Событие двадцать второе
Вернуться — не значит пятиться назад, это шаг вперёд.
— Что там? — выступил вперёд Толстун.
— Даже и не знаю, как начать, — капитан снял колпак, вытер испарину на лбу, — Это пограничный корабль. Пока нас не было создали такие корабли, чтобы город с моря охранять.
— Это ещё от кого? — раздалось откуда-то с дальних рядов.
На спросившего зашикали. Он пытался тоже что-то пошипеть. Пока в дальних рядах шипели, капитан стоял молча. Наконец, снова образовалась напряжённая тишина. Ветер только хлопал парусами.
— Ну, в общем, пока нас не было, на город напал гоблинский флот, много домов разрушено и сожжено. Много горожан угнали в плен. Посадили на корабли и увезли.
Команда подавленно молчала. Эти гномы видели, как их товарищи втроём перебили экипаж огромного фрегата, а тут целый город разгромили и их близких увели в плен всего несколько кораблей гоблинов. Каждый думал, что окажись он во время дома, уж он бы такого не допустил.
— А далеко берег? — высказался опять за всех Толстун.
И словно в ответ ему с мачты прокричали.
— Земля!!!
Ивашка, всё время стоящий рядом с капитаном, даже не обрадовался этому крику.
Все как-то сразу отключились от несчастий ждущих их дома. Они-то уцелели, и тяжелейшее плавание закончено. Полетели вверх колпаки. Все начали кричать и подбрасывать Толстуна. Почему Толстуна? Наверное, потому что до капитана было далековато. Он стоял рядом с Ивашкой и тоже особой радости не выказывал, напряжённо в синеву моря вглядываясь, будто не доверяя крику с мачты.
Матросы, уронив несколько раз Толстуна на палубу, успокоились и отправились переодеваться в парадные комбинезоны, доставать из сундучков пропылённые голубые колпаки.
Скоро и первые лодки стали попадаться, шаланды рыбачьи. При виде чудовищного фрегата, а особенно когда за кормой вырисовывалась палуба галеры со своим синим чешуйчатым грузом, лодки наутёк пускались. Ивашку это даже забавлять стало. Когда вошли в порт стали видны и свидетельства пребывания здесь гоблинов. Остов сожжённой галеры, Разрушенные и тоже полусожжённые склады. Однако, чем ближе подходили к причалу, тем виднее становилось, что гномы уже опомнились от этого нашествия. Везде сновали строители, восстанавливали дома, ремонтировали лодки и баркасы, повреждённые пиратами. И даже по каркасу полусгоревшей галеры лазали гномы с молотками и пилами. Кипела, в общем, работа. И опять-таки, Ивашке понравилось, какое они впечатление производят. По причалу, словно ураган прошёл, все работу побросали, и давай, кто куда разбегаться. Но особенно обрадовало другое, что не все стрекача задали и многие сразу вернулись, но уже с оружием в руках, поблескивали мечи и кинжалы, качались алебарды (видно стражники собирались).
— Спустить паруса. Отдать якорь! — капитан показался на мостике, в руках держал гномский флаг. Золотой молот на голубом фоне. Свежий ветер развивал полотнище, и не заметить его с берега было невозможно.
Загремели якорные цепи, заскрипели лебёдки, спуская паруса. Фрегат встал. Перебравшись на галеру по канату, два матроса отдали якорь и на ней.
— Вот и дома, — Толстун подошёл к Ивашке, — интересно, мой-то домишко уцелел?
— Скоро всё узнаем, что попусту себе нервы теребить, вон уже стражники в лодке приближаются. Так что сейчас нам скажут — тюрьма или ордена, — Ивашка направился к борту, лестницу служивым сбросить.
Те хоть и видели гномский флаг у капитана, поднимались на борт осторожно, словно подвоха какого ожидали. Ну, да, пуганая ворона куста боится. Поднялись двое. Ивашка одного впервые видел, зато второго узнал сразу.
— Титыч, ты?
— Ивашка! А я слышал, тебя на галеры сослали за убийство, что ли, — и руку неуверенно подал.
— Сослали Титыч, сослали. Да вот наш капитан. Он всё расскажет.
— Дракон хоть не спит? — шёпотом поинтересовался второй стражник.
— Потапыч, ты что ли?! — Толстун бросился его обнимать, — А что это ты в стражники нанялся. Моряком вроде всегда был.
— Я-то ладно, тут у нас такое творилось. А вот ты что боцманом нарядился, должен, кажется, к веслу быть прикован.
— Вон дракон все вёсла переломал, когда падал, пришлось расковываться, — отшутился тот и как-то сразу смешался, отступил назад, среди матросов затерялся.
— Я капитан этого судна и той галеры тоже, — вышел вперёд капитан, — Мне бы хотелось сойти на берег, встретиться с шерифом или губернатором.
— А у вас на корабле всё нормально. А то я смотрю Ивашка, Толстун офицерами заделались, вы случайно это судно не захватили? — Титыч, как всегда, во всём сомневался. Ивашка даже не обиделся на него. Ну, если гном во всём всегда сомневается, за что на него обижаться. Остряки из пивнушки «Жёлтая луна» рассказывали, что он даже в своей жене сомневается. Приходит как-то домой, а там жена, что-то по хозяйству возится. Он ей с порога: «А что это вы, гражданочка, у меня дома делаете»? Одно слово — «Титыч».
— Захватили, конечно, — не стал разуверять сомневающегося стражника капитан.
— Ага, то-то я сомневаюсь, что это тут Ивашка с Толстуном шастают. И что мне теперь с вами делать? — и головой так укоризненно покачал, как учитель, поймавший нашкодившего ученика.
Капитан, видя, как Ивашка улыбается, решил поддержать игру.
— Ну, что теперь делать. Сдавайтесь, переходите к нам, а то с двоими-то с вами мы быстро справимся.
— Ох, сомневаюсь я, шутите что ли? — но за рукоятку палаша схватился.
— Да, у гоблинов мы этот фрегат захватили. Их всех перебили, а фрегат себе взяли. Вот хотим губернатору вручить. А ещё мы дракона подстрелили не так давно. Он нам прямо на галеру и упал. Хотим его королю подарить. Чтобы он из него чучело сделал.
— Ага, значит, гоблинов перебили, корабль захватили, дракона подстрелили. Что-то я среди вас Эрла Рыжебородого не вижу, — это уже Потапыч засомневался.
— Что нам Эрл Рыжебородый, да вон Ивашка похлеще будет, — капитан подтолкнул штурмана вперёд, по плечу его похлопал.
— Ивашка-то? Да, я его с вот таких вот пор помню, — Титыч рукой себе по пояс показал, — Юнгой ещё служил. Что-то не больно он на Рыжебородого похож.
— Ладно, ребята. Пошутили, да, и хватит, наверное. Я капитан этого корабля. Мы его в честном бою захватили у гоблинов. И я хочу встретиться с шерифом и с губернатором. Можно мне сойти на берег?
— Неужели и, правда, захватили? — как-то жизнерадостнее уже засомневался Титыч.
— Вот ведь, ёлки-палки, говорю, захватили, перебили, подстрелили. Мы плыли, думали нас тут цветами да орденами встречать будут, а здесь вы со своими сомнениями, — вышел из себя капитан, даже голос повысил.
— Хорошо, хорошо. У нас теперь строго. Шериф сам все суда до единого велел проверять. Вы хоть знаете, что гоблины у нас натворили? — тоже разошёлся Титыч.
— Титыч, а ты не знаешь, моя пещерка уцелела? — разрядил атмосферу Ивашка.
— Точно не скажу, сомневаюсь, но вроде цела. У тебя ведь рядом с «Дубками».
— Да. Там, там, — радостно закивал Ивашка.
— Тогда, цела, — и пожал плечами, — наверное.
— Так, что, можно мне на берег, — гнул своё капитан.
— Поехали, что уж. Мы и доставим. Только один давай. Больно сомнительные у тебя помощники. Ивашка, Толстун, эльф вон какой-то шастает без цепи. Ох, сомневаюсь я, что к добру это, когда эльфы без цепей ходят.
Капитан уехал со стражниками и на Ивашку сразу набросились тревоги, предчувствия и прочая нечисть, не позволяющая спокойно сидеть на месте, да кофеёк попивать в ожидании заслуженной награды. Он метался по палубе, вглядываясь в берег, уходил в каюту, бросался на шконку, но сразу же вскакивал и снова выбегал на палубу, боясь пропустить возвращение капитана. И прекратил свои метания только, когда заметил, как они действуют на команду. Матросы, видя, что их любимец Ивашка, столько раз выручавший их из беды, сейчас носится как угорелый, места себе не находит, и тоже начали нервничать. Один раз даже до драки дело дошло. Благо Толстун подоспел да разнял петухов. Вот тогда Ивашка и успокоился.
— Ладно, — сказал он подошедшему Толстуну, — Ну, посидим в тюрьме десять дней. Вот беда. Это ведь не с гоблинами воевать.
— Нужно каким-нибудь делом заняться, — предложил боцман.
— Да, нет, не поможет. Слушай, Толстун, а что ты будешь делать, если нас сейчас отпустят на все четыре стороны?
— И деньги за скорлупу дадут?
— И деньги дадут.
— Я тогда, пожалуй, свою каморку продам, а себе новую буду строить, большую с бассейном и аквариумом — как у тебя. И ещё закажу столяру (ну, ты знаешь — Ушастому) модели судов разных и поставлю их на полки. Я такие у Обжоры Саныча видел в магазине.
— И в море не пойдёшь?
— В море-то?
— Ну, ты теперь боцман. Да, ещё в таком плавание, тебя теперь любой капитан с удовольствием возьмёт.
— Может, когда надоест отдыхать или деньги кончатся. А ты-то сам, что делать будешь?
— А я, — Ивашка задумался, говорить ли Толстуну о кладе. Потом, решив, что лучшего компаньона ему не найти, решился, — А я, Толстун, хочу построить небольшой корабль, набрать хорошую команду и снова сплавать в эти же места.
— За скорлупой?
— Нет. В прошлом плавание я купил попугая. А он на языке жёлтых баньши рассказывает, где зарыт клад.
— Клад? И что, ты этому попугаю веришь? — Толстун покрутил пальцем у виска, — Либо он, либо ты сумасшедший.
— Скорее всего, это на самом деле так. Это на острове «Дохлого Дракона» к юго-западу от Медузы. Я его уже и на карте нашёл.
— Остров может и есть, а вот клад.
— Я заодно хочу ещё и жёлтого баньши с эльфом домой доставить. Баньши мне за это обещал подарить волшебный талисман.
— Тебе мало, что ли? Смотри, как бы тебя не сожгли за колдовство. Сам знаешь, гномы этого не любят.
— Это очень сильный талисман, с его помощью я любого дракона или гоблина за полмили укокошу.
— И что, ты хочешь, чтобы и я с тобой плыл? Это аж до Западного материка? В самое логово драконов, гоблинов, эльфов? — Толстун недоверчиво оглядел себя, — Вроде и рано мне ещё помирать.
— То есть, понятно, ты не пойдёшь со мной? — разочарованно улыбнулся Ивашка.
— Что-то пока не хочется. Пещерка с бассейном к тому же ещё не готова.
— Да, если мы клад найдём, можно будет целый дворец в столице отгрохать.
— Давай мы с тобой попозже об этом поговорим, — Толстун опять побежал разбираться с повздорившими матросами.
Капитана не было долго. Солнце утомительно долго плыло над морем, затем уже стало спускаться за город в скалы. На берегу собралась огромная толпа любопытных. Гномы всё пребывали и пребывали и не только на пирсе. Все лодки, шаланды, яхты и вообще, всё, на чем только можно плавать, сконцентрировалось вокруг галеры с драконом и гоблинским фрегатом. Стражники, видно опасаясь, как бы любопытные не попытались взобраться на корабли, старались их отогнать. Да, где там. Что может сделать пара лодок со стражей против сотен и даже тысяч любопытных гномов.
Скуки на фрегате как не бывало, моряки находили среди любопытных своих знакомых, и началось: Как дела? Живы ли мои? Цел ли дом? А в ответ: Куда ходили? Что привезли? Неужели дракона убили? Правда ли, что вы целый гоблинский флот разгромили, а этот корабль захватили? И через пару минут уже ничего нельзя было услышать. Такой шум поднялся. Ивашка тоже принял участие в этом гвалте и единственное, правда, что ему удалось выяснить — это то, что его пещерка цела, а Дюшку кто-то недавно видел в порту. Сразу на душе полегчало. Дом цел, парнишка жив. Щемило сердце по Натали с Леночкой, но кричать о них малознакомым гномам Ивашка не решился. Да, и кто они ему? Они и виделись-то всего один раз, если суд не считать. Может, и дела ей нет до Ивашки, а все эти будущие совместные экспедиции лишь плод его воображения.
Штурман во всей этой сутолоке мелких лодчонок и не заметил, как капитан появился. Солнце уже почти спряталось в прибрежных скалах, отбрасывая длинные сиреневые тени на бухту. Гномы, накричавшись за день, и утолив, насколько могли, любопытство, приглушённо галдели. Заметил капитана, Ивашка только когда тот через борт перелазил. И уже по сияющей его физиономии понял — всё хорошо. Гномы собрались сразу на палубе, стояли с открытыми ртами, ждали что скажет.
— В общем, так, все вольнонаёмные могут хоть сейчас сойти на берег. Быть на борту завтра в обед. Будем делить добычу. Для заключённых. Завтра с утра на борт поднимутся судья с шерифом. Они будут рассматривать ваши дела. Губернатор при мне дал судье указание, сделать всё возможное, чтобы всех помиловать. А в обед прибудет сам губернатор и все, кто своей судьбой будет недоволен, подавайте прошения. Я думаю, увидев скорлупу драконьих яиц, он будет вполне подготовлен, чтобы любого помиловать своей властью.
Обрадованная команда разошлась. Матросы побежали за сундучками, и буквально через десять минут, шлюпка уже неслась к берегу. И не много бы нашлось желающих потягаться с ней наперегонки. Ивашка, чтобы не видеть всего этого, спустился в каюту, где теперь жили эльф и жёлтый баньши. Эльф в последнее время, несмотря на хорошее питание, сильно сдал. На все вопросы гнома, что с ним, отвечал только одной фразой: «Эльфы не могут жить без земли!». Ну, а о Хулкуре и говорить нечего. Яблоки, груши, гранаты вроде бы давали ему все сколько было на корабле, но, взглянув на него сейчас, Ивашка прямо поразился — одни глаза жёлтые остались, весь прозрачный стал.
— Ничего, друзья, — поспешил он их обнадёжить, — Завтра после обеда будем на земле. И я знаю недалеко от своей пещерки скверик, там этих клёнов видимо-невидимо, наверное, специально для тебя посадили.
— Хорошо бы! — чуть не хором ответили колдуны.
— Ребята, я тут с вами поговорить хочу, — видя, что те немного ожили, начал штурман, — Завтра будем делить скорлупу драконьих яиц. Капитан сказал, что мне положена десятая часть. Я думаю, что этих денег хватит, чтобы построить яхту средних размеров. Наберу команду гномов в десять и развезу вас по домам. Только по дороге зайдём на один островок. Согласны? — Ивашка оглядел этих двух совершенно не похожих друг на друга существ, высокого стройного эльфа с тонкими чертами лица и голубыми глазами и нескладного полупрозрачного баньши с лихорадочным блеском золотых глаз.
— Поплывём на Западный континент? — недоверчиво сощурился эльф.
— Ну, а что? Гоблины плавают. А мы, что хуже, что ли?
— Вот о гоблинах как раз и стоит думать, — прошелестел Хулкур.
— Да, нам троим сейчас гоблины разве что на закуску. Мы там у вас и драконов всех повыведем. Наведём порядок, — попытался отшутиться Ивашка.
— И почему все гномы такие хвастуны? Слушай, брат Вандермаст, ты уверен — с твоими пластинками ни чего не случилось? — ну, о чём может думать эльф как ни о магии.
— Завтра узнаем, — недобрые предчувствия снова нахлынули на штурмана, — «Как там Натали и Леночка?».
— Ладно, убийцы драконов, отдыхайте, — чтобы не показывать своего настроения колдунам Ивашка решил ретироваться.
— Слушай, брат Вандермаст, — остановил его эльф, — Если вдруг на мою долю будут давать деньги за скорлупу или за дракона или за корабль — возьми их на постройку судна. Пусть оно будет чуть побольше. Вон Хулкуру клён в бочке посадим на палубе.
Ивашку после этих слов слеза прошибла, мотнув утвердительно головой, он поспешно скрылся за дверью. Вышел на палубу. Звёзды уже на небо высыпали, и Луна на всю катушку светила. В детстве (Ивашка вспомнил) мальчишки постарше рассказывали, что Луна и звёзды — это тоже гнилушки, какие баньши заколдовывают, чтобы ночью пещеры освещать, только к небу прибитые. Теперь-то Ивашка знал, что и звёзды и Луна, они всё время по небу движутся и не могут быть прибиты к нему. А как-то раз он даже слышал, что Луна — это такая же планета, как и та на которой они живут. Там свои моря, океаны, острова, материки и гномы там тоже живут. Ну, уж это точно враки. Гномы и на Луне. Лунатики.