— Да вот, интересное у вас досье в военкомате и запись в нём, Матвей Сергеевич, — начал парень. — Кстати, извините, забыл представиться, — шутливо встал тот на вытяжку. — Меня Германом зовут. Я следователь прокуратуры, веду ваше дело.
Ветеран два дня был без сознания, пока следственно-оперативная группа работала по двум сотрудникам милиции: обоим вменяли халатность — ст. 293 УК РФ, хотя Герман специально делал все для того, чтобы жирдяю ещё сверху «повестить» ст. 286 УК РФ — превышение власти.
Герман вместе с Костроминым лично изъяли в ОВД района отказные материалы, в отношении трёх уродов, ограбивших пенсионеров. Оказалось, что именно жирный урод выносил постановления об отказе в возбуждении уголовных дел, прикрывая своего дальнего родственника.
Трое горе-грабителей были заключены под стражу и находились в СИЗО, как оба сотрудника милиции. Герман лично переговорил со следователем милиции, который вёл дело троицы, пообещав ему, что если те не уедут на зону, то на зону — может уехать он.
Двое фактически бывших сотрудника милиции поедут в Нижний Тагил, в «красную» зону для осужденных сотрудников правоохранительных органов, ой поедут…
Пока под ногами крутился начальник ОВД, для которого случившееся было, как лом в одно тайное и тёмное — интимное место. Да и районная прокуратура бухтела, что это их территории, а они бы и сами, но просто не успели, а так бы они, а лучше если им дело отдадут, тогда они точно…
Герман показал прокурору фигу, тем более, что Кузнецов с момента возбуждения уголовного дела в тот же день, назначил его старшим следственно-оперативной группы по делу.
В тот же день, Герман отправил Титова в военкомат и по месту жительства ветерана, чтобы тот собрал на него информацию и получил характеристики.
Особый разговор у него состоялся с начальником ОВД!
На второй день сотрудники этого ОВД пришли в квартиру деда, но напоролись на двух сотрудников «Титана», а также «опера» из отдела Титова, которые охраняли квартиру, находясь в подъезде.
Последовал неприятный разговор для сотрудников ОВД, т. к. гражданских лиц они ещё могли построить, а вот с сотрудником «убойного» городского отдела такое не пройдёт. Тем более, что через десять минут в доме появился злой, как собака, Герман. Пока придержавший милиционеров «опер» вдумчиво объяснял сотрудникам, что они в корне не правы, а также то, что они «попали».
Милиционеры, а потом и начальник ОВД, что-то блеяли, когда озверевший Герман, чуть ли не за шкирку притащил обоих к нему в кабинет. Они просто хотели поговорить, решить вопрос мирно, по их же словам. Разные слова были сказаны начальнику, так что он больше не «отсвечивал…»
Титов вернулся в легком изумлении из военкомата, сказав, что в личном деле деда имеется совсем мало записей: в 1943 году ушел в армию, через полгода службы в звании лейтенанта был переведён в НКВД СССР.
И это всё, кроме одной интересной приписки, что сведения можно получить только в КГБ СССР. При обращении кого-либо со стороны, требовалось немедленно об этом сообщить в указанную организацию.
— Интересный дедок! — задумчиво сказал Герман, когда Роман притащил ему такие сведения. — А что-то мне говорит, — он вспомнил, как дед юрко действовал, пока сам не упал, да и его награды, — что у нас интересный кадр, знания которого могут пригодиться.
— Какие? И где? — не понял Роман.
— Это потом, — отмахнулся Герман.
И вот теперь Герман решил спросить, хотя такие кадры просто так и абы кому ничего не рассказывали, хоть режь их, но попытка не пытка, так что…
— Дед, ты из «волкодавов» будешь или из «СМЕРША»? — неожиданный вопрос заставил деда закашляться, который даже не заметил, что парень обратился к нему на «ты».
— Откуда, вы… Хотя да, деньги… — сморщилось лицо Матвея Сергеевича. — Проклятое время, проклятые чиновники. И всё-таки, что вы хотите?
«О как, пальцем в небо, а попал!» — удивился Герман.
— Да ничего я от вас не хочу, — пожал плечам Герман. — Вы и так много сделали для этой страны.
— А вы разве не из этих?.. Которым Баварское дороже всего, — лицо деда скривилось.
— Пил я его. Не очень, — поморщился Герман.
— И всё-таки? — не успокоился ветеран.
— Ну если только немного поможете одной службе безопасности, одной мирной частной компании…
— Банюков готовить? — ощерился ветеран.
— Бандюков… — молодой парень задумался, — Да нет. Скорее наоборот.
Судя по взгляд старика, не очень тот в это поверил, но почему-то решивший, что Герман знает про него достаточно, тем более следователь прокуратуры — рассказал.
Прозвище «волкодавов» первыми получили сотрудники НКВД, входящими в структуру ОСНАЗ-ов, создаваемых для диверсий в тылу врага. В дальнейшем так стали называть и офицеров СМЕРША, созданного в 1943 году, которые боролись с диверсантами и шпионами.
Дед оказался капитаном «СМЕРШа», входящем в структуру НКВД СССР, попавшим туда из своей разведроты, при этом продолжая там числиться. Прослужив в этой организации до февраля 1946 года, потом его не сильно спрашивая перевели в МГБ СССР, а позже весь штат передали в ведение КГБ СССР.
Но дед в 1952 году во время проведения противодиверсионных мероприятий на территории Западной Украины, где участвовал в уничтожение «бандеровцев», был ранен при захвате главарей «мельниковцев». Был списан докторами подчистую, и вернулся на свой родной «Мотовилихинский» завод, где вышел на пенсию с должности заместителя главного инженера завода.
Нет, ничего такого прямо секретного Матвей Сергеевич следователю прокуратуры не рассказал. Не имел права — ведь до сих пор на деятельности СМЕРША и его операциях лежал гриф секретности. Всё в общих чертах: служил, был ранен, комиссован по ранению.
Начальнику отдела кадров ФСБ РФ по Пермскому краю из канцелярии руководителя принесли спецсообщение из городского военкомата.
— Что это у нас? А, понятно, — начальник кадров быстро прочитал сообщение о том, что городская прокуратура запросила сведения в районном военкомате на одного старика, который проходил по их ведомству. — Мария Николаевна, — обратился он к своей заместительнице, только что пришедшем к нему в кабинет. — Поднимите личное дело на этого человека и принесите, — приказал он.
Через сорок минут запрошенная папка оказалась у него на столе.
— Ага! Что тут у нас? — начальник вчитался в дело и через двадцать минут сделал вывод, что запрос выеденного яйца не стоит. — Хм, да дед с 1952 года не в «системе», так что… — опять вызвал Марию Ивановну и приказал: — Подготовьте без подробностей справку и отправьте в городскую прокуратуру, -заявил он подчинённой.
— А спецотметка? — Мария Николаевна сразу обратила внимание, когда обнаружила личное дело в архиве, что на ней стоит специальная отметка о том, что в случае запроса на данное лицо, необходимо сообщить об этом в Главное Управление ФСБ по Российской Федерации.
— Да прекратите, — махнул рукой начальник. — Старый дед, никому не нужен. Не будем беспокоить высокое начальство! Ещё приедут к нам с проверкой. А оно нам надо?
Мария Николаевна недовольно покачала головой, ведь она была работником «старой закалки», и такое пренебрежение к правилам её покорёжило, но кто она такая, чтобы спорить.
Короткая выписка из личного дела была направлена в городскую прокуратуру, а об спецсообщении никто ни слова не сказал.
Спустя три недели, после выписки из больницы, старого ветерана и его семью перевезли в посёлок Сылва. Герман решил перестраховаться, т. к. поднятая буча с двумя арестованными им сотрудниками милиции не утихала. Не стоило давать возможности различным нехорошим личностям давить на старика. На него лично бессмысленно, не тот человек. А вот внучка и правнучка — идеальный вариант. Да и меркантильные мысли у Германа были в отношении старика, правда если тот согласится.
На территории посёлка находились два недостроенных пятиэтажных здания, специально строящихся для работников завода. Фактически требовалось закончить отделочные работы и можно заезжать.
Только «новым-старым» хозяева завода, после его превращения в частную собственность подобное было абсолютно ненужно. Тратить уже свои деньги, а потом чужому дяде отдавать — хренушки! Так что стройка встала, а часть будущих «счастливчиков» поняли, что жилья им не видать.
С момента приобретения «Титаном» акций градообразующего завода, два недостроенных здания, вдруг неожиданно покрылись «лесами», а внутри пошла постоянная круглосуточная работа.
В ударные сроки ремонт в зданиях был закончен. Многие работники завода, утратившие веру в то, что получат квартиры, вдруг неожиданно получили ключи от одно и двух комнатных квартир.
Единственное, последние пятые этажи в зданиях были переделаны: количество квартиры уменьшилось, но они стали трехкомнатными в количестве восьми штук. Большую часть отдали многодетным семьям работников завода, а три штуки оставили про запас. В качестве служебного жилья при возникновении такой необходимости.
Планов было громадьё, так что Герман планировал на следующий год, ближе к осени, начать стройку нескольких подобных домов в подконтрольных посёлках, там, где была собственность «Титана». При наличии карьеров и собственных строительных материалов для них это обходилось по себестоимости.
Правда пока об этом Алексу не говорил — тот промолчал, когда первые квартиры в Сылве стали отдавать чужим людям, а не продавать, как он думал, но страдальческое выражение лица у него было… долго.
Вот в одну из пустующих трехкомнатных квартир и заселили Матвея Сергеевича со всем его семейством. Намекнув, что если он готов тряхнуть стариной и поработать на «Титан», то получит эту квартиру в собственность.
Матвея Сергеевича жизнь отучила доверять людям!
И эта его перевозка в шикарную для них с родственниками квартиру, а тем более, что, узнав специальность его внучки — экономист, ей вдруг предложили стать управляющей этими домами.
В любом случае, за домами следить надо, хотя в помощь ей дали отца Архипа, чтобы тот следил за инженерными и другими сетями, но она осуществляла общее управление домами.
Герман не привык разбрасываться людьми, а если может сделать не так уж много, но получить за это плюшки, то почему бы и нет. Они получили управляющего, а внучка ветерана — хорошо оплачиваемую работу. А та будет оказывать влияние на своего деда, как бы он не хотел этого.
Старого солдата сильно насторожило предложение продать его «однушку» или сдать её в аренду, раз он теперь живёт здесь. Посчитал, что весь этот сыр-бор с переездом связан с желанием получить его квартиру, только вот выглядело это глупо. Слишком не вязалось это с тем, что он видел собственными глазами.
Герман подослал к старику Глотова, который сделал предложение старику: если дед готов помогать в тренировке СБ компании, то квартиру перепишут на него или внучку. У того просто не было шансов отказаться: Только ему эта квартира была не нужна, а вот если на Юлю и Олю оформят, то это совершенно другой разговор.
И через три дня обдумывания всех нюансов, дед сам напросился приехать на базу «Титана».
— М-да, — хмыкнула Глотов, проведя тренировку с участием деда, который посмотрев на проведение приёмов на татами, решил включиться в процесс, конечно, с учётом своего возраста.
Матвея Сергеевича, с помощью его внучки, в первый же день загнали в местную поликлинику, которая также удивила его. Несмотря на непрезентабельный вид, было видно, что в здании недавно сделали косметический ремонт. Врачи выглядели не загнанными лошадями, перебивающимися с хлеба на воду, а относительно довольными людьми.
Ему назначили физиотерапевтические процедуры, а также какие-то иностранные мази, которые практически сразу сняли постоянные боли в правой ноге, а в плохую погоду снижали боль до приемлемого: неприятно, но терпимо.
Конечно, бороться напрямую и в полную силу со здоровыми и молодыми бойцами было бы глупо, да и опасно для здоровья. Но кое-что неизвестное для них он показать мог…
— Ну прям что-то прям такого, я не увидел, но вот ухватки и хитрости… — подытожил Глотов.
— Уел тебя дед, — рассмеялся Герман, который узнав о согласии ветерана, специально приехал на занятия, заскочив буквально на полчаса.
Старенький дед, немного отъевшийся на нормальных харчах, да и находясь в воодушевлении, что внучка и правнучка не голодают и находятся в нормальных условиях, показывал ну очень интересные вещи. Да, ничего прям такого сверхъестественного, но вот кое-чему можно и нужно было поучиться.
— Спасибо, дед! — Герман сделал поклон, подойдя к нему.
Тот минут пять показывал бойцам хитрые приёмы, а теперь вытирал лицо полотенцем. Возраст…
— Зачем?
— Нормально, дед, — уважение Германа было реальным.
Матвей Сергеевич постепенно, но очень въедливо осматривался на территории этой странной компании. И увиденное вызывало у него всё большее и большее удивление…
База, похожая на военную крепость, с системами защиты, которые могли противостоять нападению не менее роты с тяжелым вооружением.
Полно совсем молодых юношей и девушек, занимающихся в шикарных спортзалах. Наличие отдельной группы взрослых бойцов, которых тренировали серьезные мужики. Своим поведением и подготовкой сильно похожие на тех, с кем старик когда-то служил. Где-то слово, где-то обмолвка и стало понятно, что все инструктора «Титана» служили в очень специфических войсках, а не груши в мотострелковых войсках околачивали.
Всё это больше напоминало военизированный лагерь, а не какой-то там патриотический клуб. Его такими сказками не обманешь…
Только раздражало то, что внучка, появляющаяся на базе проведать деда — а чтобы его не обижали здоровые жеребцы, сразу вызывала стойку у молодых парней.
Правда с непристойными предложениями к ней не лезли. Всё время парни поглядывали на Глотова и других инструкторов, которые внимательно отслеживали ситуацию.
Давно оставленная работа дала о себе знать и ветеран начал осторожные расспросы.
— Кто он такой? Новый бандит? Глава мафии?
— Нет! Просто — это Герман! — спокойно ответила Серафима Петровна, заведующая продовольственным блоком базы, коттеджного посёлка и ресторана в посёлке.
— Чего дед? — как-то спросил Герман Глотова, после того, как дед согласился работать.
— Узнаю старую школу. Многое поменялось, а основы работы — всё те же. Шпионит помаленьку, — пожал плечами начальник СБ.
— Ах-ха-ха, — рассмеялся Герман. — Ну пусть шпионит. Внучку его твои — не того? Не шалят?
— Нет! Каждому было сказано, что я лично яйца оторву, если только в её сторону посмотрят.
— Ну ты совсем-то диктатуру тут не устраивай! Девушка не замужем, — он помрачнел, вспомнив её историю. — Так что если всё по-доброму, то кто-ж запрещает. Это её дела и того, кто сможет окружить девочку заботой…
— Но если что, то я сам особо «одарённому» яйца вместе с ногами оторву, а потом отправлю поплавать в Сылву, — совершенно спокойно сказал Герман, но Глотов понял, что он не шутит…
— Самый крутой бандит в округе? — продолжал расспросы дед.
— Да, наверное, самый крутой, но не бандит, — главная по «общепиту» компании «Титан» варила борщ на кухне, пока старый пердун зубы ей заговаривал. Она была далеко не дурочка, так что поняла, что дед ей зубы заговаривает, пытаясь вытащить из неё нужную ему информацию.
— Почему?
— Я многого не знаю. Но он делает для своей компании больше, чем делает это государство. Так что делай выводы, дедуля, — рассмеялась Серафима Петровна.
— Готов? Начальник! — язвительно и бодро прозвучал голос ветерана.
— Ох, дед, ну давай! — перед Германом старый человек, хотя легенда, так что поосторожней с дедулей надо…
Через пару дней, после их первой встречи на татами, Герман решил сам попробовать сойтись в бою с ветераном СМЕРШ-а. Конечно, со всем уважением к дедуле. Детский сад… Но интересно же!
Много чего было написано, много чего рассказано, но вот легендарный ножевой бой СМЕРШ-а Герман в живую никогда не видел, так что попросил деда показать это искусство на его бренной тушке.
Оба вышли на татами, сжимая в руках выглядевшими очень опасно клинки. Ветеран держал нож в правой руке обычным хватом, а Герман — обратным.
Да нет, конечно, это были резиновые макеты ножей. Еще не хватало кого-то порезать или, не дай бог, убить.
— Вших, вжух, — дед может и старый, но ножом работал — загляденье.
Матвей выжидал, а Герман пошёл вперёд, тут же нарвавшись на еле заметный удар кончиком клинка в горло. Но среагировал, сдвинувшись в сторону. Получил бы дедуля, любимый удар с разворотом в прыжке — пяткой в «солнечное сплетение» — подставился старый, но её надо уважать.
Шаг назад, тут дед пошел в атаку, сдвинувшись по ковру будто молодой, и пошел шиковать воздух перед Германом, который всё время сдвигался в разные стороны, чтобы не попасть под удар.
Старый, старый, а бил то клинком, то лезвием ножа.
Суставы, сухожилия, горло, глаза, «солнечное сплетение» и т. д.
Любой подобный удар настоящим клинком привёл бы к тяжким телесным повреждениям, большая часть которых сделала бы человека инвалидом на всю жизнь; либо привёл бы к скорой или немедленной смерти.
Герман был разочарован, но в какой-то степени — рад. Ничего прямо такого — легендарного, но ветеран реально показывал класс с большой буквы!
Что-то было для него новеньким, а что-то — ему показывали Петров и Глотов. Так что баловство это, хотя поучиться у деда стоит.
— Дед, да ты, лучший! — Герман заблокировал поднятой правой ногой, согнутой в колене, правую руку деда, когда тот пытался провести тычковый удар в шею.
«Вот жук!» — восхитился Герман, когда ветеран тут же перекинул нож в левую свободную руку и тут же попытался всадить нож в печень противника.
Бьющая рука была поймана в захват обеими руками, несильный удар пальцами левой ноги в сплетение — сбить дыхание. А потом ветерану вывернули левую руку с ножом, взял на «болевой»; короткий ударом основанием правой ладони по тыльной стороне ладони деда — нож выпал.
— Ох! Старый стал, сынок, — проворчал старик, согнутый в поясе и наклонённый вперёд с вывернутой левой рукой. Ощущая, как сухожилия его левой руки натянуты до предела. Легкое движение со стороны Германа — они порвутся.
— Да нет! Был бы другой — убил бы, — улыбнулся Герман, возвращая деда в нормальное положение. — Меня… сложно!
Матвей с оханьем втянул воздух, выбитый ударом ноги в грудь.
— Спасибо, мастер! — Герман поклонился на японский манер и покинул зал, отправившись в душ.
— Хвастун! — не выдержал дед. — Быстрый — это да! Но мне бы годков тридцать, я бы его…
— Не ворчи, старый! — рассмеялся Глотов. — Его тут у нас никто положить на татами не может. Если сам не ложится, — хохотнул. — Это он с тобой один на один вышел. А со мной и другими инструкторами он предпочитает со всеми вместе драться: один против всех, — уточнил глава СБ.
— И как? — не очень поверил в это Матвей Сергеевич.
— И как… Да никак! Валяет нас по всему татами, — потер грудь Глотов, вспомнив, как в последний раз получил любимый Германом удар — с «вертушки» назад правой ногой. — Ногами бьет, больно…
Сколько не пытался Глотов увернуться или защититься — пока не получалось. Слишком быстрый был его начальник, а удары — чудовищные по силе. Сильно подозревал, что это ещё не всё, что Герман может показать.
Что-то с Германом было не так, совсем — не так! Всё чаще возникал вопрос, который он же от себя гнал: а человек ли он на самом деле?..
Чудовищная реакция и такая же чудовищная — физическая сила.
Как-то сам видел, когда поздно приехавший Герман позанимался в почти пустом зале, а потом подошел к самому тяжелому боксерскому мешку и врезал сначала рукой.
Мешок подлетел чуть ли не к потолку, а потом рухнул вниз… чуть не порвав толстую цепь, на которой он висел. Затем любимый удар Германа в прыжке с разворотом правой ногой назад — мешок повторил свой прошлый путь. И тут же аналогичный удар, но другой — левой ногой. Показывая высокий класс владения обеими ногами равнозначно.
Как только Герман ушел в душ, то Глотов попробовал сделать что-то подобное, но понял, что ему это чисто физически не подвластно.
Тогда поделился своими мыслями с Петровым на предмет ненормальности их работодателя, особенно после убийства Якутёнка и эпического задержания троих киллеров.
— Ты бы поменьше это обсуждал… — мрачно глянул на него друг. — Сам всё вижу, у самого вопросы, только… Он слишком много для меня сделал. Если бы не он, то неизвестно, встал бы на ноги мой сын когда-нибудь или нет. А помимо этого, с момента травмы сына, Елизавета начала от меня отдаляться. Я без работы, сын — инвалид — она на глазах превращалась в чужую, постороннюю мне женщину. Она ничего не говорила, но моя семья была на грани разрухи.
Обычно Виктор не пускался в подобные откровения с Глотовым, а тут будто прорвало. Может сам хотел начать этот разговор…
— Когда сына поставили на ноги, а я получил эту работу, то моя жена будто вернулась — я снова увидел любящую меня жену, а не сгорающую в своей тоске и горе женщину.
— Да я же не про это, — попытался объяснить Глотов. — Просто необычно всё это.
— Странный, не странный, обычный — необычный, да пофиг! И ничего плохого от его действий я пока не видел. А добра окружающим людям — много. Я с ним буду до конца, а ты сам решай. И давай эту тему закроем…
Матвей Сергеевич после разговора с Глотовым надолго задумался. Даже внучка начала переживать, что он несколько дней молчалив и почти не реагирует на её вопросы.
На взгляд старого сотрудника СМЕРШ-а, что-то было однозначно утеряно в обучении кадров за прошедшие годы, но инструктора «Титана» дело своё знали серьезно — выучка позволяла.
Ветеран сделал вывод, что они могли на равных драться с бывшими бойцами «СМЕРША», если бы таковое неожиданно случилось.
Во всяком случае, когда в конце сороковых и начале пятидесятых он гонял по Западной Украине бандеровцев, то от помощи таких ребят точно бы не отказался.