Со своего места Костя видел большую часть двора. Напротив их дома стояла ещё одна пятиэтажка. Вдоль нее он вместе с ходоком Митей шёл, миновав школьный двор. Правее виднелась еще одна пятиэтажка. Именно с этой стороны, из-за нее тогда вышли ребятишки, немного напугавшие Костю. Еще правее, Костя со своего места не мог видеть, стояла старая панельная девятиэтажка, за которой находилась железная дорога.
Подъезд, в котором он сидел, был немного уникальным. Во-первых, входная стальная домофонная конструкция, вместе с дверью, была вырвана из дома и лежала в нескольких метрах от подъезда. Валяющиеся рядом стальные тросы и глубокие следы от колес на газонах напротив подъезда, говорили, что эту дверь вырвали с помощью какой-то мощной машины или даже БТР. Кто это сотворил и главное, зачем — неизвестно. Во-вторых, сам этот дом немного нестандартный. В обычных пятиэтажках окна лестницы выходят в сторону входных дверей подъезда. Здесь же окна лестницы выходили на противоположную сторону дома. Именно там, на площадке первого этажа сидели остальные члены их отряда. Костя и Никита выполняли роль сторожей.
Парень посмотрел на своего напарника. Молодой еще типок, лет двадцати с небольшим. Обычное, довольно открытое лицо. Этот Никита сидел и внимательно смотрел на улицу. Костя пытался поболтать с ним, но тот не поддерживал разговор и поэтому парень, сидя на корточках, прислонился спиной к стене подъезда и призадумался…
Вчера, в это время? он только-только был арестован в лагере. С тех пор же, прошло весьма много событий.
Вечером, почти сразу после получения известий о захвате ГЭС, в комнату вернулись Славик с Иванычем. Ильдара с ними уже не было, его они оставили в местной тюрьме. Когда товарищи-начальники вернулись, Никитич ещё сидел в комнате и Костя их познакомил. Командир сперва отнесся к старику очень настороженно, начал задавать вопросы: откуда тот, кого знает? Но старик быстро назвал несколько нужных фамилий, упомянул какой-то митинг на Спартановке и Иваныч расслабился. Он спросил старика ещё, как хорошо тот знает город и особенно Ворошиловский район. Как оказалось, старик знал нужные места весьма неплохо. Не успел Костантин оглянуться, как Иваныч быстро завербовал старика в свою команду "искателей сокровищ". Вместе они отправились известить об этом старого начальника Никитича. Костя же со Славиком также покинули здание. Товарищ привел его в столовую, где они хорошо поужинали, а затем устроил Костю на ночлег в одну из палаток для партизан.
Рано утром, ровно в шесть, всех обитателей палатки растолкали парни с красными повязками. Были ли они дежурными по их палатке или еще кем — Костя не понял, да и не до этого было. Сразу же всех погнали на завтрак. Костя только успел поесть, как рядом нарисовался энергичный и свежий Славик.
Он быстро увлек парня к административным зданиям "на прописку".
— Ничего страшного, — говорил он. — Сейчас пообщаешься с мужиками из контрразведки. Расскажешь, как есть, ну они там поспрашивают. Да ты не волнуйся…
— Да я и не волнуюсь…
Товарищ проводил его здание, в кабинет, где Костя уселся сразу перед тремя мужиками средних лет. Двое одеты в военную форму, а третий в обычной одежде — брюках и куртке — ни дать, ни взять — обычный бедолага-беженец.
Мужики попросили парня рассказать коротко о себе, где и как он встретил момент кризиса и что делал потом. Мужики задавали вопросы, спрашивали адреса и фамилии с именами, так что Косте пришлось рассказать о своем родстве с дядей Юрой, хотя он и не собирался распространяться про сей факт.
Поговорили они так около получаса, после чего мужик в штатском повел его в одну из комнат этого же здания, где Косте выдали новую военную камуфляжную форму и ботинки.
Велено было переодеваться немедленно, а старую одежду сдать. Не пререкаясь, парень подчинился и быстро облачился в новый наряд. Одежда оказалась в самый раз. Старую одежду он, с небольшим сожалением, сложил в указанный ящик, где уже лежало какое-то рваньё.
Зеркала в комнате не было, но Костя чувствовал, что одежда смотрится на нём неплохо. Да и он сам чувствовал себя весьма удобно. Но, вместе с этим, появилось и неприятное чувство. Если ранее, в обычной гражданской одежде, легко можно было "закосить" под обычного бедолагу-беженца, то теперь, случись попасть в плен, придётся давать объяснение этой новенькой военной форме.
"— Ладно, разберёмся", — подумал парень, покидая комнату.
Выйдя в коридор, он тут же столкнулся со Славиком.
— Ну, ты красава! — ухмыльнулся тот. — Я тебя и не узнал!
— Ну… — протянул Костя.
— Короче! Дело уже "на мази". Сейчас на полигон пойдешь, постреляешь немного.
— В смысле?
— В смысле — стрелять поучишься.
Выйдя из дома и пройдя за угол, Костя увидел небольшую толпу из полусотни мужиков. Большинство одеты в новенькую военную форму, но Костя заметил несколько мужиков в обычный, гражданской одежде.
Славик коротко переговорил со стоящими в стороне вооруженными мужиками и кивнул Косте:
— Будь тут, делай, что говорят. А потом я тебя найду.
— Ладно, — пробормотал Костя.
Товарищ-начальник быстрым шагом двинулся прочь, а Костя пошел к мужикам. Подойдя ближе, он испытал нечто вроде дежа-вю, причем двойного.
Во-первых, все это сборище напоминало момент, случившийся с ним на второй день кризиса, когда его на железной дороге остановили фээсбэшники. Тогда тоже была толпа подобных людей.
Во-вторых, сами люди. Несмотря на новенькую форму, лица этих новоиспеченных солдат не радовали и сильно напомнили "носильщиков золота" с которыми Костя столкнулся после спасения от стаи собак. Тоже алкогольно-бомжовые рыла. Возраст разный — от пожилых, до юных парней с дебильными рожами и с идиотскими татуировками на руках и шеях.
Подойдя ближе, Костя подошел к кучке, в центре которой стоял говорливый тип с красной рожей. Этот тип, посмеиваясь, без устали чесал языком. Из его речи парень узнал, что, оказывается, этой ночью партизаны кроме ГЭС захватили и городищенский лагерь. Также этот краснорожий рассказал, что сейчас в этих лагерях "мы", то есть партизаны, фотографируют и документируют массовые захоронения людей, а также снимают целые сюжеты на тему массового изъятия органов. На вопрос окружающих, зачем это делается, краснорожый сказал: "чтобы предъявить им, ткнуть их в дерьмо, и чтобы они нас уже не трогали". Фраза загадочная, но Костя не стал лезть с вопросами, он просто внимательно слушал.
Касательно захвата ГЭС, то мужики рядом, во главе с тем же краснорожим, были уверены, что это хорошее дело, которое обеспечит их будущее. Дескать, электричества теперь будет валом и задаром. Всё оно пойдет на обеспечение потребностей города, а излишки можно продавать.
Несмотря на то, что краснорожий производил впечатление обычного пустобрёха, при этих словах Костя призадумался.
"— А что, — подумал он. — В принципе, логично все. Сейчас, считай, партизаны самая серьезная сила здесь и они наверняка через несколько дней весь город захватят. Но, что дальше? Получается, они хотят город-государство сделать? Со стороны этого краснорожего — это хорошо и весело. Но если серьёзно к делу подойти, то это херня какая-то! Где брать еду и одежду? Где брать разную технику и электронику? Теоретически, сельское хозяйство тут можно поднять на высокий уровень, но остается миллион вопросов…"
"— Хотя, если подумать, то может что-то в этом и есть… Если руководители в лице Лучника, дяди Юры и остальных будут умны и смогут пресечь коррупцию и воровство, то вполне может что-то и выйдет. Но, в любом случае, тут придется серьёзно работать. Всем, от главных руководителей, до последнего дворника, пахать так, как наши деды на стройках коммунизма не пахали…"
Костя посмотрел на мужиков рядом. Непонятно, зачем их учат стрелять, когда, по-хорошему, им надо лопату или метлу в руки… Тут же, пришла неприятная мысль, что и ему самому придется "пахать". И уже очень скоро. Только вот кем? Кому сейчас тут нужны интернет-разработки? Да и где деньги на эти проекты?
Тут же он вспомнил про деньги, которые партизаны уже конфисковали в доме на берегу Волги и о деньгах, за которыми предстояло вскоре отправиться. Голову вдруг наполнили такие мысли, что от открывшихся перспектив дыхание спёрло.
Однако, развить эту мысль не дала громкая команда строиться.
Все мужики выстроились в одну шеренгу. Перед ними вышел десяток вооруженных партизан, среди которых выделялся рослый пожилой мужик, который напомнил Косте дядю Юру. Наверняка тоже профессиональный военный.
— Кто вообще не умеет стрелять и не служил, два шага вперед, — скомандовал тот.
Костя и еще шестеро шагнули из строя.
Позади сразу же раздались смешки и глумливые шуточки.
— Отставить разговоры! — громко сказал командир, и придурки за спиной заткнулись.
— Давай, Михал Борисыч. Принимай учеников, — повернулся командир к одному из стоящих рядом мужиков в военной форме.
Этот Михал Борисыч был средних лет в военной форме с кобурой на поясе. Он увлек за собой Костю и его "коллег" и повел из лагеря. Когда они проходили мимо порванной ограды-колючки, Костя увидел впереди широкую виселицу в виде буквы П, на которой висели шесть человек в полицейской форме. Парень сперва отвел взгляд, но затем взглянул и узнал одного из повешенных — пожилого упыря, отправившего его в пыточную камеру.
С одной стороны, факт, что этого гада справедливо вздернули — радовал, но с другой, не факт, что завтра тут так же не будут болтаться уже партизаны. Да и как бы самому на этой перекладине не очутиться…
Их путь закончился в лощине за лагерем. Там, прямо под открытым небом стояли письменные столы, вероятно принесенные из лагеря. Рядом стояли несколько мужиков в военной форме, а на столах лежало оружие: пистолеты и длинноствольные калаши.
По дороге Костя хорошо рассмотрел "коллег" — давешние тупые парни и несколько мужиков, с лицами, не обезображенными интеллектом. Неприятно было оказаться в такой компании, но, что поделать?
Подведя их к столам, их инструктор произнес краткую речь, что оружие — дело не сильно хитрое, и что чтобы более-менее научиться стрелять надо хотя бы несколько дней интенсивных занятий. Однако, времени совсем нет, скоро предстоят бои и поэтому он постарается хотя бы показать им, с какой стороны за оружие браться.
После этого началось занятие. Михаил Борисович сперва научил, как вставлять магазин, как заряжать патроны, как пользовать предохранителем и стрелять. После этого он раздал всем пистолеты и обучаемые стали сами пробовать зарядить пистолет. Мужики рядом активно помогали, показывая "ученикам" их ошибки.
Пока они возились, на другой стороне лощины загремели выстрелы. Костя и без пояснений инструкторов понял, что это стреляли те новоиспеченные партизаны, которые "умели стрелять".
Минут через десять, когда все уже научились обращаться с оружием, начали практиковаться в стрельбе. В десятке метров виднелись примитивные мишени из врытых в землю столбов. В них и начали стрелять.
Инструкторы без устали повторяли, что ПМ — это оружие ближнего боя и стрелять с него на дистанцию, более десятка метров, не стоит. А стрелять по движущейся мишени — это вообще гиблое дело. Разве, если стоит задача прикрыть кого или напугать.
Костя стрелял первый раз в жизни и с неприятным удивлением отметил, что стрелять из реального оружия, это не то же самое, что пострелушки в компьютерных играх.
Но как бы там ни было, отстреляв несколько магазинов, он таки попал несколько раз в цель.
Когда каждый опустошил по три магазина, инструкторы перенесли внимание на автоматы и научили снаряжать и вставлять рожок-магазин, и объяснили, как стрелять очередями и одиночными выстрелами.
Костя всё делал без особого удовольствия и единственный приятный момент тут был, что у него получалось все лучше всех. Кое-как уяснив навыки обращения с Калашами, перешли к стрельбе.
Тяжесть автомата также не порадовала Костю. Стрелять было весьма непривычно, однако он довольно быстро, короткими очередями, умудрялся задевать выстрелами мишени. Инструкторы без устали повторяли, что в реальном бою, стрелять желательно в неподвижные цели, ибо вероятность попадания в бегущего — очень низкая — только патроны зря израсходуешь.
Когда все ученики сами набили и отстреляли по несколько рожков, Михаил Иванович перешел к теории городского боя. Первым делом он объяснил, что в бою, крайне важно часто менять позицию:
— Выстрелил — перекатился или отбежал! — получал он. — Движение — жизнь. Топтаться на месте — смерти подобно! Выстрелил, и сразу быстро сменил позицию!
Инструктор рассказал несколько довольно интересных историй, как он воевал в Грозном в "Первую чеченскую" и это немудреное правило "выстрелил-перекатился" неоднократно спасало ему жизнь.
Слушая это, Костя подумал, что мужик весьма дельный и надо бы запомнить, что он говорит. Возможно, кое-что из услышанных сейчас правил, поможет выжить потом.
— Ладно, — сказал Михаил Борисович. — Продолжим. Поговорим о…
Инструктор запнулся и посмотрел в сторону. Взглянув туда, Костя увидел идущего к ним Славика. Тот быстро подошел и демонстративно пожал руки мужикам-инструкторам, после чего что-то тихо сказал главному инструктору. Тот кивнул. Славик же, кивнул Косте, и они вдвоем двинулись прочь, поднимаясь по пологому склону лощины.
Позади слышалась речь инструктора, а в другой стороне по-прежнему гремели выстрелы.
— Ну что? — улыбаясь, спросил Славик. — Научился стрелять?
— Немного.
— Отлично! Я сам-то, признаюсь, совсем немного стрелял. И даст Бог, воевать по серьёзному нам и не придётся. Ну, это ладно! Короче, Костян! Говорил я с нашими разведчиками-контрразведчиками. Вопросов к тебе нет. Ты полностью прошел проверку! Понимаешь?
— Ну… — протянул Костя, не зная, радоваться ему или печалиться.
— И вот, слушай меня внимательно. Дело на тебя завели. Ну, в смысле, личное дело. И теперь запомни свой номер:
— Ка, ноль один, четырнадцать.
— Запомнил? Повтори.
— Ка, ноль один, четырнадцать.
— Вот, — удовлетворенно кивнул Славик. — Это твой личный номер. Приставка К, значит, что ты из особо доверенных людей. Настоящий партизан! Понял.
— Понял…
— И вот еще что. Запомни еще один номер. ОП, два, восемь.
— А это что?
— Это твой фальшивый номер. Если попадешь в плен, то называй его. Если же уверен, что перед тобой настоящие партизаны, то называй настоящий, который Ка, ноль один, четырнадцать. Да и вообще, мы считай, уже не партизаны. Скоро весь город наш будет, и мы тут властью будем.
— Ясно… — пробормотал Костя.
— Вот! Выход на задание через час. Сейчас пойдем к Иванычу. Он с тобой поговорить хочет. Даст инструкции.
— Ясно…
Оказавшись на территории лагеря, парни вернулись в знакомое административное здание. На входе и в вестибюле уже дежурили вооруженные солдаты, которые знали Славика и кивнули ему, пропустив без вопросов.
Войдя в один из кабинетов, они увидели там сидящего за столом Николая Иваныча, который с авторучкой в руках, просматривал какие-то бумаги.
— А, парни… — приветствовал тот их, подавая руку Косте.
Не тратя времени, командир сразу повторил уже известную задачу — посетить дом, в котором находится бандитская квартира, собрать там все ценности и доставить их в лагерь. Вытащив откуда-то большой лист бумаги, Иваныч положил его на стол и все трое согнулись над ним. Оказалось, это схема, где были указаны все дома Ворошиловского района.
Не мудрствуя лукаво, командиры решили идти туда примерно тем же путем, что шел туда Костя с Митей. Оттуда и проложили путь к нужному дому на улице Циолковского.
Глядя на схему, Костя только и смог что досадливо поморщиться. По всему выходило, что от места гибели Мити, до нужного дома — всего ничего. Пятнадцать минут ходьбы, от силы. А если бегом — то и того меньше. Плевое дёло, но глупый Митя умудрился сам свернуть себе шею…
— Обратный путь сами проложите там, — сказал командир. — По обстоятельствам.
Он убрал схему и посмотрел на Славика многозначительным взглядом и тот, ни говоря не слова, развернувшись, покинул кабинет.
Иваныч кивнул парню, и они уселись на стулья друг напротив друга.
— Вот что, Костя, — сказал командир. — У нас отряд уже сформирован, вас уже ждут, но сперва мы поговорим с тобой. Парни там у нас в отряде надежные, но полностью, на все сто — я доверяю только двоим: Славику, — командир кивнул на дверь, — и тебе!
Признаться, такие слова немного потешили самолюбие Константина.
— Ребята там у нас все надёжные, — продолжил Иваныч. — Серегу ты уже знаешь, он с вами тогда был. Николай и Роман тоже в боях побывали. Проверенные ребята. Никитич тоже вроде надежный, но им я пока на все сто не доверяю, а верить могу полностью лишь тебе и Славе.
— Я понял, — пробормотал Костя.
— Так вот. Я с Ильдаром говорил и вчера вечером и сегодня утром. Вроде он понимает всё и проблем быть не должно. Но ты ведь помнишь Олегыча? Тоже всё было неплохо вроде. Если бы он тогда сделал, как надо — сейчас был бы жив. А он вон как учудил. Так и Ильдар этот. Мало ли что выкинет. Поэтому, в команде у вас главный будет Слава, но поведет отряд Роман. Он хорошо тот район знает и его дело — вести вас. Слава же будет главным образом присматривать за Ильдаром. Никитич тоже вместе с ним будет присматривать. Ещё двое, Серега и Николай — бойцы для прикрытия и обороны. Понял?
Костя кивнул.
— А теперь о тебе. Твоя задача особая. Веди себя, как обычный боец. Ну, типа мальчика на побегушках. Но твое дело смотреть за парнями! Они, как я уже сказал, ребята проверенные, но кто знает, что будет, когда они бабло увидят? Вот ты и смотри за ними, не шушукаются они или может тебе чего предложат нехорошее. Понимаешь меня? Вот эта наша вылазка — это так себе дело. Опасность минимальная. Просто пойти и взять. Дальше пойдут более сложные задания, и бабла там будет больше. Вот тебе и надо смотреть за ними, так сказать "мониторить" их, чтобы мы знали — можно на них положиться или нет. Понял?
До парня дошло, что имеет в виду командир, и он кивнул.
— Вот так, — перевел дух командир. — Вопросы есть?
Парень уже открыл рот, чтобы сказать, что мол, вопросов нет, как вдруг он решился.
— Послушайте, Николай Иванович…
— Мы "на ты" же!
— Ну да… По заданию мне всё ясно. А вот по текущему… Ну, я понимаю, может я не вовремя, но можно хотя бы вкратце узнать, что там у нас "наверху" думают о будущем? Ну как тут жить предполагается дальше?
Командир несколько секунд молча смотрел на парня, а затем сказал:
— Я тебя понял, Костя, понял. Дело, как ты сам видишь, сложное. Сейчас вот лагеря эти взяли. Сейчас документируют этот геноцид. Зачем? Да я сам не знаю и, если честно, не понимаю, зачем им это надо. Но не полезу же я к ним со своими вопросами. Не до меня там. Да и у нас своих дел, по горло.
— Ну, они вообще, думают там, как дальше жить будем? — спросил парень. — Я вот, сегодня утром слышал, что болтают, что мы тут будем прежнюю жизнь восстанавливать в городе. Как бы, сами по себе жить.
— Да я и не знаю. Наверно так, — почему-то с досадой в голосе проговорил Иваныч. — Пока вроде всё так и планируется. Мы же не одни в стране такие. Я точно знаю, что и в других местах такие же, патриоты как мы, так сказать, самоорганизовались. И с ними связь уже установлена. Плюс сейчас вроде правительство у страны новое, в Питере сидит. Вроде их представители уже прибыли к нашему руководству. Какие-то у них там предварительные переговоры.
— Но, сам понимаешь, мы же не можем тут сидеть и ждать, что там про нас далёкие большие дяди решат. Поэтому надо и самим шевелиться. Так сказать, закладывать базис. Есть у нас люди, которые еду в городе собирают. Грузовиками вывозят. Другие, нужные медикаменты ищут, третьи ещё что-то и так далее. А наша задача — искать ценности, нечестным трудом нажитые!
— Прямо скажу тебе, Костя, не знаю я, как оно там все будет, но одно знаю твёрдо. От нашей с тобой работы ну очень много зависит! И думаю, ты тоже это понимаешь! Так ведь?
Парень кивнул.
— Так что, наша с тобой работа очень важна. И нужно делать её хорошо, и даже на отлично! Вот сейчас выходите на задание. Дело плёвое, но кто знает, как там получится? И на меньших делах люди жизнь теряли. Так что смотри в оба и не плошай! Выложись на все сто! Еще вопросы есть?
Константин понял, что тут вряд ли какие конкретные ответы получишь и вести этот разговор бесполезно, поэтому он отрицательно покачал головой.
— Тогда, идём!
Командир и он поднялись со стульев, и вышли из комнаты в коридор, где стоял Славик. Костя подумал, что тот тут стоял не потому, что Иваныч хотел остаться наедине, а следил тут, чтобы никто их не беспокоил или не подслушал.
— Я за Ильдаром, — сказал командир Славику. — А вы идите к парням. Познакомь Костю с ними и получайте амуницию.
Покинув здание администрации, они пошли по улочкам между палатками. Вокруг по-прежнему тянуло гарью, бензином и непонятными химикатами. Вокруг все в военной форме. Большинство с оружием.
Через несколько минут ходьбы, Костя заметил впереди кучку людей и среди них Никитича. Славик начал их представлять. Серёгу он уже знал. С ним он вышел "на дело" из дома на берегу Волги. Второй боец — молодой парень Николай ничем не выделялся. Обычный высокий парнишка лет двадцати. А последний их спутник — Роман, являл собой тридцатилетнего мужчину среднего роста. Вроде бы обычная внешность — крепкая фигура, темные волосы, но почему-то о сразу произвел впечатление серьёзного бойца. Парень вдруг вспомнил, что видел его мельком, сразу же после того, как его пленили в доме у Волги. Возможно, этот Роман был одним из тех, кто схватил его тогда в темном проходе.
Когда Костя пожал всем руки, Славик повел их всех дальше, в одну из больших палаток, где им всем вручили рюкзаки и оружие. У Славика уже был пистолет в кобуре на поясном ремне, а тут пистолет выдали еще Никитичу. Кроме этого всем шестерым выдали по длинноствольному калашу с двумя рожками с патронами. Выдающий оружие, объяснил также, что в их одежде, внутри, "за пазухой", как раз два кармана под этими магазины.
Принимая в руки оружие, Костя неприятно удивился. Он почему-то думал, что получит максимум ПМ, а тут на тебе. Парня не сильно обрадовала мысль, что нужно теперь таскать с собой эту тяжелую волыну из которой и стрелять-то толком не умеешь.
Он даже хотел было вякнуть, мол, зачем это мне, но вокруг все с таким серьезным видом начали осматривать полученные стволы, что Костя не решился лезть с вопросами. Не хотелось показаться слюнтяем.
Однако, через несколько минуту он решился. Отозвал в сторону Славика и тихо спросил, нельзя ли ему заменить автомат пистолетом?
— Я ведь только полчаса назад стрелять научился? Какой из меня боец? А вот из пистолета, да на короткой дистанции…
Славик поморщился.
— А если собаки? — перебил его командир. — Как тогда у тебя там?
— Ну… — запнулся Костя.
— И тут еще такое…
Славик огляделся и еще понизил голос.
— И вот какое дело, Костян. Я тебе говорю секретную информацию. Никому из наших не говори. Я сам им скажу, если надо будет…
Он многозначительно посмотрел на товарища.
— Короче, нам сегодня ночью рассказали: в городе херня какая-то творится. Про собак особенно. Нападают! И стаями и поодиночке! И не только собаки. Про ворон предупреждение — тоже нападают! И уже трупы были. Представляешь?
— Я это серьезно говорю тебе, — товарищ внимательно посмотрел Косте в глаза. — Но об этом нашим — пока не надо. Я сам.
Он отвернулся и пошел к остальным.
Не зная, как реагировать на полученную информацию, Костя двинулся за ним следом.
У столов также всем им выдали по стальному термосу с чаем, сверток с сухарями и бутербродами.
Этот паёк напомнил его выход в город со сталкером Митей.
"— Как бы не пришлось мне этими бутербродами закусывать, сидя на очередной горке, в окружении собак", — невесело подумал Костя, и тут же пришла мысль, что все-таки, лучше с автоматом, чем без него. Все-таки с этой бандурой собаки уже не страшны, да и мародёры опять же…
Взяв вещи, они перешли в другую большую палатку, где стояли длинные столы с лавками. Из пояснений старика Никитича, Костя понял, что раньше это была столовая для полицаев и администрации лагеря.
Тут им выдали обед. Первое, второе и чай.
— Вообще, — говорил Никитич. — Хорошо бы сперва поесть, а потом получать оружие. А так, с полным желудком, в поход…
— Не волнуйся, — перебил его Роман. — Потихоньку пойдем. Спешить на обратном пути будем.
Он обвел всех многозначительным взглядом. Костя сперва не понял, а потом догадался, что тот о том, что назад идти придется с ценностями и это, пожалуй, будет куда опаснее.
Пока они ели к ним подошли Иваныч с Ильдаром, который был одет в обычную гражданскую одежду — серую куртку, коричневую рубашку и темно-синие джинсы. Кивнув Косте и Славику, тот уселся рядом и тоже получил тарелку с супом.
Покончив с обедом, они вышли на улицу и двинулись прочь из лагеря. Отойдя немного, Роман провел инструктаж. Идти спокойно, не дергаться. Где надо бежать, он пояснит. Держать не кучно — на открытом месте не ближе двух десятков метров друг к другу. В городе можно ближе, но, чтобы до товарища не было менее десятка метров. Это для того, чтобы не идти стадом, которое можно положить одной автоматной очередью.
— Ладно, парни, — сказал Иваныч, когда Роман закончил инструктаж. — Что делать — вы знаете. Ступайте. Ни пуха вам!
— К чёрту! — нестройно ответили все и двинулись в путь.