Неважно, что мгновение прекрасно,
а важно, что оно неповторимо.
Суета всех сует — всё равно суета.
Блуд мировых переустройств
И бред слияния в экстазе -
имеют много общих свойств
со смерчем смыва в унитазе.
Этот день я запомню навсегда. С него началась моя новая жизнь. Не думаю, что где-нибудь и когда-нибудь мне будет так же хорошо, как здесь и сейчас. За это судьбе спасибо. А дальше — как будет, так будет. Теперь я знаю, чего хочу дальше. ДАЛЬШЕ я хочу БОЛЬШИЕ дела.
Встал, как всегда, до восхода солнца. Сбегал к каналу, искупался, утренняя молитва-медитация и назад в таверну.
Вчера договаривались выйти сразу после полуденной молитвы. Я, правда, надеялся, что удастся ещё раз переговорить с Ором. Время у меня вроде есть. Желание тоже есть. Всё зависит от Ора. Желание у него, наверное, есть. Но вот время?
В таверне меня ждал приятный сюрприз в виде Халефа. Он закончил школу, его назначили десятником, и ему тоже предстоял поход — возвращение домой, в шатры Иуды.
Ор засел в задней комнате. Туда заходили и оттуда выходили какие-то поджарые, почерневшие от солнца парни. Да ещё 5–6 таких же постоянно ошивались в таверне. Время от времени кто-то из них заходил к Ору и исчезал. На его месте появлялись другие такие же.
Понятно. Проект пошёл. В ближайшее время нам с Ором переговорить уже не случится. Последняя ночь повторится не скоро. Да и ладно. Нельзя войти в одну и ту же воду дважды. И это неплохо. Иначе жить скучно.
Зато удалось спокойно и не спеша посидеть с Халефом. Тоже ведь неизвестно, когда свидимся. Следующая встреча с ним возможна только, когда мы прибудем в кочевье иудеев на совет старшин. Но будет ли он там в это время, ни от меня, ни от него не зависит. Военная жизнь плохо поддаётся личному планированию. По крайней мере, на уровне десятника.
Как же я присох к этому парню. У меня уже давно нет семьи, и никогда у меня не было брата. Теперь есть. Братьев человеку посылает Бог. Халефа мне послал тоже он.
У меня теперь есть что терять. Ощушение не из слабых. Правы были собаки. Есть у меня теперь слабина. Но Ор и Халеф этого стоят. Я эту слабину ни за кровь, ни за амок не отдам.
Показался в дверях Моисей. Кивнул головой на дверь и вышел во двор. Понятно, пора сдавать деньги. Я извинился перед Халефом и пошёл в свою комнату. Забрал пояс мадианитянина и вышел следом за Моисеем.
Моисей ждал меня во дворе. Я подошёл и молча протянул ему пояс. Он взял пояс и ждёт. Молчит, смотрит в сторону. Он молчит, и я молчу. Очень мне интересно, как именно Моисей меня про кинжал спросит.
Наконец он сказал: «Сегодня после полудня выходим. Надеюсь, ты про это не забыл? Чтоб был готов. Тебя никто ждать не будет». Повернулся и ушёл. Так просто. Какой понятливый. Почти как я.
Я вернулся к Халефу. Там мы с ним попрощались. Халеф чего-то сказал, я чего-то по привычке схохмил. Как всегда, не смешно. Обнялись, и он ушёл.
Это же надо, как грустно на душе. Я отчетливо понял: теперь это не я здесь стою. Теперь это совсем другой Осия.
Появился Аарон и пришёл Моисей. Позвали Ора. Попрощались с ним, и в путь. К еврейским шатрам земли Гесем.
Шли здорово. Не так быстро, как если бы я шёл с Захри. Скорость нам сажал Моисей. Аарон, я думаю, и мне с Захри приличную фору мог бы дать. Силён мужик. Но и Моисей шёл для обычного человека очень даже неплохо. Ведь неправильно было бы еврея-мангусту со жрецом-мадианитянином сравнивать.
Да и не скорость важна. Важно, что шли отрядом: 3 как 1. Особенно это было заметно ночью. Саванна на нас чётко среагировала. Всё живое спешило уйти с дороги. Львы, гиены, собаки… Даже змеи. На что тупые и наглые твари. Всё живое пряталось и замолкало.
Очень я это люблю: когда меня уважают. А нас сама саванна зауважала. Тут есть чем гордиться.
Наша первая цель — племя Рувима. На подходе к становищу встретили рувимовских пастухов. Останавливаться не стали. Поздоровались и продолжили путь.
Когда подошли к стану, нас уже встречали. Не иначе пастухи через молитву весть послали. Сначала, как водится, перед нами, за нами, рядом с нами понеслись орды детишек, потом стали встречаться небольшие группы взрослых. И уже возле шатра собраний нас встретили старейшины племени.
Очень хорошо встретили. Все здороваются, улыбаются. Захри и меня так никогда не встречали. Правильно я из палачей ушёл. Казнить кого-нибудь время от времени — это неплохо, но постоянно заниматься только этим не годится. Заскучаешь. Хочется любви и уважения. Чтоб не шарахались, а улыбались. Хоть иногда.
Ор рассказывал: у древних евреев постоянных палачей не было. Если надо было, то Бог выбирал кого-то на эту роль для каждого конкретного случая. И силу ему давал. После выполнения задания палач возвращался к своей обычной жизни. Вот это было правильно.
Мне, правда, силы чужой не надо. Свою не знаю куда девать. Бац… Так и почувствовал подзатыльник, какой мне в минуты таких моих рассуждений отвешивал покойный Захри.
А хорошо он умер. Сидели за столом, ели. Как всегда, много шутили, смеялись, подначивали друг друга. Захри мне подзатыльник выдал за что-то подобное. Вдруг закашлялся, посинел. Смотрю, а он уже мёртвый.
Хорошо умер. Плохих воспоминаний не оставил. Не болел, до самого конца оставался мужчиной и бойцом.
Я даже как-то и не чувствую, что его нет. Просто ушёл по делам и скоро будет. Грустить по нему я только недавно стал. И то не часто и совсем не сильно. Да и грусть светлая, не больная.
Только такую смерть хочу. Но, к сожалению, не всем дано. Милка долго мучалась.
Среди старейшин Рувима я узнал братьев Дафана и Авирона, сынов Елиава. Они были вместе с Кореем на первой моей встрече с ним. Высокие крепкие ребята. Молодые. Постарше меня, конечно, но, наверное, лет на десять всего. А смотри-ка, уже среди старейшин стоят.
Про них мне Ор рассказывал. Это одни из самых одарённых учёных Академии. Корей, он больше химик. А эти парни — механики и непревзойдённые. Несмотря на молодость, за ними уже числится ряд интереснейших изобретений.
Современная конструкция египетских боевых колесниц — их рук дело. Основные идеи Корея, но большинство технических деталей продумали и реализовали они.
Они же разработали и подготовили образцы новых огненных шмелей Корея. Теперь эти монстры летят значительно дальше и точнее попадают в цель.
Корей придумал новую горючую смесь. Горящая капля этой жидкости прожигает человека насквозь. И никакая одежда его не защитит. Потушить эту жидкость нельзя. Ни водой, ни песком. Пока сама не прогорит до конца, ничего с ней поделать нельзя.
Так эти ребята предложили способ, как поместить эту жидкость в огненного шмеля. Теперь после взрыва шмеля не только разлетаются керамические осколки, но также зажигается и разбрызгивается горючая смесь, прожигая всё живое и неживое в большом радиусе.
Работы пока не закончены, но оружие должно получиться страшной силы. С таким оружием можно весь мир завоевать. Не только какой-то там Ханаан.
Братья и с ними ещё один парень приблизительно их возраста бросились нам навстречу. Очень почтительно поздоровались с Аароном и не очень почтительно с Моисеем. Меня же горячо обняли и расцеловали. Я от неожиданности буквально онемел. Вот уж чего не ожидал. Ведь в тот раз расстались не очень по-доброму.
Самое удивительное, что братья это проделали как само собой разумеющееся. Всё — решил окончательно — из палачей ухожу в учёные. Смотри, как там хорошо.
Мне представили третьего парня. Авиан — сын Фалефа, родственник братьев. То ли двоюродный, то ли троюродный, то ли дядя, то ли племянник. А может, и то, и другое одновременно. Эта запутанная родственная связь, как я понял, служила нескончаемой темой для шуток и взаимных подкалываний.
И был пир горой в честь гостей, то есть нас. Много пили и ели. Много смеялись. Хорошие люди эти рувимляне. Крепкий и умный народ. Я их никогда с этой стороны не видел. Пир горой всегда был не для нас с Захри. Ну, ничего. Слава Богу, навёрстываю. И, Бог даст, наверстаю.
Удивил меня (и обрадовал) Моисей. Наедине с братьями или с Аароном он выглядит убого. Ни говорить, ни вести себя не умеет.
Так что при всём моем уважении к Ору и его мнению использование Моисея на одной из ключевых ролей проекта вызывало у меня ощущение дискомфорта.
А оказывается, что в толпе, где люди попроще, он смотрится совсем иначе. Тут он на своем месте. Умных вещей не скажет, но и глупостей не говорит тоже. Умных вещей толпа и не ждёт ни от кого. А глупостей никому не прощает.
После пира и ритуального омовения мы и старейшины племени прошли в шатёр собрания.
Сначала была общая молитва. Потом говорил Аарон. Представил собранию Моисея, рассказал, кто он, из какого рода. Рассказал, как попал Моисей в дом Фараона и почему бежал из Египта много лет назад.
Слушали Аарона внимательно и очень доброжелательно. Мы от рувимлян другого и не ожидали. Тут и Корей, и люди Ора серьёзно поработали до нас.
За Аароном выступил Моисей. Говорил про то, как воззвал к нему Бог из куста горящего и несгорающего.
Сказал Бог, что вопль сынов Израилевых дошёл до него и видит Бог угнетение, каким угнетают евреев египтяне.
Приказал Бог Моисею передать евреям наказ: уйти из Египта в землю предков. Говорил Бог, что помнит он завет свой с Авраамом, Мсааком и Иаковом.
Отдаст он евреям эти земли святые, земли хорошие и пространные, земли, где течёт молоко и мед. Ещё сказал Бог Моисею, что настало время свершения этого завета.
По словам Моисея получается, что он отказывался. Говорил Богу: «Кто я такой, чтобы говорил Господь Бог устами моими?»
А Бог ему ответил: «Я буду с тобой, и я буду с народом Израиля, когда ты выведешь народ мой из Египта».
Имя свое открыл Моисею Бог. Иегова, Сущий — имя его. Бог наказал Моисею: «Так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам. Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова послал меня к вам. Вот имя мое навеки, и помятование обо мне из рода в род».
Но всё равно отказывался Моисей и говорил Богу: «А если евреи не поверят мне, и не послушают голоса моего, и скажут: «Не явился тебе Господь?» И дал тогда Господь Моисею знамения в подтверждение своей встречи с ним.
Тут Моисей бросил свой посох на землю, и посох на наших глазах превратился в змею и задвигался в сторону толпы зрителей. Все шарахнулись от неё. Моисей схватил змею за хвост, и она опять превратилась в деревянный посох.
Было это. Учителем клянусь. По роду службы, я стоял рядом с Моисеем и Аароном и своими глазами видел.
Не знаю, как он это проделал. Я потом незаметно потрогал посох. Деревяшка, вне всяких сомнений. Но и змею я видел. Ядовитую змею. Моисей заметил эту мою проверку и не смог сдержать довольную усмешку.
Ещё Моисей демонстративно положил руку себе за пазуху. Потом вынул её и высоко поднял. Рука стала белая, как снег. Проказа. Опять все шарахнулись от Моисея. Честно, даже я немного отодвинулся. Моисей снова сунул эту руку за пазуху и снова показал её народу. Рука как рука. Никакой проказы.
Напоследок Моисей подозвал человека из толпы и приказал ему принести бадью с водой. Человек принес бадью с чистой водой. Моисей вылил воду на землю, и вода на наших глазах превратилась в кровь.
Успех был полный. Даже старейшины, не говоря о толпе, слушали Моисея как завороженные, раскрыв рты.
Всё осталось: короткие ноги, маленький рост, рябое некрасивое лицо, замедленная косноязычная речь. Всё было то же самое. Просто все перестали это замечать. Даже я. В конце речи и старейшины, и остальная толпа взорвались восторженными криками.
Это был триумф. И это был главный фокус Моисея. Так подчинить себе толпу. Вот тебе и «серая» личность.
Ну и заключительная часть нашего визита. Совет старейшин принес присягу Моисею как вождю и богоизбранному пророку. Поверили, что избрал Моисея Бог для того, чтобы вывел он народ Израиля из Египта.
Далее всё шло по разработанному плану. Мы побывали в племенах Гада, Ефрема, Асира и Неффалима. Опять полный триумф Моисея. И присяга ему как вождю и пророку. Впрочем, с этими племенами так и должно было быть.
Старейшины Дана под благовидными предлогами отложили наш визит к ним на неопределённое время. Тоже не сюрприз. Мы это ожидали.
Плохо прошёл визит к старейшинам Иссахара. Встретили нас радушно. Совет старейшин собрали в тот же день.
Речь Аарона слушали доброжелательно — внешне. Но явно только из уважения к Аарону и к его роду.
Моисея же встретили совсем плохо. Когда он бросил свой посох на землю и посох пополз как змея, то двое из старейшин побросали свои жезлы на землю и их жезлы тоже превратились в змей.
Не произвели никакого эффекта на иссахаровцев ни фокус с проказой, ни с превращением воды в кровь. Эти ребята и не такое в своем племени умеют делать.
На вопрос Аарона об участии племени Иссахара в исходе ответ был очень уклончивый. А вопрос о присяге Моисею как вождю и пророку просто не стоял. Глупо было бы спрашивать.
Так что счёт у нас пока +5 и -2. Пять племён за и два племени: Иссахара и Дана — против исхода. Не то чтобы так уж против, но присоединятся едва ли. Впрочем, мы этот результат ожидали. Так что мы не очень расстроились.
По нашему предварительному плану далее наш путь лежал в сторону северо-восточных ворот Египта — к городам-крепостям Мигдолу и Пи-Гахирофу. Где-то там кочуют племена Иуды и Симеона. Там Халеф. Очень надеюсь его увидеть.
В первую очередь навестили шатры иудеев. Халефа в кочевье не было. Ушёл со своим десятком на какое-то задание. Говорят, вот-вот должен вернуться.
Меня встретили очень хорошо. У иудеев, как выяснилось, я был очень популярной личностью. Благодаря Халефу и другим ребятам из солдатской школы.
Приятно, что у меня появились друзья и хорошие знакомые. А мангуста из меня действительно херовый. У мангуст друзей не бывает. И, если честно, я по этому поводу не очень грущу.
Аарона и Моисея встретили гораздо прохладнее. Ну, это обычное дело. Воины Иуды, Ефрема и Вениамина всегда недолюбливали левитов. Стандартная неприязнь регулярных видов войск и специальных полицейских подразделений.
После первой встречи с Моисеем иудеи явно повеселели. А после демонстрации знамений божьих он стал очень популярен. Солдаты как дети: радовались от души и посоху-змею, и фокусу с проказой, и превращению воды в кровь. Могли на все эти представления ходить и глазеть бесконечно.
Да и речь Моисея произвела фурор среди воинов. Он её подправил на ходу. Вставил угрозы в адрес Фараона и боевых колесниц с хеттами и другими вояками. Добавил тёплые слова о доблестных еврейских воинах. Добавил крики типа «порвем на куски».
Я в очередной раз убедился: Моисей свое дело знает. И косноязычие в общении с простым народом ему совсем не помеха.
Тот же красивый и абсолютно правильный еврейский язык Аарона хорош в Академии Иосифа и при общении с элитой еврейского общества. Простому народу, тем же солдатам Иуды, корявый неправильный язык Моисея намного понятней и приятней.
Так что присяга старейшин иудеев Моисею прошла без сучка и задоринки.
К Симеону Моисей решил сам не идти. Сначала послать Аарона и меня. Если мы поймем, что там дело безнадёжное (а это с большой вероятностью так и есть), то он туда и соваться не будет. Чтобы свой авторитет не подрывать. И это правильно. Он пока отсидится у иудеев. Очень ему здесь понравилось.
К Симеону, так к Симеону. Пришли в Симеонов стан. Я и Аарон. Там нас встретил Салех. Ох, как хорошо встретил. Причем именно меня, Аарона как раз заодно со мной. Обнял, расцеловал. Отвёл в шатёр. Сам принес воду для омовения.
После омовения и молитвы попали за стол. Много и вкусно ели. Вспоминали Ора и его таверну, Халефа и наши застольные долгие беседы.
Мы Салеха прямо спросили, что нам светит в его племени. Есть ли шансы получить присягу совета старейшин Моисею как вождю и пророку?
Салех советовал нам повременить. Сейчас время неудачное. Очень уж плохая репутация у Моисея среди купеческого народа.
Точно никто ничего не знает. Но слухи ходят плохие. А тут ведь закон простой: он украл или у него украли, точно не известно, но лучше с ним дело не иметь.
Корей и Ор стараются исправить положение. Но прямо сейчас скорее всего результат будет отрицательным.
Ну что ж, подождём. Чего соваться в отрицательный результат! Нас отрицательные результаты не интересуют. Нам интересны только положительные. Для нас отрицательный результат не результат.
А пока засиделись почти до утра.
Утром пришёл гонец от Моисея. Объявились амаликяне. Большой отряд воинов во главе с вождём, знакомцем Моисея, установил походные шатры в оазисе Елим. Нам предписывалось прервать все наши дела и немедленно тронуться в путь в оазис на встречу с вождём. Моисей передал с гонцом, что он нам для этой встречи не нужен. С вождём всё уже предварительно обговорено. Наш визит — это простая формальность.
Аарон должен подтвердить полномочия Моисея и заключить с амаликянами договор дружбы и сотрудничества от своего имени.
Мне и Аарону нужно два дня на дорогу. Если упереться и бежать, то можно добраться меньше чем за день. Но в данном случае это лишнее. Два дня туда, два дня на заключение договора, два дня на дорогу обратно. Весь поход 6 дней. Ещё немного на дорогу к шатрам Иуды, и я, наконец-то, увижу Халефа.
А там Аарон с Моисеем как хотят, а я возьму перерыв. 2–3 дня. Пообщаюсь с Халефом. Надоело таскаться по пустыням да по саваннам. Нам с Халефом ещё бы Ора в компанию.
Мечты…, мечты…