МЫ СТОЯЛИ на ровной плите из черного камня.
Хотелось назвать бетонной равниной — она раздалась во все стороны до самого горизонта. Каким образом возникло эта каменное плато, кто приложил руку — природа или человек, я не знал и не спрашивал. Не хотелось надоедать по пустякам и казаться инфантильным. Конечно, было интересно. Но не то время, не то место.
Мы стояли на этой каменной плите посреди великого Ничто. Нас не окружали ни облака, ни звезды. Просто тьма вокруг. Лишь яркий свет исходил от Огненной Лестницы, которая не столько возвышалась, сколько удалялась от нас, казалась длинной, как бесконечный эскалатор в несуществующем метрополитене.
Лестница сильно изменила свою форму с момента моего последнего посещения. Ступени раздались вширь и вытянулись вперед так, что больше походили на часть черной асфальтовой дороги. Каждая ступень вытягивалась на сотню метров вперед, по ней можно было бы проехать на электросамокате или даже автомобиле. Можно было бы. Но мешал огонь, который по-прежнему лизал каменные ступени. Да и никаких транспортных средств здесь я не замечал. Лестница любила, когда по ней шли пешком.
Пламя тоже изменилось. Ожившими дьявольскими цветами оно бесилось на камне: то тянулось вверх, то, наоборот, ложилось на ступени, изредка выбрасывая из себя яркие искры.
Неужели снова придется пройти через этот ад? Меня повторно начнут резать на лоскутья, морозить и жарить? Наверное, я бы смог пережить пытки болью и во второй раз, только Лестница сейчас выглядела поистине бесконечной.
— Эрик, — прохрипел Рондал, — тот первый облик Лестницы, по которому ты прошел, испытав боль во многих ее проявлениях, не имеет ничего общего с этим. Была легкая проверка, основанная на чувствах и восприятии. Очищение болью, если можно так выразиться. Сейчас ты пройдешь… назовем это обрядом посвящения. Лестница будет воздействовать только на твои мысли. Она не причинит вреда ни твоему здоровью, ни твоей психике, однако процесс может оказаться не самым приятным. В мозг будут посылаться сигналы, которые он будет перекодировать по-своему, преобразовывая в яркие, реалистичные видения.
— Значит, начну испытывать галлюцинации? Но боли при этом быть не должно, как и других ощущений?
— Не совсем так. Ты будешь испытывать все чувства, которые способен испытывать, но сейчас это будут твои чувства и ощущения. Если первый раз фантомную боль тебе посылала Огненная Лестница, то сейчас все будет зависеть лишь от твоего мыслительного аппарата. Понимаешь?
Хоть объяснение и показалось довольно пространным, я все же кивнул. Понял или не понял — уже не важно. Пройти по огненным ступеням придется снова. А если нет вариантов, то зачем терять время?
— Есть вопросы? — старик чуть приподнял кустистые брови.
— Нет, — ответил я, посмотрел изумрудные глаза Хранителя и отвел взгляд — они светились непонятной для меня силой, сравнимой с неистовостью цунами, сносящего города, в этих глазах плясало дикое первобытной пламя. А, может, то было лишь отражение огня, играющего на Лестнице.
Сделав шаг, я оказался на первой ступени, и мир изменился. Темное пространство великого Ничто уступило место древнему городу, каменное тело которого дышало холодом.
Солнце разлило по всему горизонту кровавое море, собираясь утонуть в нем на целую ночь, чтобы утром возродиться и вернуть свет каменному городу. Над мостовой высились серые, построенные на совесть дома. Наверное, здесь жила знать, понукающая простолюдинами. Знать с холодным сердцем, вытесанным из того же камня, что и мрачные дома. То тут, то там между двух- и трехэтажными зданиями, словно стыдясь или боясь чего-то, высовывались небольшие домишки. Некоторые находились в приличном состоянии, видимо, хозяева еще как-то держались на плаву. Но внешний облик других вызывал жалость — полуразрушенные временем и стихией, они, казалось, навсегда тонули в кровавом свете заката, прощались с городом, чтобы упасть на дно ночи, не оставив на утро о себе даже воспоминания.
Я шел по булыжной мостовой. Мимо проходили люди в заметно поношенной одежде или же вовсе в рванье, свисавшем грязными лохмотьями с изможденных, худых тел. Тут же проносились богато одетые всадники на злых, кусающих удила, скакунах. Слышался крик уличного торговца, проехавшего на телеге, в которую была запряжена худая кобыла — все они жили своей жизнью и направлялись по личным делам, упорно не замечая моего присутствия.
Все еще не мог толком понять, где нахожусь. Что за город такой? Это снова новый мир или проекция Земли, вырванная из прошлого? По мере продвижения и знакомства с архитектурой у меня стали возникать догадки, но полностью убедиться смог, когда увидел вывеску таверны. Деревянная доска покачивалась на двух ржавых цепях. На ней имелась вырезана надпись на латинице. Странный шрифт и странные слова, которых я не мог понять. Напоминало староанглийский язык.
Я что, находился в старой Англии? Настолько старой, что она еще могла называться Альбионом. Интересно, в какую эпоху попал? Это кельтская Британия или уже Римская? Да и Британия ли вообще?
Чем дальше продвигался по булыжной мостовой, тем более убогим и серым становился пейзаж. Богатые дома уступали место хижинам бедняков с деревянными, тростниковыми или соломенными крышами. Вдоль грязных, обветшалых стен сидели нищие, тянули покрытые язвами руки и о чем-то молили. Раненые в битвах, обнищавшие солдаты показывали старые раны: от стрелы или копья, от меча или кинжала — у каждой была своя история, которую пришедшие в негодность служивые охотно рассказывали за кусок лепешки из ячменной муки с крапивой. Другие пытались разжалобить тем, что показывали гнойные болячки, незаживающие раны и страшные ожоги.
Стараясь не смотреть на всех этих людей, я ускорил шаг. Старая Англия, неужели ты была такой?
Неожиданно мир исчез, как будто кто-то выключил волшебный проектор. Это закончилась ступень-платформа. Я шагнул на следующую.
В руке появился меч — достаточно тяжелый, но удобный. Оружие определенно ковал хороший кузнец — мастер своего дела. Длинный, тонкий клинок, противовес на эфесе в виде феникса, рукоять обмотана тонкой, но прочной кожей, в крестовину вставлен крупный рубин. Меч удобно лежал в руке, словно его изготовили специально по моему заказу. Портило оружие лишь одно — время покусало сталь, оставив на изящном клинке множество щербинок. Никто не удосужился выправить лезвие — местами оно было затуплено. Но и таким клинком разрубить не закованного в броню врага или хотя бы полено не составляло труда.
Попробовал пару раз атаковать воздух. Тело двигалось с удивительной ловкостью, словно имело не один год практики, хотя на самом деле я впервые держал в руках настоящий меч.
Впереди появилось облако грязно-серого цвета, как набрякшая влагой туча. Оно низко нависло над каменной платформой. Неожиданно из этой плотной дымки вырвалось странное, абстрактное существо. Только через несколько секунд, хвативших существу для преодоления трети расстояния, отделявшего нас, я понял, что это всадник — рыцарь, закованный в броню, с копьем наперевес. На Земле меня, конечно, уже хватил бы столбняк от ужаса, и конь, одетый в латы не хуже своего хозяина, просто-напросто втоптал бы мое тело в землю, оставив торчать лишь трепыхающиеся на ветру скальп и уши. Но здесь все произошло иначе.
Всадник мчался, нацелив на мою грудь острие двухметрового копья. За несколько секунд до того, как он насадил бы меня на этот гигантский шампур, я откатился в сторону и нанес удар. Клинок просвистел в нескольких дюймах от платформы и отрубил коню копыто. Конь дико заржал, ударился о землю и перевернулся несколько раз через себя, сминая рыцаря, как пустую консервную банку. Раздался скрежет металла, невыносимый человеческий крик. Но все быстро затихло. Конь и всадник погибли. Рыцарь превратился в груду искореженного, окровавленного металла.
Из серого облака вновь появилась фигура — девушка. Настоящая амазонка, одетая в облегающую одежду из кожи и короткую куртку из шкуры леопарда. Длинные русые волосы стягивал красный ремешок; обворожительные синие глаза, длинные черные ресницы, алые бархатные губы. Я разглядел, как она улыбнулась, увидев меня, и вытащила из-за спины короткий охотничий лук. Проворно наложив стрелу, амазонка выстрелила, почти не целясь. Тем самым застала меня врасплох. После обворожительной улыбки я не ожидал от этой блондинки такой агрессии и стремительной атаки.
Чудом сумел сконцентрироваться. Что-то щелкнуло в голове, словно тело получило дар, новую способность извне. Зрение резко изменилось. Я перестал видеть окружающее пространство, созданное Огненной Лестницей. Исчезло облако, исчезла амазонка. Исчезла сама Лестница. Мир превратился в зеленое полотно, которое медленно прорезала летящая стрела. Она гудела и слегка дрожала — так ей не терпелось вонзиться в плоть и испить человеческой крови. Но я вовремя поднял меч. Наконечник стрелы лязгнул о клинок и отскочил в сторону.
Как только отбил атаку, зрение тут же пришло в норму. Амазонка, видимо, поняв, что с помощью одного выстрела победы не одержать, стала пускать стрелу за стрелой. Оказалось, что я по своему желанию мог пользоваться этим странным внутренним зрением, вызывать зеленое поле и замедлять время.
Меч мелькал, отражая атаки амазонки. Руки двигались сами по себе, будто не связанные с разумом. Вместе с тем я упорно, шаг за шагом, двигался по направлению к воинственной девушке. Когда нас разделяло уже не более десяти шагов, она швырнула лук на платформу и выхватила из-за пояса длинный кинжал, зажав его в правой руке. Левой же выудила из-под куртки лариат из тонкой веревки с петлей на конце — аркан. Или лассо как его еще называли. Раскручивая над головой петлю, воительница занесла руку с кинжалом, похоже, намереваясь метнуть, хотя это оружие создали явно для ближнего боя. Но с шести шагов убить можно и тем, что взять да швырнуть в противника лавкой, если удачно попасть, конечно.
Кинжал она все-таки метнула. Мое тело качнулось вправо, пропуская мимо острую сталь. В тот момент еще не понимал замысла амазонки, но позже не смог не оценить простоты и эффективности идеи.
Вслед за кинжалом (девушке хватило доли секунды, чтобы определить направление моего движения), взмыл в воздух и аркан. Обычный, повседневный я, даже без учета смертельной болезни, попался бы, как кролик, но тело среагировало само, опережая мыслительный процесс. Петля зависла в нескольких сантиметрах над моей и без того больной головой, и непременно оказалась бы на шее, чтобы через миг затянуться. Но не тут-то было! Мое тело резко дернулось в сторону, еще не закончив до конца первого движения, а рука метнулась вверх, хватая веревку. Шеей я все же задел рукоять пролетающего кинжала, но думать об этом было некогда. Схватил и с силой дернул аркан. Амазонка, пусть и была ловкой, словно сотня белок, такого поворота событий не ожидала. Веревка натянулась, и воительница, коротко вскрикнув, по инерции ринулась в мою сторону. К этому времени расстояние, разделявшее нас, сократилось до четырех шагов.
Я выставил клинок вперед и принял амазонку в свои объятия. Она посмотрела удивленными, синими, как океан, глазами и прошептала:
— Прощай.
Воительница улыбнулась, а в уголке губ показалась рубиновая капля. Девушка обмякла и закрыла глаза. Я бережно опустил ее на платформу, не сводя удивленных глаз с окровавленного меча.
Я убил ее! О, Боже! Я убил эту девушку!
Но через секунду кровь исчезла. Амазонка медленно растаяла в воздухе, как горсть снега, брошенная на раскаленные угли.
Я должен был продолжить восхождение по Огненной Лестнице.
Следующая платформа перенесла меня в тускло освещенную комнату. Стояли массивные столы из черного, возможно, мореного дерева. На столешницах громоздилось множество стеклянных колб, мензурок, пробирок, воронок и тиглей. В них что-то бурлило, парило, источало множество незнакомых запахов.
Стены комнаты оказались увешанными шкурами животных, всяческими хвостами, лапками. На натянутых веревках сушились пучки неизвестных трав. На полках стояли склянки, коробочки и шкатулки. В этой комнате я увидел много всего и в большом количестве: от цветных порошков и толстенных фолиантов, до законсервированных ящериц и слитков различных металлов.
За одним из столов стоял человек в темно-зеленом балахоне с накинутым на голову капюшоном. Над зеленым огнем, исходящем из лабораторной горелки, стоял горшок, в котором бурлило варево с резким травяным запахом.
Это кто еще такой? Колдун? Алхимик? Маг?
Человек помешивал содержимое пузатой глиняной посуды и речитативом произносил неизвестные мне слова.
Что он делает? Читает заклинание?
Я подошел ближе к хозяину странной комнаты. Голос чародея затих. Человек обернулся, и я увидел сухое бронзовое лицо. Черные глаза пристально смотрели из-под капюшона.
Ничего не говоря, он взял со стола толстую книгу и протянул перед собой. Я вздохнул с облегчением. Видимо, в этот раз обойдемся без сражений и убийства.
Не говоря ни слова, я принял фолиант, раскрыл и начал читать. А маг вернулся к своему занятию, его сухой голос снова зазвучал в комнате.
Первым словом в книге было «Мальхельмбур». Как только я его произнес вслух, фолиант выпрыгнул из рук и грохнулся на пол. Что-то подсказало перейти к внутреннему зрению. В тот же миг на зеленом, уже ставшем привычным фоне, принялись загораться и потухать буквы, складывавшиеся в слова. Они горели тем же пламенем, что и ступени Огненной Лестницы. Пришлось приложить усилия, чтобы запомнить надписи. Книга, упавшая на пол, сама по себе перелистывала страницы. Мерно, без суеты, но при этом быстро, будто кто-то невидимый задумчиво листал понравившийся роман в книжном магазине. Вскоре привернулась последняя страница, и фолиант захлопнулся.
Я вынырнул из зеленого пространства и увидел чародея. Он стоял напротив и улыбался. Так показалось в первую секунду. Но нет, он щерился, обнажив кривые желтые зубы. Скалился, как людоед, давно не видевший человека.
Раскрыв широко рот, чародей издал короткое карканье — что-то наподобие хриплого «Кха!». Жаркая волна воздуха дыхнула в лицо, и меня отбросило на несколько метров назад. Я ударился о массивный стол и перевернул его. Послышался звон мензурок и колб. Что-то вылилось на деревянный пол и зашипело.
Чародей ухмыльнулся и выставил вперед руку. Сухую бронзовую ладонь окутало голубовато-серебристое свечение.
Это чистая магическая энергия! Он даже не удосужился преобразовать ее в заклинание. Сейчас последует удар такой силы, что меня расщепит на атомы…
Откуда я это знаю?!
На раздумья и удивление времени не оставалось. Легко отразил атаку чародея, выставив защитный барьер… И снова оказался на черной каменной платформе, по которой бегал огонь, не причиняющий никакого вреда.
Нужно было идти дальше.