Следующие три дня прошли спокойно и гладко: я ходил на лекции, разучивал виды монстров по книгам, которые рекомендовал преподаватель, и попутно разбирался в других вещах, которые можно найти в демоническом лесу. В общем, жизнь вошла в привычную колею, из которой ничего не выбивалось. Разве что Горо жрал, как не в себя, раз пять в день, ускоренно вырастая — мне даже пришлось заплатить за его кормежку. Вот только не пойму — кажется мне, или обезьян действительно вырос на целых семь-десять сантиметров за эти три дня?
В общем, все было спокойно. Настолько спокойно, что я искренне желал добавить в свою жизнь чуточку агрессии — например, хорошего такого, добротного конфликта с бывшими приятелями Кабала. Эти засранцы, пусть и прекратили распускать обо мне разные слухи и вполне себе правдивую информацию о проваленном пробуждении, вот только я каждый день сталкивался с последствиями того, что уже было ими рассказано: во взглядах рыночных торговцев, в попытке толкнуть меня плечом от иного прохожего, в презрительных ухмылках совсем мелких ребят.
И самое главное — поймать «приятелей» у меня не выходило. Я ходил по домам и квартирам, в которых жили поганцы, но днем жилища стояли закрытыми — их родители пропадали на работе. Я таки прошелся вечером по всем адресам, но и тогда обнаружить пацанов не удалось — родители подростков, глядя на меня, будто на незнакомого оборванца, отвечали, что их сыновья съехали и больше тут не живут. И попробуй разбери, правду ли они говорят, или просто выгораживают своих детей.
Хотя, вполне возможно, что пацанва сняла себе какую-нибудь квартиру подешевле. Если эту шайку-лейку достигли слухи о моем триумфальном походе, из которого я принес огромную змеиную голову, то они точно могли засунуть языки куда поглубже и затаиться, особенно узнав, что я их разыскиваю. Как кусать более слабого — так пожалуйста, а как отвечать за свои поступки — так мы лучше попрячемся? Как бы не так!
Свободного времени у меня был вагон, и я тратил его на важные и нужные дела: навестил торговца, и узнал, что навыки освоения рунных языков, как и навык рунологии у меня не выйдет купить дешевле, чем за десяток золотых. Причем, хорошенько так разговорившись, узнал, что на нулевом ранге мне не рекомендуется обрастать лишними навыками: мол, помешает развитию энергетического тела и может замедлить рост. Ну и ладно: у меня все равно столько золота нет.
Зашел к зельевару — набрался общеукрепляющих зелий и рассказал, что Горо выздоровел едва ли не за считанные часы.
И вот на четвертый день спокойной жизни, когда я завтракал, в таверну забежал мальчонка-посыльный, передавший мне приглашение в суд.
— Через час? — неприятно удивился я, прочитав бумагу. — А если бы ты меня не нашел?
— Так это... без вас бы дело провели, — корябнул пацан столешницу. И, набравшись смелости, попросил. — Дайте медяк, а? За доставку.
Получив монету, щербато улыбнулся и пропал.
Я же поторопился доесть кашу с изюмом, а после — вернулся в комнату, где сменил одежду, в которой собирался посетить лекцию, на недавно приобретенный наряд поприличнее. Задумчиво посмотрел на пузатый кошелек, размышляя, стоит ли брать все монеты, или лучше отсыпать пару десятков серебряных на незапланированные расходы. Но все же решил взять все деньги. Тихо свистнул, подзывая крутящегося на подоконнике Горо, и вышел.
До суда дошел спокойно. На входе меня попросили сдать оружие — пришлось отцепить от пояса жезл молнии и кинжал. Другой жезл, свиток паралича и прочие магические штуковины я с собой не потащил — оставил лежать в комнате. Сычок, конечно, неприветливый город, но не настолько, чтобы ходить во всеоружии и перемещаться перебежками от здания к зданию.
Хотя, если вспомнить, что на любое поселение в любой момент может налететь сверхэпическое чудище типа дракона, можно и напрячься. Только от дракона жезлы не спасут — тут нужна как минимум реактивная система залпового огня «земля-воздух». Ну, или ее магический аналог, который стоить будет, наверное, столько же.
Моя тетя уже сидела в зале суда. Ее строгий, полный неприязни взгляд вцепился в меня и не отпускал. Вокруг тетки собрались пятеро друзей-приятелей — незнакомые мне снобы, напыщенные до рвоты, с ехидными улыбками посматривали в мою сторону. Хорошо, что их всего четверо и зал почти пуст — еще десяток таких рож я бы не вынес.
— А вот и маленький мальчик, который случайно забрел на поле битвы взрослых, — тихим басом произнес мужчина из теткиной группы поддержки. Остальные хохотнули, я же никак не отреагировал на его слова.
Вот судья радует — на вид вполне приличный человек. Вышел в зал, сел на свое место и обвел всех собравшихся внимательным и в равной степени оценивающим взглядом.
— Начинаем слушание дела о владении третьим участком на улице Микеля, — произнес он мягким тоном. Вчитался в лежащие на столе бумаги, и спросил. — Если мне не изменяет память, тот район сожжен? Госпожа Вильена?
Тетя встала.
— Да, господин судья, дом сожжен драконом.
— Остались ли какие-то документы, удостоверяющие ваше право владения участком?
— Документы на дом и участок были уничтожены вместе с домом, но у меня есть завещание, составленное семь лет назад.
Ее голос звучал уверенно и спокойно, словно она читала отрепетированную речь. А вот я чуть с лавки не упал! Впервые слышу про это завещание, и поверить в его существование не могу! Родители любили Кабала, и если бы составили какой-то документ, наверняка отдали бы право на владение недвижимостью именно ему. И семь лет — что за срок! Наверняка если бы завещание действительно составили бы, то давно уже могли обновить.
— Вот как? — приподнял бровь судья. — Заверенное магически?
— Нет, обычным городским поручителем.
— Понятно. Кабал?
Я встал, действительно чувствуя себя мальчишкой, который пришел на взрослое совещание.
— Этот дом принадлежал мне по наследству. Ни о каком завещании я не слышал и уверен, что родители отдали бы имущество мне.
Я пытался говорить уверенно, и у меня получалось. Вот только слова звучали неубедительно.
— Понятно. Теперь я задам вам другие вопросы...
И началось. Какими средствами располагаем я и Вильена?
— У меня есть больше двух сотен серебряных монет, — отвечаю.
— Я могу восстановить сожженную собственность, — встает тетя. — У меня есть на это средства, больше семи золотых. Кроме того, у меня есть планы по ремонту, и я обещаю отстроить уютный дом, который не будет портить вид города.
Есть ли у нас знакомые архитекторы? Есть ли копии документов владения или другие завещания? Есть ли другие родственники? Были ли у меня конфликты с тетей до этого судебного процесса? Даже наш ранг узнал.
— Зачем ему дом? — спрашивала разошедшаяся женщина, и судья ее не одергивал. — С двумя сотнями серебряных можно купить хорошую комнату на окраине, но на них не восстановишь даже сожженный сад, тем более — не наймешь мага-природника, чтобы вырастил плодовые деревья ударными темпами.
У меня тоже были планы на дом, только вот не думаю, что судья и остальные присутствующие поймут, если я скажу, что хочу оборудовать в подвале зал для призыва разных интересных существ.
Ощущая, как контроль над ситуацией переходит в руки тетки, я жалел, что не взял на суд Горо. В зал нельзя приводить питомцев, но вон — у тетки целый выводок, и судья наверняка прикормлен. Да и был бы тут Горо, я бы ощущал хоть какую-то поддержку.
Судья слушал нас обоих, его лицо оставалось непроницаемым. Он внимательно записал все наши ответы, а затем объявил перерыв и вышел.
Мы остались на своих местах. Я сидел и слушал спокойные разговоры чванливых друзей тетки о предстоящем бале в каком-то там особняке — будто их совсем не занимает суд... Ну конечно же не занимает — ведь тут уже наверняка все решено!
В сторону родственницы не смотрел — не хотел видеть торжествующую улыбку.
— Значит, решено. В руках Вильены участок принесет больше пользы. Дом будет принадлежать обвиняемой.
— Тогда первым делом пусть уберет участок с продажи. А лучше — отдайте ей какую-нибудь бесхозную развалюху, чтобы она ее восстанавливала... — не смог я смолчать, но судья не стал даже слушать — стукнул судейский молоточком, завершая процесс.
А мне осталось сидеть и обтекать под радостным взглядом тетки и ее друзей. Через силу поднялся и вышел из зала.
Не успел я осознать, что никакого наследства мне не видать и подавить неожиданно горькие эмоции по отношению к родственнице — не иначе, как в виде бонуса от ушедшей за грань души Кабала, как этот день снова меня удивил. Пока я шел от суда до Гильдии и боролся с досадой на столь «справедливый» судебный процесс, наткнулся на старых приятелей Кабала.
Совершенно неожиданно вышло. Проходя мимо проулка, решил свернуть, чтобы сократить дорогу и успеть к началу лекции, но, глядя на собравшуюся здесь компанию, совершенно точно понял — не успею.
Тут нашлись целых три пацана из компании, и самое главное — тот, кто прошел пробуждение и получил способность «силовых ударов», тоже был тут — сейчас стоял в неглубокой нише между зданиями, прижимая к стене избитого подростка. А стоящие по разным сторонам от этой картины подпевалы следили за подходами. Хреново следили, раз не свалили до моего прихода. Или же попросту не приняли за угрозу?
— Какая неожиданная встреча, — расплылся я в улыбке. Даже злость на судью отступила. — Рифон! Да еще и не один!
Пацаны-наблюдатели переглянулись, и тот, что стоял ближе ко мне, бочком двинулся подальше.
А вот Рифон меня порадовал. Не пытаясь оправдаться или обернуться ко мне, бросил:
— Пошел вон, нулевка.
И тон такой повелевающий, без малейших сомнений в том, что я выполню его указ.
— Этот нулевка может вколотить твое пренебрежение так глубоко, что всей компанией доставать будете. Так что повернись ко мне, и попробуем с тобой договориться, на каких условиях мы будем жить в этом городе дальше.
Рифон не напрягся, но внимание я привлек. Парень с неторопливостью танковой башни повернулся ко мне:
— Что, тоже получить захотел?!
Угроза не впечатлила. Я хмыкнул.
— Да я давно уже получить хочу: по домам вашим хожу, нарываясь на драку, а драки все нет. Видимо, понимаете, что при встрече со мной будете летать, как гуси, подброшенные хорошим пинком.
Вот это проняло засранца. Рифон выпустил из рук избитого парнишку, и тот осел на пол.
— Ты мне ничего не сделаешь. Забыл, что пробужденные сильнее и крепче тех, кто не пробудился, или пробудился с нулевым рангом? Я — рекрут!
— Ну оно и понятно, что не выше рекрута. Ничего, жизнь еще тебя научит и многое покажет, поднимешься из своего недоранга. А пока давай-ка разберемся с проблемой длинных языков и того, сколько вы мне за свои сплетни должны.
Задира ничего не ответил: многозначительно и зловеще, как ему наверняка казалось, усмехнулся и пошел на меня.
Сжатые кулаки пацана засветились — заработала способность. Теперь принимать удары этих кулаков на блок не стоит — Рифон на спор дубовые доски раскалывал, не слишком напрягаясь. Навык не добавляет скорости, зато массы в этих неторопливых ударах будет как бы не под сотни три килограммов. Самое то сваи на стройке забивать.
А вот остальное уже не впечатляет. Плечи расправлены, локти — растопырены, чтобы выглядеть внушительнее. Даже рук не поднял — видимо, решил широко размахнуться и влепить мне в плечо, когда подойдет поближе. В голову-то целить опасно — из-за убийства стража город перероет, но найдет виновного, и никакой скидки на возраст не будет.
Я приготовился к бою, но решил отдать первый ход оппоненту. Вот кулак полетел мне в плечо...
Легко уклонившись от медленного удара, я шагнул назад. Промахнувшись, задира сделал пару нелепых шагов, сохраняя равновесие, и разъяренно зашипел. А потом — махнул в мою сторону ребром ладони, будто рассекая воздух. От его руки по воздуху прошла едва видимая волна, которая невесомо толкнула меня в грудь.
Я сжал зубы: спрятанный под дорогой рубашкой защитный амулет раскалился и обжигал кожу. А вот это было неожиданно: такой фокус Рифон прежде не показывал.
Второго такого удара я ждать не стал: подскочил и пробил ему в нос. Ощущение, будто по прикрытому тонкой тряпкой бетону ударил, но пацан запрокинул голову и упал.
— Тебе конец, Кабал! — зажимая окровавленный нос, прогундел Рифон. Но я верить в это не спешил: они и так меня избегали, а теперь вовсе на глаза попадаться не станут. Да и подпевалы не вмешивались, то ли боясь попасть под удар своего главаря, то ли меня опасаясь. И хорошо — против троих пришлось бы кинжал доставать, или жезл. Но хотелось бы обойтись без последнего: если он на укрепленном манекене черные пятна оставляет, то после выстрела в человека наверняка одним пятном не обойдется. Да и в лекции о правилах безопасности на полигоне, когда лектор перечислял, какими повреждениями может грозить направленный на товарища жезл, ожоги не фигурировали, а вот оторванные конечностях звучали.
— В общем, десять серебряных с вас. Из них пять — конкретно твои.
Пацан поднялся и пошел на выход из переулка. А когда предусмотрительно отошел подальше, выкрикнул:
— Шиш тебе, а не деньги! Мы тебя уроем!
— Давай-давай. В следующий раз я не постесняюсь использовать жезл молнии.
Засранцы выперлись из переулка. Паренек, за которого я вступился, завозился на земле: медленно перевернулся на живот и уперся в пол дрожащими руками.
— Ну как, жив? — спросил я, протянув руку. Сам-то он встать вряд ли сможет, на вид ему совсем плохо.
Встал, ухватившись за руку. Потом — оперся на стену и, тяжело ступая, пошагал по переулку. Ну и ладно: пожалуй, тоже пойду.
Я обогнал бедолагу и пошагал к Гильдии, но так просто отпускать своего спасителя пацан не стал и догнал, когда я шагал по улочке
— Спасибо, — поблагодарил меня непрерывно оглядывающийся пацан. Боится, что увидит своих приятелей? Ну да, теперь Рифон его точно в покое не оставит, как свидетеля своего унижения.
— Ага.
— Я Самир, — протянул он мне вспотевшую ладошку. Нервно хохотнул. — Если бы не ты, меня бы там убили...
Я остановился, пожал руку, а потом сказал:
— Самир... в общем, я советую тебе вступить в Гильдию авантюристов, бесплатно пройти обучение и, немного поработав с разделкой монстров, купить хотя бы простенький защитный артефакт.
— Чего?
— Ты же понимаешь, что Рифон на этом не остановится? — терпеливо постарался я объяснить ему ситуацию. — Прости за прямоту, но выглядишь ты... ну, хило. Так что лучше заведи себе приятелей и защиту достань. Или хотя бы в клуб фехтования запишись... — А потом осмотрел щуплого паренька, прикинул ситуацию, и добавил, не имея в виду ничего плохого. — А лучше — бегом заниматься начни.
Наверное, сыграл роль адреналин, притупивший мое красноречие. Будь я в нормальном состоянии — уверен, нашел бы правильные слова, объяснил бы ситуацию и замотивировал парнишку, но получилось так, как получилось. Никак.
Самир остановился. Лицо его пошло красными пятнами.
— Да... иди ты!
И свернул в ближайшую лавку.
М-да... Ладно, если будет умнее, прислушается к моему совету. Вечно доставать его из щекотливых ситуаций никто не будет, придется учиться вылезать из них самому.
***
Женщина мельком взглянув на золотую табличку, аккуратно постучала в лакированную массивную дверь.
— Открыто! — с заметным раздражением донеслось из кабинета. Тогда тонкая холеная ладонь легка на дверную ручку и потянула на себя.
Сидящий за столом мужчина откинулся на спинку стула и с удовольствием пробежался взглядом по ладной фигуре посетительницы. Раздражение хозяина кабинета исчезло, будто его и не было.
— Рад вас снова видеть, Вильена. Честно говоря, я уже собрался уходить домой. К чему этот внезапный визит?
— Спасибо, что уладили мои разногласия с племянником.
Женщина достала из сумочки холщовый мешочек и положила его на стол перед судьей. Мешочек тихо звякнул.
— Я думаю, что такая благодарность...
— Вы думаете, я решил вам помочь за деньги? — с неожиданной прохладцей в голосе спросил судья. Только вот посетительницу такой вопрос ничуть не смутил.
— Просто я привыкла благодарить тех, кто мне помог.
— Заберите, — повел кистью судья. — Или вы хотите, чтобы по городу расползлись слухи, что судья берет монеты? Я делал это не ради денег.
Настаивать женщина не стала — мешочек исчез.
— Я надеюсь, что вы действительно выстроите на своем новом участке хороший, добротный дом, — помолчав минуту, сказал судья.
— О, безусловно, — кивнула Вильена.
— И по возможности — поможете соседям, хотя бы с установкой забора, чтобы их участки тоже не выглядели столь печально, как сейчас.
— Разумеется.
— Ну, раз мы решили этот вопрос, жду вас у себя в полночь. Предупредите супруга, что ночуете у подруги, — предвкушающе улыбнулся судья.
Вильена от этой улыбки чуть посмурнела: она хотела бы решить вопрос судебной благосклонности банальными деньгами.