Глава 8
Неизвестность — хреновая штука. Можно гадать до бесконечности,
но обычно все догадки рушатся прахом, потому что ты всё равно
не готов к тому, что тебя ждёт.
Алексей Пехов "Страж"
Когда миф сталкивается с мифом,
столкновение бывает весьма реальное.
Станислав Ежи Лец
Даррен и Герт вышли на улицу, и их мгновенно окружили ученики Смотрящего сквозь Время: мальчишки лет шестнадцати от роду, и единственная девушка с тонким одухотворенным лицом настоящей волшебницы. Маг окинул взглядом свое воинство, вздохнул и сказал:
— Нам потребуется серьезная помощь. В такой охоте чем больше загонщиков, тем лучше. Хотя, где их, по нашему времени, взять, все же боятся. Чем, в сущности, располагает сейчас Орден? Вот этими мальчишками, да ребятами Лиарда. Есть еще несколько проворных людей мэтра Логара… Всего-то человек пятнадцать.
— И большинство из них слишком молоды, и не имеют необходимого опыта, — вздохнул Лоцман, — мне кажется, я знаю, кто нам нужен. Габриэль и его Королевская Стража. У них есть подразделение сыскарей с собаками и соколами.
— Мудро, — кивнул Герт, — там народ все огни и воды прошел. Тогда, как говорится, бегом в казармы, благо они по пути. Я бы, конечно, послал человека с весточкой, но где гарантия, что его не перехватят…
Маги свернули на боковую улицу, зажатую между двумя длинными приземистыми зданиями без окон — видимо, купеческими складами. Из-за ближайшего поворота появились несколько человек в одинаковых коричневых плащах, с трудом удерживающих рвущихся с поводков огромных псов. Мускулистые, с короткой глянцевой шерстью и круглыми лобастыми головами, животные злобно рычали, роняя из пастей клочья пены. Широкие лапы царапали землю окованными металлом когтями, а длинные прямые хвосты были снабжены шипами на манер скорпионьих. От одного взгляда на этих тварей становилось холодно под ложечкой. С собачьих морд смотрели по-человечьи умные и недобрые глаза. Казалось, животные гораздо сообразительнее и агрессивнее всех своих четвероногих сородичей, вместе взятых.
Лоцман быстро осмотрелся: обратная дорога была отрезана таким же образом, и кто-то из учеников Герта тут же не очень умело попытался выстроить магический щит через всю улицу.
— Вседержитель милосердный, — выдохнула Айдала, — это же реонские смурги!
— Это что, какие-то особые собаки?
— Да уж, особые, — мрачно проворчал Герт, — да и собаками их можно считать с большой натяжкой. Такая боевая тварь стоит как минимум троих обученных воинов, хитра, как демон, и почти не поддается действию магии. Во всяком случае, большинство наших щитов для них препятствием не является.
— Плохо дело.
— Это наш колдун решил подстраховаться? — спросил Ногрин, самый юный из аколитов.
— Вряд ли, — покачал головой маг, — иначе Даррен не дожил бы до утра. Хотя… Вы же пытались проникнуть внутрь маяка, и щит потревожили. Возможно, просто не заметили слежки, когда, довольные, бежали сообщить мне. В любом случае, это враги. Реонцы. Друзья герцога Орсо.
Зеленоглазый досадливо дернул уголком рта:
— Да хоть демоны из преисподней! Мы не рассчитывали на подобное препятствие, а времени у нас нет. Твои ученики меч-то хоть держать умеют?
— Я всех поголовно обязал ходить на уроки Габриэля, с самого первого дня. Да и сам ни твоими, ни его советами не брезговал. Конечно, мы весьма посредственные фехтовальщики, но мы стараемся, — ничуть не обидевшись, усмехнулся Герт.
— Довольно, — оборвал его Лоцман, заметив, что противники перестали выжидательно их рассматривать и построились в боевом порядке, — оружие к бою!
В дворцовом парке спешащий, и потому почти ничего вокруг себя не замечающий, Орданн чуть не сбил с ног шедшего ему навстречу Древлянина.
— Прости, Бриан, у меня крайне важное дело…
— Знаю, мальчик. Похоже, наступают времена, когда любое твое дело станет важным. Будь осторожен, у меня плохое предчувствие.
Смутное беспокойство, возникшее еще ночью, усилилось, и Орданн с трудом удержался от того, чтобы не взглянуть через розовый кристалл на весь путь до дома Хранительницы. Взаимодействие с Талисманом давалось ему с каждым разом все легче, но пока еще требовало времени. А его-то как раз было в обрез. Юноша решил сократить дорогу и пошел, пересекая квартал наискось, через узкие дворы-колодцы, ныряя из арки в арку. Он понял, что зря это сделал, когда в проулке, стиснутом несколькими домами-башенками, перед ним появилась троица неприметных коричневых плащах: два воина и чародейка, уже перебрасывающая из ладони в ладонь сгусток темно-багрового пламени.
— Ну что, щенок, посмотрим, на что ты способен без своей своры, — сказал молодой наемник, а тот, что постарше, просто взглянул на Орданна в упор.
Юноша узнал его, хоть видел всего лишь один миг в толпе. Он и сам не понял, как парные сабли оказались в его руках. Короткая фраза полушепотом — и по лезвиям зазмеился бледно-синий огонь.
— А вы, похоже, на щенка боитесь выйти в одиночку, — бросил Орданн презрительно, — даже бабу с собой притащили. Наверное, чтобы было, за чью юбку спрятаться…
Молодой вспыхнул до корней волос и очертя голову кинулся в бой. Старший лишь осуждающе покачал головой и попытался зайти найденышу за спину. Увы, проулок был слишком узким, и тыл Орданна надежно защищала стена. Главарь молча указал на что-то колдунье, и сгусток огня с резким хлопком врезался в каменную кладку повыше голов дерущихся. Брызнувшие во все стороны раскаленные осколки должны были, как минимум, отвлечь внимание найденыша, но выставленный вовремя щит свел на нет весь маневр.
— Взломай! — прорычал старший, глядя, как его ослепленный гневом напарник пропускает удар за ударом. Но вот, казалось бы, удача улыбнулась ему — Орданн застонал и упал на одно колено. Наемник сделал выпад, чтобы добить противника, но юноша извернулся, и усиленная магией сталь отсекла руку нападавшего чуть ниже локтя. Найденыш вскочил, как ни в чем небывало, а главарь с проклятиями отшвырнул раненого назад, за спину:
— Я всегда говорил твоей матери, что воина из тебя не выйдет. Однако, ловок, щенок…
Орданн слышал его, как сквозь вату — сражаться и одновременно удерживать щит было трудно, тем более, сейчас, когда чародейка пыталась взломать его грубой силой. Надо было выбираться на людную широкую улицу, она находилась всего-то в нескольких шагах, но… Сделать эти шаги можно было лишь по трупам нападавших. А если напали не только на меня? — мелькнула совсем не к месту отчаянная мысль, — вдруг Одри дома одна? Только бы продержалась до моего прихода…
Они встали намертво: ни одному из противников не удавалось одолеть другого. Старый наемник был хитер и опытен, но силы найденыша удесятеряли решимость и отчаяние. Он должен был как можно скорее добраться до дома на Дельфиньей улице!
Правда, была еще колдунья… Один на один он скрутил бы ее в два счета, но сейчас, когда все его внимание поглощал бой, шансы на победу были достаточно малы. А девушка продолжала попытки взломать его щит. Именно поэтому он и поступил так, как подсказывала ему интуиция: потянулся к той стихии, что была доступнее и лучше всех слушалась его. Воздушное копье, наколдованное наспех, получилось слабеньким, но все же сбило чародейку с ног и проволокло почти до конца проулка. Она издала нечленораздельный визг и изогнулась в судороге. Контуры ее тела поплыли, началось превращение. Оборотень, — тоскливо подумал Орданн, едва успевая отражать очередную серию ударов, — а это уменьшает шансы минимум на треть, как учил Даррен. Где взять силы и время для правильной магической атаки? Главарь мастерски обвел правую саблю найденыша, и лезвие его узкого обоюдоострого меча, вспоров легкую кольчугу на боку, вскользь прошло по ребрам, чуть пониже руки. Боль обожгла найденыша, но она же и подстегнула его к новой атаке.
**** **** ****
Одри не хотела отпускать Хранительницу к пациенту одну, но выбора не было. За домом тоже кто-то должен присматривать, иначе жди незваных гостей от заклятых друзей. Магия-магией, а живого человека некоторые больше боятся. Деревенской колдунье скучно не было — дома всегда найдутся дела, да и Орданн должен был скоро вернуться. Надоест же ему когда-нибудь сидеть во дворце в обнимку с пыльными фолиантами!
Странно, будто балконная дверь скрипит… Одри своими руками ее утром закрывала! Надо пойти посмотреть, решила она, только кинжал прихватить на всякий случай, а то мало ли что. Эх, ступеньки-то деревянные, не выдали бы, если кто чужой там наверху. Ну что за жизнь такая пошла! От любого шороха за оружие хватаемся… Так и есть, дверь балконная настежь, двое гостей непрошенных за гардинами спрятались. Ну и птичка у них, аж мороз по коже, такое страшилище. С людьми-то я как-нибудь слажу, спокойно подумала деревенская колдунья, а вот с тварью этой…На бестолковую курицу она совсем не похожа, вон глазищи-то какие злые да умные. Было бы неплохо, если бы она трусливой оказалась. Может, и уберется сама куда подальше, пока я гостей дорогих потчевать буду по-нашему, по-крестьянски, чтобы знали, куда лазить можно. Ну как, милые, хорошо ли вам, когда каменный пол прямо под вами в вязкую смолу превращается? А вот я вас еще занавесочками спеленаю, чтобы не было охоты руками размахивать и слова разные говорить. Погрузились по пояс? Ну и хорошо, пусть камень застынет. После с вами разбираться буду. Что ж ты не летишь отсюда, птица, а ну кыш! Чего клюв-то разинула…
Одри ничего не услышала, но в голове будто ударил огромный колокол, голос которого буквально разрывал, разламывал кости черепа. Последним усилием она сотворила «дыхание зимы», швырнула его в крылатую тварь, и потеряла сознание. Нашли ее Габриэль и Тила, вернувшиеся с ночного дежурства. Их весьма удивили непонятные находки у себя дома: две замотанных в портьеры, глухо мычащих фигуры, по пояс вмурованные в пол, неизвестная птица, превращенная в кусок льда, и беспомощная колдунья. Крылатая кошка быстрым взмахом лапы отбила замороженной твари голову.
— Немые грифы чрезвычайно живучи и очень опасны. Их крик не слышен обычным ухом, но он причиняет боль и от него мутится разум, — пояснила она.
— Значит, эта птичка все же успела спеть свою последнюю песенку, — сказал Габриэль, ласково гладя Одри по голове, — ничего, сейчас мы спросим, кого это принесло по наши души. Эй, вы, слышите? — обратился он к плененным лазутчикам.
— Я думаю, допросить этих мы всегда успеем, никуда они не денутся. Боюсь, что не только на меня они напасть решили, — тихо сказала очнувшаяся Одри, — понимаешь, я, бестолочь деревенская, Тайри одну к пациенту отпустила. Тут, конечно, два шага до таверны ступить, но мне следовало бы догадаться…
— Что за таверна?
— «Три якоря». Летим?
— Может, все-таки, пару слов спросим сначала? А если их тут без нас свои уберут, мы так ничего и не узнаем. Или ты умеешь допрашивать трупы?
Одри подошла к одному из лазутчиков, сорвала с его головы ткань и увидела стремительно покрывающееся черными пятнами лицо. Пленный умирал, глаза уже подернулись дымкой, а из уголка рта бежала тонкая струйка темной крови.
— Поздно, Габриэль. Мы и так ничего не узнаем. Только вот… — она сорвала с шеи умирающего медальон с каким-то странным знаком и сунула в карман, — потом разберемся. Тила, тебе не тяжело будет нести двоих?
Кошка лишь презрительно фыркнула в ответ.
**** **** ****
Улицу точно вылизали, и это настораживало. Здесь обычно бывает многолюдно даже рано утром, но сейчас куда-то подевались двое вечно пьяных нищих, денно и нощно околачивающихся возле «Трех якорей», исчезла свора бродячих собак, постоянно столовавшаяся у мясной лавки напротив. Даже птиц, и тех не слышно! А вот тому серому-полосатому, кажется, все нипочем. Хорош, хорош котяра, упитан и вальяжен, Тайри таких уважала. Надо же, и уселся прямо у нее на пути. «Милейший, вы не скажете, что означает эта тишина и ваши многозначительные взгляды? — вслух спросила кота целительница. Нет, свежей рыбы для вас у меня нет…». Предупредить, что ли, меня пришли, ваша лохматость? Ну спасибо, спасибо. Как говорит наш Габриэль, предупрежден — значит, вооружен. Кот зевнул и принялся вылизываться, как будто ничего и не было, а Тайри на всякий случай сотворила круговую защиту — «кокон», спрятала в рукаве серебряный стилет — один из тех, что принадлежал когда-то Гаю. Она ведь так и не смогла расстаться с его любимым оружием — метательными ножами, и взяла его с собой, когда уходила на Ллир.
В полутемном зале таверны было почти пусто: прятался за стойкой, стараясь сделаться невидимкой, хозяин, да сидели за столиком против входа четверо весьма подозрительных господ. Тот, что оказался лицом к двери, резко поднялся и выбросил вперед руки, будто что-то толкая от груди. Леди Даллет не понадобилось творить чары познания, эту волшбу узнал бы и младенец. К ней летел шевелящийся сгусток тьмы, похожий на медузу. Десятки тонких и цепких щупалец тут же оплели защитный «кокон». Они не разорвали его, но темная тварь неведомым способом просто просачивалась сквозь защиту, жадно тянулась к ее силе и, пусть по капле, но поглощала ее. Ни стряхнуть, ни уничтожить эту мерзость Тайри не могла, оставалось только одно решение, рискованное — потому что оставляло ее без щита, но действенное. Она стала «заворачивать» темную тварь в кокон собственной силы, выворачивая его “наизнанку”, будто перчатку. Получилось это довольно быстро, но болезненно, а еще неожиданно для противника. Тело само вспомнило одну из наук, преподанных мастером Гайдиаром, и серебряный стилет оборвал жизнь растерявшегося колдуна. А теперь время для “доброго” подарочка остальным. Старое верное заклинание Пустынника, когда маленький песчаный смерчик превращает всех, до кого дотянется, в высохшие мумии. Ясно же, что кроме сообщников почившего злодея, в зале никого нет, а этих жалеть незачем. Вот и все, пожалуй, и можно уже, мелко встряхивая, спрашивать хозяина, кто такие были его гости, упокой Создатель их души…
Ударили в спину — расчетливо и сильно. Потом Тайри никак не могла понять, почему осталась жива. Наверное, потому что у нападавшего в последний момент все-таки дрогнула рука. Чей-то длинный кинжал ужалил чуть ниже старого шрама под левой лопаткой и отдернулся. Хранительница повернулась, чувствуя, как толчками вырывается кровь из раны, по привычке сотворив огненный бич, скользнула им по лицу человека с кинжалом, но невыносимая боль затопила все ее существо. Странно, но сознания она не потеряла. В глазах было темно, чужие голоса доносились, точно издалека, но вполне отчетливо.
— Поделом тебе, бестолковый, — произнес высокий, с капризными нотками, женский голос, — хозяин же приказал не убивать. Теперь вот ходи с обожженной физиономией, красавчик!
— Ну не надо, Кьярра, не усложняй. Риф ударил не в полную силу. Видишь, как все просто, даже зверюшек твоих не пришлось выпускать, — ответил вкрадчивый баритон, — колдунью мы отвезем хозяину, а остальных просто уберут.
— Какой красивый сапфир у этой стервы, — промурлыкала женщина.
— Можешь взять его себе, детка. Он ей уже не понадобится. Ей теперь вообще ничего не понадобится, — обладатель бархатного голоса рассмеялся.
Тайри, несмотря на боль, стало весело. Ну-ну, подумала она, попробуй, возьми. Посмотрим, что будет. Пелена перед глазами исчезла, и целительница увидела красивую, с кукольным личиком, блондинку, протягивающую руку к Драконьей Слезе. Полыхнула яркая голубая вспышка, и старинный друг и защитник — синий дракон — взвился к потолку. Скайяр в боевом воплощении был прекрасен и смертоносен. Девицу он впечатал в каменную стену, походя раскроив ей грудь бритвенно-острым хвостовым гребнем. Мужчинам повезло еще меньше. Дракон просто разорвал их в клочья и исчез в своей капсуле. Хозяин и его помощники, увидев, что опасность миновала, бросились поднимать Хранительницу и звать на помощь лекарей со всего квартала.
Габриэль и Одри прибыли к самому концу событий. Вокруг раненой уже хлопотали аж трое лекарей, наперебой предлагая чудодейственные мази и бальзамы.
— Не волнуйтесь, почтеннейшие, мы ее сами вылечим, — сказала деревенская колдунья, убедившись, что повязка наложена правильно и кровь остановилась.
Молчаливый хозяин трактира и такие же неразговорчивые помощники, брезгливо морщась, таскали на телегу то, что осталось от напавших на Тайри злоумышленников.
— Вы, это… Может, взглянете? — обратился трактирщик к Габриэлю, — они в подвале двух тварей каких-то спрятали. Я не обижусь, если там стены малость пообгорят.
Одри кивнула и прошла за ним в дальний конец зала — разбираться с колдовскими штучками было больше по ее части.
Орданн уже решил, что состязаться в фехтовании со стариком, как он про себя именовал противника, придется до скончания времен. Сил пока хватало, но перехитрить этого воина было практически невозможно. Помогла, сама того не понимая, девушка-оборотень, когда, превратившись в некое подобие нетопыря, попыталась сверху напасть на найденыша. Проулок оказался для нее слишком узким, она задела кожистым крылом стену и неловко рухнула прямо на голову своего командира. В последний момент ей удалось-таки выровнять полет, но на какое-то время колдунья-перевертыш совершенно лишила старика обзора. Этим и воспользовался Орданн, ему как раз было все прекрасно видно. Одной саблей он наотмашь рубанул по открывшемуся плечу и шее противника, второй снес кусок крыла зазевавшейся ведьме. Плечо старика спас доспех, а вот на незащищенной шее, под ухом, зияла рана.
— С-стервец, задел-таки, — прошипел тот, стараясь зажать хлещущую кровь. Он рванулся вперед, во что бы то ни стало, пытаясь достать найденыша, но юноша ловко отступил, пропуская его за себя. Путь был свободен, но не оставлять же за спиной таких противников. Ясно как день, что старик его в покое не оставит. Колдунья получила серебряный кинжал в глаз, как только попыталась подняться. Главарь нападавших еще какое-то время пытался сражаться, а затем рухнул и не подавал больше признаков жизни. Секунду подумав, Орданн начертил в воздухе знак, и в переулке, как только он его покинул, вспыхнуло пламя.
— Однако, шутки, похоже, кончились, — сказал он вслух самому себе, возвращая сабли в заплечные ножны, — это война. Только вот не мы ее начали.
**** **** ****
Поняв, что со смургами колдовством не справиться, Даррен пустил в ход все свое искусство, отбиваясь одновременно и от собак, и от их хозяев. За его спиной отчаянно рубились ученики Герта, а сам Смотрящий сквозь Время виртуозно орудовал посохом. Оба мага изо всех сил старались защитить от стали и зубов неумелых мальчишек, но получалось плохо — слишком много людей и собак на них наседало, а ведь были еще и те, кто из-за спин нападавших методично бросал в окруженных заклинание за заклинанием. Почти никто из учеников не умел удерживать магический щит достаточно долго, поэтому Лоцман, ценой больших усилий, делал это сам. Но даже ему приходилось время от времени снимать его, бой требовал все внимание без остатка.
Вот, жалобно всхлипнув, осела на землю девушка, не сумев отразить заклятие-удавку, вот отчаянно рванулся вперед Ногрин, пытаясь сбить чью-то прицельную волшбу. Подставляется, глупый, погибнет ведь! Лоцман быстро переглянулся с Гертом:
— Прикрой меня на минуту… — и Мудрый молча заступил на его место.
Зеленоглазый волшебник сосредоточился, мысленно касаясь каждой из стихий. Вода далеко, Огонь не годится, здесь ему нет пищи, а вот Земля… Брусчатка под ногами нападавших зашевелилась, раздвинулась, и в образовавшиеся каверны угодило сразу с десяток человек. Не минули этой участи и смурги. Магия-магией, но когда у тебя под ногами по-настоящему разверзается земля… Оставалось лишь закрепить успех, но враги быстро возвели новую мощную защиту, объединив усилия всех оставшихся чародеев. Такую пробить было совсем не просто.
— А теперь позволь мне поколдовать, — произнес Мудрый, — полагаю, они не рассчитывали свою защиту на мое оружие, да и вряд ли есть способы закрыться от такой атаки.
— Что ж ты так долго держал свой козырь в рукаве, — укоризненно сказал Даррен.
— Думаешь, легко решиться применять запретные чары? Я никогда не пробовал тревожить время для таких целей. Установления строжайше нам это запрещают, но теперь все меняется. И еще — эти заклятия первым делом бьют по применившему их. В лучшем случае, я просто какое-то время не смогу колдовать и сражаться. А в худшем… Я не знаю, когда и где потревоженное Время попросит вернуть долги.
Герт всмотрелся в сапфировый шар своего посоха, беззвучно произнеся какую-то короткую фразу. Золотые искры, что вспыхивали в этом шаре, закружились и стали серебристо-пепельной метелью, вырвались наружу и окружили Смотрящего сквозь Время. Лоцману стало не по себе, такие непривычные, неумолимые и невообразимо мощные силы призвал сейчас Мудрый. Герт попросил у них взаймы лишь малую толику, хотя они способны были поглотить, не оставив следа и памяти, не только этот мир — вселенную! Смотрящий сквозь Время указал посохом на сбившихся в кучу противников, видимо, уже осознавших опасность. Ледяной порыв ветра понес серебристо-пепельное облако к закутавшимся в коричневые плащи людям. Дико и тоскливо взвыли оставшиеся в живых псы, и улицу накрыл на несколько бесконечно длинных секунд непроницаемый серый туман. Наступила абсолютная тишина, каждый слышал только удары собственного сердца. Глухо стукнул о землю посох мага, и туман рассеялся. На грязном снегу копошилось несколько пухлых младенцев. Жалобно пища, расползались в разные стороны слепые лопоухие щенки.
— Творец всемогущий, — прошептал Лоцман, — ведь ты также легко мог и состарить их. Воистину, Время — самая великая из Сил.
— Мог, — кивнул Герт, вытирая струящийся по бледному лицу пот, — но это втройне опасно. Опасно толкать Время под локоть, потому что можно потерять контроль. Опасно, потому что со временем они могли стать сильными магами. Опасно, потому что наше будущее напрямую могло быть связано с ними…
— Это каким же образом?
— Да очень просто. Если они остались живы и состарились, значит, мы, скорее всего, мертвы, — просто пояснил Мудрый, — а у младенцев есть еще шанс вырасти нормальными людьми.
— Ну, надо же, даже об этом ты позаботился, — не удержался от иронии Лоцман.
— В последнюю очередь… Меня больше всего волновали наши жизни, — маг пропустил мимо ушей колкость Даррена, — У нас много раненых. Помоги им.
Из шестерых учеников Герта трое были серьезно покалечены, а девушка убита. Мудрый тяжело вздохнул, и, опустившись на колени, закрыл ей глаза.
— Бедняжка… Да примет Всевышний ее душу. Бронд, позови кого-нибудь, пусть займутся малышами, отнесут их в приют при Храме. Айдалу отнесите в наш дом и позовите отца Гранта, пусть все будет как должно.
— Раненых мы заберем к нам, на Дельфинью, — сказал Даррен, поднимая на руки Эвиора. Юноша не мог идти — его ноги были буквально растерзаны смургами, — думаю, Тайри быстро всех вылечит. О, смотрите, это Габриэль и Тила. Вы почти вовремя. Как там дома?
— Да приблизительно, как и у вас, — мрачно сдвинул брови де Рейвен, — на Тайри напали, и, наверное, убили бы… Хозяин таверны утверждает, что ее спас синий дракон.
Герт удивленно воззрился на Даррена.
— Кто спас? Что за бредни…
— Тебе никто не рассказал? У нашей Тайри есть старый друг и защитник, который всегда появляется в самый нужный момент. Самый настоящий дракон и отличный собеседник в придачу, — зеленоглазый довольно улыбался, наблюдая реакцию Мудрого, потом, сменив тон, спросил, — она ранена?
— Да, но Одри сказала, что быстро поправится. Мы не смогли даже уговорить ее лежать в постели. Морщится от боли, но ходит.
Смотрящий сквозь Время тяжело вздохнул. Их всех сегодня чуть не перебили поодиночке… Они глупо и самонадеянно оставили без охраны Тайри. Никогда нельзя сбрасывать со счетов простых исполнителей, ведь не один же колдун действует в Городе, если не на стороне Тьмы, так против Хранительницы.
— Знаете, я чувствую себя виноватым, — сказал он, — понадеялся на благость небес, оставил Хранительницу одну, никого не поймал… Даррен, жива ли еще твоя метка?
— Живехонька, — ответил смущенно Лоцман. Он-то был виноват не меньше, — я прекрасно это чувствую. Такое впечатление, что наш подопечный просто не двигается с места. Тем лучше…
— Господа маги! От того, что мы здесь воду в ступе толчем, раненым лучше не становится. Дома решите, кто прав, кто виноват, и что дальше делать, — поторопил их Габриэль.
Дома потрепанные, но весьма довольные собой победители смургов столкнулись с Орданном, который после схватки выглядел ничуть не лучше.
Выслушав рассказ юноши, Даррен только покачал головой:
— Позор-то какой. Расслабились, решили, что нас оставили в покое. Подумаешь, злодея за хвост притащить! Раз, два — и готово, нам и дорожку к старому маяку подмели…
— Да уж, господа, хороши из вас стратеги, слов нет. Забыли, что береженого Творец бережет, — отозвался де Рейвен, — и я со своей Стражей вас проглядел.
— Ну, раз обошлось, не стоит так уж сильно горевать, — улыбнулся найденыш, — конечно, мы схлопотали пару оплеух и не поймали колдуна, но все, слава Всевышнему, живы. И… кое-какие козыри в рукаве все же имеются. Вот, посмотрите, — он развернул бархатный лоскут, открывая взорам друзей бледно-розовый крупный кристалл.
— Королевский Талисман? Тот самый? — шепотом спросила Одри.
— Именно. Я, собственно, спешил сюда, чтобы показать его и спросить у вас совета. Тайри, ты не посмотришь?
Хранительница кивнула, начертила в воздухе руну сна над измученным забинтованным Эвиором и подошла к Орданну.
— Не скажу, что мне часто попадались подобные вещи, но пару раз приходилось иметь дело с похожими. Странно, его сдерживает всего одна скрепа. Ты собираешься отпустить пленника, Орданн?
— Не знаю, наверное… Меня волнует другое. Пленник кристалла способен избавить город от эпидемии. Правда, ему требуется для этого некая подпитка. Моя кровь.
— Это древнее существо и заточили, наверное, потому, что сила его основывалась на крови. Очевидно, побоялись, что после очередной подобной «жертвы» он перестанет подчиняться.
— Повторяю, мы можем справиться с болезнью. Насколько я понял, с того момента, как Талисман начнет действовать, больше никто не заболеет, а заболевшие станут быстро выздоравливать. Не велика жертва ради такого результата, — ответил Орданн, — а еще для этого волшебства нужно солнышко, прямые солнечные лучи.
— Да где ж его взять-то? — с тоской глядя на серый пейзаж за окном, спросил Габриэль.
— Тоже мне, проблема, — хмыкнула Одри, — тучи разогнать можно, это вам любой ребенок скажет. Не знаю как здесь, а дома у меня это нехитрое колдовство лучше всех получалось.
— Не спешите, — остановил их Герт, — здесь иной подход нужен. Талисман — артефакт легендарный, все о нем слышали, но почти никто не верил в его существование. Безусловно, нашелся он очень вовремя, но… Мы не должны забывать о других вещах, куда более прозаических, но крайне необходимых. Мне кажется, что это событие надо представить с наибольшим блеском, что ли… Чтобы весь Город знал: лекарство найдено, болезнь будет побеждена. И, естественно, надо на всех площадях кричать, КТО нашел Талисман.
— Зачем?! — удивленно поднял брови Орданн.
— Да затем, мой мальчик, что тебе пора уже стать настоящим королем. И если горожане поймут, что именно ты принес исцеление им и их близким, они сами возведут тебя на престол. Тогда уж точно никаких сомнений не возникнет, и распространителям слухов останется только повеситься на собственных языках. Король, взошедший на трон по праву — хорошее решение, но король, ставший любимцем народа — гораздо лучше. Особенно в нашей ситуации.
— Но ведь чем скорее мы задействуем кристалл, тем больше людей успеем спасти!
— Я понимаю. И все же, поспешность здесь куда опаснее промедления. Поверь мне, понадобится один день, не больше, для того чтобы о твоей находке узнали в самых дальних уголках Города. Да, кто-то еще умрет за это время, но тут уж ничего не поделаешь…
— Хоть это и жестоко, но Герт прав, — сказала Тайри, — а если Талисман попытаются похитить?
— Пусть попробуют, — хищно оскалился Габриэль, — уж я найду, чем ответить.
— Полагаю, что все гораздо проще, этот механизм защиты древен, как мир. Орданн, Талисман ведь просил только твоей крови? О, он недаром зовется Королевским…
Мудрый попытался взять розовый камень и тут же болезненно отдернул руку: глубокий порез на ладони кровоточил, кожа вокруг вздулась волдырями.
— Это он меня только предупредил. Безусловно, полностью полагаться на собственную защиту кристалла не стоит, мы уже получили урок. Пожалуй, пора рассылать глашатаев и просто распускать слухи. Покажем нашим противникам, что не только они это умеют.
К вечеру мало кто не знал о том, что Орданн нашел Талисман и с помощью него готов победить эпидемию. А утром следующего дня Город залило яркое, почти весеннее солнце. Множество народу собралось на Королевской площади и близлежащих улицах — все хотели увидеть чудесный камень и то, как найденыш будет водружать его на главную башню дворца. Целая делегация прибыла на Дельфинью улицу: Золотые пояса, самые родовитые аристократы во главе с небезызвестным герцогом Орсо, главы цехов и мастерских, высшие флотские чины и Мудрые в полном составе. Они выражали покорность и верноподданнические чувства, на все лады восхваляли «юного воина и мага», громогласно требовали скорейшей коронации… Но выражение лиц многих из них не насторожило бы лишь слепого, и поэтому Даррен и Одри глаз не спускали со всей этой раззолоченной публики.
— Меня гораздо больше волнует то, что будет после коронации, — говорил Орданн, готовясь к церемонии, — я больше чем уверен, что наши хитроумные враги вряд ли успокоятся. Преимущество будет лишь одно — появится реальная власть.
Найденыш хотел идти до королевского дворца пешком, но Тайри настояла на том, чтобы его везла на себе Тила. Крылатая кошка предложила это сама. Нет, лететь она вовсе не собиралась — на тесных улочках тяжело расправить крылья, но всем было как-то спокойнее видеть Орданна сидящим на ее спине. Люди с почтением расступались перед необыкновенным эскортом: Одри и Тайри впереди, а Даррен с Габриэлем чуть позади величественно выступающей крылатой хищницы, за ними — пятеро Мудрых, возглавляемые Командором. Замыкал это маленькое шествие взвод Королевской Стражи в полном вооружении. Тайри почти физически ощущала ненавидящий взгляд Роды, буравивший ее спину. Не натворила бы чего, — обеспокоенно подумала Хранительница, — с ее амбициями можно запросто и на темную сторону переметнуться. Придется глаз не спускать с Поющей Стихиям.
Площадь была забита народом настолько, что маленькая процессия поневоле остановилась. Двойной магический купол надежно защищал Орданна и его друзей, но никто из них не был уверен в том, что Тьма не преподнесет очередной сюрприз. Найденыш извлек из бархатного кошеля, висящего у него на груди, Талисман и поднял его над головой, подставляя солнечным лучам. Грани заискрились, преломляя свет, и по толпе заплясали розовые блики. Юноша ощутил, как кристалл вибрирует, наполняясь новой энергией, он точно держал в руке птицу, готовую к полету. Орданн дал своим спутникам знак расступиться, и Тила, расправив мощные крылья, легко взмыла в воздух. Щит пришлось снять, и поэтому друзья напряженно всматривались в небо, держа наготове взведенные арбалеты. Белая кошка устремилась к маленькой площадке на главной башне королевского дворца. Конечно, туда можно было подняться и по лестнице, но Герт настоял, чтобы люди видели и камень, и своего будущего короля. Подумав, найденыш решил рискнуть.
Казалось бы, можно уже вздохнуть с облегчением: Орданн ступил на огражденный низким парапетом балкончик, повернулся лицом к солнцу и начал ритуал. Толпа восторженно шумела внизу — все было вполне спокойно, но… Две каменных горгульи из скульптурного пояса, окаймляющего самый большой купол дворца, зашевелились и тяжеловато взлетели, сверкая на солнце гладкими, точно из полированного обсидиана, крыльями. Почти одновременно — полыхнул сапфир у Тайри на шее, а в доме на Дельфиньей улице дымный вихрь выбил окно и устремился к площади. Синий дракон бросился наперерез ожившим чудовищам. Рядом с ним из ниоткуда появился такой же алый, чуть меньше и изящнее, и, судя по всему, успел вовремя. В воздухе завязался отчаянный бой, люди на площади, открыв рты, взирали на это невиданное действо.
— Почему они не спалят эту погань? — спросила Одри.
— Боятся задеть Орданна. Балкон слишком близко, — ответила Тайри, не отрывая глаз от сражения, — и хотела бы я знать, откуда взялся красный. Если мы все правильно поняли, в этом несчастном мире не осталось древних защитников.
Между тем, одна из горгулий с располосованными крыльями, дико вопя, камнем, как ей и положено, рухнула вниз, в дворцовый парк. Вторая же с невероятным усилием стряхнула с себя синего дракона и прянула к стоящему на балконе найденышу. Что произошло дальше, разобрать было невозможно. Сначала тварь заслонила балкончик своими огромными крыльями, затем синий и алый, словно опомнившись, просто отбросили ее подальше от башни. Драконы дружно дохнули огнем, и едкий дым на несколько секунд накрыл площадь.
Если бы не Тила, найденыш был бы уже мертв. Когда здоровенные когти задних лап горгульи вцепились в руку и плечо юноши, белая кошка совершила невозможное. Она, точно молния, метнулась вперед, одновременно отталкивая Орданна к стене, к открытой маленькой дверце, и что было сил, вцепилась в морду летучей твари, которая только с виду была каменной. «Да где же эти бестолковые хвостатые», — уловил юноша ее мысль, и тут подоспели драконы. Тила буквально свалилась на пол, и, несмотря ни на что, тут же принялась вылизывать лапы. «Поразвели тут всякую мерзость…».
Орданн сел, прислонившись к стене. В ушах гудело, перед глазами плавали какие-то серебристые хлопья — видимо слишком сильно ударился. Рука, еще не зажившая после ранения, а теперь еще порванная когтями горгульи, висела плетью. Розовый кристалл лежал рядом, в лужице натекшей крови, которая на глазах становилась все меньше и меньше. Найденыш дотянулся до камня здоровой рукой и чуть подтолкнул его туда, где тень от карниза не заслоняла солнышко. Он снова увидел весь окружающий мир сквозь розовую дымку. «Все ли условия выполнены?» — вопросил он пленника кристалла. В ответ пришла волна удовлетворения и благодарности, затем последовала вполне понятная фраза: «Я начинаю!». Лужица крови высохла совсем, а розовый самоцвет будто вплавился в гранитный пол балкончика. Орданн чувствовал: невидимые мягкие волны расходятся от Талисмана кругами, быстро достигая самых дальних пределов Города, наполняя его исцеляющей силой. Будущий король улыбнулся недовольно ворчащей белой кошке и подумал, что победа над эпидемией стоила таких жертв. Завтра уже больным станет лучше, еще день-два, и болезни конец. Хорошо бы еще получить хоть пару дней передышки, — с грустью подумал он.
А внизу Даррен всматривался магическим зрением в происходящие изменения. Нити колдовской паутины, пока самые тонкие, содрогнулись от соприкосновения с силой Талисмана и поползли назад, к невидимой отсюда точке, где прятался их создатель. Лоцман уже знал, что нет надобности разыскивать темного колдуна. Кристалл, очищая город от скверны, обратил чары против их хозяина, и его ждала теперь неминуемая страшная смерть.
— Талисман работает! Молодчина, Орданн! — чуть не подпрыгивая на месте, радостно воскликнула деревенская колдунья.
— А жив ли он? Камню-то нужна кровь… — с сомнением произнесла Тайри.
— Жив, я чувствую, — с легкой обидой отозвалась Одри, — я же его всегда чувствую.
— Он ранен, горгулья порвала ему руку, — сказал Габриэль, — Тила сейчас спустится за Хранительницей. Да и драконы ваши возвращаются.
Синий и алый зависли над толпой. Люди в испуге отпрянули, и, на образовавшемся пятачке, через несколько мгновений стояли двое: невысокий худощавый мужчина в странных синих одеждах и молодая женщина в ярко-алом блестящем плаще. У обоих были острые, хищные черты лица, необычного цвета волосы — жемчужно-белые у него, темно-багровые у нее; резко оттенявшие смуглую кожу, и удивительные глаза с вертикальным «змеиным» зрачком: синие у мужчины и цвета охры у женщины. Они переглянулись и молча склонились в глубоком поклоне перед Дарреном и Хранительницей.
— Спасибо вам, крылатые, — ответил на поклон Лоцман, — жаль, что мы раньше не были знакомы. Я полагал, что этому миру не так повезло, как другим.
— Правильно вы думали, милорд, — сверкнул глазами Скайяр, — Фаэ, покажем им правду?
Драконица рассмеялась, и у синего на ладони появился крупный ограненный рубин.
— Откуда этот камень? — удивленно спросила Тайри.
— Я и забыла про него, — прижала обе ладони к щекам Одри. Сейчас она более всего напоминала ту самую деревенскую колдунью, которой когда-то была, — это ведь подарок. Двуликая подарила, спроси у Орданна, если хочешь…
Леди Даллет и Даррен обменялись тревожными взглядами. Про встречу хозяйки Лунного храма с найденышем и Одри они, конечно же, знали. А вот подарков ее опасались вполне обоснованно, хотя именно этот пришелся явно на пользу, если не им — так миру.
— В любом случае, я рада тому, что нашего полку прибыло, — сдержанно улыбнулась Хранительница, — мы можем и в дальнейшем рассчитывать на вас, Скайяр?
— Безусловно, — ответил синий дракон, — вы не будете против, если мы с Фаэ останемся пока в таком обличье? Очень уж не хочется возвращаться обратно в капсулы, почувствовав крыльями настоящий ветер.
— Скайяр из дома Танцующих с Волнами совершенно прав, — алая драконица снова воплотилась в очаровательную женщину, — требуйте что угодно, только не возвращайте нас в кристаллы.
— Как вам будет угодно. В нашем доме достаточно свободных комнат, — ответил Даррен, — если только Орданн не захочет поселить вас где-нибудь во дворце.
— Так этот юноша — король?
— Еще нет, но станет им в ближайшие дни. Он законный наследник.
— Значит, мы успели к самому интересному, — мелодичным голосом произнесла алая.
— Боюсь, что не только к самому интересному, но и к самому опасному, Фаэ, — вздохнул Лоцман, — вот-вот грянет война.
— Война уже идет, милорд, — прищурился на солнце синий, — это просто затишье.
**** **** ****
Подготовка к коронации заняла совсем немного времени. В сущности, все или почти все было подготовлено заранее — Мудрые давно поняли, что у Орданна нет достойных конкурентов. Однако, за эти несколько дней резко проявились все острые углы в отношениях, что ранее скрывались или намеренно сглаживались. Многие из тех вельмож, что приходили к Хранительнице просить помощи и изъявляли в день возвращения Талисмана свои верноподданнические чувства, теперь во всеуслышание заявляли, что власть найденыш получил незаконно из рук пришлых колдунов, и теперь-то Городу наверняка не выстоять против Тьмы. Такие речи слышались повсюду, потому как произносящие их были уверены в своей полнейшей безнаказанности. Ну не начнет же молодой король свое царствование с казней и арестов? А если и начнет, то поймает лишь исполнителей, мелкую сошку, главные же подстрекатели, как всегда, будут вне подозрений.
Тайри в эти дни совсем не видела найденыша — он проводил все время во дворце с Брианом и Командором ордена Мудрых, пытаясь освоить все премудрости особого этикета, присущего таким церемониям, как коронация. Но у нее появились два новых интереснейших собеседника — воплощенные драконы. Эти двое частенько приводили Хранительницу, да и всех остальных, в замешательство своим поведением. Если Ская Тайри хотя бы немного изучила раньше, то Фаэ из дома Зимних Костров была полна сюрпризов и тайн. Оказалось, что драконы прекрасно ладят между собой только в боевой ипостаси. Оставаясь же в человеческом облике, они без конца пререкались и спорили, награждая друг друга весьма неласковыми прозвищами и яркими эпитетами, едко друг над другом подшучивали и вообще, жили хуже, чем кошка с собакой. Люди сначала смотрели на этакое поведение с некоторым беспокойством, потом попытались примирить драконов, и, ничего не достигнув, махнули на все рукой. Тайри деликатно расспросила Ская о причинах столь необычных отношений, и узнала, что сколько себя помнит Драконий Род, так было всегда. Алые вечно спорили с остальными кланами, вечно всех задирали и вечно над всеми смеялись. Их не изменила даже эта полу-жизнь в крошечных мирках Живых Камней. Радовало одно: все выпады вмиг прекращались, если алый решил завести семью.
— А вы, стало быть, пока не собираетесь? — как бы невзначай поинтересовалась Хранительница.
Синеглазый моментально насторожился, и улыбочку он состроил совершенно змеиную.
— Пытаетесь сбыть меня с рук, моя леди? — он уселся, скрестив ноги, прямо перед Тайри, посмотрел наигранно обиженно снизу вверх, — ну и зря. Где вы еще возьмете хорошо обученного дракона с такими положительными рекомендациями?
— Вот еще! Я потому и спрашиваю, что ты мне самой нужен. Стало быть, ответ отрицательный?
— Ррразумеется! Скажите, моя леди, разве я давал повод подумать иначе?
— Ну, мало ли… тем более Фаэ настоящая красавица.
— Фаэ, прежде всего, алая драконица. А я пока еще в своем уме, чтобы связываться с алым кланом на всю оставшуюся жизнь. Она прекрасный боевой товарищ, соратник… И уж точно не моя пара.
— Ты говоришь об этом так спокойно…
— Понимаете, госпожа, у нас все несколько иначе, чем у людей. У Драконов не существует проблемы выбора, они всегда почувствуют ту единственную, с кем должны связать свою жизнь. Фаэ — не для меня, — с железной уверенностью ответил Скайяр.
— Жаль, у людей так не бывает.
— Бывает, только крайне редко, — утешил ее синий дракон, — и слава Творцу. Иначе вас было бы так же мало, как и Крылатых. Мужчины гибнут в войнах, остаются их женщины, которые больше никого не встретят. Много ли родится детей?