ОТРЯДЫ ВЫХОДЯТ
Новая Земля, Серый Камень, 20.05 (сентября). 0021
Кельда
Восьми дней мы ждать не стали — страшно было опоздать. На следующее же утро на рассвете началось движение. Несколько вооружённых заговорённым оружием отрядов ополченцев барон оставил на стенах поднявшего все мосты и запершего ворота замка, в котором собралось всё население окрестных деревень. В резерв попали в основном мальчишки по четырнадцать-шестнадцать лет.
Вся остальная военная сила, которую смогли собрать, двинулась на север по новой, недавно замощённой дороге: шесть сотен серокаменцев (с деревнями) да сто двадцать семь боевых гномов — девяносто девять процентов всего нашего взрослого мужского населения, все, кроме случайно оказавшихся в дальнем отъезде — и шестьдесят четыре ведьмака (все, сколько есть).
Гномов привёл Торин Каменныйкулак (именно так, в одно слово, хотя фамилии можно склонять по родам и падежам — не спрашивайте меня, почему), глава рода сталелитейщиков, ведьмаков — сам магистр.
Женщинам (после того, как мы узнали, что некроманты творили с захваченными) барон под страхом смерти запретил не просто покидать остров — выходить за границы крепости. Кричал, опасно багровея лицом. Взял с Василисы страшную клятву, что если всё пойдёт по худшему сценарию и немёртвые передавят — не дать захватить женщин, не допустить последнего ужаса, сделать всё быстро и чисто — залить всю крепость огнём, пока ополчение будет сдерживать штурм.
Единственное исключение было сделано для Галины, какая-то в тайном плане ей отводилась секретная роль.
Меня муж ни в какую с собой не взял.
НА ПУТИВЛЕ НА ЗАБРАЛЕ…[18]
Новая Земля, Серый Камень, то же 20.05 (сентября). 0021
Кельда
Я стояла на самой высокой замковой площадке, выходящей на Бурную, и до рези в глазах всматривалась в горизонт. Рядом со мной стояли мать, Василиса, Надя, Поля, Ванька и Игорь, непривычно серьёзные сегодня. А ещё здесь были Лика, Даша, Валентина и множество других белово́ронок, проводивших своих мужчин и переживавших не меньше нас. Все выходящие на север балконы и галереи были заполнены женщинами и детьми. Прошло больше восьми часов, и, по нашим расчётам, барон со своими отрядами должен был уже добраться до места.
Горизонт оставался поразительно равнодушным к нашим переживаниям.
В какой-то момент нашего стояния мне внезапно вспомнился «Плач Ярославны» — «О ветер-ветрило,… зачем, господин, моё веселье по ковылю ты развеял?» Ну что ещё за хрень? Я хотела уж плюнуть с досады, как вдруг со стороны северо-востока над горизонтом ярко, словно фонарик, мигнула вспышка, а спустя несколько секунд землю ощутимо тряхнуло.
ДОРОГА
Некоторое время назад
Галина
Сборное войско двигалось по новенькой, вымощенной тёмно-серым диабазом дороге. Камни звонко цокали под копытами лошадей. Все были верхами, даже гномы. Хотя, впрочем, чему удивляться — верховая езда входила в перечень обязательных предметов общей военной подготовки Белого Ворона, как и лук.
Дед ехал рядом с внуками: Мишей, Петей и Санькой — единственным шкетом двенадцати лет, принятым в войско. Барон сказал: раз уж всем Во́ронам на роду написано в двенадцать участвовать в первом бою — нечего пытаться судьбу перехитрить. Младшему сыну генерала Раевского во время Бородинской битвы одиннадцать было — мы чем хуже?
— Я всё-таки не пойму, Вова, — Галя ради разнообразия была как все, верхом, — а чего ты доспех не надел?
— Магия. Фонит сильно. Как новогодняя ёлка.
— М-м-м, понятно… — Понятно, что батя специально не захотел вздеть броню, чтобы на него раньше времени не сагрились. Спросить — зачем? Не скажет, ведь…
Малая армия споро проехала одну за другой три наших опустевших посёлка. Ощущения от обезлюдевших дворов были неприятные. Где-то на пятнадцатом километре дорога превратилась в просёлочную, незамощённую, а ещё через пару — и вовсе в направление. Тут организовали относительно спокойный часовой привал, чтобы лошадей не умотать.
Отсюда Долегон свернул с дороги и повёл отряды на восток. Неподалёку было место, где можно было спокойно мелким бродом перейти ворчливую речушку Шавы́ргу и обойти озеро Карасик с юга.
У озера сделали ещё один небольшой привал. Ближе к логову нежити расслабляться будет ой как опасно.
ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕЧЬ
Кельда
Именно на этом привале и сказал барон свою историческую речь, потому что никто не был уверен, что до чёрного логова удастся дойти незамеченными, и никто не знал, не начнётся ли битва раньше, чем отряд достигнет нужного места.
Когда Коле (сильно пото́м) показал мне эту речь, я сперва решила, что он шутит.
— Ладно, хорош прикалываться! Давай настоящий вариант.
— Матушка кельда, честное слово — это и есть настоящий вариант! Я тоже обалдел сперва. Зато вы знаете, с людей как будто панцирь напряжения сняли, а то они за этот день, пока ехали, задеревенели прямо. Мне господин барон сказал, что на это и расчёт был.
Короче, речь получилась — образец эклектичности. Привожу без купюр.
— Братья и сёстры… сестра… тьфу блин, дочура, ты уж не обижайся, сама прибавляй в уме: «и Галя»… короче, мужики! Встряли мы с вами по самые помидоры, и даже свалить некуда, потому как если мы сегодня с этим дерьмом не разгребёмся — захлестнёт от всех щедрот и даже с ручками!!! А ведь за нами — не только свои, весь мир, мать его, за нами, который по своим конуркам кутыряется и знать не знает, какая глобальная жопа готовится накрыть эту новенькую Землю! А нас с вами, с-с-сука, тревожно мало. Поэтому слушать всем сюда! Никто, слышите, НИКТО грудью на амбразуру не кидается!!! Мне, мать вашу, не надо, чтоб вы за Родину погибли! Мне, бл**ь, надо, чтобы вы за неё ЖИЛИ!!! И, как сказал дружище Гоблин: когда волосатые щупальца мордовской хунты хотят пощупать нас за влажное вымя, мы отвечаем им… НЕ СЕГОДНЯ!!! Некромантский «ахтунг» сегодня не пройдёт! Утопим этих уродов в их же дерьме!
СЛЕДЫ. МНОГО
Коле
Войско обходило озеро по восточному берегу. Места пошли уже вовсе нехорошие, и Колегальв прикрыл движущийся отряд мороком. Никто не знал, насколько это будет действенным, но всё же оставалась надежда.
Неприятные и страшные следы в этих местах попадались в изобилии, видно было, что твари уже освоились на новых землях и привыкли ходить, не таясь. Несколько разорённых деревень были тому наглядным подтверждением.
Здесь даже появилось некое подобие дороги, выглядевшее… странно. Не было в этих постройках ни следов человеческих рук, ни разума. Но ещё более удручающим выглядел мост через речку, впадавшую в Карасик с востока. Так мог бы построить гигантский рак-отшельник. Или какие-нибудь насекомые, склеивающие кусочки коры собственной слюной. Только всё это было большим, даже слишком большим. Гигантская, сплющенным горбом поднимающаяся над берегами арка была слеплена из вывороченных с корнями деревьев и огромных валунов, а сверху для ровности присыпана щебёнкой и даже укатана. Правда следы этой «укатки» неприятно напоминали следы гигантских змей или многоножек. Между камешками тут и там попадались кости…
ПОЛУЧИЛОСЬ!
Барон Владимир
Несмотря на всю эту дикость, мост, однако же, оказался довольно прочным. К тому же его подновляли, прямо сейчас. Пара гигантских пятиметровых многоножек с торчащими из спины щупальцами, напоминающими осьминожьи, выламывали росшую неподалёку матёрую, хоть и пожелтевшую, лиственницу. Ещё одно существо тащило к основанию моста несколько больших булдыганов. Ни одна из трёх не обратила внимания на отряд, и люди приободрились: морок работает!
Однако же, подтащив свои камни ближе, одинокая многоножка, видимо, почуяла чужой запах, потому что бросила свою поклажу и подняла вверх больше половины своего туловища, шипя и озираясь во все стороны. Почувствовав её беспокойство, пара тварей бросила свою лиственницу и устремилась к мосту.
Долегон бросил взгляд на барона и, получив одобрительный кивок, всадил в каждого из монстров по стреле. Наконечники пронзили броню словно бумагу и застряли в тушках; тела замерли, окутанные синеватой дымкой.
Получилось!
Каждая стрела в колчанах нашего войска была артефактом, запирающим поражённое им существо в личной капсуле замершего времени. Их особая конструкция не позволила бы выдернуть стрелы или протолкнуть наружу.
Барон оглядел своих воинов. Что-то изменилось в них. Спины чуть прямее. Взгляды увереннее.
Правильно. Мы шли сюда, надеясь чудом выжить и готовясь умереть за своих любимых. Но эти три выстрела ясно показали, что теперь мы хищники, а не жертва. Как говорится, «вот теперь мы похохочем!»
ЛОГОВО И НАШЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ
Барон Владимир
Некромантское логово было выстроено по подобию донжона. Гигантского, уходящего в небо этажей на восемнадцать. По фен-шую, из чёрного камня. Вокруг башни чуть ли не на километр простиралось чёрное поле. То ли выжженное, то ли выгнившее, а вернее всего — отравленное чёрной магией. И даже кой-какие деревья, которые не смогли до конца умереть, выглядели скорее высокими пнями, с отгнившими остатками ветвей, осклизлые, покрытые чёрной плесенью, смердящие, словно гнилые зубы.
Вова опустил бинокль. Ничего — «ни окошков, ни дверцов», блин. А внутрь надо.
— Слушай, давай я тебя до башни докину? — предложила Галя.
— Ага, а если у тебя на подлёте магия откажет? Что будем делать?
Об этом поле (и что на него вступать смертельно опасно) мы были предупреждены Лелей.
— А если нет?
— Знаешь что, дочура? — Вова перебрал в голове несколько резких вариантов, но не выбрал ни один, — Я не готов рисковать… Всё, план оставляем без изменений. Как только иллюзия начнёт слабеть — выходишь вперёд и выманиваешь монстров на себя. Не рискуй! Это твоя основная задача. Всем приготовиться! Начинаем через десять минут.
Местность вокруг озера была не слишком плоская, а с выбранной нами стороны и вовсе волнилась небольшими сопками. Вот на одной из сопок воины и заняли свои места. Только с одного склона — потому как мы сомневались, что Коле сможет одновременно удержать и двойной морок, и большую иллюзию. А картинка должна была быть яркой и качественной, чтобы поверили и изменённые, и их хозяева. Вторая причина была в том, что если воины будут стоять именно там, то с башни (а мы надеялись, что следить будут именно с башни) будет непонятно — откуда ведётся стрельба.
БИТВА У ЧЁРНОЙ БАШНИ
Коле
Коле закрыл глаза и развёл руки. Сейчас он был сильно похож на дирижёра. Видимо, так ему было легче. Одна рука помогала удерживать морок, а вторая — творить иллюзию. Раздался лязг сотен доспехов, затрубили длинные трубы, взвились вверх знамёна несуществующих стран. Из-за ближайшей сопки вытягивалось и разворачивалось в боевые построения огромное войско: тяжёлая пехота, закованная конница и даже, кажется, боевые мамонты…
Вопреки нашим ожиданиям, башня не дрогнула ни единым камнем, не открылись магические входы, не прорезались бойницы. Зато чёрная пустошь ожила. С чавкающим звуком разверзлись зловонные коридоры, похожие на норы в мерзком желе, выпуская десятки монстров. Из слизистых луж высунулись непонятные отростки (или конечности?). Их обладатели вылезали, даже не задумываясь о том, чтобы отряхнуться. С тел сочилась ядовитая жижа.
Галина
«Пожалуй, с десятками я погорячилась, — подумала Галя. — Сотни две уже есть. И они что-то не думают кончаться…»
Марк
Марк, оставленный за старшего, смотрел на омерзительный поток немёртвых. В голове его проносились варианты развития будущего. Главное сейчас — распознать лучший из возможных и не начать раньше времени. Он оглянулся назад, на чёрное поле. Вот с краю от группы чахлых берёз отделилась маленькая на таком расстоянии фигурка и начала двигаться вперёд длинными прыжками.
И не опоздать.
Ещё немного.
Вот сейчас!
— Стрельба по готовности! Поехали, парни! За барона! За Белый Ворон!
Галина
— За Белый Ворон! Поддержите нас, боги! — прошептала Галя и положила стрелу на тетиву. Потом, потом она будет драконом. Сингкэн просила постараться сохранить людям жизни, а значит, она будет стрелять — сколько возможно.
Барон Владимир
Вова мчался по ядовитой скользящей жиже огромными скачками, чтобы как можно меньше прикасаться к этой дряни. Где-то на восьмом прыжке развалились сапоги. Штаны, на которые попали брызги, всё быстрее расползались висячими лохмотьями. Ноги начало щипать, и от ступней вверх поползло покалывающее онемение. Ну! Ещё немного…
Марк
Лавина чудовищ продолжала вливаться в распадок, не иссякая. Сколько же их там⁈ На месте встречи с иллюзией уже громоздился синевато отливающий вал.
Марк обернулся к башне как раз чтобы увидеть, как одинокая фигурка в последнем прыжке взлетает и словно впивается в чёрную стену, бьёт по ней рукой… Пролом! Барон протиснулся внутрь. Слава богам, прошёл!
Барон Владимир
Чем ближе к башне, тем глубже становилась мерзкая жижа, словно гигантский донжон продавливал собой землю. На последнем прыжке Вова замахнулся, намереваясь вбить в стену толстую стальную заточку.
Сталь встретилась с чёрным камнем и… превратилась в пыль. Но рука — нет!
Рука вломилась в камень, цепляясь, удерживаясь… С хриплым скрипом рассыпались пряжки ремня, ножны с малым лёгким мечом ухнули в чёрную слизь и с чавканьем скрылись в глубине. Можно проститься навсегда.
Он выломал несколько камней и втиснулся внутрь. Содрал остатки штанов, вытер ноги. Помогло плохо. Вспомнил про висящую на шее фляжечку с травным настоем (жена с алхимиками на дорогу нашаманили), сдёрнул рубаху, смочил рукава, на которых, вроде бы, не было чёрных пятен, протёр лицо, руки, ноги. Остатки опрокинул в рот. Вроде отпустило. Живы будем — не помрём!..
Марк
То, что морок начал слабеть, Марк понял, как только крайние ряды мчащегося по распадку потока начали тормозить и оборачиваться на линии расставленных по склону лучников.
— Коле!!! Бросай иллюзию, прикрывай наших! Галя — вперёд!
Дракон взвился в небо, поливая затормозивших чудовищ огнём, заставляя развернуться, забыть про вроде бы померещившихся лучников.
— Работаем, братья! За Белый Ворон! За Новую Землю!
Барон Владимир
Пролом освещал пустую, как сухой колодец, башню со спиральной лестницей, наполняющей её сверху донизу. Вверх было ещё этажей пятнадцать (по высоте, конечно; никакими площадками, кроме самой верхней, и не пахло), зато вниз… Шахта казалась бездонной. Снизу ощутимо тянуло холодом, сыростью, кровью и смертью. Кое-где виднелись тусклые, едва различимые во тьме пятна света. То ли факелы, то ли какая-то магия…
Наверх или вниз? Наверх сильно ближе.
Рассудив, что сперва надо проверить ближнее, Вова побежал вверх по лестнице.
Под круглой (чёрной, конечно же) шатровой крышей ничего не было. Пустая комната. Всё, что в ней наличествовало — с больши́м тщанием выполненная пентаграмма. Никаких пошлых мелков! Линии были выплавлены из тускло-жёлтого металла и ювелирно врезаны в камень.
— Так, — вполголоса пробормотал барон, — это по-любому оставлять нельзя! — выломал один из башенных зубцов и начал от души херачить произведение искусства. С учётом имеющейся силы и определённых навыков, дело шло бодро.
Раздался угрюмый «бздынь», открылся портал в багровой рамке, из которого вышагнул маг в чёрной хламиде, театрально возопил:
— Кто ты⁈ — и воззрился на мужика в полуистлевших трусах со здоровенным чёрным куском скалы в руках.
Барон не стал разбираться — кто да что — и тем более ждать, пока некромант очухается и предпримет что-нибудь кроме тупых вопросов. К тому же тут уже всё было сломано. Он метнул в тёмного мага кусок скалы, вбивая его обратно в портал, и прыгнул следом.
Комната, в которой они очутились, по размерам напоминала большой школьный спортивный зал. Только очень мрачный. И очень, очень помпезный. Чёрные каменные статуи, драпировки, полированные колонны, пол, инкрустированный чёрным нефритом с огромной, просто гигантской пентаграммой, обрамлённой рунами странного вида — и посредине всего этого, размазанный скалой, лежал давешний мужик. Справедливости ради нужно сказать, что кое-что всё-таки осталось. Ноги. Ноги в растекающейся красной лужице торчали из-под камня. Картинка получилась контрастная. Выразительная такая. Пентаграмма замерцала (реагируя, возможно, на кровь?), и со всех сторон на барона полезли твари. Если те (внизу, что выскакивали из чёрной слизи) были рядовыми, то эти — явная элита. Возможно, более поздние эксперименты. Или специально выведенные охранники.
Описать порождения безумного разума довольно сложно. Да и неполезное это для психики дело, если честно.
Прямо перед бароном, словно свалившись с потолка, оказался… оказалось существо, в котором ещё можно было угадать остатки человеческой природы. Кожи не было. Голые, покрытые мутноватой плёнкой мышцы и сухожилия. На месте рук были сухие костяные конечности с суставом (локтем?) вывернутым вперёд, передняя часть которых напоминала костяные зазубренные косы, чем-то похожие на богомольи клешни. Существо бодро скакало, опираясь на эти штуки, и пыталось ими же убить обнаруженного врага.
— О! Ништяк! — обрадовался барон, отломал одну руку у «косаря» и начал ей махать во все стороны, пробиваясь сквозь ряды немёртвых. — А неплохо получается!
Реально, получалось неплохо. Барон прорубался сквозь толпящихся монстров, соображая: что же дальше? Со всех сторон, из-за колонн и из полутьмы драпировок подваливали всё новые и новые твари.
Они получали повреждения и отползали или затихали нелепыми грудами, но… Но количество коцок на собственной шкуре неумолимо росло.
«С-с-с-сука, надо выжить! — подумал Вова. — Если я здесь сдохну — это же пипец… Не дай боги, эти меня ещё и оживят. И не дай боги, с моими силами!!!»
Он продолжал махать косой, снова смещаясь в центр зала, к огромной, поддерживающей свод колонне метров трёх в обхвате — хотя бы прикрыть спину, и мрачно раздумывая, что, может быть, в случае худшего исхода боги смилостивятся и дадут поднять только тело, без подаренных свойств…
Так, похоже, если наступать на металлические линии в полу, монстры не очень хотят приближаться. Шипят, машутся — напугать хотят, что ли? Вынудить сойти? Напротив присмотренной колонны как раз в полу много чего-то блестело.
«Правильной дорогой идёте, товарищи!»
Марк
Распадок был заполнен… завален… забит чудовищными телами, окутанными синей дымкой.
Но новые всё ещё лезли. Поток превратился в ручей, и всё же этого ручейка с лихвой хватит, чтобы смыть всё их сводное войско.
— Стрелы кончаются!
— Стрелы есть? Мужики⁈
— Бери отсюда, на пару минут ещё хватит…
Марк выматерился по-эльфийски. Все вероятности событий сплелись, смялись в комок.
Ну что, кажется, подходит время для рукопашной.
Барон Владимир
По периметру колонны были вырезаны статуи. Мужчины и женщины в судорогах в агонии. Очень натуралистично. Смотреть на это было неприятно, и он хотел уже повернуться к ним спиной, когда центральная статуя, стоящая на кончике одного из лучей, открыла глаза.
«Твою мать! — только и успел подумать барон. — Живая!»
Глаза у женщины были затуманены болью. В заломленные наверх, зажатые металлическим капканом руки было воткнуто множество зазубренных шипов, тоненькие струйки крови стекали вниз по совершенно серой в тусклом свете подземелья коже, пропитывая простое платье, сшитое на манер длинной холщовой рубахи. Одежда набрякла и казалась почти чёрной. Из уголка рта сочилась кровь.
Барон резко дёрнул за высвобождающий запястья рычаг. Женщина обессиленно упала на колени и раскрыла рот, выплеснув на подбородок и платье порцию уже начавшей густеть крови. Из раскрытого рта медленно высунулся… что это? Кляп, что ли? Или… Барон успел перекоситься, подумав, что это что-то живое, но это оказался всего-навсего язык. Потемневший, опухший и, так же как и руки, проткнутый здоровенным чёрным шипом. Женщина трясущимися руками вытянула шип из языка, коротко болезненно выдохнув. По её подбородку снова потекла струйка крови, но взгляд стал более осмысленным.
Остальные статуи были действительно статуями. Всё легче.
Вокруг них, в полуметре, как в кино про Вия, толпились чудовища, не смеющие пересечь рунную черту. Пленница, судорожно заглатывая воздух, начала выдирать из рук орудия мучений, заставляя монстров шипеть и дёргаться. Вдруг она замычала, закрываясь рукой, и засучила ногами, пытаясь ползти назад, но упираясь спиной в камень колонны.
Барон обернулся в сторону взгляда, успев заметить только смазанное движение. Хозяева, что ли⁈
Вряд ли получится прорубиться через сплошную стену. Но ведь можно и по-другому! Он прыгнул, перелетев тянущиеся монстрячьи конечности и заставив весь этот паноптикум кинуться следом.
Марк
Стрел больше нет. Лучники, стоящие в три ряда, превратились в пехоту. Первый ряд — шит-меч. Второй — копьё, третий — алебарда.
Морок слабеет, и оставшиеся монстры накатываются на ощетинившиеся сталью ряды. Укол-удар-удар-укол-удар-удар-укол-удар-удар… поднявшаяся на дыбы четырёхметровая многоножка вырывает из рук воина массивный щит…
Дракон зашёл на вираж, стараясь отогнать чудовищ огнём, но этого хватило ненадолго. Сколько их ещё? Пара сотен, наверняка… Если одна многоножка сумела раскатать в блин восьмерых мастеров-ведьмаков…
Несколько сотен голосов слились в отчаянном крике — один из паукообразных монстров, промчавшись по куче нагромождённых корявых тел, совершил чудовищный прыжок и впился дракону в крыло, разрывая кожистые перепонки. Дракон словно споткнулся в воздухе, припав на правый бок, и этого хватило, чтобы со всех сторон кинулись ещё монстры! Допрыгнули не все, но те, кто достал, бросились рвать крылья. Дракон упал в толпу тварей, рыча и плюясь пламенем, скрываясь под ковром копошащихся чудовищных тел.
Мужики заорали и бросились вперёд.
Барон Владимир
По длинной, готически красиво уходящей вверх лестнице бежали трое в чёрных балахонах. Вова прыгнул ещё раз, не рассчитав и со всей дури врезавшись в потолок.
«Твою м-м-м-м-мать, больно-то как!»
Эффект получился двоякий. С одной стороны, изрядно приложился спиной. С другой — кусок помпезного, но халтурно сделанного потолка начал обрушаться, перерастая в настоящий камнепад, скрывающий под собой бросившихся вдогонку монстров.
Некроманты, подобрав длинные полы своих одежд, перескакивали по две-три ступеньки.
«С-с-с-сука, теперь точно не догоню…»
Вова приподнялся, опираясь руками, с трудом сел на колени. Боль в спине была просто дикая. «Ну хоть кого-нибудь!» С этой мыслью он метнул вслед бегущим свою «косу смерти». Костяное оружие полетело, вращаясь, и воткнулось одному из бегущих в спину. Нет! В рюкзак, который он тащил на спине! Барон успел остро пожалеть о неудачном броске. Это была последняя мысль перед тем, как в башне случился локальный армагеддец.
Марк
Он почувствовал это буквально за секунду и заорал: «Закрыть глаза!» Услышавшие успели зажмуриться, но таких в мешанине битвы было немного.
Мощный толчок ударил им в ноги, опрокидывая на землю. Кто-то упал лицом вперёд, и это спасло их. Прочие, кому не повезло, полностью или частично ослепли от разлившейся на полнеба ослепительной вспышки.
Марк вскочил, бешено озираясь. Что-то случилось. Твари, до того атакующие с яростью и бесстрашием берсерков, словно утратили к людям всяческий интерес. Большинство из них замерли, некоторые ползали по кругу, подволакивая подрубленные конечности.
Мужики, сохранившие зрение хотя бы частично, остервенело распихивали монстров, толпящихся в том месте, где только что был дракон.
Снова барон
Вокруг была темнота. Полная, абсолютная темнота. И тишина.
Так.
Костяная коса врезалась в заплечную сумку того козла.
Потом был взрыв, определённо.
И вспышка!
«Мать твою, может я ослеп⁈»
Накатившую панику удалось подавить трезвой мыслью: даже если ослеп — Оля вылечит! Главное — вылезти отсюда. Где бы это «отсюда» ни было.
На счёт слуха тоже были опасения, но это проверялось легко. Вова пошевелил ногой. Зашуршала каменная крошка. Отлично, звуки есть!
Болело всё. Понятное дело — спина. Но ныло всё, просто всё тело. То ли ожог, то ли воткнувшиеся от взрыва острые обломки камней. А вернее всего — и то, и другое… Чудовищно саднили кисти рук — к сожалению, «коса смерти» не предусматривала гарды. Да и всё остальное было изрядно порепано…
Так, куда идти-то?
Взяв за первую вводную, что взрывом его, скорее всего, отбросило назад, барон пополз вперёд, обшаривая руками пространство перед собой. Да, было всё так же темно. Не спасало даже отличное ночное зрение. Объяснений было два: либо света действительно абсолютно нет — а при полном отсутствии света ночное зрение даже у кошек не работает, либо слепота. Ладно, разберёмся.
Пол был усыпан каменными крошками и обломками, плиты кое-где сдвинулись и вылезли со своих мест, разорвав металлические линии рун и пентаграммы. И то хлеб.
Через некоторое время рука наткнулась на сильно выпирающую из пола плиту. Нет! Всё-таки ступенька! Та самая лестница, по которой бежали эти уроды. Правильно пошёл! Ползём аккуратненько…
В лестнице был обрыв. По всей ширине, и даже с частичным обрушением прилегающих конструкций. Лад-но.
Он примерился и прыгнул. Должна же эта лестница где-то снова начаться. А если нет — ну, будем разбираться по ходу дела.
Повезло. Он приземлился на каменные ступеньки, сзади что-то грохнуло и посыпалось, и Вова поскорее перебрался на несколько ступеней выше.
Тело размялось и ныло гораздо меньше. И даже изрезанные до костей запястья уже не так беспокоили. Вроде как регенерация ускорилась? Было бы неплохо!
Ещё минут двадцать он полз вверх, пока не упёрся в деревянную панель, оказавшуюся створкой огромной двери. Запертой. Вова хмыкнул и слегка налёг плечом — так, чтоб не выпасть на случай, если стой стороны снова яма. Но там оказался коридор. И — слава богам! — его было видно!!!
Освещение (это, конечно, громко сказано) было совсем тусклое, но после полного отсутствия света радовало просто несказанно. Он осмотрел себя. Кожа восстановилась, от ожогов и множества ссадин, полученных при взрыве, не осталось и следа. На руках подживали последние, самые глубокие разрезы. Живём!
Барон пошёл вперёд, распахивая встречающиеся двери и сдёргивая на пол портьеры — нехрен оставлять нычки возможным врагам. Одна из портьер обрушилась вместе с толстой металлической штангой, на которой висела. Вова критически осмотрел её, примерился, покачал в руке и пошёл вперёд веселее, бормоча себе под нос:
— Ну держитесь, суки… Я теперь здесь самый страшный зверь…
Ярославна рано плачетНа Путивле на забрале…'//Слово о полку Игореве.