Я ВЫПЛАВИЛСЯ из воздуха и оказался в просторной треугольной комнате.
Каждый угол как будто существовал в отдельной реальности, обстановка одного не имела ничего общего с обстановкой другого. Тот, в котором я появился, был обставлен яркой, цветной мебелью — совсем как в Каулоре. Желтые, синие, красные, зеленые краски обляпали поверхность каждого предмета. На шестиугольном желто-черном столе находились непонятные для моего разума вещи, а те, которые я узнавал, похоже, предназначались для непривычных мне целей: разноцветные колбы, обмотанные цветными нитями, связанными между собой; нечто, похожее на весы; емкость, напоминавшая чернильницу, заполненная искрящейся жидкостью; странная спираль с блестящим маленьким шариком на конце…
Второй угол отличался аскетизмом. Каменный треугольный стол, серый и холодный, такое же кресло возле него, покрытое коричневой шкурой не то медведя, не то большой собаки. На столе лежали желто-серые пергаментные листы, сложенные в аккуратную стопку, чернильница, черные перья неизвестной птицы. Горели две масляные лампадки, у одной из которых в специальной рамке сушились какие-то чертежи. Возле другой лампадки стояли узкие стеклянные пробирки, наполненные желтой, красной и черной жидкостями, перетекавшими из пробирки в пробирку по специальным спиралеобразным трубкам. Они находились в движении, но при этом не смешивались. Еще на столе лежал толстый древний фолиант.
Обстановка третьего оказалась полностью привычной. Деревянный стол с ноутбуком, пачка стандартной офисной бумаги формата А4, шариковые и капиллярные ручки в стакане, несколько книг (публицистика и какие-то научные труды), стопка общих тетрадей в коричневых обложках.
Видимо, интерьер каждого угла был создан в духе каждого из трех миров. А еще больше удивило, что в странной комнате я оказался не один.
За офисным креслом с высокой спинкой сидел старик в серой рясе. Его седые, как ковыль, волосы стягивал матово-серый металлический обруч, на коленях лежал костяной резной посох. Изумрудные глаза старика в упор смотрели на меня. Его взор обладал какой-то странной силой, которую я в своей жизни еще ни разу не встречал. Он рассматривал меня, словно вещь, которую собирался купить, а через мгновение произнес:
— Сойдет. Нужно еще немного над тобой поработать. — Его голос звучал, как скрип рассохшихся половых досок, резал слух. — Тогда в тебе проснется могущество… проснется, — повторил он, думая о чем-то своем.
Конечно, я растерялся. О чем говорил этот старик? Я стоял в своем углу, в который телепортировался из Каулора, и не решался сделать даже шаг. Где я? Что происходит? Надо было что-то предпринимать. Тогда я спросил:
— Кто вы?
Старик ухмыльнулся, с кряхтеньем поднялся с насиженного места и, опираясь на посох, подошел ко мне.
— Рондал, — ответил он. — Мое имя Рондал. Хранитель миров Созвездия Серого Льва.
Я улыбнулся, потому что начал подозревать — окончательно съезжаю с катушек. Эх, да пропади оно все пропадом! Взорваться к чертовой матери всей Земле, если я не рехнулся! Что за балаган устроил «Рассвет»?
— Не стоит так говорить, Эрик.
Я перестал дышать.
Откуда он знает мое имя? Хотя почему бы и нет? Клиника располагает всеми моими данными. Если это человек из центра «Рассвет», то никакого секрета мое имя для него не представляет. Но если он не из «Рассвета»? Уж больно странный персонаж.
— Торопишься с мыслями Эрик, они у тебя скачут, как блохи. «Рассвет» не «Рассвет». Какое это имеет значение в данную минуту?
Он что, еще и мысли читать умеет?
— Пожалуй, ты прав на счет мыслей, — сказал старик и рассмеялся. — Это я действительно умею.
Я не знал, верить своим глазам и ушам или нет. Этот Рондал и в правду читал мысли. Все его реплики касались вопросов, прозвучавших лишь в моей голове. А с другой стороны, чему удивляться? Я уже побывал в двух параллельных мирах! Одно чудо за другим. Мало ли их еще будет? Пора привыкать. Вполне возможно, что сейчас в центре треугольной комнаты появится грифон и с хитрым прищуром начнет задавать неудобные вопросы.
— Знаю, какое чувство сейчас испытываешь, — проскрипел Рондал, — мне оно знакомо. Давно, тысячу лет назад, я точно так же стоял в этой самой комнате и не понимал, чего от меня хотят. Начну по порядку, чтобы окончательно тебя не запутать. Ты ведь знаешь или хотя бы подозреваешь о существовании параллельных реальностей? Теоретически, естественно. Хотя бы в общих чертах имеешь представление?
Я кивнул. Если то, что имеет в виду этот старик, и то, о чем пишут писатели-фантасты, одно и то же, то — да, я знал кое-что о параллельных реальностях.
Рондал продолжил:
— Наша вселенная насчитывает ровно девять таких реальностей, параллельных друг другу. А каждая реальность, в свою очередь, содержит в себе три мира. Понимаешь? Видимо, нет. Это реальности в реальностях. Представь себе девять воздушных шаров, внутрь которых поместили по три маленьких шарика. Воздушные шары — это отдельные, обособленные реальности. А шарики в них — это отдельные миры. Например, вселенная, в которой находится Солнечная система и твоя родная Земля, — это один из трех шариков внутри воздушного шара. Совершенно детское объяснение. Нельзя не понять.
Я кивнул и сказал:
— Мне все понятно.
Старик прокашлялся и продолжил:
— Эти миры существуют не сами по себе. Теперь уже существование реальностей нельзя пускать на самотек — за ними обязательно должен кто-то присматривать… Ох, вот старость! — вдруг воскликнул Рондал и всплеснул руками, едва не выронив посох. — Я уже совсем не тот, что был пару сотен лет назад.
Он встал, прошел в середину комнаты и начал делать странные пассы резным посохом, который вдруг тихо загудел. Тогда старик застыл в одной позе, словно окостенел, держа посох в высоко поднятой руке. Его губы неразборчиво зашептали, будто в молитве, не предназначавшейся для чужих ушей. Спустя несколько секунд Рондал легонько пристукнул посохом по каменному полу и перед нами возникли стол с парой стульев и еда.
Старческий перст указал на материализовавшийся из ниоткуда деревянный стул.
— Садись! Будем вести беседу. Заодно и подкрепимся.
Со стола сама собой поднялась бутылка и, чуть подрагивая и бренча о края бокалов, начала разливать густую красную жидкость.
Вино. Наверное, это вино. Очень надеюсь.