Проклятые цепи - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 3

Глава 2

Высокие каменные стены, словно тело падшего титана, давно маячили на суше, с самого восхода солнца притягивая взгляд выросшей в деревне девушки. Нирия локтями облокотилась на борт каравеллы, и до сих пор не могла поверить в свою свободу. Максвелл, справа от нее, рассказывал о видневшейся вдали цитадели.

— эта крепость, как и городишко под стенами, называется Геринбург, самое укреплённое сооружение во всей империи, из трех лет войны ее осаждали два года, но чужие армии так и не смогли подойти достаточно близко чтобы захватить хотя бы город, не говоря даже о самой цитадели, так вышло, что мы с Артом вынужденно гостили в этом порту целый год, пока не спала первая осада, я видел как ядра кораблей Золотой армады раскалывались об эти стены, видел, как командиры не позволяют дрогнуть своим солдатам перед превосходящими их силами противника, и, если спросишь меня, то настоящая сила этих стен не в их камне, а их защитниках.

Тем временем корабль неуклонно приближался к одному из двух портов города. Начали вырисовываться первые постройки, над стенами теперь виднелся замок, а у их подножья расстелился немаленький городок, резко отличающийся от военной серой махины над собой своими уютными и ровными улочками. Нирия спросила у Максвелла.

— кто из ваших старших в здравом уме полезет на эту громадину?

— лезут и не на такую, иногда иного способа, кроме как открытый штурм, просто нет, в первый год войны крепость Рикесбург пытались взять измором, флот федерации заблокировал море, а воины северного королевства подошли с восточной стороны, с суши, стояли так два месяца пока ордынская конница устраивала набеги на регулярную армию.

— что им помешало ее захватить?

— имперский флот нанес удар по Золотой армаде и вынудил ее отступить, после этого и армия севера быстро оставила свои позиции, тогда еще всем казалось, что у империи есть шанс на победу в войне.

Город был уже совсем близко, освещаемый чистым, без единого облачка небом, Нирия могла рассмотреть каждую мелкую деталь этого поселения. Стены цитадели оказались не такими совершенными как могли показаться издалека, по всей площади их каменной поверхности были выстроены деревянные строительные леса, на которых суетились рабочие. Постоянно вспыхивали всплески то синего, то красного цвета, волшебство использовалось не только для битв. Рабочие замазывали многочисленные трещины, возникшие после двух лет осады от вражеских стрел, магии, пуль и ядер. Собственно, кроме высоты, которая, без сомнения, была величественной, эти стены выделялись и своим минимализмом, не было заметно ни единого украшения, будь то статуи или же гравировка на камне.

Вокруг метались матросы, капитан Лоренц отдавал команды стоя у штурвала. Они находились в море шесть дней и всем хотелось поскорее ступить на твердую землю. За это время Нирия и Максвелл редко разговаривали, она намного больше симпатизировала Артемию, чем его другу, может потому, что тот всегда молчал, и не старался всем своим видом показать, что знает все на свете, да Максвелл ещё и был постоянно занят, а когда не занимался врачеванием, то спал или ел. Он все свои силы тратил на исцеление, на корабле даже у капитана нашлось что обследовать. На самом деле Нирия вообще мало с кем разговаривала, все эти люди хоть и были товарищами по несчастью, но все же оставались для нее чужаками, она тосковала по родным краям, в долгие часы плавания вспоминала как ходила на охоту с отцом. В то время, превозмогая усталость, терпя боль от многочисленных ссадин и порезов, когда они вдвоем выслеживали оленя, два дня идя по его следам, она никогда бы не подумала, что будет вспоминать эту охоту с теплотой на душе. Когда она с первого выстрела попала бедному зверю прямо в глаз, а после, тогда ещё живой отец, с гордостью за свое дитя обнимает ее за плечи и благодарит Делай-ша-Леккоя за такую талантливую дочь.

— эта душа была послана сюда для одной цели.

Говорил он, когда они готовили носилки, чтобы отвезти тушу в деревню.

— это создание спасалось от хищников, оставляло потомство, выживало ради одной цели, теперь его тело накормит всю нашу семью, и мы возьмём все что сможем чтобы его усилия не пропали даром.

— не очень то достойная цель для существования, пропасть в желудке у Лелианы, она сможет в одиночку с ним управится.

Отец улыбнулся.

— в этом твоя сестра вся в меня, и все же, судьба этого зверя привела его сюда, достойная это цель или нет, но теперь наш дом не будет голодать.

— отец, к чему ты пытаешься подвести?

— мои навыки красноречия не такие как у учителя Нерота, я хочу сказать, что у каждого своя судьба и своя цель, кто-то рождается и проживает спокойную и счастливую жизнь, а кому-то выпадают ужасные испытания, порой доводящие человека до безумия, но у каждого человека свой путь, и вот что я хочу донести до тебя, сколько бы раз ты не отчаивалась, помни, все испытания что выпадают на твою долю, уготованы только тебе, и больше того, с чем ты не сможешь справиться, тебе не выпадет, знаешь, что это значит?

— что я способна на все что захочу?

— именно, ты способна на все, а препятствия что встанут у тебя на пути ты в силах сокрушить, потому что, что бы тебе не выпало, ты в силах с этим справиться.

Нирия опустила взгляд, под ногами лежала туша бедного животного.

— ну ты и развел тут представление, а я ведь просто случайно попала ему в глаз, теперь всегда буду прокручивать в голове этот урок на охоте перед выстрелом.

— да ну тебя мелкая, помоги мне с носилками.

Нирия все также стояла, облокотившись на борт корабля. Максвелл смотрел уже не в сторону бастиона, а на нее, невольно его глаз отмечал хоть и немного помятую, но все еще гордую осанку.

— о чем-то задумалась?

— неважно, мы долго пробудем в этом городе?

— недолго, во-первых, мы тебя отмоем и оденем, во-вторых, мне нужно обменять оставшиеся камни на местную валюту, вот и все, после двинемся в сторону столицы сделав небольшой крюк.

Нирия смутилась, она и вправду давно не мылась, за время рабства она уже настолько привыкла к вони немытых тел что практически ее не ощущала.

— помыться бы и впрямь не помешало, вот только волосы скорее всего уже ничем не отмоешь.

Артемий показал, как отрезает копну волос с головы.

— ты прав Арт, придется их отсечь.

Корабль уже заходил в порт, всех пассажиров увели под палубу. Когда Заря пришвартовались к пирсу, Лоренц вызвал Максвелла к себе.

— пора прощаться, я приготовил тебе маленький презент в дорогу за то, что ты вылечил моих ребят.

Лоренц вручил в руки собеседнику кошелек. Максвелл раскрыл и посчитал монеты.

— пятьдесят серебряников, довольно щедро с твоей стороны, а в убыток не выйдешь?

— разумеется нет, империя возмещает все затраты за выкупленных рабов, а если ты не знал, то толпа ребятишек выйдет мне на двадцать золотых имперских монет, так что я тебя сейчас ограбил на девятнадцать золотых и пятьдесят серебренников, ахахах.

— да подавись.

Максвелл засунул кошель за пазуху.

— если можешь, не распространяется особо что я тут сделал с торгашом, такие слухи привлекут слишком много внимания.

— всех матросов не заткнешь, кто-нибудь да проболтается под хмельным.

— я понимаю, но чем меньше слов, тем лучше, ты ведь и сам это понимаешь.

— понимаю, я могила, вот тебе мое слово, а о мальчике не волнуйся, Феральда взяла ее под свою опеку, отвезёт его в монастырь, может, там ему и помогут заговорить.

С того момента как мальчик проснулся он не произнес ни слова, Феральда постоянно находилась рядом и никого к нему не подпускала.

— это хорошо, он будет жить, здоровье у него крепкое.

— он то будет, получит церковное образование, станет священником или отправится в путешествие, а тот безумец умрет от голода где-нибудь под мостом, я вот хотел тебя спросить, а совесть не мучает?

— мучает, но, если бы у меня был шанс повторить наказание, я бы сделал это ещё раз не раздумывая.

— понимаю, не мне тебя осуждать.

— в трактире у Джека всё ещё открытая ячейка?

— а то как же, этого старого хрена оттуда только вперёд ногами вынесут, только вот в прошлом году ядром ему крышу разворотило, заделали как смогли, теперь у него и на роже, и на крыше шрам на половину площади.

— ого, и как у него инфаркт не случился, с его драгоценным трактирчиком такая трагедия.

— да он уже одной ногой на том свете был, я уверен кто-то в зале монетку уронил, а он поднять решил, вот с того света и вернулся, пора прощаться.

Лоренц протянул руку новому другу, Максвелл пожал ее.

— увидимся Лоренц, удачи тебе.

— и тебе Максвелл, не забудь своего друга, он мне тут всю дисциплину развалил своими азартными играми.

Трое путников сошли с корабля. В первый год войны Максвелл с Артемием находились именно в этой крепости и пережидали месяцы осады вместе с жителями города. Нирия наблюдала за снующими вокруг людьми, грузчики разгружали корабли, мимо проходили патрули легионеров, вот какой-то важный чиновник поднимается на борт корабля чтобы зарегистрироваться его название в журнал. Максвелл не стал задерживаться на пристани, сразу повел группу в глубь города, он точно знал куда идёт. Они шли по главной улице, справа, даже над крышами двухэтажных домов, виднелась громадина форта, и Нирия все никак не могла насладиться этим зрелищем, усилием воли она заставила себя отвернуться и сосредоточилась на том, чтобы запомнить дорогу, по которой они шли. Мимо проплывало множество людей, улица была достаточно широкой для того чтобы здесь разъехалось два экипажа, и периодически таковые проезжали мимо, но редко. Люди здесь были одеты в совершенно другие одежды нежели жители торговой федерации. В этом городе было не в чести выставлять напоказ свои драгоценности, их одежды имели менее вопиющие цвета, и даже двигались здесь все как-то иначе. Вокруг находилось множество различных прилавок с овощами, мясом, различными побрякушками, также внутри зданий встречались мастерские, кузницы или просто магазинчики. Жизнь здесь тесла совершенно иная. Троица двигалась быстрым шагом, они привлекали слишком много внимания, в основном взгляды падали на Нирию, она слишком выделялась на фоне остальных, грязная, со спутавшимися волосами, в рабском мешке. Она даже начала испытывать дискомфорт от такого внимания, когда они уже прибудут на место? Наконец они остановились рядом со зданием, мало чем отличающимся от остальных, правая часть крыши была заделана любыми попавшими под руку досками, что в принципе было не редкостью в этом городе, иногда даже встречались полностью разрушенные дома, которые сейчас никто не собирался чинить.

— вот мы и пришли, должен тебя предупредить Нирия, манеры у хозяина не самой последней свежести, поэтому приготовься к потоку желчи в свой адрес, зато этот человек никогда не сдаст тебя легиону.

— главное, чтобы у него было где вымыться, ты не говорил, что у нас проблемы с легионом.

— вот и сказал, раз ты такая независимая, стой и помалкивай, иначе обидишь его.

Нирия фыркнула и вошла в здание вслед за Максвеллом. За барной стойкой натирал посуду пожилой мужчина со шрамом на правой стороне лица, зал был пуст, и он с порога приветствовал гостей.

— добро пожаловать в… Да чтоб тебя императрица дрючила, я надеялся, что ты сдох.

— я тоже рад тебя видеть Джек.

Арт помахал знакомому рукой и уселся за один из столов положив на него ноги.

— ты же ушел на передовую, как ты сказал "раненых лечить", что, всех уже вылечил? Или струсил? И кто твоя девка? Сколько берет за ночь? Хоть бы помыл ее.

Нирия слегка оторопела от такой наглой прямолинейности.

— закрой рот старый хрен, я вижу у тебя не все зубы на месте.

— а ты с характером! Ну иди сюда я себе парочку твоих заберу.

Нирия уже двинулась к старику как увидала краем глаза что Максвелл за барной стойкой смеётся над ними.

— что ты смешного тут увидел?

Максвелл, не скрывая улыбки ответил.

— да ничего, я ведь тебя предупреждал.

Нирия не стала продолжать драку, она молча присела за один стол с Артом, тот дружески похлопал ее по плечу.

— вот и сиди там поломойка драная — Джек повернулся к Максвеллу — рассказывай стручок, зачем пришел.

Максвелл перестал улыбаться.

— нам нужен ночлег, девушке ванная и новая одежда сейчас, ещё мне нужно знать кто тут скупает краденное, и неплохо бы перекусить.

Джек позвал служанку с кухни.

— Белла, золотце мое, подойди к стойке, будь так добра.

С кухни послышались шаги, в дверях появилась молодая женщина лет двадцати пяти.

— чего тебе дедуля.

— приготовь ванную и две комнаты в конце коридора, сначала ванная, и принеси что-нибудь поесть с кухни.

— остался только омлет.

— ну так неси.

Женщина удалилась, а Максвелл пересел за стол к друзьям.

— а где же твое "тронешь мою внучку, убью"

— тебя не убью Максвелл, специально для тебя у меня в подвале стул с ремнями для грязных ручек.

Женщина принесла каждому по порции омлета со свежим апельсиновым соком и ушла наверх готовить ванную. Предварительно поздоровавшись с Максвеллом и Артемием.

Нирия уже не испытывала того дикого голода как раньше, однако все равно этот завтрак казался ей невероятно вкусным. Однако Максвелл так не считал.

— недосолено.

В ответ на это замечание Джек запулил в него банкой с солью, которую ловко поймал Артемий. Этот вообще ел очень странно, он каждый раз наклонялся чтобы просовывать под маску ложку с пищей, и чтобы его не увидели остальные.

— рассказый старый пердун, что в городе творится?

Джек не покидал своего места за стойкой.

— да чего рассказывать? Восстанавливаемся после войны, всю зиму из зала запах лекарств выветривал которые твои дружки, криворукие лекари тут наразливали, когда тут госпиталь для всякого сброда был организован, а сейчас первое лето после войны, торгаши все улицы заполонили, после голода и холода люди изголодались по нормальной жизни, здания восстанавливаются, стены замазываются, местный комендант, чтоб он сдох, указ издал, монумент павшим защитникам крепости возвести, вот буду я мимо этого монумента ходить, и сына своего мертвого вспоминать, а за ним и мужа Беллы, все умерли, пусть эти идиоты хоть десять монументов строят, все равно все подохнем.

— я тебе сочувствую.

— бабе своей посочувствуй, от нее несёт за километр.

Нирия никак не отреагировала на очередную колкость.

— да ладно тебе, ты же все равно ничего не чувствуешь.

— я этот запах глазами вижу.

Сверху спустилась женщина.

— ванная готова, я вас провожу.

Нирия как раз закончила завтрак, она встала из-за стола и, даже не посмотрев в сторону трактирщика, двинулась за Беллой.

— какая же невоспитанная у тебя обезьяна Максвелл, вижу убогие только с убогими и сходятся.

Арт всем своим видом показал, что смеётся от души. Максвелл ответил с сарказмом.

— ха-ха, вообще-то мы с ней не вместе, а ты извращенец, у нас с ней общее дело и ничего лишнего, так где ты говоришь можно продать краденное?

***

На втором этаже находился длинный коридор с комнатами по обеим сторонам.

— сейчас у нас совсем нет постояльцев, в городе есть гостиницы и попризентабельнее, да и крыша там цела, но лично мне нравится, когда в трактире мало людей, меньше криков и постоянного галдежа, и муж у меня тоже такой был.

Нирия шла рядом и молчала, она была одновременно зла на того старика и благодарна за то, что не стал ждать и сразу велел приготовить все что нужно. Вот они вошли в ванную комнату, посередине стояла бадья, полностью заполненная водой.

— тебе нужна помощь?

— нет.

— хорошо, скоро я принесу ещё воды, можешь не экономить.

Когда Белла почти вышла Нирия обернулась к ней.

— спасибо.

Та поклонилась и вышла. Некоторое время Нирия колебалась, но все же решилась. С холодной голой земли карцера, а после мокрого пола корабля, было очень приятно согреть мерзлые кости, она лежала в большой бадье, полной горячей воды, жутко захотелось спать. Тут дверь внезапно отворилась. Нирия вскочила схватила первое что попало под руку, это оказалась низенькая табуретка, как она могла быть такой беспечной и не проверить дверь? Белла вошла в комнату с двумя полными ведрами, критично осмотрела девушку и закрыла за собой дверь.

— можешь не ломать нам мебель? Сейчас ее нигде не достать, хоть самим колоти.

Нирия вернула табуретку на место.

— что тебе нужно?

— как это что? Ты себя видела вообще? Да на тебе ни одного чистого местечка не найти, я буду тебя оттирать, боги какая же ты худая.

— уж спасибо, но я сама справлюсь.

— и даже с волосами?

— буду их обрезать.

— и тогда станешь ещё больше похожа на мужика

— оскорблять других на ровном месте у вас семейное?

— ага, вот только дедушка после войны, другой войны, он еще молодым тогда был, иначе не разговаривает.

— я заметила.

Нирия медлила, она не хотела, чтобы кто-то ей сейчас докучал, но с волосами действительно были проблемы.

— ладно, помогай.

— вот и отлично, твои друзья сели за карты, так что времени у нас много.

***

Тем временем старый шулер обыгрывал своих постояльцев.

— да ты обманщик! Не могло у тебя оказаться этой шестерки, ну не могло, она уже в колоду ушла два хода назад! Арт, найди-ка в колоде эту карту.

Артемий принялся яростно пролистывать сброс.

— дурья твоя башка, вот шестерка на столе лежит, в колоде ее нет потому что она на столе, ты хоть иногда свои мозги целебные включай.

Тем временем Арт пролистал всю колоду. Искомой карты там, разумеется, не оказалось.

— что, не нашел? То-то, сопляки вы ещё в карты со мной рубиться, я выиграл.

И Джек выложил перед Максвеллом победную комбинацию.

— тройная оплата за проживание соплежуи.

— да подавись.

И он швырнул старику девять серебряных монет.

— за сутки.

Старик сгреб монеты и положил их в потайной карман.

— ну что, ещё партейку, пока у вас ещё штаны на месте?

— ну нет уж, хватит с нас.

В это время сверху послышались шаги, в нижний зал спустились женщины. Сначала Белла, а за ней Нирия, в крестьянском платье, ее волосы больше не походили на бесформенный ком грязи и были заплетены в пучок сзади. Джек не удержался от колкости.

— теперь ты чуть меньше похожа на обезьяну, поздравляю с новым уровнем развития.

Нирия ответила ему.

— ты тоже недалеко от них ушел.

Максвелл улыбнулся.

— да не слушай его, я так понимаю, ты впервые примерила платье, как ощущения?

За нее ответила Белла.

— в этом тряпье невозможно сражаться, и выглядит некрасиво, и зачем наши женщины носят эти тряпки?

Нирия зыркнула на Беллу, та ей с улыбкой подмигнула и скрылась на кухне. Максвелл поднялся из-за стола. На нем уже не было его темного дорожного балахона, на этот раз он был в обычной одежде простолюдина.

— нашим женщинам нравятся платья, а ещё они хотят, чтобы на них обращали внимание.

— лишнее внимание приводит к гордыне.

— а если женщина красива? Тогда от внимания ей никуда не деться.

— по красоте выбирают дураки.

Максвелл не знал, что ответить.

— у тебя на все своё мнение, выйдем через черный ход, за нами возможна слежка, Арт будет ждать нас тут, лишнее внимание ни к чему.

Они вышли с противоположной главному входу стороны здания и оказались на узкой безлюдной улице. Максвелл огляделся по сторонам и повел свою спутницу в сторону главной улицы.

— куда мы направляемся?

— тебе нужно раздобыть снаряжение, а мне обменять три оставшихся камня на валюту, все просто.

— у меня нет никаких денег на снаряжение.

— неужели, а я думал вы в рабстве каждый месяц жалование получаете.

Нирия резко остановилась, она даже отступила на шаг чтобы удар по этой наглой роже получился на все сто процентов. Максвелл почувствовал опасность, он активировал кольцо и укрепил тело.

— так, вижу, что я сморозил полную чушь, я извиняюсь за это, в детстве я чаще уделял время книгам чем людям вот и вырывается иногда всякое, давай успокоимся и ты не будешь ломать мне шею из-за пустых слов.

— ты идиот, думай с кем говоришь, я тебе не легкомысленная девочка.

— второй раз извиняться не буду, я заплачу за твоё оружие чтобы ты выполнила мое дело, вот и все.

Нирия расслабилась, а Максвелл перестал тратить магическую энергию.

— ты знаешь, что ты очень вспыльчива?

— знаю, идём дальше.

Максвелл молча развернулся и двинулся дальше, Нирия, шедшая за ним, немного успокоилась, на смену излишне сильной вспышки злобы пришел стыд.

— я благодарна тебе и твоему другу за спасение.

Максвелл повернул к ней голову и просто кивнул, конфликт был исчерпан.

Они вышли на главную улицу, где без труда смешались с толпой, Максвелл постоянно оглядывался, высматривал слежку. Мимо Нирии снова начали мелькать лица незнакомых людей. Она впервые была в таком большом городе, и вся эта энергия вокруг на нее давила. Вокруг постоянно кричали люди, экипажи вновь проносились по мостовой, патрули проходили мимо, к одному зданию все-таки были пристроены леса, где трудились рабочие, город зализывал свои раны, но наиболее явно из всего выделялись запахи, в отличии от Росакия, здесь не пахло пылью, запах моря смешивался с кующимся железом, свежей выпечкой, или цветами, разумеется, иногда встречались неприятные ароматы. После года заключения она думала, что уже отвыкла от ароматов нормального мира, но сейчас девушка вновь, хоть и на мгновение, могла ощутить искру настоящей жизни. Когда они свернули на прилежащую, более узкую улицу, она наконец почувствовала себя увереннее, пройдя пару домов, Максвелл вновь завернул за угол, и теперь уже они находились в темном переулке. Дома здесь стояли слишком близко и солнечного света было мало, посередине улицы, на пустых ящиках, сидели два бугая весьма недружелюбного вида. Максвелл направился прямо в их сторону, Нирия последовала за ним. Подойдя к парочке, он заговорил первым. Не церемонясь он выдал все в лоб.

— парни, вы не слышали где здесь можно толкнуть товар?

Один из верзил медленно поднялся со своего места, вот только смотрел он не на Максвелла, а на его спутницу.

— ты че попутал задохлик? Хочешь сказать мы тут поляну пасем потому что в криминале замешаны?

Теперь он перевел взгляд на Максвелла, тот даже бровью не повел.

— я спрашиваю у вас где отмывается товар, прекращай мне глаза мылить и говори, либо бей, в любом случае я найду то что мне надо.

Второй громила поднялся с ящика, путники теперь были окружены. Нирия повернулась спиной к первому чтобы оказаться лицом ко второму. Тот потянул свои толстые пальцы к ее лицу.

— Билл, а может правда? Ну эти разговоры, давай уже за дело.

Нирии надоело терпеть этот цирк. Она пнула своего противника в пах одновременно схватив за пальцы руки, которую тот тянул к ней и сломала сколько смогла. Тот взвыл от боли, но она не дала ему опомниться и вырубила его ударом локтем в голову. Одновременно с этим Максвелл просто подкинул своего оппонента в воздух где заключил его в синюю темницу, так он там и висел, не в силах пошевелиться, и пялится на своего незадачливого друга, и кричал.

— вы что творите мрази, только отпусти меня задохлик я тебе все зубы повышибаю, слышишь?!

От бессильной ярости у него покраснело все лицо, изо рта вырывалась слюна, а он все также продолжал выкрикивать проклятья в сторону нападавших.

— да тише ты, у нас нет времени на ваши тупые игры, говори где скупщик и тогда сможешь отнести своего друга к врачу.

— скупщик на следующей улице, дальше иди, отпусти меня, он совсем не дышит.

Максвелл ослабил барьер, бугай рухнул на землю и сразу подполз к товарищу.

— что ты сделала с ним?

— убила его, а ты следи за языком пока не последовал за ним.

Максвелл озадаченно взглянул на Нирию, а затем быстро сел на колени рядом с умирающим, положил его голову на ногу.

— он ещё дышит.

Из его пальцев начал литься золотой свет, который вскоре полностью окутал голову пострадавшего. Нирия не вмешивалась, она пристально следила за вторым бугаем. Максвелл не ослаблял поток целительной энергии и вскоре почувствовал усталость, подкинутый в воздух противник был слишком тяжёл, и он потратил много сил, а теперь ещё и смертельная рана, на которую нужно ещё больше энергии. Несмотря на усталость Максвелл продолжал, руки становились ватными, кончики пальцев ощущали холод, в глазах начало темнеть, но было рано заканчивать, человек умирал. Поток целительной энергии закончился только когда маг упал без сил рядом со своим пациентом, однако, как только Максвелл закрыл глаза от потери сознания, второй открыл свои. Он вскочил, огляделся вокруг и, когда увидел Нирию, которая склонилась над своим спутником бросился на нее, та была готова, но его остановил друг.

— Билли стой, я думал ты умер.

— умер? Да эта сука мне все пальцы переломала.

Он показал руку все пальцы на которой были целы. Его напарник заключил своего друга в объятия.

— братишка, я уже и не знал, что буду делать без тебя.

Он обратился к Нирии которая отделяла этих верзил от Максвелла.

— что ты творишь женщина, мы тебя только напугать хотели, ты хоть знаешь сколько стукачей развелось после войны? Пошутили бы и отпустили вас, а ты его на тот свет чуть не отправила.

— иди сюда шутник и я повторю свою попытку.

В это время начал кашлять Максвелл, Нирия отошла к нему.

— что ты творишь? Помоги мне, я разберусь.

Она взяла своего партнёра за руку и подняла с земли.

— слушайте, никому ни слова про меня, нас здесь не было понятно? Если спросят, то крики из-за драки после игры в карты, вот вам презент за молчание.

Он вытащил из-за рубашки кошель и бросил его братьям.

— там сорок один серебряный, целое состояние.

Он уже набрался сил и Нирия отпустила его. Кивком Максвелл вновь ее поблагодарил.

— так где вы говорите скупщик?

***

Они без проблем дошли до места назначения, скупщиком оказалась женщина средних лет, она хотел взять камни по золотому за штуку, на что Максвелл категорически не соглашался.

— в самой монете золота на одну сотую часть этого камушка, давай хотя бы по пять, я тебе говорю, что это контрабанда, а не воровство.

— контрабанда не контрабанда, золотой итак с наценкой за Дно, а тебе все мало, бери и проваливай.

— три золотых за камень и договорились.

— идёт.

Теперь три увесистых кошелька, наполненных серебром, уютно лежали на руках у Максвелла, стоящего со своей спутницей за дверью.

— у меня нет места для всего этого, я спрячу только два, а тебе почётно вручаю последний.

Нирия повесила кошель на пояс. Максвелл же засунул свои под рубашку.

— эй, спрячь его, на тебя все карманники города соберутся если будешь так хвастаться.

Нирия не поверила ему, хотя на самом деле она просто не представляла куда могла спрятать этот кошель, крестьянское платье попросту не имело места для них. А еще ей почему-то казалось, что вот ее уж точно невозможно обокрасть, она ответила.

— да кому вообще нужен этот грязный мешок на чужом поясе.

Максвелл вдруг осознал, что эта девушка впервые находится в подобном городе, этот порт был среднего размера поселением на территории империи, и ещё меньше он казался по сравнению с Аврелией, имперской столицей, пусть она и умна, но жизненный опыт есть опыт, а в деревнях подобного опыта взять негде.

— хорошо, и все же следи за ним, одного кошеля нам с лихвой хватит на дорогу, а оставшихся должно хватить на твое оружие.

Он подумал, что жизнь лучший учитель, она не глупа и дважды ошибки не повторяет, пусть учится пока есть возможность, кстати об ошибках.

Они вновь вышли на главную улицу. Солнце уже начало клониться к закату и Максвелл начал разговор.

— почему ты хотела убить того бедолагу?

Нирия не ожидала такого вопроса, тот тип хотел ее облапать, и этой причины ей показалось достаточно. На родине потакание своей похоти, как я ярости, считается преступлением, так человек становится подобен зверю, что не контролирует свои инстинкты и оскорбляет дар Делай-ша-Леккоя, а именно, самосознание. Но она сомневалась, что Максвелл ее поймет.

— долго объяснять, они хотели нас ограбить, и я напала первой.

— и поэтому ты решила, что имеешь право убить его?

Они двигались вместе с толпой в сторону порта, стены бастиона виднелись с левой стороны.

— я ничего не решала, на самом деле я хотела его вырубить, но промахнулась и проломила череп.

— это досадно, я должен был тебя предупредить, но все не было возможности, мы с Артом не в ладах с легионом, мы в розыске, и поэтому должны скрываться, так что этот инцидент и моя вина, лишние трупы могли привлечь внимание.

Нирия не думала, что Максвелл признает свою вину, она ждала того что он будет ее отчитывать чтобы подобное больше не повторялось, но, видимо ошиблась на его счёт. Между ними повисла неловкость.

— должен признать, я сомневался, что ты способна на настоящую драку, думал, твой бой на арене, это случайность, да и на воина ты не сильно похожа.

— у нас в племени нет воинов, только охотники, что такое легион?

— скорее кто такие, это имперские защитники закона, они следят за порядком, соблюдением законов, помогают простым людям, или делают вид что помогают.

В последних словах Нирия уловила нотки злобы.

— ты их недолюбливаешь?

— мягко говоря.

— за что?

— за все.

Больше Максвел не произнес ни слова. Нирия не стала продолжать расспросы на эту тему и переключилась на окружающий мир. Вокруг кипела жизнь, чем ближе они приближались к порту, тем меньше становилось магазинов и больше складских помещений, кузнецы работали молотами, грузчики перекрикивались всеми обзывательствами мира, и все это посреди топота тысяч ног. Эти звуки были для нее в новинку в таких количествах. Вдруг ей снова подумалось о доме, и о сестре. Когда их привезли на базар, они вместе, под шатром очередного работорговца при лучах жаркого солнца, терпели похотливые взгляды оценивающих товар мужчин, а иногда и женщин. Ей тогда было девятнадцать, а сестре семнадцать, брачный возраст в Кхтонии. Однако в то же утро, как их доставили на прилавок, Нирию забрали в гладиаторы, она откусила палец человеку Распорядителя, который хотел посмотреть товару на зубы. Она помнила, как кричала и вырывалась, когда ее отрывали от родной сестры, до тех пор, пока ее не вырубили, очнулась она уже в камере, где напротив на корточках сидел надзиратель Детрин. Лелиана, сестра Нирии, не была охотницей, она всегда находилась в деревне и помогала по хозяйству всеми силами, невинна и чиста, она никогда не видела смерти, до того дня, пока в деревню не ворвались солдаты. У охотников не было шансов против ружей и магии. В тот день много крови пополнили воды реки жизни, и то время, когда демон ярости и отчаяния поселился в душе Нирии.

Путники вновь начали удаляться от порта.

— зачем мы снова уходим от порта? Ты путаешь след?

— да, я не видел за нами слежки, но осторожность не повредит, не волнуйся, мы почти пришли.

Через несколько минут они остановились у магазина цветов.

— вот и пришли, на этот раз не давай себе волю слишком рано.

Нирия, вновь почувствовала раздражение, теперь он будет часто ей это припоминать.

— и ещё, у меня совсем не осталось сил, так что колдовать не смогу, а где твой кошель?

Девушка проверила ремень, он был пуст. Проклятье! Она ведь постоянно была начеку, следила за маршрутом и запоминала ориентиры, как она могла не заметить, что ее пояс стал легче? Первый порыв был бежать обратно чтобы найти вора, может, она его где-то обронила, но быстро поняла, что смысла в этом действии немного. Нирия перевела взгляд на Максвелла, тот улыбался, сейчас будет злорадствовать. Нирия виновато произнесла.

— я все возмещю.

Максвелл махнул рукой.

— забудь, на ошибках учатся, вот только еду в дороге теперь будешь добывать ты.

Нирия сдержанно кивнула. Они вошли в цветочную лавку. У прилавка стояла пожилая дама.

— какая прекрасная пара, желаете приобрести своей даме цветы молодой человек? Выбор сейчас небольшой, но все же вот эти Пионы сорта Экстрем из Пустынного Королевства прекрасно подойдут к глазам вашей спутницы.

Женщина сразу выдвинулась в сторону сине-фиолетовых уже готовых букетов.

— я доверяю вашему опыту, но боюсь, что мы не пара и прибыли сюда по иному вопросу.

— по какому же иному вопросу такая не пара может приходить в подобную лавку?

Женщина остановилась и пристально посмотрела на Максвелла.

— по очень личному делу, от Джека.

Продавщица кивнула, она позвала со второго этажа свою сестру.

— какими финансами располагаете?

— шесть золотых.

— о, а по вашим одеждам и не скажешь, что вы богачи.

— будто богачи покупают себе цветы в подобном месте.

— эээх мальчик, сразу видно, что не местный, значит никто не хватится если вы не выйдете отсюда.

Сверху по лестнице как-то слишком легко спустилась вторая женщина, точь в точь, как и первая, даже одеты они были в одинаковые платья.

— сестрица! Хватит спать, постой за прилавком, а я пойду обслужу клиентов.

Вторая улыбнулась и без слов встала за прилавок.

— идите за мной.

Нирию зацепили ее слова насчёт того, что их никто не хватится, она посмотрела на Максвелла, тот казался спокойнее медведя в зимней спячке. Он следил за первой женщиной, та вновь зашла за прилавок и нажала кнопку, в правой стене что-то щёлкнуло, она подошла к стене и толкнула скрытый люк. За люком показалась каменная лестница, ведущая под землю.

— потолок низкий, голову берегите.

И нырнула в люк высотой в половину человеческого роста. Максвелл обернулся к Нирии и прошептал.

— будь настороже, Джек предупредил что эти бабки непростые торговки.

Нирия кивнула.

— да я заметила, нет другого способа раздобыть снаряжение?

— это самые лучшие оружейники в этом городе из тех, кто торгует незаконно, а законно мы оружие не найдем, после войны банально ничего не осталось, все лежит на полях сражений.

Из люка послышался голос.

— давайте быстрей, тут сквозняк.

Максвелл нырнул в люк, за ним полезла Нирия. Высота лестницы была такова, что приходилось наклонять голову. В подвале было сыро и темно, горела только одна свечка в руках у продавщицы.

— подождите, сейчас я зажгу свет.

Она двинулась в центр комнаты, там зажгла масляную лампу, похожую на те что стояли на улице. Комнату озарил яркий свет, и Нирия наконец увидела, что скрывалось за тьмой. Комната оказалась больше чем могла показаться на первый взгляд, по всей площади были расставлены столы, а на столах лежало огромное множество орудий убийства. Здесь были ножи, кинжалы, мечи, рапиры, сабли, копья, алебарды. Куда бы она ни бросала взгляд везде были видны аккуратные ряды из предлагаемого товара.

— здесь только ржавый хлам, который мародёры несут с полей, я так понимаю вам нужно качественное орудие.

Она обращалась к Максвеллу.

— не мне, это нужно ей.

Нирия осматривала ряды. В ее племени оружия было мало, убийства у них были не в чести, только во время частых междоусобиц, и поэтому на войне пользовались чаще всего копьями и луками. Только те, кто избрал путь хищника совершенствовались в военном деле и использовали мечи, это были полководцы племени, при открытых конфликтах эти люди вели за собой остальных. Таких людей было мало, и отец был один из них. Он обучал Нирию бою на мечах, который совершенствовался сотни лет, чтобы и она смогла в итоге смогла стать охотником хищником. Торговка скептически осмотрела ее.

— а сил то хватит меч поднять? Он знаешь ли не из перьев сделан.

Нирия ощутила укол гордости.

— хватит.

Женщина усмехнулась.

— ну дело ваше.

Она подошла к незаметной двери в конце комнаты, вытащила из щелей затычки из ткани, затем достала из кармана ключ и вставила его в замок. Тот легко щёлкнул, смазанные петли не скрипнули ни разу. Она поманила покупателей внутрь.

— здесь хранится настоящий товар.

И шагнула в темный портал, исчезнув вместе со своей свечкой. Нирия двинулась следом, Максвелл последовал за ней. Почти сразу женщина внутри зажгла свет, здесь уже находилось четыре фонаря, они висели с четырех разных стен, один над дверью. В этой комнате было немного выше чем в предыдущей. Пол был застелен досками, по всей длине комнаты стояли сундуки.

— ну что девушка, чего желаете?

— мне нужен одноручный клинок, прочный и лёгкий.

— всем нужен прочный и лёгкий, если ты не знаешь, то чем прочнее и легче, тем дороже.

— ты знаешь расклад, тогда не предлагай то за что мы не заплатим.

— не учи ученого девочка, предпочитаешь колоть или рубить? А может резать? У меня есть даже парочка уникальнейших образцов с островов, по виду меч, но на конце крюк, цепляешь во время боя противника за ногу и тянешь что есть мочи, равновесие потеряно, ты победила.

— обойдусь без крюков, мне нужно режущее, и чтобы лезвие не тупилось от частого парирования.

Женщина призадумалась.

— есть у меня один экземплярчик.

Женщина подошла к одному из сундуков и открыла его, замка не было. Покупатели не видели, что внутри. Затем она достала изогнутый меч, похожий на саблю в обёртке из ткани. Развязав упаковку, женщина вручила клинок Нирии.

— я никогда раньше не видела подобных клинков, это не меч, но и не сабля, изгиб слишком маленький для нее, заточена как вы можете видеть произведена только на треть у острия, ближе к гарде клинок не заточен, это значит, что при парировании не будет оставаться зазубрин и клинок прослужит дольше, им можно и рубить и колоть.

Нирия осматривала меч, он легко лег в ее руку, хоть и был тяжеловат.

— добротный клинок, но для меня слишком тяжёл.

Тут вмешался Максвелл.

— напротив, ты сейчас не в лучшей форме, после недавних событий тебе ещё только предстоит набираться сил, так что к весу ты привыкнешь.

Нирия призадумалась, а ведь он прав.

“После рабства на мне нет ни грамма мышц, кожа да кости, неделя на корабле на пайке из сухарей ситуацию не улучшили.”

И как она сама не подумала? Нирия отошла на относительно пустое пространство, пару раз взмахнула, баланс был в порядке, этот клинок изготовил истинный мастер своего дела.

— я выбираю его.

Максвелл кивнул, а женщина наоборот, как будто удивилась.

— я думала показать вам ещё парочку экземпляров, пустынные сабли, ордынские пики, по правде говоря, я и не думала, что вы будете брать это недоразумение, обычно этот меч идёт для разминки чтобы на фоне унылость остальное оружие казалось роскошью.

Нирия стояла на своем.

— придется тебе найти другой убогий экспонат, этот я забираю себе.

Максвелл начал доставать кошельки.

— сколько?

Женщина принялась считать.

— тааак посмотрим, это очень редкий экземпляр, сталь словно северная, а там всем известно самые прочные клинки, рукоятка из настоящей кожи, ну, скажем, десять золотых.

— десять? Ты же знаешь с какой суммой мы пришли.

— знаю, но я же не думала, что вы возьмёте именно его, вот моя цена и ни гроша меньше.

Нирия не выпускала меч из рук.

— Максвелл, может возмем у кого-нибудь в долг? Я так понимаю для тебя это лёгкие деньги.

Максвелла очень разозлила эта фраза, она итак потеряла свой кошель, а ещё и просит взять долг, у Кхтонцев принято брать в долг? Да и с чего это вдруг она вдруг стала просить, никогда не просила и вот. Тут в голову прилетела догадка.

— Нирия, положи клинок, мы уходим.

— нет, я уйду только с ним.

— хватит ребячиться, у нас нет денег на него, клади и идем отсюда.

— я сказала, я не уйду без этого меча.

Она взяла новое оружие за рукоять, женщина молча стояла в сторонке, однако Максвелл уже все понял. Он собрал все силы что у него были и направил в разум Нирии поток воли, это очистило ее от влияния продавщицы, и она резко успокоилась, положила меч на ближайший сундук, после приложила ладонь ко лбу.

— что я сейчас хотела сделать, из-за такой мелочи…

— ты не виновата.

Максвелл повернулся к торговке. Та все так же мирно стояла на своем месте.

— магия влечения, я знаю, что только самые опытные адепты способны внушать привязанность иному объекту нежели к себе, а ты сделала это ещё и к неодушевлённое предмету, должен признать, ты хороша.

— все мы выживаем как можем.

— не буду осуждать, но ты зашла слишком далеко на этот раз, эта девушка намного опаснее чем выглядит.

Нирия все поняла, ее околдовала эта пожилая женщина, она взяла меч в руку и ринулась в сторону продавщицы, приставила заточенное лезвие к шее торговки. Она услышала крик Максвелла.

— не смей! Ничего плохого пока не случилось, многие торговцы здесь используют магию.

В глазах женщины читался страх. Нирия глядела ей прямо в глаза, не отрывая заточенного клинка от шеи своей жертвы.

— а вот не произойдет ли ничего плохого дальше зависит только от ответа на мое предложение, мы платим шесть золотых, а ещё ты отдаешь мне пистолет.

Нирия немного усилила нажим, из шеи потекла струйка крови.

— за моральный ущерб, согласна?

Торговка быстро закивала, Нирия медленно убрала меч с шеи.

— вот и замечательно.

Максвелл достал свои кошельки и вручил их торговке, та с ворчанием открыла очередной сундук и достала оттуда обычный кремниевый пистолет.

— прошу, ничего необычного, зато практически новый, стрелянный только один раз, подавитесь.

И всучила пистолет Нирии. Максвелл поблагодарил незадачливую торговку.

— благодарю за сделку.

Женщина фыркнула, Максвелл продолжал,

— предлагаю вам забыть о нашем визите сюда, а мы в свою очередь, не будем сеять слухи в местных тавернах о том, что самые лучшие оружейники Геринбурга сидят в цветочной лавке без охраны, потому что колдуют не хуже церковных инквизиторов.

— катитесь уже, спросите у моей сестры, она упакует ваш товар, я тут пока дверь закрою.

Нирия и Максвелл двинулись прочь из подвала, наверху сестра близнец спрятала клинок в высокую вазу среди букета цветов, тех самых, что рекомендовала первая торговка.

— приходите к нам ещё.

Пара вышла из магазина, вазу держал в двух руках Максвелл. Пистолет спрятал у себя под одеждой тоже он.

— ну что дорогая, уже вечереет, нам пора домой, а то дети уже заждались.

Нирия не отреагировала на его сарказм.

— идиот, зачем вы дарите цветы своим женщинам?

— чтобы сделать партнеру приятно, или просто уделить внимание, я и сам по правде не знаю почему женщинам так нравятся цветы, у вас так не делают?

— у нас если мужчина хочет сойтись в браке с женщиной, то дарит ее семье изделие, соответствующее его тотему, охотники несут тушу зверя, кузнецы изделия ил металла, кожевники обработанную кожу, дарить бесполезный подарок оскорбление, тем более мертвые цветы, нельзя просто так растрачивать дары природы, это варварство.

Пара двигалась в сторону таверны, на этот раз Максвелл решил не вилять и шел напрямик. А Нирия между тем продолжала.

— если семью устраивает дар, то родители позволяют своим детям сойтись в союз, играется свадьба.

Максвелл ее не перебивал, он молча слушал как она распинается, за шесть дней на корабле они едва обменивались парой слов за день, а тут она начала наконец хоть как-то идти на контакт.

Однако вскоре Нирия поняла, что увлеклась и примолкла. Максвелл проговорил с улыбкой.

— я ведь просто про цветы спросил.

— я увлеклась.

— ничего, я вижу, что тебя гнетет, ты на чужой земле, вокруг одни незнакомцы, иная культура, иные обычаи, а я ещё и таскаю с собой камень, без которого ты никуда не денешься, мы с тобой назвали это договором, но по сути это все то же рабство.

Нирия молчала, он был прав, она не знала, что делать дальше в этой чужой стране, дом был сожжен, родные убиты, она не питала иллюзий насчёт судьбы своей сестры. Хорошее настроение улетучилось, безысходность начала тянуть свои щупальца во все уголки ее души. Максвелл между тем продолжал.

— можешь мне не верить, но я понимаю тебя, каждый раз ложась спать, я думал, за что судьба меня прокляла, почему я должен каждый день против своей воли вспоминать то горе что пришлось пережить, почему одни всю жизнь живут и не знают отчаяния или страха, а другие всю свою жизнь борются со страданиями и неудачами, ярость душила меня и выжигала изнутри, оставляя только опустошение.

Нирия слушала его молча, она не верила этому монологу, этот человек улыбался всем подряд, он отказывался убивать и лечил других до последних сил, ей показалось что он готов был отдать свою жизнь за жизнь того бродяги с улицы, за плечами которого явно были не одни только хорошие дела. Это не было похоже на то что испытывала она. Нирия его прервала.

— я вижу, что ты хочешь мне помочь, но ты не знаешь о чем говоришь, оставь эту тему.

— я хочу сказать, чтобы ты не цеплялась за прошлое, жизнь продолжается, а пока ты не перестанешь жить, оглядываясь назад, ты не успеешь оценить положительные моменты в настоящем, и будешь только ещё глубже погружаться во тьму злобы и ненависти.

Нирия не выдержала, она остановилась и влепила своему спутнику громкую пощечину, Максвелл принял удар, и не стал отворачивать лицо, благо сейчас они находились на безлюдной улице иначе вышло бы очень неловко. Она начала на него кричать.

— перестать оглядываться?! Мою семью убили у меня на глазах, отца застрелили в спину как труса, мать изнасиловали и зарезали, я слышала ее крики, мою деревню сожгли, тотем осквернили! А что сделали с моей сестрой ты знаешь?! Она два месяца в трюме корабля работорговцев где мы жрали крыс чтобы не сдохнуть жалась ко мне и не могла поверить, что это не сон, а сейчас она стала игрушкой для мужлана, который выкупил ее, либо в ваших омерзительных борделях, в любом случае она уже на том свете потому что наложила на себя руки, и ты говоришь мне что понимаешь меня?! Ты такая же мразь, как и все и не смей больше говорить будто знаешь каково мне сейчас.

Максвелл молчал и слушал, он знал, что он прав, он это пережил, и ему было жалко ее, но он не испытывал стыда за то, что перегнул палку. Нирия перестала кричать, она с вызовом смотрела на него, эта девушка была не из трусливых.

— ты права, а теперь успокойся и скажи мне, ты видела кто увидит твою сестру?

— нет, меня увели первой.

— значит ты не знаешь, что с ней, ее ведь мог выкупить кто угодно, даже Лоренц, по его рассказам он частенько бывает в том порту.

— хочешь сказать она жива и здорова?

— может быть и так, и в отличии от тебя, она не провела в боях на кровавом Колизее целый год.

Нирия задумалась, она уже давно похоронила всех, кого могла, а теперь этот человек говорит, что возможно ещё не всё потеряно, есть шанс на спасение. Два года назад она бы с ним согласилась, но люди меняются.

— не смей больше говорить об этом, я тебе помогу, а ты освобождаешь меня от ошейника, на этом все.

После этих слов она развернулась и двинулась к трактиру. Максвелл двинулся за ней, ему было понятно, что отношения между ними безнадежно испорчены, но также он знал, что всё ещё может ее переубедить, приняв решение изменить маршрут до столицы, он весело побрел рядом с ней, он сможет ей помочь и это его радовало, но за эту помощь ему придется заплатить высокую цену.

Они вошли в трактир, внутри кутили уже достаточно человек чтобы затеряться в толпе, три четверти зала было заполнено народом. На сцене пела Белла, а за ней на пианино играл Артемий, Нирия, если и была удивлена, то не подала виду.

— ты же говорил, что вы скрываетесь, и как это понимать?

Она показала на сцену.

— он так скрывается, уверяю тебя его методы хоть и необычны, но действенны, завтра выходим с восходом солнца, дел больше нет и до завтра ты свободна, знаешь где твоя комната?

Нирия кивнула.

— вот и отлично, я здесь немного задержусь, нужно решить пару вопросов.

Он вручил ей вазу, затем незаметно достал пистолет и кинул его к цветам.

— зачем ты его взяла?

— захотелось компенсации, до завтра.

И она ушла наверх. Максвелл посмотрел ей в след, затем двинулся к барной стойке, где суетился Джек.

— ну что, морда твоя крысиная? Что ты с этой обезьяной сделал? Она на тебя смотрит как император на бездомного.

— мы с ней немного поспорили, все образуется.

— подожди только пока ее психоз пройдет, заказывай давай, нефиг место занимать.

— у меня денег нет.

— тогда проваливай, халявы тут не дождешься.

Раздосадованный Максвелл поднялся из-за стойки.

— видишь тех дегенератов за столиком в углу?

Джек показал пальцем на четверых людей, троих мужчин и одну женщину, они это заметили и все повернули взгляд в сторону бармена. Тот сразу поменял свой жест из указательного в оскорбительный.

— вижу, это сообщество?

— оно самое.

— понял, налей хоть стакан, я же тебе втридорога заплатил.

— иди дела решай, а потом я тебе из миски собачьей, так и быть, подолью.

— я всегда тебя уважал Джек.

Максвелл двинулся в сторону темного столика в углу. Не спрашивая разрешения, он занял свободное место.

— свободной жизни всем, я летун, рассказывайте у кого что болит и в каком направлении ветер дует.

***

Нирия вошла в свою комнату, здесь не было окна, одна кровать и одна тумбочка, большего и не нужно. Она зажгла свечку, поставила вазу на тумбочку, достала пистолет и кинула его на кровать, затем достала меч. Когда вынимала клинок из ножен те приятно шуршали о полированную сталь, он вновь показался ей тяжеловатым, из-за того маленького инцидента она не успела как следует его осмотреть, отполированное лезвие отражало свет единственной свечи, она проверила баланс, он был идеален, осмотрела заточку, не было видно ни единого дефекта, это изделие сотворил настоящий мастер. Невольная улыбка появилась на ее лице, это был очень хороший клинок, и он был ее. Но разве он принадлежал ей? За него заплатил Максвелл, он и привел ее в тот магазин, и он помог справиться с той ведьмой, а что сделала она? Потеряла по дороге один кошель, чуть не убила того человека, а в добавок ещё и накричала, и ударила его. Чувство сильной неловкости нахлынуло на нее. Но убивать она его не хотела, просто не рассчитала удар, а за крик он сам виноват, начал бить по личному, и все же он просто хотел помочь, хоть и неумело… Она легла на кровать. Он ведь первый человек после пленения кто выказал ей сочувствие и помощь, он лечил ее на корабле и ни разу не обмолвился о плате, даже не скупился на снаряжение, а это были все его деньги. Она повернулась на бок. Нирия твердо решила, что должна если не извиниться, то как минимум начать относиться к нему менее колко. Ей хотелось спать, меч вернулся в ножны и спрятался под кроватью, затем она закинула туда же пистолет, и зачем она вообще его взяла, а этого после мирно заснула, почему-то даже не подумав о том что впервые за долгое время лежит на чистой, мягкой кровати..

Ее разбудил стук в дверь, она открыла, это была Белла.

— Максвелл попросил принести тебе ужин, он сказал, что сейчас тебе нужно восстановить жировой слой, и я с ним согласна, в ванной я словно скелет терла.

Нирия покраснела.

— тебя никто не заставлял это делать.

Белла рассмеялась.

— да ладно тебе, приятного аппетита.

Белла поставила поднос и направилась к двери. Нирия провожала ее взглядом.

— ты ведь говорила, что не любишь много людей.

— так и есть.

— но ты пела на сцене.

— ага, у Артемия просто потрясающее чувство ритма, в последний раз, когда мы с ним пели, мне так понравилось и я не удержалась чтобы повторить, муж меня тогда на руках носил после выступления.

— у тебя есть муж?

Белла осеклась, она сболтнула долгого и жалела об этом

— он умер на войне.

— мне жаль.

— и мне.

Женщины несколько мгновений молчали, Нирия нарушила это молчание.

— я тоже потеряла семью на войне.

***

Максвелл сидел за барной стойкой, Артемий в это время уже расхаживал по залу и надоедал постояльцам со своей скрипкой чтобы те дали ему денег. Он спросил у Джека.

— где он взял скрипку?

— я тебе что бог знаний? Спроси у него.

— но мы не привозили с собой скрипки, у него с собой только флейта и голубь.

Джек пригляделся к инструменту, и узнал его.

— етить твою за ногу, это моя скрипка, эй ты дебил, верни мою скрипку!

Максвелл начал смеяться, он уже принял все сообщения с углового столика, после чего, отказавшись от компании воров, сообщил своему другу что им нужны деньги, а теперь хотел спокойно провести время.

— что-то твоя внучка сверху задерживается.

— да и пусть, это же бабы, даю пятак на то что они до утра там будут секретиками делиться.

— как-то мне моя спутница не показалось приятной собеседницей.

— это потому что ты придурок.

— ну спасибо

— пожалуйста, моей Белле совсем не с кем поговорить после смерти мужика, пусть поноет твоей обезьяне, она, кажется, поумнее тебя будет.

Максвелл поднял стакан, Джек налил ещё порцию, но вместе со стаканом Максвелл увидел записку, который тот незаметно подложил под дно, он прикрыл лист рукой и прочитал.

" В городе инквизитор"

Холодный пот прошиб тело Максвелла.

— когда узнал?

— только что.

— завтра утром нас здесь уже не будет.

— валите отсюда сейчас.

— Нирии нужен отдых, нужна хоть одна спокойная ночь после плавания, она не жалуется, но я вижу, как она измотана, за ночь они ничего не успеют.

Джек утвердительно кивнул.

— рад видеть, что хоть раз в год ты перестаешь думать только о своей прыщавой заднице.

Но пить Максвелл больше не стал. Инквизиция была известна своей жестокостью, многие сомневались, что такая служба вообще существует, что церковь руководит только паладинами, но он знал правду. Паладины были фанатично преданы церкви, они верили, что являются истинными избранниками богов на этой грешной земле и эта вера возносила их волю до невиданных высот. Ходили слухи о том, что во время войны их барьеры останавливали даже целые ядра с корабельных пушек. Когда учился в академии, Максвелл изучал помимо школы созидания ещё и школу Потенциала, воля — единственная сила, из-за которой человек не мог стать безумцем, и поэтому ее можно использовать в любом количестве, этим и пользовались паладины. Вот только насколько сильна их воля простые люди и не догадывались. Также, когда человек выгорал до безумия, его катализатор окрашивался в цвет эмоции которая его выжгла. Поэтому фиолетовый цвет катализатора Максвелла был очень странным, кольцо досталось ему от старой Марии, которая заботилась о нем и его сестре, когда те были маленькими. Она ничего не рассказывала о прошлом кроме того, что была служанкой при императорском дворце. При воспоминаниях о Марии ему стало тепло на душе, невероятно добрая женщина, умершая от старости во сне, когда им было по двенадцать лет. Тогда вся их жизнь переменилась. Фиолетовый получался при соединении воли и ярости, но никто не умел объединять два спектра в один, барьеры могли либо оставаться статичными, либо совершать движение, третьего не дано. Исключение составляли только призванные берсерками воплощения их тотемного зверя. Максвелл заскучал.

— пойду я наверх, да не волнуйся ты за свою скрипку, послушай только, как он играет.

Играл Артемий и правда отменно, только мелодия была больше похожа на те, что играют в пустынях. Но Джек как всегда не оценил.

— как вилкой по стеклу.

Максвелл отправился наверх, его с Артом комната находилась напротив комнаты Нирии, проходя мимо он услышал женские голоса, но подслушивать не стал. Закрыв за собой дверь, он плюхнуться на кровать и моментально уснул.

***

В комнате стоял резкий запах табака и алкоголя, за стенкой слышались удары по человеческому телу. Максвелл сидел посередине комнаты, сзади у дверей стояли два бугая, а перед за широким столом сидел такой-же широкоплечий человек.

— знаешь, зачем я тебя пригласил пацан?

Под приглашением он подразумевал избиение и сопровождение под руки на второй этаж местного трактира после отказа пойти вместе с этими двумя джентльменами, сейчас Максвелл был рад что никто не бил по его лицу.

— вы думаете, что я у вас что-то украл?

Мужчина в кресле прищурился.

— а это так?

Максвелл ощутил ещё больший дискомфорт.

— нет конечно, все знают, что у честного Дрына нельзя красть.

— это правильно, сразу видно воспитанного юношу.

Удары за стенкой стихли, что-то рухнуло на пол. Человек за столом обратился к охране

— проверьте как там наш друг.

Двое верзил вышли, Дрын достал папиросу.

— будешь?

— нет спасибо.

Он закурил.

— я слышал, ты поступил в академию.

— да, я с отличием сдал вступительные экзамены.

— и что ты выбрал стезю созидателя.

— я хочу помогать людям.

Дрын сделал зятяжку и задумчиво произнес.

— помогать хочешь? И как же ты хочешь им помочь?

— я вылечу их боль.

— да что ты говоришь, прям святой, а как насчёт оплаты?

— мне будет достаточно и того что я смогу вырваться из трущоб.

Мужчина не торопился отвечать.

— значит ты думаешь, что достоин большего? А все, кто живёт в трущобах, для тебя просто мусор?

— я не это имел ввиду, простите если оскорбил вас.

— простите что оскорбил? Да чего ты боишься, по твоему мнению я способен навредить ребенку? Сколько тебе лет пацан?

— мне тринадцать

— я пригласил тебя сюда, а ты меня записываешь в людей низшего сорта, да ещё и убийцей детей называешь, ты хоть понимаешь, что за той стенкой в любой момент можешь оказаться ты?

Максвелла окончательно сковал страх, этот человек просто издевается над ним. Дрын был глава их района, все попрошайки отдавали ему доход, а все бардели обслуживали его людей бесплатно. Максвелл абсолютно не понимал, зачем он понадобился этому человеку, они с сестрой старались никому не переходить дорогу после смерти Марии. Он собрал остатки воли в кулак, если он и не выйдет из этого здания, то хоть не даст этому типу над ним издеваться.

— ты прекрасно понял, что я хотел сказать, если твои комплексы не дают спокойно жить, из-за чего ты угрожаешь пацану, который в три раза тебя меньше, то я умру за этой стенки с чувством жалости к тебе.

Дрын не выразил ни одной эмоции, спустя пару длинных секунд он вновь заговорил.

— ладно, подловил, я хотел посмотреть из какого ты теста, помню был случай, я тут на одного своего подчинённого орал, так он тут обмочился, вот это было зрелище, ты бы видел.

С этими словами Дрын засмеялся.

— а он ведь годов так на четыре тебя постарше, я его заставил весь кабинет мне до чиста выдраить, а после выкинул на улицу ссыкуна, на будущее тебе пацан, никогда не давай слабину, если ошибся, признай ошибку и иди исправляй, а не ной на судьбу злодейку.

Максвелл немного расслабился, Честный Дрын славился тем, что всегда держал свое слово, что бы он не сказал, все воплощалось в жизнь. Так что же ему могла понадобиться от Максвелла?

— короче о деле, я слышал у тебя есть сестра, которую ты активно скрываешь от мамок в борделях, а у меня есть сын, который мягко говоря не очень здоров, и вот моё предложение, я беру твою сестру к себе в бар и даю слово что никто и пальцем ее не тронет, а ты всеми силами ищешь лекарство для моего сына, ну и соответственно, оказываешь посильные услуги моим людям.

Максвелл не ожидал подобного предложения.

— я ведь только что поступил и ещё ничего не знаю о врачевании, даже повязку не умею накладывать, не говоря даже о полноценном лечении.

— я это знаю, и даю тебе год, насколько я знаю, в академии открытая библиотека, все средства у тебя есть, время есть, это реальный шанс для тебя с сеструхой, работать она начнет с сегодняшнего дня официанткой, сколько ей лет?

— мы двойняшки.

— вот те на! Договорились, только если ты не справишься, имей ввиду, я лично сдам ее в Золотую Корону, а твой искалеченный труп окажется на дне моря гигантов, ты все понял?

Максвелл знал, как делаются дела в родных трущобах, и подобное предложение было действительно щедрым.

— я все понял, спасибо вам за доброту.

— сочтемся пацан, как зовут сестру?

— Олея.

— вот ведь черт, а мои родители вообще не парились, Дрын есть Дрын, вот ведь имечко то.

***

Максвелл открыл глаза, рядом на полу посапывал Артемий, скрипка была аккуратно прислонена к тумбочке. В дверь стучалась Нирия, был слышен ее приглушенный голос.

— Максвелл, Артемий, вставайте, сам говорил, что ранним утром выходим.

Максвелл поднялся и с тяжёлой головой открыл дверь, она стояла на пороге уже полностью одетая, платье она заменила на походные кожанные штаны, на груди поверх белой рубашки была накинута лёгкая жилетка, на спине висел меч.

— чего орёшь? Весь трактир разбудишь, раз ты уже на ногах иди скажи Джеку, чтобы собрал нам пропитание в дорогу. Максвелл начал закрывать дверь, Нирия остановила ее носком сапога.

— без денег он ничего мне не даст.

— ай точно.

Максвелл взял с тумбочки тарелку, в которую Артемий вчера собирал выручку и вручил ее Нирии.

— вот, пусть все забирает, встретимся внизу.

— хорошо.

И Максвелл с зевотой закрыл дверь. Он выглянул в окно, небо только начало синеть, черт, она проснулась слишком уж рано. Тут он вспомнил об инквизиторах, и сомнения резко отошли на задний план.

"Проснулась в самый раз"

Он начал пихать своего друга.

— поднимайся артист, нам надо сваливать из города и поскорее, собирайся.

Артемий поднялся с пола, потянулся и принялся разминаться, каждое утро он совершал зарядку, которая больше всего включала упражнения для растяжки, и занимало у него это действие ровно тридцать минут.

— Арт, нет времени на разминку, инквизиторы в городе, нужно бежать.

Артемий как всегда без лишних слов все понял, он открыл тумбочку, достал оттуда пару кинжалов, которые моментально утонули в темноте его одежд, начал цеплять на пояс сумки со своими бомбочками.

— встретимся внизу.

Максвелл захватил свою сумку с врачебными принадлежностями и спустился вниз. В зале уже никого не было, последние пьяные и веселые посетители разбрелись ещё ночью. На одном из столов уже лежали подготовленные припасы. Джек все также за своей барной стойкой пересчитывал содержимое миски.

— двести четыре медяка, чтоб я сдох, да Белла в четыре раза меньше за чаевые собирает каждый вечер.

— он постоянно убирает все содержимое в карманы чтобы миска была пустая.

— даже этот кретин видать тоже тебя умней, вон твои припасы, жрите наздоровье.

— благодарю.

Сверху наконец спустился Артемий, под его ногами скрипнула только одна досточка. Нирия поднялась со своего места и взяла один из рюкзаков, второй взял Максвелл предварительно передав аптекарскую сумку Артемию.

— прощаемся Джек, надеюсь ещё увидимся, до встречи Белла.

— катитесь уже дармоеды.

Белла помахала рукой, после чего три путешественника вышли из таверны и двинулись на восток. На улицах не было видно ни души, впереди беззвучно двигался Артемий, высматривал патрули, пару раз пришлось прятаться за домами, но в целом продвигались они быстро. Выйти из города удалось без проблем, им нужно было двигаться на восток, поэтому, чтобы запутать след, путники вышли через северные ворота, ожидающие смены сонные стражники не обратили на них внимания, видимо, просто не хотели связываться под конец смены.

Пройдя такое расстояние, чтобы город пропал из виду, путники свернули с большой дороги и направились прямиком в чащу. Ветки царапали кожу, тучи мошкары окружали путников, но все трое шли, не издавая ни звука. Во второй половине дня они наконец вышли на восточную дорогу. Максвелл, тяжело дыша заговорил.

— предлагаю привал.

Они отошли от дороги и развели костер. Нирия была привыкшая к лесу, но и она чувствовала себя ужасно уставшей.

— долго нам добираться до столицы?

— два или три месяца, если не будет проблем.

— расскажи, почему ты скрываешься?

Максвелл, не хотел отвечать на этот вопрос.

— я совершил кое-что ужасное в свое время, и это что-то империя никогда мне не забудет.

— что именно?

— я не хочу об этом говорить.

И в воздухе опять повисла тишина. Арт улёгся спать на мягком мху неподалеку.

— я хотела перед тобой извиниться за то, что накричала.

— я сам виноват, слишком сильно на тебя надавил.

— да, ты был слишком самоуверен.

Максвелл повернул в ее сторону взгляд.

— ты должна научиться отпускать, иначе твоя ярость накормит демона, который будет терзать твою душу всю оставшуюся жизнь.

— как поэтично, а кто питает твою ярость? Я видела, что ты сделал с тем человеком на корабле, Белла рассказала мне как работает магия, ты ведь довел его до безумия своей злобой?

— да.

— откуда в тебе столько ненависти?

Максвелл немного поколебался.

— думаю, что тебе я смогу открыть этот секрет, тем более что рано или поздно ты сама все узнаешь, я прошел посвящение берсерков, ты слышала о них?

Нирия помотала головой, что он имел ввиду, говоря сама все узнаешь?

— на востоке есть огромный Изумрудный лес, формально он входит в территории империи, но ни одного поселения, или проложенной дороги, через этот лес не существует, если чужак ступает среди тех деревьев, он уже не жилец, племена, которые там обитают, убивают всех, кто посягнет на их владения, это их святые места.

— они маги?

— да, каждый из них, в отличие от имперского порядка, где катализатор выдают только офицерам или особым специалистам в области строительства, медцины и так далее, берсерки считают что каждый обязан иметь свой кристалл, по их вере, катализатор, это сама душа в материальной форме и забирать у человека право колдовать с помощью него, значит лишать его души, с учётом того, что лес граничит с небесными пиками, это горный массив в шахтах которого добывают катализаторы, недостатка в минерале у берсерков не наблюдается.

Нирия призадумалась.

— ты сказал они убивают всех, кто ступил на их территорию? Почему тогда не убили тебя?

Максвелл улыбнулся.

— со мной поистине уникальная история приключилась, какой-то мальчик из одного из их лагерей решил, что уже достаточно взрослый чтобы отправиться исследовать мир вне леса, и убежал от своей стаи, которая в то время несла дозор у границы и стояла очень близко к ней, мальчику, я думаю, было лет восемь, пухлый он был, я даже удивился, как он такое расстояние прошел один, потому что позже, когда меня и Арта вели к их стае я чуть не сдох от усталости, кстати, это было ещё до войны, и мы с Артом ещё были слабо знакомы, так вот когда этот мальчик вышел из опушки, на него напала стая диких собак, которую мы одолели и пошли возвращать мальчика в лес, за это берсерки научили меня своему волшебству, они умеют копить свою ярость внутри, а когда наступает нужда, освобождают ее, тем самым приобретая огромную мощь.

Нирия слушала молча, она размышляла о силе волшебства, почему же на их родном континенте никто не колдовал? Потому что на другом континенте не была освоена добыча минерала Зионита. Может, если бы у них было подобное оружие, то их деревни не сжигались бы одна за другой под факелами первопроходцев?

— расскажи мне больше об этой вашей магии.

— нуу, это долгий разговор, что бы ты хотела знать?

— как она работает? Откуда берется энергия?

— работает она благодаря особым кристаллам, которые добываются всегда в горах, а энергия… Подожди, слышишь?

Нирия насторожились, по дороге со стороны Геринбурга слышался топот лошадей. Максвелл не растерялся.

— Арт, в засаду.

Артемий исчез среди густых кустарников и стволов деревьев. Нирия поднялась вместе с Максвеллом со своего места. Она принялась доставать меч.

— подожди пока, может это просто путники, но будь готова к худшему.

Нирия вернула меч в ножны.

— не учи белку лазать, я за тобой.

Она встала за спиной Максвелла. Топот копыт становился все громче. Максвелл вышел на дорогу, в далеке были видны три всадника, двое были одеты в застегнутые походные плащи, их лошади были облачены в тяжёлую кавалерийскую броню, а третий был просто в монашеской робе, волос у него не было, он скакал во главе.

— похоже какой-то важный генерал с конвоем, только маловат конвой и роба эта монашеская.

Тут Максвелла осенило, да это инквизитор. Чем ближе становились всадники, тем больше тревоги нарастало на душе. И вот они уже совсем рядом, замедляя шаг они едут мимо, лысый монах, молча, внимательно осматривает путников, в ответ они рассматривают его, затем он снова пускает лошадь в голоп, но через пару минут останавливается и снова оборачивается на пару путников. Максвелл ругнулся, лысый монах развернулся и двинулся прямо в сторону парочки.

— Нирия, паладины самые сильные маги воли на континенте, даже не думай о том, чтобы блокировать, меч сломается, я дам тебе силу через твой ошейник, все тихо, они подъезжают.

Нирия приготовилась к сражению, ей не нравилось, что приходится постоянно слушать Максвелла, но сейчас не время для препирательств, о противниках он знает намного больше. Всадники вновь подъехали к путникам, заговорил монах.

— благословения вам под лучами пантеона брат и сестра.

Это оказалась женщина, что было совершенно невозможно определить по мешковатому балахону и лысой голове. Максвелл ответил.

— благословенны будьте.

— скажите, добрые путники, не видели ли вы неподалеку троих подлецов, по чьим следам мы идём? Двое мужчин, одна женщина, один из них в белой маске.

— никого похожего святая мать, только зверушки вокруг да птички в небе вот и все, кого мы видели.

Какое-то время женщина пристально разглядывала путников.

— а не подскажете, в каком часу вы выдвинулись из города?

— пожалуйста, мы покинули пределы восточных врат аккурат по полудню.

— и пройдя всего пару часов вы решили устроить привал?

— мы никуда не торопимся, нам нравятся неспешные путешествия так ведь Мария?

Он тронул Нирию локтем, та быстро кивнула. Тем не менее монахиня не унималась.

— красивое кольцо, никогда не видела фиолетовых камней.

Максвелл прикусил губу, как он мог так сглупить? Подняв локоть, он засветил свой катализатор.

— да, это семейная реликвия, мой дед был очень сентиментальным человеком чтобы его продать, да и отец тоже, и я в них пошел.

Максвелл убрал руку за спину.

— приятно видеть, что жадность вам не свойственна, подобное кольцо стоит немалых денег, позвольте я взгляну?

Максвелл всем нутром ощущал, что это ужасная идея, когда он покажет кольцо этой женщине обратной дороги не будет, поэтому он медлил. Однако монахиня не отступала, она была полна решимости оценить очень редкий камень. Максвелл двинулся к ней, он знал, что Нирия готова в любой момент ринуться в бой, хоть они и были знакомы всего неделю он ей доверял уже в достаточной степени чтобы та прикрывала ему спину, хотя плечо зудело ещё два дня после того ножа…

— почему бы и нет.

Максвелл подошёл ко всаднице и протянул ей свою руку, сжатую в кулак, чтобы та не сняла драгоценный катализатор. Женщина начала рассматривать кольцо под разными углами насколько это было возможно. Глаза ее расширились, она явно узнала это украшение.

— говоришь фамильная ценность?

Максвелл кивнул, разумеется он врал, это кольцо вручила ему старая Мария перед смертью вместе с наказом никому не показывать этот артефакт до тех пор, пока не подрастет, рассказать откуда у нее это кольцо она не успела.

— очень красивое украшение, а знаешь, что в нем необычного?

— эти милые змейки?

— то что это выгоревший катализатор, который к тому же очень сильно похож на артефакт проклятого рода, убийц прежнего императора.

Максвелл попытался опустить руку, но женщина сжимала ее мертвой хваткой, очевидно усиленной волей. Он ей не поверил, проклятый род? Убийство императора? Это произошло двадцать лет назад, да кому оно сейчас вообще сдалось это убийство? Нынешний император чувствует себя прекрасно, а подобных колец в мире сотни. Максвелл тоже усилил свою руку.

— вот те раз, ещё утром не подумал бы что сегодня днём меня назовут убийцей императора.

Максвелл повернул голову к Нирии.

— Мария, я императора убил! Слыхала?

Затем он вновь посмотрел на женщину, та вновь заговорила.

— а ещё интересно то, что по счастливому стечению обстоятельств, из города сегодня никто не выезжал, кроме тех троих из северных ворот, а учитывая то, что прибыли они с севера, очень странно что они отправились обратно, а ещё, чтобы совершить крюк и выйти на восточную дорогу, где мы сейчас и находимся, понадобится именно столько времени сколько сейчас на часах, начиная с восхода солнца.

Максвелл не тешил себя надеждами разойтись мирно, она давно все поняла, ещё когда разворачивалась. Двое всадников у нее за спиной держали одну руку на упряжке, а другую на рукоятках, он не видел, что у них за оружие за накидкой. Максвелл не стал ждать первого удара он сразу открыл канал, красная вспышка сверкнула в занятой руке, и всадница полетела со своего коня прямо на землю. Нирия кинулась добивать оглушенную монахиню, она увернулась от потерявшего контроль коня и обрушила удар на лежащую на земле. Однако синие тиски сжали лезвие, и оно остановилось в паре сантиметров от тела. Нирия отскочила к Максвеллу.

— по-быстрому не получилось.

Всадники слезли со своих закованных в броню коней, тяжёлый металлический звон пронесся по ушам, когда они один за другим спрыгнули на землю. Максвелл выдавил из себя.

— паладины.

Плащи были откинуты и серебряные доспехи с золотыми каймами засияли на солнце, у каждого висел за спиной щит, который методично был вытащен из-за спины, в правой руке эти великаны держали массивные булавы. Нирия не понимала, как обычный человек способен удержать этот огромный кусок металла в одной руке, да ещё и вес доспехов был немаленький, как же ей их одолеть? В броне не было видно ни одного слабого места.

— Нирия, слушай меня.

Максвелл достал белый камень души.

— паладины очень сильные маги воли, они невероятно сильны и устойчивы к ранениям, ищи их катализаторы или просто урони, доспехи осложняют движение и подняться им будет очень проблематично, твой ошейник не только для боли, с помощью него я могу наполнить тебя своей силой, только скажи, что тебе нужно скорость или стойкость?

Нирия ответила не задумываясь.

— скорость.

— я тебе ее дам, сражаться будешь одна, я буду поддерживать тебя со стороны, удачи.

Максвелл отошёл от своей подруги. Теперь она одна противостояла двум закованным в броню верзилам и одной монахине которой те помогли подняться.

— как ты смеешь нападать на служителя пантеона? Ты сгоришь в аду за это.

Монахиня вдруг приобрела огромную скорость, в мгновение Ока она оказалась лицом к лицу с Нирией, та не мешкая нанесла удар, но клинок рассек пустоту, монахиня направилась в сторону Максвелла и, когда та была уже совсем близко, Максвелл окружил себя синим барьером так что женщина могла только царапать стенку своим кинжалом. Нирия обернулась, палладины шаг за шагом уверенно сокращали расстояние до нее. Максвелл обратился к инквизитору.

— с каких пор пантеон одобряет в своих рядах запретное колдовство?

— раскаявшийся грешник стоит трех праведников.

— Нирия, сейчас!

Время вокруг замедлило бег, Нирия почувствовала огромный прилив сил, она могла крушить горы или в мгновение ока оказаться на другом конце обломка, все вокруг было так непривычно, палладины же теперь шагали втрое медленнее. Она взглянула в сторону Максвелла, инквизитор занесла кинжал над его шеей, и он уже почти обрушился на голову беззащитному магу. Нирия бросилась на помощь и выбила кинжал из рук женщины, тот завис в воздухе. Инквизитор отступила от Максвелла, проворно уворачиваясь от выпадов Нирии, двигаясь ничуть не медленнее. В конце концов женщина спряталась за спинами, паладинов, которые были уже практически рядом с Максвеллом, мирно стоящем рядом с костром. Нирии приходилось двигаться осторожно, каждое ее движение вызывало огромную инерцию, поэтому она старалась шевелиться очень плавно.

"Вот это сила, сколько у меня ещё времени?"

Она посмотрела на инквизитора, та стояла за спинами паладинов и уже не выглядела такой быстрой. Нирия поняла, что та вновь вошла в привычную скорость. Что же делать с паладинами? Она подошла к одному из них и рубанула по незащищённой голове, все равно что рубить камень, лезвие не оставило даже царапины, однако противник медленно потянулся к месту удара, значит хоть что-то он почувствовал. Нирия обернулась на второго, булава уже медленно летела прямо в ее голову, она буднично прошла под ней. И подошла ко второму.

"И что мне с ними делать?"

Она попыталась силой опрокинуть противника, но он стоял, будто корнями врос в землю.

"Охох, да что вы за люди такие"

Время начало ускорять ход. Она больше не могла тратить время на эти две скалы. Настолько быстро, насколько возможно, она бросилась в сторону инквизитора и, перед тем как время вновь двинулось по своему прежнему руслу, лысая женщина упала замертво. Паладины смотрели в ее сторону, на их лицах не было заметно ни одной эмоции. Максвелл, находящийся уже позади двух воинов тяжело дышал, видно он отдал все что у него было. Паладины переглянулись и без слов один двинулся к Максвеллу, а второй к Нирии.

Она отступала спиной, необходимо было подумать. Даже ускоренная, она не смогла ничего поделать с этими дуболомами, а что же сможет сейчас? Максвелл сказал уронить или разбить катализатор, первый вариант отпадает, он слишком силен, как насчёт второго? Она внимательно оглядела противника, разумеется, катализатор под броней.

"Он может укреплять тело, а как насчёт доспехов?"

Нирия поняла, что нужно делать, к этому времени в нее уже летел первый удар. Словно танцуя, она легко ушла в сторону щита. Паладин ударил ее им, но девушка уже была у него за спиной.

" Ты силен, но в тебе нет ни намека на тактическое мышление"

Она резанула по внутренней стороне бедра, разумеется, не нанеся никакого урона нападавшему, но, когда паладин развернулся, его набедренник слетел на землю. Злорадная ухмылка блеснула на губах у девушки.

— потанцуем?

Максвелл аккуратно отходил от своего противника заводя его в гущу деревьев. Он потратил всю ярость в запасе чтобы дать Нирии время разобраться с самым сильнейшим из них, и она не провалила задачу, правда теперь он не знал, что делать, вся надежда была только на Артемия, спрятавшегося где-то рядом. Отходить больше было некуда, сзади разросся кустарник и Максвелл приготовился к битве, он усилил тело ожидая удара этой гигантской палицей. Вот паладин приблизился к противнику и, не мешкая, занёс свое дробящее кости оружие над головой, как вдруг его лицо взорвалось белой вспышкой, Максвелл на время оглох и закрыл глаза, а когда смог их вновь открыть, то увидел, как Артемий тщетно пытается пробить эту махину. Он наносил удары в сочленения между доспехами, но кинжалы постоянно встречали непреодолимое препятствие на пути. Противник отходил назад, держа наготове щит, а второй рукой протирая глаза, в конце концов его взгляд смог сфокусироваться на Арте и тот грациозным кувырком отпрыгнул от противника.

— Арт! Ты идиот! Знаешь же, что не пробьешь!

Максвелл не сразу понял, что кричит. Артемий бегло показал другу жест мол попытка не пытка.

— согласен, ты вариантов то больше нет… хотя.

Его внимание зацепило бревно, сидя на котором он рассказывал Нирии о берсерках. Максвелл похлопал друга по плечу и показал в сторону бревна.

— его доспехи не позволят ему подняться, сможешь повторить трюк?

Его друг кивнул. Паладин вновь приближался уверенными широкими шагами. Артемий двинулся в обход противника, тот кинулся за ним, посчитав что шут в маске опаснее выдохнувшегося мага. Максвелл следил за врагом, Арт кинулся в атаку. Пока он будет подводить паладина к бревну есть пара секунд, и он кинул взгляд на Нирию, по всему выходило, что проблем у нее не было. Словно ветер, она оплетала своего противника, который в свою очередь яростно кричал и в бешенстве размахивал своим оружием, вокруг валялись части серебряной брони, а на самом паладине ее осталось не так уж много, ещё болтался нагрудник, и наголенники с наручами были целы. Что она задумала?

Артемий уже дрался с врагом рядом с корягой, в ловкости он ничуть не уступал Нирии, однако ударов наносил намного меньше. Послышался второй хлопок, это Арт вновь оглушил противника так что тот пятился назад прямо на бревно. Арт наносил удар за ударом чтобы враг продолжал пятиться, наконец тот уже был достаточно близко, ещё один шаг, и он упадет. Максвелл не хотел испытывать судьбу, он создал синий барьер и увеличил высоту коряги, о которую тут же споткнулся паладин, после чего потерял равновесие и с громким металлическим лязком упал на спину. Артемий быстро отпрыгнул от яростно кричащего и размахивающего во все стороны своим грозным оружием врага. Максвелл аккуратно подошёл к своему другу, вместе они смотрели как отчаянно пытается подняться паладин, Арт тяжело дышал.

— у тебя отдышка, стареешь, а кстати сколько тебе лет?

Арт показал на пальцах цифру четыре.

— сорок лет? Я думал, ты младше меня, а тут оказывается, что ты мне в отцы годишься, ладно, заканчивай.

Щит уже улетел в сторону, противник пытался раскачаться чтобы перевернуться на живот, но все тщетно. Артемий достал очередную бомбу, поджег фитиль, Максвелл закрыл рот рукой, граната полетела в сторону лежачего. Черный дым заструился во все стороны. Максвелл крикнул.

— если позволишь мы прервем твою жизнь быстро и безболезненно.

— я отправляюсь на небеса чтобы стать частью святого воинства, а вы не избежите кары за грехи.

Он стал сильно кашлять, газ брал свое.

— спроси в небесном воинстве, сколько инквизиции нужно пытать человека, чтобы очистить его от всех грехов, я слышал дня два.

И тут раздался выстрел.

Нирия начала уставать, нагрудная кираса никак не хотела отходить, она болталась на шее словно фартук, а противник был уже достаточно разъярен. Во время очередного выпада, на его шее показался медальон, он выпал из-под одежды.

"Вот он, наконец показался"

Паладин остановился, он тяжело дышал и не отрывал взгляда от девушки, даже сквозь одежду было видно, что он обладал огромной мускулатурой. Нирия думала, как теперь разбить кристалл, к нему просто так не подобраться если только… Она нащупала пистолет за ремнем, он был заряжен, Белла со слов мужа научила им пользоваться. Нирия достала пистолет и направила его в сторону противника. Тот усмехнулся.

— стреляй.

Но она медлила. Стреляя первый раз в жизни с такого расстояния было не попасть, а выстрел только один, и тогда Нирия решилась на рискованный поступок. Метнувшись в сторону врага, она вновь ушла от удара палицы в сторону щита, а затем прижалась к груди противника быстро подняв руку с пистолетом к небу. Паладин не стал медлить он обнял девушку и стал душить ее, из этой хватки она не выберется никогда.

— боги мои, примите грешницу в сени свои и подарите ей очищение от грехов.

Она не могла дышать, Нирия прижала медальон дулом пистолета к груди противника и, не медля, выстрелила. Захват сразу ослаб, палица и щит в раз стали слишком тяжёлыми для обычного человека, она выскользнула из смертельных объятий, рыцарь упал на колени.

— мне ещё рано очищаться.

Она оборвала жизнь противника последним ударом своего клинка.

Пару минут Нирия смотрела на поверженного врага, она не могла поверить, что одолела его.

"Такая огромная сила и они так бездарно ее используют"

К ней подошёл Максвелл, он оглядел падшего могучего воина.

— тяжёлый бой, а я подумал, что мы все мертвецы, когда инквизитор нас раскусила.

Нирия, все еще тяжело дыша, отвела взгляд с поверженного врага.

— достойный был противник, откуда у них такая мощь?

— как я уже говорил, их воля исходит из веры, паладинов не выпускают из стен родного монастыря до совершеннолетия, им вдалбливают в голову что они истинные защитники пантеона, сами боги направляют каждое их движение, на выходе они имеют самые сильные волевые барьеры на всем континенте.

Нирия вновь опустила взгляд к врагу.

— фанатики.

— просто с детства они не имели другого выбора.

— нужно убрать его с дороги, я поймаю лошадей.

Она вернула меч в ножны и двинулась в сторону испуганных животных. Максвелл напитал себя силой и взял тело себе на плечи, после чего понес его к лагерю. Арт уже собирал разбросанные по всей дороге серебряные доспехи.

Спустя время, Нирия одну за одной привела всех лошадей и привязала их к дереву. Максвелл с Артом тем временем уже рыли две могилы, а три тела лежали неподалеку рядом с кучкой аккуратно сложенных доспехов. Она начала снимать с лошадей их тяжёлую броню, после чего бросила ее к остальному комплекту.

— вы роете слишком близко к дороге, собаки легко учуят запах гнили под землёй.

Они вдруг остановились и посмотрели друг на друга, Арт в сердцах бросил на землю наголенник которым скреб землю.

— да чтоб тебя, Арт ты же вроде по этим делам спец, хоть бы слово сказал.

Нирия молча наблюдала сверху на копошащиеся в яме фигуры.

— мы польем тела слизью лизунов, она воняет неделями, и все собаки от нее нос ворочают.

После этих слов друзья снова принялись рыть. Нирия заговорила.

— доспехи и тела видно с дороги, настоящее чудо, что никто до сих пор не проехал мимо, неловко бы получилось, да и могли бы одну общую яму вырыть вместо трёх.

Максвелл вновь поднял голову.

— женщина, хватит нас пилить, им по вере положены разные могилы, лучше помоги.

Нирия молча принялась за работу, она оттащила тела и их вещи в кусты после чего тоже принялась за рытье. Спустя некоторое время три ямы были готовы, путники сбросили туда тела и доспехи, Максвелл вылил весь запас слизи, который у него был, после чего место действия засыпали землёй.

Небо тем временем уже практически потемнело, с минуты на минуту станут видны звёзды, костер уже давно потух.

— если ночь будет светлая, то мы сможем отойти немного от этого места на лошадях.

Предложила Нирия уставшим голосом, Максвелл молча кивнул.

— напряжённый был день, думаю сейчас можно отдохнуть пару минут

Он сел на землю, остальные поступили также, все были вымотаны. Им ужасно повезло, что никто не обратил на них внимания, пока двое рыли землю и перетаскивали тела третий наблюдал за дорогой, они все же разминулись с парой путников. Нирия достала пистолет и принялась его чистить.

— а всё-таки не зря ты его за моральный ущерб взяла.

— да, полезная штука.

— как клинок?

— хорош, немного нужно привыкнуть к заточке, а так вполне приемлим.

— рад что наши деньги не ушли в пустоту, ну, большая их часть.

Нирия вздохнула, сколько он ещё будет вспоминать про это? Она решила сменит тему.

— ты сказал, им по вере положены разные могилы, зачем так заморачиваться? Думаешь, они бы не оставили твое тело гнить в ближайших кустах?

— эти бы не оставили, они может и фанатики, но сражаются с честью, и я очень сильно расстроен, что нам пришлось их убить, может, не было бы инквизитора, все вышло бы иначе, кстати, ты была просто великолепна, даже после драки в той подворотне, выглядишь то как жук-палочник, но, чтобы победить паладина нужно немалое умение, считанные единицы способны на такое, да ещё и без волшебства.

В голове у Нирии промелькнула мысль.

"Жук-палочник? Это ещё что такое?"

— ты видел мало настоящих воинов, великим Делай-Ша-Леккоем человеку дарован разум, глупо отвергать его дар и полагаться только на силу и умение, а что за инквизитор? Она двигалась также быстро как я.

— да, по официальной версии инквизиция боролась с черными магами, сейчас церковь пяти утверждает что эта организация давным-давно распущена, но слухи ходят разные, мол после странного обряда черные маги становятся новыми инквизиторами, или что церковь до сих пор тайно содержит этот орден, или же они действуют самостоятельно, но сегодня мы встретились с одной из них и то что им не чужда черная магия это факт, потому что тебя я именно ускорял, а она замедляла время, просто ей не хватило заряда вот и все, а так мы бы уже все лежали с перерезанными глотками вместо них.

Нирия заметила, что Арт тоже внимательно слушает своего друга, как-то даже слишком внимательно.

— то есть известно то, что ничего не известно.

— именно так, пора выдвигаться.

Чистое ночное небо стелилось от горизонта до горизонта, огромные луны проплывали по нему освещая их маленький мирок. Путники упаковали сумки и двинулись на лошадях на восток.

— дальше есть деревня, нас с Артом там знают, завтра утром будем там, там же и отоспимся.

— согласна, чем дальше мы уйдем, тем лучше, конечно и лошадей лучше бы оставить если мы скрываемая.

Они двигались пару часов, Максвелл отчаянно боролся с дремотой. Наконец Нирия подала голос.

— думаю, мы достаточно отошли.

Она тоже была жутко уставшей. Путники нашли полянку, залитую серебряным светом, привязали лошадей и легли спать прямо на траву кто где утроился, Максвелл одолжил Нирии свой спальник, из-за чего теперь проклинал бесконечных насекомых, лезущих во все щели в его голове, но спустя пару минут заснул и он.

— эй исключенец!

В голову Максвеллу прилетело глазурное пирожное из столовой, одно из тех, которые сегодня подавали за обедом. Он вскочил с лавки и выдвинулся в сторону метателя, волосы можно отмыть, но форма академии была невероятно дорогой для его бюджета, чтобы приобрести этот комплект Олея отдала свой месячный доход с таверны Дрына. И теперь Максвелл был полон уверенности пройтись по физиономии того выскочки, который рискнул посягнуть на этот комплект. Однако четверо однокурсников оказались сильнее, он успел нанести только два удара после чего его повалили на землю и снова избили.

— как ты смеешь поднимать руку на своих господ, чернь, моя семья даёт тебе возможность бесплатно получать образование в величайшем храме науки на всем Дитрекеле, будь благодарен за это.

Максвелл вытер кровь с разбитой губы, эта четверка уже не в первый раз решила свести с ним счёты. Говорящего, самого главного из них, раздражало то что он отставал на несколько баллов от обычного сироты, считающего каждый грош, да еще и родом с нижнего города.

— жаль, что твоя семья не даёт тебе возможность научиться бить не как ребенок.

Новый удар полетел в сторону лежачего, в саду в это время обычно не было никого.

— привыкай глотать грязь из-под моих ног.

После этих слов четверо молодых людей, смеясь, удалились. Максвелл лежал на земле, во время драки его столкнули с мощеной дорожки, и он упал в зелёную зону, где сейчас и лежал, смотря на небо и думая зачем он вообще продолжает учиться здесь. Неподалеку послышались шаги, затем нежный девичий голос.

— ты помял цветы.

Максвелл поднял голову, он и вправду лежал на клумбе белых цветов.

— вот черт, не нашел рядом подушек на гусиных перьях, пришлось импровизировать.

Он поднялся, отряхнул манжет. Как его теперь стирать он понятия не имел, может кто из официанток подскажет.

— у тебя губа разбита.

Максвелл наконец оторвал взгляд от клумбы, которую ему было очень жалко, и посмотрел на рискнувшую заговорить с простолюдином в этом царстве хороших манер.

— просто кое-кто не знает иных способов как заставить чернь жрать землю под его ногами.

Девушка нахмурила свои аккуратные бровки, Максвелл понял, что сболтнул лишнего.

— простите за грубость мазель, прошу, проходите мимо, здесь для вас мало интересного.

Он поклонился и принялся складывать в сумку учебники, чтением которых здесь занимался. Девушка не уходила.

— я знаю замечательную чистку в городе, там недорого берут и очень добрый персонал, всё-таки неприятно получать выговор за неподобающий внешний вид.

Максвелл закончил с сумкой, закинул ее на плечо. Он вспомнил о стирке в родном районе, женщины, мокрые от пота, трущие грубые вещи на своих стиральных досках так, что через пару минут от брызгов в тазике совсем не остаётся воды. Одежда для местных неженок могла не выдержать такого сурового испытания.

— боюсь, что у меня не хватит средств даже на ваше “недорого”.

— тебе сегодня везёт, я намерена доказать свою правоту и согласна оплатить первый визит.

Максвелла кольнула гордость, это была не самая изящная причина для помощи, однако отказываться от бесплатного он не привык.

— ну раз так, тогда я буду рад сопроводить вас до этого места.

— вот и славно, можем пойти прямо сейчас.

У него в голове промелькнула мысль.

"Интересно, если я скажу “да”, не будешь ли ты разочарована тем что тебя увидят в компании безродного?"

— боюсь, мне нужно сдать книги в библиотеку, предлагаю встретиться у вторых ворот через тридцать минут.

— хорошо.

Девушка развернулась и как-то уж слишком официально двинулась прочь из парка, видимо она стеснялась гораздо больше чем показывала.

— подожди! А как твое имя?

Она остановилась.

— Филоменна ля-Капсоль.

— а я Максвелл, безродный.

— очень приятно Максвелл.

И она упорхнула прочь из парка, чтобы встретиться с парнем с клумбы через несколько минут. Он проводил ее взглядом, вот уже месяц он посещает занятия третьего курса и наконец хоть кто-то с ним заговорил. Максвелл понимал, что отчасти это связано с тем, что родители главаря той шайки — одни из самых знатных представителей императорского двора, другие просто боялись с ними связываться, интересно, знает ли его семья, в какого человека вырастает их чадо.

***

Первые лучи солнца ослепляли сквозь закрытые веки, Максвелл отвернулся от него в надежде, что сладкое сновидение вернётся к своему хозяину, но оно ушло, и уже ничего нельзя было сделать. Филоменна, где же ты теперь. Их первая встреча, как давно же он про нее не вспоминал, первая любовь всегда горит ярче полуденного солнца. Однако радостные воспоминания испарились без следа, вытесненные стыдом за то, что он совершил, и продолжает совершать. Нет, вчера те трое хотели их убить, или пленить, что тоже равносильно смерти, тут уже либо мы, либо они. Однако чувство неправильности происходящего не покидало мысли. Максвелл перевернулся на спину и прошептал.

— чего же я хочу…

Он услышал, как Нирия ворочается в его спальном мешке. На самом деле он даже не понимал зачем отдал ей спальник, обычный порыв благородства, ему показалось, что ей он нужней. Пора было будить своих спутников. Полностью продрогший от прохладного утра, он поднялся с земли, взглянул на лошадей.

"Мы ведь не оставили ни одного дозора, да что с Артом не то, он ведь всегда мне про все напоминает, а тут что про собак не сказал, что про дозор, вон он дрыхнет"

Рядом с Нирией в своем спальнике лежал Артемий. Максвелл подошёл к друзьям и принялся их будить. Те нехотя проснулись. Когда глаза перестали сами собой закрываться от недосыпа, группа быстро перекусила, и двинулась в путь, необходимо было как можно дальше отъехать от злополучного места.

Всю дорогу Нирия не давала покоя Максвеллу. Он рассказывал ей о шести государствах Дитрекеля, о народах империи, ее истории, о магии и порохе, о традициях и вере.

Казалось, вопросам не будет конца, однако наконец, после того как они забрались на очередной холм, внизу стала видна маленькая деревушка. Небо уже приобрело свой обычный голубой оттенок.

— пришли, деревня Лабухи.

Нирия осматривала строения внизу.

— выглядит жалко, зачем вы строите крыши из соломы? Ее же каждые пару тройку лет менять нужно.

— сказала та, в чьей стране не строят выше двух этажей.

Путники принялись спускаться с холма, по мере приближения в деревне не было видно ни одного жителя, возможно, никто еще попросту не проснулся. Они беспрепятственно въехали в главные ворота. В близком рассмотрении домики оказались не такими ухоженными как издалека, многие были заброшены, соломенная крыша на них совсем провалилась, также кое-где не было видно окон. Максвелл поехал вперед, Вокруг царила абсолютная тишина, не было видно ни собак, ни кошек, ни даже скота. После того, как они с Артемием покинули Геринбург во время войны, эта деревня была первой где они остановились, тогда шел первый год, и еще не все жители сбежали от бесконечных армий, осаждающих крепость. Максвелл знал почему в деревне после военного голода не было скота или животных, и думал о том, догадывалась ли Нирия об этом. Наконец он остановился у очередного обшарпанного домика.

— кажется это здесь.

Он слез с лошади и постучал в дверь. Послышались быстрые шаги и, спустя минуту, в открытой двери показался бородатый старик в одной только майке и широких штанах. Он начал сильно щуриться в надежде рассмотреть нежданных визитёров, после пары неудачных попыток беззубым ртом он прожамкал.

— чаго надо?

— ты староста?

— ну я.

Старик упер руки в бока как бы бросая вызов собеседнику.

— полтора года назад мы у вас гостили если помнишь, во время войны я как мог лечил ваших жителей и ничего не брал взамен, а мой друг большой любитель поиграть на публику.

Старик сморщил лоб силясь вспомнить, о чем его просили, потом его осенило и вскинул руки в радостном приветствии.

— Макшвелл, да как можно тебя жабыть, ты ж единштвенный лекарь што пощетил нашу шлавную жеревушку, привяжите лошадей на жаднем дворе и жаходите.

Пришельцы так и сделали, к тому времени вокруг уже начали скапливаться любопытные взгляды. Когда они все втроем вошли в дом, за большим столом посередине комнаты уже восседал хозяин, а над ним, спешно накрывая на этот стол, носилась хозяйка.

— присаживайтес, ращкажывайте, щто ващ привело, вы оштанетещь на пару деньков? Щейчас лекарь нам бы пригожился, пощле войны много кого хвори ражные одолевают.

Втроём они уселись за стол, Максвелл заговорил.

— рады что смогли заскочить, однако задержаться мы не можем, уже завтра днём отправимся дальше, поэтому скажи всем чтобы не затягивали с визитом, я буду работать только до вечера.

Староста кивнул, он обратился к своей жене.

— щлышала карга? Иди ражнещи новость, вще жнают, куда идти.

Хозяйка фыркнула и вышла из избы, предварительно поставив перед гостями три тарелки. Накрыто на столе было немного, в основном только ягоды да молодые овощи. Путники неторопливо принялись за еду.

— денег у нащ нет, но мы можем обещпечить ващ пропитанием в дорогу, што-нибудь точно нащкребем.

— оплата нам не нужна, и пропитания хватает, нужен только ночлег, а ещё хочу, чтобы ты знал, что за нами погоня, поэтому чем меньше люди вокруг будут болтать, тем лучше, понимаешь, о чем я?

Старик жевал ягоды беззубым ртом.

— погоня говоришь, хто гонитщя?

— как придут в твою деревню расспрашивать, так и узнаешь.

Старик немного помедлил.

— я тебя понял, люди тебя жобром помнят, поэтому помогут, я им вще скажу, не переживай.

— благодарю, расскажи тогда, как живёте после окончания войны?

Старик перестал есть, он положил обе руки на стол.

— да как живётщя, во время войны мы нещколько раж вще в леш щбегали, когжа ещё бабы жа жети были у нащ, а потом ожин набег оржынцев, второй набег, и вще в рабсщве, только щтарики и ощтались, да ты и щам жнаешь, когда армии щтояли, все прожовольщтвие ижвольте на щтол, кому тощкливо, по женщкой лашке щкучает тоже щюда, потом, конечно, перещтавали, когда понимали, что только одни щтарухи тут, да легче от этого не щтановитщя, три гожа мы голожали, дичи в лещах нет, всех ловили вражещкие войска, пока щтояли у крепости, жерно тоже отобрали, вот так и жили, щейчас, конечно легче, пара ребят щ войны вернулощь, даже две женщины, что после первого нашего побега по лещам ушли солдатиков помогать лечить вернулись, ягожа в лещу появилась, вот, овощи наконец пошли, так что живём понемножку.

— бандиты есть?

— у нащ нет, тут жень пути вщё-таки жо крепощти, а вот жальше, на вощток, они на кажжой деревне вищят, мало было людям крови, ещё жаждут, воруют, убивают, вще как вщегда, нежавно мимо проходил гонец, щказал, что император распорядилщя о помощи приграничным жеревням, а бандитов рано или пождно вщех перебьют, никто в это, конечно, не поверил, однако вще равно надеемщя.

Максвелл молча отправлял в рот одну ягодку за другой, рядом с домом уже начали скапливаться люди.

— приятно слышать, что у вас все налаживается.

Однако сведения про бандитов ему не понравились, конечно, он не питал надежды на то что отряды дезертиров сами собой все мирно вернутся по домам, но так, чтобы на каждой деревне, их ведь там штук десять только по тракту наберётся.

— лошадей мы тоже оставляем вам.

Тут староста начал упираться.

— нет нет, лошажей мы не вожьмём, вы и так жа даром будете лечить вщех в деревне, а теперь ещё и лошажей отжаете, щами то на чем поежете?

Но вдруг он с подозрением прищурил оба глаза.

— а не подкупаете ли вы нащ? Шпионы вражещкие, так и жнал, берите ущлуги, лошадей, а пощле вы нам ращщкажите какие караваны правительщтвенные мимо хожят, да?

— нет, лошади клейменные, ворованные, так что их на забой пустите, либо мы их отпускаем.

Тут уже взбунтовалась Нирия.

— что значит на забой? У вас на столе достаточно пищи чтобы прожить до лучших времён, вам ни к чему лишать жизни этих животных.

Максвелл пристально посмотрел на девушку.

— ты ведь понимаешь, что из-за клейма нас легко выследят по этим лошадям, скажи мне, ты видела хоть одну собаку или кошку по дороге сюда.

Нирия призадумалась, а ведь и правда, в деревне не было ни единого зверя.

— ты сам знаешь, что не видела.

— и ты уже догадалась что с ними стало.

Он был прав, она уже догадалась.

— и вы называете нас дикарями, мы по крайней мере не режем друг друга из-за выдуманных понятий о долге.

Нирия встала из-за стола.

— говорите в лесу нет дичи? Где мне найти лук?

Старик, не знающий куда деться, заговорил.

— милочка, мы не вожьмём ваших лошажей, ваш друг уже щделал многое для нащ во время войны, и щейчащ поможет, мы не нащтолько отчаянные, жеревням жальше на вощтоке еще похуже чем нам.

— где дом охотника?

— прямо на выхоже из жеревни, вы проходили мимо когда въежжали.

Нирия вышла из-за стола и открыла входную дверь, снаружи уже собралась приличная очередь. Она посмотрела на Максвелла.

— не смей никуда втюривать лошадей, Арт, перенеси пожалуйста мою сумку в дом, вернусь вечером.

И, не дождавшись ответа, она вышла из дома, после чего направилась искать нужную ей хату.

Максвелл был недоволен Нирией, чего она так привязалась к этим лошадям? Ему было жалко животных, но иного выхода он не видел, отпускать их нельзя, вокруг леса и они точно будут передвигаться по дорогам пока их кто-нибудь не найдет и не увидит клеймо, и с чего это она такая вежливая с Артом?

— щдаетщя мне, в вашем доме мужиком бужет она.

Максвелл повернулся к старику.

— мы не пара, в страшном сне я видел такую своевольную жену, да что бы ты ещё понимал старик.

— я понимаю поболе твоего, вожьми щебя в руки и покажи ей кто в доме хожяин, иначе так и бужешь блеять как овца пока она бужет вышащывать иж тебя вще щоки, пока вы щчащтливо не умрете в один день.

Слова старосты ничего для Максвелла не значили, и он знал, что через пару часов забудет об ущемленной гордости. Однако нечто пошевелилось внутри него, давно забытое и спрятанное глубоко внутри, желание любить и быть любимым, которое он ощутил лишь на мгновение, после чего его искалеченную душу вновь заполнила знакомое безнадежное смирение с судьбой, которые беспрепятственно поглотил канал, и снова внутри царствовала пустота.

Наконец вернулась жена старосты.

— господин, снаружи уже собралась прилично народу.

Максвелл поднялся из-за стола.

— господином я не рожден, спасибо добрая хозяйка за трапезу, однако если я буду принимать людей здесь мне нужен этот стол.

Старуха округлила глаза и кивнула, она не была привычна к такой благодарности после трапезы.

— я сейчас все уберу, скоро придет Святослав, он отведет вашего друга в дом вашей ночёвки и поможет с переноской вещей.

— хорошо.

И Максвелл начал доставать из медицинской сумки все необходимые ему принадлежности, камень души Нирии бился о грудь внутри скрытого кармана.

"Вот черт! Совсем забыл про него, как далеко она собралась?"

В это время Арту уже помогал высокий и далеко не слабый мужичок. Передавать камень на виду Максвелл не собирался, чем меньше народу его видело, тем лучше. Он поднялся со своего места.

— я должен кое-что сказать своей спутнице.

И вышел за дверь. Снаружи около десятка пар глаз сразу вопросительно уставились на него.

— не расходитесь, через пару минут я начну прием.

Он пошел в сторону главные ворот, как и сказал староста, и довольно быстро нагнал свою подругу. Оглянулся, рядом никого не было.

— подожди, ты кое-что забыла.

Нирия остановилась и вопросительно посмотрела на него. Максвелл достал камень души и вручил ей.

— ты ведь далеко собралась, это же не моя жизнь зависит от этого красивого камушка.

Нирия взяла камень, она действительно совсем забыла об этом мерзком предмете.

— а может я не хотела упоминать про него при посторонних и хотела, чтобы ты передал мне его без лишних глаз.

Максвелл только ухмыльнулся, а после прошептал.

— я вижу ты не совсем понимаешь ситуацию, если мы не избавимся от клейменых лошадей нас выследят, за убийство паладинов, и тем более инквизитора, нас будут преследовать до самого Илена, наш единственный шанс, это скрыться, или свалить вину на кого другого, иначе можно прощаться со спокойной жизнью.

Нирия смутно представляла себе, о каком таком преследовании могла идти речь, по словам Максвелла они и так были в бегах, к чему тогда беспокоиться об ещё одной погоне? Эти лошади всю жизнь служили человеку в неволе, их долг исполнен, и их надобно отпустить, для пропитания же следует отправляться в лес и, в честном противостоянии с природой, заслужить право на сытную пищу. Нирия поблагодарила Максвелла за камень и вновь выдвинулась на поиски хаты охотника. Его тревога передалась и ей, неужели эта маленькая стычка может иметь такие серьезные последствия? Нехотя она признала, что тот могучий воин был намного ее сильнее, если бы Максвелл не знал об их уязвимостях, то они все трое там бы и полегли.

Впереди показался дом, маленькая хата рядом с которой стоял сарай, а на крыльце сидел молодой мужчина и курил трубку. Нирия отворила калитку и поприветствовала хозяина.

— доброе утро добрый человек, я ищу дом охотника, не подскажешь в какой он стороне?

Мужчина сплюнул, и низким голосом ответил.

— ты его нашла, чего хочешь?

Нирия оглядела собеседника, среднего телосложения, в простой крестьянской рубахе и штанах, длинные волосы и густая борода на лице, сидел он в уверенной позе и даже бровью не повел, когда она зашла на его территорию, однако взгляда не сводил.

— я хотела найти лук для охоты, мне сказали, что ты можешь помочь.

Мужчина все также не показывал эмоций.

— ты же пришлая, зачем тебе здесь охотиться?

— поспорила с другом, вот и решила доказать, что он неправ.

— ты не похожа на охотника, на зайца собралась?

— на лису, дашь лук или нет?

— на лису с собаками ходят.

Нирии начал надоедать этот пустой разговор.

— слушай, у меня нет времени на разговоры, нужно успеть до темноты, дай мне оружие, и я пошла, или не мешай.

Мужчина медленно загасил трубку, затем поднялся со своего места.

— в лесу зверя нет, всех сожрали вражеские армии и беженцы, но я все равно с тобой прогуляюсь, идём в сарай.

Нирия двинулась за ним.

— меня Ганс зовут, а как твое имя женщина?

— Нирия.

— будем знакомы Нирия.

Он подошёл к двери сарая и отворил замок. Глаза быстро привыкли к полумраку внутри, свет сюда проникал только сквозь щели между досок в стенах в виде золотых лучей, внутри которых виднелись парящие в воздухе пылинки вперемежку с опилками. Воздух был пропитан запахом древесной смолы. Ганс прошел вперёд и достал с верхней полки одного из шкафов старый лук без тетивы который и вручил Нирии.

— держи, это лук матери, я возьму отцовский.

И он полез ко второму такому же шкафу с другой стороны сарая. Нирия поднесла к свету орудие. Простая конструкция, но надёжная, плечи были украшены замысловатым узором, похожим на лианы. Этот лук сделали вручную для особо человека.

— похоже эта вещь для кого-то дорога, может дашь мне что-нибудь, что не будет жалко?

Ганс наконец достал второй лук и положил его на стол рядом. Этот был немного больше, и надписей на нем никаких не было, столько инициалы: М.Е.

— ни для кого он больше не дорог, нужно пользоваться пока полностью не истлел, да и я не верю, что мы хоть кого-нибудь сегодня найдем. Теперь Ганс полез в сам шкаф, откуда достал две тетивы.

— надевать умеешь?

Нирия без слов принялась вязать тетиву на крючок. Одно время Ганс посматривал на нее, но потом убедился, что девушка знает, что делает, и со спокойной душой снова полез на шкафы, теперь уже за ловушками на мелких зверей. Пока тот лазил, Нирия принялась и за второй лук.

— ты сказал больше никому не дорога, что с твоими родителями?

Ганс отвечал все так же ровным голосом.

— не знаю, я недавно с войны вернулся, а их нет, мужики с деревни рассказывали, что, когда они в первый раз в лес бежали, родители обеспечивали их дичью, они оба были охотниками, и меня с братьями учили, а потом ушли на очередную вылазку и не вернулись, три года уже прошло, домой вернулся только я, а раньше нас было пятеро, все братья.

Он засунул силки в сумку, а два лука отдал Нирии.

— ты не думал, что твои братья находятся на пути домой? Война ведь осенью закончилась, а сейчас первый месяц лета, после зимовки идут долгой дорогой.

Они вышли с деревни и сошли с дороги, после чего, через чащу, двинулись на юг, подальше от места стоянки армий.

— никто не вернётся.

— почему ты так уверен в этом?

— потому что, я видел, как умер каждый из них.

Нирия замолчала, она тоже потеряла всю семью, однако в глубине души всё ещё надеялась, что ее сестра жива, а этот человек потерял всех, и знал об этом, поэтому она не понимала, что может ему сказать. И она молчала, но Ганс видимо уже окунулся в трагичные воспоминания, отчего-то почувствовавший в идущей рядом родственную энергетику.

— мы служили лучниками под командованием генерала Рахмана Фоксеса, шли на подмогу городу Карым-Ине, который уже месяц был в осаде, в одном из сражений вражеское ядро угодило прямо в наш строй, меня побило камнями, а младшего убило моментально, потом, когда город пал, во время отступления, ордынские конники постоянно совершали на нас маленькие набеги, наша численность постепенно уменьшалась, под их стрелами погибли ещё два моих брата, нас осталось двое, мы уже практически добрались до основных сил империи, которые строили на границе укрепления, грязные, вшивые, уставшие, но не сдающиеся, мы вновь вернулись в родную страну, потому что территория Карым-Ине уже была захвачена врагом.

Они пробирались по густому лесу, Нирия все время высматривала вокруг следы зверей, но ничего не находила. Ганс тем временем продолжал, он уже начал свой рассказ и сейчас ему нужно было выговориться.

— из двух тысяч нас осталось только двести человек, генерал оставил свою жизнь под городом, отдал приказ к отступлению, а сам предпочел умереть в бою, солдаты его уважали, а вот знать не жаловала, пережили зиму на границе, а по весне последнего моего брата зарезали разведчики федерации, когда тот был в дозоре, я до сих пор помню те пустые глаза, когда увидел его мертвое тело.

Ганс замолчал они продолжили молча пробираться через бурелом. Нирия следовала за этим человеком, и размышляла над его словами, она хотела спросить зачем они вообще пошли воевать, но чувствовала, что для этого не время. Наконец они остановились, Ганс снял с плеча сумку и достал силки, вручил половину Нирии. Солнце уже стояло в зените, они довольно долго двигались.

— видела следы зверей?

— нет, ни помета, ни следов, но ловушки и правда стоит поставить, может кто-то и попадет.

Ганс кивнул, они разошлись в разных направлениях и принялись расставлять по разным местам силки. Спустя час они вновь встретились на прежнем месте. Ганс с явным смущением смотрел на свою напарницу, та была на целую голову ниже него.

— я никому ещё не вываливал что у меня на душе.

— да, ты немного увлекся.

— только не думай, что я размазня.

— я так не думаю, вообще-то я тоже потеряла всю семью, думаю ты это почувствовал и поэтому все рассказал, я тебя понимаю.

Ганс ещё немного постоял в нерешительности.

— но ты не выглядишь подавленной.

Нирия увидела злобу в его глазах, неужели он решил, что она его обманывает?

— да, я больше такой не выгляжу.

И тут ее осенило, она целый год жила в ненависти, с жаждой мщения, убивала гладиаторов лишь бы выжить, в надежде что ее приведут к самому Распорядителю, чтобы как-нибудь, любым способом забрать его никчемную жизнь за то, что он сделал с ней и ее сестрой. Потом побег, Артемий учит играть детей на палубе корабля, Максвелл приятным теплом залечивает ее синяки на койке, а после он же говорит, что ее сестра возможно жива, а она бьёт его за это. Сейчас она стоит напротив этого несчастного, но сильного человека и не испытывает злобы, которая поддерживала ее очень долгое время, она рада тому что выбралась на столь родную охоту, и эту радость, словно воду в пустыне, она впитывала каждой частичкой своей души.

Тем временем Ганс продолжал злобно смотреть на собеседницу. Она понимала его и ей стало его жаль, совершенно неожиданно для себя она его обняла и проговорила.

— я соболезную твоей утрате, я просто надеюсь, что моя сестра ещё жива, и ты надейся на лучшее.

Ганс стоял в ступоре, Нирия отпустила его. Он покраснел, затем быстро схватил свой лук, развернулся и двинулся дальше.

— идём, время уходит!

Нирия тоже подняла свой, и двинулась за ним.

"Зачем я его обняла? Дура, да кто он вообще тебе?"

Видимо Ганс тоже испытал некую неловкость, спустя около часа они снова остановились, он заговорил.

— здесь достаточно далеко, может даже повезет найти оленя.

Он натянул тетиву сначала на своем луке потом на луке Нирии.

— как точно ты стреляешь?

— в зайца с десяти шагов попадала.

Ганс присвиснул.

— брешешь.

— нет, предлагаю пари, я убиваю первого зверя с первой стрелы, и забираю лук.

— а ты азартная, спор на споре, согласен. Иди вперёд.

Нирия заметила, что он повеселел. Она медленно провела ладонью по деревянной основе оружия, затем взяла одну стрелу и вложила ее в тетиву, после чего медленно побрела вперёд.

***

— настоящий охотник никогда не даст обнаружить себя до того момента пока сам того не захочет, твой шаг должен быть лёгок, а твои чувства острее ножа.

Они сидели друг напротив друга и при серебряном свете лун отец обучал свою любимую дочь.

***

Нирия, пригнувшись, медленно двигалась среди кустов, подмечая глазом любое движение, которое совершалось вокруг. Сзади послышался шорох, она резко обернулась и наставила стрелу прямо ко лбу Гансу. От неожиданности тот выпучил глаза.

— чтоб тебя Ганс, не ходи за мной, иди посиди где-нибудь.

— как ты меня услышала? Я с рождения по лесу хожу.

— с рождения так и не научился.

Ганс развернулся и двинулся прочь.

— я оставлю рюкзак на той полянке, встретимся там.

Нирия вновь двинулась охотничьим шагом. Она двигалась и слушала, солнце проскальзывало среди густой растительности оставляя незамысловатый узор на ее руках. Прошло около получаса, когда наконец Нирия услышала новый шорох, быстрый и резкий, она повернулась на шум и увидела кролика.

***

— чтобы убить зверя с первого выстрела необходимо знать его слабые стороны, попади оленю в шею и тот истечет кровью, промажешь и выстрелишь по туловищу, и на лице твоей сестрёнки не появился улыбки от предвкушения сытного ужина.

Нирия улыбнулась.

— твоя мать тоже не охотница, тотем хозяйства не такой уважаемый как тотем охотника, но все же, у каждого свое предназначение, как ты помнишь, так о чем я, ах да, не держи тетиву слишком долго, но и торопиться не стоит, в момент выстрела ты должна быть спокойна, ты знаешь что твоя стрела поразит цель, на самом деле дичь уже мертва, тебе просто нужно отпустить тетиву.

***

Нирия очень тихо вздохнула, успокоила сердце, и принялась медленно натягивать тетиву, кролик начал дергать ушами, прислушиваться к этому чужеродному звуку скрипящего дерева. Нирия выпустила смертоносную стрелу, затем быстро подбежала и добила несчастного зверя. Радость от успеха сменилась тоской. Она села на землю, из глаз полились слезы, и тихо прошептала.

— смотри отец, теперь Лелиана будет улыбаться.

Ганс возвращался на поляну, где оставил сумку с колчаном для Нирии, он улыбался от всего сердца, когда нас в руках свежую дичь, последний раз он ел мясо ещё на фронте в первый год войны, потом только каши да алкоголь. Выйдя на поляну, он обнаружил победно улыбающуюся девушку, а рядом лежали четыре бедных зверя, и рядом с каждым по одной стреле. Ганс посмотрел на свою добычу и бросил ее в общую кучу.

— у меня только два лука.

— если не хочешь, можешь не отдавать.

— слово есть слово, его отец сделал специально для матери, и для меня он маловат, так что забирай, я не жалею.

Нирия поклонилась.

— благодарю за дар.

Небо уже имело оранжевый оттенок, возвращаться предстояло по темноте. Нирия заволновалась, они слишком задержались, она сказала Максвеллу что вернётся вечером, а не ночью, а ведь ещё предстояло проверять ловушки.

На обратном пути Ганс рассказывал о своих боевых буднях. Оказывается, в империи было не все так гладко как могло показаться в прошлом городе. Армия серьезно отставала в техническом развитии от других стран, тяжёлые имперские рыцари всем скопом падали под градом пуль от мушкетонов федерации. Волшебство уже не играло решающей роли в сражении, по словам Ганса один умелый маг мог с лёгкостью справиться с десятком солдат, а то и с сотней, имперские командиры прикрывали отряды своими барьерами, сержантам также выдавали казённые катализаторы, однако простым солдатам иметь катализатор было запрещено. Ганс думал, что это аристократы боятся за свою жизнь, потому что огромное социальное неравенство в империи сослужило плохую службу армии. Никогда не видевшие реальные сражения зелёные офицеры из знатных семей стремились доказать, что они в праве распоряжаться людскими жизнями, из-за чего в высшем командовании были нередки ссоры и стычки. Офицеры были заняты больше объяснением друг другу кто кому чем обязан, а не войной. По итогу империя проиграла, потеряла целый край и выплатила солидную сумму денег коалиции стран. Федерация отказалась бесплатно возвращать пленных с деревень и солдат, однако согласилась на скидку и надавила на Орду, чтобы та выдала всех пленных имперцев за вознаграждение. Из-за поражения в войне, народ Аврелианской империи очень сильно недоволен императором, старики вспоминают убитого 20 лет назад императора Казимира II, мол вот тогда были времена, этот бы ни за что не допустил поражение благородной имперской армии.

Когда охотники вернулись в деревню было уже совсем темно, на окраине ни в одном доме не горели свечи, сначала Нирию это насторожило, но потом она увидела яркий свет дальше по улице, как от большого костра, оттуда доносилась веселая музыка и пение хора женских голосов. Ганс вопросительно спросил.

— что там происходит?

— похоже Арт снова устраивает праздник.

— кто такой Арт?

— мой друг, неважно, когда придёшь сам узнаешь.

— сейчас мне нужно разделать кролей.

Нирия повернулась к нему.

— значит, пришла пора прощаться, скоро мы уедем.

— ночью? Зачем так поздно?

— мы беглецы, ещё у меня просьба, когда сюда прибудет легион и начнет расспрашивать ничего им не говори, ты один поймал эту дичь, а мы просто прошли мимо если, вообще были здесь, понял?

Ганс не стал спорить и просто серьезно кивнул.

— от меня они не услышат ни единого слова

Нирия поблагодарила его кивком и выдвинулась в сторону шума. Ганс хотел было сказать что-то еще, но быстро передумал, молча првоодив ее взглядом до тех пор, пока та не скрылась за поворотом. В центре деревни, перед домом старосты, горел общий большой костер, вокруг которого танцевали люди. В стороне на своей флейте играл Артемий, и под его музыку красиво пела средних лет женщина. Люди танцевали и веселились, их тени кривыми кляксами отражались на стенах домов, у дверей дома Нирия высмотрела Максвелла, тот сидел на лавочке и что-то бурно обсуждал со старостой. Подойдя ближе, она начала различать, о чем они спорили.

— империи нужен новый щильный правитель, да ты хоть жнаешь школько доштойных мужей и женщин погибло на поле брани ради побежы? Щтали бы они отжавать щвои жизни, жная, что империя пожорно примет капитуляцию, и выплатит прежренную компенщацию жа войну, которой не начинала, жнать щвои кошельки держит на жамке поэтому пуштую кажну щейчас будут пополнять жа щчёт нащ, проштого нарожа, помяни мое шлово юноша, хужшие времена только начинаютщя.

— империя понесла территориальные потери, народ недоволен тем, сколько родственников пришлось похоронить, с этим я согласен, но если сейчас сменить императора, то никто на замену к нему не придет, его сын ещё слишком мал, а аристократы, как ты и сам сказал, держат свои деньги под замком, поэтому начнут грабить народ ещё сильнее чем нынешний правитель, нужно просто пережить это тяжелое время и все наладится, я так считаю.

Максвелл не заметил, как к их парочке подошла его новая подруга. В его глазах было заметно недовольство.

— ты сказала к вечеру, а не ночи.

Нирию снова окатила волна раздражения, казалось, ещё пару минут назад она была настроена к этому человеку более чем радушно, однако после этой фразы она снова разозлилась.

— я буду возвращаться, когда захочу, да и судя по тому, что Артемий тут устроил вы все равно никуда не собираетесь сейчас.

Максвелл не отреагировал на очередную колкость.

— лошади в порядке, стоят тихо мирно на заднем дворе, сейчас Артемий тут всех растанцует, уставшие, они лягут спать, и мы тихонько отправимся дальше.

Максвелл говорил так спокойно об их планах, несмотря на то что рядом сидел местный староста. Нирия покосилась на него.

— видимо пару часов у меня ещё есть, в каком доме вы остановились?

— третий с левой стороны, маленькая белая холупка, не пропустить.

— поняла, я буду там.

И Нирия двинулась на поиски нужного дома. Максвелл смотрел в след ее на первый взгляд хрупкой фигуре.

— твоя подруга тебя недолюбливает.

— она свободолюбивая, а я после долгого общения вон с тем клоуном в маске привык к командованию вот и все, принеси лучше что-нибудь поесть, если не жалко, конечно у нас есть свои припасы в дорогу.

— никаких щвоих припащов, мы ващ накормим.

Старик вошёл в дом и вынес оттуда поднос все с теми же ягодами и молодыми овощами который и вручил Максвеллу.

— я приду ващ проводить.

— как хочешь, старик.

Максвелл взял поднос и двинулся к тому маленькому дому, куда их поселили. Дверь внутрь была заперта, он поставил поднос и отворил засов, после начал открывать дверь, внутри что-то упало. Он зашёл внутрь, дверь за ним медленно начала закрываться, а в спину уперся клинок.

— снова решила меня проткнуть?

Нирия убрала клинок от его спины, она обошла Максвелла справа, чуть не касаясь его своим плечом, окинула его озорным взглядом, и уселась на широкую кровать. Лунный свет проникал в единственное окошко, отражаясь от белых стен, снаружи были слышны звуки праздника, в комнате стоял запах пыли и сушеных трав. Максвелл поставил поднос на тумбочку. Она устало подняла голову и посмотрела на еду, вдруг поняла, насколько была голодна.

— тебе нельзя пренебрегать приемами пищи, на самом деле те, кто испытывал голод чаще всего всю жизнь откладывают по разным тайникам пищу, а ты вон, весь день в лесу бегала на одних ягодках.

Нирия легла на кровать, затем посмотрела на Максвелла.

— знаешь, что я сегодня поняла?

— что против ветра лучше не плевать?

— что ты тоже потерял кого-то дорогого.

Максвелл перестал улыбаться, он не хотел отвечать.

— ты знаешь мою боль, поэтому ты знаешь, как с ней бороться.

Она уже закрыла глаза и медленно погружалась в сон, ее речь становилась все более плывучей.

— ты дал мне надежду, и теперь я надеюсь, что моя сестра жива…

Нирия уснула, Максвелл молча смотрел на спящую девушку.

"Да, я знаю твою боль, надеюсь твоя судьба будет лучше моей"

Он взял из ее рук меч и поставил его к стенке, укрыл ее одеялом и вышел из дома, рядом стояла хлипкая лавочка, на которой он и поместился. Максвелл долго глядел на чистое небо, вспоминая названия созвездий и прокручивая в голове события прошлого.

"Был ли у меня выбор?"

***

— три пива на третий столик!

Олея только что отнесла заказ, вернулась к барной стойке, схватила поднос и вновь выдвинулась исполнять поручение.

— теперь на кухню! Помоги повару с картошкой.

Она вздохнула, сегодня на одной из фабрик был инспекционный день, и рабочие заполонили трактир, не было ни секунды чтобы отдохнуть.

— хочешь, чтобы я научила его чистить картошку?

— хватит острить, иди и помогай.

Олея фыркнула, но подчинилась. Вот уже три года она работала в этом заведении, Максвелл постоянно был занят учебой, поэтому времени на работу у него не оставалось. С тех пор как Дрын приютил их, местные дылды перестали вытрясать из их карманов последние деньги. Она всегда находила это странным, зачем местному авторитету брать на попечение двух чуждых ему детей с улицы, при том чем он занимается, лишние привязанности могли его ослабить, а со слабаками в трущобах разговор короткий. В какой-то мере простая медитативная чистка картошки постоянно заставляла ее размышлять. Наконец Олея закончила и бросила последнюю картофелину в ведро, затем встала, сделала шутливый реверанс в сторону молчаливого повара, который как всегда не обращал на нее никакого внимания и двинулась в зал, скоро должен был вернуться ее брат.

Спустя полчаса она стояла рядом с барной стойкой и тяжело дышала.

"Пожалуй, завтра возьму выходной"

Дверь в зал снова отворилась, а это означало, что скоро прилетит ещё один заказ. Олея глубоко вздохнула, собралась с духом и приготовилась чтобы обслужить ещё одного клиента. Однако внутрь прошел не обычный рабочий в неизменной кепке, это был статный, хорошо одетый мужчина, явный аристократ. Олея удивилась, как он вообще дошел до их района, сумев сохранить очки и запонки. Мужчина встал у входа, пренебрежительно огляделся после чего закрыл нос изящным платком.

После этого в дверь ввалился Максвелл. Он показал пальцем на лестницу на второй этаж. Гость что-то сказал из-за чего ближайшие ко входу рабочие медленно начали подниматься со своих мест. Однако вот к визитерам подошёл человек Дрына, он окинул свирепым взглядом недовольных и те сразу потупили глаза. После чего махнул рукой, приказывая следовать за ним, и вся троица двинулась на второй этаж. Олея помахала рукой своему брату, тот ответил лёгким кивком.

Максвелл следовал за профессором Петицием, ему было очень неловко приводить сюда своего наставника. До сих пор трущобы, из которых каждый день спешил на занятия его студент, представлялись ему чем-то абстрактным, теперь же профессор может изменить свое мнение, увидев место где они с сестрой живут.

Троица поднялась на второй этаж. Здесь, в центральном зале, играли в карты ещё трое головорезов главаря, как только аристократ появился в их зоне видимости карты, полетели на стол, а на лицах засверкали плотоядные улыбки.

— вот это рыбку ты нам приволок Максик, а зубки у него тоже золотые?

Бандит начал доставать нож за что получил чёткий и быстрый удар в челюсть от сопровождающего.

— хватит псину душить чертила, это гость босса, никто из вас его не тронет.

Головорез начал подниматься, Максвелл же взял за руку своего преподавателя чтобы отвести подальше и ощутил, что тот в ступоре от страха.

"Ну все, теперь он окончательно напуган"

— черт, вы хоть ярлыки на них вешайте, я босса уважаю, но иногда хрен поймёшь кто к нему, а кто в прачечную.

Прачечной называли комнату допроса, находящуюся на этом же этаже. Сопровождающий убрал руку с рукоятки своего ножа.

— когда же ты уже запомнишь, я в прачечную людей не вожу.

После этих слов он указал на нужную дверь и обернулся к гостю.

— вам сюда.

Профессор неуверенно посмотрел на своего студента, казалось, он уже несколько раз пожалел, что согласился на эту помощь. Максвелл ободряюще ему улыбнулся и толкнул дверь в кабинет Дрына. Тот, как всегда, своей могучей фигурой нависал над таким же огромным дубовым столом.

— Максвелл! Как твоя учеба?

За Максвеллом вошёл профессор, он бегло оглядел убранство комнаты прежде чем остановил взгляд на хозяине. Дрын заговорил первый.

— немного заблудился папаша?

Петиций пребывал в растерянности, но все равно нашел в себе силы на ответ.

— я так понимаю это вам нужна была помощь в осмотре.

— мне помощь не нужна, помощь сейчас нужна тебе золотой ты мой, большая ошибка приходить сюда без сопровождения легиона, можно и не вернуться.

— н-но я же…

Тут слово взял Максвелл.

— хватит давить Дрын, профессор достойный человек, пришел сюда безвозмездно помочь твоему сыну, а ты тут свой театр опять разводишь.

Дрын улыбнулся.

— твоя дерзость растет вместе с ростом, малой.

Он медленно поднялся из-за стола и подошёл к визитерам.

— благодарю вас профессор что не отказали этому сорванцу, уверяю вас, вне зависимости от исхода, вы уйдете отсюда в безопасности.

Не дождавшись реакции, он двинулся прочь из комнаты, приглашая их за собой. Снаружи все резко поутихли, когда босс покинул свое обиталище. Поднявшись на третий этаж, он достал с шеи ключ, которым отворил дверь и тихо вошёл. Профессор с Максвеллом двинулись за ним.

Внутри, посередине комнаты, стояла кровать, а на кровати лежал мальчик лет 9, если бы его грудь не двигалась от дыхания, можно было подумать, что он мертв.

— мой сын, Альженар.

Петиций поправил очки чтобы получше разглядеть пациента.

— мне нужно больше света.

Максвелл зажёг свечи на люстре. Дрын молча наблюдал за осмотром сына.

— вы не ошиблись, молодой человек, симптомы и впрямь необычные.

Обратился Петиций к Максвеллу.

— я искал в разных учебниках, открытых для моего курса, но ничего похожего не нашел, поэтому я предположил, что в секциях старших курсов есть нечто похожее.

— на старших курсах нет ничего нового, дальше вас ожидают в основном практики магического искусства.

Профессор дотронулся до груди мальчика, из-под ладони начал струиться золотой свет.

— это очень редкая патология, которая упоминается далеко не во всех учебниках.

Мальчик начал чаще дышать. Дрын вскочил со своего места.

— что ты делаешь с моим сыном?!

— я его спасаю.

Петиций положил вторую руку на голову пациенту из которой тоже начало литься золото. Мальчик открыл глаза, но зрачки его метались в разные стороны с безумной скоростью. Профессор продолжал.

— внутри каждого из нас пульсирует энергия, она даёт нам возможность колдовать, также она неразрывно связана с разумом, если связь прерывается тело становится просто оболочкой.

Профессор оторвал свои руки от мальчика и теперь направил свет на горло пациента, подняв глаза на отца.

— с ним произошло именно это.

Свет становился все тусклее, дыхание Альженара становилось все размереннее. Дрын всё ещё стоял, он пристально следил за профессором, ожидая объяснений. Наконец, золотой свет погас окончательно, Петиций убрал руки с шеи мальчика.

— ваш сын будет жить, вот только он никогда не сможет колдовать, я создал искусственный канал между разумом и так называемой душой, на поддержание которого уходит вся его энергия.

Дрын все также молча смотрел на профессора Петиция.

— на самом деле этот молодой человек правильно сделал, что позвал именно меня, подобного рода магия является высшей категории сложности, я даже впечатлён, что он смог понять, что это необычное заболевание.

Максвелл при этих словах приосанился, это было редкое поощрение со стороны этого интеллигента. Дрын подошёл к сыну, потрогал его лоб, затем протянул руку профессору.

— я вас безмерно уважаю профессор, вы единственный кто согласился бы спуститься к нам ради какого-то уличного пацана.

Профессор пожал протянутую руку, он знал, что скорее всего, этот большой человек был прав.

— я прибыл сюда по просьбе этого юноши, ваш сын проснется спустя пару дней, вам предстоит заново его обучить разговаривать, ходить, и даже держать ложку, дальше все зависит от вас. Петиций развернулся чтобы уйти, Максвелл открыл ему дверь.

— было приятно познакомиться Дрын.

И вышел за дверь.

— Максвелл, пусть ребята проводят его до мостов.

Парень кивнул и вышел за своим наставником. На втором этаже за столом сидели уже четверо бандитов и играли в карты. Максвелл подошёл к ним.

— босс велит сопроводить гостя до мостов.

Трое с досадой бросили карты, но тот, что уже получил по морде от проводника, снова открыл рот.

— пусть он сам себя доведет, хоть на жизнь настоящую посмотрит, когда его в переулках на лоскуты резать начнут.

Максвелл подошёл к столу прямо глядя на говорящего.

— вижу ты совсем не учишься на ошибках Ваня, мне интересно что ты скажешь, когда вновь выйдешь из кабинета босса в соплях и крови, и снова будешь умолять меня вправить тебе нос, или руку.

Головорез резко вскочил, в руке у него уже блестел нож, острие которого он приставил к шее беззащитного Максвелла.

— а ну повтори пацан, сколько твоя сестрёнка будет от нас прятать свою невинную головушку, когда твоя вдруг окажется в паре метров от своего законного места?

Максвелл не двигался, с шеи уже капала кровь, а в голове летала мысль.

"Как этот придурок вообще оказался приближенным?"

Остальные трое уже поднялись со своих мест. Вдруг Максвелл почувствовал, что лезвие уже не упирается в его шею, словно барьер вырос между его кожей и ножом. Наконец бандит опустил клинок и вернул его в ножны.

— я его сопровождать не буду.

И снова уселся за стол уже в одиночестве. Трое других без пререканий были готовы исполнять указания босса. Они спустились на первый этаж и вышли из здания через черный ход.

Они шли по узким улицам трущоб, под ногами хлюпала грязь, со вторых этажей свисали сушильные веревки с одеждой, а вокруг то и дело была слышна ругань. Максвелл решил разбавить молчание разговором с профессором.

— смотрите, видите те группки людей? Они тут вас поджидают, запомнили, что мы двигались вглубь нижнего города, чтобы на обратном пути собрать с вас свою долю.

Максвелл сразу пожалел о сказанном.

"Да что ты такое несёшь?!"

Профессор вдруг перестал осматривать окрестности.

— вижу вы достаточно хорошо знаете местные обычаи.

— если хотите, могу вас научить.

После этих слов уровень неловкости резко возрос до космических пределов, так Максвеллу казалось.

— боюсь, что с возрастом я потерял способность к обучению молодой человек, могу я задать вам личный вопрос?

— после сегодняшнего можете задавать мне любые вопросы.

— зачем вы пошли в академию?

— я хочу достойной жизни только и всего.

— не обманывайте меня, для достойно жизни нужно выбирать факультет Потенциала, или Кинетики, но не Созидания, лекари, в основном, не сильно обеспечены.

Максвелл замялся.

— я хочу открыть клинику в нижнем городе, если я сделаю жизнь этих людей хоть немного лучше моя собственная жизнь приобретет смысл.

Профессор задумался, и после короткой задержки произнес.

— достойная цель, вот мы и пришли.

Впереди был виден каменный мост через реку с постом охраны на обратной стороне.

— хочу предупредить вас Максвелл, вы имеете прекрасные баллы и у вас есть опыт, вы намного опережаете своих однокурсников, однако вы не благородной крови, и некоторым представителем высшей знати это очень сильно не нравится.

— да я уже привык к пренебрежительному отношению со стороны сокурсников, и даже некоторых преподавателей.

— ты не понимаешь, они не могут принять то, что простолюдин по всем показателям способен их превосходить и это неприятие, накопленное годами, в сочетании с чувством полной безнаказанности может вылиться в ужасные поступки.

— спасибо профессор, я буду осторожен.

Они попрощались, и профессор Петиций выдвинулся на другую сторону моста, ему ужасно хотелось вымыться после визита в эти вонючие трущобы.

Максвелл смотрел ему в след и думал.

"А ведь их подколы с каждым годом становятся всё жестче"

Он отбросил эти мысли и двинулся обратно к трактиру, сегодня ему было что рассказать сестре за ужином.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• »