Событие двадцать девятое
Где пируют, там и бока вздуют.
Окрылённые только что одержанной победой, гномы не очень и расстроились, услышав приказ не зажигать костров. У всех было одно на уме — завтра поутру переправимся на свой берег. А там уже троллей нет. А там уже дома.
Ивашка свою половину ночи проспал спокойно. Толстун разбудил его далеко за полночь. Звёзды на небе уже редеть начинали, а на востоке ярким синим глазом горела Венера. Штурман обошёл спящий лагерь, проверил дозоры. Гномы, стоящие в охранении, не спали, бдительно вслушиваясь в ночные шорохи. Ивашка даже зашёл немного в степь и прислушался своим обострившимся, после победы над дроном, слухом. Всё было тихо. Только предчувствия нехорошие всё равно не покидали моряка.
Восток стал светлеть. Ивашка зашёл ещё дальше от лагеря, держа наготове кинжал из когтя дрона. Всмотрелся в предрассветные сумерки. Степь точно вымерла. Ни троллей, ни кого другого живого. Даже птиц и то не слышно. Ещё через полчаса совсем рассвело, и Ивашка скомандовал трубить подъём. Спали все одетые, так что время на сборы ушло не много. Процедура переправы гномам была уже знакома. Быстро управились с чучелом дракона и лошадьми. А когда половина отряда была уже на той стороне, появились тролли. Их было несколько сотен, выросших, словно из-под земли. Даже Ивашка, всё время оглядывающий степь, пропустил момент их появления.
Надо отдать должное гномам. Они были готовы к повторной атаке троллей. Два больших арбалета были надёжно установлены на подставке и заряжены. К тому моменту, когда степняки приблизились на расстояние в два полёта стрелы, на берегу остались только Ивашка с Толстуном и эльфом и два десятка лучников. Паром только отчалил от этого берега, и назад ждать его надо было только минут через десять — пятнадцать.
— Ну, вот, это будет нормальная заваруха, — криво усмехнулся Толстун.
— Слушайте все, — отмахнулся от него Ивашка, — Сейчас, когда они пойдут в атаку, мы с Толстуном успеем пару раз выстрелить и маг пустить пару молний. Как только тролли окажутся на расстоянии выстрела, стреляйте и сразу прыгайте в воду и плывите к тому берегу. Паром будет, где-нибудь на полдороге сюда. Всем ясно? — штурман оглядел притихших гномов.
— Ясно, — послышался нестройный ответ.
— Не тушуйтесь. Может, они от молний разбегутся, как в прошлый раз.
Ивашка всмотрелся в ряды всадников вдалеке.
— Кажется, пошли.
Тролли приближались не спеша — опасались. Только, как бы медленно они не двигались, через несколько минут оказались в пределах досягаемости стрел из арбалетов. Ивашка не видел в кого целился Толстун, поэтому не стал выбирать ни первого, ни самого нарядного, а пустил стрелу в гущу отряда, почти на глаз. Тут же перезарядил арбалет, даже не взглянул — попал или нет. Вторую стрелу выпустил опять в самый центр нападающих врагов. Когда заряжал в третий раз, полыхнула молния и почти сразу за ней ещё одна. Штурман как раз прицеливался, и молния на секунду ослепила его, и он выпустил стрелу, не целясь.
— Пли, — закричал он, и в воздухе запели стрелы лучников.
Зрение, наконец, вернулось к Ивашке, и он, вставив четвёртую стрелу, взглянул, наконец, на атакующих троллей. Отряд резко сократился, всюду метались лошади без седоков, часть троллей повернула назад в степь, но несколько десятков всадников продолжало приближаться.
— Отходим! — закричал Толстун и первым бросился в воду.
За ним последовали и остальные. Ивашка замешкался на секунду, выпустил пятую стрелу, и, что есть силы, побежал к реке. За спиной явственно слышался храп коней. Тролли были в нескольких шагах. А тут ещё вода замедляла бег. Гном мчался по колено в воде, высоко задирая ноги, кого-то обогнал, и когда вода дошла до пояса нырнул в обжигающе холодную воду, стараясь плыть вдоль самого дна и уйти как можно дальше от берега. Ноги, руки, а особенно голову ломило от холода. Перед глазами плясали красные круги, но Ивашка заставлял себя продержаться в воде ещё чуть-чуть. Ну, ещё чуть-чуть. Сделать один ещё гребок. Но вот сознание уже начало пропадать, а лёгкие горели огнём, к тому же свело судорогой левую ногу. Ивашка всплыл, жадно глотая воздух. Сделал несколько гребков по инерции, и вдруг почувствовал под ногами твёрдую почву. Со всех сторон что-то кричали, свистели над головой стрелы, храпели кони, но все эти звуки доходили до штурмана как бы со стороны, и только выбравшись на берег, он позволил себе оглянуться, разобраться в происходящем. Почти все лучники уже выбрались на берег, только несколько гномов барахтались ещё в воде. Эльф как раз выбирался из реки. Тоже сильно устал — сразу рядом с Ивашкой на мокрую траву свалился. Тролли на лошадях крутились на том берегу, в воду не совались. Гномы осыпали тот берег стрелами, но те на излёте падали на троллей и вреда не причиняли. Жаль было арбалетов, брошенных на том берегу. Ивашка попытался разглядеть их среди троллей и с ужасом обнаружил, что те уже развернули их в сторону гномов и сейчас заряжают.
— Уходим все! Они сейчас откроют огонь из арбалетов! — закричал Ивашка и бросился поднимать эльфа, — Уходим, уходим, — поторапливал он друга.
Гномы спешно отступили от берега. У троллей по видимости не было опыта стрельбы из таких арбалетов и две первые выпущенные стрелы плюхнулись в воду. Пока те перезарядили, гномы успели отойти от берега и ещё две стрелы, выпущенные вдогонку, только легко ранили одну лошадь, а вторая отскочила от шкуры дракона.
Через час сделали первый привал, провели перекличку, и здесь только обнаружилось, что одного из стрелков нет.
— Наверное, утонул, — предположил Толстун.
— Скорее всего, — согласился Ивашка.
— Мы, похоже, тоже не лыком шиты, — вмешался губернатор, стоящий рядом, — Я с берега наблюдал, их не меньше трёх десятков ранено и убито. А как они от молний шарахнулись, сразу пол отряда наутёк пустилось. Будет, чем короля порадовать, кроме дракона и гоблинского фрегата. Это тоже победа. Потеряли одного гнома, а взамен не меньше четырёх десятков троллей перебили. Ещё несколько таких боёв и они уберутся с Западных Пустошей.
— Честно говоря, не очень-то радужная перспектива, стать участником ещё нескольких таких боёв, — криво усмехнулся Ивашка, — Я чуть не утонул, а эльф вон до сих пор в себя прийти не может.
— Эльф у вас молодец, — похвалил его губернатор, — Хотя я эльфов и не люблю, но вашего за сегодняшний бой с радостью расцелую.
Переправившись через реку, словно в другой мир попали. Появились деревья, скрашивая пустынный пейзаж. Правда, голые ветви довольно уныло смотрелись на фоне затянутого тучами неба. Но это были деревья, это была своя земля. Здесь не нужно было опасаться троллей. На вечернем привале весело затрещали костры, разгоняя зимнюю сырость. Вкусно запахло жареным мясом и печёным хлебом. А сознание, что трудный поход почти завершён, пьянило не хуже рома. Следующий день ехали уже по обжитой, заселённой земле. То справа, то слева от дороги появлялись Гномские поселения — маленькие фермы или даже небольшие посёлки. Кое-где крестьяне ещё пахали землю, подготавливая её под весенний сев.
Гномы, увидев страшную процессию, во главе которой ехал дракон, вели себя по-разному, но основная масса пускалась в бега, и только отдельные смельчаки подходили поближе к дороге, посмотреть на дракона. Лошади и собаки сразу уносили ноги, осознавая своими лошадиными и собачьими мозгами, что с драконом вступать в близкие отношения не стоит.
Деревня, в которой остановились на последний перед столицей ночлег, при всём желании вместить всех не могла, и кроме губернатора остальные гномы решили устроиться в рощице на краю деревушки. Жители сначала попрятались по оврагам и огородам, но, видя, что пришельцы дракона не боятся, стали потихоньку высовываться из своих щелей. Первыми добрались до чудовища, конечно, мальчишки. Ивашка даже пожалел, что не взял с собой Дюшку. Каким героем чувствовал бы себя парнишка среди сверстников. С опаской, но, стараясь не потерять достоинство, вслед за сорванцами появился староста деревушки, седой угрюмый гном с изрытым морщинами лицом и длиннющей белой бородой. Перебросился несколькими словами с губернатором и увёл его к себе ночевать.
Губернатор пригласил Ивашку, Толстуна и капитана зайти к нему, как стемнеет, выпить по кружечке пивка или рома. Но наши герои вежливо отказались, объяснив, что дали в тюрьме клятву не пить больше никогда. Капитан пошёл один.
Ночь прошла спокойно. Только Ивашка долго не мог уснуть. Представлял себе встречу с королём, вручении награды, а потом поездку на остров за сокровищами и визит в гости к баньши и эльфу. Да, впереди у него были прекрасные дни. Ещё бы, выйти в море на новеньком корабле в новенькой капитанской форме, с Натали и Дюшкой на борту. Разве мог он мечтать, о чём-нибудь подобном, буквально полгода назад.
Утром в лагере царило приятное оживление. Почему нет, к обеду нужно добраться до столицы. Из почти сотни гномов, что было в отряде, может два или три бывали раньше в резиденции королей. Горы, отделяющие их порт от остальной страны гномов, были трудно проходимы, особенно зимой. А с захватом Западных Пустошей троллями связь между двумя городами была не регулярна, и по своей охоте соваться в горы, желающих было мало. Когда-то горы были родиной гномов, но века, проведённые на равнине, сделали своё дело. Даже пословица появилась: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт».
Выехали чуть свет. Поселения встречались всё чаще. И видно вести о приближении странного отряда опередили их, потому что гномы уже не разбегались при виде дракона, а наоборот прямо под ноги лошадям и под колёсателеги бросались, желая своими руками пощупать дракона. Движение сильно замедлилось и губернатор уже начал волноваться, что не успеет, как рассчитывал, попасть к обеду в город, когда на горизонте замаячили зубчатые стены сторожевых башен. Город (а надо сказать, что у гномов не было привычки давать своим городам имена, просто город или просто столица, порт) или Столица был основан давно. Так давно, что никто и не знает когда. Эльфы бы сказали: «Ещё при богах». По крайней мере, несколько тысячелетий назад. В те времена велись жестокие войны с троллями и гоблинами, драконы сметали гномские поселения с лица земли шквалами огня, и столицу построили окружённой мощными каменными стенами, глядя на которые даже и не верилось, что их создали маленькие гномы. Казалось, великаны создали их для себя.
Теперь, подъезжая к городу, Ивашка проникся несказанной гордостью за тех мастеров, что возвели эту твердыню. Башни из красного камня возвышались своими зубцами на высоту не менее пятидесяти метров. На них не то, что лезть, смотреть-то страшно. Огромные подъёмные ворота сейчас были гостеприимно опущены и по краям стояли стражники в блестящих под лучами неожиданно выглянувшего зимнего солнышка латах.
Новость о прибытии моряков добралась, видно, и до столицы, так как мощённая камнем площадь перед воротами была запружена нарядно одетыми гномами. Губернатор выехал вперёд отряда, когда увидел, что от толпы к ним направляется процессия офицеров в парадных мундирах буквально усыпанных золотом. Ивашка тоже пробился в первые ряды, желая не пропустить момент встречи. Однако ничего интересного там не обнаружил. Придворные долго раскланивались с губернатором. Потом губернатор долго кланялся придворным и заверял их, что основная причина, заставившая его совершить героический зимний переход через Западные Пустоши — это желание видеть присутствующих здесь гномов. Любезностям, казалось, не будет конца и Ивашка почувствовал, как желудок его начинает посасывать от голода. Наконец, обмен поклонами и улыбками закончился и под радостные крики горожан отряд стал потихоньку втягиваться в ворота. Ну и как тут обойтись без неприятности — дракон не желал втягиваться в ворота. До чего вредная тварь — даже в виде чучела и то неприятности создаёт.
Пришлось распороть швы на брюхе дракона, и высыпать часть опила, что, кстати, оказалось очень вовремя. От двух купаний в реке опилки намокли и начали загнивать. Целые полчаса высыпали, опил из чудовища, о потом протаскивали того через ворота. Вымотались все, почище, чем когда реку форсировали под носом у троллей.
Дворец короля находился почти у самых ворот, короткая широкая улица заканчивалась грандиозной площадью с фонтанами, сейчас, правда, из-за зимних холодов не работающих, и целой галереей статуй. Тут были все сто двадцать три короля когда-либо правящих гномским королевством. Был и легендарный Пол Алый Горн, выведший гномов из гор на равнины, и кажется совсем недавно правящий Фул Хромая Нога, погибший при обороне Западных Пустошей и даже Рыжебородый, победитель гоблинов. Короли были и пешие и конные, с мечами, с копьями, в рыцарских доспехах и обнажённые до пояса. Были и мраморные и бронзовые. Один, Ивашка, правда, не знал, как его звали, был высечен из обсидиана и своей сверкающей чернотой выделялся на общем фоне.
А впереди этих вечных стражей дворца стоял, окружённый своей свитой придворных, нынешний король Эмиль Восьмой Красный. Был он ещё не стар и цвет бороды сразу объяснял — почему его прозвали красным. Именно не рыжим, а красным. Борода была ярко красная. Даже не верилось, что это настоящий её цвет. Огромная витая корона из золота так же была окружена непокорными красными волосами, торчащими во все стороны. Немного клоунский вид. Голубой офицерский мундир был весь усеян золотыми цепочками и сверкающими кусочками скорлупы дракона.
Конечно, если говорить откровенно, мундир Ивашки усыпан золотом и скорлупой не намного меньше и даже медалька висела на груди. Ну, да что делать, любят гномы украшаться, если, конечно, могут себе это позволить — в смысле финансов.
Гномы из свиты короля, хоть и понимали, что перед ними чучело дракона, к тому же значительно потерявшее свой грозный вид после операции перед воротами, однако старались держаться подальше. Так сказать: «Бережённого — боги берегут».
Ивашка сильно вперёд не высовывался, стоял рядом с Толстуном и эльфом, пока губернатор и капитан произносили свои длинные красивые речи, и с тоской думал, что обед явно не намечается. Успеть бы, хоть поужинать. Вдруг штурман услышал своё имя и перехватил вопросительный взгляд короля. Ивашка поклонился и сделал шаг вперёд.
— Так ты и есть тот самый Ивашка? — улыбнулся как-то облегчённо король, — А я-то представлял себе великана какого-то. Чуть не с гоблина ростом. А ты самый обычный гном. И если бы не это чучело, и не те корзины со скорлупой дракона, честное слово я бы не поверил.
— Я, Ваше Величество, один и не мог всё, о чём рассказал сегодня губернатор натворить. Мне всегда мои друзья помогали: Толстун и эльф, — Ивашка указал на смешавшегося гнома и гордо вскинувшего голову эльфа.
— Вот-вот, я хочу про все ваши подвиги услышать, наконец, не из третьих рук, а от самих участников, и дождь вот опять собирается. Прошу господа ко мне во дворец. Пообедаем, послушаем рассказы героев и отведаем рома из бутылок запечатанных ещё при Эмиле Втором, ему более двухсот лет. Прошу, господа! — и король, указав рукой на дверь, первый пошёл по дорожке из малахита, ведущей к украшенному такими же малахитовыми колоннами к крыльцу.
Такого длинного стола Ивашка ещё не видел. Метров сорок в длину. Около ста гномов вокруг него разместилось. Сновали слуги, разнося напитки и кушанья. Барабан, где-то на верху, выстукивал нехитрую мелодию. Сверкал на столах хрусталь. Матово переливались золотая и серебряная посуда. Но всё это затмевал блеск украшений на дамах и кавалерах. И насколько Ивашке не понравился приём у губернатора неделю назад, настолько же он был доволен сегодняшним. Им отвели во дворце с Толстуном и эльфом уютную комнатку, в которой они переоделись и умылись перед обедом. Только наши друзья привели себя в порядок, пришёл молодой гном, почти мальчик, и пригласил их в банкетный зал, на праздничный обед.