Профанация продолжалась еще около трех часов и Ямомото, чтобы не слушать весь этот вздор, задремал. Его спокойствие нарушил гам взъерошенной дамочки. Женщина сидела рядом с грузным мужчиной и теребя того за рукав, требовала купить ей статуэтку работы Микеланджело Буонаротти. Мужчина оказался в трудной ситуации. В итоге, несчастному пришлось купить статуэтку, дабы успокоить свою спутницу и хоть как-то выйти из нелепой ситуации. Ямомото смеялся от души. Он давно не видел подобных сцен.
— Пожалуй, сюда стоит приходить чаще! — глядя на Тикамацу, усмехнулся старик. — Такого представления я нигде больше не увижу!
Помощник изобразил подобие услужливой улыбки и утвердительно закивал головой.
Чернов был в ударе. Продажа проходила по самой высокой шкале, и Глеб, почуяв прилив новых сил от ожидания хорошего куша, продолжал с еще большим энтузиазмом и красноречием:
— У этой картины, — загадочно закатив глаза, которые сквозь очки действительно казались честными, — нелегкая судьба! Еще в начале 19 века она подверглась грубым записям, нанесенным на нее неизвестной рукой. Александр Сергеевич Пушкин, великий русский поэт написал по этому поводу стихотворение «Возрождение»…
Художник — варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит
Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуей;
Создание гения пред нами
Выходит с прежней красотой!
— Шут, еще про себя стихи читает! Очки надел! — прошипел Ямомото. Он взглянул на часы и громко чихнув, сказал: — Приготовься, скоро финал. Не успел он договорить, как ведущий объявил о последнем лоте.
— Статуэтка — реликвия давно исчезнувшей цивилизации! Датируется доклассическим периодом и обнаружена при раскопках древнего города Паленке на реке Усумаситна. За обладание этим бесценным сокровищем цари стирали с лица земли целые империи! По преданию, она заключает в себе древнего бога Мардука, дарующего бесконечную власть на земле и жизнь после смерти! Из поколение в поколение, как символ власти, переходила эта статуэтка по родовой ветке царей Майя — самой загадочной цивилизации на земле, — выпалил из последних сил Глеб и ему показалось, что стук его сердца эхом раздается по всему залу, резонируя до самого Букингемского дворца: — Начальная цена пятьдесят миллионов евро.
Волна шепота прокатилась по залу, превращаясь в гробовую тишину. Мужчина, сидевший справа от Ямомото, в каком-то замысловатом пиджаке и таких же ботинках, поправив галстук, крикнул:
— Даю 60000!
Глеб провозгласил и ударил молотком:
— 60000, раз!
Ямомото толкнул локтем Тикамацу, напоминающего в тот момент подобие восхваляемой аукционистом статуэтки и, не сводя глаз с ведущего, сказал:
— Купи это!
Помощник утвердительно кивнул головой. Рыжая дама, сидящая возле Тикамацу и непрестанно обмахивающая себя веером, вдруг, перестала совершать эти усыпляющие, монотонные движения и неожиданно для него прокричала:
— Десять сверху!
Тикамацу искоса посмотрел на женщину и с самодовольной улыбкой, как бы мстя за оглушенное ухо, громко произнес:
— Сто!
Глеб сглотнул подступивший к горлу ком и, стерев выступивший на лбу пот, охрипшим голосом прокричал:
— Сто миллионов, раз! — удар молотка.
— Сто миллионов, два! — удар молотка.
— Сто миллионов, три! — удар молотка.
— Продано, господину, сидящему в кресле номер семь! Поздравляем вас с приобретением этого ценнейшего артефакта! — хлопал в ладоши Чернов. Все присутствующие дружно подхватили его рукоплескания бурными аплодисментами.
Уже светало, и первые лучи солнца робко пробивались сквозь густой туман, окутавший утренний Лондон. Нагорный сидел в кабинете и допивал третью чашку кофе. Икота отступила, единственно, что смущало Влада — это присутствие незнакомого и подозрительного японца. Старик почти спал на аукционе и равнодушно взирал на расхваливаемые Глебом сокровища. Японец не был похож на коллекционера: у него не было того азарта и искры безумия в глазах, свойственное людям, томящимся по искусству. Взгляд старика периодически устремлялся то на камеру, то на часы. Он явно нервничал и чего-то ждал. А когда его подопечный, по приказу старика купил статуэтку, Нагорный от изумления подскочил на кресле:
— Не может быть! Старикашка купил статуэтку даже не взглянув на нее. Как будто это была не эксклюзивная ценность, а обыкновенная зубочистка, приобретенная им после скудного обеда. Ничего не понимаю, — пробормотал он, и смутная тревога вошла в его сердце, где разрослась в щемящую опухоль. В это время зазвенел стационарный телефон и Влад перешел в смежную комнату кабинета. Он поднял трубку:
— Я слушаю…
На линии, после непродолжительного молчания раздались короткие гудки.
— Черт бы побрал этот английский юмор в пять утра, — выругался Влад и, услышав, как щелкнул дверной замок в кабинете, насторожился… Вернувшись, он увидел, что входная дверь была настежь открыта. Влад выбежал в коридор, но там никого не было…
А тем временем Ямомото был вне себя от злости. Ему так и не удалось увидеть Нагорного. «Но ничего, — успокаивал себя старик, разглядывая «историческую ценность», — статуэтка у меня, значит, птичка попалась в сети! Пусть не все идет по моему плану, но от этого желанная цель не становиться недосягаемой». Кейтаро гневно взглянул на Тикамацу и, передав ему фигурку, похожую на бесполое существо, пробурчал:
— Запись аукциона у нас?
— Да, господин, — вытаскивая из кармана пиджака диск, удостоверил его молодой человек.
— В разговоре с ними не выкладывай всю суть, пусть действительность превзойдет ожидания.
Тикамацу почтительно кивнул головой и, взяв «исторический артефакт», направился вслед за Ямомото.
Глава V
Вечернее солнце, озаряя горизонт багровым сиянием, медленно утопало в морской пучине. В небе носились чайки и, пронзая воздух своими криками, радовались хорошей погоде. Друзья сидели на террасе в особняке Нагорного и пили чай. Их задумчивые взгляды, устремленные в морскую даль, выражали умиротворение. И в этом красноречивом безмолвии было столько взаимопонимания и согласия, что никто из мужчин не задавался вопросом о причине затянувшегося молчания.
Пребывая в заоблачных грезах своих мечтаний, Влад ностальгировал по тому времени, когда ходил в экспедиции на раскопки гробниц. Ему вдруг так захотелось оказаться в каком-нибудь затхлом склепе с маленькой лопаткой и кистью в руке, что он невольно потер ладони и сказал:
— А не рвануть ли нам в экспедицию, как в старые добрые времена? Аукцион позади и впереди уйма свободного времени…
— Да, — зевая, поддержал друга Глеб и, сделав вдох полной грудью, задумчиво добавил, — засиделись мы с тобой. А насчет экспедиции замечательная идея…
— Я давно хотел тебе предложить, только все не решался… Ты же привык к комфорту, огнетушители тебе подавай…
Не успел Влад договорить, как раздался телефонный звонок. Номер был не определен. Он не имел привычки отвечать на подобные номера, но этот звонок, вопреки всему заставил сделать его исключение. Влад нажал на кнопку соединения:
— Господин Нагорный? — уточнил звонящий на ломаном русском.
— Да, — ответил Влад и, перебирая в голове, кто мог его беспокоить, замер в ожидании.