Федор Иванович поднялся на крыльцо и толкнул дверь. Покупателей не было — Марина стояла возле полок с чаем и кофе, скользила взглядом по ценникам и время от времени писала в большой потрепанной тетради на пружине.
Услышав скрип двери, продавщица обернулась. По красным пятнам на лице и припухшим глазам Сбитнев понял: Марина только что плакала.
«Опять Егор учудил», — подумал Федор Иванович, чувствуя, как в груди что-то оборвалось.
— Здравствуйте, — с чуть заметной хрипотцой сказала Мещерякова.
— Привет, Мариночка, — кивнул Сбитнев.
Продавщица попыталась улыбнуться, но вместо этого всхлипнула. Поджав губы, поспешно отвернулась, не выдержала и зарыдала.
— Ну, что опять такое? — тихо спросил Федор Иванович, когда Марина немного успокоилась.
— Е… Егор, — выдавила та, дрожа и пряча мокрое лицо за носовым платком. — Не знаю уже… Что делать? Каждый день! Каждый день что-нибудь творит!
— Что творит?
— Такое чувство, что он меня замучить хочет, — прерывисто вдыхая, пробормотала Мещерякова. — Скандалит постоянно, по пустякам. То я к нему в комнату не вовремя зашла. То телевизор выключила, хотя он его и не смотрел. То еще что-нибудь. Кричит на меня постоянно, топает. По дому мечется, как дикий зверь какой-то! — она снова скуксилась, но переборола слезы. — Слова ему не скажи! А сам… словно удовольствие от этих ссор получает! Как так можно?! — продавщица с отчаянием посмотрела на Сбитнева.
— Не знаю, Мариночка, уж прости, — пробормотал тот. — Наверное, возраст у него такой. Подросток все-таки, взрослеет.
— Но ведь не так же! — с надрывом воскликнула Марина. — Если бы только скандалами все обходилось! Нет ведь! Он меня точно в гроб хочет загнать! Розыгрышами этими!..
— Какими розыгрышами?
— Злыми! Каждый день что-нибудь устраивает! Вот вчера, например… Натянул под порогом леску. Я не заметила, зацепилась — так мне лопата чуть пальцы на ногах не разбила! А Егору хоть бы что! Смотрит, ухмыляется, а по глазам видно, что рад до ужаса! Или сегодня, прямо с утра… Хотела суп приготовить. Открываю кастрюлю, а там сорока мертвая лежит, без головы, в луже крови! Тут уж я, простите, не выдержала. За ухо его взяла, на кухню притащила, накричала! Егор — ноль эмоций! Знаете, что он мне заявил?! Сказал, что это я сама птичий суп сварить хотела — чтобы его отравить! Как он только до такого додуматься смог?! И как вообще исхитрился птицу поймать?! Он же у меня неуклюжий, увалень…
Марина раскраснелась и была готова снова расплакаться.
— Как дальше быть — ума не приложу! — она покачала головой, глядя в исписанную тетрадь. — У меня уже сердце болит, на успокоительных сижу постоянно! Еще пара таких шуточек — и точно в больницу с приступом слягу! А с Егором тогда что будет?! Отец ведь с нами не живет! Как Егор один тут справится?!
— Ты успокойся, — просительно произнес Федор Иванович, положив ладонь на пухлую руку продавщицы. — Нечего лишний раз все это вспоминать.
— Я понимаю. Но не могу. Егор постоянно перед глазами. Стоит, смотрит на меня. Злобно так смотрит. И ухмыляется все время… — Марина покачала головой. — Знаете, что еще странно. Пятна эти розовые, что под глазами и на горле. Они ночью светятся. Я как-то к Егору зашла и увидела. Испугалась страшно. Утром хотела к доктору его отвезти — это ведь что-то ненормальное. Да только Егор такой скандал закатил! Чуть с кулаками на меня не бросился!
Мещерякова снова плакала. Федор Иванович стоял рядом, не зная, что делать. Никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным.
— Вы простите, — сквозь слезы выговорила Марина, — что вываливаю на вас все это. Просто… поговорить больше не с кем. Я уже домой с работы возвращаться боюсь. Жду, что Егор опять пакость устроит. И засыпать страшно.
Больше Сбитнев не стал ничего говорить. Дождавшись, пока продавщица успокоится, он купил молока, хлеба и вареников, вышел из магазина и пошел домой.
«Завтра же потолкую с Игорем Витальичем насчет Егора, — решил он, поглядывая на безоблачное, разогретое летним солнцем небо. — Не дело это — мать изводить!»
Поселок жил обычной жизнью. В зелени огородов голосили птицы, где-то звякала цепь, слышался басовитый лай. Со стороны железной дороги донесся стук колес. Потом воздух прорезало длинным гудком. Навстречу, поднимая пыль, шурша камешками и скрипя деревянным кузовом, проехал старенький грузовик с бело-голубой кабиной. Впереди показался дом Федора Ивановича. А напротив, на ржавой цистерне сидели пятеро.
Этих ребят Сбитнев раньше не видел. Маленький светловолосый мальчишка-оборванец. Две девчонки-подростка — одна с короткими темными волосами, другая рыжая. У первой была сигарета. Время от времени девчонка затягивалась и, задрав голову, пускала вверх струю дыма. Рядом сидел краснолицый толстяк в зеленой кепке. Последний — коренастый, коротко стриженый парень лет двадцати. На черной футболке под иностранной надписью какой-то черт с разноцветными волосами показывал язык.
«Это еще кто такие?» — Федор Иванович, сам не зная почему, насторожился. От пятерки словно веяло злобой. Как от Егора.
Увидев старика, ребята оживились. Зашептались, потом белобрысый мальчишка спрыгнул и, сунув руки в карманы нестиранных шорт, уверенно направился к Сбитневу.
— Привет, дедуля, — сказал он, уставившись на Федора Ивановича. — Сигареткой не угостишь?
— А разве можно таким маленьким курить? — спросил Сбитнев, изо всех сил пытаясь не показать страха. Получалось плохо, и мальчишка словно чувствовал это.
— А что такого? — пожал он плечами, улыбаясь. — Так дашь сигаретку?
— Нету у меня, — ответил Федор Иванович.
«Такие же тени. И на том же месте», — думал он, разглядывая розовые пятна на узком бледном лице.
— Шишак!
Услышав хриплый голос, Федор Иванович поднял глаза и увидел, что парень в черной футболке идет к нему.
«И у этого тоже», — Сбитнев напряженно глядел на лицо и шею незнакомца.
Подойдя и остановившись, тот отвесил мелкому подзатыльник. Мальчишка оскалился, отшатнулся и зашипел, со злобой глядя на парня.
— Пошипи еще здесь! — рявкнул коренастый. — Пришибу на хрен!
— Ты что же? — переборов себя, прищурился Сбитнев. — Зачем маленького обижаешь?
— А ты дед, я вижу, любишь нос совать, куда не надо, — парень задрал подбородок и высокомерно уставился на Федора Ивановича. — Так и проблемы нажить недолго.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю. Был у нас в поселке один, на тебя похожий. Тоже любопытный да вдобавок с длинным языком. Сейчас пластом лежит, под себя ходит. Тоже так хочешь?
Сбитнев промолчал. Он чувствовал, что коренастый не бахвалится — такой вполне может покалечить или даже убить.
— Вижу, что не хочешь, — продолжал тот. — Вот и правильно. А теперь иди своей дорогой. Нам до тебя дела нет, мы к брату пришли.
— К брату? — переспросил Федор Иванович.
— К брату, к брату, — парень закивал и ухмыльнулся. Кивнув на дом Мещеряковых, добавил: — Вон там живет.
— Егор? — оторопел Сбитнев.
Коренастый удивленно приподнял брови, переглянулся со светлым мальчишкой.
— Да, Егор, — кивнул он, спустя несколько мгновений.
— Вот и Носач! — послышался девчоночий голос.
Федор Иванович повернулся и увидел, что темноволосая указывает на дом Егора. Сам мальчишка шел по палисаднику. Рыжая голова то появлялась, то скрывалась за садовой зеленью.
«Носач?» — удивленно повторил про себя Сбитнев.
Егор вышел на улицу и припустил к своим. Все пятеро неподвижно глядели на него.
— Что, Носач, как тебе в городе живется?! — ухмыльнулся коренастый, когда Егор оказался рядом.
Тот глянул на Сбитнева, скорчил злую рожу и дернул плечом.
— Нормально живется. Весело даже. Пойдемте.
Девчонки и толстяк слезли с цистерны, обступили Егора. Тот еще раз зыркнул на Федора Ивановича. Скривил губы, сплюнул и пошел вверх по улице. Остальные двинулись за ним. Белобрысый мальчишка показал Сбитневу язык, рыжая девчонка послала воздушный поцелуй, и вся компания расхохоталась. Мерзко, визгливо.
— Что, Мешок, на старичков потянуло? — спросил толстяк, толкнув рыжую локтем.
— Пошел ты, — огрызнулась та, с ухмылкой оборачиваясь на Федора Ивановича.
Тот не двигался, провожая ребят взглядом.
«У всех эти тени», — думал он.
Компания скрылась за поворотом. В ту же секунду сзади завыла собака. Обернувшись, Сбитнев увидел за забором Цезаря — пес высунул из будки голову, прикрыл глаза и выл.
«Он боится», — понял Федор Иванович.
Нетвердым шагом старик пошел к дому. Но в мыслях он все еще стоял, окруженный ребятами со злыми лицами и розовыми пятнами под глазами и на горле. Они и в самом деле похожи, как братья и сестры. И все из-за этих теней.
«Откуда они взялись? — размышлял Федор Иванович, пройдя за ворота. — Может, болезнь какая?»
Или всему виной «Березки»? Егор пробыл там всего двое суток. И успел стать совершенно другим, обзавелся братьями, сестрами и прозвищем Носач.
«К чему бы это? — Сбитнев нахмурился. — Нет у Егора такого носа, чтобы для клички».
Он разулся, прошел в комнату, сел на диван и покачал головой. Загадки и страшные события каждый день высасывали силы. Сколько так будет продолжаться? И сколько сам Сбитнев сможет протянуть?
Неизвестно…
Но уже завтра Максим покажет рисунок. И, возможно, хоть что-то прояснится.
«Что он там нарисовать собирался? Настоящего себя? — Федор Иванович прищурился, разглядывая узор на ковре под ногами. — Любопытно».
За несколько дней до этого.
«Бесполезно», — Андрей готов был расплакаться.
Ему до смерти надоело шарить по темным зарослям. Он устал, был напуган и не представлял, как сражаться со страшными гномами и отбивать брата. Что могут сделать камень и палка со стаей уродливых и безумных тварей?
Оля медленно и тихо шла впереди, водя по зарослям светом от фонаря. За спиной топал, кряхтел и сопел Егор. Так продолжалось уже больше получаса.
«Ходим, бродим — и хоть бы что!» — с отчаянием думал Новожилов.
Перед мысленным взором все время стояло лицо Лешки. Но не обычное — бледное, с хитрым прищуром или нахальной ухмылочкой. Нет. Под глазами брата залегли розовые тени. Полоса такого же цвета пересекала горло. Лешка смотрел исподлобья и кривил губы. Совсем, как та девочка.
«Точнее, Брюхатый», — поправил себя Андрей, чувствуя, как накатывает очередная волна страха.
Что если в Лешкино тело уже кого-то переселили? Вдруг он уже в лагере? Лежит на кровати, ждет, когда вернется Андрей. Что будет тогда? Как это — жить, зная, что Лешка вовсе не Лешка? А какой-нибудь уродец с мерзкой кличкой…
«Бесполезно», — новым приговором прозвучало в голове.
Сзади затрещали кусты, охнул Егор. Андрей и Оля тут же развернулись, девочка посветила на толстяка. Тот стоял на четвереньках и, как обычно, виновато глядел на ребят.
— Споткнулся, — полушепотом объяснил он, поднимаясь. — Извините.
«Увалень, — мысленно обозвал толстяка Андрей. — На фига только потащился?»
Но в глубине души он радовался, что Егор тоже пошел. Неизвестно, сколько страшных гномов бродит по лесу.
«Самое меньшее — пятеро, — подумал Новожилов, вспоминая слова Влада. — А яиц под вагончиком не меньше тридцати».
Как отбиться, если они нападут всем скопом? И как вызволить Лешку? Всего пять уродцев утащили брата прямо из корпуса. Да так, что никто ничего не услышал. Насколько ловкими и сильными нужно быть, чтобы проделать такое?
Подобные мысли вызывали отчаяние, а избавиться от них Андрей не мог. Оставалось одно — идти.
— Мы не заблудились? — спросил он у Оли. — Темно ведь все-таки…
— Нет, — отозвалась девочка. — Я хорошо дорогу запомнила.
«Хоть это радует», — Андрей вздохнул, оглядывая ночной лес.
Существа могли устроить засаду где угодно. За любым кустом или стволом. Может, они и сейчас рядом.
«Не надо об этом думать. Только хуже становится», — Андрей сжал кулаки и попробовал очистить голову от мыслей.
Не вышло.
Слева донесся птичий крик. Затрещали кусты.
Оля тут же остановилась. С тихим щелчком выключила фонарь. За спиной напряженно засопел Егор.
— Садимся и не шумим, — шепотом скомандовала Оля, опускаясь на корточки.
Андрей и Егор последовали за девочкой — толстяк, конечно же, не мог не хрустнуть веткой.
«Слон очкастый», — вновь обозвал его Новожилов.
Треск кустов не прекращался. Больше того — к нему прибавилось нечто, похожее на кваканье.
«Это они! — понял Андрей. — Началось!»
Началось…
Хруст веток стал громче. Уже можно было различить шаги. Беспорядочные и частые.
Как назло, вспомнились слова Егора про звериное чутье. Вдруг тварь и в самом деле знает о ребятах?
Сердце забилось чаще и сильнее. Пальцы против воли покрепче ухватили камень и палку. Андрей закусил губу и напрягся. Он был готов в любую секунду пустить оружие в ход.
— В-вуа-ар-рв! — донеслось из зарослей.
Вздрогнув, Андрей вжал голову в плечи.
Шаги не утихали. Существо то приближалось, то удалялось.
«Уйди! — заклинал Новожилов. — Вали отсюда!»
Егор часто дышал и сглатывал. Андрей с тревогой глянул на него.
«Только бы не заорал и не понесся куда-нибудь», — подумал он.
Страшный гном забулькал, захрипел. В ту же секунду кусты затрещали и сзади.
Андрей резко обернулся. Чудом не потерял равновесие и стиснул зубы. Пальцы ныли, но все с той же силой держали оружие.
— В-вуа-ар-рв! — подала голос первая тварь.
В ответ — глухое уханье. Мгновением позже оба чудовища заквакали. Как показалось Андрею — радостно.
Ветки затрещали сильнее и чаще. Это могло означать одно — страшных гномов стало больше.
Егор всхлипнул. Треск прекратился.
«Прислушиваются, — понял Андрей. Поглядев на толстяка, он покачал головой. — Идиот! Ты же нас погубишь!»
Существа заворчали и снова зашевелились. Одно будто захихикало. Шаги приближались. Судя по шороху листвы, твари расступились. Скорее всего, чтобы напасть…
Новожилов опять услышал кваканье. Справа рыкнули, забулькали. Потом сразу два чудовища зашипели.
— Мамочки, — прошептал Егор.
Андрей несильно пихнул толстяка локтем и скорчил рожу, позабыв, что кругом темно и тот вряд ли различает его лицо.
А страшные гномы подбирались все ближе. Им оставалось преодолеть не больше пятнадцати метров. Что будет после — Андрей не знал. И не хотел думать.
Топ-топ-топ… Справа, слева и сзади. Сколько их там? Три? Пять? Десять? Нет, десять вряд ли — иначе треск кустов был бы громче. Но вот пять — вполне. И неизвестно, удастся ли с ними справиться.
Вновь шипение. И тут же рык, будто твари что-то не поделили.
Стук, шлепки, вскрик…
Андрей осторожно вертел головой, не в силах понять, что происходит.
Кусты затрещали громче. Одно из существ забулькало. Потом взревело и устремилось вперед.
Сидеть дальше было нельзя. Вскрикнув, Андрей выпрямился. Сморщился от боли в затекших ногах. Покачнулся, выставил перед собой палку и стал поворачиваться из стороны в сторону. Следом поднялись Оля и Егор.
Твари заверещали и кинулись к ребятам. Одна, хрипя и булькая, выскочила перед Андреем. От бугристого тела несло гнилью. Похожая на ромб голова, дергаясь, клонилась влево. Лапы двумя кривыми ветками тянулись к Новожилову.
— Отвали! — выкрикнул тот, взмахивая палкой.
Существо увернулось. С воем затопало толстыми кривыми ногами.
Оля включила фонарь и направила луч света в морду другой твари. Та засучила обрубками рук, согнулась и нырнула в кусты.
Страшный гном с бугристым туловищем снова атаковал. На этот раз Андрей не промахнулся — конец палки ударил уродца по голове. Тот отшатнулся, потерял равновесие и плюхнулся в траву. Подскочив к нему, Новожилов ударил еще дважды.
В запястье вцепились твердые, покрытые чем-то липким и теплым пальцы. Содрогнувшись, Андрей выдернул руку и наугад ударил камнем. Послышался стук. Тварь с воплями отступила.
— Пустите! Не надо! — закричал Егор.
Обернувшись, Андрей увидел, что на толстяка идут сразу два страшных гнома. Один, с изогнутым туловищем и огромной головой, двигался на четвереньках. Другой, кривоногий и горбатый, наступал, выставив заточенный кол.
Шагах в десяти сражалась Оля. Она размахивала фонарем и похожая на метровую лягушку тварь не решалась приблизиться.
Андрей хотел броситься на помощь, но тут лопатка вспыхнула болью. Он охнул, запнулся и плюхнулся на колени, чудом не выронив палку и камень. Над ухом торжествующе взрыкнули. Развернувшись, Новожилов увидел еще одну большеголовую и длиннорукую тварь с выпирающими ребрами. Она разевала кривую пасть и делала короткие выпады колом.
Взвизгнула Оля. Погас свет.
Над ухом заулюлюкали, и Андрей получил тычок в грудь. В плечо… В живот…
От боли закружилась голова. Затошнило и стало трудно дышать. А тычки продолжались.
Засучив ногами, Андрей стал отодвигаться. Получил передышку, развернулся и на карачках бросился в сторону. Страшные гномы заревели, кинулись вдогонку.
«Не оторваться!» — мелькнуло в голове.
Повернувшись, он метнул камень. Одна тварь отозвалась скрипучим вскриком и заметалась. Остальные зашипели и отскочили.
Андрей поднялся и попятился, стискивая палку обеими руками. Страшные гномы визжали и бесновались. Двое, выставив колья, вновь пошли на Новожилова. Тот сделал еще несколько шагов спиной вперед. Махнул палкой, заставив уродцев остановиться и забулькать.
— А-а-а-а! Отпустите! Отцепитесь! — завизжал Егор. — Не надо!
В ответ — злобное кваканье и урчание, треск ткани.
— Отпустите! — надрывался толстяк. — Ничего не вижу! Снимите его!
Твари с кольями заквохтали и бросились к Андрею. Новожилов рванулся в сторону, едва не налетел на березовый ствол. Ахнув, увернулся и побежал. Страшные гномы взревели и, топоча, бросились в погоню.
Петляя, Андрей несся вперед. Уродцы за спиной визжали, хрипели, но не думали отступать.
На пути выросла поросшая мхом глыба. Не сбавляя темпа, Андрей в два прыжка забрался на нее. Спрыгнул, обогнул сосну. Нырнул под куст, чудом не упал и ринулся дальше.
А уродцы начали отступать. Шорох за спиной стих, вслед за ним перестали слышаться и вопли. Однако Андрей не решался остановиться. Только перешел на шаг.
«Вот и все, спас Лешку», — подумал Новожилов.
Положение казалось безнадежным, еще когда он, Оля и Егор только покинули лагерь. Сейчас Андрей и вовсе опустил руки. Один, посреди ночного леса, вооруженный деревяшкой… Что он сможет против стаи страшных гномов?
— Ни-че-го, — раздельно произнес Андрей, останавливаясь.
Сил не осталось. Все, чего он хотел — закрыть глаза и уснуть. Чтобы все мысли, страхи и усталость исчезли в темноте.
Неподалеку лежала береза. Шаркая, Андрей добрался до нее и уселся. Он не знал, что делать. Возвращаться в лагерь? Как? Новожилов днем-то не нашел бы дороги, а теперь и подавно. Искать Лешку? Это и вовсе самоубийство. Страшные гномы не побоялись напасть на троих. Что им тринадцатилетний сопляк?
«Подарок. Еще одно тело для переселения», — от этой мысли Андрея затошнило. Он сглотнул, сделал несколько глубоких вдохов и продолжил думать.
В темноте он беззащитен. Значит, остается одно: сидеть и ждать, пока хотя бы рассветет. В лагере уже наверняка с ног сбились — ищут его, Лешку, Олю и Егора. Поэтому лучше не двигаться, чтобы не заблудиться еще больше. Но торчать одному, в темноте… Каждую секунду прислушиваться и ждать, что неподалеку вот-вот появятся страшные гномы… Стискивать палку, готовясь к нападению… Так можно и не дождаться рассвета — сойти с ума. Или, если твари и впрямь выследят, стать каким-нибудь Брюхатым.
«Как Лешка, — подумал Андрей. — Его наверняка уже… нет».
Он всхлипнул, представив брата. Что с ним сейчас? Жив ли? Может, Лешке удалось вырваться, и сейчас он тоже бродит по лесу?
«Вряд ли», — Андрей покачал головой, чувствуя, что вот-вот заплачет. Потер глаза. Не выдержал и спрятал лицо в ладонях, подрагивая от слез.
Больше он не увидит Лешку. Не посмеется над его шутками. Не покачает головой, глядя, как брат протыкает пальцем пузырь жвачки. Не отвесит оплеуху, если Лешка слишком уж достанет.
Теперь придется жить с… чем-то. С чем? Кого переселят в Лешкино тело? Вдруг это кто-нибудь из тех страшных гномов, что Андрей видел сегодня под вагончиком? Например, тот, с массивным туловищем, на тонких кривых ногах? Или другой, похожий на пиявку, слепой? Или третий, с приплюснутой головой и огромной пастью?
Тошнота усилилась, Андрей задрожал. Но поток мыслей уже было не остановить.
Что происходит во время переселения? Больно ли это? Страшно? Наверняка…
«Так и впрямь до утра не дотяну — крыша съедет», — подумал Андрей, чуть заметно качая головой.
Тело остывало после беготни, становилось холодно. Ежась, Андрей растер плечи ладонями. Легче не стало. Передернув плечами, он уставился в небо.
Черное полотно было щедро усыпано серебряными огоньками. Некоторые мигали, будто живые. А в стороне, казалось, возле самой верхушки одной из сосен, окруженная золотистым сиянием, висела луна.
Опустив глаза, Новожилов уперся подбородком в ладони. Сколько времени прошло с тех пор, как он убежал из лагеря? По ощущениям — уже не меньше шести-семи часов. Но на деле едва ли набежит пара. Значит, до рассвета еще уйма времени, и не остается ничего, кроме как ждать, мерзнуть, прислушиваться и быть готовым защищаться.
«Буду сидеть, — решил Андрей, оглядывая заросли. — В случае чего сразу спрячусь. Может, не заметят. А если заметят и нападут, — он покрепче сжал дубину, — пожалеют».
Становилось холоднее, зубы тихонько постукивали. Вновь задрав голову, Андрей увидел, что луна отплыла от верхушки сосны. Совсем чуть-чуть, но Новожилов был рад и этому: значит, время все еще течет, и рассвет, рано или поздно, наступит.
«Сидеть и ждать. Ничего сложного», — твердил он себе.
Чтобы отвлечься, Андрей решил повспоминать любимые компьютерные игры. Но едва появившись в воображении, монстры с секретных баз или из космоса тут же превращались в страшных гномов. И последние были намного страшнее. Потому что существовали на самом деле…
Потому что рыскали где-то неподалеку…
Потому что… убили Лешку.
Накатила новая волна слез. Андрей съежился и затрясся, часто и прерывисто дыша. Дубина соскользнула со ствола и с тихим шорохом упала в траву.
Почти тут же за спиной зашелестело. Затем хрустнула ветка — и стало тихо.
Андрей вздрогнул. Проглотив слезы, обернулся. Проморгался и прищурился, вглядываясь в темноту. Пальцы правой руки нащупали и стиснули палку.
Шелест повторился — на этот раз ближе.
«Пришли», — понял Андрей, заглатывая воздух.
Он приподнялся и развернулся. Обхватил палку обеими руками, выставил перед собой.
«Давайте, — думал он, борясь с дрожью. — Подходите».
Страх почему-то ушел. Теперь Андрей чувствовал только злость. Страшные гномы украли Лешку. Переселили в тело брата кого-то из своих. А теперь пришли за ним, чтобы сделать то же самое.
Снова шорох. Всего в полутора десятках шагов.
Злость клокотала все сильнее. Андрей оскалился и, не моргая, всматривался в заросли. Ноги чуть сгибались, словно он готовился ринуться на страшных гномов.
«Тело мое хотите?! — Андрей гневно засопел. — Что же, попробуйте забрать!»
Кусты затрещали, и он не выдержал. Завопил и бросился вперед. В несколько прыжков одолел десяток метров. Затормозив, занес палку над головой…
— Не надо!
Услышав голос Оли, Андрей застыл. Отступив, опустил палку и уставился на ближайший куст. Тот вздрогнул с тихим шелестом, и из-за листвы вынырнула девочка. Всхлипнув, она подбежала к Андрею и обняла.
— Я думала, все, — прошептала Оля. — Они разбили фонарь, кидались раз за разом. Невозможно было защититься. Я еле убежала.
— Я тоже, — тихо отозвался Андрей. — Пойдем, сядем.
Оля отпустила его, и оба направились к поваленной березе. Сели, девочка посмотрела на часы.
— Сколько? — шепотом спросил Андрей.
— Начало второго. Нам еще часов шесть сидеть — без фонаря по лесу бродить нельзя. Кстати, я тут кое-что нашла. Погоди…
Она встала, направилась к кустам.
— Ты чего? — Андрей обернулся и недоуменно уставился на Олю.
— Какое-никакое, но оружие. Все же получше твоей палки, — отозвалась та, присев на корточки. — Вот они.
Выпрямившись, Оля развернулась. В одной руке у нее были вилы, в другой топор.
— В случае чего сможем защититься, — сказала она, вернувшись к березе.
— Здорово, — пробормотал Андрей. — А где ты их взяла?
— Недалеко. На костровище. Наткнулась на него, когда убежала, — Оля прервалась, покачала головой. — Никогда в жизни так страшно не было. Мы ведь погибнуть могли! А эти… страшные гномы! Чудовища! — девочка не выдержала и заплакала.
Сглотнув, Андрей осторожно обнял ее за плечи. Так они просидели минут десять.
— Они Егора забрали, — сказала Оля, успокоившись. — Я видела. Накинули ему на голову мешок и поволокли. А те, которые на меня и на тебя нападали, сразу отстали. Они… — она снова всхлипнула, — они как хищники! Отбивают самого слабого!
— Да уж, — пробормотал Андрей. — Знать бы еще, куда они Егора потащили.
«К Себастьяну. Переселять», — подсказал разум, и Новожилова опять затошнило.
— Ничего, — выдавила Оля, шмыгая носом. — Мы выберемся. Нужно только переждать ночь. А потом найдем лагерь и расскажем все взрослым.
— Думаешь, они поверят? В страшных гномов? Брось! — Андрей махнул рукой. — Это бесполезно. Они нам и рта раскрыть не дадут. Воспитка наша — так вообще истеричка.
— Нет, про страшных гномов ничего рассказывать не будем. Скажем, что это были какие-то люди. Тогда поверят. Отправятся в лес и, надеюсь, найдут твоего брата и Егора.
— Лишь бы… — Новожилов с трудом проглотил слезы. — Лишь бы не было поздно. Ты же видела ту девочку. В ней сидит одна из этих тварей. И Лешку с Егором украли, чтобы переселить еще двух страшных гномов.
— Все равно пока рано терять надежду. Мы ведь не знаем, сколько времени надо на переселение. Вдруг страшным гномам еще можно помешать.
«Еще», — мысленно повторил Андрей, горько усмехаясь.
Он вспомнил Стасика. Пацаненок говорил, что девочка пропала до обеда, а вернулась к сончасу. То есть, ее не было не больше трех часов.
«Нет у нас надежды», — Андрей покачал головой, чувствуя, что горло вновь сдавливает от слез.
Немного посидели молча. Несколько раз Новожилов поднимал глаза и смотрел на луну. Разумеется, она отплывала от верхушки сосны. Но очень медленно…
«Сидим и ждем», — твердил себе Андрей, чуть заметно покачиваясь вперед-назад.
Однажды, возле центрального базара, он видел подростка, просящего милостыню. Тот сидел прямо на асфальте, держал перед собой картонку с выведенными черным маркером каракулями. И тоже покачивался.
«Я как он, — невольно подумал Андрей. — Только прошу не монетки, а солнце».
Неожиданно Оля обернулась и вздрогнула.
— Это еще что? — напряженно пробормотала она, неподвижно глядя в сторону. — Вон там. Светится.
Андрей вытянул шею и тоже увидел. Между деревьями проплывало маленькое облачко, светящееся синим. И оно двигалось к ребятам.
— Не нравится мне это, — прошептала Оля. Приподнявшись, она взялась за топор. — Давай-ка спрячемся.
Не сводя глаз с облачка, Андрей встал. Нашарил вилы и, выставив перед собой, попятился.
Облачко приближалось. Еще тридцать метров — и оно окажется возле верхушки поваленной березы.
«Что это?» — гадал Андрей, отступая вслед за Олей.
Остановившись возле одной из сосен, облачко задрожало. Стало вытягиваться, и спустя несколько секунд превратилось в девчачью фигурку, окруженную все тем же синим сиянием.
Андрей и Оля переглянулись и вновь попятились.
«Бежать надо», — подумал Новожилов, не моргая, глядя на фигурку.
А та, низко опустив голову, сделала первый шаг к ребятам. Второй… Третий… Совершенно бесшумно, будто не касалась земли.
Не выдержав, Андрей развернулся. Потянул Олю за руку, собираясь укрыться в кустах…
— Не убегайте. Пожалуйста. Я не сделаю ничего плохого, — зазвучал высокий голосок.
Андрей и Оля замерли. Переглянулись.
— Останьтесь, — вновь заговорила девочка. Она подходила — или подплывала? — все ближе. — Я хочу помочь.
Оля посмотрела на Новожилова. Чуть заметно кивнула, и оба выпрямились.
Девочка остановилась в пяти шагах. Подняла голову, и Андрей ахнул, увидев ее лицо. Бледное, курносое. С черными провалами глазниц и раной, пересекающей горло.
«Это она. Та самая, которая в Стасика камнем бросила», — понял Андрей, глядя на футболку с Микки-Маусом. Рядом часто и прерывисто дышала Оля.
— Простите, что я такая, — девочка снова опустила голову. Длинные, светящиеся волосы упали на лицо. — Это они сделали. Страшные гномы. Один из них теперь живет в моем теле. А я стала привидением. Но я доброе привидение. Правда. Не бойтесь. Я хочу помочь.
«Вот что происходит во время переселения!» — Андрей почувствовал, что ноги вот-вот подогнутся.
— Да, — кивнула девочка. — Это было очень больно. И теперь то же самое будет с двумя мальчиками.
— Значит, — выдавила Оля, — Лешка и Егор живы?
Девочка снова кивнула.
— Да. Но страшные гномы уже готовятся. Скоро придет самый главный и начнет колдовать. Тогда уже ничего нельзя будет сделать.
— Сколько времени у нас осталось?! — выпалил Андрей, сжимая кулаки. Сердце заколотилось, он чувствовал, как внутри вновь разгорается надежда. — Мы успеем спасти моего брата и Егора?! Ты поможешь?!
— Для этого я и пришла. Не хочу, чтобы страшные гномы продолжали убивать.
— Как их найти?!
— Я покажу. Это не так далеко, — девочка приподнялась в воздухе, повернулась и немного отплыла в сторону. — В лесу есть овраг. Там все и происходит.
Андрей обернулся к Оле.
— Я сейчас сойду с ума, — прошептала та, качая головой. — Но надо идти. Я верю ей. Она поможет.
— Да, — кивнул Андрей. — Идем.
Услышав это, девочка медленно поплыла вперед. Андрей и Оля, подхватив оружие, пошли следом.
— А как тебя зовут? — спросила Оля.
Девочка печально вздохнула.
— Я больше не живу, как человек. Поэтому у меня нет имени. Но раньше меня звали Викой Лебедевой. Я первый раз поехала в лагерь. Волновалась очень. И мама волновалась, даже плакала, когда автобусы отъехали. Я видела из окна. Мне тоже тогда заплакать хотелось, но я вытерпела.
— Умница, — одними губами произнесла Оля.
— Наверное, — тон Вики стал задумчивым. — А в лагере мне очень понравилось. Даже дружить уже с девочками начала. Мы на дискотеке вместе играли. А потом… — она вздохнула, — после отбоя я пошла в туалет. И увидела в окне страшного гнома. Он посмотрел на меня, оскалился и облизнулся. Я думала, он сейчас окно разобьет. Заберется, схватит меня и съест. Испугалась очень, заплакала, убежала. Хотела воспитательницу позвать, но та рассердилась, сказала, чтобы я не выдумывала. И вожатые тоже не поверили, и девочки…
«Стасик то же самое говорил», — подумал Андрей.
— И как ты оказалась у страшных гномов? — осторожно спросила Оля.
— Днем, во время праздника на танцплощадке. Я пошла в палату, а там были они. Сразу трое, очень страшные и злые. Они накинулись и утащили меня в лес. К оврагу. Сначала смеялись и даже как будто разговаривали. Дразнили того, который теперь в моем теле. У него был огромный живот, и остальные его называли Брюхатым. Говорили, что он теперь девчонка. Я то есть. Потом подошел самый главный и страшный. Он что-то бормотал, потом взял инструменты… — Вика умолкла. Помолчав с полминуты, она прошептала: — Было очень больно.
— Бедная, — Оля всхлипнула.
«Ужас! — Андрей покачал головой, представив овраг и свору веселящихся, булькающих тварей. — Они хуже зверей!»
— Теперь я привидение, а лес — мой новый дом, — вновь заговорила Вика. — Но я здесь не одна. Есть еще мальчики и девочки. Из поселка и из города. Их тоже поймали страшные гномы.
— Это тоже призраки? — спросил Андрей.
— Да. Но они не хотят показываться. Только один мальчик сегодня встретился вашему вожатому. Отвел его к оврагу, хотел предупредить. Но днем мы не можем разговаривать.
— Значит… — Андрей через силу выталкивал слова. — Значит, если мы опоздаем, Лешка и Егор тоже станут привидениями?
— А их тела займут страшные гномы, — ответила Вика. — Но вы можете их спасти. Я чувствую. Что-то случится.
— Что?
— Не знаю, — Вика виновато вздохнула. — Просто чувствую.
«Что-то случится», — мысленно повторил Андрей. Страх все сильнее ворочался внутри. Руки дрожали, и вилы, казалось, становились тяжелее.
— Очень жалко маму и папу, — сказала Вика. — Им теперь придется жить со страшным гномом. А он очень злой. Он будет делать много плохого.
«Уже делает, — Андрей вспомнил вопли Стасика, его окровавленное лицо. — Не дай бог, Лешка станет таким же».
— Нам еще далеко? — спросил он.
— Не очень, — ответила Вика. — Скоро придем. Но будьте осторожны. Страшных гномов много, и они очень сильные. А их главный умеет колдовать.
Андрей сглотнул. Такого не было ни в одной компьютерной игре.
Перед глазами возникла их с Лешкой комната, затопленная полумраком. Брат сидел на его кровати, раскачивался взад-вперед и ухмылялся. А под глазами и на горле чуть заметно светились розовые пятна.
— Это следы, — сказала Вика, и Андрей понял, что девочка-привидение прочитала его мысли. — Они остаются, когда душа страшного гнома переходит в тело. Тот, самый главный… У него есть инструменты. Он выкалывает глаза, перерезает горло. И колдует. Это очень больно, — Вика всхлипнула.
Остановившись, Андрей зажмурился и крепко стиснул зубы. Голова кружилась, он из последних сил держался на ногах и боролся с тошнотой.
Инструменты…
Выкалывает глаза…
Перерезает горло…
Колдует…
— Ты чего? — Оля приблизилась, положила ему руку на плечо.
— Он… — прохрипел Андрей. — Он скоро займется Лешкой. Идем.
Он открыл глаза и решительно шагнул вперед. Вика, не оборачиваясь, поплыла быстрее.
— Простите, что пугаю, — виновато сказала она. — Но вы должны знать и быть осторожными.
— Все правильно, — ответила Оля. — Ты молодец.
— Спасибо, — в голосе Вики чувствовалось тепло.
«Инструменты… Выкалывает глаза… Перерезает горло… Колдует…» — все еще звучало в голове. Андрей вспомнил вагончик и жуткие железяки на полках. Изогнутые, холодные, словно созданные, чтобы причинять боль.
Инструменты…
Внезапно Вика остановилась. Вздрогнула и задышала. Часто-часто, со всхлипами.
— Что такое?! — в один голос спросили Андрей и Оля.
Вика обернулась, подняла голову, и Новожилова передернуло.
— Начинается, — с отчаянием сообщила девочка-призрак. — Один мальчик уже лежит. Его привязали, а главный колдует. Я чувствую.
— Мы можем успеть?! — Андрей подался вперед, стискивая рукоять вил. — Есть шанс?!
— Надо быстрее, — ответила Вика. Она опустила голову, отвернулась и поплыла дальше.
«Только не это!» — подумал Андрей, бросаясь следом.
Девочка-призрак плыла, не сворачивая, просачиваясь сквозь деревья. Андрею же и Оле приходилось то и дело петлять. Ребята задыхались, но не сбавляли темпа.
«Скорее!» — думал Андрей, выставив вилы. Он был готов пустить оружие в ход в любую секунду.
Вспомнилась первая стычка со страшными гномами. Визг, хрипы, бульканье. Везде безобразные, мечущиеся тени. Жуткая вонь. И теперь предстоит еще один бой, который обещает быть еще труднее и опаснее.
«Пускай, — твердил себе Новожилов. — Лишь бы спасти Лешку».
Он много раз в одиночку врывался в логова зомби, мутантов или инопланетян. Оскалившись, крошил уродцев налево-направо. Дома, перед монитором. В безопасности — и потому полный бесстрашия. А вот столкнуться с жуткими тварями, которых вообще не должно быть, вживую… Андрей часто задавался вопросом: как бы это было.
«Вот и узнал», — он передернул плечами и поднажал.
Вика плыла впереди, Оля бежала рядом.
Сколько еще до оврага? И сколько времени осталось до того, как самый главный и самый страшный гном закончит переселение?
Неизвестно…
Девочка-призрак снова остановилась. Вжала голову в плечи, обернулась и зашептала:
— Они близко! Готовьтесь!
Почти тут же послышались шаги и хорошо знакомое бормотание.
«Вот. Снова», — мелькнуло в голове.
Андрей и Оля переглянулись. Бросились в ближайшей березе, встали спиной к стволу. И тут показались они…
У одного, казалось, не было головы. Он передвигался на коленках, рывками, откинувшись назад, и тянул длинные, изломанные лапы. Второй напоминал огромную грушу с разбухшими руками и ногами.
Увидев ребят, страшные гномы на секунду замерли. Потом завизжали и бросились в атаку.
Заорав, Андрей выставил вилы и пошел на безголовую тварь. Ударил. Страшный гном вздрогнул. Не переставая верещать, заметался. Новожилов проткнул его еще раз. На этот раз вилы застряли, и Андрей едва не выпустил оружие. Оскалившись, он навалился на рукоять всем весом. Внутри у чудовища хрустнуло, забулькало. Оно взвизгнуло, захрипело и обмякло. Стиснув зубы, Андрей выдернул вилы и кинулся к Оле.
Та размахивала топором, и страшный гном никак не мог подобраться. Он топтался, урчал. Изредка взмахивал лапами.
— Получай! — выкрикнул Андрей, пронзая грушеподобное туловище.
Страшный гном задергался, зашипел. Лапы обхватили вилы, потянули на себя. От неожиданности Андрей запнулся. Плюхнулся на колени и выпустил оружие. Уродец с победным воплем отшвырнул вилы и сцапал Новожилова за футболку.
Ткань затрещала. Андрей завертелся, пытаясь вырваться. Но мягкие влажные пальцы уже коснулись горла.
«Конец!» — подумал Андрей, чувствуя, что не может сопротивляться. От запаха гнили потемнело в глазах. Замутило.
И тут что-то произошло. Страшный гном хрипнул, содрогнулся. Хватка исчезла. Мгновением позже тварь издала ноющий звук и мешком упала на траву.
Тряхнув головой, проморгавшись, Андрей поднял глаза и увидел Олю. Девочка стояла позади уродца и дрожала, обеими руками сжимая топор.
— Он чуть не убил тебя! — выдавила она и заплакала.
Андрей поднялся, взял вилы, подошел к Оле.
— Надо торопиться, — заговорила Вика. — Страшные гномы чувствуют друг друга и скоро будут здесь.
— Пойдем, — прошептал Андрей.
Оля кивнула, вытерла слезы, и оба направились вслед за Викой.
— Что сейчас происходит в овраге? Можешь сказать? — обратился Андрей к девочке-привидению.
— Они готовятся. Мальчик лежит, привязанный. Ему очень страшно. Он плачет и зовет на помощь. А страшные гномы радуются. Им хорошо, когда другие боятся.
«Неудивительно», — ежась, подумал Новожилов.
Место сражения осталось в паре сотен метров, когда по лесу разнесся злобный рев.
Ребята вздрогнули, замерли и обернулись. Твари все еще ревели, но были далеко. Пока…
— Страшные гномы нашли двух мертвых, — сообщила Вика. — Они злятся и скоро начнут догонять. Пойдемте.
Вопли стали громче. Значит, уродцы уже бегут по следу.
«Их больше, — понял Андрей, прислушиваясь к воплям. — Пятеро или даже шестеро».
Он не знал, как справиться с такой стаей.
Гонка не прекращалась. Страшные гномы приближались — Андрей уже мог различить шорох листвы и травы. Твари квохтали, урчали, взвизгивали. Они чувствовали добычу.
Усталость вновь напоминала о себе. Ноги и руки отяжелели, футболка липла к вспотевшей спине. Голова горела изнутри, в горле кололо, а легкие требовали воздуха.
«Долго я так не выдержу, — с отчаянием понял Андрей. — Где же этот овраг?!»
Шаги за спиной становились все отчетливее. Страшным гномам оставалось наверстать всего полсотни метров.
— Мы уже почти на месте, — сказала Вика. — Потерпите чуть-чуть!
«Терпим!» — мысленно прорычал Новожилов.
Из-за ближайшей сосны вынырнула приземистая тень. Заклекотав, страшный гном растопырил лапы, похожие на крабьи клешни. Взвизгнул и кинулся на Андрея.
Тот увернулся, затормозил и отступил к дереву. Уродец замотал бугристой башкой, наклонился и снова атаковал. Андрей еле успел выставить вилы. Зубья вонзились в горло твари. Та хрипнула, затряслась, дергая клешнями. Упершись подошвой в голову страшного гнома, Андрей оттолкнул его. Уродец застонал и упал в траву.
Перехватив вилы, Новожилов бросился было за Викой, но тут из кустов выскочили еще три страшных гнома.
Двоих он уже встречал — слепую пиявку и ее поводыря с приплюснутой головой. Третий едва держался на полусогнутых лапах и клонил вперед раздутую башку. Коротенькие ручки безжизненно висели вдоль узкого туловища.
Не дожидаясь, пока чудовища бросятся в бой, Андрей сделал выпад. Пиявка отшатнулась и взмахнула лапой. Не удержала равновесия и повалилась. Шагнув вперед, Андрей размахнулся и пришпилил ее к земле. Тварь задергалась, завозила в траве лапами.
Страшный гном с раздутой головой зашипел. Кинулся вперед и боднул Новожилова в бок. От неожиданности тот охнул, качнулся и чуть не упал. Хотел ударить коленом, но уродец увернулся.
Пиявка все еще барахталась. Возила по траве лапами и головой и орала. Третий страшный гном стоял и лишь дергал за веревку, привязанную к правой лапе пиявки.
Тварь с огромной головой снова кинулась на Андрея. Тот выдернул вилы и ударил ее рукоятью. Страшный гном отскочил и заметался. Не удержал равновесия, упал и стал барахтаться, пыхтя и взрыкивая.
Чудище, похожее на пиявку, наконец, затихло. Ее поводырь выпустил веревку, затрясся. Разинул пасть и с ревом ринулся на Андрея.
— Получи! — выдохнул Новожилов, делая тычок вилами.
Страшный гном нырнул под зубьями. Ушел в сторону и, не переставая реветь, замахал руками.
— Помогите! — послышался за спиной голос Оли.
Андрей обмер. Позабыв о страшном гноме, обернулся. Шагнул вперед, надеясь углядеть девочку. В ту же секунду уродец вцепился ему в руку и повис, дергаясь и суча ногами.
— Отцепись! — зарычал Андрей. Он выронил вилы, ухватил страшного гнома за тонкую шею и стал душить.
Тварь захрипела, пустила слюни, но не думала ослаблять хватку. Андрей завертел головой, потом замер, глядя на березу в пяти шагах. Сжав глотку страшного гнома еще сильнее, он метнулся к березе и придавил уродца к стволу собственным весом.
Тот заверещал и отцепился. Упал и тут же получил кроссовкой по безобразной голове. Затрясся, стал отползать.
Не сводя с него глаз, Андрей отступил и тут же наткнулся спиной на что-то твердое и острое.
— В-вфо-от и вф-фс-с-сео-о! — прогнусавили сзади. — По-оп-па-алс-сь!
Вздрогнув и обернувшись, Андрей увидел двух страшных гномов. Твари топтались в паре метров, выставив вилы. Тот, что был впереди, время от времени откидывал маленькую голову, и по выгнутому вперед туловищу пробегала дрожь. Тело второго, казалось, состояло из пульсирующих комьев. Кривые, буквой «О» ноги то и дело подгибались. Оба тяжело, с хрипом втягивали воздух.
— Н-не дер-рхр-р… а-айс-сь! — рыкнул один.
«Не дергайся», — мысленно перевел Андрей.
Справа затрещали ветки, послышалось довольное бульканье. Повернувшись, Андрей увидел Олю и трех тварей. Руки девочки были связаны за спиной.
— Они напали… — Оля всхлипнула. — Все разом. Ничего нельзя было сделать.
Тем временем страшный гном с приплюснутой головой поднялся. Двигаясь рывками, приблизился к неподвижной пиявке. Наклонился, подобрал веревку. Несколько раз дернул. Ничего не произошло.
Несколько секунд тварь стояла, напоминая уродливую статую. Потом повернулась к Андрею, заревела. Вытянув руки, разинув пасть, бросилась вперед. Добежав, она вцепилась в футболку и повисла.
— Отвали! — выкрикнул Новожилов, отступая, и тут же получил болезненный укол в спину.
Страшный гном все еще висел, несильно пиная Андрея по ногам.
«Он мстит!» — понял тот, с ужасом глядя на уродца.
В стороне заплакала Оля. Твари тут же оживились, забулькали. А поводырь никак не желал отпускать футболку, и Андрей чувствовал: еще чуть-чуть — и сердце не выдержит.
— Х-хв-ва-атит! — просипели сзади. — П-повф-фо-о… др-рь!
Страшный гном зло рыкнул и отцепился. Отошел, заревел на Андрея, дернул руками и направился к пиявке.
Осторожно обернувшись, Андрей увидел уродца с огромной головой. Тот сумел подняться и теперь неуклюже приближался к пленнику.
— А в-вы с-сме-елы-ыэ, — вытолкнул страшный гном. Он остановился перед Андреем. — Э-эт-т… х-хр-рш.
Тварь дернула недоразвитой рукой, и Андрея снова кольнули вилами. Сморщившись, он шагнул вперед.
— Пш-ш-шли-и, — уродец повернулся спиной и поковылял к кустам. Андрей медленно двинулся следом. Сзади тут же затопали.
Взвизгнув, Оля поравнялась с Новожиловым, и страшные гномы опять развеселились.
— Жш-шеэ-эних-х и не-евфе-ес-с-ста-а! — выдохнул один. Остальные восторженно захрипели.
«Жених и невеста», — повторил про себя Андрей.
Он посмотрел на Олю. Та шла, опустив голову и глотая слезы. Твари за спиной сопели и топали. Им было весело. Еще бы: переселить четверых за одну ночь.
«Конец», — крутилось в голове.
Удивительно, но больше Андрей не ощущал страха. Все чувства ушли, оставив его с безысходностью один на один.
А безобразный конвой продолжал ликовать. Уродцы то и дело тыкали вилами в Андрея и Олю. Девочка вскрикивала, Новожилов лишь шипел сквозь стиснутые зубы. Страшный гном с раздутой головой, переваливаясь, шел впереди.
Так прошло минут пять. Потом впереди показалась пара оранжевых огоньков, послышалось бормотание. Ноздрей коснулся запах дыма и гари.
— Пр-рш-ш-шли-и, — уродец обернулся, с трудом поднял голову.
Сделав еще несколько шагов, Андрей и Оля остановились на краю оврага. Внизу, воткнутые в землю, горели четыре факела. Пятна света скользили по заросшим склонам и ближайшим деревьям. Дно оврага было завалено уродливыми костями. В центре стояла врытая в землю больничная каталка. Пустая.
«Опоздали, — понял Андрей, не сводя глаз с темных пятен на поверхности каталки. — Одно переселение уже состоялось».
Взгляд скользнул ниже — на кучу костей. Некоторые, неподалеку от каталки, слегка дымились.
— Мамочки, — прошептала Оля.
Андрей посмотрел на девочку. Та закрыла глаза и отвернулась от оврага. Сзади послышалось одобрительное бульканье. Новожилов сжал кулаки и тут же получил укол в левый бок. Оскалился, но не издал ни звука. Тварь за спиной хрюкнула и снова ударила вилами. В этот раз Андрей не выдержал — вскрикнул, вызвав очередную волну злого веселья. Оля заплакала.
Страшный гном с раздутой головой шагнул вперед, завалился и съехал по склону. Поднялся, подошел к каталке. Наклонился, обнюхал дымящиеся кости и довольно заурчал.
— С-се-еэб-бас-с-сья-ан! — позвал он, выпрямившись.
«Себастьян», — по привычке перевел Андрей.
На противоположной стороне вздрогнули кусты. Спустя пару секунд показался еще один страшный гном.
«Вот он, — понял Андрей, глядя на уродца. — Самый главный и самый страшный».
Эта тварь была гораздо крупнее собратьев. Мясистые ноги сгибались назад, будто у насекомого. Лицо жутким барельефом выпирало из груди, а руки… Их было три. Маленькие, точно взятые у куклы, с четырьмя пальцами — они росли из большого лилового горба.
Себастьян поймал взгляд Андрея и растянул кривые губы в ухмылке. Медленно моргнул, раззявил пасть и захрипел.
— С-се-еэб-бас-с-сья-ан! — повторил большеголовый страшный гном. — С-смо-отр-р-ри! — он повернулся и неумелым кивком указал на Андрея и Олю.
— А-а. Ещше тела-а, — почти не коверкая, произнес Себастьян. Он все не отрывал от Новожилова мутных, выкаченных глаз. — Э-эт-то преэ-экрас-сно-о. Зна-ачш-ши-ит, ты-ы будеш-шь слеэдующш-шим.
Уродец возле каталки забулькал, задрожал. Он радовался. Остальные — за спиной Андрея — начали шипеть и урчать. Злобно, с завистью.
«Им всем не терпится переселиться», — понял Новожилов.
— Х-хо-орош-шо, — Себастьян потоптался, потом стал спускаться. Все три руки выпрямились и напряглись, отчего горб начал пульсировать. Добравшись до каталки, он поравнялся с большеголовым и, повернувшись боком, выкрикнул: — Да-авайте его с-сюу-уда!
Кусты снова затрещали. Из листвы вынырнули еще два уродца. Один сгорбился так, что едва не касался земли выпуклым лбом. Он неумело переставлял короткие ноги без коленных суставов, но с огромными трехпалыми ступнями, и помогал себе единственной, согнутой в трех местах лапой. К тонкому шишковатому запястью была привязана веревка.
Другой держался за веревку короткими, покрытыми язвами руками. Голова твари наполовину вросла в плечи. Отвисший живот и тонкие ноги были обезображены темными ранами.
Страшные гномы остановились. Обернулись к кустам, ухнули и дернули за веревку. Та натянулась, и из кустов донесся вопль.
— Лешка! — прошептал Андрей. Он невольно шагнул вперед, за что тут же получил вилами в спину.
Твари с веревкой заорали. Дернули сильнее и стали спускаться. Через пару секунд из кустов показался Лешка.
От футболки брата остались лохмотья, волосы торчали во все стороны. На лице и руках темнели пятна грязи. Запястья стягивал большой узел.
— Отстаньте! — завизжал Лешка, приседая. Брата трясло, он то и дело хватал ртом воздух. — Опять туда?! Не хочу! Не пойду!
Уродцы зарычали и снова дернули. Лешка подался вперед и едва не плюхнулся на колени. Заплакав, он стал спускаться вслед за страшными гномами.
— А-а вф-фы-ы б-бу-удеэ-этеэ с-смо-отр-рх-хр-реэ-эть, — с наслаждением прохрипели за спиной.
Андрей поборол желание обернуться и стиснул зубы. Лешка почти спустился. Скоро его подведут к Себастьяну. Потом привяжут к кушетке. Самый главный и самый страшный гном начнет колдовать. И тогда будет очень больно.
«Нужно что-то делать, — колотилось в голове. — Нельзя стоять и смотреть».
Сердце порывалось выскочить из груди. Во рту было солоно. А мысли крутились, подобно маленькому черному смерчу — не остановить, не выудить хотя бы одну дельную.
Лешка оказался на дне оврага. Ссутулился, отвернулся. Себастьян, переваливаясь, подошел к нему. Чуть наклонился, и кукольная рука взяла Лешку за подбородок…
— Не трогай! — выкрикнул Андрей.
Отпустив Лешкино лицо, Себастьян медленно развернулся и посмотрел на Андрея. Казалось, с недоумением. Затем ухмыльнулся и ударил Лешку ногой в живот. Брат охнул, согнулся и плюхнулся на землю.
— Урод!
Зарычав, Андрей бросился по склону. Сзади заверещали страшные гномы, но ему было все равно. Он видел только Себастьяна.
Уродец отошел на пару шагов. Чуть наклонился, готовясь к атаке.
Под кроссовками хрустнули кости переселенных тварей. Снова затошнило. Однако Андрей по-прежнему шел на Себастьяна. Тот зарычал, выпуклые глаза потемнели.
Внезапно нога соскользнула. Лодыжку пронзила боль. Охнув, Андрей потерял равновесие и упал на колени. В кожу тут же впились осколки костей.
Несколько секунд ничего не происходило. Новожилов слышал только треск огня, хриплое сопение страшных гномов и плач брата и Оли. Потом твари начали хохотать. Они клекотали, урчали, булькали, кашляли. Большеголовый повалился возле каталки и задергал ногами. Медленно обернувшись, Андрей увидел, как остальные уродцы тоже вздрагивают и извиваются. Не ликовал только Себастьян.
Страшный гном был неподвижен, словно все еще готовился отразить нападение, и злобно буравил Андрея глазами. Кривые губы дергались. Все три руки медленно сгибались и разгибались, шевелили короткими пальцами.
Оскалившись, он сделал несколько шагов. Навис над Новожиловым…
— Посмотри сюда! — послышался знакомый голос.
Тут же громко хлопнуло. Себастьян вздрогнул, отшатнулся. На месте уродливого лица образовалась кровавая дыра. В утробе страшного гнома забулькало. Он задрожал, присел. Руки задергались, горб вновь начал пульсировать. Из раны выплеснулась темная жижа, и страшный гном повалился на бок.
Дрожа, Андрей обернулся и увидел Максима. Вожатый стоял на середине склона, выставив двустволку.
В ту же секунду над оврагом разнеслись вопли страшных гномов. Твари заметались. Большеголовый так и не сумел встать. Он издавал ноющие звуки, дергал недоразвитыми руками, таращил единственный глаз. Двое тех, что привели Лешку, отпустили веревку, бросились к склону и стали карабкаться. Земля осыпалась, твари то и дело съезжали и яростно шипели друг на друга.
Несколько чудовищ побежали к Максиму. Тот спустился и, держа ружье перед собой, пятился. Грохнул еще один выстрел, и тварь с комковатым туловищем отбросило на пару шагов. Остальные замерли, расступились и захрипели, хищно глядя на вожатого.
— Не спи! — Оля крикнула прямо в ухо.
Андрей тряхнул головой, повернулся и увидел девочку.
— Помоги развязать руки, — сказала та, поворачиваясь спиной. — Потом освободим Лешку.
Наклонившись, Андрей стал возиться с узлами. Спустя пару минут веревки упали, и друзья бросились к Лешке.
Брат так и не поднялся. Он лежал на боку, закрывая лицо связанными руками, и беззвучно плакал. Андрей присел рядом и вцепился в веревку пальцами.
Лешка поднял глаза, прерывисто вздохнул и прошептал:
— Я первым был.
— Что? — переспросил Андрей, распутывая узлы.
— Первым, — уже громче произнес Лешка. — Они сначала меня хотели положить, — он кивнул на каталку. — Потом Егора притащили, и тот, с огромным носом, сказал, что хочет быть толстяком.
— Какой еще с огромным носом?
— Такой же, как эти. Страшный гном. Он как Егора увидел, сразу передумал. Толстяком захотел быть.
Андрей отбросил веревки, помог Лешке подняться. Брата качнуло, Оля поддержала его за руку.
Чудовища продолжали метаться по оврагу. Одно наступало на Максима, а тот пытался перезарядить двустволку.
Лешка сделал пару шагов. Потом застонал. Отвернулся, бухнулся на колени, и его вырвало.
— Поднимайся, — Андрей взял брата за плечо, несильно потянул. — Надо бежать.
Сплюнув, Лешка выпрямился. Грохнул выстрел. Ребята вздрогнули, обернулись и увидели, что Максим попал в большеголового. Уродец сучил ногами, из развороченной шеи бил темный фонтанчик. А вожатый снова нажал на спусковой крючок. Услышав грохот, твари отступили и пригнулись, но ни одна не упала.
Отбежав, Максим полез в карман за патронами. Страшный гном с приплюснутой головой бросился под каталку и вытащил из груды останков острую кость. Разинув пасть и замотав башкой, с ревом кинулся на вожатого. Тот едва успел отскочить и выронил патрон. Остальные твари радостно зашипели и ринулись в атаку.
Максим попробовал отмахнуться ружьем, но двое уродцев ухватились за ствол. Остальные тут же обступили вожатого, вцепились в джинсы и футболку. Заорав, Максим упал на колени и скрылся под уродливыми телами.
Андрей растерянно переглянулся с Олей и Лешкой.
— Надо помочь, — прошептал он. — Иначе его разорвут.
— Надо, — кивнула Оля. — Вилы и топор остались наверху. Давай быстрее.
Крадучись, ребята подобрались к склону и начали карабкаться. Рев страшных гномов с каждой секундой становился громче. Слышался звук ударов.
«Только бы он выдержал», — думал Андрей.
Словно в ответ, снизу донесся крик вожатого.
Ребятам, наконец, удалось выбраться. Они выпрямились и застыли — со всех сторон к оврагу слетались окруженные синим свечением фигуры. Невдалеке Андрей заметил Егора. Толстяк, без глаз и с раной, пересекающей горло, подплыл к Новожилову.
— Мы пришли помочь, — сказал призрак. — Теперь у нас хватит сил, я убедил остальных. Вы сможете спастись.
Страшные гномы что-то почувствовали. Они прекратили реветь и стали расползаться в разные стороны. Максиму удалось подняться. Шатаясь, вожатый взял двустволку и спиной вперед приблизился к склону.
— Мы убьем страшных гномов. А потом уйдем навсегда, — Егор грустно улыбнулся. — Я рад, что познакомился с вами, ребята. И рад, что могу помочь, — он обернулся и посмотрел на остальных призраков. Те замерли, будто ждали команды. — Нам пора. А вы лучше уходите. Не надо на это смотреть.
Лешка снова заплакал. Он шмыгал носом и бормотал:
— Носатый… Он сам захотел…
Егор посмотрел на него и улыбнулся.
— Я знаю. Да, это было больно и страшно. Но теперь все закончилось. Ты ни в чем не виноват. У нас хватит сил. Мы больше не будем призраками. Пойдем дальше. И спасем всех от страшных гномов.
Лешка спрятал лицо в ладонях и зарыдал. Андрей обнял брата и неуверенно кивнул Егору. Призрак еще раз улыбнулся и заскользил вниз по склону. Вслед за ним стали спускаться и остальные.
Страшные гномы испуганно урчали, кряхтели и прижимались к земле. Максима не было видно.
«Что-то будет… — подумал Андрей и вспомнил слова Вики: — Что-то случится. Она чувствовала».
Среди окруженных свечением фигур он увидел девочку. Та скользила рядом с Егором. Почувствовав взгляд, она повернулась к Андрею и махнула рукой.
Призраки спустились. Страшные гномы взвыли и стали корчиться.
Сзади послышались шаги. Вздрогнув, Андрей обернулся и увидел Максима. Выглядел вожатый неважно: лицо и руки расцарапаны, в пятнах грязи, на одежде дыры. Спотыкаясь, он подошел к ребятам и хрипло спросил:
— Вы как? Нормально?
— Да, — кивнул Андрей. — Более-менее.
Уродцы завизжали. Новожилов сморщился и повернулся к оврагу.
Призраки взялись за руки и медленно кружились. В стороне, сбившись в кучу, дергались страшные гномы. Время от времени они замирали и, уставившись на привидений, хрипели — со страхом и ненавистью.
«Они боятся тех, кого убили», — понял Андрей, глядя на хоровод светящихся фигур.
Те кружились все быстрее. Каталка начала подрагивать. Вскоре она оторвалась от земли и, переворачиваясь, полетела в заросли. Страшные гномы отозвались испуганным воем. Один попытался отползти по склону, но ему словно притянуло обратно.
Призраки превратились в светящийся синий смерч. С тихим свистом он удлинялся, становился тоньше и уходил в землю. Скоро смерч полностью скрылся, и стало тихо.
«Что дальше?» — недоумевал Андрей. Он посмотрел на страшных гномов. Те неподвижно пялились на уродливые останки.
Прошло еще несколько безмолвных мгновений, и Андрей увидел, что кости начинают светиться — все тем же синим. Они зашевелись, застучали. Несколько соединились и взлетели. К ним, будто магнитом, притягивало позвоночники, ребра, кости руки и ног, черепа. И все это собиралось в единую конструкцию — шевелящуюся и непрерывно щелкающую.
Из кучи уродливых тел донесся скулеж. Страшные гномы заворочались. Каждый пытался укрыться за собратом. Краем глаза Андрей заметил, что одному удалось выскользнуть, взобраться по склону и скрыться в кустах.
Окруженные синим свечением кости продолжали соединяться. Призраки строили какое-то существо — многоголовое, многолапое, громоздкое.
Факелы разгорелись сильнее. Пламя трепетало, будто отплясывало дикий танец.
Существо из костей приподнялось, развернулось. Щелкая, поползло к страшным гномам. Твари тут же заверещали. Засуетились и кинулись в разные стороны. Один из тех, что привел Лешку, покрытый язвами, скрылся под волной светящихся останков. Верещание уродца потонуло в треске костей. Потом чавкнуло, и из-под созданного призраками монстра разлетелись темные ошметки.
Сжав зубы, Андрей отвел взгляд. Оля зажмурилась и зажала рот ладонями. Лешка лишь выругался.
А страшные гномы отозвались истошными воплями. Твари вновь сбились в кучу. Теперь они сами напоминали единое целое. Уродливое, с множеством кривых рук, ног, туловищ и голов.
Чудовище из костей заработало лапами. Развернулось. Синее свечение стало ярче, и один уродец отделился от общей кучи. Андрей узнал его — тварь с маленькой головой и выгнутым вперед телом держала вилы и не единожды била Новожилова в спину. И теперь страшного гнома затягивало под созданное призраками существо. Он визжал и хрипел. Загребал костлявыми лапами. Но спустя минуту и от него остались лишь куски плоти, разбросанные по оврагу.
— Сколько так будет? — с дрожью спросил Максим.
«Пока оно не убьет последнего страшного гнома», — мысленно отозвался Андрей.
Не стало еще одного уродца. Смотреть на это было невыносимо, но Новожилов терпел. Он не собирался уходить, пока созданное призраками существо не расправится с последним страшным гномом.
И оно расправлялось. Накрыло очередную тварь. С треском раздавило и стало притягивать следующую. Потом еще. И еще…
Через пять минут в овраге остался лишь один страшный гном. Горбатый, со скособоченной башкой и разными по длине руками. Он сучил единственной ногой и пытался защититься, метая в монстра из костей комья земли. Тот медленно подобрался к жертве. Поднял подобие лапы и обрушил на уродца.
«Все», — подумал Андрей, выдыхая.
Вслед за секундным облегчением пришла усталость. Такая, что Новожилову казалось, будто на спину привесили здоровенный валун. Из чувств осталось лишь желание повалиться, закрыть глаза и уснуть. А проснувшись, не помнить ничего. По крайней мере, с того момента, как автобусы отъехали от городских курантов.
Созданное призраками чудовище не шевелилось. Синее свечение перестало быть ровным — оно то вспыхивало, то почти гасло. Над оврагом разнесся звук, похожий на вздох, и кости перестали светиться. Они только изредка пощелкивали и падали, одна за другой.
Пламя факелов затрепетало. Послышался треск, и существо из костей взорвалось. Осколки полетели во все стороны, ребята едва успели пригнуться. Мгновением позже огонь погас. Луна пряталась за облаком, и над оврагом сгустилась темнота.
Андрея качнуло. Тряхнув головой, он сделал несколько шагов и обернулся к Лешке, Оле и Максиму.
— Я… — вожатый прервался, кашлянул. — Я не знаю, что сказать. И как все это объяснить.
«Не надо ничего объяснять, — подумал Новожилов. — И рассказывать никому не надо — все равно не поверят. А забыть не получится. Придется терпеть. Всю жизнь…»
Он болезненно сморщился и поджал губы. В лесу было тихо, однако Андрей словно все еще слышал визг страшных гномов и треск костей. А перед глазами то и дело мелькали уродливые силуэты.
— Ладно, — снова заговорил Максим. — Нам нужно вернуться в лагерь. Идемте, — он развернулся, немного отошел. — Я тут где-то фонарь оставил. Хорошо бы найти.
— Да, — кивнул Андрей. — Пошли отсюда.
Он приблизился к Лешке и Оле и вместе с друзьями пошел за вожатым. Тот время от времени прерывисто вздыхал, вздрагивал и покачивался.
«Ему сегодня досталось не меньше, чем нам», — Андрей покачал головой, вспомнив, как уродцы навалились на Максима.
— Вот он, — Максим нагнулся, поднял что-то. Щелкнул, и перед вожатым вытянулся толстый луч света. — Теперь надо найти дорогу к лагерю. Давайте покричим, может, услышит кто-нибудь. Вожатые наверняка до сих пор в лесу. Вас ищут. Вы весь лагерь на уши поставили, — он обернулся и посмотрел на троицу.
— Мы не виноваты, — слабо пробормотал Лешка. — Страшные гномы… — он всхлипнул. — Они украли меня. В туалете. Заткнули рот, накинули мешок на голову и вытащили из окна. Они…
Лешка не выдержал и заплакал. Андрей нахмурился и положил брату руку на плечо. Он понимал, что не один будет помнить…
— Они… — снова заговорил Лешка, — притащили меня сюда, зажгли факелы. Потом привязали к той штуке. Один урод, кривой, с носом на всю голову, ходил рядом и хихикал. А когда Егора привели, урод к нему кинулся и сказал, что хочет быть толстяком. Меня развязали, положили Егора. Ему… — брат замолчал. В горле у него заурчало, и Андрей понял, что Лешку вот-вот стошнит.
— Ему выкололи глаза и перерезали горло, — безжизненным тоном произнес Максим. — И Себастьян переселил душу урода с носом в тело Егора.
— Да, — сглотнув, кивнул Лешка. — А откуда вы знаете?
— Знаю, — невнятно отозвался вожатый. Андрей заметил, что того начало трясти. — Просто знаю.
«С ним тоже что-то случилось, — понял Новожилов, не сводя глаз с Максима. Он вспомнил, как тот вытаращился, увидев человека на снимке. А теперь вожатый рассказывает, как происходит переселение, упоминает Себастьяна. — Надо выяснить, что именно».
— А мы правильно идем? — спросил Лешка.
— Я надеюсь, — ответил вожатый и, приставив ладонь ко рту, крикнул: — Ау-у-у!
В ответ — тишина.
«Скорее бы в лагерь попасть, — думал Новожилов, плетясь за Максимом. — И заснуть…»
Вожатый снова закричал. Спустя несколько секунд неподалеку затрещали кусты. Все четверо резко остановились.
— Слышали? — Максим обернулся к ребятам. Вдохнув поглубже, он еще раз крикнул.
Шорох стал громче и ближе. Но никто не ответил, и Андрею стало не по себе.
«Если бы там был кто-то из лагеря — давно отозвался бы», — думал он, пятясь.
Поймав взгляд Оли, Новожилов понял, что девочка тоже встревожена.
— Эй! — закричал Максим. Он вытянул руку с фонарем и водил лучом влево-вправо. — Идите сюда! Я нашел ребят! Можем возвращаться!
Шаги… Слишком частые…
— Мне кажется, лучше уйти, — тихо сказала Оля. — И побыстрее.
— Сейчас встретимся и пойдем, — ответил Максим.
Шаги приближались, и Андрею становилось все страшнее. Сердце заколотилось, ноги грозили подкоситься.
— Пойдемте навстречу, — вожатый шагнул вперед.
«Не надо», — подумал Андрей, оставаясь на месте. Вслед за страхом пришла дурнота. Спина и ладони вспотели. Дрожь в ногах усиливалась.
Лешка и Оля тоже не спешили за Максимом. Брат напряженно сопел.
— Чего вы?! — сердито спросил вожатый, обернувшись. — Давайте быстрее! Или не нагулялись еще?!
— Нагулялись, — пробормотал Андрей, нехотя приблизившись к Максиму. Лешка и Оля двинулись следом.
Вожатый кивнул, сделал несколько шагов. И замер, испуганно охнув — луч света выхватил страшного гнома.
Тварь стояла возле старого сухого пня, едва видимого за кустами. Горбатая и худая, она закрывала голову тонкими руками с вывернутыми кистями, чуть заметно раскачивалась и похрипывала.
Андрей сглотнул и попятился. Он вспомнил, как один уродец успел выбраться из оврага, пока существо из костей расправлялось с остальными.
«Опять!» — мелькнуло в мозгу.
Новожилов сжал кулаки и стиснул зубы, ожидая, что тварь заверещит и бросится вперед. Но ничего не происходило. Страшный гном топтался на месте.
— Быстро ко мне за спину! — шепотом скомандовал Максим, подавшись вперед.
Андрей переглянулся с братом и Олей и осторожно встал позади вожатого.
«Еще одна тварь, — подумал он, не сводя с уродца глаз. — Или не одна? Вдруг есть еще?»
Он вспомнил овраг. Сколько там было страшных гномов? Что если не все успели к несостоявшемуся переселению и тем самым спасли свои уродливые шкуры? И сейчас, когда Себастьян и большая часть собратьев мертвы, они будут мстить.
Чуть согнув колени, Андрей прислушивался. Ждал, что впереди, слева, справа или сзади затрещат кусты, послышатся шаги, хрипы, рев и вопли… Но нет: оставалось тихо.
— Давайте попробуем обойти его, — прошептал Максим.
Вожатый медленно поднял ногу. Переставил.
Уродец никак реагировал.
«Может, он больной какой-нибудь?» — мысленно предположил Андрей, переступая вслед за Максимом.
Неожиданно страшный гном затрясся. Стал скулить и, не отрывая рук от головы, сделал пару шагов к вожатому.
Тот вскрикнул, отскочил и взмахнул фонарем.
— Уйди от нас! — выкрикнул Максим. — Себастьян мертв! Никто тебя больше не переселит!
Андрея передернуло. Слышать, как вожатый разговаривает со страшным гномом, было жутко.
Тварь затряслась еще больше. Потом отняла руки от головы, и Новожилов увидел ее лицо — угловатую, словно сшитую из разных по величине кусков маску. С рыхлой кожей, тремя глубоко посаженными глазами, десятком ноздрей и двумя беззубыми, слюнявыми ртами.
Тихо выругался Лешка. Оля прижала ладони ко рту и попятилась. А Максим ахнул и, задрожав, опустил фонарь. Морда твари оказалась в тени, зато стала видна впалая грудная клетка. С правой стороны Андрей заметил клеймо — единицу и шестерку.
Вожатый тоже увидел цифры. Бросив фонарь, он сгорбился и затрясся.
— Ше… шестнадцатый… — заикаясь, вытолкнул Максим. Его качнуло. — Шестнадцатый…
Страшный гном вытянул руки и, издав ноющий звук, сделал шаг к вожатому.
«Они как будто узнали друг друга», — невольно подумал Андрей.
Максим закричал и отшатнулся. Тварь замерла.
— Эй! — Оля осторожно направилась к вожатому. — Что с вами?
Тот снова попятился и замотал головой.
— Шестнадцатый… Это шестнадцатый! — выкрикнул Максим и повалился на колени.
Заскулив, уродец вытянул лапу.
— Не могу… — забормотал вожатый, вновь мотая головой. Он уперся руками в землю, развернулся к твари боком. — Не могу быть таким!
— Что он несет? — прошептал Лешка.
Андрей лишь дернул плечами. Он ничего не понимал. А Максим все твердил:
— Не могу быть таким! Не могу!..
«Он напуган», — Новожилов напряженно смотрел на вожатого.
Шестнадцатый заурчал и медленно пошел к Максиму. Тот вскрикнул. Потом развернулся и на четвереньках, не переставая бормотать, бросился в темноту. Уродец словно захныкал. Вытянув лапы, переваливаясь, он побежал следом.
— Подождите! — Оля хотела кинуться за вожатым, но Андрей удержал ее.
— Не надо, — прошептал он, серьезно глядя на девочку. — Что-то не так.
— Ничего не понимаю, — со страхом пробормотал Лешка.
Андрей лишь кивнул. В ту же секунду впереди мелькнул огонек. Затрещали ветки.
Ребята вздрогнули и попятились.
«Кто там еще?» — Андрей нахмурился и сжал кулаки.
Сквозь листву прорезался свет от фонаря, и из зарослей вынырнул крепкий парень в камуфляжной куртке. Несколько мгновений он изучал ребят. Потом облегченно выдохнул:
— Ну, наконец-то! Нашлись!
Он подошел, оглядел каждого.
— Вы как? Не ранены? — осведомился он.
— Нет, — ответил Андрей. — Нормально все.
— Фу-ух. Тогда идем в лагерь, — вожатый покачал головой и с укором оглядел троицу. — Ну и заставили же вы нас поволноваться. По лесу уже второй час бегаем, Светлана Максимовна и воспитательница ваша с ума сходят.
— Извините, — пробубнил Новожилов, опустив голову.
Невдалеке закричали. Вожатый обернулся и, сложив ладони рупором, гаркнул:
— Идите сюда! Нашлись ребята!
Вскоре Андрея, Лешку и Олю обступили еще трое вожатых. Крепкая девица, подстриженная почти под «ноль», долговязый парень в очках и дождевике и лопоухий гитарист — на этот раз он был в темном спортивном костюме.
— Здрассте! — подбоченился последний. — Вы что же делаете, черти?..
— Не надо, — оборвал парень в камуфляжной куртке. — Объясняться они с воспитательницей и директором будут. А нам сейчас побыстрее бы в лагерь вернуться. Пойдемте.
Девица легонько подтолкнула Андрея в спину и пошла рядом. Она то и дело поглядывала на Новожилова, словно боялась, что тот опять улизнет. Лешка, шмыгая носом, плелся чуть позади.
Минут пять шли молча. Потом лопоухому опять приспичило поговорить. Он стал допытываться, «какого хрена вы, сопляки, сюда поперлись?» и так далее. Андрей упорно твердил только «извините» и «мы нечаянно». Лешка и Оля молчали.
Так добрались до лагеря. Увидев ворота, Андрей, наконец, смог облегченно выдохнуть. Обернувшись, он посмотрел на темную стену деревьев.
«Вот и выбрались, — подумал Новожилов. — Еще бы забыть все…»
Но он знал, что собственный разум не окажет такой милости.
— Ну, чего ты застрял опять?! — нетерпеливо осведомился лопоухий вожатый. — Еще погулять что ли хочешь?!
Андрей покачал головой и прошел за ворота.