Она вышла в соседнюю дверь, за которой оказалась небольшая комнатка с диванчиком и парой кресел, всё старое, завезённое, видимо, в годы советской власти. Но вид имело новый, сидели на мягкой мебели, явно, редко. Посреди комнаты журнальный столик с водрузившемся на полированной поверхности чайным сервизом.
— Здесь мы с ним и живём, — начала старушка, присаживаясь в кресло и указывая остальным на диванчик. Вздохнула и продолжила.
***
В тысяча восемьсот пятидесятом году, Яндырь вместе со всей областью, исчез с карт мира. Была Яндырская область и пропала. Именно в тот год она стала закрытой зоной. Нет, там не случился ядерный взрыв или выхлоп радиации, не было и химических заводов на её территории, и даже мелких бытовых предприятий не было. Мало кому известная, а после и вовсе известная очень суженному кругу лиц, Яндырская область стала — трансмагистральногалактической таможенной зоной. И тому предшествовала довольно дикая и странная история.
Единственное, что было в Яндырской области развевающегося — мелкое НИИ, находящее вблизи деревни Дивное. Надо тут отметить, что собственно сотрудники института и образовывали деревеньку. Уже после в неё стали переселяться люди из близлежащих более мелких деревень, и вскоре Дивное стало довольно крупной точкой. НИИ переносить из общественного места не стали, дорого и нецелесообразно. Итак, на ладан дышал институт. Учёные в нем работали на голом патриотизме, с верой в светлое будущее и на благо родине. И скорее всего, данное заведение постигла бы точно такая же участь, как и все остальные, со временем оно бы заглохло, зачахло, молодёжь отказалась бы ехать к черту на кулички, НИИ попросту перестало бы существовать. Но вышло иначе.
Никому до того неизвестный инженер Гробышкин поругался со своей женой и решил покончить на такой сакраментальной и бытовой ноте жизнь самоубийством. Тонкой души человек был. Сел на лошадёнку и поехал местечко искать. Ехал, он, ехал и… приехал в город. Улицы дивным камнем мощённые, по дорогам широким странные кибитки то ли едут, то ли летят. Дома, как в сказках небывалых. Удивился Гробышкин, давно ли в окрестностях проезжал, а городка такого не видал. Зашёл в ближайший магазинчик, и каково было его удивление, когда не смог поговорить с тамошним продавцом. На все его вопросы, девушка с удивительно лучистыми, яркими глазами отвечала потерянной улыбкой и выглядела непонимающей. Гробышкин вышел на улицу и постарался заговорить с прохожими, но и те его не понимали и шарахались. На лошадь же смотрели с удивлением. Вскоре к гражданину, уж и позабывшему, что шёл он в поисках места для мирного ухода в мир иной, подошёл немолодой мужчина. И что-то произнеся на неизвестном языке, провёл растерянного гражданина Гробышкина в неизвестное здание. Гробышкин хоть и не был мировым светилом в науке, однако, когда вошёл в помещение, где все ходили в белых халатах, а подошедший к нему мужчина заговорил слишком ласково и вопросительно, инженер понял — он попал к учёным мужам. Допустить, что это другой мир Гробышкин не мог. А зря. Почти месяц несчастный учёный провёл в закрытом учреждении. Что происходило за закрытыми дверьми, никому известно не было. Жена Гробышкина писала заявления об исчезновении мужа, коллеги вздыхали, сетуя на ранимую душу инженера и нестабильное финансовое положение, которое и вызвало семейную ссору. По углам шептали, что ушёл из жизни инженер. И тоскливо от того становилось, так как найти другого инженера, который согласился бы работать в Дивном не было.
Но прошёл месяц-два и на пороге НИИ Дивное, появились трое незнакомцев. Каково было удивление, когда в одном из них узнали пропавшего Гробышкина. Он рассказал о других цивилизациях, населяющих далёкие галактики, он показывал удивительные снимки и уверял о существовании врат между землёй и далёкой планетой Превия. Последние годы учёные Превии занимались разработкой межгалактических врат для общения с другими цивилизациями, во время открытия таковых на Земле, в них и прошёл Гробышкин. Коллеги смотрели, вздыхали, крутили у виска. А потом в разговор вступили пришедшие с ним двое незнакомцев.
А ещё через три месяца близ села Севольное появился первый порт, связывающий землю с Превией. Ещё через полгода было подписано соглашение о межгалактической связи других цивилизаций с Землёй через порт Превия-Севольное. Но все это проходило под грифом секретно. А через пару месяцев Яндырская область официально пропала со всех карт мира. Теперь в город можно было попасть только через созданные братьями по разуму вторыми вратами, выходящими в человеческий мир планеты Земля. На этом первая часть истории и готова закончиться, если только не брать во внимание то, что в здании НИИ Дивное появилось новое высокоразвитое техногенное центральногалактическое НИИ.
***
— Врата два, — тихо проговорила Номин, и начала рыться в сумочке. Вытащила оттуда свёрнутые в рулон листы Петровских отчётов. — Те самые, недалеко от сторожки егеря.
— Те самые, — кивнула Лукишна. — Врата два, выход в мир Земли.
— Первые врата, — другая цивилизация, другая планета, Превия, — подвёл итог Кондрат. — Вторые врата, человеческий мир. Третьи? На карте они находятся в Яндыре.
— Третьи врата, — Лукишна вздохнула. — Через порт на Землю прибывает очень большое количество различных гуманоидных и человекообразных рас. Бывает, среди них попадаются и откровенные негодяи, мошенники, преступники, те, кто скрывается от галактической или ещё какой полиции. Есть и наши сограждане, вступившие в заговоры, сговоры или ведущие попросту подрывную деятельность относительно галактического мира, да много всего… Собственно, как и в земных странах. Для таких и существуют третьи врата.
— За ними тюрьма, — догадался Еши.
— Тюрьма, — кивнула старушка. — Можно и так сказать. На деле общегалактическая зона особого содержания. Выход на планету Тритон. Полярная планета пустоши.
— Почему врата создали в психушке? — спросил Кондрат.
— А вы бы, где хотели? Клиника для умалишённых очень удачное место. Не нужно объяснять, почему постоянно прибывают, и убывают странные субъекты.
— Значит, в Яндыре существуют трое врат?
— Нет, молодой человек. Врат не трое. Их четверо… и именно из-за четвертых врат происходит то, что вы видели в Севольном, именно из-за них Дивное исчезло с карты Яндырской области.
— Что это за четвертые врата?
Старушка сложила руки на колени.
— Люди, гуманоиды, более развитые и менее развитые цивилизации бесконечной вселенной. Все мы так глубоко вошли в технический и научный прогресс, что забыли о Богах, попросту перестали в них верить. Когда множество цивилизаций получили возможность общения, передачи опыта, совместных научных разработок, те, кто добился невероятных высот, захотели большего. Признания собственного величия в науке, в знаниях, в понимании мироздания. Так много говорилось о потусторонних мирах, о душах, о параллельных созданиях, что некоторые решили проверить, а существуют ли они, в самом деле. Тогда эта мысль только витала в воздухе. Если есть другие цивилизации, почему бы не существовать параллельным или потусторонним мирам? Если б мы умели предугадывать…
— Вы рассказываете так, как будто, сами присутствовали при сем событии, — проговорила Номин.
— Присутствовала, — кивнула старушка.
— Когда ж это произошло? — удивился Леший.
— Давно милый, в земном тысяча девятьсот двадцать втором году. Я тогда здесь лаборанткой только пришла служить.
Кузьма выпучил глаза.
— Это ж, сколько вам лет?
Она растерянно улыбнулась, и казалось, смутилась. Но тут же взяла себя в руки:
— В нашем НИИ работали лучшие умы многих цивилизаций. Мы умеем сохранять жизнь. Но сделать бессмертными, увы… Однако мы не о возрасте говорим. А о том, как рушатся фантазии и великие идеи, обращаясь в ужас и хаос.
В комнату переливаясь, проник синий свет и устроился у ног Лукишны. Она уставилась в колени. Вздохнула.
— Вы создали что-то ужасное? — тихо спросила Номин.
— Не создали… Открыли. Четвертые врата.
***
Глубоко ночью сработала система. Сотрудники, следившие за работой поисковика, дежурившие в ту ночь, бегом бросились в комнату создания врат.
Уже через полчаса туда же прибыли ставший к тому времени главой НИИ Гробышкин, его помощник Калистратов Евгений Палыч и старший научный сотрудник гуманоид Васперовский Джим Откар.
Врата выглядели необычно, если трое врат открытых учёными Превии представляли собой едва видный межмировой ход, который в незнании можно и не заметить, то эти… Эти врата были уникальны. Радужная, меняющая цвет воронка, окутанная бледными синеватыми облаками.
— Я был уверен, что он существует, — потёр руки Калистратов.
Гробышкин хмурился.
— Чувствуешь, какая волна от него идёт? У меня виски ломит, и сердце стучит как бешеное.
— Это от волнения, — подсказал Васперовский.
— Отправим зонд?
Все переглянулись. По-хорошему нужно было дождаться ответа научной комиссии и только потом… Но желание узнать, что за вратами, было слишком сильным. Уже через пять минут сотрудники НИИ, пребывающие в здании, смотрели, как беззвучный зонд вошёл в воронку и пропал в синей дымке.
Через час зонд вернулся. Доктора расшифровали данные. Мир, в который открылись врата, был очень похож на пустыню. Зонд не зафиксировал в нем домов или построек, не было в расшифровке лесов и морей. Зато воздух, хоть и был пониженной температуры и обладал излишней влажностью был вполне пригоден для людей. В остальном же зонд определил синюю, ледяную пустошь, в которой зонд встретил только одно человекообразное существо с рогами и копытами. В тот момент, задуматься бы светилам, рога и копыта — что-то есть в этом нечистое, потустороннее. Но, доктора, едва расшифровав данные, кинулись в потаённый мир, дабы встретиться с единственным найденным в другом мире существом.
Синий леденящий кровь мир.
Гробышкин первым подошёл к существу, лежащему на синем песке.
— Это женщина! — удивлённо вскрикнул он.
Аборигенка открыла глаза, по удивительно прекрасному лицу сбегали капельки пота. Женщина выгнулась и закричала. От её крика заложило слух, доктора отпрянули. У Калистратова пошла ушами кровь. Он бросился назад во врата. С ужасом бросился следом за ним и Васперовский, сжимая руками голову.
Гробышкин остался, да он был учёным, но он был и доктором. И сейчас он видел перед собой женщину, страдающую, изгибающуюся в родовых муках. И рядом с ней не было никого, кроме Гробышкина. Превозмогая дикую головную боль, щурясь от плясавших в глазах огоньках, едва стоя на ватных ногах, он положил руку на живот несчастной и тихо проговорил:
— Ничего, милая, ничего. Потерпи, сейчас я всё сделаю.
Через полчаса он вышел, качаясь, из врат и положил на руки встречающих его медиков синеглазого младенца.
Гробышкин попал в реанимацию с инфарктом. Многие медики пожимали плечами, дивясь силе воли начальника НИИ, ведь он перенёс инфаркт, принимая роды. И смог выйти на своих ногах!
Через месяц, Гробышкин, вопреки увещеваниям докторов вернулся на работу.
— И где мой спасеныш? — начал он едва вошёл в кабинет, где его уже ждали помощник и заместитель.
— Проблемы с твоим спасёнышем, — холодно сказал Васперовский. И поведал вернувшемуся начальнику жуткую историю. Через сутки, после того как малыш был водворён в капсулу содержания младенцев, на приборах, фиксирующих четвертые врата начали происходить странные вещи. Появлялись и исчезали данные. Дежурные сотрудники впадали в кому, а кто-то умирал прямо в комнате врат, едва ступив в неё. Было решено повторно отправить зонд.
Аппарат вернулся быстро. На экране зонда в синей пустоши стояла вооружённая армия странных существ, похожих на людей, но обладавших просто смертельно синим цветом кожи, во главе которой находился высокий мужчина, с огромными синими рогами — представившийся генералом Роваран. Он без всякого акцента сообщил, что армия великого мира Трамерры, готова разнести в пух и прах все существующие миры во вселенной, если люди Земли не вернут им украденного наследника владыки. Он пояснил, что раз в миллион лет одна из сотен жён владыки выходит в великую пустошь Трамерры, чтобы воспроизвести на свет властителю сына.
— Трамерра?
— Рога и копыта, величайшая сила и лед. По нашим меркам Трамерра — то, что мы все называем адом.
Гробышкин побледнел.
— Мы открыли врата в ад! — он вскочил и заходил по кабинету. — Нужно срочно, просто сейчас же вернуть им сына владыки. — Гробышкин возвёл руки к небу. — Я верил, что существуют иные миры, но ад! О, Боги!
Калистратов и Васперовский переглянулись.
— Мы так не думаем.
Гробышкин остановился посреди кабинета.
— Что это значит?
— Мы созвали совет, — скомкано начал мямлить Калистратов. Васперовский его перебил. — В ходе научных наблюдении мы установили, что в этом младенце огромная, просто невероятная потусторонняя мощь. Даже те, кто просто подходят к нему, испытывают жуткий дискомфорт, а ведь он ещё младенец. Представляете, какая сила попала нам в руки?
— О, Боги! — взревел Гробышкин. — Вы хоть понимаете, о чем говорите? Какая сила? За ним адская армия.
— А если уничтожить врата? Они не попадут в наш мир, — поднялся из-за стола Васперовский.
— Это бред! Адский владыка! Они найдут другой ход и…
— А если не найдут? — уверенно обрезал речь начальника, Васперовский. — А даже если и найдут, мы всегда можем сказать, что закрыли по незнанию, и вернём им ребёнка. Потом вернём, когда они смогут попасть в наш мир. А за это время сможем узнать, что за сила в нем, как это работает!
— Васперовский, вы сумасшедший? Не станут они с нами говорить, если мы сейчас им его не вернём! Не станут!
— Совет нас поддержал, — холодно сообщил Васперовский. — Это уникальная возможность. Если мы поймём, что с ним, то можем создать самую сильную армию во всех вселенных.
— Ах, вот вы даже как? — усмехнулся Гробышкин. — Что ж, Джим Откар, я давно замечал, и теперь вижу, вы метили на моё место. Пожалуйста, оно ваше, но и ответственность за содеянное тоже на вас. Я учувствовать в этом не стану.
— Как бы ни так, — засмеялся Васперовский. — Вы уже в этом участвуете, и ответственности на вас не меньше. Это же вы принесли его в НИИ. Могли оставить в пустоши…
Гробышкин побагровел
— Я считал, что спасаю его. Женщина, которая родила владыке сына, осталась там, на песке бездыханная…
— Бездыханная? — усмехнулся помощник. — Да они вообще не дышат! Они же… они… не живые…
— Никто об этом не знал, — сжав руки в кулаки, проговорил Гробышкин. — Я поставлю вашу теорию под сомнения, соберём очередной совет и…
— Поздно, я закрыл врата.
Гробышкин в очередной раз изменился в лице став мертвенно бледным.
— И теперь, — продолжил Васперовский. — Если вы их откроете, то будете виновником уничтожения вашей… всех планет и миров. А мы, узнаем, как это работает, а после найдём, как подчинить себе адскую армию. Вот тогда и откроем врата.
Гробышкин выскочил из кабинета под смех помощника. Всё это время заместитель Калистартов сидел, вжавшись в кресло и боясь поднять глаза хоть на кого-то из начальников.
В тот же час Гробышкин написал заявление. И покинул здание НИИ.
А над ребёнком начались опыты.
Пять, десять, двадцать лет, тот, кто должен был стать владыкой астрального мира, был узником галактического НИИ. Его держали в полной изоляции, любой, кто входил в камеру погибал. Мощь, источаемая существом, убивала.
Однажды в НИИ появилась женщина, представившаяся ответственным работником внешне галактического института пограничных миров, Катериной Стоговой. Они много лет разрабатывали теории и изучали документы, отправляемые НИИ Дивного о существе потустороннего мира. Теперь же она хотела увидеть его вживую. Именно она назвала объект харизматом, из-за способности не только убивать, но и действовать на чувства, эмоции, общее душевное состояние человека и ему подобных.
— Мы не сможем подчинить его, — произнесла однажды Катерина, смотря, как ходит из угла в угол, в герметичной камере, харизмат. За время, проведённое на земле, он подрос.
Джим усмехнулся.
— Сможем, если лишим его разума.
Стогова сощурила глаза.
— Он живое существо.
— Мы лишим его разума и навяжем другие мысли, другие чувства и мировоззрение. Мы сделаем его своим парнем.
— Фантастично.
В камеру начал медленно вползать дым, харизмат заметался по камере. Ударил в стены, Катерина ощутила, как по кончикам пальцем пошёл озноб.
— М-да, — подтвердил Васперовский. — И это он ещё не силен. Когда вырастет, равных ему не будет, — и тут же добавил, — … среди живых. Я отправил запрос в ваше учреждение на воссоздание прототипа.
— Как вы себе это представляете? — удивилась Катерина. — Мы создавали геномных особей, но, то были люди. А он… демон…
— Ой, это вам Гробышкин напел? Знаю, он верит в эту чушь. Нет, харизмат, вполне живое существо, из плоти и… не совсем обычной, но крови. Вот смотрите, — он направился к входу в камеру.
Харизмат лежал без движения.
— Присмотритесь, — тяжело дыша в респиратор, указал Васперовский. Он провёл скальпелем по синей вене, из неё разлился ярко-синий свет, стек густой жижицей и тут же обратился в облачный луч.
— Осторожно, не прикасайтесь к нему, неизвестно какая может быть реакция. Мои ребята работают с субстанцией только в герметичных скафандрах, — отстранил склонившуюся над лучом Катерину. — Мы провели пробы. Это не просто кровь. Это источник его силы и жизненной энергии, выкачать всю, и останется лишь оболочка.
— Вы хотите сказать, что после, «это», можно использовать?
— Да, — кивнул профессор.
— Совет не даст разрешения проводить опыты над живыми.
— Потому я и прошу создать прототип. Вы создадите, и мы поселим нашу харизматическую личность в того, кого напичкаем нашими законами, пониманиями и мировоззрениями. Он будет думать, как мы, будет …
— Он будет человеком.
— Да, со сверхспособностями.
— Мне не нравится ваша идея, Джим. Но в таком виде, в своём теле и сознании, он опасен. Выжимайте из него, как вы это называете — кровь, субстанцию? А тело отдавайте нам, мы создадим прототип, и пробуйте.
В тот же день пришло разрешение совета.
Катерина стояла напротив камеры харизмата и смотрела в синие глаза, когда он последний раз улыбнулся сквозь толстое стекло.
Позже его тело отдали, и она увезла его в офис внешне галактического института.
В НИИ Дивное осталась харизма — то, что Васперовский Джим Откар по недоразумению принял за кровь, жизнесоставляющую харизмата.