Событие двадцать пятое
Ты не можешь менять направление ветра, но всегда можешь поднять паруса, чтобы достичь своей цели.
Оскар Уайльд
Ивашка пошёл к двери и, проходя мимо карты, бросил на неё косой взгляд и усмехнулся. Толстун это заметил и как-то мимоходом сообщил.
— Там какой-то остров к северо-западу от Медузы кружочком обведён.
— Где?! — Ивашка круто развернулся и к карте подошёл.
— Да вот, — ткнул пальцем Толстун.
— Остров «Дохлого Дракона», — прочитал пораженный штурман.
— Тот самый. Что бы это значило? — Ивашка в затылке почесал.
— А может «дракончик» этот дворец продал, чтобы корабль купить и туда сплавать, — слова Толстуна окатили Ивашку, как ведро холодной воды.
— И я сам ему эти деньги вручил.
— По-моему, нужно в порт будет вечером наведаться и поспрашивать, собирается ли кто корабль покупать и не набирает ли команду для плавания в сторону «Медузы», — Толстун как всегда мыслил практически.
— Придётся так, и сделать, уж больно «дракончик» спешил, теперь и мне эта спешка кажется подозрительной, — Ивашка опять поскрёб затылок.
— А сейчас-то что делать?
— Если мне не изменяет память, мы собирались перекусить.
Штурман спустился в холл, суеты за это время значительно поубавилось. Грузчики уже исчезли, видно все пожитки из ивашкиного домика были перенесены. Зато уборка кипела вовсю. Везде стояли вёдра с водой, везде стояли лужи, везде стоял гвалт. Это, какая-то бойкая гномиха, руководила процессом. Натали, вместо того, чтобы, как и положено хозяйке, стоять в сторонке и смотреть, лазила по углам со шваброй и снимала с потолка паутину. Бойкая гномиха покрикивала и на неё. Но, если честно, дело успешно двигалось вперёд. Можно было сказать — второй этаж сиял чистотой, а первый сиял от отражённого в лужах солнца. Дюшка вертелся здесь же. Дождь кончился, проглянуло не жаркое осеннее солнышко и как же мальчишке не воспользоваться теплом и не побегать босиком по лужам. Одним словом — все были заняты.
Ивашка выловил Дюшку, как раз, проносившегося мимо, за шиворот и поставил перед собой.
— Молодец. Все, значит, трудятся, а ты дурью маешься. У меня для тебя есть задание. Сходи в ближайший ресторан и закажи обед персон на десять, и побольше фруктов пусть принесут. А вина там или рома не надо. И добавь, что заказывает тот, кто убил дракона. А то я их знаю, до утра ждать придётся.
Спал Ивашка плохо и проснулся с тяжёлой гудящей головой. Что было тому виной, он и сам не догадывался, то ли то, что пришлось спать на новом месте, то ли то, что все их подозрения подтвердились. «Дракончик» на самом деле был в порту, нанял там большую галеру и набирал команду по кабакам. Эту новость принёс поздним вечером Толстун, после обеда ходивший в порт. Боцман даже поговорил с одним матросом нанятым «дракончиком». Куда они идут точно им не сказали, куда-то южнее Медузы и назад. Хорошего во всех этих известиях было мало. У конкурента уже был корабль, была почти укомплектована команда. У Ивашки не было ничего кроме денег, да и тех значительно поубавилось после покупки дворца. И самое главное, все его друзья и он сам были вымотаны только что завершившимся плаванием. Нужен был отдых.
До темноты сидели и думали, что же предпринять. Махнуть рукой на клад было нельзя. И Ивашка и эльф чувствовали, что под «сокровищем» попугай подразумевал не деньги, а какой-то магический предмет. Может, ещё странички из книги Херне?
Так ничего вчера и не решили. Хотели сегодня сходить ещё раз в порт, посмотреть, не продаётся ли корабль. Какой ни есть. В верфь сходить, может, кто строит корабль и согласится продать.
За окном опять моросил осенний дождь, извилистыми струйками сползали по стеклу холодные капли. Настроения эта картина Ивашке не добавила. Он спустился в кухню, вскипятил себе чашечку кофе и выглянул в садик и чуть чашку не выронил. Жёлтый баньши и эльф были там. Натворить они успели не мало. Раньше вокруг дома шёл не высокий заборчик из кирпича. Теперь сад со всех сторон окружала стена плотно переплетённой ежевики, высотой не менее пяти метров. Через эти колючки и дракон бы не продрался. А в центре сада стоял толстенный клён, правда, не очень высокий. Эдакий крепыш. Там, где раньше стоял неказистый колодец, бил родник, образовывая весёлый ручеёк, исчезающий где-то под стеной. В углу сада стояли две заморённые яблоньки, теперь любой гномский садовод от зависти бы съел свой колпак. Два раскидистых дерева были по-осеннему так увешаны красно-жёлтыми плодами, что ветки не ломались каким-то чудом. Или на самом деле чудом. Колдуны стояли под деревьями, защищаясь от дождя, и хрустели яблоками. И вообще, всё в саду так разрослось, что и ступить было не куда. То ягоды размером с мячик, то цветочки скорее напоминающие женскую шляпку.
— Ну, вы тут порезвились, — подошёл к колдунам штурман.
— Детишки проснутся, обрадуются, — приветливо улыбнулся Хулкур.
— А соседи? Тоже обрадуются? — не сдавался Ивашка.
— Так соседи через такой забор ничего не увидят, — ещё шире улыбнулся баньши, довольный своей проницательностью.
— Вот забор-то они и увидят. Я бы мимо такого не прошёл, обязательно постарался бы рассмотреть, что за ним прячут.
— Ладно, брат Вандермаст, что сделано — то сделано, — примирительно прочирикал эльф на своём птичьем языке, и уже по гномски, чтобы и баньши понял, спросил, — Что ты надумал? Есть новые идеи?
— Идей нет, а вот препятствие ещё одно я вспомнил. Через пару дней нам надо отправляться к королю. Нужно везти чучело дракона. А там всякие пиры, да награждения, на несколько дней затянутся. А отказаться, я понимаю, не получится — король всё-таки.
— Да! — крякнул эльф.
— Сколько плыть до этого острова? — включился в разговор Хулкур.
— Месяц в худшем случае. Да там сколько-то. Ну, и назад. Меньше чем за два месяца не управиться, — прикинул Ивашка.
— Есть одно заклинание, — задумчиво, как бы ещё не решив до конца, стоит ли говорить, произнёс эльф, — Оно выводит объект за пределы времени.
— Как это? — не понял штурман.
— Предположим «дракончик» отплывает, мы его догоняем, где-нибудь подальше от порта, и произносим это заклинание. И на некоторое время корабль просто исчезает, а потом появляется вновь. Причём на корабле пройдёт всего несколько секунд, а у нас много дней. Если мне не изменяет память, то максимальный срок действия этого заклинания тридцать три дня.
— Так ведь это и есть выход, — обрадовался Ивашка, — Они отплывают, мы их заколдовываем, строим свой корабль, едем в столицу, пируем там с королём, а потом выходим в море и расколдовываем их, а дальше уж мои проблемы. С помощью своих карт, где указаны все течения и ветра, мы их быстро обойдём, откопаем клад и оставим с носом, — словно гора с плеч упала, Ивашка себя даже выше ростом почувствовал.
— Тогда не надо откладывать этого мероприятия, нужно идти заказывать корабль, — сразу засобирался он, — А вы тут поосторожнее, а то весь город сбежится. Успеем ещё прославиться.
Для начала Ивашка заглянул на верфь. Весело перестукивали топоры, визжали пилы, орали друг на друга мастера, а на них на всех орал хозяин верфи, а на того уже совсем безбожно орал заказчик. Шуму было, будто не маленькую яхту строят, а корабль типа фрегата, который Ивашка с друзьями отбил у гоблинов. Штурман в это дело вмешиваться не стал и спокойно стоял на расстоянии, наслаждаясь колоритной речью корабелов. Минут через десять всё это закончилось поражением гнома заказавшего яхту. Не было сухого дерева. Ивашка огорчился вместе с толстяком гномом непременно хотевшим увидеть, свою яхточку, ко дню рождения жены. Если леса не хватает на маленький кораблик, то, что же тогда делать Ивашке, решившему построить бриг. И всё-таки подождав пока толстячок уйдёт, Ивашка подошёл к хозяину и представился, не забыв добавить, что он именно тот Ивашка, который сшиб дракона и захватил гоблинское судно.
Хозяин верфи, назвавшись «Джон Стеньга», заверил, что наслышан об Ивашкиных подвигах, сам позавчера ездил пощупать дракона.
— Это, конечно маленький дракон, — безапелляционно заявил он, — вот на наш город, когда ты ещё маленький был и под стол пешком ходил, действительно огромные драконы напали. Как пыхнут огнём из пасти, так полквартала в руинах.
Ивашка в душе обиделся за своего «маленького дракона», но вида не подал, пусть себе тешится.
— Я бы хотел бриг у вас заказать, — прервав воспоминание о похождениях под стол пешком, сказал штурман.
— Бриг!!!??? — подпрыгнул Стеньга и в прыжке голову обеими руками обхватил. Приземлившись, он стал её усиленно раскачивать, очевидно, определял надёжность шеи.
— Бриг, — заверил его Ивашка.
Прыжок повторился. А шее бы тут наверняка пришёл конец, но вмешался случай, приземлившись, Стеньга поскользнулся, и плюхнулся в кучу опил и стружки. Ивашка вытащил его оттуда и старательно отряхнул.
— Молодой вы ещё, зачем же над стариком смеяться, — хозяин вычесал пятернёй опилки из седеющей бороды.
— Да, что я такого сказал? — пытался защититься моряк.
— А то, что у меня нет ни одной сухой доски. Вон сколько досок вокруг и ни одной сухой. И ни одной мачты, да я шлюпку не смогу сейчас сделать, а тут «бриг». Их никто и строить-то не умеет. Тут чертежи нужны. Вот яхту маленькую или там галеру, да и то когда доски будут.
— А сколько этим доскам сохнуть? Их, кстати, на бриг-то хватит? — не успокоился Ивашка. Был у него один козырь в рукаве. Ну, по крайней мере, он так думал.
— Опять ты со своим бригом. Я же сказал не смогу. Чертежей у меня таких нет. И ни у кого кроме гоблинов их нет.
— У меня есть чертежи. Были на захваченном судне. Три комплекта: на фрегат, который мы захватили, на двухмачтовый бриг и на бригантину (Видели такие корабли?).
— Бригантину, нет. Только слышал, говорят красавица, — облизнулся Джон Стеньга.
— Смогли бы вы по гоблинским чертежам построить?
— Ну, нет у меня сухого леса, — взмолился хозяин.
— Давайте так, я даю вам скопировать все эти комплекта чертежей, высушиваю все эти доски и привожу две мачты. Сколько у вас уйдёт времени на постройку? И сколько это будет мне стоить? — Ивашку-то как раз больше всего последний вопрос волновал. Денег после покупки дома у него осталось маловато.
Стеньга укоризненно на него посмотрел.
— Я допускаю, что у тебя есть чертежи, о которых ты говоришь, и даже допускаю, что ты сможешь достать мачты, но вот высушить доски. Осенью, когда каждый день дождь. По моему, дракон, когда падал, ударил тебе по голове, — и корабел печально улыбнулся.
— Господин Стеньга, вы не ответили на мой последний вопрос. Сколько мне это будет стоить и каковы сроки? — Ивашка не сдавался.
— Хорошо! — зарычал хозяин верфи, — Давайте считать. Так бы я с вас взял тысяч семь — восемь. Я ещё чертежей не видел. Ну, да будем надеяться, что гоблины они и есть гоблины. В судостроении нам с ними не тягаться. Минус тысяча за чертежи, минус полтысячи за мачты и минус полтысячи за сушку досок. И минус тысяча, чтобы на все эти чудеса посмотреть своими глазами. Я отменю все заказы, всю верфь брошу на бриг. Это займёт месяц. Вас устроит? — Стеньга разошёлся не на шутку, из глаз только что молнии не вылетали.
— Значит, четыре тысячи? — подвёл итог Ивашка. Больше ему и наскрести-то было тяжело.
— Четыре тысячи дублонов и бриг твой! — захихикал вдруг Джон Стеньга, — Ну, давайте сушить доски.
— Я вернусь с чертежами и деньгами через час и приведу моего друга, который высушит ваши доски, можете не сомневаться.
Пришли втроём. По дороге Ивашка одолел Хулкура вопросами. Сможет ли он просушить доски? И чем вообще отличается одна древесина от другой?
— Даже и не знаю, как это будет на вашем языке. Скажем так — равномерностью распределения волокон дерева и плотностью этих волокон…
— Стоп. Мысль у меня есть неплохая. А можешь ты сучки убрать с доски?
— Могу, наверное, и волокна равномернее распределить и воду выгнать лишнюю. Только не знаю, хватит ли у меня сил.
— А если тебе «Огни Агавы» взять в руки?
— Попробовать можно, — не очень уверенно ответил баньши.
— Я тут вот ещё что за тебя решил, у хозяина верфи нет мачт. Смог бы ты на верфи, где-нибудь, вырастить большую корабельную сосну? И желательно тоже поменьше сучков.
— Это легче всего, — Хулкур снисходительно улыбнулся.
Дошли до верфи. Молотки не стучали. Пилы не визжали. Все мастера столпились вокруг штабелей досок и в ожидании чуда упражнялись в остроумии. С появлением наших друзей установилась тишина. Ещё бы, свободно разгуливающий по городу эльф и жёлтый баньши. Такое не каждый день увидишь. Гномы с трудом верили своим глазам. Ивашка кивнул Хулкуру на штабеля досок:
— Вот я тебе говорил, про которые, нужно их высушить и от сучков избавить. Ну, и все остальные твои улучшения. Делай, что сможешь, — Ивашка передал баньши два красных камешка, а сам подошёл к Джону Стеньге.
— Вот чертежи и деньги.
Стеньга бережно принял свитки с гоблинскими печатями и так же бережно развернул их. И даже языком защёлкал.
— Это и есть тот бриг, который нужно построить. Это будет самое большое и быстрое судно во всём гномском королевстве.
— А вот деньги, — протянул Ивашка увесистый свёрток.
— Что деньги. Если бы я увидел чертежи раньше, я бы из любви к искусству этот корабль построил. Были бы доски и мачты, — но деньги взял и рассовал по своим кармашкам.
Гномы они про деньги всегда говорят не совсем то, что думают.
В это время подошёл эльф с доской в руках, молча протянул её Ивашке. Тот повертел её в руках. Доска как доска. Штурман передал её Стеньге. Джон долго крутил её в руках, ощупывал, взвешивал, попробовал сломать через колено, ковырял ножиком, и, наконец, повернулся к Ивашке.
— Я сорок лет строю корабли. Я знаю о дереве всё, но если меня кто ни будь, спросит сейчас, что это за древесина, я не смогу ответить. Что он сделал с моими досками? — Кивнул гном на баньши.
— Не знаю, — улыбнулся Ивашка, — Баньши, они с деревьями всякие чудеса умеют творить. То есть, доски теперь пойдут?
— Ни одного сучка, ни трещинки, а лёгкие какие, — продолжал причитать Стеньга, — Из этих досок я построю лучший в мире корабль. Гоблины полопаются от зависти. А это что такое? — вдруг завопил он.
Прямо на глазах посреди верфи поднимались к небу две сосны, ровные, гладкие, без единой веточки и сучка. Только несколько иголочек на самой макушке. Пять минут охов и вздохов изумлённых корабелов, и деревья стояли во всей своей красе.
— Это мачты, — Ивашка и сам был в восторге.
И всё-таки не любили гномы колдунов, даже добрых. В этом штурман сразу убедился. Восторги быстро стихли, и взамен наступило напряжённое молчание, и конечно косые взгляды на всю их компанию. Впрочем, рабочие скоро занялись своим делом. Эльф с баньши отошли в сторонку, а Ивашка со Стеньгой договорились, что как только Стеньга сосны срубит и ошкурит, Ивашка придёт с баньши и высушит мачты.
Там на верфи их и нашёл Толстун. Оказывается, ему и Ивашке пришло приглашение от губернатора. Вечером тот устраивает приём в честь моряков, захвативших гоблинский фрегат и сбивших дракона. Наскоро простившись с корабелами и пообещав ещё наведаться, компания направилась назад к новому Ивашкиному дому. Весь город был забросан опавшей листвой, и жидкая грязь чавкала под ногами. Каждый день лили дожди, нудные осенние дожди. И только Ивашкин садик резко отличался от общего уныния. Баньши был молодец. Зеленели трава и деревья, вовсю цвели цветы и даже птицы чирикали, видно последние со всего города собрались, привлечённые кусочком лета.
Натали была дома, возилась на кухне. Хотя Ивашка и нанял кухарку, чтобы освободить учительницу от свалившихся на неё забот по содержанию огромного дома, но та, не привыкшая, сидеть сложа руки, старалась всё делать сама. Услыхав про приём у самого губернатора, Натали засуетилась, вытаскивая из шкафа один за одним различные комбинезоны, прикидывала их перед зеркалом, и тут же бросая на кровать.
— В чём я пойду на этот приём? Мне совершенно нечего надеть, — наконец бросив на кровать последний комбинезон, горестно воскликнула она, и села на разноцветную кучу тряпок.
— Я не специалист по дамским комбинезонам, но, по-моему, в любом из них ты выглядишь очаровательно. Я даже боюсь, как бы кто ни будь не влюбился в тебя из этих важных персон. Тогда придётся запустить в него молнию и опять отправляться на галеры.
— Не надо ни в кого молнии запускать. Во-первых, мне кроме тебя никто не нужен, а во-вторых, я туда не пойду. Ну, не в чем мне идти.
— Хорошо. Сколько стоит красивый новый комбинезон, — сдался штурман и полез за деньгами. Дублонов осталось совсем чуть-чуть. Правда, была ещё тысяча дублонов доставшихся эльфу, и отданные Ивашке. Эльф от денег категорически отказался и отдал их на постройку судна. Штурман их пока не трогал.