Трамвай грохотал, раскачивался, и казалось, что кондукторша — дородная тетка с короткой иссиня-черной стрижкой, в красном фартуке — непрерывно кивает. Федор Иванович сидел в конце салона и глядел, как в окне проносится город.
Трамвай ехал вдоль серого бетонного забора, за которым прятались приземистые цеха деревообрабатывающего комбината. С другой стороны пестрела россыпь частых домов.
«Сколько я там не был? Года три точно», — размышлял Сбитнев.
Трамвай остановился. Двери открылись и внутрь, цокая нестриженными когтями, ворвалась небольшая серая дворняга с висячими ушами. Помахивая толстым хвостом, она побежала между сиденьями.
— А ну, пошла, паскуда! — противно взвизгнула кондукторша.
Она чуть ли не бегом кинулась к собаке, замахнулась кожаной сумкой с мелочью. Псина отшатнулась и, поджав хвост, выбежала. Тетка с довольным видом уселась возле дверей.
«Контролерша, — усмехнулся про себя Сбитнев. — Вот кого на границу надо ставить».
Двери захлопнулись, трамвай тронулся. Федор Иванович вздохнул и, увидев в окне желтую двухэтажку, почувствовал, как внутри противным комом поднимается волнение.
Тетка-кондукторша недовольно покосилась на Сбитнева и, когда он выходил, наградила хорошо различимым «псих старый!»
«Да ради бога», — мысленно откликнулся Федор Иванович, направляясь к лечебнице.
— Ничего не изменилось, — пробормотал он, обводя взглядом забор с бетонными колоннами и толстыми чугунными прутьями с шишаками на верхушках.
Перед зданием цвела клумба, похожая на пеструю вышивку. От нее, укрытые тенью лип, тянулись две аллеи. На лавочке неподалеку сгорбился лысеющий человек в накинутом на плечи сером халате. Положив ногу на ногу, он покачивал ступней и глядел, как на пальцах болтается темно-синий шлепанец.
Федор Иванович подошел к корпусу, вдохнул густой цветочный аромат, поднялся на крыльцо и толкнул тяжелую, темно-красную дверь.
Коридор встретил полумраком. У окна, за заваленным бумагами столом, сидела полная медсестра. Сбитнев подошел к ней, спросил Игоря Витальевича. Та кивнула, сказала подождать и пошла на второй этаж.
«Вот и хорошо», — подумал Федор Иванович, присаживаясь на старый скрипучий диван. Ему не хотелось проходить по коридору второго этажа — вечно сумрачному, со стенами, оклеенными битым кафелем.
Повернувшись к окну, Сбитнев стал наблюдать за бьющейся в стекло осой. Та жужжала и изредка с тихим стуком врезалась в прозрачную преграду.
«Нет, милая, отсюда просто так не уйти», — невольно подумал Федор Иванович, чувствуя, как в душу закрадывается неприятный холодок.
Вернулась медсестра, вслед за ней показался Корольков. Увидев Сбитнева, психиатр расплылся в улыбке, протянул лапищу.
— Какими судьбами, Федор Иваныч? — спросил он, усаживаясь рядом. — Пойдем ко мне в ординаторскую, чаем напою.
— Это можно, — отозвался Сбитнев, чувствуя, как тревога отступает — так происходило всегда, когда рядом был Игорь Витальевич.
— Ну, пойдем, — психиатр поднялся и пошел к лестнице.
Оказавшись на втором этаже, Федор Иванович невольно скользнул взглядом по коридору. Вот она, жуткая мозаика из битого кафеля. Вот коричневый линолеум. Вот белые кругляши плафонов. Из комнаты отдыха доносился бубнеж телевизора. Снизу слышалось предобеденное громыхание посуды, поднимался запах рыбного супа.
Корольков подошел к ординаторской, открыл дверь.
«И здесь все по-прежнему», — отметил Сбитнев, оказавшись внутри.
Любимая кожаная папка доктора покоилась на помятом, выкрашенном серой краской сейфе. Стол, как и раньше, стоял возле окна. На погасшем мониторе ноутбука плавали мыльные пузыри. Вдоль стены на книжной полке выстроилась шеренга сборников ужастиков — одно время Игорь Витальевич зачитывался рассказами про оборотней, ведьм, призраков и прочую нечисть. Ему, как психиатру, нравилось находить загадочным событиям разумное объяснение. Однако вскоре доктор понял, что рассказы похожи друг на друга, и ему это наскучило.
— Сейчас вскипятим чаек, — приговаривал Игорь Витальевич, наливая воду в белый электрочайник. — Да ты присядь, Федор Иваныч, — он обернулся к Сбитневу, застывшему возле дверей. — Чего как не родной? Ты ведь заведению нашему больше меня времени отдал!
— Скажешь тоже, — смутился Сбитнев, усаживаясь за стол.
Корольков включил чайник, полез в буфет, и вскоре на столе расположилось блюдо с шоколадными конфетами, коробка печенья и пакет зефира.
— Угощайся, Федор Иваныч, — сказал доктор, разворачивая конфету. — Посидим сейчас, побеседуем. Ты по делу или просто зашел?
— Вообще-то по делу, — Федор Иванович вновь смутился. — Хотел узнать, как у Максима дела.
Психиатр перестал улыбаться. Поджал губы и с задумчивым видом уставился в окно.
— Честно сказать, я до сих пор в растерянности, — тихо сказал он. — Всегда боялся, что придется с подобным случаем работать. Но мальчишка крепкий, молодой, думаю, выкарабкается. К тому же, улучшения есть. Оживает потихоньку.
— Это хорошо, — прошептал Сбитнев. — Значит, пока не можешь сказать, что с ним?
— Нет, — Игорь Витальевич с виноватым видом покачал головой. — Но надеюсь, Максим сам подскажет. Главное — узнать причину. Понять, что такого случилось в лагере. Признаюсь, у меня даже догадок нет, — доктор поджал губы, скользнул взглядом по полке с ужастиками и пробормотал: — так, ерунда одна в голову лезет.
«Что-то с ним не так», — Федор Иванович нахмурился, не отводя глаз от друга.
Он видел, что Королькову трудно сохранять привычное доброжелательно-спокойное выражение. Кустистые брови доктора грозили вот-вот сойтись на переносице, а во взгляде, способном и успокоить, и развеселить, и согреть, отражалась тревога.
Щелкнул, выключаясь, чайник. Игорь Витальевич встряхнул головой, достал два светлых бокала, кинул в каждый по чайному пакетику и залил кипятком.
— Угощайся, — повторил он, усаживаясь напротив Сбитнева.
Тот осторожно отхлебнул и серьезно посмотрел на Игоря Витальевича.
— Может, все-таки расскажешь, что к чему? — спросил он.
Корольков отвел взгляд, опустил голову и вздохнул.
— Да нечего рассказывать, Федор Иваныч, — сказал он. — Догадки одни. Причем одна бредовее другой.
— Вот об этом и расскажи. Вместе подумаем, может, чего и решим.
«У меня ведь тоже догадок до кучи», — мысленно добавил Сбитнев.
— Ну, хорошо, — снова вздохнул доктор. — Пару дней назад Максим начал во сне разговаривать. Обычное, скажу тебе, явление, сам иной раз не без греха. Но тут… О странных вещах он говорил, понимаешь? Можно, конечно, все на бред и кошмары списать, но… — он прервал мысль и начал с другого конца: — Может, помнишь, был у нас постоялец. Высокий такой, с длинными седыми волосами. Вячеслав Альбертович Романенко. Его к нам чуть ли не из столицы перевели, до сих пор не понимаю, зачем это надо было делать.
— Помню, — кивнул Сбитнев, чувствуя, что Игорь Витальевич вот-вот подберется к самой сути. Сердце опять принялось выстукивать быстрее положенного. Пальцы затряслись, и он поспешил поставить чашку на стол. — У него еще пальца безымянного не было. На правой руке.
— Точно говоришь. Заметный был постоялец, едва ли не Наполеон, хотя никаким сифилисом, тем более запущенным, у него и не пахло, — Корольков прервался и напряженно уставился в окно.
— Он однажды ко мне со странной просьбой подошел, — Федор Иванович понял, что лучше помочь доктору.
— Кровь попросил, — подхватил тот, кивая. — Поверь, не к тебе одному он подходил. Боялись его наши постояльцы, очень боялись. Да и мне, признаюсь, не особенно уютно с ним было, пускай виду и не подавал. Но он будто чувствовал это. Глядел на меня пристально, улыбался, словно редкую букашку через лупу разглядывал. Знаешь, — Игорь Витальевич наклонился и перешел на шепот, — мне иногда даже казалось, что он мои мысли читает. Глупости, конечно, но ощущения ведь никуда не денешь…
— Да уж… — пробормотал Сбитнев, выглядывая в окно. Давешний больной, шаркая, брел по аллее вдоль бордюра. Голова с хорошо заметной плешью была опущена, руки висели. Отвернувшись, он посмотрел в напряженное лицо доктора. — И вот теперь Максим говорит во сне, что кто-то украл его кровь. Выходит, они встретились? Добрался-таки наш Беспалый до парня?
— Исключено. Вячеслава Альбертовича здесь нет уже полтора года, — Корольков мрачно уставился на Федора Ивановича.
— Как так? — опешил тот.
— А вот так. Сбежал он. Карлушу помнишь?
Сбитнев кивнул, представляя невысокого, рябого, абсолютно лысого эпилептика.
— Так вот. Довел его Вячеслав Альбертович до припадка. А пока мы с Карлушей возились, сбежал. Двое санитаров, естественно, пустились в погоню. Да только Беспалого, как ты его называешь, и след простыл. Такие вот дела, — закончил Игорь Витальевич и парой глотков осушил бокал.
«Вот так да…» — мысленно протянул Сбитнев.
— Постой, — насторожился он. — Тогда вполне может быть, что они с Максимом действительно встретились. Только раньше, до того, как парень к тебе попал, — Федор Иванович умолк, пожевал губами, соображая. Потом несильно хлопнул по столу и объявил: — Точно! В лагере они и встретились! Оттуда его болезнь и пошла!
Закончив, он посмотрел на Королькова. Тот ответил печальным взглядом и покачал головой.
— Исключено, — повторил Игорь Витальевич. — Побегом история с Вячеславом Альбертовичем не закончилась. Мы объявили его в розыск, и спустя неделю полиция нашла труп. На стройке, в траншее. Так что не мог Беспалый с Максимом встретиться. Никак не мог. Тут что-то другое. Только вот что? Совпадение? — доктор откинулся на спинку кресла и наморщил лоб.
«Не бывает таких совпадений», — возразил про себя Федор Иванович. Сколько раз за последние дни он твердил себе это? Не сосчитать…
— Тревожно мне, — признался Корольков. — Пытаюсь, как привык, рассуждать логически. Вроде выстраиваю цепочку, выстраиваю… А потом — бац! — и соскользнет где-то что-то. Вот недавно о кошмарах его думал. В общем-то, все понятно. И про зеркало, и про чудовище. Мне Нина Евгеньевна рассказывала, что в деревне случилось, когда Максиму пять лет было. Детские страхи так просто не отпускают. Иногда настолько в разум впечатаются… — он покачал головой. — Ну, так вот. Пытался я, значит, логику включить. Треснувшее зеркало, чудовище — тут все ясно. А вот про украденную кровь, про кого-то, кто ее украл… Черт его разберет. В конце концов, Максиму ведь кошмар снился. Вполне возможно, он с каким-нибудь вампиром разговаривал.
Игорь Витальевич глянул на полку с книжками и пожал плечами. Лицо доктора по-прежнему оставалось растерянным — Сбитнев видел, что тот не верит сам себе.
«Не надо ему сейчас про Егора рассказывать, — решил Федор Иванович, глядя на старого друга. — Только новых заморочек подкину».
— Ну вот, наболтал я тут, а толку чуть, — Игорь Витальевич грустно усмехнулся. — Но Максим идет на поправку, так что будем ждать. Время покажет, что к чему.
— Это верно, — как можно бодрее отозвался Сбитнев, поднимаясь. — Ладно, пора мне, Игорь Витальич. Дома дела ждут.
Корольков в ответ кивнул, встал и вместе с ним дошел до дверей.
— Заходи почаще, — сказал доктор, пожимая Сбитневу руку. Потом неожиданно отвел взгляд, задумчиво прищурился.
— Ты чего? — насторожился Федор Иванович.
— Да так, вспомнил кое-что. Ерунда, конечно, но все же, — пробормотал Корольков, уставившись в выложенную битым кафелем стену. — Я ведь на ту стройку ездил — Вячеслава Альбертовича опознать. Вокруг полиция, судмедэксперт. В общем, все, как полагается. И тут, когда уже уезжать собирался, вижу: к полицейским толстяк в спецовке и каске подбегает. И давай что-то объяснять про пропажу имущества. Оказалось, той ночью, когда беглого нашего нашли, на стройке пропал вагончик. Без следа, будто испарился.
— Какой еще вагончик? — Сбитнев удивленно поднял брови.
— Обычный, строительный. Зеленый, насколько я понял.
— И что? Думаешь, это как-то связано?
Игорь Витальевич только развел руками.
— Вряд ли. Да и как это может быть связано?
За несколько дней до этого.
«Откуда наш вожатый может его знать? — Андрей снова представил скуластое лицо человека с фотографии. Затем лесной вагончик. Затем комнатку с хирургической лампой. Затем бассейн со светящейся пирамидой, паутиной жил и расколотыми шарами. Затем… — Хватит!» — он зажмурился, тряхнул головой. Но рев тварей из леса вновь зазвучал в ушах.
Андрей понимал, что никогда не забудет увиденное несколько часов назад. И это казалось проклятьем.
Он мрачно оглядел холл. Весь отряд жадно всматривался в экран телевизора, где толпа фанатиков сжигала женщину-полицейского, привязанную к лестнице. Следующей должна была стать маленькая девочка. Но мать спасет ее — Андрей знал, потому что не раз видел этот фильм. А еще он видел…
В груди опять поднялась волна страха. Вот оно — сопение уродцев. Вот их шаги. Вот их рев. Слышно так, словно они рядом.
«Я свихнусь», — подумал Андрей, чувствуя, что готов расплакаться.
У входа в холл возник лопоухий вожатый. Осклабился, подозвал Максима, и вскоре оба вышли.
«Откуда он знает того человека?» — в очередной раз подумал Андрей, не отрывая глаз от прямоугольного проема, что вел в коридор.
Непонятно…
Ничего не понятно…
Совершенно…
Андрей вздохнул и посмотрел на Лешку. Тот сидел рядом, набычившись, глядел в телевизор, и кусал нижнюю губу. Плечи брата чуть подрагивали. Оля выглядела просто серьезной, а Егор — растерянным.
«Рыжий придурок! Все из-за тебя!» — Андрей скрипнул зубами.
Он уже несколько раз мысленно обзывал толстого очкарика. Злость ослабляла страх. Правда, ненадолго.
Когда фильм закончился, в холл зашла Ирина Олеговна. Привычно хлопнула в ладоши, привлекая внимание.
— Через двадцать минут строимся на ужин! — объявила она.
— Пойдем на улицу, — шепотом попросил Лешка, встав у стены.
Андрей кивнул, и оба вышли из корпуса.
После короткой грозы было душно. Солнце распекало лагерь, заглядывало в каждую лужу, норовило скользнуть по каждому корпусу, каждому окну. Неподалеку полтора десятка малолеток играли в догонялки, с футбольного поля доносились полные азарта вопли. На эстраде готовились к дискотеке — музыка то грохотала, то замолкала.
«Все, как всегда, — подумал Андрей, усаживаясь на мокрую скамейку. — Вроде бы».
Лешка устроился рядом и, сгорбившись, стал смотреть на малышню.
Те захлебывались восторгом, носились друг за другом с дикими воплями. Один пацаненок, бритый почти наголо, в синей футбольной форме, внезапно замер, глядя на братьев. Спустя пару секунд расплылся в улыбке и, скорчив деловую рожу, потопал к скамейке.
Андрей узнал его. Это был Стасик с их двора. «Не ребенок, а наказание», как называли Стасика взрослые. Он мог запросто расколотить мячом окно. Или спустить колесо у соседской машины. Или поджечь в подъезде почтовые ящики.
И вот теперь «наказание» направлялось к Андрею и Лешке.
— Здорово, пацаны! А вы опять тут отдыхаете? — спросил Стасик, сунув руки в карманы шорт.
— Нет, блин, работаем! — огрызнулся Лешка.
— Ты что-то хотел? — неприветливо осведомился Андрей.
— Да так, — Стасик насупился, но уходить не собирался. — Клевую ты в тот раз страшилку придумал, — он посмотрел на Лешку. — В прачечной.
«Вот оно что», — понял Андрей.
Прошлым летом Стасик стал поклонником Лешки. И все из-за страшилки про колдунью. Малолетка не пропускал ни одной экскурсии, ежедневно просаживая по доброй порции конфет.
— Особенно круто ты рассказывал, как бабку в машинке изрубило! — продолжил Стасик с азартным блеском в глазах. — Смачно так! — он благоговейно уставился на Лешку.
— Спасибо, — буркнул тот.
— А в этом году будут экскурсии? — снова заговорил Стасик. — Если что — скажите, я вам клиентов приведу. А вы мне за это скидку сделайте.
Договорив, малолетка с надеждой уставился на братьев.
— Подумаем, — бросил Лешка, уставившись в сторону футбольного поля. Там, судя по крикам, начиналась драка.
— Ладно, — кивнул Стасик. Пару секунд он потоптался, потом огляделся и сообщил таинственным шепотом: — А у нас одна девка тоже страшилочку разыграть решила. Прикиньте, начала ночью орать. Весь отряд на уши подняла. Потом к воспитке вломилась и давай рассказывать. Говорит, пошла в толчок, а из окна на нее кто-то посмотрел. Как же она сказала?.. — он наморщил лоб, глядя в мокрую траву. — А! Страшный гном! Прикиньте! Сказочками решила попугать! Про гномиков! Только этим гномикам до твоей страшилки, как до луны! — малолетка вновь посмотрел на Лешку — с искренним уважением.
«Страшный гном, — мысленно повторил Андрей. Он сглотнул, прищурился и бросил короткий взгляд в сторону леса. Перед глазами тут же возникли три безобразных силуэта позади наполненной светящимися пузырями пирамиды. — Это точно кто-то из этих! Значит, они знают про лагерь!»
Голову снова наполнило ревом уродцев. Андрей вздрогнул, передернул плечами и встретился взглядом с Лешкой. По мрачному лицу брата он понял, что тот тоже догадался.
— А вы чего такие? — Стасик недоуменно пялился на Новожиловых. — Только не говорите, что поверили! Это же детские сказочки! Страшный гном! — он скорчил рожу, выставил руки со скрюченными пальцами и сделал пару неловких шагов. — Фигня какая-то!
— Да, фигня, — пробормотал Андрей.
— Вот, — довольно кивнул Стасик. — И она знает, что фигня. Только не признается. А чтобы ей поверили, целый спектакль устроила, прикиньте!
— Какой еще спектакль?
— Сбежала она сегодня. Вроде как в лес — это она хотела, чтобы все так подумали. А сама где-нибудь в лагере спряталась. Потом вернулась и зомби из себя корчит! Рожу злую сделала и ходит по корпусу, как лунатичка! Еще накрасилась — глаза и шею розовым намазала! Это типа ее страшные гномы похитили и заколдовали!
Стасик спрятал руки в карманы, мотнул лысой головой и пренебрежительно фыркнул.
— Надо ее в прачечную сводить, — сказал он, глядя на Лешку. — Пусть увидит, как настоящие страшилки сочиняют! Не про гномиков там каких-то!
— Понятно, — пробормотал Андрей. — Все, свободен.
Малолетка сделал несколько шагов спиной вперед. Остановился и с надеждой глянул на Лешку.
— Ну, так что? — спросил он. — Будут экскурсии?
— Потом, — отрезал Лешка. — Иди уже.
Отвернувшись, Стасик побежал к своим и вскоре затерялся в толпе галдящей малышни.
— Ты понял? — Лешка повернулся к Андрею.
Тот лишь кивнул.
Седьмой отряд понемногу выходил и строился перед корпусом. Андрей отыскал глазами Максима. Вожатый стоял возле Ирины Олеговны, бледный и напряженный.
«Что с ним?» — спросил себя Андрей, направляясь к ребятам.
Хотелось узнать — Новожилов чувствовал, что это важно, но не знал, как подойти и начать разговор.
«Может, просто рассказать обо всем? — он нахмурился и спустя секунду мотнул головой. — Нет, не поверит».
Чувство опасности усиливалось. Если эти твари добрались до лагеря… А вдруг одна из них сейчас неподалеку? Или две? Или десять? Неизвестно ведь, сколько их всего.
«Десятка три», — Андрей представил россыпь расколотых шаров, окруженных синим свечением рун.
Но бассейн под вагончиком мог оказаться не единственным гнездом чудовищ. Что если их не меньше сотни?
«Да нет, — подумал Андрей, пытаясь успокоиться. — Тогда мы бы не вернулись».
Показалась столовая, и Новожилов сморщился, чувствуя, как заворочалась ватрушка, чудом осиленная за полдником. Есть не хотелось совершенно.
У входа, как обычно, было столпотворение. Седьмой отряд остановился, Андрей почувствовал запах мясной подливы и с трудом сглотнул.
Мгновением позже послышались вопли.
Вздрогнув, Андрей развернулся и увидел Стасика. Тот стоял посреди газона, шагах в двадцати, закрыв левую половину лица, и ревел.
Охая и переваливаясь, к нему ринулась воспитательница — маленькая круглая тетка в розовом спортивном костюме.
— Что?! Что случилось?! — она присела рядом и схватила Стасика за плечи.
— Ка-а-а… ве-е!!! — провыл малолетка, пуская сопли.
«Камень, — догадался Андрей. — Кто-то в него камнем запустил».
Вокруг пацаненка и воспитательницы уже собралась толпа любопытных. Все поглядывали на ревущего Стасика, кое-кто переговаривался.
— Опусти руку! — распорядилась воспитательница. — Дай посмотрю!
Стасик снова взвыл и отнял от лица ладонь. Андрей содрогнулся, глядя на блестящую кровавую пленку.
Воспитательница тут же схватила Стасика за руку и потащила в изолятор. Тот по-прежнему выл и то и дело спотыкался. Остальные вертели головами, перешептывались. Только малышня из отряда Стасика молча провожала пацаненка растерянными взглядами.
А возле кустов стояла девчушка со светлыми волосами, в ярко-желтой футболке с Микки-Маусом и в синих бриджах. Она тоже смотрела на Стасика и воспитательницу. Только исподлобья. И на лице со странными розовыми пятнами под глазами не было недоумения или испуга — только злорадство.
«Это она! — понял Андрей, чувствуя, что не может отвести взгляда от хрупкой фигурки. — Запустила в мелкого камнем!»
— Ребята! Не задерживаемся! Проходим в зал! — распорядилась Ирина Олеговна.
Андрей с трудом отвернулся и вслед за отрядом прошел в столовую.
«Зачем она это сделала? — думал он, расковыривая котлету. — Отомстила за то, что никто не поверил ей про страшного гнома?»
Новожилов передернул плечами. Название-то она какое точное подобрала. Страшные гномы…
Ясно одно: девочка тоже встретилась с этими тварями. И они что-то с ней сделали.
Воспитательница отвернулась, и Андрей быстренько закопал солидный кусок котлеты под гречневой кашей. Сделал вид, будто жует, и продолжил размышлять.
Тот, кривоногий, с массивным туловищем и без рук, говорил что-то про девчонку.
«Как он сказал? — Андрей болезненно сморщился, но заставил себя вспомнить бассейн и три безобразные фигуры перед сетчатой стеной. — Сегодня нам повезло. Пузатый… Нет, не так… Он назвал другое прозвище… Точно! Брюхатый! Брюхатый… стал… девчонкой!»
Как это понимать, Новожилов не знал.
«Этот урод ведь еще говорил про переселение, — припомнил он, засыпая гречкой еще один кусок котлеты. — Кто-то со странным именем спасет их. А они все переселятся. Может, он имел в виду…»
Андрей оборвал мысль и покачал головой. Нет, это уже что-то совсем невероятное… Но тут он снова представил жуткую обстановку подземного бассейна. Все, что он, Лешка, Оля и этот рыжий толстяк видели под вагончиком, тоже было невероятным. Так почему же некто не может переселить души этих тварей из уродливого тела в человеческое?
«Как его звали? — Андрей снова напряг память. — Какое-то редкое иностранное имя… Иоганн… Нет, другое, но похожее. Себастьян! — он резко выдохнул и чуть не уронил вилку. — Нет уж, не надо нам гостей», — подумал Новожилов и положил ее возле тарелки.
Получается, какой-то Себастьян нашел способ перетащить сознание уродцев в человеческое тело… А что тогда произойдет с сознанием человека?
Андрей покачал головой, положил локти на стол и уперся лбом в ладони. От всего этого можно было свихнуться. Истерзанный жуткими событиями разум отказывался служить.
Он снова представил девочку в футболке с Микки-Маусом. Злой взгляд исподлобья, чуть заметную ухмылку, странные пятна под глазами. Неужели в ней и впрямь живет чужое существо? Тварь по прозвищу Брюхатый.
Вздохнув, Андрей поднял голову и оглядел отряд. Лешка сидел напротив, перед нетронутой порцией каши с котлетой. Оля задумчиво жевала, Егор ловко орудовал вилкой. Остальные ели, болтали, смеялись.
«Они ведь не знают», — Андрей почувствовал зависть.
Ирина Олеговна поднялась и возвестила о построении. Андрей и Лешка вышли из обеденного зала, остановились у дверей.
— Знаешь, что думаю? — прошептал Лешка. — Это та девка в Стасика камнем запулила. Услышала, как он нам рассказывает, и решила отомстить.
Андрей кивнул. Скорее всего, так и было.
«Сидела где-нибудь в кустах и подслушивала, — подумал он. — Точнее, сидел. Это ведь Брюхатый…»
Представив, что в теле маленькой девочки сидит уродливая тварь, Андрей чудом сдержал рвоту.
«Успокойся! — сказал он себе, тяжело дыша. — Все это еще надо доказать!»
Надо. Но вот как? Снова соваться в лес, к вагончику? Нет уж, увольте!
— Давай Оле расскажем, — тихо предложил Лешка. — Она ведь голова. Может, вместе додумаемся, как со всей этой фигней разобраться.
— Давай, — кивнул Андрей. Он и сам хотел поговорить с девочкой. Втроем и впрямь будет легче справиться со всеми загадками.
«Разберемся. Обязательно», — подбодрил себя Новожилов и вместе с братом пошел строиться.
На эстраде загрохотала музыка — до дискотеки оставалось минут десять. Кое-кто уже принялся выплясывать, толкаться и вопить.
Солнце понемногу подплывало к горам. Еще час — и лагерь окутают сумерки, в воздухе заклубятся тучки мошкары, станет прохладно. А потом придет ночь.
«А вместе с ней и страшные гномы», — невольно подумал Андрей.
Он сглотнул и огляделся. Повсюду веселые лица, шум, крики, смех. Все, как обычно, но страх не желал отступать.
Седьмой отряд, наконец, построился и под предводительством Ирины Олеговны двинулся к корпусу. Андрей время от времени поглядывал на Максима. Вожатый то и дело останавливался, озирался. Лицо его оставалось напряженным.
«Он тоже их видел. Страшных гномов», — сказал себе Андрей.
Добрались до корпуса. Ирина Олеговна устроила в холле небольшое собрание по поводу предстоящей дискотеки. Потом, когда все ломанулись на эстраду, Андрей протолкался к Оле, тронул за руку.
— Надо поговорить, — тихо сказал он. — Ты не против?
— Давайте, — кивнула Оля. — Только пусть все сперва разойдутся.
Корпус пустел, и скоро в холле остались четверо: Андрей, Лешка, Оля и Егор. Последнего, правда, никто не звал.
«Ладно, — решил Андрей. — Пусть слушает. Может, тоже что-нибудь дельное скажет».
Четверка прошла в палату к Новожиловым и Егору, расселась по кроватям.
— Видела, что у столовой случилось? — начал Андрей, повернувшись к Оле.
— Видела, — кивнула та. — Жуть. Он вполне может глаза лишиться.
— Мы его знаем, — встрял Лешка. — Это Стасик с нашего двора. Он к нам подходил перед тем, как в него камнем запустили, — и брат пересказал все, что услышал от малолетки.
— Значит, этим существам известно про лагерь, — Оля прикусила губу и напряженно глянула в окно. — Плохо…
— Ребята, — тихим, виноватым голосом начал Егор. — Вы как думаете, это люди или звери?
— Понятия не имею, — фыркнул Лешка, откидываясь на подушку.
— Просто… если они как звери, то вполне могут запомнить наш запах и выследить, — еще неувереннее добавил рыжий очкарик.
«Час от часу не легче, — мысленно проворчал Андрей. — А ведь толстый прав. Хотя… тот, безрукий, ведь разговаривал. Значит, это все-таки люди. Пусть и изуродованные. Но они живут в лесу, ловят и едят птиц. Да и вообще ведут себя, как дикари…» — он оборвал мысль и бессильно тряхнул головой.
— Не знаю, как насчет запомнить и выследить, но территорию свою они защищали, — сказала Оля. — Погнались за нами, а потом отстали.
«Это верно», — Андрей вспомнил, как бежал, подгоняемый злобным ревом.
— Короче, в лес больше ни ногой. Никаких экспедиций, — выделив последнее слово, Лешка многозначительно посмотрел на Егора. Тот покраснел, отвел глаза и пробормотал хорошо знакомое «извините…»
— Теперь давайте подумаем, что случилось со Стасиком. Мне кажется, неспроста он камнем получил, — сказала Оля.
— Это и так понятно! — воскликнул Лешка. — Та девка в него и запустила! Спряталась и подслушивала, пока Стасик с нами разговаривал, а потом отомстила! Мы ее видели! Возле кустов стояла и ухмылялась!
— Это не девчонка, — тихо сказал Андрей. Он понял, что пришлось время озвучить самые дикие догадки, и вновь почувствовал дурноту.
Новожилов говорил почти шепотом, разглядывая узор на линолеуме. Остальные молчали, только Лешка напряженно сопел и время от времени крякал, прочищая горло.
— Знаете, — пробормотала Оля. — Если бы я это еще вчера услышала, посмеялась бы от души. Но после всего, что мы видели… Я тоже заметила девочку возле кустов. Худенькая такая, светлая, в желтой футболке с Микки-Маусом.
— Она и есть, — кивнул Андрей.
— Выглядит она и впрямь странно. Жутко.
«Это не девочка. Это Брюхатый», — от последней мысли у Новожилова снова запульсировало в горле.
— Значит, кто-то по имени Себастьян помогает этим существам переселяться в людей? — спросил Егор. — Хорошо бы узнать, кто этот Себастьян.
— Хорошо бы, — отозвался Лешка. — Хорошо бы никогда с ним и этими тварями больше не встречаться! Представьте, что будет, если они нас поймают! Думаете, они за нами погнались, чтобы со своей территории выгнать? Нетушки! Они хотели нас поймать! Им наши тела нужны, чтобы переселиться!
Лешка закончил и нервно облизнул губы. Подбородок брата подрагивал, в глазах читался страх.
— Так что держимся от леса подальше, если жить охота! — добавил он, ерзая на подушке.
Андрей в ответ лишь кивнул.
«Все правильно, — подумал он. — Никаких больше приключений».
Оля отвернулась от окна и серьезно посмотрела на него.
— Мы ведь совсем о Максиме забыли, — сказала девочка.
— Кстати, да, — подхватил Лешка. — Странный он какой-то стал. Напуганный, оглядывается все время.
— Он тоже был в лесу, — подал голос Егор. — И вполне мог наткнуться на этих существ.
— Может быть, — кивнула Оля. — Но меня другое беспокоит. Ты ведь притащил из вагончика фотографию, — обратилась она к Андрею. — Что там было?
— Человек, — ответил Андрей, вспоминая скуластое лицо, заросшие щетиной щеки, длинные волосы. — И мне кажется, Максим узнал его.
— Еще как узнал! — подтвердил Лешка. — У него аж рожу перекосило, когда он фотку увидел!
— Вот именно, — сказала Оля, глядя на Андрея. — Что бы это значило?
Тот лишь развел руками.
— Понятия не имею.
— Ладно. Тогда давайте подумаем, кто этот человек с фотографии.
Андрей поджал губы. Лицо незнакомца все еще стояло перед глазами.
— Может, это Себастьян и есть? — предположил он. — А что, все сходится. Фотографию мы нашли под вагончиком, на столе. Там еще куча тетрадок с разными закорючками. Они, кстати, очень похожи на руны, которые возле яиц светились.
— Наверное, ты прав, — кивнула Оля. — Этот человек создал чудовищ, а теперь переселяет их в человеческие тела. И все-таки остается вопрос: причем тут Максим?
— А что если, — робко начал Егор, — Максим заодно с этим… Себастьяном?
Андрей вздрогнул, переглянулся с братом и Олей.
«А ведь так и впрямь может быть», — он нахмурился и представил вожатого. Вот он смотрит на снимок. Вот таращит глаза. Вот у него трясутся руки…
— Да нет, — Лешка помотал головой. — Глупости. Максим просто тоже испугался. Вы сами видели.
— Испугаться-то он испугался, — сказала Оля. — Только вот чего он испугался? Тварей из леса? Или того, что мы про них узнали?
«История, блин! — Андрей с опаской поглядел в окно. Небо над горой наливалось оранжевым, отчего лес словно выцвел. Над вершиной неподвижно висело розовое облако. — Неизвестно теперь, кого больше бояться — страшных гномов или собственного вожатого!»
— И если так и есть, — продолжила девочка, — от Максима надо держаться подальше. Может, он не просто вожатый. Может, он помогает Себастьяну заманивать детей, и тот переселяет в них чудовищ.
— И одна жертва уже есть, — добавил Лешка.
Андрей сглотнул и посмотрел на брата — его лицо вытянулось и посерело. Того гляди начнет кукситься.
— Нужно быть осторожными, — снова заговорила Оля. — Держимся от вожатого на расстоянии и в то же время не спускаем с него глаз. Если он и правда связан с чудовищами, мы поймем.
— Хорошенькое дельце, — проворчал Лешка. — Этот осел того гляди в лес нас потащит, а мы за ним следить должны?
— Иначе никак, — развела руками Оля.
В коридоре послышались шаги. Все четверо сразу напряглись.
«Что если это Максим? — подумал Андрей, чувствуя, как внутри разгорается волнение. — Справимся ли мы с ним в случае чего?»
Шаги приближались, и вскоре на пороге показался Влад, худой пацан с усыпанным веснушками лицом. Увидев ребят, он ойкнул, отошел на шаг и сунул руки в карманы просторных джинсовых шорт. Андрей, глядя на него, облегченно выдохнул.
— Привет, — сказал Влад. — А вы чего здесь сидите? Все наши на дискаче давно.
— Мы тоже скоро будем, — нехотя отозвался Андрей.
«Еще один любопытный», — мысленно проворчал он.
— Понятно, — кивнул Влад. — Ну, давайте, там весело, — он выглянул в коридор, затем прошел в палату и прошептал заговорщическим голосом: — А я тут кое-что видел. Похоже, прикол намечается.
— Какой еще прикол? — насторожился Лешка.
— Иду я, короче, в корпус и вижу: возле изолятора кто-то ходит. Пять фигур каких-то, под белыми балахонами. Прикиньте, мелкие, как лилипуты, идут вдоль стены, переваливаются как-то странно! Один вообще дергается все время, словно его током фигарит!
— Мама! — вырвалось у Егора.
Андрей повернулся и пальнул в толстяка гневным взглядом. Тот вздрогнул и замер с растерянным выражением на круглой физиономии.
— Короче, шоу начинается, — Влад азартно ухмыльнулся.
— В каком смысле? — спросил Андрей.
— Да вы чего?! — вытаращился пацан. — Первый раз в лагере что ли?! Или о страшных историях никогда не слышали?! Вожатые это! Решили розыгрыш устроить! Небось ломанутся на танцплощадку, когда дискач в разгаре будет — и начнется веселье! Так что вы поторопитесь, а то все интересное пропустите!
Влад подошел к своей кровати, залез в тумбочку. Вытащил бутылку с газировкой и, пританцовывая, направился к выходу.
— Давайте уже к остальным! — сказал он и скрылся в коридоре.
Минут пять сидели молча, обдумывая услышанное. Потом Лешка качнул головой и, глядя в пустоту, тихо пробормотал:
— Капец!
— Да уж, — шепотом отозвалась Оля. Вид у девочки был подавленный.
Андрей снова повернулся к окну и представил изолятор — двухэтажку из светло-желтого кирпича, с высоким крыльцом и синими оконными рамами, утопающую в кустах сирени. От корпуса до изолятора было не больше сотни метров. И эти твари сейчас там.
«Или уже где-то возле корпуса», — подумал Андрей, чувствуя холод.
— Пятеро уродцев, — прошептал Лешка. — Блин, этому дураку еще повезло. Представьте, если бы они на него кинулись!
Андрей, Оля и Егор только кивнули.
«Они неспроста в лагере, — продолжал размышлять Новожилов. — Они на охоте. Им нужен еще кто-нибудь, чтобы переселиться. А мы сидим, вчетвером, одни в корпусе…»
— Вот что, — сказал он, решительно поднимаясь. — Идем на эстраду.
— Спятил что ли?! — вытаращился Лешка. — Там эти! Лучше в палате отсидеться!
— Нет, Андрей правильно сказал, — Оля тоже встала. — Здесь мы беззащитны. Если чудища проберутся в корпус, мы окажемся в ловушке. А на эстраде полно народу. Весь лагерь собрался. Они просто не решатся напасть.
— Действительно, — подхватил Егор. — Пойдемте. Нам вообще сейчас лучше с остальными держаться. Ведь если эти существа запомнили наш запах…
«Заткнись! — мысленно, со злобой, перебил Андрей. — И так жутко, а тут ты еще!..»
Лешка открыл рот, но промолчал. Около минуты он глядел то на Андрея, то на Олю, то на Егора. Потом шмыгнул носом, скорчил недовольную физиономию и поднялся.
— Хорошо, пойдемте, — сказал он. — Только подождите, я по неотложке сбегаю.
— Давай быстрее, — ответил Андрей.
Кивнув, Лешка выбежал из палаты. Оля усмехнулась, Егор недоуменно уставился на Андрея.
— А что за неотложка? — робко спросил очкарик.
— Это он у вас так, наверное, туалет называет? — предположила Оля.
— Точно, — кивая, отозвался Андрей.
— Веселый у тебя все-таки брат, — сказала девочка.
— Да уж. Что есть, то есть.
Со стороны эстрады доносился грохот очередной попсовой песенки. Подойдя к окну, Андрей представил круглую площадку, две высоченные черные колонки, ди-джея на небольшой сцене, несколько десятков пляшущих ребят, круглые фонари под крышей…
«Они не посмеют, — подумал он, положив руки на подоконник. — Не нападут. А нам главное — побыстрее добраться до эстрады».
Перед глазами возникла неширокая бетонная дорожка, стены из зарослей ирги по краям площадки для линеек, узенькая пыльная тропка, усыпанная камнями, коричневой змейкой ползущая через лужайку. До танцплощадки было не больше трехсот метров. Вроде бы, пустяк. Но с другой стороны, никогда раньше этот путь не казался тяжелым и опасным испытанием.
«Ладно, — успокаивал себя Андрей. — Ничего страшного не случится. Мы просто дойдем до эстрады, посидим. А когда дискотека закончится, вместе с отрядом вернемся в корпус и ляжем спать. Вот и все дела».
Вот и все дела… А что будет завтра?
А послезавтра?
А через неделю?
Андрей не сомневался, что настанет момент, когда он окажется один. Или Лешка. Или Оля. Или даже толстяк. И что случится тогда?
«Нет. Об этом сейчас лучше не думать, — Андрей решительно мотнул головой, отвернулся от окна и посмотрел на Олю и Егора. Те сидели на Лешкиной кровати и молчали. — Дождемся Лешку, пойдем на танцплощадку, а там видно будет».
Лешка все не возвращался.
«Затянулась у него неотложка-то», — Андрей, стараясь подбодрить себя, мысленно усмехнулся.
Прошло пять минут.
Лешки все не было, и Новожилов вновь ощутил тревогу.
— А Леша еще долго? — спросил Егор, виновато глядя на Андрея. — Смеркается просто, надо бы поторопиться.
— Скоро, — коротко ответил Андрей, не отрывая напряженного взгляда от входа в палату, пытаясь услышать шаги брата.
Но в корпусе было тихо.
Прошло еще две минуты. Тревога переросла в страх.
— Пойду, посмотрю, чего он так долго, — выдавил Андрей, медленно направляясь к выходу.
«Толчок-на-колесиках!» — мысленно выругался он, оказавшись в коридоре.
Сердце забилось сильнее. От страха стало сложнее переставлять ноги. Но Андрей упорно шел к туалету, стискивая зубы и сжимая кулаки.
— Лешка! — крикнул он, остановившись у белой полуоткрытой двери. — Скоро ты там?! Идти пора!
Нет ответа.
«Блин! — Андрей сглотнул, с трудом втягивая воздух. — Если этот засранец попугать вздумал, я его поломаю!»
Он толкнул дверь и перешагнул порог. Взгляд скользнул по голубому кафелю стен — в полумраке он казался серым — и рядам раковин, остановился на распахнутом окне. Снаружи тек мерный поток прохладного воздуха.
— Лешка!
Тишина.
«Это нехорошо», — борясь со страхом, Андрей направился к туалетным кабинкам.
Дернул дверь одной — пусто.
Метнулся ко второй, открыл — то же самое.
«Только не это!» — Новожилов почувствовал, как накатывает волна паники. Гораздо сильнее, чем вчера в лесу.
Он уже понял, что Лешки нет, но все равно осмотрел оставшиеся две кабинки.
Дрожь в ногах усиливалась, стоять было все труднее. Андрей всхлипнул, завертел головой. Помимо воли вновь посмотрел на открытое окно… На подоконник… На небольшую темную кляксу…
Колени едва не подогнулись.
Совладав с дрожью, Андрей кинулся из туалета. Затопал по коридору, ворвался в палату. Замер и обвел Олю и Егора диким взглядом.
— Лешка… — выдохнул он, трясясь. — Его нету!
Оля и Егор переглянулись и с испугом уставились на Андрея.
— Ты уверен? — робко спросил толстяк.
— Конечно, уверен! — едва не плача, выкрикнул Новожилов. — Там кровь на подоконнике! Лешка у этих тварей!
«И одна из них в него переселится!» — добавил он про себя.
Перед мысленным взором появился Лешка. Розовые тени особенно четко выделялись на бледном лице. Злой взгляд исподлобья буравил и холодил. Тонкие губы кривились в усмешке.
Скоро Лешка станет таким.
«Нет уж!» — Андрей мотнул головой. Развернулся, бросился к выходу. Задел косяк, едва не упал и взвыл от боли.
— Куда ты?! — Оля вскочила и метнулась к нему.
— В лес, — выдавил Новожилов, скрипя зубами. — Может, еще не поздно его спасти. Он ведь ушел не так давно.
— Один?! Да ты с ума сошел! — воскликнул Егор. — Нельзя! Они тогда и тебя поймают! Надо все рассказать взрослым!
«Как ты расскажешь, идиот?! — мысленно прорычал Андрей, зло глядя на толстяка. — Ирина Олеговна, извините, Лешу Новожилова случайно похитили страшные гномы, и скоро один из них переселится в его тело! Бред!»
— Пока мы расскажем, пока твои взрослые сообразят, будет поздно! — закричал Андрей. Он снова рванулся, но Оля удержала его.
— Тихо, — сказала девочка. — Все правильно, к воспитательнице и вожатым идти бессмысленно. Но и одному в лес соваться нельзя. Мы идем с тобой.
Егор охнул и попятился, со страхом глядя то на Андрея, то на Олю.
— Не хочешь — не надо, — бросил Новожилов. Оля, наконец, отпустила его.
— Да нет, — пробормотал рыжий, кусая губы. Даже в полумраке было видно, что он залился краской. — Я с вами. Только что мы будем делать?
— Попробуем догнать и отбить Лешку, — ответила Оля. — Давайте поторопимся. Неизвестно, сколько времени нужно на переселение.
Услышав последнее слово, Андрей содрогнулся. Оля положила ему на плечо руку, кивнула и с тихим «я сейчас» вышла из палаты.
«Зачем я его одного в туалет отпустил?!» — снова поддавшись панике, Андрей принялся мерить палату шагами. Егор сидел и со страхом глядел на него.
Спустя пару минут появилась Оля с мощным фонарем.
— Идемте, — сказала она и скрылась в коридоре.
Андрей и Егор пошли следом, догнали девочку и втроем остановились на крыльце.
С эстрады донесся радостный вопль — там приветствовали очередную песню. Солнце почти скрылось, небо наливалось густой вечерней синевой. Скоро появятся первые звезды, и совсем стемнеет.
«Хорошо бы вернуться до темноты», — подумал Андрей и тут же одернул себя: чтобы вернуться, нужно сначала нагнать страшных гномов, освободить Лешку и выбраться из леса.
Удастся ли все это?
Андрей не знал. И не чувствовал надежды.
Оля поймала его напряженный взгляд, чуть заметно кивнула.
— Идем так же, к вагончику, — сказала она, спускаясь.
Троица обогнула корпус, нырнула в заросли черемухи. Остановившись перед ручьем, Андрей окунул руку в воду, нащупал камень потяжелее. Вытащил, оглядел и невольно представил, как придется отбиваться.
«Это самоубийство», — думал он, борясь с отчаянием, и сжал камень до боли в пальцах.
Оля включила фонарь, и толстый луч света заскользил по листве, земле, траве и камням. Неподалеку Андрей увидел палку.
«Пригодится», — решил он, подбирая оружие.
На танцплощадке вновь ликующе завопили. Андрей обернулся, покачал головой. Поглотил слезы, нашарил в кармане монетку. Бросил в ручей и вслед за Олей и Егором двинулся дальше.