После обеда приехали на Токио Рейскурс. Посмотреть бокс со спортивной тачкой. С соседями-дрифтерами лично познакомиться. И с Такаюки Маэда перекусить за неспешным разговором. Хозяин магазина байков вот-вот подъедет. Решили на месте встретиться, не в клубе. Я ему покажу площадку, на которой для детей организуем что-то вроде спорт-центра. Кому интересно — сможет в потрохах машин и мотоциклов возиться. Кому больше нравится скорость — попробует себя в качестве пилота. Маэда вложится железом и мастерами, я — гаражом, расходниками и арендой трэка. Но уверен, что сам на двухколесного монстра точно не сяду. Хватило с меня, как я с крохотного мопеда навернулся в парке. А между ним и промелькнувшим мимо болидом — разница как между новогодней петардой и межконтинентальной ракетой.
Гость появился минута в минуту. Местные традиции — раньше приходить плохо, поставишь в неловкое положение хозяина. Позже — проявишь пренебрежение. Поэтому народ старается сверять начало каждой встречи буквально по хронометру.
Сначала я показал, чем богаты. Машина в полном обвесе вызвала вежливый интерес:
— «Супра»? Не стали брать что-то иностранное?
— Зачем ребятам чужое железо, если полно родного и с лучшими показателями? Но, сразу признаюсь, я даже проехать на ней не смог. Слишком сложно для меня.
— Но держите целую команду и место, — удивился хозяин магазина.
Его можно понять. В Токио несколько субкультур, так или иначе завязанных на спортивные состязания, дрифт и различные виды гонок: официальных и незаконных.
Первые — это молодежь, кто тюнингует старые корыта, украшает в меру возможностей и понимания «сделаем красиво». На некоторых уродцев потом смотреть без слез нельзя. Почти все — в основном болтаются по разным тусовкам и тапку в пол не давят при первой возможности.
Вторые — уже дрифтеры, как таковые. Клубов много, уровень опасности для окружающих тоже разный. Кто-то учится серьезно, чтобы не давить прохожих ночами. Кто-то просто жжет резину ради дешевых понтов. В любом случае — особо деньгами эта категория тоже похвастать не может, но хотя бы понимает, зачем им руль в руках.
И последняя — это уже золотая молодежь и разные прибабахнутые. Для кого спортивная тачка — мерило успеха. Многие даже пытаются на реальных треках уроки брать. Единицы — в самом деле неплохо «углы режут». В профессиональный спорт не идут, там другие требования. Но вот на выходных с друзьями бамперами постучаться — это запросто.
Я не подпадаю ни под одну категорию. Поэтому пытаюсь объяснить:
— У меня среди босодзоку хорошие знакомые. И когда появилась возможность, я для них взял машину. С прицелом на будущее, как тогда думал. Надеялся, что и сам смогу попробовать. А в итоге — полюбовался и не стал связываться. Главные затраты в прошлом, сейчас аренда и расходники. Терпимо.
— Терпимо? Это же куча денег каждый месяц.
— Я предпочитаю смотреть на это под другим углом. Например, когда мне понадобился «Лансер Эволюшн» в топовой комплектации, удалось договориться с Нишимура-сан. Он поговорил с руководством, я смог сделать подарок. Потому что парни вместе с Мицубиши на одном треке гоняют и поддерживают хорошие отношения. Такое ни за какие деньги не купишь.
Гость кивает в ответ. Все, он смог решить головоломку и наверняка для себя на будущее сделал какие-то долгоиграющие выводы. Не удивлюсь, если постарается через местных спортсменов тихой сапой рекламу продвигать. Аккуратно, без фанатизма. «Мягкой силой». Типа — если ты такой крутой перец, то вот скидка на последний спортивный городской байк. Или даже вообще в подарок, если похвалишься перед прессой красивой наклеечкой у стадиона. Тут про тебя «вспомнили», там пару слов сказали — и ты за месяц полугодовой план по продажам закрыл. Он ведь не забыл, как пообщался со школьником и теперь половина мотохулиганов закупает у него двухколесных коней.
Закончив прогулку, устроились в углу бокса за столом, куда разложили заказанную снедь. Рядом пристроился Изаму Исикава. Официальный водитель «Ятагарасу Йокогамы» и бывший гонщик отвечал на кучу вопросов, рассказывал местные байки и под конец беседы практически перестал стесняться. Мы же ударили по рукам с Маэда-сан, подписав договор о развитии детской спортивной школы. Наброски финансового плана, фамилии людей, кто будет заниматься разными направлениями, где и какую даем рекламу. Расстались довольные друг другом.
Напоследок бизнесмен посетовал:
— Жаль, что вы не любите кататься на мотоциклах. Я бы подобрал для вас что-нибудь эксклюзивное.
— Если я бы и смотрел, то что-нибудь типа Ти-Рекса. Знаете такую штуку? Кампагна делает. Трехколесный мотоцикл двухместный. Или трехколесная машина? Короче — там два сиденья, можно рядом, можно друг за другом. Два колеса спереди, третье сзади. Мощный двигатель и все это — для прогулок на свежем воздухе в хорошую погоду.
— Слышал, но сам не пробовал.
— Если есть желание, можете попытаться выйти на рынок с похожей вещью. Мне кажется, будет популярным. Учиться водить легче, чем обычный байк. Если оформить в спортивном стиле, то запросто оттянете на себя кучу народа с деньгами.
На листке бумаги пытаюсь по памяти набросать каракатицу. Эдакий спортивный автомобиль на морду, высокие анатомические сиденья, тяжелое колесо позади. У приятеля был Полярис в свое время. Правда, в силу короткого лета больше в гараже стоял.
— Художник из меня так себе, но как-то так. У харлея идея похожая, но там пара колес сзади. И у них больше агрегат для ленивых янки — доехать от дома до пивнушки и потом медленно дочухать назад. Фольксваген вроде концепт показывал и Хонда что-то делает. Я же предлагаю упор именно на спортивный рынок. Можно двухместный, девушек катать. Можно одноместный. С хорошим движком эта дура рванет с места быстрее любого дрифтера. И на поворотах кувыркаться не станет, как простой байк. — Почесав затылок, добываю последнее, что помню про этих «лягушат»: — Вроде британцы что-то продают для желающих самосбором заняться. Барри, Барри… Симпсон? Нет… Вроде Стимсон, но могу соврать. В любом случае — на такой штуке я бы по треку прокатился. Не превышая разрешенный в Токио спидлимит.
Такаюки Маэда молча разглядывает листок. Затем бережно его берет и спрашивает:
— Какую долю хотите в будущей фирме, Исии-сан? Я видел похожую вещь в каталоге будущего автошоу. Исключительно в качестве концепта. Но ваша идея — намного круче.
— Долю? Вы издеваетесь, Маэда-сан? У меня других забот столько, что не успеваю разгребать. Если вам так хочется, можете потом образец дать потестировать. Я разок проеду, и парни по ближайшим колдобинам разберут на запчасти. Главное — не надо идти на поводу рынка. Сделайте новый сегмент, под себя. А для этого — должно быть круто. Обвесы спортивные, заточено на скорость. Ценник запросто можно ставить под два миллиона. Недешевая игрушка, но с руками знатоки оторвут. Кстати, можно здесь в клубе и проверить, как себя на трассе поведет.
— Обещаю, первый серийный образец я вам подарю… Отец жаловался, что продажи мотоциклов падают везде, кроме Штатов. Дешевые мопеды клепают в Азии, нам не угнаться. Это же — шанс открыть второе дыхание.
Да не жалко. Может, в самом деле через несколько лет смогу исполнить «дыр-дыр» без риска свернуть шею на стадионе. Аккуратно, не превышая установленный спидлимит.
Поздним вечером четверга бутё Осаки разглядывал цифры на весах. Надо было раньше взвешиваться без халата. Потому что можно честно сказать — триста грамм сбросил. А это — прогресс в извечной борьбе с лишним весом. Покосившись на «тень» сбоку, Джуничи Мацуда проворчал:
— Надеюсь, новости будут хорошими. Потому что не хочу портить настроение.
— Мне кажется, господин, что вести просто отличные. Вы просили присматривать за молодым вакагасирой из Йокогамы. В обед удалось собрать разные факты, и я сделал несколько звонков. Люди на местах подтвердили… Юноша пытался примазаться к работе профессора, который его лечил. Но ошибся. Как говорят — ворона пыталась подражать баклану и утонула… Врача обвинили в проведении незаконных методов лечения, отстраняют от преподавания и будут разбираться с последствиями. Исии-кохай наобещал очень много микадо, получил за это незаслуженные награды. В ближайшие дни он поймет, что был неправ и за языком надо следить. Врач потащит ученика за собой, в этом можно не сомневаться.
— Очень интересно. Что-то еще?
— Парень мечется, пытается найти союзников везде, где только можно. Рядом с ним видели полукровок. Внутри Семьи шепчутся, что Гото-сан сделал ошибку, назначив молодого глупца на столь важный пост. На совещаниях пререкается, старших не уважает. Достаточно чуть подождать, буквально несколько месяцев. И дутый авторитет лопнет, покрыв несмываемым позором и старого покровителя.
Прекрасные новости. Как раз подходят, чтобы проводить столь хорошо закончившийся день.
— Замечательно. Нас ни в чем не подозревают. Идиоты активно копают себе яму. Вполне ожидаемое развитие событий. Думаю, мы спокойно можем взять паузу. Когда императорская канцелярия выскажет неудовольствие официально, щенка сожрут свои. После чего мне достаточно будет ткнуть мизинцем и старый Гото рухнет. Ну и затем можно будет выполнить последние шаги в намеченном плане… Очень хорошо.
Халат Мацуда надел после того, как слез с весов. Не хотел разрушать очарование вечера.
Вылетали в пятницу, в семь утра из международного аэропорта Нарита. В Титосе сели в девять. Заказанная машина уже ждала перед выходом из терминала. Молодой мужчина в черном костюме с поклоном передал ключи Нобору и несколько листков в прозрачном пластиковом пакете: документы на арендованный агрегат и страховку.
Но больше всего меня в происходящем поразило не это. Нет. Больше всего меня «убило» другое. Вчера вечером, когда я подтверждал бронь на билеты, через пять минут мне перезвонил человек из канцелярии и безукоризненно вежливым тоном сообщил, что на месте нас будет страховать одно из подразделений сил самообороны. А еще — что проходим мы без досмотра и нас настоятельно просят лишний раз не бравировать личным оружием.
Поэтому в бизнес классе сидели впятером, со всем барахлом в придачу: глоками, хеклерами, раскладными дубинками, ножами и любимой катаной. Метательные ножи тоже с собой прихватил. По привычке. Театр абсурда.
Стюардесса на нас косилась, но старалась лишний раз не показывать, что удивлена «странным гостям». Особенно катане, которая скромно стояла рядом с моим креслом, поблескивая светло-зеленой ленточкой с вышитой белоснежной хризантемой. Я даже ножик попросил яблочко на дольки порезать и мне с поклоном вручили. Дурдом…
До нужного места добирались чуть больше часа. Кузнец живет в Отару, пригородах Саппоро. Эдакий медвежий уголок буквально на берегу Восточного моря. Слева от дороги городок с редкими двухэтажными домами. Справа — лес. Если по щебенке свернуть направо мимо электроподстанции, то еще правее огородик и дальше местная хлебопекарня. А прямо в дебрях три миниатюрных домика. Один — жилой, правый больше на сарайку смахивает. А левый точно кузня, очень уж труба характерная и стены закопченные. Кстати, если по щебенке не кататься — то упрешься в набережную, откуда открывается шикарный вид на набегающие волны. Хотя, кузнец запросто может любоваться ими, прогулявшись по своему участку сквозь кусок леса на берег моря. Не знаю, от родных он это получил или корпорация после аварии участок выкупила, но мне очень понравилось. Тихо, птицы изредка перекликаются и над головой ветер ветками шумит. Елок нет, я бы их где-нибудь посадил. Только не знаю, как местный климат переносят.
Двое молчаливых ребят на «Тойоте» пристроились на парковке рядом со съездом. Будут бдить. Рацию Масаюки они отдали еще в аэропорту. Чтобы в случае любых проблем быть на связи. Вряд ли парни с военной выправкой знают, кого их отправили страховать. Но к делу подходят серьезно. Не улыбаются, головами по сторонам крутят, выискивают потенциальных диверсантов. Блин, быстрее бы своих набрать. Хотя даже если я буду на танке по Окинаве кататься, наверняка рядом еще кого-нибудь сунут на велосипедах с повязками военной полиции. Потому что — положено.
В качестве подарков набрал разного. Если в самолет «можно», то не стал мелочиться. Здесь и сладкое, и в переносном холодильнике крабообразные разные на колотом льду. Свернутые в трубочку плакаты «Бэби-Кавай». Насколько знаю, у Тошайо Уэда двое детей. Старшая — девочка-подросток. Может, понравятся постеры. Группа набирает популярность, а здесь — с автографами. Эксклюзив. Плюс просто разной забавной мелочевки куча, типа сувениров «Не забывайте Токио». Это будут остальные вручать, чтобы не с пустыми руками в гости ввалились.
Стучусь в дверь. Открывает худой очень высокий мужчина. Руки — перевиты пучками жил. Сразу видно, что очень сильный. Сначала в его глазах мелькнуло удивление. Само собой — старшеклассник и девочка в подобии школьной формы, позади громила и женщина с покрытым шрамами лицом в черных костюмах. Еще один экс-сумоист последним в очереди с пакетами в руках. Простой человек подумает, что борекудан адресом ошиблись. Но тут кузнец заметил катану в моей левой руке и чуть улыбнулся:
— Исии-сан? Охаё годзаимас. Сумимасен, ждал вас ближе к обеду.
— Охаё годзаимас, Уэда-доно. Не стоит извиняться, просто мы ранние птички. Но если вам неудобно, мы погуляем у моря и подъедем позже.
— Что вы, проходите в дом. Мои только что уехали в магазин за продуктами, будут позже. Зато никто не помешает говорить. Младший проболел часть школы, сейчас никак не может наобщаться.
— Дайджобу десу, не волнуйтесь.
Внутри достаточно скромно. Хотя японцы не выпячивают возможный достаток. Обычно о возможной цифре на банковском счете можно понять больше по району, где живет человек. И размеру участка. Хотя здесь участки пока еще большие, это не центр Токио. Но все равно — кузнец явно не бедствует. И внутри видно, что очень много сделал собственными руками. Умеет и с деревом работать, судя по новым полам и резным столбикам по бокам дверных проемов.
Вручив коробки, пакеты и все, что добыли из багажника, рассаживаемся у стола. Часть сразу выкладывается на два блюда и занимает место рядом с чайником. Еще раз благодарим за оказанную честь принимать нас, извиняемся за доставленное беспокойство. После того, как ритуальный первый кусочек съеден, Тошайо взглядом указывает на катану:
— Насколько я понял, моя работа вам понравилась.
— Ваш меч, мастер, несколько раз спасал жизнь мне и самураям, кто прикрывал спину. Я вам обязан, Уэда-доно. Поэтому хочу спросить, чем могу отблагодарить за столь ценный подарок?
— Для меня честь, что это произведение искусства служит благим целям. Этого более чем достаточно.
Да, достучаться до кузнеца будет сложно. Скорее всего, он уже все для себя решил. И осел на одном месте, чтобы здесь закончить жизненный путь.
— Уэда-доно, вы знаете о скрытых свойствах созданной катаны?
Похоже, мужчина не понимает, о чем я говорю. Поэтому аккуратно вынимаю клинок из ножен, положив сталью на левое предплечье режущей кромкой наверх. Затем вливаю чуть-чуть силы в рукоять. Тонкая серебряная нить заточки на чернильно-черной полосе меняет цвет на хищный багровый. Дав возможность рассмотреть результат, впитываю то, что называю «маной» обратно и возвращаю оружие на место.
— Это как-нибудь сказывается на качествах? — осторожно спрашивает Тошайо. Забавно, похоже открытый мной эффект — неожиданная новость для него.
— Вы ведь дорабатывали свое творение при помощи дара.
— Его остатков, — поморщился хозяин. — Я выгорел и не способен больше на что-нибудь серьезное. Разве что непогоду могу предсказывать, когда руки ломит.
— Я катаной могу разрубить деревянную балку толщиной в мою ногу. Одним ударом.
После долгой паузы мастер кланяется и тихо произносит, выпрямившись:
— Я рад, что мой подарок позволил вашему дару раскрыться столь необычным способом. Поверьте, Исии-сан, я просто пытался повысить прочность и надежность клинка. Чтобы он дольше держал заточку и не тупился от использования. Никак не ожидал, что абэноши сможет дать мертвому железу столь неожиданные качества.
— Не думаю, что его стоит называть «мертвым». Я ощущаю его душу. Вы — великий человек, Уэда-доно. Мое личное мнение — вы превзошли Фудзивара Канефуса, хотя тот и считается мастером клинков в двадцать пятом поколении…
Когда допили чай, перехожу к делу, ради которого приехал.
— Уэда-доно, кроме слов благодарности, я хочу попросить вас подумать над моим предложением. Вы — уникальный специалист. Ваша таланты могут помочь моей корпорации работать над интересными и необычными сплавами. У меня множество идей, которые вам вполне по силам воплотить в виде реальных предметов. Поэтому я буду безмерно рад, если вы навестите отца в Токио и заглянете ко мне в гости для детального разговора. Со своей стороны обещаю хорошую зарплату. Дом в любом месте города, где пожелаете. Лучшие школы для детей и оплаченное обучение в университетах на выбор в будущем. А еще, вы будете одним из пациентов профессора Коичи Сакамото. Сакамото-сан нашел способ восстанавливать «выгоревших». Вы снова станете абэноши. Возможно, с куда более сильным талантом, чем был до аварии.
— Вы хотите сказать, Исии-сан, что меня можно вылечить?
— Я — живой пример. Сакамото-сан восстановил меня и помог уже нескольким врачам, кто согласился на эксперимент. Мы запускаем большую программу в Ниппон в ближайшие полгода. Я готов дать слово, что скоро на нашей земле не останется ни одного «выгоревшего». И если даже кто-то сорвется в случае перенапряжения, мы сможем его выходить и вернуть к полноценной жизни.
Поднявшись, кузнец попросил:
— Прошу вас подождать, мне надо подышать свежим воздухом.
Через десять минут мужчина заглянул в комнату и попросил:
— Исии-сан, не могли бы вы пройти со мной? Я бы хотел вам что-то показать.
Лицо умыл, похоже, кузнец плакал. Не смог выдержать без слез услышанное. Могу представить. Для меня дар абэноши — до сих пор как еще одна рука. Прикольно. Забавно. Позволяет решать кучу проблем, зачастую заменяя две другие и все чаще выходя на солирующие роли. Но если даже вся эта сине-зеленая паутина внутри сдохнет, я не сильно расстроюсь. Потому что это — просто еще один инструмент, который использую для достижения поставленных целей. Это не смысл моей жизни и не стержень, вокруг которого был сформирован характер. Для японцев же, кто обрел божественные силы и потом потерял их, Дар играет куда более важную роль. Не зря очень многие «выгоревшие» шагают с крыш небоскребов. Для них потерять талант — все равно что ослепнуть. Вместо многоцветия окружающего мира — темнота и затхлый воздух крохотной комнаты.
В кузнице ощущается слабый запах дыма. Слева горн, рядом печь с мехами. Вдоль стены верстак с разложенным инструментом. Позвенев железом, Тошайо достает штырь, похожий на четырехгранный длинный гвоздь, протягивает мне:
— Заготовка. Хотел сделать сай. Но я перестал чувствовать структуру металла. Примерно уже полгода, как все мои старания пропадают впустую. То, к чему прикладываю руки, молчит. Не откликается.
Положив хищное жало на ладонь, стараюсь ощутить, что там внутри. Забавно — эта вещь точно отличается от катаны. Грубое подобие, но темные каналы есть, они тянутся вдоль и сходятся воедино почти у самого острого кончика. Кузнец же продолжает, мрачно перебирая щипцы, молотки и прочий инструмент:
— Когда случилась авария на заводе, совершенно не думал о последствиях. Пытался направить раскаленный поток в сторону, чтобы не пострадали коллеги. Тогда в цехе была полная смена, сорок три человека. Легкие ожоги получили двое, но никто не погиб. Потом — откат и месяц на обезболивающих. Когда выписали домой, не сразу понял, что я потерял. Тем более, что после перенапряжения какие-то ошметки остались и я временами чувствовал жалкое подобие прошлого… Как я кричал вечерами, как выл на луну! Хотел разбить голову о бетонные стены… Меня спасла семья. Жена и дети. Я выжил благодаря им. Ради них… Концерн купил нам в качестве компенсации этот участок. Я поставил кузню. Стал пытаться работать… В детстве помогал соседу, мне нравилось. Наверное, именно поэтому пошел сначала на инженера, а потом — сюда… И теперь вы говорите, Исии-сан, что я могу снова стать человеком. Вернуться к нормальной жизни.
Плохой настрой. Хотя, подобным страдают очень многие, балансируя между петлей и рутинным существованием.
— Вы ошибаетесь, Уэда-доно. Вам не надо становиться человеком. Вы и так человек. С большой буквы. Вы великий мастер. Даже если вы откажетесь от лечения, останетесь здесь — вы уже доказали всему миру, что достойны почета и уважения. Я же предлагаю только одно. Творить дальше. Жить, как хочется вам. Помочь мне защитить друзей и простых жителей Ниппон, для кого готовят рабские ошейники заокеанские хищники. Вы нужны мне, мастер. Вы нужны всем нам… Не умею красиво говорить. Но готов подставить плечо, если вам трудно сделать первый шаг…
— Мне надо подумать. Обсудить это с женой. У нее хорошая работа, ее ценят в детском саду, где работает воспитателем.
— Конечно. Просто знайте, что двери моего дома открыты для вас в любое время дня и ночи. Для вас и вашей семьи… Что касается этого сай, вы его еще закончите. Или сделаете другой. Чтобы я и мои самураи могли повергнуть в прах любых врагов. Вот так…
Дать злой силе пройти по черным каналам, высветить багровой вспышкой кончик и вогнать одним ударом четырехгранный штырь в старую наковальню, сиротливо стоящую справа в углу. Обуглившаяся половина торчит вверх, словно толстый палец. Не удивлюсь, если после этого заготовка кинжала и тяжелый кусок железа стали одним целым, сплавились воедино.
Нас не отпустили без раннего обеда. Когда мы молча вышли из кузни, на площадку перед домом как раз заруливал белый седан.
Поэтому познакомился и с женой кузнеца, и с его детьми. Пацан в самом деле оказался непоседой. Умудрился выспросить, что Нобору занимался сумо и засыпал водителя тысячей разных вопросов. Дочка сунула нос в постеры, не поверила собственным глазам и уволокла к себе в комнату. Потом вернулась и осторожно спросила, в самом ли деле я видел будущих айдолов вживую. Взял у нее адрес электронной почты, пообещал добыть у Горо Кудо билеты на концерт, который осенью будет в Саппоро. Если вдруг семья приедет в Токио, обязательно познакомлю лично с девочками. К счастью, они пока не зазнались, хотя популярность растет по нарастающей.
Когда уезжали, долго прощались и напоследок я повторил:
— Уэда-доно, не забывайте. В любое время дня и ночи можете звонить, контакты у вас есть. И мой дом всегда открыт для вас. И, какое бы решение вы не приняли, профессор Сакамото примет вас. Я договорился, одно место уже зарезервировано.
Очень надеюсь, что кузнец решится сделать этот шаг навстречу будущему. Потому что вернуться в лес к мертвому металлу он может в любой момент. Ну и черный кусок незаконченного сай будет лишним напоминанием.
Прилетев домой засел за текучку. Письма, отчеты, согласования. Умудрился даже пару подобранных методичек для будущих экзаменов пролистать. Подумав, набрал номер директора школы.
— Конбанва, Кимура-сэнсей. Тэкеши Исии беспокоит. Просто хочу уточнить, что я подлечился и смогу с июня продолжить тренировки одноклассников. Если они не разбежались, само собой.
— Конбанва, Исии-сан. Нет, уже спрашивали. Значит, с июня.
— Совершенно верно. Вторник-четверг, шестой урок. Как и раньше. Вспомним старое, как раз до конца этого семестра и позанимаемся. Потом каникулы до сентября, дальше будет видно.
— Я попрошу секретаря, она напечатает объявление. Полтора месяца занятий вполне неплохо. Все, что ты привез для тренировок, лежит в подсобке, ничего не потеряли.
— Домо аригато. Тогда увижу вас второго июня, в четверг. Постараюсь подойти чуть раньше, чтобы поздороваться лично.
— Оясуминасай. До вторника, Исии-сан.
— Оясуминасай, Кимура-сэнсей.
Закончив разговор, смотрю на секретаря. Девочка листает странички записной книжки, явно выискивая возможные проблемы в плотном расписании. Не найдя никаких пересечений, спрашивает. Я не даром ей плешь проел — любые непонятности надо озвучивать, чтобы не копилось:
— Зачем вам школа, господин? Ведь это не экзамены, это тренировка. Со школьниками, которых вы можете одной рукой поколотить разом.
— Потому что я дал обещание заниматься с ними. А слово надо держать. Кроме того, полезно переключить внимание с насущных задач на что-то другое. Еще очень полезно иметь прямые контакты с одноклассниками. Что-то можно узнать неофициально. Что-то через них отправить гулять по округе в виде слухов. А еще, Кеико-сан, я иногда устаю быть взрослым. Устаю быть человеком, слово и волю которого готовы выполнить другие… Хочется просто быть собой. Хотя бы пару часов. На татами. Помогая другим преодолеть собственные страхи.
— Хай, господин.
— Кстати. Если хочешь — можешь присоединиться, дзюдоги найдем. То, что я с тобой потихоньку в клубе начал заниматься, это хорошо. Но повалять сверстников будет полезно.
— Хай.
Ей в самом деле интересно. Каждый раз, когда я с Масаюки и Нобору устраиваю возню в гимнастическом зале, сидит рядом и ловит внимательно каждое движение. Дико завидует Тошико Ямада. Директор клуба в последнее время пытается кусаться, если ей не удается вырваться из очередного захвата. Но тоже тренируется при любой возможности. Пару раз успевали закончить перед дискотекой. И вид растрепанной, красной и злой как черт девушки действовал на молодежь похлеще перцового баллончика. Понимают, что это — ожившая онна-бугэйся, женщина-самурай. Любого нарушителя дисциплины на танцполе в шар скатает без помощи вышибалы.
Поэтому Кеико тоже хочется знать и уметь. И если босс предлагает официально накостылять при возможности старшеклассникам — то она только «за». Если ей прилетит — ничего, потренируется еще чуть-чуть и даст всем прокашляться. И я в нее верю. Не говорю пока, почему предвижу великое будущее. Пусть это будет приятным сюрпризом.
— Тогда запиши: второго июня нас ждут в школе Мейхо на пятом уроке. Зайдем поздороваться с директором. А уже потом — в зал.
Вылетали за границу утром двадцать первого числа. Суббота — на дорогах практически нет машин. Все «игрушки» оставили дома, ощущал поначалу себя словно голый. Потом успокоился. У меня в нагрудном кармане две металлические пишущие ручки. Я там по капле «гостинцев» залил. Активировать — и в рукопашке любой бронежилет прошибу, попутно выбросив остатки заряда в грудную клетку. Или могу метать — вместо ножей. Тоже будет неприятно. Ну и не воевать еду, наоборот. Договариваться. И за меня «вписались» люди, кто получил изрядные подарки и преференции в крабовом и прочих бизнесах. Кому-то вроде как навороченный джип последней модели отправили. Поэтому — улыбаемся и машем.
Нобору остался дома, со мной секретарь и пара телохранителей. Их задача — выполнять представительские функции. Мрачно смотреть на окружающий мир и дать понять окружающим, как они их не любят. Кстати, Седой Хэруми даже особо ничего изображать не надо. Она и так производит впечатление. И это я сумел уговорить и чуть-чуть в порядок лицо привел, как и остальной организм. Конечно, работы там еще полным-полно, но женщина делает вид, что равнодушна к своей внешности. Хотя я видел, как она задумчиво стояла перед зеркалом и потом осторожно попыталась улыбнуться. Ничего, все у нее будет хорошо.
У всех — темно-синие паспорта с вклеенными визами. В центре — императорская печать. Выданы на пять лет. Может, позже еще пригодится. Мало ли куда по делам придется мотаться. И наряжены под официоз — черные костюмы, белые рубашки, галстуки-удавки. Деловые — жуть.
Лететь полтора часа, успел подремать чуть-чуть. Поглотал чуть-чуть при заходе на посадку, избавляясь от неприятных ощущений в ушах. И вот — любимый Владивосток. Был тут в прошлой жизни разок. Больше всего запомнилось, что отмечали завершение работы настолько удачно, что грузили меня в салон самолета буквально полудохлым. Надеюсь, в этот раз наливать будут меньше.
На выходе из зоны досмотра стояли двое «мальчиков» в черных водолазках и кожаных куртках. По внешнему виду — либо бывшие борцы, либо просто хорошо кушали. Крепкие такие. Со специфическими следами бурной жизни на лицах. В руках — кусок ватмана, где коряво иероглифами написано «Исии-младший». Кто-то постарался, даже без ошибок получилось.
— Добрый день, — здороваюсь, ощущая, как непривычно для уха звучит русская речь. Твою мать — я теперь долбанный иностранец, говорю с акцентом.
— По нашему понимаешь? Здорово, — улыбается левый, протягивая ладонь вперед. Загривком ощущаю, как напрягается Масаюки, но я уже провел тренинг. Значит — люди «за водой» дикие, правила не знают, на этикет плюют. Если ствол на тебя не направили, можно не обращать внимание. Понадобится кого-нибудь грохнуть, я скажу. До этого — босс разберется в ситуации.
Пожимаю в ответ, чуть придавив широкую лапу. Ага, не понравилось. А ведь пытался сдуру на «малолетнего япошку» произвести впечатление. Что поделать, проблема исполнителей всегда существует. И даже если ты собираешься с важным клиентом обмыть вечером сделку, твой водитель запросто может ненароком обматерить недотепу. Исключительно по привычке.
— Багаж есть?
— Только один чемодан. Вот этот.
— Нормально. Тогда пойдем, машина ждет.
— Влезем все?
— Автобус для вас. Туда еще столько же можно сунуть.
Да. Простые как пять копеек.
Мы вышли на нужных людей через «пуховских». Эти контакты дал Самосвал — местный авторитет, один из основателей «Третьей смены», гремевший в девяностых. Сейчас Самосвал в Италии, занимается вымогательством, поставками оружия и отмыванием заработанных капиталов. Во Владивостоке фишку держат его друзья и последователи разгромленной «Смены». «Пухи» — люди серьезные. Подгребли под себя даже бойцов милицейского спецназа, изгнанных за различные правонарушения. Группировка неплохо закрепилась и в легальном бизнесе по всему Приморью, и в разных уголовных сферах. Наша группа для них — люди от борекудан, от партнеров по крабовому бизнесу. Джип в подарок — местному боссу. Одновременно намек — что молодого мажора обижать не надо. И морщиться в его сторону пренебрежительно тоже не стоит.
Не знаю, за кого меня в итоге будут принимать — за любителя пощекотать нервы в зарубежной поездке, или за сынка японского олигарха. Но все необходимые обещания мы получили еще до вылета, поэтому спокойно грузимся в минивен и едем в гостиницу. Сегодня вечером я буду добывать для клана вертолеты, инженеров и все, что посредники готовы уступить по демпинговым ценам. Людей в погонах вот-вот начнут трясти за все хорошее, поэтому они готовы на большой хапок. Ядерные боеголовки мне без надобности, да и не продадут. Остальное — огласите весь список. Чем черт не шутит, может я в самом деле танк-другой по цене металлолома возьму. Исключительно для коллекции.
Разместили гостей в гостинице «Версаль». Насколько понимаю, принадлежит через подставных лиц братве, поэтому выдали нам два двухместных номера с претензией на «люксовость». После чего пригласили пообедать. Или разделить второй завтрак — кому как понравится. Но пожевать я не против. Единственное, что попросил, так это не обращать особое внимание на парочку телохранителей. Потому что они кушать не будут, они будут за спиной бдеть. Работа такая.
Ресторан оформлен под «Лувр». Обитые бархатом вычурные кресла, позолота на стенах. Хрустальные монументальные люстры над головой. Вышколенный персонал застыл вдоль кремовых стен. Других посетителей нет — обслуживают только нас.
На столе гора снеди. На первое — уха, борщ, солянка и попытка что-то корейское изобразить. Выбрал борщ, тихо подсказав Кеико Кодзима, что за блюдо перед нами поставили:
— Овощной суп. Похож на наш том-ям, на мясном бульоне. Для вкуса добавляют кислое молоко. Можно без добавок, чтобы живот не болел, — это точно. Молочку в Ниппон практически не едят.
Кивнув, девочка берет ложку и ждет, когда я сниму пробу. Нельзя начинать обед раньше босса. Напротив нас уплетает уху молодой мужчина лет тридцати с косым шрамом на левом виске. Саша. Фамилию не назвал. Встречал на месте, помогал разместиться и, судя по всему, будет нашим гидом и помощником во время визита. Кстати, пистолет носит практически не скрываясь, тактическую кобуру заметно. Я только не скажу точно, «ТТ» у него там или что-то другое крупное. Хорошо устроились ребята, если со стволами по городу рассекают и не боятся ареста.
Когда с первым было покончено, Саша решил поддержать беседу. Скорее всего, ему просто любопытно. Насколько мне известно, во Владивосток от борекудан мотается куча народу. Переработка морепродуктов, поставки древесины, авторазборки и колеса под заказ — Семья неплохо зарабатывает на местном рынке. Поэтому люди в черных костюмах в местных ресторанах мелькают.
— Как вам город? До вечера можем показать достопримечательности.
— Экскурсия? Это может быть интересно… Например, в Военно-Исторический музей Тихоокеанского флота.
От неожиданности Саша чуть ухой не подавился. Наверное, просьба от японца выглядела абсолютно дико.
— Музей?.. Я думал, тебе будет интересно на катере покататься, бухту посмотреть. Гости обычно это просят. Ну и девочек вечером.
Нет уж, спасибо. «Девочек» мне точно не надо. Поэтому с улыбкой перехватываю чужой взгляд и вношу поправки:
— Работниц в горизонтальной позиции мне не нужно. Буду благодарен, если не станут беспокоить. У меня есть, с кем проводить вечерами время. И эта милая девочка тоже по другому профилю. Готовлю для офисной работы.
— В смысле — кофе подавать? — это в разговор пытается влезть один из «шкафов», замерших за спиной нашего гида. Трое пристроились позади местного маленького босса. Типа — раз у японца мордовороты стоят, то чем мы хуже. Надо реноме поддерживать. Правда, Масаюки и Хэруми молчат, а этот за помелом следит слабо.
— Скорее, при случае карандашом в глаз ткнуть, если кто-то попытается меня, несчастного, обидеть.
— Она⁈ Да ее можно нечаянно задеть и рассыплется.
Веселые ребята. Но мы пока заняты расслабляющей пикировкой, одновременно прощупывая друг друга и пытаясь отранжировать по собственным меркам. Насколько серьезные люди приехали? Можно ли надавить при случае? За какие границы лучше не переходить? И вообще — мутноватые клиенты. Им почет и уважение продемонстрируй, а за какие заслуги?
Поэтому тихо говорю Кеико:
— Толстомордому дай в лоб. Вежливо. Не убивать, но чтобы перестал лыбиться. Разрешаю.
Выбравшись из-за стола, девочка подходит к напрягшемуся «быку», кланяется. Потом выпрямляется и легонько щелкает ладошкой. Со стороны кажется, будто комара прихлопнула. Но я ей показал забавный трюк, который активно осваивает. Если не забросить медитации и тренировки, сможет кирпичи таким ударом колоть. Поэтому браток ошарашенно заваливается назад, сгребая попутно руками скатерть и мебель, хлопаясь на задницу. Кеико еще раз кланяется и возвращается на свое место. Нас ждут вторые блюда.
Саша с интересом разглядывает ошарашенного бугая, затем вежливо хлопает:
— Круто. Всякое кунг-фу?
— Это у китайцев. Мы — люди простые. Чтобы в школе не сожрали, приходится задир на место ставить. Без трупов, само собой.
— Все равно — круто… Кстати, русский откуда хорошо знаешь? У нас корейцы в порту хуже говорят. Тоже в школе учил?
Вздыхаю:
— В школе язык не дают. Почему-то считают, что английский важнее из иностранных. Нет, просто любопытный. Знакомый был из семьи бежавших после революции в Шанхай. Оттуда к нам перебрались. Вот у него и нахватался.
Не поверил. И с глазами Саше надо что-то делать, слишком умные. Но уточнять не стал. Дождался, пока официанты наведут за спиной порядок, затем развернул меню:
— Что хочешь еще попробовать?
Здесь у меня вариант один:
— Пельмени. Кстати, пока не забыл. Друзья просили в подарок пару бутылок водки. Хорошей. Чтобы оценить.
— Ящик хватит? К самолету привезем. И сейчас сортов пять на выбор будет.
— Сейчас воздержусь, голова должна быть к вечеру светлой. А то вся поездка коту под хвост.
— Так по чуть-чуть, — хитро усмехается гид.
— Вечером, когда все дела разрулим. Тогда можно баню и по пятьдесят.
Заканчивали обед в куда более дружелюбной обстановке. Братва тихо подшучивала над получившим в лоб, тот беззлобно ворчал про «самурая в юбке». Мы с Сашей неожиданно нашли общую тему про стволы и обсуждали преимущества тех или иных пистолетов для ближней дистанции. Оказалось — в кобуре в самом деле был «ТТ». Заодно меня пригласили пострелять завтра утром, после завершения переговоров. На дорожку, так сказать. И когда допили морс, уже ждала машина для поездки в музей. Зачем мне «железяки древних времен», не спрашивали. Хочется косоглазому на пушки-кораблики полюбоваться, пусть едет. Главное — вроде нормальный мажор, без лишних понтов. И шутки понимает, за кухонный нож не хватается при каждой криво понятой фразе.