Дай волку еды.
В жилище своё
Ты его пригласи.
Осталось спасти волчонка седого…
Брачный период у волков ближе к весне. Потом самка месяца два вынашивает своё потомство. Так что, спасти волчонка, Макар сможет только в начале лета. Он был готов ждать долго. И дождётся этого седого волчонка, был уверен.
18
На улице светало, когда Макара разбудило предчувствие.
На него дул ветер, морозный, бодрящий. На миг до костей пробрало, а потом жарко стало. Он лежал на лавке, на лбу выступила испарина, тело приятно гудело, как после хорошей физической нагрузки. Макар улыбался.
Сегодня он увидит отца.
Как никогда Макар ждал снега. Не первого, который не успев лечь на землю, сходит и тает. Он ждал настоящий снег, по которому придёт на лыжах отец.
Весь день Макар был как на иголках. Натопил мыльню, наварил мяса, вычистил поляну свою от снега. Сидит, ждёт в избе.
Потом Макар услышал его: легкий скрип снега под лыжами, бряканье, встревоженная птица. Человек идёт.
Еще он услышал, как Волк, находившийся рядом с избой, рысцой уходил сейчас на безопасное расстояние.
Макар накинул тулуп и выбежал на улицу. Точно мальчишка, с улыбкой во все лицо он стоял и ждал.
Запах отца приятно щекотал ноздри, родной, знакомый запах. Близко, уже близко.
Отец показался через несколько минут. Медленно подошёл, снял лыжи, приставил их к избе:
— Всыпать бы тебе, за голову твою не покрытую и тулуп на распашку. Точно дитё не путевое.
Макар в голос смеялся. Обнял отца и не оторвать. И накатила волна такого беспредельного счастья, защищенности и уверенности. Рядом каменная стена, за которой ни чего не страшно, со всем справится, всё ему по зубам.
— Раздавить меня собрался? — улыбаясь, спросил отец.
А сам Макара не отпускает, сам его мнёт и нежит.
— Я соскучился, тятя, — куда-то в шею зашептал Макар. — Очень!
— Тоже тосковал, точно год не виделись, — согласился отец. — Так морозить и будешь? Или в дом зазовёшь?
Зашли в избу. Отец к печи прильнул, согреваясь:
— Стар стал. Раньше не заморозить меня было, как ты полуголый мог по морозу бегать. Сейчас даже после лыж подмерз. Слыхано ли дело, — усмехаясь, говорил отец.
А Макар на стол собирал.
Поели и в мыльню пошли. Парились знатно, долго. Любили они парные дела, обоих из мыльни не выгнать было.
Макар говорил не останавливаясь. Всё рассказывал, спрашивал, детство вспоминал.
— Одичал ты что ли, Макар? — качая головой, сказал отец. — Как баба стелешь. Я и не знал, что сын у меня балясник.
— Может и одичал малёха, — не переставая улыбаться, согласился Макар.
— Я там добро привёз. Занести на ночь-то надо. Завтра определим, что куда.
Макар оделся и вышел за дверь.
Отец сидел, попивал отвар и оглядывал избу. Усмехался в бороду себе. Раньше здесь берлога была. Ничего лишнего, печь, лавка и стол. Сейчас изменилась изба. Теплее стала, уютнее. Вот даже занавеска на окне повешена. Все чисто, с душой сделано. Доволен был отец, что сын его в чистоте живет. Чистота должна быть во всем — в мыслях, чувствах, домах. Чист источник — чист ручей.
Макар затащил в дом мешки:
— Полны сани добра! — растерянно сказал Макар. — Ты зачем мне всё это завёз-то!
— Огород с матерью засаживали, на двоих старались. Сейчас мне одному много, — тихо сказал отец.
Макар разделся, сел рядом. Ни слова о матери за весь вечер ни сказали.
— Ты как, тятя, без неё?
Отец посмотрел на Макара, долго не отвечал. Думал Макар, что так без ответа и останется вопрос. Глупый вопрос. Не правильный. Если бы его спросили, он бы тоже молчал.
— Ты сколько со своей Беляной жил?
— Четыре года, — тихо отозвался Макар.
— А мы со Всемилой больше тридцати. Вот и думай, как тятьке твоему.
Отец встал со стола, бодро встал, как стряхивая с себя что-то:
— Засиделись мы. Я не отдыхать пришёл. Охотника ноги кормят. Верно?
Отец заснул сразу. А Макар лежал и слушал, как он дышит. Глубоко, шумно. Макару было хорошо.
19
— Ребёнок. Мальчик, просыпайся, вставай. Утро на дворе. Иди работать, что кушать будем?
С самого раннего детства, так будил их отец. Присказка эта повторялась без конца, пока дети не вставали. Ох, как это раздражало в детстве. Казалось, куда проще, подойти и пихнуть. А сейчас Макар лежал с закрытыми глазами и улыбался. Точно в детстве оказался.
Вот уже больше недели отец утро начинал с этой присказки.
День в лесу проводили, силки ставили на соболя.