— Зато русский знаю я, — зловеще произнес Тикамацу, собравший к этому моменту все документы. Он присел к столу и словно повелитель, во власти которого было покарать или помиловать русских, размышлял над тем, как перевести реплику Чернова для Ямомото.
Глеб, проклиная себя за такую неосмотрительность, словно застигнутый на месте преступления воришка, почти вжался в кресло. И сокрушенно вздыхая, приготовился выслушать целую серию занудных нравоучительных бесед, на которую старик был большой мастер.
Ямомото, обескураженный тем, что беседа пошла по неизвестному ему руслу, ожидал объяснений. Постукивая костлявыми пальцами по столу, старик что-то грозно крикнул Тикамацу по-японски. Поразмыслив, последний, сказал:
— Русские очень сомневаются в подлинности манускрипта…
— Я просто думаю, что в таких вопросах нельзя быть столь категоричным, а делать на это ставку, просто смешно…
Ямомото нахмурился:
— Это не вашего ума дело, манускрипту более десяти тысяч лет. Манускрипт подлинный, не в чем здесь сомневаться. С вами отправится Тикамацу, а когда вернетесь, получите документы в обмен на перстень. К тому времени про Зорина в России уже забудут. Так вы согласны?
Несмотря на паранойядальную идею Ямомото в завладении, как казалось Владу несуществующего перстня, предложение старика было очень своевременным. Влад понимал, что Зорин просто так от них не отступиться и самостоятельно из западни им не выбраться. Однако и от японцев теперь просто так ускользнуть не удастся… Этот двойной капкан лишал свободы действий и обязывал согласиться со старым махинатором. «Эх, вот я и дожил до последней черты… Теперь я не только вор и мошенник, но и мелкий инструмент для удовлетворения интересов чокнутого старика, черт бы его побрал! Впрочем, злиться на других глупо…. Если бы я был чист во всех своих свершениях, как заметил Ямомото и, выбрал «светлый путь», то возможно, не сидел бы здесь, связанный по рукам и ногам», — с грустью думал Нагорный и решительно спросил:
— Когда выдвигаемся?
— Завтра на рассвете. Я покидаю резиденцию сегодня. Встретимся после вашего возвращения. О Зорине можете не переживать, я свое слово держу. Шумиха в галерее без этих документов, вам не страшна… Ямомото на секунду замер и вытянув вверх костлявый палец, хрипло произнес: — Кстати, чуть не забыл… Скрипнула дверца стола и, он выложил на стол их мобильные телефоны и выданные Светловым датчики, которые друзья прежде закрепили на своих пиджаках. — Можете забрать, мне чужого не нужно, а теперь ступайте и хорошенько отдохните перед дальней дорой. Желаю вам благополучного путешествия!
Как только Ямомото остался один, он тут же разразился зловещим смехом, исказившим его лицо до неузнаваемости. От внезапного приступа эйфории, его существо забило мелкой дрожью. Уловив краем глаза свое отражение, он перестал смеяться и приблизился к зеркалу. Словно загипнотизированный разглядывал он себя.… Его глаза расширились, а зрачки, двигающиеся из стороны в сторону, как у умалишенного, горели зловещим огнем. Ямомото схватил со стола статуэтку Мардука и не в силах созерцать свою истинную суть, разбив ею зеркало, крикнул:
— Лилит, я выполнил свое обещание! Очередь за тобой!
Глава XI
Золотистые лучи, растворяя мглу ночного горизонта, неумолимо приближали час отправления. Друзья сидели у окна и наблюдали за восходом солнца. Обсуждать под камерами сложившуюся обстановку им не хотелось и они лишь изредка перекидывались двусмысленными фразами, понятными только им двоим.
Щелкнул дверной замок и на пороге появился Тикамацу. Он был одет в длинный мешковатый хитон, подпоясанный грубой веревкой. Через плечо, на длинной лямке висел туго набитый мешок. В руке помощник нес небольшой чемоданчик. По недовольному виду Тикамацу было понятно, что он не в восторге от своего наряда. Но, несмотря на это, держался он уверенно и как обычно высокомерно. Не обременяя себя приветствием, Тикамацу прошел в комнату и, поставив на стол саквояж, приказал:
— Переодевайтесь…
— Чистая одежда закончилась? — состроив сочувственную физиономию, спросил Влад.
— Кац, ты давно томографию мозга делал? У тебя там случайно таких черных пятнышек в лобной доле не фиксировали? — тыча в него пальцем, смеялся Глеб.
Игнорируя бесцеремонный сарказм, Тикамацу, с невозмутимым видом, сообщил:
— По космологическим расчетам господина Юкио, мы должны прибыть на место до того, как начнется затмение солнца и планеты выстроятся в один ряд. Поторопитесь, парад планет уже начался.
— Мы что, в реалити-шоу будем участвовать и разыгрывать сюжет средневековья, а-ля Квазимодо из Собора Парижской Богоматери? — осматривал мешок Глеб. — Ты ничего не перепутал с одеждой? По моему, мне такая модель не подойдет?
— Это спецодежда для операции, а путают тогда, когда начинается деградация личности. Скоро прибудет русский спецназ и, если вы не поторопитесь, то деградация вам обеспечена. Потом, глядя на русских, наполняющих в этот момент мешки своими вещами, прикрикнул: — Ничего брать нельзя! Ни часов, ни средств связи, только предметы личной гигиены!
Влад не стал спорить по поводу вещей, а так же заострять внимание на «затмении солнца» и ерунды связанной с «парадом планет». Он знал, на востоке любое начинание должно быть строго обусловлено рядом астрологических расчетов, предполагающих благоприятный исход дела. Однако в отношении устройств связи был категорически не согласен. Как только Тикамацу отвернулся, он положил в сумку свой айфон. Быстро переодевшись, Влад иронизировал:
— Представляю, что будет, если спецназовцы нас в таком одеянии к Зорину доставят. Даже оправдываться не придется, и так видно, что у нас деградация случилась…. Не успел он договорить, как послышался звук приближающегося вертолета. Влад почувствовал, как у него что-то сжалось внутри… Он посмотрел на друга и с видом заговорщика, тихо произнес:
— Ну и канитель сейчас начнется…
— Влад, нужно решать с кем мы. Потом поздно будет, что-то смущает меня этот маскарад с одеждой и подозрительным парадом… Может папку в зубы и с десантом на родину?
— Куда ты бежать собрался? Старик не зря с нами вчера распрощался, документы с собой сто процентов прихватил. А штурмовики нас к Зорину, только в формалине и доставят. Так что, брат, свой выбор мы уже сделали…
Наблюдая за русскими, на лицах которых в данный момент отражалось замешательство, граничащее не то с патриотизмом, от приближающейся русской «вертушки», не то с чувством опасения и недоверия к их новому партнеру, Тикамацу вновь поймал себя на мысли, что ему будет очень непросто с ними сотрудничать. Дабы скорее развеять их нерешительность, он вытащил из сумки мелкокалиберный автомат и, скомандовал:
— Необходимо перебраться в цокольный этаж дома! Вперед по одному… Спуск на первом лестничном пролете по коридору…
— Убери «плетку», придурок, мы и так пойдем, — пробасил Влад и размашистым шагом направился в указанном направлении.
Они долго спускались по серпантина-образной лестнице. Оказавшись на месте, друзья пришли в еще большее недоумение. Подвальное помещение было огромным. Высокий куполообразный потолок венчали позолоченные фризы и балки. Стоящие по кругу белоснежные скульптуры, словно живые люди, замерли в страстной молитве. Всюду горели костры, и их искры, как огненные мухи, долетая до потолка, растворялись под сводом зала. Треск полыхающих поленьев, пряный запах жасмина и лаванды наполняли воздух пьянящим дурманом. Сквозь сизую дымку суетился пожилой японец. Он был одет в темно-синий балахон, сплошь разрисованный ведическими символами. Все здесь напоминало обстановку древнего храма: алтари, кадильницы, пентаграммы и свечи, за исключением массивной телекоммуникационной системы и электронных устройств, экраны которых отображали всевозможные виджеты.
— Да здесь прямо шаманская экспозиция средневековья вперемешку с последними достижениями науки, — в надежде обнаружить выход, констатировал Влад. — Это конечно интересно, но пора выдвигаться. Как мы сорвемся отсюда?
Тикамацу подошел к системе и, производя на устройстве какие-то манипуляции, с невозмутимым видом ответил:
— Все под контролем. Никуда срываться не нужно. Мы под охраной андроидов-беспилотников.
— Думаешь ваши «супермены» устоят против отряда Альфы? О, юмористы, твою мать! Я же говорил, что Ямомото чокнутый, но на тебя, Кац, у меня еще оставались надежды, — всплеснул руками Чернов и, глядя на помощника, добавил, — но теперь вижу, что ошибался. Ранняя деменция — это всегда грустно… Ты, какого черта нас в подвал приволок, чудик? Все под контролем у него! Скоро десант нагрянет и придет конец вашим «самоделкиным»! Разворошили осиное гнездо и спрятались в подвале… Гениально!
Отсутствие субординации у русских требовало от Тикамацу огромных усилий, чтобы вновь не взяться за оружие, но он сдержался и спокойно поправил Чернова:
— Меня зовут Тикамацу.
— Я тебе сочувствую, — огрызнулся Глеб. — Однако это не меняет дело, Кац, где выход?
В это время астролог взял золотую чашу и налив в нее жидкость из бутылки, поднес к друзьям:
— Вы должны выпить по глотку…
Нагорный и Чернов с опаской уставились на Тикамацу. Тот, без промедления отпил из чаши:
— Если бы мы хотели вас отравить, мы бы это уже сделали.
— Поторопитесь у вас мало времени. Инициация уже началась и, врата скоро закроются. Не волнуйтесь, этот напиток поможет вам преодолеть молекулярные нарушения при переходе. Иначе ваш организм не выдержит, — пояснил старик.
— За нас не беспокойтесь. Выход только покажите, а дальше мы сами справимся… Я столько раз в походах и переходах бывал, — подозрительно глядя на чашу, отмахивался Глеб, — мой организм только лактозу не выдерживает. Если здесь есть хоть капля молока, тогда я точно перехода не выдержу…
— Пейте и это не просьба! — рявкнул Тикамацу и для острастки наставил на них автомат. — Я активировал систему, отсчет пошел.
Нагорный с досадой осознал, что все происходящее, не иначе, как бред старого японца вместе с его умалишенным помощником. И сожалея о своем соглашении с Ямомото, стал ругаться на русском языке, не стесняясь в выражениях:
— И как я только повелся на такой дешевый развод?! Цирк уехал, а клоуны остались! — прорычал Влад и направился к лестнице. — По вам психиатр плачет! Глеб, пошли отсюда…
— Согласен…
— Стоять, иначе выстрелю! Солдаты запрограммированы на ликвидацию любого, кто попадет в боевую зону. Они не разбирают где свой, а где чужой! — сняв оружие с предохранителя, крикнул Тикамацу.