Событие восемнадцатое
Пустыня так огромна, а горизонт так далёк, что они заставляют человека чувствовать себя маленьким, и как будто он должен молчать.
Пауло Коэльо
Хулкур поднялся к себе в дупло и растянулся на полу. Кожа горела, обожжённая солнцем, ноги гудели после долгого перехода. Юноша попробовал, как учил его дядя — колдун, настроиться на самосозерцание и начать восстановление повреждённых тканей, но что-то мешало сосредоточиться. Мысли бежали по кругу, всё время возвращаясь к таинственной находке и Хулкуру надоело с этим бороться. Он встал, оставив лечение на потом, и достал из заплечного мешка свои сокровища.
Камень приятно холодил разгорячённую кожу, и баньши захотелось вдруг поводить камнем по всем обожжённым местам. И надо же, камень действительно снимал боль, как бы впитывая её в себя, а то место на теле, которого зелёный врачеватель касался, начинало приятно покалывать. За несколько минут Хулкур провёл камнем по всему телу и даже сам не поверил. Все мышцы налились силой, а кожа стала гладкой и свежей как у ребёнка.
Хулкур знал, что для любого волшебства необходимо подпитка энергией, а ведь его чудесное исцеление — это тоже волшебство. Значит, камень обладает определённым запасом магической силы. Баньши пытался припомнить, что же говорил дядя, когда учил его колдовству. Всё пространство вокруг пронизано энергией, нужно только научиться видеть эти линии и пользоваться ими.
Юноша проделал упражнения, позволяющие сконцентрироваться на приёме энергии. Он сел на корточки, скрестив ноги, отключился от всего происходящего и закрыл глаза. Потом мысленно нащупал в себе маятник и начал его раскачивать, всё убыстряя движение, пока он не слился в один полукруг. Затем так же медленно стал тормозить его. Времени уже не существовало. Не существовало мира вокруг. Был только маятник. Наконец он остановился, замер в нижней точке. Хулкур закрыл глаза и настроился на приём энергии. И, правда, множество линий сверкало вокруг. Были бледные жёлтые и яркие как молнии — голубые. Хулкур знал — жёлтые, чтобы отбирать жизнь. Голубые, чтобы создавать, питать, усиливать. Голубой — цвет добра, жизни. Жёлтый — цвет тлена, цвет — осени, цвет — смерти.
Желтых линий было много, умирали насекомые, отдавая свои тонкие лучики в большие потоки. Отмирали листья на деревьях, гибли целые лесные великаны клёны, выплёскивая в мир целые потоки жёлтого цвета. Голубых линий было мало. Ночные мотыльки исполняли танец любви, разбрызгивая голубые искорки. Пробивался росток дерева вместе с тонким лучиком живого света.
Хулкур огляделся. Одно место в его дупле просто переполнялось от голубого свечения. Это сиял зелёный камень. Баньши попытался, как учил его старый колдун, впитать эту энергию и направить её на что-нибудь. Долго выбирал и увидел у подножия своего дерева маленький кленовый росток, слабую голубую искорку. Хулкур осторожно отделил от синего пламени, бушующего вокруг камня, поток толщиной в руку и направил его взглядом к ростку клёна. И произошло чудо. Клён стал расти прямо на глазах, за секунду вытягиваясь на целый метр. Прошла всего пара минут, и великан клён оказался на месте маленькой веточки. Это было неслыханно. Бывший колдун мог вырастить дерево за день, а здесь — всего несколько мгновений. Сколько же энергии таится в этом маленьком камушке. Причём, баньши не устал, как если бы вырастил дерево с помощью заклинания, вбирая энергию со всей доступной территории. Здесь он просто служил мостиком от зелёного камня к клёну.
— О, Херне! — поднял глаза к небу Хулкур, — Имея такой источник жизненной силы можно творить любые чудеса.
Молодой волшебник достал из сундучка с колдовскими предметами книгу заклинаний, доставшуюся от дяди, и стал разыскивать, что ни будь интересное. Святящиеся гнилушки, выращивание растений, заживление ран — это всё он уже пробовал. Вот создание маточного дерева — дерева огромных размеров с дуплом в центре. И заклинание-то не очень длинное. Легко выучить. Вот он завтра удивит всех.
И всё-таки, когда Хулкур полностью освоил заклинание, последние звёзды прощались с лесом, и только Утренняя звезда ярко переливалась на востоке, ожидая чтобы уступить место на небесах самому солнцу. Юный волшебник растянулся на скамье и в предвкушении, как он завтра удивит весь народ, сладко зевнул. И приснилось ему, конечно, как на берегу моря он выращивает прекрасный лес, состоящий из одних только клёнов великанов. И как от него в страхе разбегаются гоблины.
Пробуждение было лёгким и радостным, как в детстве, когда ещё была жива мать. Она подходила к Хулкуру, увидев, что он захлопал своими золотистыми ресницами, и щекотала его травинкой. Мальчик держался изо всех сил, чтобы не засмеяться, и, наконец, прыскал и бросался матери на шею. И оба они заливались счастливым смехом. Сейчас матери не было. Она погибла ещё при нападении драконов. Но ощущение было как тогда. Наверное, это тоже энергия зелёного камня, мельком подумал Хулкур, и сейчас же об этом забыл. Его ждали чудеса. Баньши тихонько выглянул из дупла. В посёлке шла обычная жизнь. Мальчишки стреляли из лука и кидали копья. Женщины собирали ягоды и травки для ароматных мешочков.
Обычный летний день.
Стараясь не привлекать внимания, Хулкур спустился с дерева, разрядил тело, как только мог, и слился со своим любимым клёном, поглощая сладкий прохладный сок. О, Херне, как бы хорошо могли жить баньши, если бы не гоблины и драконы. Откуда в мире берётся зло? Есть ли источник этого зла, и если есть, то нельзя ли завалить его горой, что ли, перекрыть доступ в этот мир. Насытившись, баньши расстался с клёном, уплотнился и приблизился к группе девушек и детей.
В руке Хулкур держал маленькое семечко клёна — крылатку. Постоял, нагнулся, якобы поправляя сандалии, и незаметно воткнул семечко в землю. Потом перебросился парою слов с девушками и так же, не привлекая внимания, отошёл на край поляны. Здесь баньши бережно достал из заплечного мешка зелёный талисман, и, зажав его в руке, сконцентрировался на переброске энергии к ростку клёна. Хулкур на всякий случай дважды прошептал заклинание, позволяющее вырастить из клёна маточное дерево, и направил поток энергии к ростку. Семя ожило через несколько секунд, появился тоненький синий лучик, а за ним по пятам поползла вверх тонкая зелёная веточка. Баньши заметили новое дерево, когда клён уже достиг высоты в два роста гоблинов. Раздались призывные восклицания и детвора, а затем и взрослые баньши стали стекаться к месту колдовства. Дерево до высоты в пятьдесят метров поднялось за несколько минут. Но это было далеко не всё. Теперь клён стал расти в толщину, заполняя собой всю поляну и тесня, разинувших рты баньши. А внутри у него стала образовываться пустота, с оглушительным треском лопалась древесина. Ещё пять минут и огромное маточное дерево, больше чем у короля, с прекрасным дуплом возвышалось на том месте, где только что играли мальчишки, упражняясь в стрельбе из лука.
Хулкур был страшно горд собой. Ещё бы, ни его дед, ни его дядя не смогли бы вырастить такой клён. А он, ещё совсем молодой, смог.
Вдруг сзади чья-то рука легла ему на плечо.
— Надо полагать, это сделал ты?! — Сулкур был не в обычной королевской мантии, а в лёгкой накидке и Хулкур даже не узнал его сразу.
— Я, — молодой волшебник так и не решил, рассказать ли королю о зелёном камне.
— Что ж, это великое чудо. Я прожил на свете, наверное, пять веков и не припомню, чтобы хоть один из колдунов баньши мог вырастить такого великана. У тебя великий дар. Какие у тебя теперь планы? — король цепко смотрел Хулкуру в глаза.
Тот, честно говоря, и не думал ни о каких таких планах. Просто хотел удивить всех, а тут на тебе.
— Мы же вчера говорили, нужно вырастить новый кленовый лес. Где-нибудь на берегу океана, — припомнил колдун свой ночной сон.
— На берегу, — Салкур был поражён, — Но ведь между нами пустыня.
И тут Хулкур понял свой сон. Конечно, нужно перебраться на берег моря. А пустыня будет служить препятствием для гоблинов. Он сразу же выдал это королю.
— Пустыня? — Ну, а мы-то как переберёмся через пустыню? Баньшам ведь труднее чем гоблинам, — король оглядел свой народ, собравшийся чуть ли не весь на поляне вокруг маточного клёна.
Мало осталось жёлтых баньши на свете. Совсем мало. И если не найти безопасное место, то скоро последние из них будут схвачены гоблинами или сожжены драконами.
— А если по дороге выращивать прямо в пустыне через каждый переход небольшую рощицу клёнов. Идти ночами и перед уходом деревья сжигать или срубать.
— Сжигать клёны? — Сулкур оглядел внимательно Хулкура с ног до головы, — Это звучит примерно как «убить мать».
— Я понимаю! — Хулкур пожелтел весь до кончиков ушей, — Но ведь тогда гоблинам точно до нас не добраться. А так они смогут, используя сок деревьев вместо воды, перейти пустыню вслед за нами.
— И кто же будет их сжигать? Деревья? У кого хватит духу? — Салкур кивнул на, стоявщих в стороне, баньши. Те, казалось, чувствовали, что молодой колдун и король сейчас решают их судьбу, и стояли молча. Даже самые маленькие и непоседливые прильнули к матерям, зарывшись личиками в накидки.
— Я!!!
— Что? Я! — не понял король.
— Я их выращу, а затем я же их и сожгу и пепел развею по пустыне, чтобы на века гоблины позабыли про жёлтых баньши! — спокойно глядя в глаза королю, но очень тихо произнёс колдун.
— И не боишься, что тебе дадут имя «Алкур»?! Сжигатель душ?!
Хулкур вздрогнул.
— Значит, Херне так решил за меня. Ведь будет спасён мой народ.
— Удачи тебе, сынок, — король прижал юношу к своей груди, плечи его вздрагивали, — Удачи тебе! — еле слышно прошептал он снова на ухо Хулкуру. Быстро отстранился и отвернулся, чтобы скрыть предательские слёзы.
— Я пошлю с тобой десяток воинов в разведку. По карте до моря десяток переходов, с каждой стоянки отправляй одного назад. Когда придёт десятый, мы всем народом пойдём через пустыню. Воинов можешь выбрать сам. Только твой брат пусть останется. Если среди баньшей не останется ни одного колдуна, как же мы будем жить?
— Хорошо, я пару дней уделю ему, попытаюсь научить тому, что умею. Только вряд ли из этого что получится, — Хулкур смешался. Он вплотную подошёл к тому, чтобы выдать тайну зелёного камня.
Король ничего не заметил.
Хулкур на следующий день отобрал десять воинов и освободил их от всех работ в посёлке. Пусть набираются сил. Сам же пытался заниматься с братом. Юулкур был ещё совсем мальчишка, и заставлять его сидеть на месте и раскачивать маятник, было сущим наказанием. К тому же, ни у того ни у другого не было особого желания. Хулкур не верил, что с ним может, что ни будь случиться. Чувствовал себя всемогущим, великим магом. Почти, как легендарный колдун Тилкур, что основал этот посёлок тысячи лет назад. Говорили, он умел создавать животных. Что ж, вот появится свободное время, он — Хулкур, тоже попробует. Вроде, в дядиной книге он видел такое заклинание. Ученик, видимо, чувствовал настроение своего наставника и как мог, отлынивал от учёбы. В результате за два дня, только что и научился, что прятаться от брата в стволах клёнов.
Вечером второго дня Салкур вручил Хулкуру карту и рассказал о том, как ориентироваться в пустыне, как узнавать пройденное расстояние, и как откладывать его на карту. Потом, видя, что маг понял плохо, отобрал у него карту, заменил одного из отобранных воинов опытным разведчиком и вручил ему карту.
Выступили, едва рассвело, шли быстро знакомыми тропами, и к полудню, когда сделали привал, и отметили пройденный путь на карте, оказалось, что дневной переход почти прошли, осталось не более часа ходьбы. Хулкур посоветовался с разведчиками и решил график не нарушать. Отыскали хорошие взрослые клёны, разрядили тела и слились с деревьями, впитывая сладкий прохладный сок, пока не почувствовали пресыщения. Без приключений добрались до намеченного на карте привала. Крутой берег реки словно разделял два мира. На этом берегу был лес, на том степь. Только редкие кустики то там, то здесь, скрашивали пустынный пейзаж. А ветру зато было раздолье, волнами пробегал он по ковылю. Будто море, к которому шли баньши.
Встали посреди ночи и питались, пока не забрезжил рассвет. А когда появилась утренняя звезда, переплыли реку и пошли прямо на звезду, как и объяснил король. Один воин ушёл назад в посёлок. Их осталось десять. Шли быстро, только один раз задержались, уже когда взошло солнце. Посреди степи увидели небольшое озеро с грязной стоячей вонючей зелёной водой. Хулкур достал пять кленовых семечек и воткнул их в землю неподалёку от воды. Он зажал в руке зелёный камень и направил его энергию на семена. Сразу все пять проклюнулись и потянулись вверх. И здесь Хулкур понял, что с пятью ему, пожалуй, не справиться. Клёны росли медленно, и энергии камня не хватало. Молодой колдун и не заметил, как начал отдавать свою. Первым предупреждением послужило то, что ноги перестали его слушаться, и пришлось сесть, а когда рука, сжимающая камень, стала сама вдруг раскрываться, Хулкур осознал, наконец, что где-то допустил ошибку, и остановил поток энергии. Он так ослабел, что воинам пришлось нести его к ближайшему клёну, и Хулкур даже испугался, у него может не хватить сил, чтобы разрядить своё тело настолько, чтобы слиться с клёном.
Молодой организм быстро восстановился после питания, но доращивать деревья колдун не стал и отряд пошёл дальше. Солнце быстро взбиралось по небу, становилось жарко. Как раз дошли до группы кустов шиповника и устроились на привал, переждать до вечера. Дальше решили идти по ночам. Всё не так жарко. Выставили часовых и, накрывшись накидками, уснули. Хулкуру сон был просто необходим, ведь жизненная сила, необходимая для применения магии, восстанавливается в основном только во сне. А ведь ему ещё необходимо вырастить в этом месте кленовую рощицу, чтобы жёлтые баньши во время перехода смогли здесь восстановить силы.
Колдун проснулся, когда солнце готово было спрятаться за горизонт. В его уже не горячем красном свете степь была ещё более безжизненной и мрачной. Хулкуру, привыкшему к зелёному цвету лесов, эти красно-жёлтые тона казались цветом смерти. Наученный опытом предыдущего колдовства, молодой волшебник на этот раз посадил только одно семечко клёна. Энергия камня хлынула на росток, и за три минуты огромный клён вырос. Будто с неба свалился. И дальше всё шло как по маслу. За полчаса Хулкур вырастил девять деревьев и уже собирался посадить следующее, и тут решил проверить, много ли энергии осталось в камне. Внутренним зрением, раскачав и остановив маятник, баньши взглянул на камень. Синего пламени вокруг него не было, только тоненький лучик пробивался. Тогда волшебник окинул взглядом окрестности. Всех синих линий не хватило бы на одно хилое деревце. Что же делать? Ведь девять деревьев не смогут прокормить весь народ. Даже если из клёнов выкачать весь сок этого не хватит и на половину племени.
Хулкур снова сосредоточил своё внимание на зелёном камне. Синий луч был, даже немного толще вроде бы стал. «Ну, что ж, — решил баньши, — на один клён ещё как-нибудь наберу сил». Он воткнул десятое семечко и начал потихоньку отдавать ему энергию камня, вплетая тонкие синие лучики, появляющиеся то тут, то там вокруг него. При этом Хулкур не забывал прислушиваться и к своему самочувствию. Был уже научен горьким опытом. Он даже уловил момент, когда сила камня иссякла, и пришлось подпитывать почти выращенный клён своей энергией. Однако на этот раз он вовремя остановился. У самого хватило сил дотащиться до клёна и слиться с ним.
Когда Хулкур закончил питаться, уже начали сгущаться сумерки, пора было выходить, а впереди ещё столько работы. Нужно ещё не меньше десятка клёнов вырастить. Колдун сел на корточки и стал осматривать местность вокруг в поисках синих линий. И не поверил своим глазам — камень вновь сиял ровным голубым светом.
— Надо же, — сам себе сказал баньши, — восстановил силы и он тоже.
Однако размышлять было некогда, и Хулкур снова принялся выращивать деревья. На этот раз удалось выгнать на нужную высоту только пять клёнов. На большее сил не хватило. Колдун посовещался с разведчиком, что делать — выходить, оставив только пятнадцать деревьев или задержаться ещё на час, подождать, когда камень и Хулкур восстановят силы. Решили задержаться, ведь следующий привал должен быть на границе пустыни, а сможет ли там Хулкур вырастить достаточно деревьев, неизвестно.
Оставшиеся пять деревьев смог вырастить за час, собрался весь, все голубые искорки влил в общий поток, даже от ночных мотыльков. А потом пришлось ещё раз разряжаться и сливаться с клёном. И всё равно, пройдя всего несколько шагов, Хулкур понял, что ему долго не продержаться — ноги были как не свои и в голове какой-то туман.
Отправили второго воина назад в посёлок, как уговаривались. Потом двое баньши взяли Хулкура под руки и почти несли его на себе до привала. Едва остановились, Хулкур рухнул на землю и провалился в сон. Пробуждение было тяжёлым, словно не отдыхал, а камни ворочал. Хорошо хоть воины подняли над ним тент. Хотелось пить, и Хулкур уже было потянулся к долблёной деревянной бутылочке с водой, но вдруг вспомнил, что впереди пустыня и воду нужно беречь.