А ближе к полудню Павел проснулся… И почувствовал себя неожиданно скверно. Только наглотавшись активированного угля, чтобы придти в себя, последовательно восстанавливал — что же вчера такое было? Надо переломить себя, дотащиться до кухни и заварить кофе.
Задумано — сделано. Павел включил телевизор. И первая же услышанная новость ударила его словно обухом.
— Следственным отделом по приморскому району города Баку устанавливается личность мужчины, подозреваемого в совершении тяжкого преступления… Приметы преступника: рост сто восемьдесят-сто восемьдесят пять сантиметров, на вид тридцать-тридцать пять лет, среднего телосложения, волосы черные, волнистые, глаза темные, нос прямой, под левым глазом небольшая черная родинка… — далее высветился фоторобот, действительно имевший немалое сходство с Павлом. — Всем, кому что-либо известно о месте нахождения этого человека, просьба сообщить в отдел криминалистики по телефону… — безучастно вещал диктор.
Павел с минуту помолчал, обдумывая полученную информацию. Кто его мог сдать? Скорее всего бармен, именно бармен вполне мог запомнить внешность Павла во время его первого визита в бар на Водонасосной. Это осложняло поиски племянницы, хотя изменять внешность Павел умел. В любом случае, решил он, найдя Наталью, лучше всего будет уехать, хоть с ней, хоть без нее.
После пятой «Мальборины» Павел решил позвонить Татьяне.
— Это я.
— Привет! Откуда мой номер знаешь?
— Ты же мне сама позавчера дала.
— Правда? Совершенно вылетело из головы.
— Какие планы на сегодня?
— Я сегодня занята. Заказ надо выполнять.
— Какой заказ?
— Картину рисую для одного француза, кстати большого почитателя моего творчества. Гонорар хороший обещали.
— Что за картина?
— Древнегреческая мифология. Гарпии там, горгоны. Мне самой жутко интересно взяться за это, но нужно вдохновение. Так что сегодня я дома.
— Ну, так я… может сам приеду? Понаблюдаю за творческим процессом, так сказать, изнутри. Буду вести себя тихо-тихо.
— Какой ты настойчивый… вообще-то можно, только у нас будут гости.
— Договорились. К которому часу приезжать?
— К семи, нет, лучше к восьми… Только все это долго будет. Для терпеливых личностей.
— Я никогда не видел, как ты рисуешь, это будет для меня честь. — улыбнулся Павел.
— Тогда я выложусь сегодня по полной, обрадую тебя. Но имей ввиду — жди сюрпризы. Я брата предупрежу о твоем приезде, чтобы он все организовал.
— Отлично! Значит к восьми?
— К восьми!
— Договорились! Ладно, пока!
Без пятнадцати восемь Тумасов на своем «БМВ» подрулил к Татьяниной резиденции. Так: cудя по припаркованным у дома машинам, Татьяна с Эриком не одни. Оставив машину напротив на широкой гравийной площадке, Павел пошел вдоль забора к дому.
— Заходи! — окликнула его, открыв калитку Татьяна.
Павел зашел во двор.
— Пошли. — она повела его направо. Так как резиденция Татьяны и ее брата стояла фактически на склоне холма, то с правой стороны, из-за разницы высот, первый этаж получался вторым. А под ним располагался просторный гараж на несколько машин. Перед гаражом находился небольшой забетонированный пятачок, частично прикрытый навесом, где под лучами вечернего солнца стоял джип Эрика.
— Войти в мастерскую можно и через гараж. — объяснила Татьяна. Она спустилась в подвал, открыла дверь и пригласила Тумасова войти. В помещении ощущался запах краски и растворителя, как полагается. И посетители там тоже были. Был в мастерской брюнет в очках лет сорока, который рассматривал альбомы и беспрестанно курил. Были в помещении две незнакомки, блондинка и брюнетка, лет двадцати, которых норовил по-домашнему, по-свойски подщипнуть Эрик. Татьяна включила дополнительное освещение: просторная мастерская выглядела как апартаменты творческой натуры. Высокий потолок, оштукатуренные стены, цементированный пол. Посередине мастерской зачем-то был расстелен небольшой ковер. Окон в помещении не было. Дальний угол был завешен тяжелой непрозрачной тканью. На стенах висело множество картин Татьяны, в основном портреты разной стилистики. В центре мастерской стоял мольберт. У противоположной стены можно было видеть стол, раковину, широкий стеллаж с красками и прочими инструментами художника.
— Это Света, а это Айнур. — по очереди представила девушек Татьяна. — Студентки из медицинского. Проходят практику у брата.
Девушки на этой Татьяниной фразе стрельнули взглядами и весело посмотрели на Тумасова. Только что не прыснули. Блондинка вообще смахнула со своего колена назойливую ладонь Эрика и поприветствовала:
— Здрасьте!
— Добрый вечер. — Павел решил пока держать относительную дистанцию.
— Артур. — с достоинством представился брюнет, выпустив в потолок густое облако сизого дыма.
Татьяна включила стоявший на полке переносной вентилятор.
— Так, все в сборе… — улыбнулся Эрик. — Ну, что же, начнем. — и обращаясь к сестре: — Ты подготовила материалы? Помочь натянуть холст?
— У меня все подготовлено, — Татьяна тотчас засуетилась возле стенки, где были прислонены рулоны холста. — девочки, хватит отлынивать, скорее натягивайте холст!
Через несколько минут в помещении кипела работа — Эрик готовил громадную раму с натянутым холстом, Айнур перебирала кисти для написания тончайших мазков, а Татьяна возилась с подготовкой свежих красок.
Наконец все приготовления были позади.
— То, что ты увидишь сейчас, может тебе показаться очень странным, — вполголоса сказал Тумасову Эрик. — но имей ввиду: ты можешь в любой момент отказаться и уйти.
— Все, хватит! — захлопал он в ладоши. — Пора начинать.
Эрик вытащил из сумки небольшую картонную коробку и открыл крышку. Там оказалось множество упаковок с таблетками на разных языках.
— Дай им вот это. — негромко приказал он сестре.
Татьяна принесла бутылку минеральной воды без газа и несколько пластиковых стаканчиков.
Она подошла к девушкам и протянула им таблетки. Первой три маленьких желтых кружочка выпила смешливая блондинка Светлана, закатив глаза.
Затем настал черед брюнетки Айнур. Она тоже выпила три желтенькие таблетки, задумчиво глядя на Татьяну. Ее примеру последовал Артур, медленными движениями, в два захода, проглотивший сразу пять, забавно дергая острым кадыком.
— А ты, Павел? — Татьяна поднесла поднос с водой и таблетками к Тумасову. — Хочешь уйти в мир грез и нарисовать его нам?
— В своё время я прошёл искус марафета, — Павел сразу просек ситуацию. — и из всей кучи мне пришлись по душе галлюциногены.
— Грибы, что ли? — поморщилась Татьяна. — Но у нас их нет. Да и зачем, когда есть чистый и безопасный продукт.
— Нет, ты не угадала, — Павел обвел взглядом горсть таблеток. — но пожалуй, в другой раз. Если у тебя есть в закромах коньячок или виски, это будет прекрасный вариант.
— Да? — разочарованно взглянула на него Татьяна. — Ну, как знаешь. Эрик, дай мне вон те. — Взяв плоскую красного цвета коробочку, она достала из нее упаковку с шестью крупными зелеными таблетками. Вытащив две, она не проглотила их, а положила под язык. Все остальное она сложила назад с подноса в коробку. — Принеси ему коньяк.
Эрик вышел, прихватив коробку с собой.
— Чтобы нарисовать классную картину, порой надо перейти на более высокий уровень восприятия не только действительности, но и своих мыслей, желаний, фантазий. — Татьяна подошла к мольберту. — Мне сегодня нужна гениальная работа, мне нужен успех.
Эрик принес коньяк. Павел расположился в кресле у стены, откуда был прекрасно виден холст. Молдавский коньяк. Отличный коньяк, но только Эрик его принес в графине, а не в бутылке. Мало ли какую дрянь можно влить заодно. Расслабься, это не та компания, — осадил свои мысли Павел.
— Паучьи лапы, туловище слона, мозг лисицы. — Татьяна стала наносить первые мазки. — К сожалению, таких животных не существует. Но есть слова, чтобы описать их. Прогуляйтесь поутру по полям, запах травы опьянит вас, наполнит свежестью. Что это, праздник жизни или только видимость? Жестокая иллюзия? Кто знает. Что скажешь, Павел, да?
— Сейчас они постепенно начнут раскручиваться. — тихо сказал Павлу Эрик.
— Света, что ты видишь? — спросила Татьяна, рисуя эскиз обнаженной женщины.
— Ящерицу на спине у женщины. — пробормотала та.
— Айнур?
— Над моей головой летают утята.
— Вот как? Ну хорошо. Сколько их?
— Четверо.
— Какие они?
— Красно-синие. — протянула брюнетка.
— Прекрасно! — Татьяна сделала еще пару взмахов кистью.
— Артур, как вам кажется, чего еще не хватает?
— На плече у нее красный осьминог. Нет, оранжевый. Он переливается. — у Артура закатились глаза, он немного откинул голову назад и порывисто дышал.
— Где мои куклы… мои куколки… Джульетта… Ромео… они бы вечно любили друг друга… — в полузабытьи стонала Светлана, уткнувшись в подлокотник кресла.
Павел пил коньяк не спеша. Пить он умел, не отнять, да и написание картины под кайфом его не шокировало. Больше его волновали утренние дела: его разыскивали. Пусть не помнили его имя, но внешность запомнили хорошо. И голова у Павла оставалась ясной. То есть был туман, но не пьяный, а трезвый. Словно мозги обложили ватой, а сквозь нее, известно, не искажение, а просто приглушение. Все было под контролем.
Час проходил за часом. Татьяна прекрасно знала свое дело. Рисунок на холсте смотрелся очень эффектно, а изображенная на нем девушка выглядела нереально красивой.
— А кто она? — внезапно спросил Павел.
— Вопрос кто это, излишен. Ты не слышал легенду о Горгонах? — Татьяна стала покрывать фон картины каким-то темным порошком, равномерно распределяя его новой кистью по холсту.
— Да-да, Медуза Горгона.
— Нет, на картине не она, а общий такой, собирательный образ. — Татьяна нарисовала девушке вместо волос щупальца многочисленных маленьких осьминогов.
— Это дьявол, поедающий живых, дабы исполнить свои земные желания. Это дьявол, пожирающий мертвых, чтобы удовлетворить свою адскую похоть. — отозвался Артур.
В какой-то момент Павел от изрядной дозы алкоголя и духоты немного поплыл. Когда он снова открыл глаза, картина была уже готова.
— Если эта дама хоть в половину была так же хороша, как на портрете, — рассуждал Эрик, с пристрастием разглядывая полотно, — не мудрено, что смотревшие на нее мужчины обращались в камень.
— А мне кажется, что Таня ее здорово приукрасила. — возразила Айнур. — Посмотри, насколько проще она смотрится на изображениях в альбоме. На картине Таня ей сильно польстила, а согласно мифам Горгоны те еще ′красотки′.
Девушки дружно засмеялись, представив, как могла бы выглядеть Медуза Горгона в реальности.
— Таня всегда знает, как сработать гениально. — вытирая капельки слез от продолжительного смеха, подвела итог сказанному Светлана.
— Ладно уж, хороши шутки шутить, — положила кисти Татьяна. — Эрик, дай еще одну штучку, я сегодня это заслужила.
…Татьяна медленно легла на ковер, разложенный на полу в центре мастерской. Она начала гладить его, затем стала плавно сучить ногами и руками.
— А-ах, — стонала Светлана, закрыв глаза. — посмотрите на нее… где кончается женщина и начинается змея…
Эрик подошел к сестре, присел на корточки и заглянул ей в глаза. Затем он отошел.
— Я приготовлю ей постель. Все в порядке. — он вышел из мастерской, тихо прикрыв за собой дверь.
Тем временем Светлана и Айнур слезли с дивана и ползком по цементированному полу добравшись до нежащейся в своих фантазиях на ковре Татьяне, начали играться и забавляться вместе с ней, словно котята. Артур в полубессознательном состоянии со странной улыбкой на устах сидел в кресле, будучи где-то далеко от реальности.
Вошел Эрик. Было похоже, что увиденное ничуть его не удивило. А по выражению его лица Павел понял, что вечер написания шедевра подошел к концу. Пора заканчивать. Даже сквозь пьяную вату Павел уловил: пора заканчивать.
— По последней? — Эрик подсел к Павлу и разлил коньяк по рюмкам.
— По последней! — автоматически поддакнул Павел, завороженный зрелищем на ковре, где девушки уже начали целовать и ласкать друг друга.
Эрик ничего не ответил, помолчал, вылил рюмку себе в горло. А Павел, обернувшись, неожиданно ясно увидел его трезвые глаза. Трезвые, изучающие, «хирургические» глаза, направленные прямо на него.
Ничего себе делишки!
— Павел, отведи Таню к себе. Там открыта дверь, увидишь. — Эрик направился к девушкам на ковре. — Вставай, мы уходим отсюда. — он буквально вырвал сестру из жарких и цепких объятий подруг и перенеся ее на руках через мастерскую, поставил в вертикальное положение рядом с Павлом, уже стоявшим у дверей.
— Идти сможешь? — тихо спросил он у сестры. Татьяна произнесла нечто нечленораздельное и утвердительно качнула головой.
— Значит, положишь ее отдыхать, а сам ляжешь на диване в гостиной. Это с сестринской стороны, там, направо. — Эрик обвел взглядом мастерскую, где Светлана и Айнур, хихикая, катались по ковру.
— Спокойной ночи. — Павел с Татьяной поплелись наверх.