— Нелл…
Я делаю шаг вперёд, запрокидывая голову, и встречаюсь с ним взглядом.
— Скажи мне. Пожалуйста. Мне нужно…
Я колеблюсь.
К чёрту всё это.
— Мне нужно знать, что я не схожу с ума.
Он закрывает глаза. Его брови хмурятся, а мускул на челюсти напрягается от того, что он стискивает зубы.
— Я не могу.
Я делаю шаг назад.
— Что?
— Я не могу тебе сказать.
— Ты не можешь сказать мне, не схожу ли я с ума? — спрашиваю я. — Или ты не можешь сказать мне, что происходит?
— Я не могу сказать тебе, что происходит.
Я хмурюсь.
— Почему нет?
— Потому что тогда ты сойдёшь с ума. Тебе нужно вспомнить самой.
— Вспомнить что?
Он не отвечает.
— Алек. Скажи мне.
Он вздыхает.
— Хорошо. Если ты позволишь мне отвести тебя обратно в твою комнату, — говорит он, предлагая мне руку, — я расскажу тебе.
Я закатываю глаза и прохожу мимо него, не приняв его руку.
— Ладно.
Он, молча, следует за мной вниз по лестнице. Я ненавижу то, насколько осознаю его присутствие. Каждый шаг, каждый вздох. Как будто он — солнце, и я вдыхаю его свет.
Я поворачиваюсь к нему перед моей дверью.
— Итак, что именно я должна вспомнить?
Он смотрит на меня сверху вниз, и его взгляд смягчается. Он осторожно проводит костяшками пальцев по моей челюсти, заставляя каждое нервное окончание натянуться. Он наклоняется, его взгляд нежный, и он прижимается щекой к моей щеке, его губы на расстоянии дыхания от мочки моего уха.
— Ты должна была вспомнить меня.
Дрожь пробегает у меня по спине.
— Я не понимаю.
— Ты поймёшь, — говорит он, делая шаг назад. — И ты не сходишь с ума. Ты такая же нормальная, как и я.
Он продолжает пятиться, засунув руки в карманы и не сводя с меня глаз, и я знаю, что мне нужно найти слова, чтобы удержать его, заставить его рассказать мне, что именно происходит, но мой мозг работает в тысяче разных направлений. К тому времени, как я придумываю, что сказать, всё, что выходит, это:
— Подожди.
Но он уже ушёл.
ГЛАВА 31
ЛИЯ
— ОН ЗДЕСЬ! ОН ЗДЕСЬ! — кричит маленькая девочка передо мной, когда экипаж подъезжает к отелю.
Она протискивается к перилам крыльца, перегибается через борт, желая получше рассмотреть.
Сэмюэл Клеменс, более известный в народе как Марк Твен, выходит из экипажа. Толпа, собравшаяся на крыльце и вокруг лужайки перед домом, бурно аплодирует. Дети и взрослые всех возрастов прижимают к груди свои любимые книги мистера Твена, надеясь получить автограф.
Алек наклоняется и шепчет:
— Я мог бы оттолкнуть всех с дороги, чтобы ты могла подойти ближе.
Я отвечаю на его поддразнивающее предложение с притворным возмущением.
— Конечно, вы не были бы настолько грубы, чтобы толкать детей, мистер Петров.
— Дети отходчивы.
Я смеюсь, слишком громко для приличия. Несколько женщин бросают взгляды в мою сторону, но затем вспыхивает искра и раздаётся громкий взрыв, когда фотограф, который всё утро ждал прибытия мистера Твена, делает свой снимок, и женщины снова обращают своё внимание на автора.
Дети окружают писателя, как только он выходит на крыльцо. Алек выгибает бровь, глядя на меня, но я качаю головой.
— Нет необходимости быть грубым. Я уверена, что у меня будет возможность поговорить с ним сегодня вечером на празднике.
Алек вздыхает.
— Главное, что ты знаешь, что я сделаю это для тебя, если ты попросишь.