— Не скучаешь? — неожиданный вопрос сзади и хлопок по левому плечу, чуть не заставил Алекса подпрыгнуть. А когда он инстинктивно повернулся в левую сторону, то там никого не было.
— Бля! — Алекс вздрогнул, так как перед ним на стуле, через стол уже сидел Герман, дешевым трюком отвлекший его внимание, а пока тот оборачивался, сел прямо перед ним.
— Никто не звонил? — спросил Алекса его беспокойный партнёр.
— Нет, а ты где был? — не мог он успокоиться.
— Да так, катался, — ничего не объяснил Герман. — Так, где пакет? А, — он ухватил увиденный им пакет, который лежал на стуле рядом с Алексом и быстро ушел: — Всё, погнали в отель, — вернулся он через пять минут в своей одежде.
Пока они шли в отель, мимо них проскочили несколько раз полицейские машины с включенными звуковыми сигналами — мерзко завывающими.
Алекс пару раз бросил взгляд на спокойно шедшего рядом с ним Германа, который не обращал внимание на непонятную суету на улицах.
А тот обдумывал то, как прошла сегодняшняя акция, приходя к выводу, что намёк был толстым и жирным. Убивать он никакого не собирался. Зачем ему это — такой шум поднимется, что грехов не оберешься.
По дороге Герман приметил мусорный контейнер, куда тут же был выброшен пакет с одеждой, в дальний угол, где образовалась ямка. Затем в следующий контейнер улетел небольшой пакет с разобранным на части пистолетом.
Возвращение в отелпрошло без происшествий, а на следующий день они вернулись в Москву, а через четыре часа были в своём родном городе.
Довольными остались все!
Герман был рад, что дал кое-кому по рукам: «У меня сегодня радость, я соседу сделал гадость!»
Алекс тем, что купил своей любимой женщине дорогой подарок.
Настя была рада, что любимый свозил с собой в Бельгию, где они провели замечательные дни. Подарок… ну приятно, но и без него было всё отлично.
Катерина всё дулась на Алекса, хотя кого этим обманешь. Было хорошо заметно, что несмотря на её недовольный вид, подарок от Алекса ей очень понравился.
— Бернар, что происходит? — голос основателя холдинга Leviev Group of Companies (LGC), самого Леви Леваева звучал по селектору громкой связи, когда начальник СБ сидел у себя в кабинете и по его лицу стекал пот, который тот даже не утирал, и капли падали прямо на столешницу.
— Жизни вашего сына ничего не угрожало! — попытался смягчить ситуацию Бернар.
— Ты серьезно⁈ — удивление пополам с гневом прозвучало в голосе Леви.
Леваев бы с удовольствием пообщался с сыном, чтобы узнать подробности и понять, что случилось. Только вот его средний сын — Меере приехав домой после покушения, тупо нажрался как свинья. И до сих пор находился в состоянии пьяного изумления. Это проверил Бернар, утром приехавший проведать сына боса.
— Ни одна из пуль, выпущенных в автомобиль — вашему сыну не угрожала, — попытался оправдаться Бернар.
— Ты кретин! — сорвался на крик Леви. — Почему вообще в моего сына стреляли? Кто это сделал?
У самого Леви много чего было в жизни, но вот в его детей еще пока ни разу не стреляли, хотя подобные угрозы со стороны разных конкурентов и не совсем адекватных людей ранее звучали. А тут без каких-либо предупреждений — стрельба. И где? Посредине Европы!
— Полиция ищет стрелявшего, — продолжил Бернар, пытаясь заговорить боса.
— И какие успехи? — немного успокоился Леви, попытавшись конструктивно подойти к разговору.
— Нашли мотоцикл, а также его хозяина.
— Кто он и почему стрелял в Меера?
— Мотоцикл у него отобрали, оглушив перед этим, по его словам. И полиция склонна ему верить. Раннее ни в чём подобном замечен не был, работает ведущим менеджером в одной компании, занимающейся инвестированием в различные сферы бизнеса, с криминалом не связан.
— Кто тогда это сделал? — мрачно спросил Леви.
— Я пока не знаю, — вынужден был сказать Бернар. — Если только…
— Говори! — подтолкнул его Леваев.
Как не хотелось признаваться, но Бернару пришлось рассказать о приказе Меера и провале операции по уроку для русских.
— Значит так, выводи сына из этого состояния и привези его ко мне во Францию на Лазурный Берег, я хочу с ним поговорить. Подключай Берншейна Исаака в России, я хочу знать, причастны те, кто украл у нас ту компанию или нет. Ты понял?
— Да!
Хорошо не в Израиль придётся лететь, который Бернар не очень любил, а в одно из поместий во Франции. Там Леваев изредка жил, прилетая из Израиля по делам в Европу
— Что это было? — утром Габен находился в кабинете у Бушара.
— Покушение на убийство! — пожал тот плечами на вопрос Томаса.
— Здесь? В Бельгии? — удивление начальника было искренним.
— Вы не верите заявлениям полиции? — не понял его Габен.
На следующее утро все бельгийские, часть французских, нидерландских и немецких газет, вышли с сообщением на первых полосах, что на сына известного израильского бизнесмена было совершенно покушение. Исполнитель не найден, но активно разыскивается полицией, был объявлен в розыск Интерполом.
— Заявлениям полиции я верю. Я просто не верю, что это произошло здесь — у нас, — сказал Томас.
— Тем не менее. Я пообщался со своим информатором, — Бернар имел в виду мелкого полицейского чиновника в городском отделе полиции Антверпена. Занимающего невесть бог какое место, но определенную информацию поставлял регулярно: — Он подтверждает реальность покушения.
— И кто это мог быть? — постучал пальцами по столешнице стола Томас.
— Может африканцы? — сделал предположение Бернар.
— Думаешь? — засомневался его руководитель. — Хотя…
Холдинг Леваева активно работал в Африке, занимаясь бизнесом в тех африканских странах, где были алмазы и другие драгоценные камни.
— Только они так не работают, — вдруг сказал Бернар. — Больше на итальянцев похоже.
— Поясни.
— Ну негры из Африки в Европе не часто появляются, но если вдруг, то там беспорядочная стрельба из автоматов Калашникова, куча трупов, крови и мяса.
— И?
— А вот подъехать на мотоцикле и расстрелять — так итальянцы обычно убивают. Вот только подобное активно практиковалось в 70−80-х годах этого века. Давно не было слышно про подобные убийства и покушения, — донес своё видением ситуации Бернар.
— А эти-то каким боком? — удивился Бушар, аж брови на лоб поползли.
— Чёрт его знает. Может наняли, чтобы Меера убить. Опять же, — Бернар потер пальцами лицо, — какой-то слепой или тупой киллер.
— Слушаю, — серьезный взгляд вперился в него.
— Первые четыре пули очень кучно в радиатор — одна к одной легли. А вот затем — хаотичная и беспорядочная стрельба по лобовому стеклу. Всё пули, попавшие в салон — попали в передние и заднее сиденья, но ни одна не попала в людей. И вот это очень странно! Убить водителя и пассажира, сидевшего на переднем сиденье, у киллера была отличная возможность. А он будто предупредил их — выстрелив в радиатор, а дождавшись пока они с испуга залягут внутри салона, открыл огонь по машине.
— Очень странно! — задумался Бушар. — Очень! Послушай, а вот тот парень… Герман, вот. Ты не думаешь, что он причастен к этому.
Бернар задумался, а потом неопределённо покрутил пальцами правой руки в воздухе:
— Не могу утверждать, что это не он! — подытожил он свою жестикуляцию.
— Так, так, так, а может этот парень из этой — русской мафии? — подкинул новую идею Томас.
— Всё может быть, — согласился Бернар с руководством.
— Мерде! — выругался Бушар. — Какая-то странная ситуация. Что-то начинает закручиваться вокруг нас. Мне это не нравится… Ладно, посмотрим, что из всего этого выйдет.
Ноябрь 1999 года
Герман приехал на базу в поселке Сылва, немного растрясти жирок на тренажерах, погонять инструкторов на татами и морально отдохнуть.
— Ничего! — Глотов сам начал разговор, понимая, что Герман всё равно задаст вопрос про Виктора.
— Совсем? — Герман вытер лицо полотенцем от пота, собираясь пойти и принять душ.
— Идут повсеместные бои. Так что…
— И за деньги ничего? — полотенце полетело в бак для использованных полотенец.
— Сейчас доверенные лица пытаются выйти на полевых командиров, чтобы узнать про судьбу Виктора. Пока всё тоже — вроде живой, но его передают от одного командира к другому. Конкретного бандюга пока не могут установить.
— Блин, долго! — похрустел шеей Герман, покрутив головой. — Лизавета с ума сходит.
— Да, блин! Герман, я бы сам туда поехал, только толку-то… — скрипнул зубами Глотов. — Ехать непонятно куда? Во время боев по всей Чечне носиться?
— Глупо! — Герман был абсолютно согласен. — Как дед?
— Дальше шпионит, — ухмыльнулся Глотов. — Помогает нам готовить ребят. Информация от него большей частью устаревшая, но кое-что интересное используем.
— Устаревшая — это ещё не факт, — утвердительно сказал Герман. — По делам, что крутил дед со своей организацией грифы секретности не сняты до сих пор. Это говорит о том, что
не оглашают из вредности или ещё чего. А потому что методы и способы, которые использовали, они до сих пор актуальны, хотя и прошло столько лет. Так что перенимайте науку, как следует, — хлопнул он Глотова по плечу.
— Ну да, расскажет он нам! — недоверчиво сказал начальник СБ. — Старый кадр, хрен чего из него вытащишь.
— Ничего, дай только время, — Герман хмыкнул и пошел в душ.
— Представляешь, когда мы сегодня в магазине с Катериной были, у меня кошелёк вытащили! — встретила мужа Настя, когда он вернулся поздно вечером домой с работы.
— Не понял! — как зверь, мягким кошачьим движением к ней повернулся Герман, севший на диван, пытаясь морально отдохнуть после длинного рабочего дня.
— Не, не, — волна мгновенно проявившейся ярости от Германа была так ощутима, что Насте показалась будто кожу обожгло этим всплеском.
Вертящийся рядом собакен, соскучившийся по Герману, резко стартанул в сторону входной двери поджав хвост, где прижался на коврике у двери, постаравшись сделаться невидимым.
Его новый Хозяин никогда не трогал Дика, но изредка идущие от него, не ощущаемые физически «волны» эмоций говорили о том, кто в их «стае» истинный альфа-самец. А сейчас Хозяин просто «фонтанировал» яростью, так что Дик немедленно убрался на давно указанное ему хозяином место.
— Я даже не заметила, как у меня из сумки вытащили кошелёк, честно, — частила Настя. — Но его Борис увидел и поймал за руку.
Что-то последнее время Герману стало неспокойно на сердце, поэтому за обеими девушками постоянно приглядывали двое ребят из СБ «Титана» в гражданской одежде.
Женщины правда возмущались, говоря, что им некомфортно, но Герману было плевать на их «обидки». Просто попросил парней охранять дам, стараясь меньше мозолить им глаза.
— А-а, — сразу успокоился Герман, хотя… — И что? Небось какой-то зек? — прокручивая в голове сцены жестоких пыток, которые он устроит этом будущему страдальцу — тот просто ещё не знает об этом.
— Зовут Вася, ему десять лет, — шмыгнула носом жена. — Я отдала ему все деньги из кошелька, сама… Вот! — и посмотрела немного с вызовом на мужа.
— Оригинально… — Герман удивленно приподнял брови, — А-а… почему?
— Ну он… — она замялась. — Он из детского дома, сам сказал. Можно было бы не поверить, но… — её глаза начали наливаться слезами, — одет очень бедно, и худой, да. Мне его так жалко стало, что отдала ему все деньги из кошелька. А когда он убежал, то я подумала, что мало денег дала, я хочу…
—…Так, а ну прекрати немедленно! — Герман попытался остановить вот-вот должный начаться водопад слез. — Завтра с твоим Васей всё решим.
— Обещаешь? — она присела рядом на диван.
— Ты сомневаешься? — хмыкнул он.
— Нет, ну а вдруг?
— Ох, женщины, — мотнул головой её муж, сильно прижав к себе любимую женщину, приобняв её.
Та вздохнула счастливо, поняв, что Герман всё решит, да…
— Ой! Ужинать пошли, я же тебе борщ сделала и мясо пожарила, как ты любишь, — она вскочила с дивана и быстро убежала на кухню.
Борщ и жареное мясо… Да это просто пир для желудка!
Ну как такую женщину не любить и не разбиться для неё в лепёшку.
— Школа-интернат для детей-сирот, расположен на улице Светлогорская, дом 18, — докладывал Глотов утром Герману. — Парни, взявшие воришку с поличным, съездили туда сегодня. Информация подтвердилась, — начальнику СБ указания были от Германа не нужны, он прекрасно понимал, что тот потребует отчёт о произошедшем.
— И чего там? — спросил Герман, сидя за столом, обедая с Романом, и выслушивая доклад от начальника СБ, которого пригласили отобедать с ними в ресторане.
— Беднота и мрак, — как-то не очень радостно произнёс начальник СБ. — Даже не ожидал, что дети-сироты могут жить в таком… таком… — он не мог подобрать цензурных слов.
— Понятно, ладно. Завтра твои ребята могут понадобиться, — поставил перед фактом Герман.
— Насть! Привет, ещё раз! Ты завтра с утра ничего не планировала? — благо суббота, но мало ли, что жена могла запланировать.
Она у него была ещё та затейница. С шилом в попе. В выходные её дома не сиделось, вечно куда-то надо было нестись или что-то делать.
— Нет, а что?.. — подобралась Настя, ожидая услышать, что-то неординарное.
— Завтра поедем в этот приют, где Вася, твой.
— Ой! Я… Да, конечно! А можно я Катерину с собой возьму?
Алекс умотал в Казань, так что его невесте, а в этом Герман уже нисколько не сомневался, видимо было нечего делать.
— Да, нет вопросов.
— Ой, спасибочки, спасибочки, — затараторила жена в трубку телефона.
— Всё, я на работе, отбой, — он нажил на завершение вызова
Савоев Владимир Петрович, директор школы-интерната или просто — Детский дом для детей-сирот: совсем обычными и детьми-инвалидами, сидел в своём кабинете, просто не зная, что ему делать.
Несколько лет, он пытался поддерживать своё детище на плаву, которому он отдал свои последние десять лет. Пытался свести концы с концами, только вот…
Меньше детей-сирот не становилось, а вот финансирование со стороны государства в плане содержания школы уменьшалось, а в отношении детей — не увеличивалось, несмотря на рост цен. И с каждым годом, становилось всё хуже и хуже.
И это при том, что раньше у него были только дети-сироты, а год назад его просто поставили в известность, что к его воспитанникам добавляются дети-инвалиды. И ему пришлось организовать на первом этаже помещение для инвалидов, хотя оно было абсолютно для этого не приспособлено.
Последние время ему и преподавательскому составу в количестве пятнадцати человек даже приходилось из своих зарплат добавлять в «общий котёл», чтобы хотя бы была возможность кормить обездоленных детей нормальной едой, а не одной кашей или макаронами. Про сладости в виде конфет или пирожных никто даже заикнуться не мог.
Некоторым нянечкам, Владимир Петрович бы лично памятник поставил ещё при жизни, если бы у него были деньги. Ведь часть детей-инвалидов не могли себя нормально обслужить. И три достаточно пожилые женщины, выносили из-под больных детей «утки» и всё остальное, меняя под неходячими детьми загаженные простыни и матрасы.
При этом получая от государства нищенские зарплаты. Не люди — глыбы!
— Владимир Петрович, Владимир Петрович, там эти приехали! — к нему в кабинет без стука ворвалась его заместитель, Инна Ивановна.
Бессменный его заместитель, работавшая с ним последние пять лет, пытающаяся последние годы как-то скрасить нахождение детей в их детдоме. Предпочитающая называть его на работе именно по имени отчеству…
— Кто — эти? — не сразу понял он.
— Бандюки какие-то, наверное… — неуверенно сказала она, бросившись к окну, выходящего во двор школы-интерната.
Директор спохватился и тоже быстро подошёл к окну, увидев во дворе школы-интерната пассажирскую «Газель», рядом припарковался грузовик ЗИЛ-131, кузов которого был забит картонными коробками и деревянными ящиками. Неподалеку стояли ещё две пассажирских «Газелей», откуда выгружались несколько молодых, здоровых парней.
— Чёрт! — Владимир Петрович выскочил из кабинета, побежав в сторону лестницы, чтобы спуститься на первый этаж, а за ним бежала напуганная Инна Ивановна.
— Добрый день, меня зовут Герман, а это моя жена — Настя, — выбежавший на крыльцо директор интерната увидел, что перед входом, рядом с первой «Газелью» стоит молодой, коротко стриженный парень, судя по его виду, — натуральный бандит.
— А… — Виктор Петрович не мог понять, что им здесь надо, особенно увидев рядом с парнем двух красивых молодых женщин.
— А это её подруга, Катерина, — представил этот непонятный Герман вторую девушку.
— Боже, во что они одеты… — еле слышно прозвучало со стороны прибывших девушек.
Герман мрачно осматривал несколько обшарпанных зданий школы-интерната: осыпающаяся уличная штукатурка и краска на стенах, кое-где начавший разрушаться фундамент и т. д.
— Ой, это он — Вася! — прошептала Настя, увидев вчерашнего воришку, стоявшего в толпе воспитанников школы-интерната, высыпавших на крыльцо.
Приезда такой кавалькады не оставил никого равнодушным из детей, так что после того, как эта информация будто молния разнеслась по интернату, то все ходячие прыснули на улицу, поглазеть на неожиданной прибытие гостей.
— Иди сюда, гроза дамских сумочек! — Герман мгновенно понял, куда смотрит жена, присел на корточки и рукой подозвал к себе маленького воровайку.
Голодное время, дети-сироты, всё это отучило маленького Васю, доверять любым людям, ну кроме директора и преподавательского состава интерната, которых он искренне уважал.
Вчера он попался, думая, что его изобьют, когда его поймал взрослый мужик за руку. Но дамочка так расчувствовалась, что сама отдала ему деньги. И он потратил их на угощение для сестры, тайком притащив их в детский дом.
А сегодня Вася понял, что зря вышел сейчас на улицу, и хотел гордо отказаться, ведь абы кто, а он… Только присевший на корточки человек вызывал определённый ужас, так за его спиной, помимо двух женщин, выстроились пару десятков здоровенных и кажется недружественно настроенных мужиков. Поголовно одетых в одинаковую, вроде военную форму. Правда сильно похожих своим видом на натуральных бандитов.
Все коротко стриженные, включая и их явно главного, проглядывающиеся и сквозь одежду рельефные мышцы. Натуральные бандиты…