Глава15
А потом собираю я сердце в кулак.
Там за ребрами страх, там за ребрами мрак,
там ни слова, ни трав, ни рубинов утра,
но в кулак собираю я сердце.
Здесь ничем не согреться, никак не спастись,
но сердце я грею, как птицу в горсти,
и ищу в нем хоть слово, хоть призрачный блик,
когда солнце касается краем земли.
Мария Гуцол (Амариэ)
— Госпожа! Госпожа Хранительница, проснитесь! — один из королевских адъютантов осторожно тряс ее за плечо.
Тайри вздрогнула, открывая глаза.
— Что… что случилось?
— Его величество сейчас будет здесь. С гостями, — офицера аж передернуло. Леди Даллет, вспоминая вчерашний разговор с Гертом, быстро догадалась, о ком говорил посланец Орданна.
— У меня есть пара минут? — не встречать же их заспанной и непричесанной. То, что ее сморило, не удивительно, но вот почему после сна она чувствует себя совершенно выжатой?
— Да, я думаю, государь не будет очень спешить, — понимающе ухмыльнулся офицер.
— Отлично, — волшебница встала, с наслаждением потянулась и взяла в руки гребень. — Скажите, лейтенант, почему вам так не понравились эти… гости?
— Они смотрят на нас, как на насекомых. Или как на мебель, в зависимости от статуса и чувства собственного превосходства. Такое впечатление, что разговариваешь, как минимум с полубогами… — парень снова скривился от неприятных, судя по всему, воспоминаний, а потом сказал тише, — говорят, они соотечественники Лоцмана. Но ведь он…
— Совершенно не такой? — слабо улыбнулась Хранительница.
Адъютант кивнул в ответ, видимо, устыдившись своего неуместного многословия.
— Чего-то подобного я и ожидала. Спасибо, что предупредили, лейтенант. Габриэль говорил…
— Предупрежден — значит, вооружен, — отчеканил офицер, коротко поклонился и вышел.
Тайри горько усмехнулась, едва удержавшись от падения в омут воспоминаний. Нет, сейчас, как никогда, важно настоящее. Это чудо, что Даррен жив, и ему, как будто, немного лучше. И она обязана выстоять, чтобы там не напридумывали его драгоценные соотечественники. Целительница глянула на себя в зеркало, показала отражению язык и отправилась за ширму — приводить себя в порядок.
Когда дверь распахнулась перед молодым королем и его гостями, леди Даллет отпустила неподвижную ладонь пациента и поднялась, чтобы приветствовать монарха, как велит этикет. Поклонившись гостям куда менее низко, она молча замерла, рассматривая пятерку уроженцев благословенного Ирольна. Они и правда походили на Лоцмана, но лица, за исключением самого старшего из них, были грубее и проще. Из некоторых превосходство так и перло… Да и с виду походные одежды выглядели почти как придворное одеяние, сверкая драгоценностями и золотым шитьем.
— Это и есть ваша Хранительница? — пренебрежительно усмехнулся самый высокий из них. Он говорил на языке Города, тщательно выговаривая слова, точно хорошо выученный урок, — Это благодаря ей мы столько времени не знали, где Даррен и рисковали жизнью, разыскивая его? Ее следует примерно наказать!
— Помолчи, брат, — оборвал его самый старший из ирольнцев, седовласый красавец с темно-синими глазами, — не вмешивайся, покуда не просят. Не из-за твоих ли насмешек юноша решился на путешествие в Междумирье? Не тебе ли он хотел что-то доказать?
Он произнес это, думая, что поймут только свои. Король вопросительно взглянул сначала на гостя, потом на Тайри. Та едва заметно кивнула в ответ, давая понять, что знает, о чем разговор. Не в ее натуре было столько лет жить рядом с Лоцманом и не выучить его язык.
— Меня зовут Тайонна, почтеннейший, а здешний народ прозвал Хранительницей, — обратилась она к седовласому на его родном языке и с удовольствием отметила изумление в его глазах, — На вашем месте я бы не стала говорить в присутствии короля на чужом ему языке.
— Прошу простить меня, — тут же исправился старший, — Мое имя Альтарн, и я много лет был наставником Даррена в Обители. Я хотел бы спросить, зачем вы так долго удерживали его вдали от родного мира? Зачем привели сюда?
— Никто не удерживал его. Даррен делал то, что хотел и следовал за мной добровольно. Никто и никогда не принуждал его.
— Тогда не понимаю, почему он не вернулся, — пожал плечами темноволосый витязь, единственный из ирольнцев, облаченный в латы.
— Что тут понимать, Ильгар, — снова скривил губы тот, что требовал наказать Тайри, — Женщина! Прямо или косвенно, виновата она!
— Да замолчи же ты, Кольдар! — Альтарн сердито сдвинул брови, — Мы должны не нападать, а благодарить ее. Я вижу, что только благодаря ей он держится по эту сторону жизни.
— Благодаря ей он почти мертв! — повысил голос гигант.
— Прекратите вы, оба, — веско сказал седовласый, и те пристыженно притихли, — Мы пришли сюда не для суда над этой женщиной, а для того, чтобы помочь Даррену вернуться домой. Кроме того, будь он здоров и в сознании, не уверен, что он легко бы согласился пойти с нами. Ваше величество, госпожа Хранительница, еще раз прошу извинить моих спутников за недостойное поведение. Наверное, они слишком взволнованы, — после сдержанного кивка короля Альтарн продолжил, — Я должен сказать вам… Положение моего ученика крайне серьезно. Его возможно вылечить, но увы, только вернув домой. Это не уловка. Даже если я и все мои соратники отдадим ему частицу собственной Силы, он проживет здесь недолго — несколько недель, вряд ли месяцев, да и то, если будет очень беречься. Ничто не заменит Материнской купели. Есть такое удивительное место недалеко от нашей Обители, там возвращаются силы ко всем детям Ирольна.
— Я понимаю, у Даррена только один шанс? — хрипло спросила Тайри.
— Да.
— И для этого вы должны забрать его, — сказал король.
— Безусловно. Только после Материнской купели он станет прежним. Поймите, Даррен очень нужен сейчас там… дома. Я вижу, у вас идет кровопролитнейшая война, и горд тем, что мой ученик сражался на вашей стороне. Его опыт неоценим, ибо мы тоже на грани катастрофы. Если вам нужна наша помощь, мы останемся здесь на какое-то время. Справедливость требует этого. Но потом…
— Потом вы уйдете и заберете его с собой, — закончил Орданн. — Не скрою, нам сейчас очень нужна любая помощь. И если Даррен в одиночку так много сделал, сколько же сделает целый отряд его соотечественников! Как король, я уже принял решение, но как друг… Тайри, что ты скажешь?
Волшебница повернула к королю бледное лицо. Окруженные глубокими тенями глаза были сухи, но заглянуть в них Орданн не решился.
— Я приму любое ваше решение, государь, — ровным, мертвым голосом ответила леди Даллет, и один Создатель знает, чего это ей стоило. Удивились, ваше величество? А как еще она могла ответить, да еще при этих… Леди перевела взгляд на седовласого, — Ваш брат кое в чем прав, Альтарн. Даррен не хотел возвращаться из-за меня, и именно за мной он последовал в Город-над-Морем. Так что косвенно я виновна. Мы несколько лет прожили рядом, сражаясь и радуясь, хотя я не жена ему и даже не любовница… Так уж сложилось. Что бы вы ни думали, его жизнь для меня важнее всего, я ни за что не стала бы препятствовать возвращению Даррена, если это спасет его. Одно вам следует знать, достопочтенный. Я уверена, по доброй воле он не вернулся бы, даже зная, что жить осталось недолго. Поэтому, если возможно, не будите его, — последние слова Хранительница произнесла совсем тихо и замерла, сцепив пальцы.
— А если бы он попросил вас пойти с ним? — спросил Кольдар.
— Пошла бы, конечно. Но он никогда не просил.
— Почему?
— Вы знаете ответ, почтеннейший. Он тут уже прозвучал вольно или невольно.
— Знаешь, что я скажу, Альтарн, — пробасил гигант, — если бы на месте малыша Даррена оказался я, то, наверное, поступил бы также.
— Простите, я могу идти? — с трудом сохраняя спокойствие, спросила Тайри.
Но ирольнцы, а за ними и король развернулись к двери, глядя на что-то с нескрываемым удивлением. Хранительнице не было видно, что происходит, пришлось обойти дарреновых соотечественников, застывших соляными столбами. На пороге стояли ньятти. Четверо, в своих удивительных, изукрашенных самоцветами шлемах, переливающихся кольчугах, проглядывающих в прорезях жемчужно-серых балахонов. Маленькие гости сделали несколько неслышных шагов и оказались рядом с постелью Даррена. Один из них положил узкие, почти прозрачные ладошки ему на лоб, второй склонился, слушая сердце. А соотечественники Лоцмана — все, как один — в благоговейном молчании опустились перед новыми посетителями на одно колено. Они встречались где-то раньше? Или жители благословенного Ирольна узрели воплощение собственных мифов? Кто знает?
— С ним все будет хорошо, — услышала Хранительница высокий голос одного из ньятти, — ты правильно поступила, госпожа. Ему пора возвращаться. Не волнуйся, струна крепка, и ты всегда будешь слышать своего друга.
— Готовьтесь, молодой король, развязка близка, — второй гость, в матово-сером шлеме, усыпанном, точно каплями воды, яркими сапфирами, коснулся руки Орданна, — мы тоже пришли помочь вам. Мы не воины, но кое-что можем — быть рядом с вами, хранить и оберегать. Обычно мы не вмешиваемся, но сейчас творится нечто такое, что заставляет нас нарушить древние правила.
Издалека, скорее всего с одной из застав Старой цитадели донесся тревожный гул колокола.
— Сторожевой звонит… И немудрено, — грустно проговорил Орданн, — оборону держат сейчас только ополченцы и ученики Мудрых. Да еще драконы. Простите, господа, но я должен присоединиться к моим воинам.
— Мы следуем за вами, ваше величество, и сделаем все, что в наших силах, — произнес Альтарн решительно.
— И мы… — эхом откликнулись ньятти.
Внизу их уже ждала целая делегация во главе с молодым графом Ческа, дежурившим сегодня на стенах. Командор, Одри, несколько элеттийцев — все с тревогой смотрели на свою единственную надежду — Орданна.
— Ваше величество, плохие новости. Уже несколько часов, как темные заново замкнули блокаду. После этого они, как ни странно, перестали что-либо предпринимать, окружив свои позиции стеной плотного магического тумана. Явно чего-то ждали… Час назад из этого их мерзкого марева выползли возле старых ворот двое под белым флагом. Один — маленький, похоже, несхит. А второй и вовсе не человек.
— Чего они хотят?
— Хотят видеть короля. Говорят, у них послание от Верховной жрицы.
— Понятно. Что ж пойдем, посмотрим на этих посланников. Я догадываюсь, что притащили нам парламентеры…
Они долго изучали друг друга: молодой король Города-над-Морем и посол Темной жрицы. Несхит казался маленьким и беззащитным в своих легких кожаных доспехах, без шлема, с одним недлинным кинжалом на поясе. Стоявшее рядом с ним существо, похожее на ящерицу-переростка, усыпанное всевозможными шипами, гребнями и наростами, с любопытством таращилось на Орданна и его свиту умными человеческими глазами. После минутного молчания несхит протянул королю футляр из тисненой золотом черной кожи:
— Госпожа просит ваше величество прочесть и дать ответ. Немедленно.
Футляр перехватил один из ирольнцев, внимательно осмотрел, видимо, проверяя на отсутствие зловредной магии и ядов, и только потом передал Орданну. Молодой монарх извлек тонкий лист бумаги с кроваво-красным обрезом и прочел несколько фраз, написанных крупным витиеватым почерком. Он некоторое время размышлял, сдвинув брови, потом обернулся к своим соратникам:
— Как я и предполагал, это ультиматум, господа. Нам предлагают отдать некий древний артефакт, называемый Ключом. В противном случае нас уничтожат.
— Перспектива ужасна, — усмехнулся Командор, — как будто, если мы отдадим им Ключ, нас оставят в живых.
— Коли им так нужен этот Ключ, пусть возьмут его сами. Если смогут, — мрачно сказала Тайри, припомнив другого монарха при других обстоятельствах.
— Все остальные думают также? — спросил Орданн, обводя взглядом присутствующих и наблюдая на лицах полнейшее единодушие.
— Думаю, что вас поддержал бы любой, кто находится сейчас внутри этих стен, — добавил граф Ческа.
— Так и ответьте вашей повелительнице, господин посланник, — спокойно глядя на несхита сверху вниз, холодно молвил король, — Вы запомнили, или мне повторить?
Маленький воин криво ухмыльнулся в ответ:
— Вы сами выбрали свою судьбу. Что ж, желаю вам скорой смерти без мучений, — повернулся и зашагал в сторону туманной завесы. Ящер, неуклюже переваливаясь, последовал за ним.
— Возвращаемся, — король был внешне совершенно спокоен, но от его невесты не укрылось, насколько он был напряжен внутренне. — Всех на стены. Не надо быть Смотрящим сквозь Время, чтобы угадать их намерения.
— А что за ключ они требуют, ваше величество, — спросил граф Ческа, — может, мы с его помощью могли бы…
— Я только знаю, что он есть, но понятия не имею, где он спрятан и что собой представляет. По легенде его сотворил сам Всевышний, и не людям владеть им. Тот, кого называют Сыном Ночи, был в начале времен сподвижником Творца, превым Подмастерьем. С тех пор и охотится за тремя Ключами ко всему Сущему. Сказано, что один из них сокрыт в нашем мире, и, скорее всего, здесь, в Городе.
— Значит, если верить нашим священным книгам, второй Ключ спрятан в Ирольне, — задумчиво произнес Альтарн, — и наше счастье, что война пока не началась.
— Боюсь, что вы ошибаетесь, — покачала головой Тайри, — насколько я поняла из рассказов Даррена, война давным-давно идет, только иными способами. Тьма губит привычный вам мир, вынуждая ирольнцев искать иное пристанище. Вы уйдете, а Отступник получит пустой мир и легкий доступ к сокрытому в нем Ключу. Вы ведь не знаете, где он, чтобы унести его с собой?
— Не знаем. Более того, все уже и думать забыли о нем, почитая древние книги всего лишь глупыми сказками наших праотцов. Вы опытны и мудры, Тайри! Никому из нас, за исключением, быть может, старейшин, живущих в удаленных монастырях, и в голову не пришло посмотреть на происходящее в Ирольне под таким углом, — почтительно кланяясь, сказал седовласый.
— Значит, нам тем более нужен Даррен, — пожал плечами гигант, — он ведь столько уже повидал…
**** **** ****
Штурм начался вполне обычно, если не считать того, что у короля Орданна едва хватало людей на весь периметр. Соотечественники лоцмана, посоветовавшись, создали длинную — насколько позволяли их силы — магическую цепь, весьма облегчившую задачу обороняющихся. Благодаря ей и тяжелые ядра, и сосуды с горючей жидкостью, и штурмовые лестницы, и даже осадные башни, коснувшись некоего невидимого рубежа, либо отбрасывались назад, либо сгорали, точно сноп сена. Однако, его величество не оставляло ощущение, что весь этот бой — лишь пролог к основному спектаклю. Темные никогда не ограничились бы только действиями людей, тем более сейчас, находясь в шаге от вожделенной цели, и король ждал главного подвоха.
Ждать пришлось недолго. Из глубины захваченных улиц послышался невнятный шум, будто к Цитадели тащили нечто огромное. Последовала команда, и стоящие под стенами войска темных откатились, освобождая пространство. Взглядам горожан открылась затянутая сверху сеть, сплетенная из толстых лиан. В ней кто-то шевелился и недовольно взрыкивал.
У короля похолодело внутри — он знал, кто находится в плетеном мешке. Одного ревуна он собственноручно прикончил, но вот второго тогда успели спрятать. Если вопли Рудр с легкостью превратили в крошево древние стены Города, укреплявшиеся веками, то что говорить о восстановленных наспех за несколько недель стенах Старой Цитадели… Никто и глазом моргнуть не успеет, как последняя защита горожан превратится в груды гравия и песка.
Как и когда перед освободившимся от пут Рудрой оказались Ньятти, не понял никто. Просто двенадцать хрупких фигурок в отливающих жемчугом серых плащах и расцвеченных драгоценными камнями вороненых шлемах окружили готового зареветь древнего зверя, воздели к небу тонкие, точно детские, руки, и на Город пала тишина. Было видно, как полощется за их спинами похожее на крылья бабочек прозрачное синеватое сияние, и только. Бессильно разевал пасть Рудра, безуспешно пытались докричаться друг до друга вражеские командиры, недоуменно и испуганно оглядывались вокруг их солдаты. В стане горожан тоже царило безмолвие, но не бездействие. Каждый давно знал, что и когда ему следует делать. Люди молча и деловито подтаскивали ядра к пушкам и катапультам, разогревали смолу в котлах, складывали связки тяжелых болтов возле стационарных арбалетов.
Непонятное волнение прокатилось по стоящим впереди частям захватчиков. Идеальный порядок нарушился, солдаты теснились в стороны, чуть ли не сбивая друг друга с ног. По образовавшемуся «коридору» быстро проскользнула женская фигура в черном с золотом бархатном плаще, встала против окруженного ньятти ревуна, крест-накрест, будто зачеркивая, взмахнула тонким жезлом и с силой ударила им в землю. В тот же момент звуки обрушились на людей во всей своей силе. А вот дюжина маленьких воинов исчезла бесследно, лишь едва заметное сияние их призрачных крыл еще держалось какое-то время.
— Они погибли? — почему-то шепотом спросил Орданн.
— Для нас нет смерти, молодой король, — прошелестел стоявший рядом ньятти, — Князь Тишины и его сыновья исполнили свой долг и вернулись туда, куда многим из нас путь пока закрыт. Такое нужно заслужить.
Зловещая черная фигура быстро удалялась, и Орданн был готов поклясться, что услышал всеобщий вздох облегчения, доносящийся из рядов противника. А вот Рудра остался лежать на месте бесформенной грудой мяса.
— Это лишь кратковременная отсрочка, ваше величество, — сказала Хранительница, — им не удалось сразу разрушить стену, и теперь они будут из кожи лезть, чтобы выполнить приказ.
— Если я все правильно сопоставил, в Городе сокрыт Ключ Времен, — медленно проговорил седовласый Альтарн, — а он для Отступника желаннее всех прочих, ибо дает власть над Вечностью. Думаю, нам всем следует приготовиться к самому страшному, ибо он пойдет до конца.
— Не сомневаюсь, — жестко усмехнулся Орданн, — все решится сегодня, вряд ли — завтра.
Молодой монарх бестрепетно встретил мрачные, негодующие и удивленные взгляды своих соратников. Да, сейчас он произнес всеобщий приговор, ни больше, ни меньше. Сказал, что жить-то им осталось сутки, не более. Но ни обреченности, ни страха не было в его голосе. А вот невообразимая, странная надежда, вера во что-то невозможное, сквозила, и это, как ни странно, придало сил всем остальным.
— Вы думаете…
— Я перестану надеяться тогда же, когда перестану сражаться, почтеннейший. То есть после смерти. Пока мои руки и моя магия не изменяют мне, пока Талисман позволяет мне видеть достаточно далеко, я буду надеяться.
— А что видно сейчас? — с тревогой спросила Тайри. Она чувствовала ту силу, с которой уже сталкивалась однажды в старом заснеженном парке. Только здесь она была много ближе и во всей красе. Хранительница слышала, как стонет и дрожит сама ткань мира от боли и отвращения. Великие Весы больше не влияли на происходящее, и Отступнику не нужны были куклы. Он пришел сам.
— Тараны и передвижные осадные башни сосредоточены в двух точках: у Дельфиньей заставы и на ярмарочной площади. Что ж, не могу не согласиться с их диспозицией… Самые уязвимые наши места. У Дельфиньей практически одну нечисть собрали. Справятся ли драконы?
— Разрешите мне к ним присоединиться, ваше величество, — попросил Лиард.
Король коротко кивнул, соглашаясь. Он понимал желание Командора быть рядом с Фаэ и не препятствовал. Едва маленький королевский отряд достиг участка стены, примыкающей к ярмарочной площади, все защитные сооружения Старой Цитадели сотряс страшный удар. Из осадных башен градом посыпались на головы защитников ловкие, как кошки, воины-островитяне. Били тараны, где-то внизу что-то взорвалось. Но проломили каменную кладку не окованные металлом бревна, а чья-то жуткая магия. Шевелящийся ком мутно-серой мглы медленно растворил камень и также неторопливо вкатился внутрь цитадели, пожирая все на своем пути и оставляя за собой лишь серый жирный пепел. Люди, оружие, строения — все исчезало в маленькой, но с каждым шагом становящейся все больше, все сильнее, ненасытной бездне. Навстречу пожирателю, как тут же окрестили серое Нечто солдаты короля, бесстрашно вышел Ильгар — тот самый гигант-ирольнец. Он попытался остановить его движение, «запеленав» в сплошное полотно синих молний. Увы, пожиратель замедлился лишь на мгновение, а потом резко выбросил вперед тонкое туманное щупальце. Едва отросток коснулся ног темноволосого воина, все было кончено. Ирольнец беззвучно рухнул ничком и был мгновенно поглощен темной тварью.
Орданн, метнул в противно шевелящийся серый ком одну из своих секир. Раздалось сдавленное шипение, будто потревожили огромную змею, Пожиратель задергался, сотрясаемый неистовой судорогой, и исчез, будто его и не было. Только осталась посреди засыпанной пеплом площадки невредимая секира. Но в проеденную этой тварью дыру лезли и лезли захватчики — свежие, полные сил, хорошо вооруженные. И тараны, без передышки бьющие с той стороны, обещали в скором времени расширить отверстие. Врагов сдерживала лишь невероятная отвага последних защитников Города, которым больше некуда было отступать. Альтарн с отчаянием смотрел, как несмотря на всю свою магию и боевое искусство, погибли трое его учеников. А вот дерущиеся рядом, измотанные и израненные гвардейцы были живы. Он не знал еще, что вторая часть его отряда тоже несет немалые потери у Дельфиньей заставы.
Наконец, осаждающим удалось обрушить достаточно широкий участок стены. Теперь сражение целиком переместилось внутрь Цитадели. Враг рвался к королевскому дворцу и Храму, а горожане каким-то чудом держали последний рубеж. У пролома творилось нечто невероятное. Людей и нелюдей было, наверное, поровну, и порой простая сталь убивала порождения Отступника быстрее магии. Король отчаянно рубился бок о бок с Хранительницей, наравне с любым из своих солдат. Уцелевшие гвардейцы во главе с графом Рарроком пытались, как могли, защищать и прикрывать его, но скорее это Орданн спасал их жизни своим древним оружием. Никто не думал, сколько времени удастся так сдерживать наступление Темных, всем и так было ясно: пока есть силы, они будут стоять…
**** **** ****
В пролом, вслед за закованными в латы мечниками, проскользнули двое в безликих коричневых плащах. Издали могло показаться, что это взрослый и ребенок: один едва ли был второму по плечо. Они ловко забрались на груду камней, чтобы лучше видеть происходящее на площади.
— Все еще лелеешь свою мечту, Иро? Хочешь завладеть Ключом? — спросил тот, что был выше ростом.
— Хочу попробовать, маршал. Сейчас, в горячке боя, они ничего не увидят и не услышат. Я подберусь поближе к королю, свяжу его при помощи Пут, и ему ничего не останется, кроме как отдать мне артефакт. Я уверен, он у мальчишки…
— А если нет?
— Тогда я просто убью его. Знаете ли, в арсенале знаний потомственных жрецов Неспящих есть одно заклинание, заставляющее умирающего говорить только правду.
— Что ж, несхит, ты вполне достоин своей госпожи, — маршал Свиз, совершенно неузнаваемый, помолодевший на пятьдесят лет, укоризненно взглянул на своего низкорослого собеседника. — Только не забудь, что и сейчас среди них есть те, кто не потерял бдительность. И еще, я заметил маленьких ньятти, которые видят все и всех.
Несхит поморщился:
— Да, ньятти… Я плохо представляю себе, кто они и на что способны. Кроме того, я инстинктивно их боюсь, потому что магия Неспящих не смогла разрушить их заслон тишины.
— Вот именно. Это оказалось под силу только самой Дингре, да и то не без помощи…
— Но… ньятти — это же идея, маршал! Белый плащ я себе где-нибудь раздобуду, а шлем… Обойдусь и без него. Меня выручит мой рост.
— Дело твое, Иро. Лично я останусь здесь и посмотрю, чем закончится твоя затея. На мой взгляд, у тебя нет ни единого шанса. Молодой король — сильный чародей, наверняка обученный чувствовать опасность заранее. И Хранительница ни на шаг от него не отходит.
— Кто не рискует, тот не достоин славного посмертия. Пожелайте мне удачи, маршал.
Но маршал Свиз лишь глянул на несхита осуждающе и отвернулся.
**** **** ****
Тайри, раскроив горло Создатель знает, какого по счету, противника, оглянулась на все возрастающий ропот и крики ужаса. Все — и свои, и чужие — разбегались с пути трех отвратительных созданий Тьмы, напоминающих длинных, в полтора человеческих роста, тощих старух в невообразимых развевающихся лохмотьях. Эти сеющие вокруг себя отчаяние и панику твари неслись прямо к Орданну, не обращая ни малейшего внимания на остальных. Хранительница узнала их только по описаниям из древнейших манускриптов: демонов ужаса и безысходности, обитающих в покинутых Создателем гибнущих мирах. Они явились сюда по зову Сына Ночи… Однако, король и не подумал испугаться. Один против троих, он вполне успешно отражал их наскоки.
— Странно, — сказал кто-то рядом, — никогда не видел ньятти без шлема. А они, оказывается, люди как люди…
Тайри оглянулась, но никого из ньятти, ни в шлеме, ни без шлема рядом не увидела. Впрочем, без шлема — это невозможно, с первой же встречи с ними волшебница поняла разницу между идущими Высоким путем и людьми, на которых они почти уже не похожи. Герт не раз говорил ей, что ньятти успели взойти на новую ступень и стать кем-то иным, по крайней мере физически. Поэтому, увидев спустя несколько минут маленького воина, кутавшегося в белый плащ и усердно прятавшего от посторонних глаз лицо, Хранительница сразу заподозрила неладное. А когда лже-ньятти что-то прошептал над странного вида амулетом, Тайри стало совсем не до шуток. Едва заметные серые ленты потекли, потянулись от этого человечка к забывшему все в пылу боя королю. Успеет ли она прикрыть спину найденышу, ведь он довольно далеко и к нему придется прорубаться… Треклятые ленты движутся слишком быстро и целенаправленно. И магией не ударишь — кругом свои… Мысли судорожно сменяли одна другую, но Хранительница ни на мгновение не останавливалась — успеть, успеть к королю!
Несхит был доволен. Большинство окружающих болванов приняли его за ньятти и не трогали, а от особо любопытных удавалось прятаться. Хранительница, кажется, его не заметила, а король — вот удача! — вообще не имел возможности смотреть по сторонам из-за наседавших на него трех демониц. О, он, конечно, превратит их в прах своими волшебными секирами, но Путы Неспящих уже подберутся к нему вплотную. Иро очень надеялся, что Секиры Греара окажутся бессильны против его древнего оружия. Путы Неспящих — не Свет и не Тьма, они нечто куда более древнее, примитивное и безотказное. Еще несколько минут терпения, и этот мальчишка, напяливший корону, сам выложит ему, где спрятан Ключ…
Несколько серых и грязно-бурых лент сползлись на крохотном пятачке за спиной Орданна, переплелись в ажурный клубок, точно ожидая приказа. Тайри видела это боковым зрением, да и чутье просто кричало об опасности. Неужели найденыш ничего не чувствует, такое просто невозможно пропустить! Вот одно из атаковавших короля исчадий Тьмы рассыпалось под ударами секир грудой зловонных костей, а второе, неистово голося, задергалось, сгорая в едва заметном пламени. А клубок тем временем подползал все ближе. Тайри, со всей силы, на которую была способна, оттолкнула загородившего ей дорогу здоровенного черного латника и в два прыжка преодолела расстояние до шевелящегося переплетения лент. Полупрозрачные ленты задергались, Тайри с трудом увернулась от одной из них. Ее любимый меч, который с легкостью разил всякую нечисть, прошел сквозь протянувшееся к ней бурое «щупальце», не причинив ему ни малейшего вреда. И что теперь? Даррен бы наверняка придумал, что с этим делать, но он медленно умирает, пока она бесполезно размахивает здесь мечом. Его соплеменников не видно, да они вряд ли помогут. И, как на зло, ни одного элеттийца рядом, только люди, которые ничего не могут предпринять против непонятной и, очевидно, очень древней волшбы. Хотя… человек в изорванном синем плаще проскользнул вперед, удачно отразил удар одного черного латника, поднырнул под руку другому, ловко толкнул ему навстречу третьего и устремился, как показалось поначалу Хранительнице, к завязшему в бою с порождениями Отступника Орданну. Над головой бегущего полыхнул синим знакомый посох, останавливая чье-то заклинание. Герт? Тайри, как никогда, была рада появлению Смотрящего сквозь Время. Только бы он успел, думала она, только бы получилось у него обрубить эти мерзкие дымные ленты…
Видимо, маленький колдун решил, что пора действовать, потому что все ленты одновременно ринулись к обернувшемуся, наконец, но совершенно не готовому к подобному нападению Орданну. Вот они уже опутали его ноги, поползли вверх, одновременно увлекая жертву в сторону своего создателя. Неожиданно в самое сердце клубка ударил знакомый посох с синим, истекающим золотыми искрами, шаром. Удивительно, но путы остановились, будто перестав слышать хозяина и не зная, что делать дальше.
Герт, стоя на самой границе чар несхита, произнес на Древнем наречии что-то настолько грозное, что у Хранительницы, не понявшей ни слова, ледяным прикосновением нежданного ветра обожгло кожу на лице. А смотрел он не на шептавшего молитвы Неспящим колдуна, и не на корчащийся клубок под ногами. Он смотрел на стоящую против него Тайри, и на лице его удивление и торжество сменялось глубочайшим разочарованием. Что-то пошло не так, как он рассчитывал, и молодой маг все больше походил на ребенка, обиженного в самых сладких своих ожиданиях.
Накануне, узнав, что Тайри снова всю ночь дежурила у постели Лоцмана, Герт все-таки наплевал на запреты, осторожность и здравый смысл, и заглянул в будущее. Как ни странно, дальше следующего дня, как он ни старался, увидеть ничего не удалось. А вот битву короля с отвратными тварями Тьмы, и этот клубок чар, и Тайри рядом с ним Герт увидел отчетливо. Добытые с немалым трудом знания Смотрящий сквозь Время истолковал по-своему. Это сражение — и есть точка перелома событий, и будущее после нее, как гласят книги, имеет множество вариантов. Большинство из них, скорее всего, закончатся всеобщей гибелью и торжеством врага, но если Орданн победит и его не сожрут эти непонятные чары, то общая судьба изменится в лучшую сторону. Может быть, эти чары потянулись за тем самым Ключом, о котором не говорил вчера только ленивый? Тогда, сохранив его для короля и города, он, Герт, станет героем, и Тайри забудет о своем Лоцмане. Не такая уж неподъемная задача — оказаться в нужное время в нужном месте. Переломить события должен он, Смотрящий сквозь Время, и никто другой. И он это сделает…
Он и сделал — ровно так, как рассчитывал. Но, то ли силы, призванные для исполнения совершенно противоположных целей, при столкновении создали нечто странное, то ли неумолимое Время потребовало заплатить по счетам… Герт чувствовал, как его силы и его магия замирают, превращаясь в ледяной комок где-то под сердцем, и он не в силах ничего изменить, даже позвать на помощь или закричать от поднимающейся по ногам непереносимой боли. Он мог только удерживать на месте посох и ждать…
Тайри, понимая, что происходит нечто неправильное, протянула к Герту руку — выдернуть из страшной воронки, поделиться силой, поддержать, но ее пальцы натолкнулись на невидимую, обжигающую холодом, стену.
Посох дрожал, издавая низкий тревожный гул, серые ленты дергались, складываясь в какой-то невероятный цветок. Похоже, маленькому лазутчику удалось пустить в ход еще какое-то колдовство: земля под ногами становилась зыбкой, точно песок. Люди в страхе оглядывались, пытаясь понять, что же произошло. Герт как-то неестественно дернулся и положил руки на вспыхивающий в такт чьему-то сердцу синий шар-навершие. Мглистый цветок у его ног накрыло блекло-серебристой сетью, потом с каким-то гулким вздохом возникла широкая и низкая воронка. Раздался еще один полувздох-полустон, точно причинили боль самой земле, маг неловко взмахнул руками, точно балансируя на чем-то, и медленно покачивающийся пыльно-серый вихрь поглотил его. И вот уже будто ничего и не было — только истоптанный снег на крошечном, шаг на шаг, пространстве между Тайри и королем. Позади кто-то зарычал, точно собака, у которой отняли кость. Хранительница оглянулась и заметила фальшивого ньятти. Тот бочком-бочком пытался протиснуться под локоть стоявшего к нему спиной латника и как можно быстрее исчезнуть с места своего поражения. Но, увы — он споткнулся о чью-то ногу и растянулся ничком, прикрывая голову руками.
Тайри бросилась за ним, подняла, встряхивая, точно тряпичную куклу — так, что у пленника лязгали зубы:
— Что ты здесь наколдовал, мерзавец?! Куда подевал мага?
Ужас плескался в огромных фиолетовых глазах несхита. Он обещал Неспящим царское приношение, он мечтал заполучить Ключ, а вместо этого… Проклятый Мудрый, он все испортил — и именно тогда, когда победа уже была у него в руках… А теперь еще эта женщина, сейчас очень напоминающая ему Дингру в гневе. Такая не знает жалости, не пощадит…
— Я не знаю, госпожа… Я ничего не понял. Сами Неспящие испугались силы этого человека и убрали его…Он не был мне нужен, только король.
— Зачем?!
— Ключ! Если бы у меня был Ключ, я бы… Попросите вашего короля, он сможет вернуть мага обратно, ведь у него же Ключ, а с ним можно все… — несхит всхлипнул.
— Еще один охотничек за артефактом нашелся, — сквозь зубы процедила Тайри. Она хотела добавить что-то еще, но его величество решил иначе — всего одним взмахом секиры.
— Ты разочарована? — Орданн не смотрел на нее, его взгляд уже искал следующую опасность.
— Ничуть. Это я позволила себе преступную слабость…
— Не знаю как, но Герт умудрился нас спасти. Горевать будем после. Если останется, кому, — король на секунду зажмурился, потом добавил нехотя, — ирольнцы гибнут. Элеттийцев горстка. И всего двое Мудрых. Как хочешь, Хранительница, но ты обязана выжить. Мне одному точно не вытащить город… Прикрывай!
Каким-то шестым или сто шестым чувством Орданн понял, что Тайри сейчас никак нельзя позволить сосредоточиться на собственных мыслях. Иначе она просто опустит меч и позволит себя растерзать. Первый приступ отчаяния и вины скрутил Хранительницу после гибели Габриэля, а когда Лоцман от пустякового ранения застрял между жизнью и смертью, ей стало еще хуже. Она считала, что люди гибнут из-за нее, что она несет близким только несчастье. Сначала наставник, потом де Рейвен, Даррен, а теперь еще и Герт. Не захочешь — начнешь задумываться о закономерности. Поэтому король решил: пусть лучше Хранительница целиком погрузится в бой, а не в черную бездну вины и тоски. А там, если повезет, ей и легче станет…
Его величество угадал правильно. Бой вынуждал сосредоточиться на ином, Тайри пришлось забыть обо всем и стать холодной расчетливой машиной — иначе не справиться. Приходилось одновременно манипулировать щитами, огненным лассо и стихийными чарами, время от времени делая это за двоих — Орданн смотрел на Город через Талисман и становился в такие моменты почти беззащитен. Когда силы начинали изменять ей, Тайри вспоминала лица тех, кого потеряла, и ярость увеличивала их многократно. Она билась — за них за всех, и это было лучшей данью их памяти. И еще приходилось помнить, что независимо от ее желания надо выжить — иначе умрет Даррен.
Когда леди Даллет решила остаться с отрядом гвардейцев, король не стал ее останавливать. Зрением Талисмана он видел новую опасность, угрожающую Городу: с моря шла огромная волна, поднимаясь все выше. Темные лишь немного сдерживали эту водяную громаду, чтобы в нужный момент обрушить. Видимо, они и вправду решили не оставлять камня на камне. Орданн не знал, как можно защититься от этого, не знал, сколько времени у него осталось. Он понимал только, что Дельфиньей заставы волна достигнет раньше, чем площади, и он должен быть там, чтобы попытаться спасти людей. На заставе давно уже в нем и его оружии нуждались куда больше, чем здесь: Одри и Фаэ на пределе сил сдерживали натиск разнообразной нечисти. Скай, с разорванным в клочья крылом, беспомощно озирался, распластавшись на мостовой, и некому было ему помочь…
— Прости, Тайри, но им без меня можно только умереть, а здесь, я знаю, вы с Рарроком справитесь, — сказал Орданн перед тем, как шагнуть на Тропу вслед за Лиардом. Удивительно, но внутри Цитадели Тьма почти не коснулась Сокрытых путей, — продержитесь до моего возвращения.
Сколько времени Тайри дралась рядом с капитаном оставшихся на площади гвардейцев, и как так получилось, что они ни на шаг не отступили со своих позиций, никто сказать не мог. Граф Раррок молиться был готов на эту женщину, она спасла не один десяток его солдат, да и сама сейчас стоила троих отборных вояк. Только поверх восхищения мелькала иногда страшная мысль: что будет, когда ее силы иссякнут? Ведь на этом ее отчаянном порыве держалась вся оборона. Глядя на неутомимую Тайри, его солдаты будто обретали новые силы, а уныние и страх, что уже завладели многими, как ветром сдуло…