Макар зашёл в раздевальню, на лавку сел, протянул ноги и стал ждать мальчишку.
Тепло было, хорошо. Макар очень париться любил, после мыльни чувствовал себя сильнее, здоровее что ли.
А Русай, вспоминая своё детство, сказывал, что всей семьей вместе завсегда мылись. В субботу натопят мыльню, все туда забьются, малых в угол, на пол посадят, чтоб пар их с ног не сбивал, мать отца намылит, попарит и за деток принимается, потом сама ополоснётся и всё, семья чиста. И так, считай, пока дети из семьи не уходят, так вместе и моются.
Странно это было для Макара, стыд один.
В его семье все мужики мыльню уважали. Русай всегда говорил: «Помылся — будто заново родился!». Он вообще считал мыльню особым, почти священным местом.
«Здесь, — говорил он. — соединяются четыре стихии. Огонь, Вода, Земля и Воздух. Человек вбирает в себя все эти стихии, когда парится. Силу берет, а она не противится, сама в него лезет»
Да, вообще мыльня особое место для всех деревенских. Рожают в ней, перед брачеванием завсегда моются, да парятся, на второй день, после, тоже за правило в мыльню идут.
А ещё она все недуги лечит. Считается даже, что если больному не помогла мыльня, то ему уже ничто не поможет.
В каждой семье под потолком, в сенях, разные веники висят, в некоторых даже травки лечебные прячутся: пижма, мята, мелисса, Иван чай.
У каждой семьи — свои веники. Если веники из крапивы и пихты висят, то кто-то в доме страдает от болей в суставах, спины, да ногах.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Веник рябиновый, да с парой веточек пижмы бодрит. На ночь им нельзя париться, не заснёшь. Так всю ночь бодрствовать будешь, да песни распевать.
А когда в деревне начинается кашель, да насморк, и все, играя в общей кучи, друг друга и заражают, мамки тогда достают черемуховые веники. Только ими в этот период болезненный и парят чад своих, чтоб не заразились и не заболели.
Помнит Макар, как в детстве не нравилось, когда веник по телу гуляет. Всю силу собираешь, чтобы вытерпеть это, зато потом, сидишь на лавке, греешься и воду, в которой запаривался веник черёмуховый, пьёшь. Вода эта, пока в ней запаривается веник, много полезностей на себя берет. Русай рассказывал, что раньше веточки черемухи в воде пару часов подержат и водой этой раны промывают. Всю заразу она смывала, затягивались раны без гноя и красноты.
А ещё Макар с детства помнит и любит веник из полыни. Один он в семье его жалует. Редко кто запах этот горьковатый переносит. А Макар любил. После такой мыльни, точно груз с тебя снимают, успокаивает полынь, веру и силу даёт.
В детстве Макар спал плохо. Извёл всех, как спать, так орет, как скаженный. Глаза лупит и ни в одном сна-не видать. Бабка Томила его в мыльне полынью била, и поуспокоился малыш, спать начал.
Дверь тихонько приоткрылась, высунулась светлая, мокрая голова Беловука. Смотрит на Макара, не моргнёт.
Макар показал на полотно свежее, и на лежавшие аккуратной стопкой чистые вещи.
— Я в избу пойду. Насухо вытрись и оденься полностью. Нараспашку не иди, хоть и охота будет. По себе знаю, что охота будет. — улыбнулся мальчонке и вышел из мыльни.
26
Весь вечер Макар Беловуку рассказывал про себя, про свою семью, истории детские вспоминал. Сам себе удивлялся, не из болтунов он был. Но ему казалось, что эти рассказы, речь человеческая, расслабит что ли мальчишку. Ласковое слово, что весенний день, главное, не торопиться.
Беловук мать потерял. А мама — это весь мир, Макар это точно знал. И понимал, что чувствует сейчас ребёнок этот, не понаслышке понимал.
Весь мир Беловук потерял, заменить Макар мать не хотел, да и не сможет, он другом постарается быть. Всем сердцем этого желал.
Беловук уже на лавке лежал, Макар тоже ко сну готовился.
За окном было тихо, горела керосинка, отбрасывая на стены причудливые тени, приятно потрескивала печь.
Макар посмотрел на мальчишку и улыбнулся.
Вроде, вечер, как вечер. Вроде, все также, как и всегда. Но с ребёнком дом, как-то преобразился, потеплел. Первый раз за долгое время Макару было по — настоящему хорошо и уютно. Даже Сила, свернувшись глубоко внутри, нежилась и наслаждалась.
Ей нравился Беловук.
Макар присел рядом и также как и когда-то мама, тихо, распевно начал сказ:
Сказ про Лешенку
«Жил у нас в деревне мальчонка один. Бранко его звали. Пошел он с матушкой своей в лес. Говорит она ему: «От юбки моей не отрывайся, да в спину мне приговаривай «Бранко здесь, ни куда не исчез», Понял наказ?». Бранко головой кивает, да присказку повторяет.
Ходят они по лесу, почти полная корзинка грибов уже. И вдруг, понимает мать, что уж, как три гриба не слышит присказки сына. Глядь, а он на подоле не болтается. Нет его. Кричала, выла мать. По лесу рыскала, точно медведица, медвежонка своего выискивая, руки белые заламывала, да так в деревню одна и воротилася.
А Бранко — то, всего на секунду ручонку оторвал от мамкиного подола. За костяникой потянулся, все три ягодки в рот положил и говорит: «Бранко здесь, ни куда не исчез». Глядь и нет никого.
Испугался, встал, как вкопанный и слушает, ждёт когда мать, аукнет. И слышит, он совсем рядом, будто плачет кто. Он туда рванул, думал мать о нем кручинится. Нет никого. С другой стороны звук услышал, он туда побёг.
Так бегал малец долго.
А в лесу-то хорошо. Пташки поют, солнышко пригревает. Он в тенек-то сел и разморило его. Глазёнки прикрыл и задремал малёха. Так до вечера и почивал, на травке зеленой, пахучей.
А как темнеть стало, глазёнки открыл, да понять не может, где он.
Глядь, на пеньке мохнатом, чуть в сторонке, чудо сидит, спиной к нему повернутое. Маленькое такое, горбатое, с руками сучковатыми.
Во все глаза Бранко на него уставился. По чуду глазами скользит, все понять не может — кто это. Потом только, как по затылку ему кто стукнул, вспомнил сказ мамкин — про Лешенку.
Она может заплутать человека даже там, где и заблудиться-то не возможно. Изматывает его, мучает, и ждёт когда, обессилит, да от голода и жажды помрет.
И в головке-то его маленькой, одна мысль забилась: «Бежать надо. Во что бы то ни стало, спасаться надо».
Встать хотел, а ножки его не идут. Руками за дерево цепляется, а руки-то его, точно прутики свисают. Крикнуть хотел — ни звука из уст его не вышло. Лежит, точно матрешка безвольная. Только глаза пучит, да сердечушко бешено бьется.
Вдруг слышит — шлёп. То Лешенка со своего трона спрыгнула и давай вокруг мальчика круги наворачивать. Ходит и приговаривает: «Бранко здесь, ни куда не исчез. Мяско его неженко, полакомится Лешенка».
В это время вся деревня у молельного дома собралась. Мать, точно мертвяк стоит, вся жизнь из неё ушла. Отец рядом, под стать жене, качается.
Вот староста и слово держит: «Знамо, кто мальчонку уволок — Лешенка. Она баба вредная, своего не отдаст, хоть задабривай её, хоть худом пужай. Мы к лешему пойдём. Только он помочь сможет, от козней жены своей избавить».
Взял староста блюдо, поставил на него плошку мёда, да три ржаные лепешки рядом кинул. Сам в лес пошёл, один. Баб, леший любит, их с собой страшно брать. Мужиков взять, так подумает, с войной на него идут. Рассудил староста, что одному лучше идти.
Дошёл до опушки, двадцать шагов вглубь леса отсчитал и остановился.
На все четыре стороны поклонился. Поставил поднос и говорит: «Всегда мы ладно жили. С уважением к тебе, да к лесу живем. Нежданно, негаданно беда у нас приключилась. Жена твоя — Лешенка, с мальчонкой нашим заигралася. Слезно просим, Бранко вернуть. Медку тебе, да лепёшек принёс. Пожуй — подумай о беде нашей и о просьбе».
Леший никогда человеку специально не вредит, он скорее шутит. Только шутки его злые, да грубые завсегда выходят. Но если к нему с душой-то открытой придешь, то и послушать может и просьбу выполнить. На то и надеялся старость.