Место действия: Парк Чхонгечхон.
Время действия: 22 ноября, 14.15.
Из близлежащего ресторана выходят две хорошенькие, — особенно по корейским меркам, — девушки. Это СонМи с подругой ХёнДжу.
— В следующее воскресенье приглашаю тебя к нам на обед, — говорит СонМи. — Права моя тонсён, лучше моей мамы повара в Сеуле найти невозможно.
— Почему ты сказала, что мы ведём себя с парнями неправильно?
В конце ресторанного обеда СонМи вспоминает, что ей сказала сестра. Она много чего тогда наговорила. Лалиса она такая, только начни слушать, столько в уши надует, что за месяц не переваришь.
— ДжиХун тот ещё мичинном, с этим соглашусь, — говорила Лалиса, — но, вообще-то, вы, девушки, ведёте себя с парнями отвратительно. Постоянно выпрашиваете подарки, требуете развлечений. Вам даже в голову не приходит сходить с ними на футбольный матч или автомобильные гонки. А если и придёте, то будете сидеть с кислыми недовольными рожами и портить им настроение.
— Как бы СынМин меня не бросил, — размышляет вслух девушка. Подружки подходят к лестнице, ведущей на набережную ручья.
— Онни, ну почему? — терзает ХёнДжу подругу.
— Мы сами виноваты. Что ты про ДжиХуна знаешь?
— Как что? Всё! Он — чеболь, учится в Лондоне, — удивляется ХёнДжу. — Что там ещё знать?
— А какое блюдо он больше всего любит? — спрашивает СонМи с любопытством. Подружку вопрос ставит в тупик.
— За какую футбольную команду болеет? И вообще, есть ли у него любимая футбольная команда? Какие автомобили ему нравятся? Куда он любит ходить в Лондоне? От каких фильмов в восторге? О чём мечтает?
Тупик, в котором оказалась ХёнДжу после первого вопроса, превращается в глухой колодец, что становится всё глубже и глубже. Какие-то вопросы от Лалисы СонМи уже не помнит, но этих хватает, чтобы до подружки что-то дошло.
Я и сама такая, — раздумывает СонМи. Я тоже ни на один вопрос про СынМина не отвечу.
— И что делать? — выныривает ХёнДжу из глубокого колодца грустных мыслей.
— Придумаем что-нибудь, — пожимает плечами СонМи. — К отцу приглядись. Что он любит?
— Как раз футбол любит, — морщится ХёнДжу, — и в баре с друзьями пиво пить под солёных кальмаров.
— Хорошо, — кивает СонМи. — Хотя бы про отца что-то знаешь. Мой тоже футбол любит смотреть.
— Никогда не понимала этой глупой игры, — морщит носик ХёнДжу.
— Я тоже. Придётся понять, — вздыхает СонМи. — Или в автомобилях начинать разбираться.
ХёнДжу взирает на неё с ужасом.
— А готовить ты умеешь? — продолжает стихийное интервью СонМи. — Нет? Вот и я тоже нет.
— Мы ничего не умеем, ничем не увлекаемся, кроме салонов красоты и дорогих магазинов, — продолжает непроизвольно приписывать слова Лалисы себе СонМи. — Простым парням достаточно того, что мы красивы. Вон видишь, как на нас посматривают?
Рядом прошла группка парней из трёх человек. Заинтересованные взгляды девушки почувствовали. Женщины такое кожей ощущают.
— Но если хочешь непростого, то и сама должна быть непростой, — заключает СонМи.
Место действия: квартира Лалисы.
Время действия: 22 ноября, 18.30.
Где-то разгуливающая СонМи всё-таки является к ужину. Не каждое воскресенье такое бывает. Сегодня — случилось. Глянула сводки продаж книги: ажиотаж спадает. Пик был на следующий день после памятных восторгов сестрицы. Почти тысяча продаж. Сейчас уровень упал до нескольких десятков. Но и то хорошо, я так считаю. Сорок миллионов вон это сумма. Правда, сейчас меньше, перегнала пятнадцать миллионов аппе, — вон он, какой довольный сидит, — и четыре миллиона в налог.
Сегодня омма балует нас самгёпсалем. Жареная свинина, по-русски говоря. Снабжённая, естественно, кучей гарниров, соусов и салатов. Вообще-то типичный уличный фаст-фуд, но только дома это уже не фаст-фуд, не из-под рук оммы.
— Омма, ты решительно взялась за дело, — одобряю результативную деятельность мамочки. — Аппа, не позволяй ей открывать свой ресторан, иначе мы лишимся семейного повара, лучшего в Сеуле.
Омма, разумеется, цветёт. СонМи подтверждает. Аппа благодушествует:
— Не позволю. Самим такая повариха нужна.
С обеда до ужина занималась книгой. Худо-бедно, граница в одну треть пересечена.
Встаю, целую омму и зову СонМи.
— Онни, пойдём, у меня к тебе дело есть…
Сестра повторяет мой ритуал и следует за мной.
Слушает внимательно и перебивает исключительно междометиями. Вроде одобрительными. Суть моего предложения проста.
— Онни, ты же совершеннолетняя, тебе не составит труда всё оформить. Это мне всё через аппу надо делать…
Ей надо организовать профессиональную студию озвучки. Пока у себя в комнате, позже и помещение можно снять. Моя помощь будет огромна, я ей отдаю три четверти от стоимости аудиоверсии книги. Четверть — моя. Царские условия. Обычная история в таких делах — одноразовый гонорар. Процент редко кто предлагает, а такой, как я, никто.
Полагаю, спрос будет. Хотя в бизнесе заранее планы строить чревато. Тем не менее, находятся те, кто рискует, и среди них бывают те, у кого получается. Онни легче, её моя книга будет рекламировать. И так как её покупают, то какой-то финансовый ручеёк к ней потечёт.
— Плюс ко всему, ты будешь рекламировать сама себя, — накидываю ей плюшек. — Как артистку с прекрасными внешними данными и мелодичным голосом. Кто знает, может и в кино тебя пригласят.
Вижу, как у сестры захватывает дух от нарисованных перспектив. Глядит на мой ростовой портрет на стене расфокусированными глазами. Аппа привёл свою угрозу в действие, отдал картину в какую-то мастерскую, где её заключили в рамку и твёрдой основой укрепили. Папочка и на ламинирование не поскупился. Рвался его в гостиной повесить, я упёрлась. Но маленький портрет, аналогично оформленный, всё-таки выцыганил. Теперь я гостиную украшаю собой даже в своё отсутствие.
Окрылённая СонМи убегают, а я, тяжко вздохнув, принимаюсь за уроки.
Место действия: школа искусств Сонхва.
Время действия: 25 ноября, после уроков, 16:10.
Мансё! Я снова на тренировке по бегу! Сама не представляла, как по ним соскучилась! Сейчас у нас разминочный бег, минут двадцать-тридцать. Километра четыре выходит, не меньше. Можно больше и сильно больше, но бег именно лёгкий, не напряжённый. Цель — не результат, цель — разогреться.
— Жду от тебя результатов, Лалиса-ян, — заявляет мне физкультурник. — Но не сразу. Сначала восстанови форму.
Сама знаю. Даже удивляет, что он знает. Как-то меня не впечатляет уровень корейских учителей. Нет, они образованные и опытные люди, но каких-то совершенно элементарных вещей не понимают.
Восстанови-то восстанови, но пару раз километровую дистанцию пробежала, попробовала, так сказать, наощупь. Первый раз не рассчитала сил, которых сейчас у меня меньше. Второй раз результат ещё хуже, слишком береглась. Короче, пошли блины комом. На этом активную тренировку заканчиваю.
— Лалиса-ян, надо ещё пару раз попробовать, — пытается запрячь меня ещё раз тренер.
— Нет, сонсенним, вы сами сказали, и правильно сказали, что я пока не восстановилась. Так что на сегодня хватит. Беговая нагрузка в шесть-семь километров на первый раз достаточна.
Полагаю, чисто машинально тренер попытался дать мне обычную нагрузку. Но ведь сам сказал о необходимости восстановиться. Поэтому спорить не стал, пришлось бы самому себе противоречить. Ухожу в спортзал работать над стопами и с растяжкой. Махи поделать до забития мышц свинцом. Руки тоже не помешает размять.
Домой возвращаюсь только с СуХёном. МиЁн ушла раньше, а СуХён на допы по английскому ходит.
— Не доработал ДаСоль этот вопрос, — говорю уже в машине СуХёну, — надо график составлять, кто, когда уходит.
Одноклассник односложно соглашается. Как-то он скованно себя ведёт в моём единоличном присутствии. Впрочем, все корейцы обоих полов таковы.
Место действия: квартира семьи Лалисы.
Время действия: 25 ноября, 19:05.
СонМи входит в мою комнату сразу после ужина. Опять не постучавшись, что знаменует, по-моему, то обстоятельство, что она окончательно пришла в себя. Я в обычной для этого времени суток звездообразной позе на кровати.
— Всё, Лалиса, — объявляет с порога. — Я оформила звукостудию. Отдавай мою долю.
— Что всё? Какая звукостудия? Какая твоя доля? — размеренно задаю вопросы равнодушному потолку.
— Звукостудия «Голос Ким СонМи ИП» зарегистрирована как индивидуальное предприятие, — объясняет сестрица. — Получила налоговый идентификатор. Так как продано уже много аудиоверсий, отдавай мою долю, семьдесят пять процентов.
— Какие семьдесят пять процентов? — продолжаю опрашивать безмолвный потолок, — Где договор, онни? Я не могу выплачивать деньги, кому попало, без договора. Это незаконно.
Аргумент «это незаконно» для корейцев абсолютно ультимативный. Из разряда «против лома нет приёма».
— Онни, — двигаться мне сейчас противопоказано, поэтому продолжаю разговаривать с потолком, — сначала договор, где будут прописаны наши обязательства и порядок их выполнения. Посмотри в сети, как это делается, посоветуйся с аппой. Когда договор будет заключён, тогда я переведу аудиоверсию на твой аккаунт, а на своём дам на него ссылку. И выплачивать мою долю ты будешь мне. Но только с момента заключения договора. Онни, так и учатся бизнесу.
— Но ведь аудиоверсии уже продаются? — не вижу лица, но голос у невыносимой онни возмущённый.
— Ты хочешь получить деньги за уже проданные озвучки?
— Да, — отвечает мне потолок голосом СонМи.
— Тогда тебе придётся отдать с них тринадцать миллионов аппе. Ведь это он на твою звукостудию потратился. А это уже не моё дело, а только твоё. Поскольку деньги отцу я уже перевела, тогда ты мне их верни.
На это потолок не отвечает. Только шелестит закрываемая дверь. Кстати, надо продумать систему взаимных скидок. Например, при покупке книги покупатель получает промокод на 50 %-ную скидку на аудиоверсию. И наоборот. Охо-хо, это всё маркетинговые выкрутасы, для них отдельные люди нужны.
Дебак! Не мои проблемы! Мне надо обдумать кое-какие идеи. Сегодня на тренировке кое-что заметила, когда около меня вертелись две девчонки из средней школы. Лет четырнадцати-пятнадцати, на полголовы ниже. То, что они ниже ростом, это важно. Загадывать не буду, самой надо в себя прежнюю вернуться. Тогда и посмотрим.
Для себя наметила примерную тактику бега на километр. Метров четыреста-пятьсот надоразогреваться. Бежать быстро, длинным шагом, но без особого напряжения. Ещё метров сто разгоняться, как бы на пробу. И за четыреста-пятьсот метров до финиша включать полный форсаж, выбрасывая все силы, которые есть. То есть, включать максимальную скорость, как на стометровке.
Надо опытным путём вычислить максимальную дистанцию, на которой можно поддерживать максимальную скорость. Насколько помню, на стометровке, как ни старайся, все силы не истратишь. Кто-то другой — может быть, но не я. А сколько надо? Метров сто пятьдесят-двести, по моим ощущениям.
Итак. Надо выработать два стиля бега. Скоростной на тех оборотах, на которых можно продержаться метров четыреста-пятьсот. И, тоже скоростной, но так, чтобы могла на нём продержаться хотя бы пару километров.
Не уверена, что замысел идеален. Но, какой-никакой, а это план. Заодно отработаю бег на двести и четыреста метров.
Встаю. Пора за уроки браться. И загляну на сайт, что у нас там? А там у нас всего дюжина продаж за сегодняшние, ещё не закончившиеся сутки. Продажи переходят в фоновый режим, книга уходит из рейтингового топа. Здесь то же самое, что и в беге, невозможно поддерживать высокую скорость всё время. Нужна передышка. А потом новый рывок. И как его организовать?
Место действия: школа искусств Сонхва.
Время действия: 26 ноября.
— Вот список физических тем, на которые мне хотелось бы получить поэтические комментарии в твоём неподражаемом стиле, Лалиса-ян, — учитель физики так улыбается, будто не вешает мне на шею неподъёмный груз, а осчастливливает навеки.
Задержалась после урока, где снова получила «отлично». Но любые, даже короткие стихи, отнимают время и силы. Вот и приходится выкручиваться.
— Это замечательно, сонсенним. Надо вывесить этот список для всех желающих участвовать в конкурсе.
— Каком конкурсе, Лалиса-ян, — учитель приятственно недоумевает.
— Который вы организуете, — улыбаюсь не менее приятственно, — как учитель физики для всех школьников. Надо продумать систему поощрения. Вы же не откажетесь поставить «отлично» пусть не всем участникам, но чьи стихи будут удачными?
— Не откажусь.
— Это для многих, сонсенним. Для лучших могу предложить свою книгу. Первый том о Гарри Поттере.
— Я начинал читать, — учитель чуть кривится, — Лалиса-ян, извини, но книга далеко не шедевр.
— Сонсенним, книга не для вас, она вообще не для взрослых. Подростки, тинейджеры, может молодёжь до тридцати лет. Никак не для взрослых, а тем более умных и искушённых жизнью. Для них книга слишком проста. Так ведь и автор — не взрослый человек.
— Можно сделать на выбор или в качестве поощрительного приза, — уже раздумывает учитель, что само по себе хорошо.
— Главные призы можно выпросить у корпорации Сонов. Просто денежные призы или сертификаты, сонсенним. Начиная от миллиона вон. Скажем, миллион, два и три, за призовые места.
Эта идея учителю нравится.
— Ещё внутри классов отдельно можно выделить лучших. Им я могу дать промокоды на электронную версию книги. В текстовом варианте или аудиоверсии.
— Время выходит, сонсенним, мне на обед пора. Аннён, — прощаюсь и убегаю.
Уболтала! Ему выгодно, мне выгодно, Сонам выгодно, школе выгодно, всем выгодно и хорошо. Общий интерес — залог успеха.
Это я готовлю второй рывок в продажах книги. Что бы ещё такого придумать? В голове начинает роиться множество идей.
Место действия: танцстудия.
Время действия: 29 ноября, 15:45.
— Аньён, парни! Ненавижу тебя ДжеДжун! — ответные вопли мгновенно поднимают мне настроение. Почему у нас с ДжеДжуном такое индидуальное и настолько нестандартное приветствие остаётся тайной, темой уже затухающих разговоров и самое главное: интригой. И мы с троюродным братом свято храним наш клановый секрет.
Отдаю сумку подбежавшему ВиЧану, тот преувеличенно восторженной пробежкой под общий смех относит её на моё место рядом с ЮнХо.
— Как тебе удалось выбить из агентства такой огромный процент? — делает крайне удивлённое лицо ЮнХо, когда общий шум стихает. — Я слышал даже у звёзд мирового уровня всего тридцать?
— Не просто было, — признаю очевидное, усаживаясь поудобнее. — Но разве это не справедливо? Мы не их трейни, на нас и нашу композицию они не затратили ни одной воны. Мы — вне стандарта. Обычно как происходит? Заключают контракт с трейни, и с этого момента начинают в них вкладывать. Обучать, тренировать, воспитывать, содержать. Они ж даже за общежитие не платят. А затем им надо вернуть деньги с прибылью. И прибыль должна быть высока, потому что далеко не всякий трейни становится популярным айдолом. Они в нас не вкладывали ничего! Я вообще пятьдесят процентов требовала.
— Холь! — выкрикивает сразу несколько человек, а ДжеДжун рассудительно комментирует:
— Столько никто не даст.
— Пока да, — соглашаюсь. Просто не привыкли, хотя что тут такого, когда прибыль делится пополам? Будет у меня ещё разговор на эту тему с президентом.
Понимаю, что продажники всегда имеют больше. Взять те же книги. Десять процентов — автору, тридцать-сорок — издательству, пятьдесят — книготорговцам. Иногда они и больше берут. Кто и как сможет убедить меня в том, что половина прибыли торговцам, — агентство именно торговец, пусть товар и специфический, — не справедливо? Наоборот, в том смысле, что слишком им жирно будет, запросто уверюсь. Хотя… им стафф содержать надо. Бухгалтерия, охрана, обслуживающий персонал, много всего. Даже без простой уборщицы не обойдёшься.
— Всё! — хлопает в ладоши ЮнХо. — Работаем!
Про работу рассказывать скучно. Как в анекдоте про хохла: «А чего его пробовать? Сало оно и есть сало». Работа она и есть работа. Сначала перепеваю песню с учётом изменений, паузу сократили до совсем короткой.
— У тебя голос вроде лучше стал, — замечает ЮнХо.
— Я в школе искусств учусь, — правда, но не вся. Когда появился мотив, на уроки пения сразу перестала забивать крепёжное изделие. Если ЮнХо заметил, значит, мои усилия не пропадают даром.
Дальше работаем над рисунком танца, стараясь расцветить нашей фирменной фишкой.
— У-ф-ф-ф! — плюхаюсь на стул. — Хватит на сегодня.
— До конца ещё пять минут, — пробует возражать ДжеДжун.
— Забыла кое-что сказать, надо обсудить. По договору мы будем заниматься в агентстве. Так что аренду на следующий месяц не продлеваем.
— Мы уже заплатили за декабрь, — при всеобщем молчании говорит ДжеДжун. — Такие условия, за следующий месяц надо платить до середины текущего.
— Да? Хорошо. Декабрь будет переходным месяцем. Будем здесь заниматься и в агентстве. Постепенно переберёмся туда. Кстати, а почему вы с меня не берёте мою долю платы?
— А чего с тебя брать? — пожимает плечами ЮнХо при всеобщем одобрении. — Это мы почти каждый день здесь, а ты только раз в неделю и то, не всегда.
— Дебак. Ещё одна вещь. В нашем договоре с агентством планирую прописать, что ЮнХо получает на тридцать процентов больше остальных, как звукорежиссёр и аранжировщик. И ДжеДжун на десять, как лидер группы. Если возражений нет, то так в договоре и закрепим.
Парни задумываются, а пробующим стеснительно возражать ЮнХо и ДжеДжуну затыкаю рты. В итоге парни соглашаются с небольшой коррекцией: ЮнХо — двадцать процентов сверху.
Затем ЮнХо отводит меня в сторонку.
— Скажи, Лалиса, у тебя с ВиЧаном серьёзно?
Выпучиваю глаза.
— Совсем очумел, ЮнХо? — даже суффикс «оппа» не ставлю. — Какая серьёзность может быть в нашем возрасте? Мне всего шестнадцать лет!
— Я опасаюсь за ВиЧана. Мне кажется, он как раз серьёзно к этому относится.
— Ты прав, — кажись, действительно лажанула. Отношений на работе заводить нельзя. Аксиома.
— Ты прав, — повторяю и нахожу выход. — Попробую перевести наши отношения в чисто дружеские. Чуть более дружеские, чем с остальными.
Место действия: кафе рядом с танцстудией.
Время действия: 29 ноября, 18:00.
На этот раз Ви несёт мне низкокалорийное бизе к чаю. Холодно для мороженого.
— Скажи, Лалиса-ян, а как ты ко мне относишься? — забавно смущается, ставя вопрос ребром.
— Как к лучшему другу, как же ещё? — отвечаю, не задумываясь, и очень легкомысленно. Ви чуточку тускнеет, но это ничего. Для полноценной депрессии оснований нет.
— А почему вы с ДжеДжуном так странно друг с другом здороваетесь? — напряжения меньше, чем в предыдущем вопросе, но присутствует. Чего это он? Никак приступ ревности. Оснований для неё нет, я — не его девушка, хотя иногда хожу на свидания.
— Ты умеешь хранить тайны? — на мой вопрос тут же кивает. Слишком быстро, поэтому не убедительно.
— Одно из ценнейших качеств в парнях, это умение, хрум-хрум, — похрустываю пирожным, — хранить тайны. Знаешь, как бывает? Расстанется пара, а парень после в сеть фотографии своей бывшей девушки в раздетом виде выкладывает.
— Есть такие ублюдки.
— Дело не только в том, хрум-хрум, что это отвратительно, а ещё в том, что личные отношения это тоже тайна. И этот придурок, хрум-хрум, её выдаёт. Он не только ублюдок, он — предатель.
— Значит, ваши отношения с ДжеДжуном это тайна, про которую ты не расскажешь? — Ви разочарован.
— Могу чуть-чуть, хрум-хрум, самый краешек приоткрыть. Но повторяю, это тоже тайна, — вперяю в него свои прекрасные глаза. Естественно, он со всем соглашается.
— Мы с ДжеДжуном дальние родственники. Он мне троюродный брат. Так что, почему мы так здороваемся, это семейная тайна. И про неё я уже ничего рассказывать не буду.
— Ах, вот в чём дело… — Ви с облегчением выдыхает.
— Всё, — встаю из-за стола, — мне домой пора, я уже на ужин опаздываю.
На улице подставляет мне локоть, но на этот раз не хватаюсь за его руку.
— Холодно, Ви, — прячу руки в карманы.
— Помни, Ви, это секрет. Никто знать не должен, — предупреждаю напоследок. По дороге вызываю такси.
Еду в такси, кончается очередной день. Интересно, проболтается ВиЧан или нет? Своего рода проверку ему устраиваю. Тайна не опасная, можно рискнуть. Ну, узнают, что мы родственники и что? Седьмая вода на киселе.
Окончание главы 18.