Июнь 494 года (63 года от Рождения Пламени)
В связи с тяжёлым положением в государствах и жесткой политикой по отношению к населению, авторитет и доверие к королю Аквиле падало. Во многих отдалённых районах начали вспыхивать бунты, звучали призывы к свержению короля. Обстановка требовала некоторой разрядки. Такой разрядкой могло стать какое-нибудь знаменательное событие, сопровождающееся поощрением местного населения. Аквила и Виктория решили использовать для этого свою свадьбу.
Торжественная церемония проходила в Орлином Клюве. Для всех горожан был устроен благотворительный пир на центральной площади, где людям раздавали угощения и пиво. Проехав перед собравшимися горожанами на карете и поприветствовав их, королевская чета отправилась в Старый Город. За королевской каретой следовали несколько повозок с провизией. По пути до Магической Башни, они заезжали во все населённые пункты, где устраивали благотворительные обеды для местных. Из Старого Города они отправились в Львиный Коготь, так же угощая по пути простой люд. По прибытии в Львиный Коготь, король Аквила подписал указ, согласно которому, королевства прощали всем половину налогов за этот год, так же тем, кто не смог выплатить сборы вовремя давалась отсрочка на полгода. Обратный путь супругов в Орлиный Клюв лежал через северные земли. Там король и королева так же раздавали угощения, а также пообщались с шахтёрами, вдохновляя их на трудовые подвиги.
В правительственной верхушке отношение к этому аттракциону невиданной щедрости было весьма неоднозначным. Кто-то считал это проявлением слабости, кто-то опрометчивой глупостью и расточительством казны. Но на народ угощения и патриотически подбадривающие речи произвели запланированный эффект в полной мере. Недовольство снизилось, а в паре мест, где назревали восстания, после визита Аквилы и Виктории, крестьяне сами выдали зачинщиком бунта на королевский суд. Аквила же при народе проявил «снисходительность» заменив бунтарям смертную казнь на временное заключение, давая тем самым возможность одуматься и искупить вину.
Ноябрь 503 года (72 года от Рождения Пламени)
Крорин проводил совет вежд в центральном зале Тетратоина, когда неожиданный грохот прервал его речь. Через минуту в зал вбежал один из солдат и сообщил о нападении дракона на город. Один за другим взрывы сотрясали город. Заняв оборонительные позиции, солдаты пытались сбить дракона из баллист. После трагической гибели Ромгуса, места их установки были значительно усилены. После нескольких попаданий, дракон, вместо того что бы отступить как обычно, казалось только сильнее разозлился. Кружа над городом, он стал извергать из пасти самовоспламеняющуюся липкую жидкость. Она растекалась по стенам сооружения, своим жаром нагревая камни настолько, что они начинали трескаться. Используя систему водопровода, гномам частично удалось охладить стены и сбить пламя. Дракон по-прежнему не унимался. Приземлившись на склон пирамиды, он лапами разломал одну из баллист и направил своё пламя прямо в проход, уходящий внутрь конструкции. Все гномы, не успевшие укрыться за изгибами коридора, моментально сгорели, от них остался только пепел и оплавившиеся части доспехов. Дракон продолжил ломать стену стараясь пробиться вглубь города. Что бы его остановить, Крорин приказал сбросить на него каркас смотровой площадки, находившейся на верху пирамиды. Тяжёлая металлическая конструкция опрокинула дракона, после чего он несколько скатился вниз. Вновь поднявшись в воздух и набрав высоту, дракон, пикируя, пустил несколько огненных шаров, попавших точно в то место, где он проломил стену лапами. Взрывы ещё сильнее разрушили внешнюю оболочку города. Воспользовавшись образовавшейся брешью, дракон вылил внутрь города всё жидкое пламя, которое смог. Огненные потоки медленно, но верно растекались по коридорам и технологическим шахтам, разрушая всё на своём пути. Разогревшиеся докрасна стены трескались и осыпались. В некоторых местах начали рушиться перекрытия. Крорин приказал срочно эвакуировать весь город через специальные подземные туннели. Войска и верховный старейшина покидали город последними, до конца пытаясь сдерживать натиск чудовища.
Выйдя из подземных туннелей на безопасном расстоянии, Крорин отправил мирное население в сопровождении войск в ближайшие города, а сам остался в одиночестве наблюдать, как дракон добивает его творение и результат многолетнего строительства. Несмотря на все старания дракона, пирамида осталась стоять, дымя огромными расщелинами, проломленными во внешних стенах.
Когда дракон улетел, а пламя погасло, Крорин с бригадой строителей вернулись в город, чтобы оценить повреждения. Несмотря на внешнюю целостность конструкции, внутренние разрушения оказались невероятными. Жар настолько повредил опорные конструкции, что находиться в городе было просто опасно. Ремонтные работы по восстановлению города оказались нецелесообразны, поскольку были соизмеримы с постройкой нового города. Гномы навсегда покинули Тетратоин, оставив город на растерзание дождям и горным ветрам. Северному клану был нанесён тяжелый удар.
Февраль 527 года (96 года от Рождения Пламени)
Последние годы Элбримир стал несколько рассеянным, ему стало сложно сосредоточиться на чём-то одном. В голову постоянно лезли посторонние мысли, сбивающие с толку. Во время очередного совета Братства, он вдруг понял, что думает совсем не о том, что в данный момент обсуждается на совете.
— Джаланиль, прости, я тебя перебью. Я хочу сделать одно заявление. — прервал речь кузнеца Элбримир, вставая с места. — Я должен вам сообщить, что я снимаю с себя полномочия Вождя Братства. В данный момент я не способен полноценно выполнять свои обязательства, поэтому ухожу в отставку. После совета я отправлюсь в учебный лагерь охотников, думаю, они быстро найдут мне замену.
Немой шок сковал лица остальных Вождей. С минуту они молча смотрели на Элбримира, не веря его словам.
— Элбримир, что случилось? Может, тебе просто нужен отдых? Оставишь вместо себя заместителя на пару месяцев, съездишь, поохотишься, развеешься. Зачем рубить с плеча. — высказался Руахарил.
— А как же клятва служить братству? — спросил Джаланиль.
— Всё решено. А служить я продолжу. Буду тренировать молодых охотников. — ответил Элбримир.
— Тейрина, ну ты ему хоть что-нибудь скажи, нас он не слушает. — обратился к магу Джаланиль.
— Я не могу видеть, но, я, похоже, слышу больше чем вы. Он уже всё решил и его не переубедить. Это же Элбримир. — ответила Тейрина.
— Ну, хоть кто-то меня понимает, спасибо, сестра. Продолжай, Джаланиль, я, кажется, тебя перебил.
Через три дня на новый совет прибыл Сейлас — старший мастер охотников, которого выдвинули на должность Вождя. Элбримир же осел в охотничьем лагере и стал обучать новых охотников, часто выезжая с ними на тренировки и охоту в отдалённые уголки леса. Вскоре занятия охотой позволили ему отвлечься от проблем и вернуть душевную гармонию, которой ему не хватало последнее время.
Апрель 554 года (123 года от Рождения Пламени)
Постепенно дракон становился сильнее, развивая свои навыки. Когда он только пробудился, то был способен лишь извергать пламя из пасти, словно факел. Что он и продемонстрировал в Древнем лесу. Через год, при разрушении Золотого Кувшина, в ход уже шли огненные шары, взрывающиеся при ударе. Через десять лет летающий монстр овладел иссушающим дыханием — поток горячего смертоносного воздуха, повергшего короля Лео в кому, на границе жизни и смерти. Затем он обзавёлся шипами на спине, тянущимися вдоль хребта, до самого конца хвоста. За пятьдесят лет монстр заметно прибавил в размере, став не только сжигать здания, но и поедать людей и скот. Осаждая Тетратоин, дракон поливал пирамиду жидким пламенем. Вновь вернувшись в земли королевств, дракон отрастил на голове два гребня, с помощью дрожания которых мог издавать низкочастотный звук, не слышимый ухом, но повергающий всех в панику. Пролетая над поселением, где все люди спрятались в укрытиях, с помощью этого звука он заставлял всех покинуть убежища и панически разбегаться в разные стороны. Когда люди поняли причину, солдаты, обороняющие города стали использовать специальные плотные затычки для ушей.
После того, как дракон исчез на полгода, люди решили, что он снова улетел в горы или в Древний лес. Но также это означало, что, когда он вернётся, скорее всего, он уже освободится от маяка и атака будет абсолютно внезапной. Так и случилось, едва один из дозорных на башне Львиного Когтя успел поднять тревогу, как раздались первые взрывы огненных шаров, вслед за которыми последовала звуковая атака страхом. Не успевшие воспользоваться берушами солдаты в страхе прятались в углах замка, в то время как дракон огненным факелом сжигал людей, нагло приземлившись на главной площади города. Когда с одной из башен солдаты всё-таки смогли пустить стрелу, она практически в упор ударила дракона в спину, повалив его на бок. Встряхнувшись, дракон встал на задние лапы, и мощными ударами передних когтистых лап разбил башню, похоронив под обломками выстреливших в него солдат. Превратив улицы города в буквальном смысле в огненные реки, дракон поднялся вверх и скрылся за облаками. Через минуту, в крутом пике он запустил огромный огненный шар, ударивший в замок и взорвавшийся с такой силой, что от замка остался практически один фундамент, а по крепостным стенам побежали трещины. Дракон сделал круг над городом, словно осматривая, достаточно ли он разрушил, и скрылся высоко за облаками.
Январь 563 года (132 года от Рождения Пламени)
Массовое бегство людей в Южную степь привело к тому, что пропускной режим, организованный королём Аквилой на мосту через Большой овраг, не справлялся и полностью изжил себя. Но, тем не менее, все люди, пересёкшие Большой овраг, объявлялись вне закона и при поимке становились рабами. Попытки восстановить Львиный Коготь даже не предпринимались, лишь расчистили завалы возле храма короля Лео и убедились в его сохранности. Небольшой отряд солдат постоянно охранял храм, а немногие выжившие горожане покинули город, расселившись в разных уголках королевства, лишь несколько стариков, у которых не было сил куда-то идти, остались в городе, по мере сил прислуживая караулу за кусок хлеба.
Дракон дал отдышаться людям, впервые за последние почти полтора века появившись над Древним лесом. Поскольку в Лесном братстве было лишь три крупных города — Охотничий, Кузнечный и Магический, а большинство эльфов жили маленькими поселениями, разбросанными по всему лесу, больших жертв от атак дракона не было. Лишь деревянные постройки в городах пылали как спички, но благодаря постоянным зимним дождям, это не перерастало в глобальные лесные пожары. Кроме того, эльфы были в курсе магической метки, применяемой людьми, поэтому довольно быстро присоединились к их системе обнаружения. Имея в запасе достаточно времени, эльфы просто укрывались в специально подготовленных убежищах, которые дракон пока не обнаруживал. Сожжённые же постройки относительно быстро восстанавливались, хотя постоянный ремонт и отнимал много времени и сил.
Были среди эльфов и энтузиасты, пытавшиеся бороться с драконом, устраивающие разнообразные ловушки в кроне деревьев. Но все они были бесполезны, дракон с лёгкостью рвал все верёвки и сети, которые эльфы на него набрасывали, либо ломал деревья, если верёвки оказывались прочнее.
Ранним утром, за несколько часов до восхода солнца, молодой охотник Равандил ехал на свою первую охоту, устроенной в честь его совершеннолетия, когда заметил огромную тень, мелькнувшую в небе. Без сомнений это был дракон. Поскакав галопом ему в след, Равандил и его спутники через полчаса увидели впереди дым — горело их поселение. Когда охотники добрались до места, оказалось, что дракон полностью сжёг все полторы сотни домов. Поскольку магической обнаружение не сработало, а все жители спали во время неожиданной атаки, большинство из них погибли, не успев покинуть дома. Среди погибших оказались и родители Равандила, проводившие его на охоту и решившие немного подремать перед подготовкой праздничного обеда. От дома юного охотника осталась лишь одна стена, на которой висел лук его отца. Поклявшись, что обретёт гармонию лишь после смерти дракона, Равандил покинул догорающее поселение и направился к ближайшим ловцам дракона, где встретился с Еанором — лидером отряда.
— Я хочу вступить в ваш отряд и стать охотником на дракона! — с порога дерзко заявил Равандил.
— Тссс, не спеши, малец. Ты вообще кто и откуда? — остановил его Еанор, солидный светло-русый эльф, изрядно покрытый шрамами, свидетельствовавшими о его боевом прошлом.
— Оу, простите! Я Равандил, сын Тетатора.
— Рад приветствовать тебя, Равандил. Я не был знаком с твоим отцом, но слышал, что он великолепный охотник.
— Мой отец мёртв. Дракон убил его вчера утром, вместе с матерью и пятилетним братом.
— Так, понятно. Горячий парень, желающий отомстить. Это конечно плохо, но всё же посмотрим, что ты умеешь. У тебя есть оружие?
— Да, лук моего отца. — продемонстрировал своё оружие Равандил.
— Уже что-то. А вон твоя мишень, порази её, не выходя из комнаты. — Еанор указал через окно на небольшую мишень, висящую на дереве метрах в двухстах.
— Ого, так далеко. — засомневался в своих силах Равандил.
— Мишень размером с глаз дракона, думаешь, что сможешь подобраться к нему ближе и обеспечить себе хороший обзор?
— Ну ладно. — с прежней дерзостью в голосе сказал Равандил и вытащил стрелу из колчана.
Хорошенько прицелившись, эльф пустил стрелу через окно, но сильный порыв ветра, сквозившего между деревьями, отклонил её в сторону настолько, что она пролетела в нескольких метрах от мишени. Злобно фыркнув, Равандил выхватил ещё одну стрелу и стал натягивать тетиву, когда Еанор его прервал.
— Достаточно. Парень, я очень соболезную твоей утрате, но ты ещё не готов. Ты слишком молод, слишком горяч. Ты не думаешь и торопишься. Торопишься отомстить, я тебя понимаю, но это ведёт тебя прямиков в могилу. Одного опрометчивого решения будет достаточно для смерти. А я не хочу, чтобы ты погиб, и подставил свой отряд. Я не могу тебя взять. Прости.
— Обойдусь и без вашей помощи! — выпалил Равандил и покинул лагерь.
Молодой мститель посетил ещё два лагеря охотников, где уже скрыл свою жажду мести. Но, тем не менее, его признали недостаточно опытным и слишком молодым. Расстроенный Равандил мчал галопом сквозь лес, злился на весь мир и жаждал в одиночку убить дракона. Внезапно его лошадь споткнулась и упала, сам же эльф сильно ударился о дерево и потерял сознание. Когда он очнулся, над ним стоял статный эльф с луком. Взгляд Равандила был слишком мутным после удара, и он не смог разглядеть черты лица.
— Кто ты? Где я? — спросил Равандил у незнакомца.
— Не задавай вопросов. Ты хочешь убить дракона? Это не просто, ты должен сначала работать над собой. Ты же едва в кабана попадаешь с тридцати шагов. — голос эльфа казался очень знакомым.
— Отец? — встревожено спросил Равандил, пытаясь сфокусировать взгляд на лице эльфа.
— Стань умелым лучником и настоящим охотником! — сказал незнакомец и сделал пару шагов в сторону.
Равандил попытался повернуть голову вслед за незнакомцем, но едва он двинулся, как потерял сознание. Вновь очнулся он уже ночью, сильно промокший и замёрзший из-за дождя. Осмотревшись вокруг, эльф не смог найти следов ни незнакомца, ни лошади. Местность ему так же показалась незнакомой. Спрятавшись от дождя в расщелине дерева, Равандил задремал, решив, что утром сможет сориентироваться и найти дорогу. Но утром он окончательно убедился в том, что заблудился, а дождь полностью смыл все следы. Лук, лежавший в чехле за спиной, оказался сломан при падении. Лишь небольшой нож и десяток уцелевших стрел давали ему надежду. Сняв тетиву со сломанного лука, эльф побрёл через лес.
Июнь 563 года (132 года от Рождения Пламени)
Равандил, после долгих блужданий по лесу наконец-то вышел к одной из пограничных застав. За четыре месяца в лесу одежда его превратилась в лохмотья, а обувь сильно потрепалась. Что бы выжить в одиночку в лесу, эльфу пришлось постараться и подтянуть все свои навыки выживания. С помощью ножа он изготовил лук из простой ветки, научился быть тихим и незаметным, чтобы подобраться ближе к добыче. Кроме того, у Равандила было достаточно времени, что бы он мог обдумать свою дальнейшую жизнь после того как эмоции стихли. В заставе он встретился с командиром.
— Приветствую тебя, путник. Я Гидиал, командир заставы. Что привело тебя сюда?
— Приветствую, Гидиал! Я Равандил из небольшого поселения к северу от Охотничьего города. Наше поселение уничтожил дракон, выживших почти не осталось. Я искал пристанища среди охотников за драконом, но не нашёл. Потом в лесу лошадь споткнулась, и я упал. Когда очнулся — место оказалось мне незнакомым, а лошадь убежала. Долго блуждал в лесу, пока не вышел к вашей заставе. Сейчас я хотел бы вступить в войска Братства для обучения военному ремеслу.
— Равандил… Кажется припоминаю, тебя искали зимой, ты четыре месяца прожил один в лесу? Понятно тогда, почему ты так выглядишь. Я распоряжусь, что бы тебе выделили комнату и подыскали новую одежду. Поговорим, когда отдохнёшь и приведёшь себя в порядок.
— Благодарю, Гидиал.
После отдыха Равандил снова встретился с Гидиалом и подробнее рассказал ему свою историю. Гидиал сказал, что через несколько дней будет отправлена повозка в опорную заставу за провизией и снаряжением. Равандил сможет отправиться с ней и там уже переговорить с Вождём Руахарилом по поводу военной службы.
Июль 587 года (156 года от Рождения Пламени)
Король Аквила поднял награду за его убийство, пообещав сделать своим наместником в любом городе того, кто сможет избавить королевства от дракона. Жажда власти и славы охватила многих. Десятки конных отрядов охотников бороздили равнину в попытках найти и уничтожить чудовище.
Дракон тем временем продолжал терроризировать весь Торион. Несколько раз он появлялся над долиной Свободного племени. Сильнее всего при этом страдало степное поселение. Расположенное на открытой вершине холма оно было удобной мишенью для крылатого огнедыха. Благодаря невосприимчивости орков и гоблинов к огню и высоким температурам, потери в Племени были небольшие. В основном страдали постройки и имущество. Когда дракон сжёг новые корабли Кха-Рола, которые тот даже не успел спустить на воду, орк пришёл в бешенство. По примеру людей и гномов, Кха-Рол построил баллисту для обороны. Но она была настолько огромная, что снарядом для неё было бревно около полуметра диаметром, а заряжать пришлось целой толпой орков. Когда дракон вновь появился над поселением, баллиста оказалась способной лишь на один выстрел. Деревянная конструкция не выдержала и развалилась. Стрела же попала в дракона, свалив его на землю. Орки и гоблины кинулись толпой на упавшего дракона, но не смогли ничего ему сделать. Стальное оружие только высекало искры из его чешуи. Только мифриловый меч Кха-Рола смог оставить глубокий след на чешуе, но для этого потребовалась вся сила орка. Поднявшись на ноги, дракон в несколько мгновений разбросал всю толпу, разрезав нескольких орков напополам своим острым «плавником» на конце хвоста. Кому-то удалось вскарабкаться ему на спину, но после они разбились при падении, когда дракон, взлетев, стряхнул их вниз. Когда дракон взлетал, стало видно, что стрела повредила его крыло, оставив разрыв на перепонке. Из-за этого полёт дракона стал более медленным и проваливающимся на правую сторону. Несколько орков отправились в погоню за драконом верхом на волках, но, когда животные выдохлись, они стали отставать. Прекратив погоню, орки вернулись в поселение. Кха-Рол стал пытаться восстановить баллисту, но оказалось, что проще сделать новую, но она опять же будет одноразовой, поскольку дерево не обладает достаточной прочностью, что бы выдержать такие нагрузки.
Ноябрь 684 года (253 года от Рождения Пламени)
После смерти отца Хелдиир вернулся в восточные шахты и продолжил там работать. Через год он и Ветта сыграли свадьбу. Празднование было скромным, без традиционного гномьего массового гуляния. Крорин, уезжая из Тетратоина на свадьбу к племяннику, особо не распространялся о цели своей поездки. После разрушения Тетратоина, Крорин и совет старейшин Клана переместились на север, в Чёрные Скалы. Атаки дракона вынудили гномов спрятаться в пещеры, насколько это было возможно.
Хелдиир и Ветта переехали в новый просторный дом, где было достаточно места для толпы детей, которую они планировали. Но несчастье потерь продолжало преследовать их. Первые двое детей родились мёртвыми, и когда подходил срок рождаться третьему, они очень переживали. Хелдиир полностью забросил работу и всегда был рядом с Веттой, хотя раньше мог сутками сидеть в плавильне, экспериментируя со сталью. В ночь, когда начались роды, была сильная метель, в ожидании врача, Хелдиир не находил себе места, метаясь по комнате. Когда врач пришёл, гном постоянно крутился вокруг и мешал. Видя нервозность Хелдиира, врач попытался его успокоить и отправил в соседнюю комнату. Когда врач выглянул и позвал его, Хелдиир молнией влетел в комнату и увидел ребёнка на руках у Ветты.
— Мальчик! — радостным, но очень слабым голосом сказала гномка.
— Мальчик! Ура! — со слезами на глазах обнимал её и ребёнка гном. — Какие у него руки сильные, точно кузнецом будет!
— Не иначе, с таким-то отцом. — еле слышно сказала Ветта.
— Ветта, лучик мой, как ты, с тобой всё хорошо? — забеспокоился Хелдиир.
— Да, мой бородач, я же родила тебе сына. — молвила Ветта и закрыла глаза. Дыхание её было неровным и слабым.
— Сюда, ей плохо! — крикнул Хелдиир врачу, стоявшему за дверью.
Врач быстро подошёл к Ветте и стал её осматривать, но уже ничего не мог сделать, она перестала дышать, сердце остановилось. Хелдиир упал к ней на грудь и зарыдал, лишь плачь ребёнка смог привести его в чувство. На следующий же день, Хелдиир вернулся в их прежний маленький дом на окраине посёлка и стал жить там. Он стал очень замкнутым, постоянно работал, пытаясь осуществить мечту Ромгуса — освоить выплавку и ковку мифрила. Добыв достаточное количество руды, гном стал пытаться построить печь, которая могла бы создать и выдержать температуру, достаточную для переплавки руды. Собрав мощнейшую систему наддува воздуха и загрузив чистейший уголь, Хелдиир смог получить лишь трещины в кладке и оплавившийся стальной люк. Кусок мифриловой руды остался же нетронутым, для него требовалась в разы большая мощь, подобная извержению вулкана.
Октябрь 727 года (296 года от Рождения Пламени)
Из Южной степи в королевства Орла и Льва долетели тревожные слухи, будто некоторые кочевники стали встречать там эльфов ночи, выбравшихся из своей пещеры. Они нападали на лагеря, убивали и похищали людей. Простой люд большей своей частью считал, что это провокация правительства, направленная на то, чтобы остановить миграцию населения в южные степени. Правительство же в свою очередь всерьёз насторожилось. Король Аквила приказал скрытно отправить несколько разведывательных отрядов, замаскированных под разбойников, с целью проверить правдивость слухов.
Март 728 года (297 года от Рождения Пламени)
Когда один из отправленных королём отрядов вернулся в Орлиный Клюв, их командира принял принц Эрих. Командира проводили в тронный зал, где рядом с королевским троном теперь помимо трона королевы, стоял трон принца.
— Ваша Светлость, мы выполнили королевский приказ и вернулись с рапортом. — начал говорить Рональд — командир вернувшегося отряда.
— Хорошо, Его Величество сейчас занят, я был посвящён в детали вашей миссии, так что приму рапорт. — ответил принц Эрих.
— Что касается непосредственно нашей задачи, то следов присутствия тёмных эльфов мы не обнаружили. Но, тем не менее, кто-то действительно по ночам нападает на поселения. Мы считаем, что это разбойники, несколько раз нам удавалось выйти им на след, но они ловко укрываются в пыльных бурях.
— Вы уверены, что это не эльфы?
— Да, Ваша Светлость. Я участвовал в сражениях с тёмными эльфами, я абсолютно уверен, что разбойники, орудующие в Южной степи — не они. Предполагаю, что это наёмники работорговцев, поставляющие им людей.
— Если так, то нужно взять их под контроль. Хоть эти беглецы и приговорены к рабству, но они подданные королевств, только королевским силам дозволено вершить правосудие. Но это уже не ваше задача, я сам распоряжусь. Остальные отряды вернулись?
— Нет, Ваша Светлость. Обстановка там весьма напряжённая. Беглых настолько много, что они образовывают там целые поселения. Разбойники опять же бесчинствуют. Да и пыльные бури очень сильные, из-за них тоже можно застрять надолго.
— Благодарю за службу, Рональд, ты свободен.
— Во славу Всемогущего Гарольда!
Декабрь 735 года (304 года от Рождения Пламени)
Закончив обучение, Равандил вступил в ряды армии Братства. Все командиры отзывались о нём положительно, а также отмечали его превосходное мастерство владения не только луком, но и оружием ближнего боя. Командир заставы, в которой служил Равандил, Гидиал, получил сообщение от орба, в котором говорилось, что Элбримир просит Равандила прибыть в учебный лагерь лучников. Гидиал передал это Равандилу.
— Боец, я получил сообщение, тебя хотят видеть в учебном лагере лучников, отправляешься немедленно. Только смотри, снова не заблудись на полгода.
— Слушаюсь, командир! Во благо гармонии, если бы я тогда не заблудился, то возможно меня сейчас здесь не было бы.
— Тоже верно. Но сейчас у тебя приказ, так что от маршрута не отклоняться. Ступай.
В учебном лагере Равандила встретил Элбримир. Раньше они не пересекались, поэтому Равандил был несколько взволнован. Элбримир уже заметно состарился, его волосы стали понемногу седеть, а на благородном лице появились лёгкие морщины, придававшие ему ещё больше мужественности.
— Рад приветствовать тебя, Равандил. Я очень много о тебе слышал, жаль, раньше не было возможности с тобой встретиться.
— Приветствую, Вождь Элбримир!
— Прекрати, я уже двести лет как не Вождь, я простой инструктор охотников. Так что просто Элбримир.
— Хорошо, простите.
— Я тебя пригласил вот зачем. Ты — лучший лучник братства, все командиры и инструкторы с которыми ты работал, подтверждают это.
— Не думаю, что я могу быть лучшим, когда стою рядом с самим легендарным Элбримиром.
— Хех. Когда-то я был молод, а сейчас моё время уходит, я старею, поэтому у меня к тебе есть деловое предложение.
— Ко мне? — удивлённо спросил Равандил.
— Да, переходи ко мне в охотники, ты способный парень, быстро освоишься, станешь и здесь лучшим.
— Но зачем? Не совсем понимаю.
— Когда придёт время, я хочу, чтобы именно ты меня заменил. Твоя самоотдача и целеустремлённость меня поражают. Ты, конечно, можешь остаться в армии, но воин — это воин. Что бы стать хорошим солдатом, нужно крепко держать меч, метко стрелять и выполнять приказы командира. Хорошим охотником быть сложнее, ты сам принимаешь все решения, твои навыки должны быть идеальны. Много ты знаешь воинов, пусть даже командиров, которым удалось оседлать единорога?
— Слышал о нескольких. — растерянно ответил Равандил.
— А охотников?.. Вот то-то же. — не дожидаясь ответа продолжил Элбримир. — И ещё. Я слышал, что ты хотел стать охотником на драконов, это правда?
— Да, было дело. Если честно, то до сих пор есть такое желание.
— Я знаю, потому что знаю причину этого желания. Скажу ещё, что дракон так же косвенно связан с тем, что произошло с Вождём Лучэль.
— Я согласен. — после минуты удивления и раздумья ответил Равандил.
— Тогда не будем терять времени.
Август 742 года (311 года от Рождения Пламени)
Свершилось то, чего в глубине души боялись все люди, покинувшие равнину и нашедшие новую жизнь за Большим оврагом. Пламя дракона добралось до Южной степи. Но в отличие от остальных, у людей в Южной степи не было возможности укрыться в пещере, за деревьями или за толстыми каменными стенами, обороняемыми армией. Единственной возможностью спрятаться от дракона, было закапаться в землю, что и предприняли оседлые жители Южной степи.
Они стали прокапывать подземные туннели, постепенно превращающиеся в подземные города. Как оказалось, это было не только эффективной защитой от дракона, но и эффективной защитой от палящего солнца. На поверхности оставался лишь посевы и скот, который не очень интересовали дракона, но зато привлекали хищников и кочевников. Для защиты от них, стали применяться магические заграждения. Не подчиняясь правилам Магической Гильдии, местные жители были абсолютно свободны в использовании магии и магических источников, которые оказались сильным дефицитом в Степи. Даже самый маленький источник магии мог стать причиной войны между соседними поселениями. Подземная жизнь требовала особого подхода к освещению. Традиционных факелов с животным жиром было недостаточно, поэтому люди стали применять для освещения горючую жидкость, которую нашли под землёй в южной части Степи. Она было очень похожа на ту, которой пользовались в пещерах Свободного племени. Очищая исходную густую тёмно-коричневую жидкость с помощью нагревания и частичного испарения, люди научились получать почти прозрачную жидкость. Она обладала лучшими по сравнению с исходной свойствами и получила название керосин. Это изобретение позволило хорошо освещать подземные города, без лишней копоти и неприятных запахов. Но, тем-не менее, сложность добычи и длительность обработки сделали керосин малопопулярным.
Королевства не особо стремились взять под контроль Южную степь. Поскольку с её большой протяжённостью, для этого потребовалось бы поставить не один город. Учитывая суровые условия и обеднённость Степи полезными ресурсами, её освоение казалось королю нецелесообразным. Но всё изменилось, когда королю Аквиле сообщили о чудо-жидкости, используемой степными дикарями для освещения. Король поручил принцу Эриху разработать генеральный план получения контроля над Южной степью пусть даже в длительный срок, но с минимальными затратами и потерями, поскольку экономика была и так подорвана атаками дракона и периодическими набегами гремлинов. Принц с энтузиазмом взялся за это дело, его молодая кровь бурлила, он жаждал приключений и славы. Отправляясь в Южную степь, он подолгу оставался там, укрепляя свой авторитет среди местного населения.
Сентябрь 745 года (314 года от Рождения Пламени)
Равандил с успехом закончил обучение охотничьему ремеслу, под руководством Элбримира. Как и полагается хорошему ученику, он превзошёл в мастерстве своего учителя, став самым умелым охотником в Лесном братстве. Элбримир поистине гордился им. Единственное, что ещё оставалось сделать Равандилу, что бы испытать свои навыки — оседлать единорога.
— Ну что, ты готов проверить свою ловкость и удачу? — бросая вызов, спросил Элбримир.
— Готов. — уверенно ответил Равандил.
— Тогда в путь! Дальше ты отправишься в одиночку, я тебе уже не помощник. — сказал Элбримир, передал Равандилу лассо и повернул своего единорога.
— Хорошо. Надеюсь, скоро увидимся!
— Удачи! — крикнул Элбримир, уезжая обратно в лагерь.
Равандил остался один в лесу, пешком. Ему это было не впервой, и на этот раз он был готов. Разум его был чист, мысли ясны, цель обозначена. Беззвучными шагами он направился на юго-восток, туда, где чаще всего встречались единороги. Через три дня скитаний по лесу, эльф нашёл следы, оставленные единорогом. Невнимательный взгляд легко бы спутал их с лошадиными, но только не Равандил. Зоркий эльф сразу же заметил их более квадратную форму. След был совсем свежий, а значит, есть вероятность, что единорог уже почувствовал присутствие эльфа. Вскоре Равандил обнаружил ещё следы — единорогов было трое, все они шли к водопаду, шумевшему неподалёку. Прикрываясь шумом воды, эльф приблизился к реке и увидел на берегу, сразу за водопадом, единорогов. Двое постарше стояли чуть поодаль, а один, молодой, с каштановой шерстью и бронзовой гривой, скакал по воде у самого берега. В какой-то момент, единорог оказался совсем рядом с водопадом, практически под Равандилом. Что бы ни упустить возможность, эльф совершил резкий прыжок и приземлился прямо на спину единорога. Но не успел он схватить его за рог, как зверь встал на дыбы и скинул «наездника». Очутившемуся на песке эльфу пришлось уворачиваться не только от магических залпов, но и от копыт животного. Встав на ноги, Равандил оказался между единорогом и проходом в лес мимо скалистого склона водопада. Ни секунду, ни задумываясь, животное, пустив магический залп, кинулось прочищать себе путь, преграждённым эльфом. Едва увернувшись от магического удара, Равандил подскочил вверх что есть силы и, поворачиваясь вокруг своей оси, правой рукой схватился за рог, а левой изо всех сил вцепился в гриву. С висящим на боку эльфом, единорог проскакал пару десятков метром и остановился, смиренно опустив голову. Он признал Равандила своим наездником. Эльф взобрался на спину единорога и, переводя дух, стал гладить его по шее, налаживая связь.
Когда Равандил вернулся в лагерь верхом на единороге, Элбримир встретил его овациями.
— Хо-хо! Я, если честно, не ожидал, что ты так быстро вернёшься. Помню, я потратил две недели, чтобы обуздать своего Гектора. Какой красавец! — трепля за гриву, сказал Элбримир.
— Ну, видимо мне повезло, правда, Каюн меня сначала чуть не затоптал, а потом хотел проткнуть рогом.
— Так всегда. Зато вы с ним похожи. — сказал Элбримир, обращая внимание на каштановый цвет шерсти единорога и волос Равандила.
— Это да. Их там трое было, я подкрался к ним у водопада.
— Ловко ты, вижу, даже лассо не использовал, ты однозначно мастер! У меня кое-что есть для тебя, пойдём.
Элбримир завёл новоиспечённого наездника в свою хижину, достал из сундука запылившийся чехол и протянул его Равандилу. Стряхнув пыль, эльф раскрыл его и увидел внутри лук и кожаный колчан со стрелами. Лук и стрелы были из практически чёрного дерева, а наконечники сияли сине-фиолетовым металлом. Равандил поднял ошарашено-вопросительный взгляд на Элбримира.
— Да, это именно он, тот самый лук. — усмехнувшись сказал Элбримир.
— Но… Разве он не знак Вождя? — растерялся Равандил
— Знак Вождя — слово «Вождь» в обращении к нему, а это — оружие, и оно должно быть у того, кто умеет им пользоваться и сможет раскрыть его потенциал. Так что он по праву твой.
— Это огромная честь для меня! — восторженно сказал Равандил. — Никогда не думал, что смогу его хотя бы подержать в руках.
— Ну вот, видишь, как всё складывается. Во благо гармонии!
— Во благо гармонии! Правда, для полной гармонии у меня осталось одно незавершённое дело.
— Понимаю. Не держу тебя. Только желаю удачи! — понимающе сказал Элбримир и похлопал Равандила по плечу.
Следующим утром Равандил собрал вещи и покинул лагерь верхом на единороге. Посетив Магический город, эльф взял у Тейрины один магический шар, служащий для обнаружения дракона и отправился в Прилесье, чтобы оттуда начать свои поиски.
Май 753 года (322 года от Рождения Пламени)
Согласно многолетнему плану Эриха, интервенция королевств в Южную степь начиналась с полного контроля над пересечением Большого оврага. Для этого Эрих планировал соорудить второй мост через овраг и установить заграждение на обеих сторонах, вдоль всего оврага. Тысячи рабов были отправлены на сооружение заграждения из острых кольев и колючей проволоки. Из-за тяжелого режима работы и плохих условий проживания, многие из них погибали. Тела умерших просто скидывали в ручей, протекающий на дне оврага. За количество смертей на строительстве, в народе это ограждение называли «Забор мертвецов».
Охотники на дракона стали объединяться в группы, пытаться изучать его поведение и закономерности перемещения. Но как оказалось, он абсолютно непоследователен, все его перемещения хаотичны, а атаки непредсказуемы. Зачастую он просто пролетал над поселением, не обращая на него никакого внимания. Награда, объявленная королём Аквилой, действовала не только как стимул для охоты на дракона, но и как причина распрей между группами охотников, которые сразу же начали делить шкуру неубитого медведя.
Равандил несколько раз выходил на дракона. Каждый раз, внимательно наблюдая за его атаками, он пытался выявить закономерность или увидеть уязвимости. Скорости и выносливости Каюна было достаточно для того, чтобы почти сутки преследовать дракона. Однажды, подобравшись совсем близко, эльф заметил, что, когда дракон резко изгибается, начиная набирать высоту после атаки в пикировании, чешуя на животе сильно топорщится на месте изгиба. Кроме того, адамантиевые наконечники оказались достаточно прочными и острыми, чтобы повредить чешую дракона. Но стрелы были слишком маленькими, чтобы нанести серьёзный урон. Очень сильно эльфа интересовало, кому удалось пробить крыло дракона, оставив там приличного размера дыру. Но многие из тех, кто называл себя охотниками на дракона, даже не знали об этом. Равандил тщательно записывал все свои наблюдения, для последующего составления план действий.
Сентябрь 771 года (340 года от Рождения Пламени)
Равандил преследовал дракона, направляющегося на север вдоль Серой пустыни. Внезапно из кустов на дорогу выскочил огромный волк, верхом на котором эльф увидел орка и гоблина. Едва не столкнувшись друг с другом, наездники остановились и недовольно посмотрели друг на друга.
— Хей, если эльф думает, что раз у него лошадь рогатая, то все ему дорогу будут уступать? Орка не такая, орка не будет! — гневно выкрикнула оркесса, повернула волчицу и помчалась по дороге.
— Да нет, просто смотри куда несёшься и всё, а то так можно и задавать кого-нибудь. — крикнул вслед Равандил и пустился галопом за драконом.
Как оказалось, пути эльфа и оркессы с гоблином совпадали. Несколько часов они неслись по дороге, бросая косые взгляды, периодически обгоняя друг друга. Когда во время очередного виража на повороте дороги они зацепили друг друга и едва не упали, всадники остановились и соскочили на землю. Оркесса вытащила из-за спины посох, скорее похожий на дубинку с шипами, а эльф схватился за лук. Гоблин сидел на спине волчицы, держа в руке что-то среднее, между топором и ножом.
— Смотри куда прёшь, рогатый! Сначала на орку возмущался, а теперь сам толкаешься! — прорычала оркесса.
— Да успокойся ты, сама же наперерез кидаешься. Только время из-за тебя потерял. — возмущался эльф.
— Орка тоже спешит. Орка догонит дракона, убьёт и съест его сердце!
— Да, интересно, как ты его найдёшь ночью. Даже не спрашиваю, как убивать собираешься, видимо до смерти забьёшь своей дубинкой?
— Орка — шаман, орка найдёт дракона в Йото-Вире и догонит его. А когда догонит — разорвёт своими когтями. Орка отомстит за сестру!
— Так ты тоже мститель, тогда понятно, откуда такое рвение. Только голыми руками ты его не одолеешь. Стальные стрелы не пробивают его чешую, куда уж тебе.
— Отец орки пробил крыло дракону большой стрелой, а орка отломила шип со спины дракона, орка порвёт ему пасть! — тряся шипастым посохом, сказала оркесса.
— Так вот кто это, понятно.
Изначально эльф принял шипы в дубине оркессы за каменные, но после её слов он присмотрелся и понял, что они действительно сделаны из обломков шипа дракона. Подумав, что она может быть полезным союзником, эльф решил предложить ей объединить усилия.
— Послушай, орка. Дракон убил и мою семью, я уже давно его выслеживаю и наблюдаю за поведением в поиске слабых мест. Может, мы будем вместе на него охотиться? У меня есть магический шар, указывающий на дракона и стрелы, способные пробить его чешую.
— Хм, эльф хочет охотиться вместе с оркой? В Племени говорят — эльфы хорошие охотники, орка не против охотиться вместе. Что скажешь гоблин-брат? — убирая посох, спросила оркесса у гоблина.
— Гоблин не возражает, дед гоблина дрался с эльфом. Эльф ловкий, хороший помощник будет. — согласился гоблин.
— Вот и славно, тогда давайте знакомиться. Я Равандил, сын Тетатора, ученик Элбримира.
— Орка — Варра-Ентара, дочь Кха-Рола, ученица Матуса и Дра-Йото. — сдерживая смех, сказала оркесса.
— Гоблин — Фур-Хак, сын Мог-Авга, ученик Тма-Хака. Волчица — Джун, дочь Рогги. — переходя на смех, сказал гоблин.
— Ну ладно, ладно. Принято так в Лесном братстве представляться. Ты необычная орка, я раньше не видел таких пятнистых. — попытался успокоить их эльф и сменить тему.
— Орка — как и сестра орки, Рам-Пла, — Кровь Племени. Дочь степи и гор. Орка и сестра орки — совершенно одинаковые. Сестра орки очень любила орку, а дракон съел сестру орки. Орка убьёт дракона! — переходя на рычание, сказала оркесса.
Компания тронулась и поехала по дороге в ту сторону, где за горизонтом скрылся дракон. В пути эльф подробнее рассмотрел оркессу и гоблина. Варра-Ентара была точной копией своей сестры, только моложе на двести пятьдесят лет. Оркесса была одета в штаны и рубаху из плотной, возможно негорючей ткани с кожаными вставками. На ногах были высокие кожаные ботинки. Из оружия у неё с собой был посох-дубина, несколько ножей и небольшой, но увесистый топор. Гоблин же ничем не отличался от остальных гоблинов — одетый в лохмотья и босой. А вот его оружие было весьма примечательным. В ножнах за спиной он держал два гибрида топора и ножа. Лезвие по форме напоминало ножевое, но было очень толстым и широким, цельнометаллическая рукоять же больше походила на топорную. На поясе гоблина была закреплена верёвка с крюками, а на штанах — набор метательных ножей. Волчица был гораздо крупнее, чем те, что эльф встречал в Древнем лесу или в землях королевств. Его густая шерсть выглядела очень плотной, но в тоже время мягкой.
Когда стемнело, путники решили остановиться на ночлег. За ужином они познакомились ближе, рассказав подробнее истории о том, что привело их сюда. Несколько месяцев назад дракон снова напал на Свободное племя. Во время атаки Рам-Пла и Варра-Энтара работали в поле. Дракон опалил их пламенем, но они естественно не пострадали, тогда он приземлился прямо перед ними и попытался схватить их лапами. Рам-Пла не смогла увернуться, и была схвачена чудовищем, а Варра-Энтара ускользнула. Пытаясь спасти сестру, оркесса кинулась на дракона и, запрыгнув ему на спину, со всей силы стала колотить его кулаками. Её даже на время показалось, что она воспламенилась от ярости. Дракон всё же проглотил её сестру, а затем, взлетел и в воздухе ударом лапы сбросил оркессу вниз. Падая, она приземлилась в оросительный пруд, поэтому не разбилась. Когда дракон ударил оркессу, она схватилась за его спинной шип, который отломился и упал в пруд вместе с ней. Из него Варра-Энтара и сделала шипы на своём посохе.
Февраль 772 года (341 года от Рождения Пламени)
Преследование дракона привело необычную компанию охотников в горы, далеко на север. Несмотря на попытки держаться подальше от поселений, несколько раз они встречали агрессивно настроенных гномов, но им удавалось избежать конфликта. Равандил с трудом смог убедить Варра-Энтару в необходимости наблюдения и изучения слабых мест дракона. Вскоре продовольственные запасы охотников истощились, а местная живность разбежалась, напуганная драконом. Гномы не очень любили незваных гостей, особенно сейчас, но, тем не менее, эльф, оркесса и гоблин были вынуждены прийти в город. Провожаемые подозрительными взглядами местных жителей они подошли к таверне.
— Будем надеяться, здесь нас накормят. Ничего себе, смотри какая необычная повозка. — Равандил указал на двухколёсную колесницу, стоявшую рядом с таверной. — Кого в неё запрягают, медведя что-ли…
— А может и медведя, тебе какое дело! Иди куда шёл. — пробурчал, проходящий мимо них, подвыпивший гном и хлопнул дверью таверны.
— Пойдём уже, орка есть хочет. — сказала Варра-Энтара и вошла в таверну.
Здание таверны было частично встроено в скалу, и практически не имело окон. Внутри за столами сидели гномы, в воздухе витали запахи эля и копоти от факелов. Путешественники подошли к стойке и попросили поесть. На вопрос официанта, что их привело сюда, они честно ответили, что охотятся на дракона.
— Ха-хах, ещё одни охотнички. Я смотрю, еда сама к нему ходит толпами. — с недовольной интонацией сказал кто-то.
Повернувшись, эльф узнал в говорившем, того гнома, который встретился им у двери. Он сидел в углу, на столе перед ним стояла начатая бутылка огненной воды, стакан и какая-то еда. Угол был тёмный, поэтому разглядеть лицо гнома не удавалось. Судя по его грязной одежде, он либо очень давно пьёт, либо очень давно в пути, а может и то и другое разом. Пока путешественники ужинали, между недовольным гномом, опрокидывавшим стопку за стопкой, и сидящей за соседним с ним столиком компанией, возникла словесная перепалка. Трое из этой компании подошли к нему и что-то сказали. Гном даже не посмотрел на них, молча налил себе ещё одну стопку, залпом выпил её и закусил.
— Эй, бродяга, ты, кажется, не услышал меня. Вали отсюда! — сказал громче один из троих подошедших.
— Это ты мне? Если хочешь, что бы я ушёл, попробуй меня заставить. — не поворачиваясь ответил гном.
— Да ты дерзкий, бродяга! Вали отсюда по-хорошему. — наклонившись сказал всё тот же гном из компании, и опёрся о стол рукой, держащей нож.
Пьяный гном, в мгновение ока схватил угрожающего ему за затылок и со всей силы ударил лицом о стол. Удар был такой силы, что стакан и бутылка на столе подпрыгнули, а ударенный пошатнулся и рухнул на пол. Двое других потянулись за ножами, но один, получил резкий удар локтем в бок и согнулся от боли. Второй выхватив нож, сделал полтора шага к столу и упёрся горлом в наставленный на него кинжал, появившийся в руке пьяного гнома столь внезапно, как будто всё это время был у него в рукаве. Спрятав нож, нападавший удалился, забрав с собой побитых товарищей. Пьяница же встал из-за стола, прямо из горла практически осушил остававшуюся треть бутылки огненной воды и шатающейся походкой направился к выходу.
— Говорят, раньше он был великолепным кузнецом и умелым воином, но потом дракон убил всю его семью, с тех пор он не просыхает. — сказал официант гостям, глядя в след уходящему гному.
— Много жизней сломал этот крылатый монстр. — печально и задумчиво произнёс Равандил.
На улице уже стемнело, и компания охотников решила заночевать в городе, а утром пополнить запасы и отправиться в путь. Выйдя из таверны, они увидели того самого пьяного гнома, уснувшего на двухколёсной колеснице. Из-под чехла они заметили торчащий бочонок огненной воды и несколько коротких метательных копий.
Март 772 года (341 года от Рождения Пламени)
Три недели охотники скитались по горам в поисках дракона. Через мир духов Варра-Энтара смогла обнаружить его спящим на одной из скал, но найти путь туда через скалы оказалось не так-то просто. В поисках места для ночлега, Равандил заметил вдалеке костёр. Поскольку в таком глухом отдалении от поселений это могли быть только отшельники или охотники на дракона, группа решила выйти к ним. Добравшись до костра, они с удивлением никого там не обнаружили. Внезапно сзади раздался громкий рёв медведя. Обернувшись и схватившись за оружие, путники увидели огромного горного медведя и стоящего рядом с ним гнома.
— Аааа, охотничики! Помню, видел вас однажды. Какого лешего вы тут делаете? — по голосу путешественники узнали гнома-пьяницу из таверны.
— Ищем дракона, мы знаем где он, но не можем найти проход сквозь скалы. — ответил Равандил.
— И что вы будете делать с ним, когда найдёте? — посмеялся гном, опустил копьё и успокоил медведя.
— Сейчас он спит, возможно, получится найти его слабое место.
— У него нет слабых мест, а подойти к спящему дракону невозможно, даже во сне он почувствует вас за километр. Я уже пробовал. Дважды. — гном был явно раздражён непрошеной компанией.
— Орка отломила дракону шип, орка убьёт дракона и съест его сердце! — прорычала Варра-Энтара.
— Отломила шип? Это уже что-то. Может ты ещё и крыло ему продырявила и стрелу в хвост воткнула? — спросил гном.
— Крыло пробил отец орки — Кха-Рол, орк сделал большую баллисту и сбил дракона. — сказал Фур-Хак.
— А стрела моя, адамантиевый наконечник пробивает чешую, и, похоже, крепко застревает в ней, я воткнул её лет пять назад.
— Хм, я смотрю, вы преуспели больше чем все охотники Ториона вместе взятые. Насколько большая была баллиста, способная пробить крыло?
— Очень большая. Стрела была из цельного дерева полметра диаметром. — ответила Варра-Энтара.
— Ничего себе, как только каркас выдержал выстрел. — удивился гном.
— Не выдержал. Баллиста развалилась после первого же раза.
— Понятно… Ладно, я неплохо знаю эти горы, возможно, смогу провести вас к дракону. Глядишь, пока он будет вас пережёвывать, я смогу отрубить ему голову. Откуда вы знаете, где он?
— У нас есть магический шар, показывающий направление к нему, но у него небольшая дальность. А ещё Варра-Энтара, способна проникать в мир духов, и там перемещаться даже сквозь скалы. — пояснил Равандил.
— И где он сейчас? — спросил гном.
— На отвесной скале, вон за той горой. — показывая рукой направление сказала Варра-Энтара.
— Плохое место. Туда нам не подняться. Будем ждать здесь. — сказал гном и откупорил бутылку огненной воды.
— Ей, ты что, собираешься пить? — удивлённо-возмущённо спросил эльф.
— Хочешь мне запретить? Это помогает мне уснуть. — отмахиваясь ответил гном и приложился к бутылке.
Группа расположилась на ночлег в «лагере» гнома. Ночью оркесса проснулась от чувства тревоги. Внимательно осмотревшись вокруг, она не заметила ничего подозрительного. Тогда она стала проникать в Йото-Вир, что бы посмотреть, не проснулся ли дракон. В отличие от Матуса, ей для этого не требовалась курительная смесь, оркесса научилась перемещаться по мирам с помощью силы воли. Но не успела она попасть в мир духов, как услышала причину своих тревожных ощущений — гном разговаривал во сне. По всей видимости, ему снился кошмар. Гном что-то бормотал, дергался, потом закричал и проснулся.
— Что, бородатый, плохой сон приснился? — спросила оркесса.
Гном буркнул в ответ что-то нечленораздельное, махнул рукой, поднялся с земли и скрылся в кустах, откуда вскоре донеслось журчание. Вернувшись, гном сел к костру и потянулся к бутылке. Оркесса остановила его руку и увидела гневный взгляд, направленный на неё.
— Огненная вода не заглушит боль. — успокаивающим голосом сказала оркесса.
— По крайней мере, она помогает заснуть. — ответил гном и отвёл руку оркессы.
— У орки есть средство лучше. Вскипяти воду. — сказала оркесса и пошла к своему рюкзаку.
Вернувшись, Варра-Энтара протянула гному свёрток с высушенными растениями.
— Завари в кипятке и выпей. Орка обещает, кошмары не будут беспокоить гнома до утра.
— Мне это не нужно. Сам справлюсь. — недоверчиво ответил гном.
— Когда мы встретим дракона, потребуются все силы. А если гном будет сонный, гном не сможет сражаться в полную силу. — продолжала убеждать оркесса, забрав свёрток у гнома и начав заваривать чай.
Гном продолжил ворчать и отказываться, но, когда почувствовал приятный аромат чая, всё же согласился его попробовать. Оркесса протянула ему кружку и сказала, что это специальные травы, которые успокаивают разум и лечат душевные раны. Чай весьма понравился гному по вкусу, выпив почти пол кружки, он подобрел во взгляде.
— Как зовут гнома? — спросила оркесса, присев неподалёку и смотря на пламя костра.
— У гнома нет имени, у гнома нет ничего, дракона забрал всё. Остались только кошмары. — мрачно ответил гном.
— Как пожелаешь…
— Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Он не даёт мне остановиться, заставляет действовать.
— Гному снится Дракон?
— Да. Это было три года назад, я работал в кузнице, когда услышал шум. Выйдя на улицу, я увидел дракона, пролетающего над городом, поджигая дома. Я побежал домой. Поднявшись на крыльцо, я увидел через окно свою жену и двоих детей, они были испуганы, мой отец пытался их успокоить. Едва я сделал шаг к двери, весь дом разнесло в клочья. Дракон запустил в него свой взрывающийся огненный шар. Меня ударило бревном и отбросило в сторону. Я слышал, как кричали мои дети, сгорая заживо под завалами, но я не мог ничего сделать, обрушившееся крыльцо придавило меня. Вскоре я потерял сознание, а очнулся уже в госпитале. От моей семьи и дома не осталось ничего, только пепел. В тот день я потерял всё. С тех пор я могу заснуть, только если буду пьян до забытья. А гному напиться до такого состояния очень трудно. И всё равно я каждую ночь просыпаюсь в поту, потому что мне каждый раз снится тот день. А когда я не сплю — рана на ноге не даёт покоя.
Гном показал уродливую рану на ноге — след сильного ожога и открытого перелома. Осушив кружку чая до дна, он поблагодарил оркессу за чай и отправился спать. Несмотря на скептический настрой, гном быстро уснул — чай подействовал. Когда оркесса ложилась спать, она заметила, что Равандил и Фур-Хак тоже проснулись и слышали её беседу с гномом.
Утром оказалось, что дракон проснулся, шум его крыльев разбудил охотников. Быстро собравшись, они отправились вслед за ним на юго-запад. Ни эльф, ни оркесса с гоблином не ожидали, что медведь и двухколёсная колесница гнома окажутся столь проворными на извилистой горной тропе. Дорога вывели их к Тетратоину, на вершине пирамиды сидел дракон.
— Что-то его привлекает в этих развалинах. — сказал гном.
— Часто здесь бывает? — спросил Равандил.
— Да. — ответил гном.
— Я слышал, что в этом городе были лифты и очень сложная система вентиляционных и осветительных шахт. Жаль, что остались только развалины.
— Шахты, лифты… Да были. И они нам ещё пригодятся. Нужно их осмотреть, кажется, у меня есть идея. — задумчиво сказал гном и направился куда-то в кусты.
Остальные последовали за ним, через пару минут они пришли к входу в пещеру, хорошо спрятанному среди густых колючих кустов. Гном достал факелы из своей колесницы, раздал их и пошёл в пещеру. Около часа охотники шли по длинному коридору, по пути гном рассказывал о своей идее. Он хотел построить внутри шахт несколько огромных баллист, а затем заманить сюда дракона. Даже если удастся сильнее повредить ему крылья, и лишить возможности летать, это уже будет что-то. Оказавшись внутри развалин, они обнаружили, что дракон улетел. Передвигаясь максимально осторожно, гном осмотрел шахты, выбрав несколько наиболее уцелевших для того, что установить в них баллисты.
Апрель 772 года (341 года от Рождения Пламени)
Несколько недель охотники трудились в развалинах, пока не соорудили семь направленных вверх баллист, скрытых в вентиляционных шахтах пирамиды. Что бы зарядить их стрелами, сделанными из цельных стволов елей, произрастающих в горах, они использовали остатки лифтового механизма. Протянув от его лебёдки тросы к срубленным деревьям, они затащили брёвна наверх.
— Ты думаешь, что семи брёвен хватит, чтобы одолеть дракона? — скептически спросил Равандил, осматривая вместе с гномом получившиеся баллисты.
— Нет, мы добавим к ним цепи от строительного лифта, думаю, они смогут его задержать. Некоторые соединим между собой. Ну и естественно нам нужны прочные наконечники на стрелы. — ответил гном.
— И где ты их возьмёшь, мы были в местной кузнице, там даже ни одного молота не осталось.
— Это уже моя забота. Но мне потребуется помощь орки. Варра-Энтара, ты же, как и все из Племени не восприимчива к жару?
— Да, орка выдержала пламя дракона. — ответила оркесса.
— Тогда мы с тобой кое-куда съездим, а вам двоим, нужно будет продолжить следить за драконом и найти способ приманить его сюда через три недели. К тому времени мы будем готовы.
— Приманить его сюда? Каким образом? — удивился эльф.
— Ну… твой единорог же достаточно быстр, что бы дракон его не догнал. Попробуй привлечь его внимание и привести сюда.
— Да, он быстр, но не настолько вынослив, чтобы долго держать такую скорость, тем более с наездником.
— Гоблин легче, гоблин может поехать. Единорог будет не так быстро уставать с гоблином. — сказал Фур-Хак.
— Допустим, но как привлечь дракона? За годы наблюдений я так и ничего не смог выяснить. — спросил Равандил.
— У меня есть подозрение, что его привлекает шум и яркие цвета. Стоит это проверить. — ответил гном.
— Хорошо. Варра-Энтара, можешь найти, где сейчас дракон? — эльф обратился к оркессе.
Оркесса села на землю, подогнув ноги под себя и на полчаса замерла. Когда она очнулась, то сообщила, что дракон летит на запад от Золотого Кувшина. Свернув свой лагерь, охотники разъехались. Гном и оркесса отправились на северо-восток на медвежьей колеснице, а гоблин и эльф на юг, на поиски дракона.
Гном и оркесса приехали в опустевший город, где-то на востоке, и направились в большое, полуразрушенное здание. Они долго бродили по помещениям, пока не нашли то, что искал гном — небольшую плавильную ванну, выдолбленную из цельного куска горной породы.
— Это самая термостойкая ванна, из тех, что изготавливались на Торионе, если она не выдержит, то ничего не получится. — пояснил гном.
— Что гном хочет с этим сделать? — спросила оркесса.
— Переплавить мифриловую руду. А вот и она! — сказал гном, вскрывая соседний ящик.
— Гномы научились переплавлять мифриловую руду? — удивилась оркесса.
— Нет, не смогли получить нужную температуру. Поэтому мне нужна твоя помощь. Мифрил можно расплавить в жерле вулкана, но там слишком горячо для меня.
— Но орка не кузнец, орка не умеет плавить руду.
— Там ничего сложного, нужно будет лишь поместить руду в ванну, а ванну туда, где погорячее, и ждать.
— Хорошо, орка сделает.
Погрузив ванну и руду в телегу, прицепленную к колеснице, они отправились на северо-запад, к вулкану Гром Севера — ближайшему действующему вулкану. Прибыв на место, гном и оркесса на цепях спустили ванну с рудой в расщелину, где бурлила лава, затем туда спустилась Варра-Энтара. Она дотащила ванну до самого жаркого места, где только смогла пролезть и стала ждать. Гном в это время наверху устанавливал наковальню. Через несколько часов из-под крышки ванны стало доноситься шипение и бульканье. Это обозначало, что руда начала плавиться и настало время обивать обгорающий шлак. Оркесса открыла ванну, взяла оттуда подплавившийся кусок руды и поднялась с ним наверх. Гном несколько удивился, увидев оркессу, держащую в руках раскалённый добела кусок руды, поскольку её одежда практически полностью обгорела.
— Ну, одежда то из ткани, она горит. Или гному нравится грудь орки? — смеясь, сказала оркесса, увидев удивление гнома.
— Я просто не подумал про одежду. Ладно, не будем терять времени, клади сюда руду.
Оркесса положила руду на наковальню, и гном стал обивать её молотом. Повторив разогрев и обивание несколько раз, гном получил достаточно чистый кусок мифрила. Оставалось его расправить, чтобы вымыть внутренний шлак. Для этого оркесса передвинула ванну ещё чуть дальше, разломив несколько камней. Когда мифрил наконец-то расплавился, мелкий шлак всплыл на поверхность, и оркесса удалила его, выловив руками. Зацепив ванну цепями, оркесса и гном вытащили её в более холодное место, что бы мифрил немного остыл. На изготовление термостойкой литейной формы ушло бы очень много времени, поэтому гном решил ковать наконечник из разогретого куска металла. Оркесса вытащила затвердевший мифрил гному, он был разогрет настолько, что светился белым светом с лёгким желтым оттенком. Попытавшись ковать, гном обнаружил, что мифрил слишком горячий и быстро оплавляет молот, делая его непригодным. А остывший до более низкой температуры, он слишком твёрдый для ковки.
— Вот же медвежья срань! — выругался гном и отбросил молот в сторону.
— Что случилось? — спросила Варра-Энтара.
— Стальным молотом не выковать ничего. А на литейную форму мы потратим месяца два-три — пояснил гном.
— Нужно что-то крепче стали. — сказала оркесса.
— Точно! Нам нужен мифриловый молот Теоса! — воскликнул гном и подпрыгнул на месте. — Он сейчас у верховного старейшины Крорина, в Чёрных Скалах. Туда дня три пути. Жди меня здесь, я поеду один, чтобы ни нагружать медведя. Найди где сейчас Равандил и Фур-Хак, времени у нас в образ, нужно успеть к их возвращению к Тетратоину.
— Хорошо. Орка будет ждать здесь. Когда гном поедет обратно, орка положит мифрил греться.
Гном отцепил колесницу и умчался верхом на медведе в сторону Чёрных Скал — города, ставшего резиденцией совета клана после разрушения Тетратоина. Варра-Энтара проникла в Йото-Вир и стала искать Равандила и Фур-Хака.
Эльф и гоблин в это время мчались следом за драконом по равнине, пытаясь привлечь его внимание. Как и предполагал гном, яркие цвета и шум привлекли его. Ловко маневрируя среди каменных развалин разрушенного города королевства Льва, всадникам удалось оторваться от дракона. До Тетратоина было примерно полторы недели пути. Естественно ни волчица, ни единорог не выдержали бы столь продолжительной погони на максимальной скорости. Поэтому они решили разделиться. Фур-Хак отправился по прямой и стал ждать в небольшом лесу. Равандил повёл дракона за собой по дуге, давая время Фур-Хаку добраться до места и отдохнуть. Когда эльф привёл дракона к лесу, всадники поменялись — эльф затаился за деревьями, а гоблин выскочил на поле и увлёк дракона за собой. Равандил в это время перевёл дух и отправился на следующую точку обмена эстафеты. Для привлечения внимания дракона, они использовали ярко-красную ткань, развевающуюся на ветру и громкие выкрики.
Май 772 года (341 года от Рождения Пламени)
Через пятнадцать дней безудержной погони, Равандил ждал Фук-Хака на последней точке, уже в прямой видимости Тетратоина. Эдинорог и всадник были сильно измотаны, и эльф не был уверен, что они выдержат последний рывок. Когда над горизонтом появился дракон, Равандил стал готовиться подменить гоблина. Они в очередной раз поменялись, и эльф галопом рванул к пирамиде. До спасительных туннелей под городом оставались лишь сотни метров, когда единорог стал выдыхаться и терять скорость. Пытаясь отвлечь дракона, Равандил пустил в сторону города стрелу с особым свистящим наконечником и привязанной к ней красной ленте. Своё же полотно он свернул и попытался укрыться за камнями. Но трюк не удался, дракон отвлёкся на стрелу лишь на несколько секунд, пока она не упала на склон Тетратоина. Затем он вновь переключился на эльфа. Внезапно со склона пирамиды раздался громкий протяжный рёв — Варра-Энтара дула в рог Племени, используемый во время праздника Предков. Звук привлёк внимание дракона, а раскрывшееся ярко-оранжевое полотно заставило его полететь на город.
— Вы успели подготовиться? — обрадованно сказал Равандил, встретившись с оркессной внутри Тетратоина.
— Не совсем. Гном сделал только один наконечник. И четыре стрелы с цепями.
— Один? Почему? — встревожился эльф.
— Орка потом расскажет, нужно бежать, гному нужна помощь.
Оркесса и эльф поднялись наверх к гному и заняли позиции у заряженных баллист. Цепи в строительном лифте прогнили со временем, и их хватило только на то, чтобы попарно соединить четыре стрелы и закрепить пятую внутри города. Одновременный залп двух баллист набросил цепь на шею дракона. Она обвилась вокруг и тяжелые брёвна стали мешать его маневрам. Что бы сбросить их, дракон приземлился на пирамиду и стал сбивать брёвна лапами. Разъярённая оркесса вылезла из шахты и накинулась на него с дубинкой. Острые шипы дубины пробивали толстую кожу на крыльях, оставляя в ней сквозные отверстия и разрывы. Взмахом крыла дракон отбросил оркессу, начавшую покрываться пламенем. От удара она отлетела в сторону и провалилась в один из коридоров. Дракон попытался взлететь, но с порванным крылом это оказалось сложнее, чем обычно. Оркесса поднялась на ноги и, хромая, заняла позицию у следующего орудия. Одновременно с эльфом, они сделали ещё один двойной выстрел, пытаясь снова накинуть цепь на дракона, но промахнулись, поскольку один из механизмов заклинило, и стрела вылетела позже, отклонив вторую от начального курса. Дракон, уклоняясь от выстрела, стал набирать высоту, изогнувшись так, что чешуя на брюхе встопорщилась. В это время гном сделал выстрел из последней заряженной баллисты. Стрела попала между топорщившимися чешуйками, оторвав несколько из них, и пробила грудь дракона. Неописуемой громкости рёв раздался над горами, возможно, его было слышно даже на равнине. Раненный дракон рухнул на склон пирамиды и стал биться о камни и перекатываться, пытаясь вытащить стрелу, но лишь запутался в цепи, которой стрела была закреплена в глубине шахты. Рёв дракона стал больше напоминать стон. Он пытался вырваться, но цепь не поддавалась. Крепление цепи вырвалось из стены, но почти сразу зацепилось и застряло в узкой шахте. Каждый рывок дракона сотрясал весь город, в разных местах стали рушиться стены и перекрытия. Гном поднялся наверх и приблизился к дракону, в одной руке он держал мифриловый молот, в другой — копьё. Дракон увидел гнома и попытался сжечь его пламенем, но горючий газ лишь выходил из раны в груди, образуя вокруг дракона туман. Гном подбежал ближе, и дракон попытался схватить. Гном увернулся от зубастой пасти, а дракон ударился зубами о каменный выступ, обломив два зуба. Гном взобрался на спину дракона и, спрыгнув вниз, со всей силы воткнул копьё в глаз дракона. Дракон заревел и махнул крылом, ударив гнома. Отлетев на несколько метров, гном смог подняться не сразу, и с большим трудом. Кровь обильно текла по левой стороне лица. Смахнув её рукавом, гном пошатываясь, направился к дракону. Монстр в это время отвлёкся на поднявшихся на поверхность Равандила и Варра-Энтару. Эльф выпустил несколько стрел с адамантиевым наконечником, которые пробили чешую дракона. Оркесса вновь накинулась на дракона, в этот раз яростное пламя покрыло её почти полностью. Гном в это время схватился одной рукой за копьё, торчащее из глаза дракона, а другой стал бить по древку мифриловым молотом. От ударов тяжелого молота копьё прошло сквозь глаз дракона, зацепив в его пасти огненный язык. Из полуоткрытой пасти мелькнуло небольшое пламя. Вспышка зажгла скопившийся вокруг дракона туман, выходивший из его раны на груди. Яркое пламя озарило округу и окутало почти весь склон пирамиды. Когда огонь погас, от дракона остался лишь пепел, два обломленных зуба и несколько больших чешуек, оторванных при попадании стрелы в его грудь. Варра-Энтара поднялась на ноги, потушила свою загоревшуюся одежду и стала высматривать гнома и эльфа. Услышав шум из дыры, пробитой в склоне, она подбежала и внизу, среди пепла и обломков камней увидела гнома и эльфа. За мгновение до вспышки гном прыгнул и свалил эльфа вниз. Сам гном при этом получил сильный ожог спины.
Через пару дней вся компания сидела у подножья пирамиды и слушала периодические удары разрушающихся стен. В центре горел костёр, освещая своими языками темноту безлунной ночи. Равандил рассматривал чешую и зубы, оставшиеся от дракона. Варра-Энтара обрабатывала заживляющей смесью ожог на спине гнома. Фур-Хак кормил с рук раненого птенца ворона, которого подобрал неподалёку от последней точки встречи с Равандилом. Дракон сбил его в полёте и повредил крыло.
— Чешуя дракона такая необычная, она словно сделана из какого-то металла. — держа чешуйку размером в половину своего роста заметил гном.
— Гном, а как тебе удалось получить мифриловый молот Теоса, я слышал, что он хранится у верховных старейшин Клана. — спросил эльф, глядя на мифриловые молот и наконечник стрелы от баллисты, покрытый запёкшейся кровью дракона.
— Я сказал совету, что я внук Ромгуса. — отшучиваясь, ответил гном
— И что, они поверили? — усмехнувшись, сказал Равандил.
— А почему нет? — так же усмехнувшись, ответил гном.
Немного поперхнувшись, эльф, почему-то понял, что гном не пошутил. На несколько минут воцарилась тишина, даже стены Тетратоина перестали осыпаться.
— Ей, а что гном будет делать с трофейной чешуёй дракона? — спросила Варра-Энтара, нарушая молчание ночи.
— Руфус. — тихо сказал гном.
— Что? — переспросил Равандил.
— Руфус… меня зовут Руфус. — ответил гном, поправляя повязку на ране с левой стороны лица, полученную от удара крылом дракона.
* * *
Торо замер, у него перехватило дыхание, а эмоции разрывали изнутри. Мир молодого гнома перевернулся. Руфус — старый весельчак-сказочник оказался живой легендой, о правдивости которой ведутся споры. Придя в себя, Торо попытался посчитать возраст Руфуса, и весьма удивился. Если он действительно внук Ромгуса и сын Хелдиира, то ему должно быть более тысячи лет. В любом случае, от момента убийства дракона прошли тысяча двести лет. Это было весьма удивительно, учитывая среднюю продолжительность жизни гномов в восемьсот лет. Лишь старейшина Крорин прожил тысячу сто шесть лет, и то последние годы он был очень слаб.
Сейчас, повзрослевший Торо понимал, почему Руфус раньше не рассказывал об этом и удалил часть страниц из дневника. У того маленького мальчика, которым он когда-то был, точно не хватило бы силы воли, чтобы сохранить этот секрет. Даже сейчас, ему очень хотелось открыть миру правду. Что было бы весьма несложно, имея такое веское доказательство, как мифриловый наконечник стрелы. Который, словно безделушка, лежал в пыльном ящике стола в кузнице во дворе. Торо до конца не понимал, почему Руфус скрывал от всех свою историю, но всё же выполнил его просьбу и сохранил всё в секрете.
В это время, далеко на востоке, дальше, чем заброшенные шахты Северного клана, земля содрогнулась от мощного подземного взрыва. На поверхности, среди заснеженных склонов гор он отозвался лишь глухим ударом. Но через несколько секунд, с дрожащего склона стали падать камни. Один камень сбил другой, затем третий, и вот уже лавина из камней и снега мчалась вниз по склону. А в самом её начале, среди удержавшихся на склоне валунов появилось тёмное пятно. Это был вход в длинную цепь подземных пещер. Через несколько минут из пещеры показался коренастый силуэт. Гном вылез на поверхность, повернулся и вытянул тяжёлую сумку. Бросив её на землю, гном поднялся на крупный валун и посмотрел на юг через монокуляр. Там, среди горных вершин, одноглазый гном разглядел зелень, каждое лето покрывающую плато. Порывы ветра трепали бороду гнома, выдувая из неё набившуюся в пещере пыль. Облака летели прямо над головой Руфуса. Одно из них привлекло его внимание тем, что, в отличие от остальных, летело ниже и немного не по ветру. Предположив, что это просто завихрения ветра из-за гор, он уже начал спускаться вниз по склону, как вдруг заметил небольшой падающий объект. Что-то словно вывалилось из странного облака и, упав на снежный склон, покатилось вниз. Это был явно не метеорит, и гном поспешил на противоположный склон горы к упавшему объекту.
Добравшись противоположного склона, гном полдня искал место падения, пока не заметил торчащее из снега белое крыло с синим отливом. «Вот это птичка, такая целого оленя схватит и унесёт. Наверное, это она упала, нужно посмотреть поближе, может, будет сытный ужин» — подумал гном и направился к крылу. Начав раскапывать снег, гном обнаружил там совсем не птицу. Судя по внешнему виду, обладателем трёхметрового крыла был эльф ночи. Правое крыло, оказавшееся под снегом, было металлическим. Сине-фиолетовый цвет и сильный блеск перьев, говорили о том, что они были сделаны из адамантия. А в крайних рядах имелись несколько оранжевых мифриловых перьев. Гном повернул крылатого эльфа на спину, вытащил из сугроба и положил на относительно ровное место. Затем, обнаружив ослабленный пульс, стал приводить его в чувство.
— Ей парень! Очнись! — гном потрепал упавшего и сунул ему под нос резко пахнущий корешок скального ползуна.
Эльф открыл глаза и сразу же прищурился от яркого солнца, отражавшегося от заснеженных склонов. Затем испуганно приподнялся и схватился за грудь. Нащупав что-то под одеждой, он успокоился и стал осматриваться вокруг. Когда эльф убрал руку с груди, под складками ткани гном смог заметить овальный амулет с крупным тёмным камнем.
— Ты в порядке? Два дня в снегу пролежал. Крылатый эльф, ты вообще кто, и как тут оказался?
— Тираэль. И я не эльф… — ответил незнакомец и его глаза сверкнули синим светом, подобным по цвету отливу на перьях левого крыла.
Конец второй книги
Больше книг на сайте - Knigoed.net