Пролетел ноябрь, во всю шел декабрь. Времени до каникул оставалось все меньше. Еще три недели и по домам. А перед этим, в честь Турнира, по старой традиции, объявили Святочный Бал. То есть танцы. Приглашаются с третьего по выпускные курсы, пара на балу обязательна, как и парадная форма одежды. Девушкам — платья, юношам — костюмы. И стоило девушкам узнать о бале, спокойная жизнь у нас, парней, закончилась. У Драко, Блейза и Тео точно.
Тео атаковала — Дафна, Блейза — Панс, а Драко — Астория. При этом, не нахрапом, а тактично и элегантно, издалека. Фраза Панс: «Блейз, а какое мне платье подойдет? Черное, под цвет волос или стальное, под цвет глаз?» убедила бедного Забини окончательно сдать позиции и пригласить девушку, сказав: «Стальное, чтобы нам с тобой не сливаться». У Даф и Тео все происходило молча. Она посмотрела, а он пригласил. Как и у Драко с Асторией. Оставался без пары лишь я один.
Думал, я не пойду на бал. Да и не хотелось мне. Танцевать я не умею, так, легкий вальс или что-то не динамичное. Меня не заставляли, говорили, что еще есть время найти пару на танцы. А я отмахивался, мол, не мое это. Да и пару найти за два дня до Бала нереально. Так думал, пока Судьба не свела меня с одной заплутавшей француженкой. Маленькая девочка, даже не первокурсница, пыталась что-то сказать проходящим мимо студентам, а те ее не понимали. Говорила она быстро, тараторила, потому что нервничала. А в руках толи карта, толи записка, мятая и потрёпанная. И мечется, то в одну сторону по коридору пойдет, то в другую. Подошел и спросил, на ее родном:
— Потерялись, мадмуазель? Вам помочь?
— О! Какое счастье! — обрадовалась девочка, — я плохо знаю английский, а мне нужно к мадам Синистре. Карта показывает этот коридор… — говорит она быстро, при этом успевает посмотреть по сторонам, а еще заправить светлую прядь волос за ухо, снова и снова, — … а куда мне сворачивать я так и не поняла, — потом смотрит на меня и замолкает. А я сказал, держа в руках карту и ее руки, так вот получилось, она не замечала, я не привлекал к этому внимания:
— Вам, мадмуазель, прямо по коридору и направо, а потом по лестнице вверх, профессор, которую вы ищите, находится именно там, — улыбнулся ей, она мне. Руки я отпустил. А когда спросили, кого благодарить, представился: — Люсиан Эмье, — француженка удивилась, что я учусь в Хоге, а не в Шармбатоне. Имя моего рода хорошо известно во Франции, сказал: — моя мама проходила стажировку в «Еженедельном Пророке», здесь же встретила папу, родила меня, и здесь же умерла. О маме я знаю от дедушки и бабушки, а вот об отце — ничего.
— Печально. А я — Габриэль Делакур, — сестра Чемпионки, и да, они поразительно похожи. Габриэль — это миниатюрная копия Флёр. Хотел попрощаться с девушкой, как у меня мелькнула мысль пригласить ее на Бал, спросил:
— Габриэль, могу пригласить вас на Бал? — девочка в шоке, я не меньше, но она дала свое согласие. Пожелал ей всего хорошего и обещал быть у башни Когтеврана в шесть вечера, перед началом Бала. Оговорили лишь внешний вид. Она в нежно-голубом платье, я в темно-синем костюме. Еще раз пожелав всего хорошего ушел пол своим делам. А потом, в комнате, сказал Тео и Драко, что присоединюсь к ним на Балу, а парой станет младшая Денлакур.
— Ты попал, Люсиан! — говорит Драко, просил почему, друг ответил: — вейла, пусть и не чистокровная, но все же вейла. Очарует и женит на себе, — сказал, почему бы и нет. Они же с Асторией и Тео с Дафной в будущем тоже поженятся, так почему мне нельзя?
— Можно, — говорит Тео, — просто готовься, со стороны матери все в роду вейлы, а они сплошное очарование и коварство в одном флаконе. Проверять на верность будут опытным путем — соблазнением. А еще ревностью. Так что попал ты — Люсиан, крупно.
— Возможно, это просто танец, ничего более, — отмахнулся я и отвернувшись на бок, укрывшись с головой в одеяло, просто уснул. А думал перед этим о том, что на меня магия вейл не подействует. Или из-за мамы и ее стихии воздуха, явно вейла в предках была, или из-за отца и рода Берендеев. Так что плевать, как и говорил.
День бала!
Девушки бегают и суетятся, а парни на них смотрят и в сотый раз говорят, что они замечательно выглядят и все идеально. И лишь я один сижу спокойно у камина и читаю, жду время, чтобы пойти за Габриэль. На меня с желанием прибить смотрят друзья, завидуя тому, что я в отличие от них, не слушаю несколько часов подряд один и тот же вопрос, но в разной форме и не отвечаю на него, при этом каждый раз меняя слова, подгоняя ответ под заданный вопрос. На все их претензии я просто улыбался и ничего на это не говорил.
А к обещанному времени я стоял у башни Когтеврана и ждал Габриэль. И она спустилась, шурша подолом длинного, светло-голубого платья. Волосы девочки были заделаны в прическу, и только одна прядь спускалась на грудь. Протянул ей руку, и в моей ладони лежала рука в бархатной перчатке. Следом вышла Флер, а встречал ее Роджер Дэвис, выпускник факультета Когтевран. Флер, увидев меня рядом с ее сестрой, легко улыбнулась и пожелала нам с Габриэль хорошего вечера, сказав для меня на ее родном:
— Люсиан, приглядите за Габи на этом вечере, — ответил:
— Непременно, Флер, — на нас смотрел Роджер, а я пожелал уже им обоим, на английском: — Хорошего вечера, Флер, Роджер, — пожелал и взяв Габриэль под руку повел ее в большой зал, который на этот вечер был отдан под танцевальный зал. Первыми, как и положено, Бал открывали Чемпионы. Флер с Роджером, Седдрик с Чанг, а Крам пригласил Гармиону. Я был в шоке, как она преобразилась. Ее платье — это невесомые лепестки фиалки или сирени. Танцевала она, как фея, особенно в руках громилы Крама. Далее в танцевальную часть зала вступили и остальные пары, в том числе и мы с Габриэль.
Вечер в компании Габи, это что-то необычное. Такого я не испытывал и не испытаю впредь, если отпущу и забуду. А я не хотел бы забывать этой легкости, которую я ощущал, находясь с ней. Именно поэтому сказал у двери в башню Когтеврана, когда провожал девушку:
— Было приятно провести вечер в вашей компании, мадмуазель Габриэль, — все это было сказано на ее родном, а на прощание коснулся легким поцелуем ее пальчиков в бархатной перчатке, пожелав спокойной ночи. Мне пожелали того же в ответ и сказали:
— И мне было приятно провести вечер с вами, Люсиан, — предложил перейти на «ты», девушка не возражала и сказала: — с тобой. Не против, если буду называть тебя Лиан? У маминой кузины есть брат Люсиан, и его называют Лианом.
— Не против. Могу называть тебя Габи? — девушка была не против, на этом и разошлись. Называли друг друга на «ты» и по короткому имени.
В таком невесомом и воздушном состоянии, словно крылья за спиной выросли, вернулся в комнату собирать вещи. Послав отцу Патронус, что я скоро буду дома, шел к декану с просьбой воспользоваться его камином, а не терять время на поезд. Декан не отказал, но просил не распространяться. А то все захотят камином домой перейти. А это не понравится директору, не по его установленным правилам, что все студенты едины и никого не выделяем.
По сути дела, все те, кому есть куда камином перемещаться, могли бы воспользоваться такой возможностью, как перейти из одного места в другое всего за минуту. Или через директора, или через деканов. Но у нас в школе все едины и все едут на поезде, как туда, так и обратно. Слово директора — закон! А по мне — глупость! Но я пообещал декану, что никому не скажу и перекинув через плечо сумку — шагнул в камин, оказываясь дома.
Встречал Федерик и отец, который не долго думая схватил меня медвежьей хваткой и не выпускал так минут пять точно. Говорил, что скучал и что эти каникулы я проведу исключительно с ним. У него на меня планы. И это никак не связано с учебой, хотя и ей мы время уделим. Принцип Дара «Душа леса» мне расскажут, а дальше я сам разберусь. А пока мне вручили подарок. Пока один, который на день рожденья. Не хотелось праздновать этот день, но раз этот день я проведу с отцом, а не один или как в прошлом — с Дурслями, то отметим.
Меня все так же, схватив в охапку, переместили в какое-то кафе, а там, на выбор предложили любой торт или пирожное. Выбрал любимый — «Алый Бархат», взял кусок себе, отцу и старику, угостим его позже. Хотел придвинуть тарелку к себе и отломить кусочек, как отец взял край тарелки и достав из кармана пальто свечи, собирался их втыкать. Остановил, спросил, что он делает:
— Как что? Торт и четырнадцать свечей! — удивлялся он, а потом спросил: — или ты предпочтешь четырнадцать кусков торта и одну свечку?
— Я тебе Карлсон, что ли? — спросил и мы с ним рассмеялись.
Свечки так и не коснулись торта, но рядом лежали. Когда торт был съеден, мне протянули подарок — коробку, обтянутую лентой. А внутри фото, как маггловские, так и волшебные. И на них мама, кое-где и отца видел. Но по большей части фото мамины. Совместных фото сделать не успели. Я прижал к себе альбом, а отец прижал к себе меня. уткнувшись в его плечо я просто сидел с альбомом в обнимку. А потом, перед самым закрытием, мы покинули кофейню и вернулись домой, в квартиру Федерика.
Открывая дверь, проходя в квартиру, отец говорил о планах на неделю. Что завтра, первым делом, после подарков и горячего шоколада, мы навестим бабушку и дедушку Эмье, возможно, заглянем и к его матушке. Шли к Федерику, хотели угостить старика праздничным тортом, как нарвались на незваных гостей, нарушивших наше с отцом праздничное настроение.
— Еще минус праздник, который буду отмечать, — говорю отцу, смотря на Федерика, сидящего в своем любимом кресле, смотрящего на огонь в камине пустыми, безжизненными глазами. Авада на лицо. А тот, кто оборвал жизнь, сидит в соседнем кресле и пьет чай, заедая печеньем. Не поворачиваясь, визитер сказал:
— А я вас ждал…