Место действия: Агентство Bit Hit Entertainment
Время действия: 5 января, 14:25.
Явление Лалисы агентству
Какая удача! Тот самый аджосси на вахте, когда мы впервые с ЧэЁн сюда пришли. Ха-ха-ха! Он меня не узнал! И ритуальную шарманку о правилах прослушивания не заводит. Смотрит вопросительно.
— Аньён, аджосси! — кланяюсь, но намного мельче, чем раньше. — Мой пропуск должен лежать у вас. Так мне сказали. Посмотрите на имя Ким Лалисы.
Вахтёр швыряется в ящике, вытаскивает карточку с моим фейсом, сравнивает с вежливо предоставленным паспортом и велит расписаться в журнале.
— Как добираться, знаете?
— По коридору направо, лифт, шестой этаж, кабинет президента.
Охранник кивает, иду к лифту с сумкой на плече. Поклажа битком набита. Сменная одежда, спортивная форма, пара панамок (а как без них?), косметичка, бенто с ужином от мамы, планшет, блокнот и масса других мелочей, без которых невозможно представить жизнь современной девушки.
В приёмной секретарша, — Мун ЁнХи, как гласит бейджик, — пропускает меня в кабинет почти сразу. Захожу.
— Аньён, саджанним, — прохожу и согласно приглашающему жесту президента сажусь.
— Аньён, Лалиса-ян, — президент искренне улыбается. — Долго же мы тебя ждали.
— Только сегодня нас отпустили из школы, саджанним. По уму, мне надо бы явиться завтра, но самой не терпится.
— Мне тоже не терпится, Лалиса-ян.
И сразу поведал о том, чего ему не терпится скинуть на меня. Менеджмент над новой группой, которую президент задумывает создать. В составе ДжиСу, Дженни, — не знаю таких, — ЧэЁн и… чего-чего?!
— Саджанним, не было такого уговора, — кое-как оправляюсь от удивления. — Меньше всего я мечтаю стать айдолом. У них не жизнь, а каторга. Я, вообще, может, скоро замуж выйду…
С последним сильно преувеличиваю, конечно. Мне просто надо обозначить пределы своей свободы. А они обширны.
— Согласен, Лалиса-ян, не было, — удручается президент, — и ты вправе отказаться. Давай сделаем так. Ты познакомишься с девочками, продюсировать их всё равно ведь будешь, маловато тебе одной группы. А затем решишь.
Знакомиться придётся хоть как, это так. Взвешиваю за и против. Мне нужно подстраховать ЧэЁн, слишком она ранимая. Пока думаю, президент не забывает подливать керосинчику в костёр размышлений.
— Ты просто не понимаешь, Лалиса, какой у тебя огромный потенциал. Ты мгновенно станешь биасом группы. С твоей-то незаурядной внешностью. Как у тебя с танцами?
— Нормально у меня с танцами, — отвечаю на автопилоте, продолжая размышлять.
— С голосом?
— На рэпера потяну. Если больше, то надо заниматься…
— Прекрасно! — саджанним сияет. А не напрасно? Я ещё ни на что не согласилась. Кстати, почему спрашивает про голос? Ах, да! Второй клип мы ещё не показывали. Мальчишки мои — молодцы, молчат, как белорусские партизаны.
— Меня кое-что смущает, хватит ли времени…
— Выберешь любой график! — президент парирует мгновенно. А у меня созревает длинный список требований.
— Менеджмент за мной, как вы уже сказали, — президент кивает, не сдерживая довольной улыбки.
— Помощь от вас любая, в разумных пределах, разумеется, — опять кивает.
— Контракт лично я заключу на год и не стандартный, — тут президент настораживается. — Никаких ограничений. Захочу встречаться с мальчиком, буду встречаться. Единственно, что гарантирую, беременеть не собираюсь в ближайшие лет пять точно.
Задумывается.
— Возможность пролонгации, разумеется, предусмотрим. Политику продвижения на музыкальный рынок определяю только я. Схемы промоушена, рекламные мероприятия только с моей подачи или моего одобрения. Если говорить коротко, то условия почти те же самые, что для моей бойз-группы. С той только разницей, что у них есть индивидуальные контракты с агентством.
— Это всё?
— Остались технические детали. Мой продюсерский процент, процент айдола, авторские. Ах, да! Возможные рекламные контракты только через меня. Момент и форму дебюта группы тоже определяю только я. Непосредственная работа с девочками тоже исключительно на мне. Все остальные — в статусе консультантов.
— С возможностью рассмотрения спорных случаев у меня, — уточняет президент.
— Конечно, саджанним, — соглашаюсь с лёгкостью неимоверной, — но последнее слово за мной.
Президент хватается руками за голову. Выражение лица прямо кричит: с кем я связался?!
— Вы огорчены, саджанним? — голосок мой предельно нежен. Отвечает мне тоскливым взглядом попавшего в капкан и уже потерявшего силы зверя.
— Напрасно. Дело в том, что у меня уже родился план дебюта новой девичьей группы. Он длинный и сложный, но так никто у нас не делал. Если хотите результата, не связывайте мне руки. Если сильно хочется меня ограничить, работайте с девочками сами.
Блефую. Мне до жути не хочется бросать ЧэЁн одну. Херо-графиня её целиком сожрёт. Так что покер-фейс — наше всё.
— Видишь ли, Лалиса-ян… — начинает подбираться с осторожностью охотника президент. — Фаны, а они появятся, не прощают никому из айдолов наличия романтических отношений. Инстинктивно каждый ставит себя на место парня девушки со сцены.
— Так принято, я знаю, — соглашаюсь. — Но у нас будет нестандартная группа и как решить вопрос с тайными ожиданиями фанатов, придумаю.
— Каким образом, Лалиса? — в голосе осознание несокрушимости проблемы, на которую замахиваюсь.
— Нет таких задач, которые нельзя решить. Так или иначе, — полностью невозмутима. — Юнцы видят в своих грёзах айдолов, прекрасных и никому недоступных? Значит, в своих композициях обратимся к старшим поколениям. Скажем тридцати-сорокалетних, большей частью женатых. Или женской части аудитории, которые будут приветствовать такую модель поведения сценических девушек.
— Хм-м… — президент задумывается и вроде конструктивно.
— Не говорю, что сделаем именно так. В конце концов, сама не определилась, есть у меня бойфренд или нет…
— Как это? — округляет глаза.
— Уж больно он нерешительный, саджанним. Может и три года вокруг меня круги вить… — а чего это я разболталась и размечталась? — Впрочем, не важно, саджанним. Я считаю, что айдолы имеют право на личную жизнь и фанатам рано или поздно придётся с этим смириться.
— Это делает бизнес непредсказуемым, — сухо роняет президент.
— А когда девчонки впадают в депрессию или нарушают этот пункт контракта, это, наверное, помогает бизнесу? Вы, саджанним, в частности и все остальные жестоко травмируете личности айдолов, особенно девушек, и что даёте взамен? Всего лишь деньги? Вы, саджанним… — останавливаюсь, а то щас такого наговорю. Исправляюсь.
— Вы, может, не знаете, но на Западе тренеры давно рекомендуют спортсменкам сексуальную активность за некоторое, выверенное время до начала соревнований. Мужчинам накануне состязаний, наоборот, запрещают. И разрешают в остальное время. Связано с разницей в физиологии. Думаете, они напрасно это делают?
Задумывается снова. Не знал, по глазам вижу.
— Дело даже не в сексе. Девушки на уровне биологии нуждаются в мужском внимании, неужто вы это не знаете? Им нужны восхищённые взгляды, общение, пусть без близости.
Задумывается ещё глубже. И мнится мне, немного не о том.
Немного ещё поговорив, ухожу. Вместе с ХвиИн, которую вызвал президент Ли.
Президент Ли ХёнСок. Сразу после ухода Лалисы.
О, небеса! С кем я связался! Такое ощущение, что в пасти крокодила побывал. Но деваться некуда, Лалиса не знает, что дела агентства идут всё хуже и хуже, иначе запросила бы пост директора. Г-х-м-м. Один кредит заканчивается, второй выбить, не знаю как. А на горизонте маячит кассовый разрыв, который может привести агентство к краху.
Но почему-то всё равно рад, что она пришла. Никому не скажу, но надежды на девчонку огромные… и ножки у неё классные…
Возвращается она минут через сорок. Но сначала врывается моя ЧхеВон, прекрасная в беспредельном гневе, с размаху садится на жалобно пискнувший стул и принимается сжигать меня взглядом. За ней просачивается Лалиса и садится поодаль, тихой мышкой.
— Что случилось, дорогая? — скрывать свои отношения, давно всем известные, не нахожу нужным. Свадьба скоро. Только надо проблемы с агентством утрясти. Пробую взять её за руку, она резко её отдёргивает.
— Не желаю с ней работать! Выскочка из детского сада! — выпаливает ЧхеВон. На Лалису оскорбительные слова не действуют. Безмятежно и чуть заметно улыбается. Хоть с ней проблем нет.
— Что она здесь делает?! Почему вмешивается в обучение?
— Вмешивается в обучение? Лалиса, как это понимать? — пока ЧхеВон не смотрит, успеваю подмигнуть девушке. Какая молодец, всё сразу понимает.
— О, саджанним! Я всего лишь попыталась довести до уважаемой госпожи некоторые изменения в работе с трейни. Согласно нашим договорённостям. Она вдруг разозлилась и побежала сюда. Так и не успела ей ничего объяснить.
— Ах, вот в чём дело! — испытываю громадное облегчение. — Дорогая, всё сделано исключительно ради тебя. Работать и нервничать тебе придётся меньше, а зарплата та же. Ты же жаловалась на Дженни! Вспомни!
— И что? — ЧхеВон сужает глаза.
— Теперь никаких проблем с этими тремя трейни у тебя не будет. Все замечания высказываешь Лалисе-ян, а она устраняет недостатки.
— Не понимаю, как это будет происходить? И Дженни это не помешает мне хамить!
— Помешает, — негромко со своего места комментирует Лалиса. ЧхеВон поворачивается к ней. Успеваю ещё раз подмигнуть.
— Всё очень просто, госпожа, — очень благожелательно объясняет Лалиса. — Вам даже не придётся с ними разговаривать. Сначала мы с вами конструируем танец, затем вы на камеру исполняете партию каждой. На последнем этапе я добиваюсь от девочек максимального соответствия.
Пока ЧхеВон переваривает услышанное, Лалиса продолжает благожелательно улыбаться. Потом улыбка меняется, становится непривычно заискивающей, взгляд просящий.
— Пожалуйста, госпожа. Нам без вас никак не справится. Если мы не будем видеть перед собой идеал, нам будет намного труднее.
Мысленно хлопаю в ладоши, посылаю одобрительный взгляд Лалисе, которая его якобы не замечает.
— И как ты этого добьёшься? — недоверчиво, но, главное, спокойно спрашивает ЧхеВон.
— Мои секреты. Не справлюсь, у вас помощи попрошу, — льстиво улыбается Лалиса. — Вы же мне не откажете?
На вопрос ЧхеВон не отвечает, но вид становится мирным, так что прямой ответ и не требуется. Тем временем я решаю задачи, которые должен решать. Нажимаю кнопку звонка. Говорить ничего не надо, ХвиИн принимает команды чуть ли не телепатически.
— Саджанним? — её личико просовывается в дверь.
— ХвиИн-ян, пожалуйста, видеооператора с камерой в репетиционный зал к девочкам-трейни.
— На третьем этаже?
— Да.
Вслед за ней уходят и остальные девочки. Прямо на сердце теплеет, когда вижу, как снизу заглядывает в глаза ЧхеВон Лалиса и что-то негромко щебечет. У любимой лицо непроницаемое, но я-то знаю, что она пришла в хорошее настроение. Ох, и кумихо-ян эта Лалиса! Она ещё и дипломат гениальный!
Место действия: особняк семьи Сон
Время действия: 5 января, 18:35.
В столовую последним входит ДжиХун. Как ему наверняка кажется, незаметно окидывает взглядом общий стол, за которым уже сидит вся семья.
— Садись, сыночек, — приглашает ЛиЁн, — я думала, ты не придёшь.
ДжиХун, делая невозмутимый вид, садится. Отчётливо раздаётся хихиканье Юри.
— Что смешного ты увидела, внучка? — строго любопытствует СоХи.
— ДжиХун-оппа очень смешной, хальмони, — Юри снова хихикает. — Я ему сказала, что сегодня на ужин Лалиса приедет, поэтому он и отказался сегодня с друзьями гулять.
ДжиХун краснеет, ЧжунКи и ХюнКи глядят на потомка со всё понимающей улыбкой, такой невыносимой для него. Любому молодому человеку знакомо это якобы понимание, когда родители видят рядом девушку. Затем они видят другую, третью, десятую, но уровень понимания почему-то не снижается. Глупейшие подозрения!
— Юри-ян, я уже и забыл, что ты мне говорила. Просто мне лень стало куда-то ехать…
Юри снова хихикает. На этот раз бабушка не спрашивает о причине.
— А портретик Лалисы на свой телефон сфотографировал? — ехидство обильно сочится из голоска девочки.
— Какой портретик? — почему-то вздрагивает ДжиХун.
— Который ты у меня брал. Я его Лалисе потом отдала.
На эти слова ДжиХун почему-то успокаивается.
— В компьютере, кажется, остался. Я ж с ним по сети сверялся…
— Понятненько, — насмешничает девочка. — Значит, переснял и на память себе оставил.
— Прекрати, Юри! — требует ЛиЁн.
— А что такого, омма? — Юри расширяет глаза. — Всё правильно он сделал. Красивая, умная и талантливая, чью ещё фотографию у себя хранить?
Родители начинают настаивать, чтобы дочка унялась. Постепенно все успокаиваются и уделяют внимание явствам. Только ДжиХун старается не встречаться с хитренькими глазками младшей сестрицы. Во время десерта Юри неожиданно заявляет:
— А я стишки сочинила. Хотите, прочту, они коротенькие.
— Конечно, дочка! — лицо отца расцветает радостью, все остальные, даже ДжиХун, глядят на младшую с улыбкой.
Юри встаёт и начинает декламировать. Интерес и улыбка испаряются с лица ДжиХуна с третьей строчки. Остальные перестают улыбаться не синхронно, зато дед в конце хохочет, как ненормальный.
— В оконном стекле отражаясь, — размахивает руками в такт Юри.
по миру идет не спеша
хорошая тянка Лалиса.
Да чем же она хороша?
— Спросите об этом ДжиХуна,
что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встает.
— Недаром на каменных плитах,
где милый ботинок ступал,
«Хорошая тянка Лалиса», —
в отчаяньи он написал.
— Ещё он там портрет её украл, я потом досочиняю, — беззаботный голосок Юри перекрывает слабые всхлипы харабоджи откуда-то из-под стола. Все остальные не знают, как реагировать, растерянно переглядываются. ДжиХун не выдерживает, вскакивает и убегает вместе со своим ярко рдеющим лицом. Под сопровождающее хихиканье младшей сестры.
«Права оказалась Лалиса», — думает девочка, — «это очень весело».
— Нельзя так смеяться над братом, Юри-ян, — ЛиЁн осуждающе качает головой.
— Я не над ним, омма, — возражает девочка. — Если ему нравится Лалиса, зачем это скрывать? Что тут такого? Это смешно.
Юри пожимает плечами. Взрослые, как это часто бывает, с ответом ребёнку не находятся. Переглядываются. Действительно, сын давно взрослый, бывает, что и с девушками гуляет, почему он вдруг Лалису застеснялся?
ДжиХун.
Надо по-быстрому скинуть с телефона обе картины на компьютер и упрятать в самую далёкую папку. Ярлык под нейтральным названием, лучше техническим, скажем, «особенности бизнес-процессов» разместить в уголке доступной папки. Если не знаешь, то не найдёшь.
Вот мелкая зараза! Дебак! Надо же такое отчебучить! Он увлёкся Лалисой, этой пронырливой кумихо? Щибаль! Эти стишки она придумала! Холь! Думала, не догадаюсь? Юри сроду стихи не сочиняла.
Всё! Теперь стереть с телефона, мало ли что. Мелкая залезет, начнёт дразниться. И проверить. Ярлык работает, на экран выводится ростовой портрет. А ножки у неё великолепны, надо признать. И в Европе такие обыщешься, чтобы найти…
Что-то Юри с перспективой перемудрила. Или нет? Наблюдатель будто снизу смотрит, поэтому ноги кажутся длиннее, чем есть. Хотя Юри мелкая, могла ещё присесть. Кстати, выгодный ракурс. И почему я раньше её ноги не замечал? Ах, да! Она постоянно в джинсах ходила.
А почему глаза не замечал? Совсем не корейские, а, она же тайка наполовину. Нет, на четверть, родители оба корейцы. Удачно для неё гены сложились, надо признать…
И что у меня так в груди щемит? Ёксоль! Надо закрывать рисунок, а то сам поверю, что в эту кумихо втрескался…
Место действия: главное здание Hyundai Motor Company.
Время действия: 6 января, 09:10.
— Заходи, ДжеУк. Что у тебя за папка в руках? — президент Сон вызвал ДжеУка, но не говорил, по какому поводу.
— Документы по русскому филиалу, саджанним, — ДжеУк принимается раскладывать бумаги.
Мужчины углубляются в изучение документов. Президент углубляется, ДжеУк же отчитывается в проделанной работе, подвижках и возникших проблемах.
Примерно через час бумаги заканчиваются, но президент не торопится отпускать ДжеУка.
— Как Рождество в Лондоне провёл? — ЧжунКи задаёт дежурный вопрос.
— Замечательно, саджанним. СонМи, моя старшая, очень довольна была. С английскими друзьями встретился.
— ДжеУк, — после паузы ЧжунКи меняет тон, — я кое о чём хотел с тобой поговорить.
ДжеУк терпеливо пережидает следующую паузу, но не может сдержать удивления на последовавшем вопросе президента.
— Как твоя дочь относится к моему ДжиХуну? Я про Лалису говорю.
— Не знаю, саджанним, — ДжеУк, справившись с лёгким шоком от резкого перехода на личные темы, пожимает плечами. — Надо бы её спросить. А что, между ними что-то происходит?
— Ук, — задумчиво соглашается президент. — Но хотелось бы понять, что. Ты не мог бы поговорить с Лалисой на эту тему. Аккуратно.
— Это сложно, — признаётся ДжеУк. — Домой возвращаюсь поздно, а Лалиса перебралась в агентство к моему другу ХёнСоку. Мы почти не видимся. Ли ХёнСок — владелец агентства Bit Hit Entertainment. Лалиса пробует себя в роли продюсера. Посмотрим, что получится.
ДжеУк снова пережидает паузу, президент размышляет около минуты.
— Давай сделаем так, ДжеУк. Дам тебе три выходных, они тебе полагаются за командировку и хорошую работу. От отпуска эти дни отнимать не буду. С завтрашнего дня. На работу жду только во вторник. Побудешь с семьёй, выберешь момент и поговоришь с Лалисой. Только осторожно. Скажу честно, подозреваю, что ДжиХун к ней не равнодушен, хотя сам этого не понимает.
— Я всё выясню, саджанним. Насколько это возможно.
Окончание главы 25.