Я качаю головой и встаю с кровати.
— Нет. Ты собираешься стать врачом. Меня не волнует, если мне придётся работать на фабрике рубашек; ты не откажешься от своей мечты.
— Ты говоришь так, как будто имеешь хоть какое-то представление о том, что это влечёт за собой, ты не работала ни дня в своей жизни.
Его голос не жесток, но его слова всё равно жалят.
— Знаю, — говорю я, — но я более чем способна. По крайней мере, я могла бы выполнять какую-нибудь секретарскую работу.
Он наклоняется и садится на край кровати, положив локти на колени.
— Но тебе вообще не придётся этого делать, если я приму предложение мистера Шеффилда. Возможно, я никогда не смогу предложить тебе всё, что может твой жених, — он сжимает руки в кулаки при мысли о Лоне, — но я могу дать тебе хорошую жизнь.
Я подхожу к нему, провожу руками по его волосам.
— Мы можем устроить хорошую жизнь вместе.
Он наклоняет голову и смотрит на меня, а затем руками обхватывает мою талию и притягивает меня к себе.
— Ты говоришь то, что, как мне кажется, ты говоришь? — он практически не дышит.
Так ли это? Мысль о побеге всегда приводила меня в ужас, всё равно, что броситься навстречу неизведанным ветрам и молиться о благополучном приземлении. Но с Алеком мне не нужно беспокоиться о поиске земли. Он — земля под моими ногами.
— Да, — шепчу я.
В этом слове не больше звука, чем в лёгком свисте пламени свечи, и всё же оно рассекает воздух, как удар хлыста.
Это звук решения, поражающего судьбу.
Алек лучезарно улыбается мне, затем пересекает комнату, подходит к своему комоду, выдвигает верхний ящик и достает маленькую декоративную коробочку.
— Я надеялся, что ты это скажешь.
Он опускается передо мной на одно колено, и я закрываю рот руками.
— Алек?
— Аурелия Сарджент, — говорит он, беря мою дрожащую руку. — Я не могу обещать тебе всего, что хочу. Я не могу обещать тебе лёгкой жизни, не могу обещать тебе богатства, драгоценности или дом, который ты могла бы назвать своим… по крайней мере, на какое-то время. Но я могу обещать тебе, что буду усердно работать, чтобы дать тебе всё это. Я могу обещать тебе жизнь, полную любви, смеха и бесконечной преданности. И я могу пообещать тебе, что если я буду вынужден идти по этой жизни без тебя рядом со мной, я всегда буду только наполовину мужчиной, потому что моё сердце будет с тобой, куда бы ты ни пошла.
Он открывает коробочку, показывая бумажное кольцо, сделанное прочным благодаря более толстой бумажной подкладке и прочному клею. Поперек листа знакомый наклонный шрифт из одной из любимых книг стихов Алека, которую он читал мне ночь за ночью, когда мы лежали вместе. Единственная строчка из книги Уолта Уитмена "К незнакомцу":
Я должен позаботиться о том, чтобы не потерять тебя.
Мои слёзы срываются с ресниц и текут по щекам.
— Я не могу обещать тебе настоящее кольцо сейчас, — говорит он, — но я могу пообещать тебе, что однажды я подарю тебе кольцо, которого ты заслуживаешь.
— Ты что, слепой? — я задыхаюсь сквозь слёзы. — Это самое подходящее обручальное кольцо, которое когда-либо было изготовлено, мистер Петров.
— Это означает "да", мисс Сарджент?
Я смеюсь.
— Это всегда было "да", Алек.
Он выдыхает сквозь такую широкую улыбку, что я боюсь, что она может разорвать его лицо надвое.
— Но я хочу прояснить одну вещь, — говорю я, останавливая его, прежде чем он сможет сказать что-нибудь ещё. — Я не выхожу за тебя замуж из-за обещания денег, драгоценностей или собственного дома. У меня уже было всё это, и я знаю их истинную цену.
Я соскальзываю с кровати и опускаюсь на колени напротив него, провожу пальцами по его шее и встречаюсь с ним взглядом.
— Я выйду за тебя замуж, потому что я не смогу прожить ни одного дня без тебя, и потому что я знаю, что пока мы вместе, ничто в этом мире не сможет остановить нас.
Алек обнимает меня за шею и целует в лоб.
— Я люблю тебя.
Я крепко прижимаю его к себе.
— Я тоже тебя люблю.
Он стискивает меня ещё раз, затем достаёт кольцо из коробки и осторожно надевает его мне на палец.
— Когда мы должны уехать? — спрашиваю я.
— Завтра вечером, во время бала… точно так же, как в ту первую ночь, когда ты улизнула, чтобы пойти со мной в Палаточный город. Если нам повезёт, никто не заметит твоего отсутствия до утра. Если нет, в нашем распоряжении будет всё равно несколько часов, прежде чем твои родители вернутся в свой номер.
— Куда мы поедем?
— Двоюродный брат Томми — священник в Саванне. Мы одолжим машину его дяди, и они с Мойрой поедут с нами, чтобы стать нашими свидетелями. Поскольку мы поженимся до того, как твои родители смогут нас найти, они ничего не смогут сделать, чтобы остановить нас.
— Ты уже всё это продумал.
— Я уже несколько дней разговариваю об этом с Томми без умолку, — он выгибает бровь. — Миссис Петров.
Я вздыхаю, совершенно уверенная, что имя никогда не звучало так сладко.
— Не знаю, смогу ли я так долго ждать, чтобы стать твоей женой.
Он обхватывает моё лицо руками и целует меня.
— Ты уже моя жена, Лия. Я молился Богу за тебя и давным-давно посвятил себя тебе. Это всего лишь формальность.
Не знаю, как я собираюсь дождаться завтрашнего вечера, чтобы начать свою вечность с ним. Впервые с тех пор, как я встретила Алека, я считаю минуты до восхода солнца, молясь, чтобы время поторопилось, чтобы я вышла из этой комнаты и прожила день. В бальное платье, а потом в машину.
В Саванну под покровом темноты, а затем, наконец, наконец, в объятия моего мужа.