— Ну, все, гад, достал ты меня!
Я выключила фен и, наплевав на недосушенную прядь волос, решительно направилась на лоджию.
— Это же надо, даже включенный фен не может заглушить идиотское треньканье! — продолжала я возмущаться, беря в руки лыжную палку.
Ни наша, ни соседняя лоджии не были застеклены, поэтому я свободно дотянулась палкой до окна и громко постучала. Не убирая своего орудия, я стала ждать, нетерпеливо притопывая ногой. Как только в дверь, ведущую из квартиры на лоджию, просунулась нечесанная башка Вадьки Сомова, я изловчилась и чуть-чуть не достала его острым концом палки. Вадька дико взвизгнул и наперекор логике рванул не внутрь квартиры, а в дальний угол лоджии. Я хищно ухмыльнулась.
— Как назад будешь пробираться, голубь?
— Нинка, не дури. — жалобно попросил он. — Брось палку.
— Только, если в тебя. — многообещающе сказала я.
— Больше не буду. — привычно выдал Вадька.
— Я тебе не пионервожатая, чтобы слушать твои лживые обещания. — сделала я новый выпад палкой в его сторону.
Вадька забился поглубже в угол, тяжко вздохнул и принялся оправдываться.
— Нинка, ну будь человеком. Ведь знаешь, что я ничего не могу с собой поделать. Так и тянутся руки к гитаре. Хоть часок, но хочется поиграть.
— Поиграть?! — заорала я, чуть ли не по пояс высовываясь из-за перегородки в надежде достать-таки подлого Вадьку лыжной палкой. — И это ты называешь игрой на гитаре?! Мартовские коты орут друг на друга благозвучнее, чем ты берешь аккорды.
Как ни странно, но Вадька перестал забиваться в угол, а наоборот, вытянул шею и скроил мерзкую похабную рожу.
— Нин, а ты что, в одном белье что ли?
Я глянула на себя и ахнула. Палка выпала из моей руки и осталась на вражеской территории. Бог мой, на мне действительно не было ничего, кроме бюстгалтера и трусиков. В порыве праведного гнева я совершенно об этом забыла и показала Вадьке все свои прелести. Спрятавшись за перегородку, я высунула голову и обратилась к соседу с проникновенной речью.
— Послушай меня, Вадик, и не говори потом, что не слышал. Сегодня приезжает Егор. Кстати, это я собираюсь, чтобы ехать в аэропорт, встречать его. — сказала я, имея в виду свое неглиже.
— Правда что ли? Уже две недели прошло? — удивился Вадька, делая мелкий, почти незаметный шажок из угла.
— Вот именно. — многозначительно сказала я. — После того, как мы с мужем наговоримся после долгой разлуки, я ему нажалуюсь на тебя.
— Ну, Нин, я же сказал, что больше не буду. — заканючил Вадька.
— Тогда давай сюда гитару. — сурово сказала я.
— Надолго? — обреченно спросил сосед, делая еще один шаг.
— В этот раз на месяц. — злорадно ухмыльнулась я. — А еще раз нарушишь обещание, лишу инструмента на полгода.
Вадька окончательно вышел из угла, опасливо обошел лыжную палку, валяющуюся на полу, и скрылся в квартире. Я озадачилась, то ли пойти накинуть на себя что-нибудь, то ли все-таки дождаться Вадьку, а то увидит, что меня нет и спрячется, выманивай его потом. Решение я так и не приняла, потому что появился Вадька с гитарой и протянул ее мне, стараясь заглянуть за перегородку.
— Мужу нажалуюсь. — предупредила я, выхватывая у него гитару.
— Привет Егору. — сделал Вадик невинное лицо.
Я вернулась в комнату, неся честно завоеванный трофей, но пришлось снова выглянуть на лоджию, так как Вадька заорал дурным голосом.
— Нина!
— Ну?
— А палку заберешь?
— Через месяц поменяю на гитару. — угрожающе сказала я и закрыла дверь на лоджию.
Быстренько завершив свой туалет, я схватила сумочку, ключи от машины и выбежала из квартиры. Времени еще было достаточно, но я всегда люблю приезжать заранее.
Наша золотистая «десяточка» стояла в «ракушке» недалеко от подъезда. Вообще-то в нашем районе «ракушки» не прижились. Если и появлялась в каком-нибудь дворе одинокая горбатая железка, то малолетние негодяи тут же использовали ее, как игрушку. Бегали по крыше туда-сюда, пока крыша не прогибалась внутрь до такой степени, что машина в "ракушку" не могла въехать, не зацепившись за потолок.
Мы же с Егором стали обладателями забавного сооружения по чистой случайности. Просто нам повезло. Сосед по площадке (разумеется не Вадька) неожиданно прошел на выборах в городскую думу и тут же пробил себе разрешение на установку возле дома гаража-«ракушки». Так как с Егором они были в большой дружбе, то сосед предложил и нам поставить рядом такую же. Ох и влетело это нам в копеечку, но, сами понимаете, отказываться было нельзя. Второй раз такие вещи не предлагают. Но мы рады, особенно я. Страх как не люблю возиться с машиной на холоде, а теперь никаких проблем. Установили нам какую-то хитрую штуку и стоит только на кнопочку нажать, не выходя из квартиры, как наша «десяточка» сама начинает прогревать двигатель. Полный улет! А малолетние поганцы обходят стороной обе «ракушки», потому что боятся депутатского гнева. А ну как воспользуется своими депутатскими связями и воду горячую во всем доме отключит. Подставляй тогда перед сном грязную задницу и ноги под холодную струю!
На дворе хлопал на ветру свежими зелеными листиками месяц май и прогревать машину было без надобности, но завела я ее все-таки дистанционно. Всегда так делаю, очень мне это нравится. Иногда малолетние хулиганы пугаются звука мотора из запертого гаража. Это только на пользу — больше уважать будут. Через две минуты я уже выруливала со двора, подпевая солисту на радио «Ретро».
Если вам показалось, что мы с соседом Вадькой лютые враги, то вы ошиблись. Вадька не только мой сосед, но и бывший одноклассник. Правда, после окончания школы прошло уже десять лет и мне осенью стукнет двадцать семь, как впрочем и ему, но школьная дружба крепка. Собачиться мы с Вадькой начали полгода назад, когда он вдруг решил научиться играть на гитаре. Сначала нам с Егором эта затея показалась безобидной и мы даже подарили Вадьке самоучитель, но, когда он стал рвать нам душу, монотонно разучивая аккорды, наше умиление сменилось желанием пойти и самолично перегрызть струны на его гитаре.
После недолгих споров с Вадькой, мы договорились, что сосед будет упражняться только тогда, когда нас нет дома. Первое время он держался, но потом бессовестно сорвался, за что и был лишен инструмента на две недели. Осознав свою вину, Вадька стойко выдержал и не нарушал наш покой до сегодняшнего дня. То ли сегодня он подумал, что меня нет дома, то ли обнаглел из-за отсутствия Егора, но так или иначе — запрет нарушил. Ладно, отдохнем месяц от его репетиций и верну ему гитару.
За мыслями и песнями я и не заметила, что уже доехала до поворота к аэропорту. Часы на приборной панели показывали двенадцать дня, значит, у меня есть еще полчаса до прилета.
Люблю побродить по этажам аэровокзала. Всегда обнаружится что-нибудь новенькое, чего не было в последний раз. Вот и сейчас тоже. Когда провожала Егора, на ремонт был закрыт мужской туалет, а теперь женский.
Я поднялась на второй этаж и встала у огромного витражного стекла, через которое было видно почти все летное поле. Люблю смотреть, как приземляются самолеты. Миг, когда шасси касаются поверхности земли, вызывает во мне непонятный трепет и облегчение. Все, прилетели! Как будто я сама нахожусь в это время внутри самолета.
Был момент затишья, который в аэропорту поймать почти невозможно. Так совпало, что ни один самолет не выруливал на взлетную полосу и не заходил на посадку, радио молчало, а людей в здании вокзала было мало. Это затишье длилось всего-то минуты две, но зато как фантастично ворвался в тишину звук приземляющегося самолета. Это Егор прилетел.
Мужа своего я очень люблю. Доверяю ему, кроме тех случаев, когда на меня нападает глупая и необъяснимая подозрительность. Карманы, правда, ночами не проверяю, в барсетку к нему не заглядываю, но ухо держу востро. Он у меня мужчина видный, умный, перспективный, мало ли какая отмороженная баба, прикрываясь заботой о своем ребенке, захочет отобрать у меня Егора. Такое никогда нельзя исключать, особенно в наше время.
Егор меня тоже любит, но с первого же дня нашего знакомства мне кажется, что он был несколько разочарован, когда оказалось, что смазливая худенькая девушка обладает интеллектом выше среднего уровня. Я подозреваю, что его суровый отец Кондратий Тихонович, не раз говаривал юному Егору, что все бабы — дуры. Отчасти он был прав, так как на протяжении всей сознательной жизни имел перед глазами пример — свою жену, мать Егора. Моя свекровь Наталья Антиповна была чудовищно глупа, но при этом весела и легка на подъем. Премилая женщина с легким намеком на косоглазие, что ее совершенно не портило. Язык не поворачивался назвать ее дурой. Это было бы оскорблением, а оскорблять эту веселую бестолковую женщину, ну, никак не хотелось. Я в жизни ни разу не поругалась с родителями Егора, но предпочитала держаться от них на расстоянии.
Как по заказу, самолет Егора подрулил прямо к тому окну, возле которого стояла я. Редкая возможность не маяться возле накопителя в ожидании выхода пассажиров, а посмотреть, как муж будет спускаться по трапу.
Вот он появился — высокий, худощавый, с коротким ежиком светлых волос и сердце мое замерло. Как же я соскучилась по нему! Следя за перемещениями мужа влюбленным взглядом, я не сразу осознала, что высокая брюнетка, вышагивающая рядом с ним, весело щебечет и улыбается не кому-нибудь, а моему Егору. Он вежливо слушает ее трескотню и в общем потоке пассажиров они скрываются под крышей накопителя. Ну вот, что я говорила?! Уже пристроилась какая-то фифа!
Я бросилась вниз по лестнице и сходу повисла на шее у мужа, который уже успел выйти в зал и начал недоуменно оглядываться в поисках меня.
— Радость моя, как же я соскучился. — горячо прошептал мне прямо в ухо Егор, зарываясь лицом в мои свежевымытые волосы.
Волна счастья обдала меня с ног до головы, но я не успела пропеть ответное приветствие, как нас грубо вырвали из состояния эйфории и вернули к бренной действительности.
— Егор! — послышалось рядом глубокое контральто.
Мы одновременно оглянулись и моему взору предстала та самая высокая брюнетка, которую я уже видела рядом с мужем.
— Да? — откликнулся Егор.
— Сейчас все такси разберут, придется вам на общественном транспорте ехать.
— У нас своя машина. — сухо ответил муж и снова повернулся ко мне.
«Ну, и какое ей дело, спрашивается?» — зло подумала я.
Именно в этот момент брюнетка решила обратить свое внимание на мою персону.
— Это и есть ваша жена Нина, о которой вы мне так много рассказывали? — спросила она, глядя на меня свысока, но с любопытством, а Егор при этом нахмурился и покраснел.
— Да. Знакомьтесь, это Оксана, это Нина — моя жена. — тем не менее вежливо сказал Егор.
— Очень приятно. — жеманно прокомментировала она и протянула мне руку лодочкой.
Зря она это сделала, ведь недаром по правилам этикета младшие ждут, когда старшие подадут им руку, а не тянут ее первыми. Девица же была младше меня года на три. Соблюдала бы правила — целее была бы.
Я мило улыбнулась в ответ и пожала ей руку так, как я умею это делать. Своеобразная маленькая месть за ее кривляния и приставания к моему мужу. Егор знал об этой моей особенности, но поздно спохватился. Дамочка уже дула на свои прищемленные пальцы, смаргивая с ресниц непроизвольные слезы. Еще бы — некоторые мужчины не из слабаков, и то кривятся, особенно, если я проделываю это с чувством.
Дело в том, что некрепким на вид телосложением и мягкими пушистыми светлыми волосами я пошла в свою маму, которая была тихим и скромным «небесным созданием» и работала заведующей библиотекой, а вот твердым духом и сильными руками, в отца, который в молодости работал в кузнице молотобойцем, а в последующие годы не раз побеждал на всяких любительских соревнованиях по поднятию и подбрасыванию различных тяжестей. Это совершенно не означает, что на тонких ручках у меня висят пудовые кулаки. Все очень даже пропорционально, только вот сила в руках у меня мужская.
— Извините. — сказал Егор Оксане и потащил меня прочь из здания на автомобильную стоянку, молча запихал вещи в багажник, сел за руль, дождался, когда я займу сиденье рядом и с места рванул нашу золотистую «десяточку». Я смотрела перед собой на дорогу и ждала нагоняя. Спокойного Егора иногда выводили из себя мои эмоциональные выходки. Но оказалось, что не в этот раз.
— Я думал, что у нее глаза выпадут. — неожиданно расхохотался он, машинально сбрасывая скорость.
Я тоже начала смеяться, вспоминая, как она дула на свои пальцы.
— Что ей было нужно? — спросила я, вдоволь насмеявшись.
— Если бы я знал! Вошла в салон, тут же обменялась местами с моим соседом и всю дорогу несла какую-то чушь про парижских модельеров, бутики и парикмахерские салоны. — недоуменно сказал Егор.
— А что ты такого ей про меня рассказывал? — снова спросила я.
— Да ну ее! Дура какая-то! Она спросила: «Как зовут вашу жену?», я ответил: «Нина». Вот и все.
— Действительно, дура. — согласилась я. — Черт с ней! Говори, как съездил, как Париж?
— Эх, Нинок, нам бы туда вдвоем. — мечтательно сказал Егор.
— Да уж. — притворно надулась я. — Кто бы мог подумать — твои приборы так понравятся французским электронщикам, что они тебя за свой счет пригласят на выставку? Никита, наверное, обзавидовался весь. Мне тут его Ирка три раза за две недели звонила и вздыхала по поводу подарков, которые ты мне привезешь. Надеюсь, она не зря вздыхала, подарки-то привез?
Егор приобнял меня одной рукой, слегка притянул к себе и сказал, поцеловав в висок.
— Конечно привез, неужели я оставлю свою Ниночку без подарков. И Никите с Иркой, кстати, тоже привез, так что пусть она не завидует.
— Ты говоришь о невозможном, но правильно сделал, о друзьях нужно помнить. — похвалила я мужа. — Но друзья друзьями, а ты мне по жизни теперь должен поездку в Париж.
— И ты ее получишь. — хитро взглянул на меня муж.
— Как это? — вытаращилась я.
— Французы заключили с нашей фирмой контракт на поставку партии моих приборов. А это пахнет новыми ближайшими командировками и нехилыми денежками, поэтому будет на что свозить тебя в Париж! — на высокой ноте закончил он, а я взвизгнула и кинулась его целовать.
— Отпусти, бешеная, сейчас врежемся! — отбивался Егор, но было видно, что он очень доволен произведенным эффектом.
* * *
Шеф видел все, что происходило внизу у багажного транспортера. Видел, как Егор крепко обнял налетевшую на него вихрем жену, как они целовались. Видел, как эта лошадь Оксана, вопреки всем полученным инструкциям, полезла ручкаться с женой Егора. Только вот не понял, почему это Оксану так перекосило, аж слезы потом вытирала. Ладно, через час он встретится с ней в условленном месте, сначала затащит в постель, а уж потом устроит ей такой разбор полетов, что мало не покажется. Будет знать, как нарушать инструкции!
Мужчина проводил похотливым взглядом высокую Оксанину фигуру и направился по боковой лестнице к самому дальнему выходу из вокзала. Там за углом была припаркована его машина, подальше от постороннего взгляда. Сегодня он приехал на своей собственной, а не на такси, что, по большому счету, тоже являлось грубым нарушением инструкции, но он не смог пересилить свое желание прокатиться по весеннему городу за рулем своей красавицы. Оставалось надеяться, что хозяева никого не приставили следить за ним, как он сейчас следил за Егором и Оксаной.
Мужчина понимал, что француз не станет тратиться, чтобы устраивать слежку за завербованным им человеком. У него требования простые — выполнишь работу, значит переведут деньги на счет, а нет — пардон месье.
* * *
Мы подъехали к дому, загнали машину в «ракушку» и поднялись к себе на третий этаж. Услышав, как открывается наша входная дверь, из своей выглянул Вадька и заулыбался.
— С приездом, Егор.
— Спасибо, Вадя. — Егор шагнул к нему и пожал протянутую руку. — Зайди вечером, я тебе гостинчик привез.
Вадик разулыбался еще шире, а я мстительно сказала.
— Гитару отобрала, на этот раз на месяц.
Егор перевел вопросительный взгляд на соседа, но тот мгновенно скрылся за дверью. Мы засмеялись и вошли в квартиру.
Конечно, у меня был какой-никакой план торжественной встречи мужа из командировки, но бурный затяжной секс стоял в нем на третьем месте после торжественного обеда и рассматривания подарков. Егор все поломал и обедали мы в ужин, а привезенные им наряды я примеряла перед тем, как надеть ночную рубашку. Обалденный вечер!
Так как Вадька не осмелился прийти за подарком, видимо опасаясь моих ехидных реплик, то Егор сам сходил к нему после ужина и отнес красивый брючный ремень. Дело в том, что мы Вадьку как бы опекаем. Его родители умерли три года назад, а жениться он все никак не соберется. Вот мы его и подкармливаем и одариваем понемногу. А еще не позволяем ему распускаться. Няньки — одно слово. Ладно, хоть на работу он устроился сам. На рынке запасных частей возит тележку за покупателями, которые берут тяжелые детали. Вроде бы неплохо зарабатывает. С недавних пор я все больше прихожу к убеждению, что Вадьке пора жениться. Двадцать семь лет для мужчины — самый подходящий возраст, чтобы создать семью. На своем рынке он вряд ли найдет спутницу жизни и мне кажется, что в этом вопросе нам с Егором тоже придется подсуетиться.
Уже лёжа в постели и предвкушая скорый отход ко сну, Егор вдруг встрепенулся.
— Ой, забыл тебе рассказать. Представляешь, там в Париже у меня раскрошился коренной зуб.
— Да ты что? — с ужасом спросила я.
Все, что связано с зубами, приводит меня в полное отчаяние. Это странно, потому что сама-то я сверкаю ровными рядами здоровых зубов. Но и моему отчаянию есть причина. В школе, какая-то неумелая фельдшерица, при осмотре моих зубов неловко зацепилась за кресло и чуть не рухнула на меня всей своей массой. Сама-то она удержалась, но умудрилась пропихнуть зеркало чуть ли не в самую мою глотку. После этого я панически боюсь зубных врачей.
— Правда, правда. — продолжил Егор. — Так, представляешь, мне поставили новый зуб, на классном оборудовании, с использованием новейших материалов, да еще и бесплатно.
— Как же так? — поразилась я.
— Принимающая фирма любезно все оплатила. — хвастливо сказал Егор.
— Ну-ка, покажи. — склонилась я над ним, ожидая, когда он разинет рот.
Егор тщательно сглотнул слюну и показал мне новенький, белоснежный и очень аккуратный коренной зуб.
— Да, сервис на высшем уровне. Представляю, какую кучку евро отвалили за тебя хозяева фирмы.
— Ничего, у них этих евро — завались. И на моем приборе они неплохо заработают. Еще меня два раза за счет фирмы приглашали в ресторан и один раз водили в театр, на какой-то мюзикл. — похвастался Егор.
— Ну, или ты такой ценный кадр, или тебя хотели завербовать. — попыталась я взъерошить его короткий ежик волос.
— Зачем меня вербовать? Заплатите мне хорошие деньги за мое изобретение и я весь ваш. — широко раскинул руки Егор.
— Ладно, спи уже, изобретатель. — ласково сказала я и прижалась к его плечу.
* * *
Была суббота, но Егор все равно умчался в свою фирму ни свет ни заря. Я проснулась, а его рядом нет. Ладно, я не в обиде, понимаю, как ему хочется показать подписанный договор своему шефу и сослуживцам. Например, его приятель и коллега по работе Никита Пасюк в последний день перед прилетом Егора звонил мне и очень интересовался, не задерживается ли Егор, что он сказал, когда звонил из Парижа в последний раз? Переживает. А мой неугомонный изобретатель небось еще в Париже договорился по мобильному, чтобы все сотрудники вышли на работу в субботу. И в самолете, наверное, только об этом и думал.
Я взглянула на журнальный столик, куда вчера Егор поставил небольшой хрустальный ночник в виде Эйфелевой башни. Это был подарок для Никиты и Ирины. Коробки не было. Слава Богу, не забыл, а то Ирка бы сильно расстроилась.
С Пасюками мы дружим уже год. На первый взгляд, вроде бы совершенно разные семьи, но некоторые вещи сблизили нас. У Никиты с Ириной, как и у нас с Егором пока не было детей. Никита и Егор работали в одной фирме и над одной проблемой. Возраст наш был одинаковым. Не так уж и много, но достаточно, чтобы поддерживать дружеские отношения, выезжать вместе на природу и справлять праздники. У Пасюков не было собственной машины, а у нас была. Поэтому совместные поездки вошли у нас в норму. Что мне не нравилось в Ирине и Никите, так это их неконтролируемая зависть. Никита, как мужчина, еще сдерживался, а вот Ирка давала своему чувству полную свободу. Нельзя было появиться в новой шмотке, чтобы не почувствовать на себе ее почти осязаемый завистливый взгляд. Если бы не мое твердое нет, то Ирка прибежала бы к нам домой разглядывать подарки, сразу же, как мы с Егором вернулись из аэропорта.
Вспомнив про самолет, я тут же вспомнила и про высокую брюнетку. Прислушалась к себе, вроде настроение не испортилось. Правильно, и черт с ней! Я уже поднялась с постели, когда зазвонил телефон.
— Слушаю! — радостно крикнула я в трубку, будучи уверенной, что это Егор хочет пожелать мне доброго утра.
— Егора позовите! — прозвучал в трубке знакомый голос.
Вот нахалка! Даже не здоровается. Не зря говорят: «Вспомнишь про г…о, вот и оно!».
— А кто его спрашивает? — томно откликнулась я.
— Это Оксана. Мы вчера встречались в аэропорту, вы должны были запомнить.
Точно — нахалка. Уже в должники меня определила.
— Это такая высоченная брюнетка с утробным голосом? — невинно спросила я. — Которой я пальцы расплющила?
Оксана на минуту задумалась, но все-таки ответила через силу.
— Да.
— Не помню такую. — нанесла я последний удар и положила трубку.
Потирая ладони от удовольствия, я задержалась у телефона на тот случай, если девица захочет перезвонить, но, видимо, ей хватило. Мое настроение резко поднялось и я отправилась приводить себя в порядок.
* * *
Оксана набрала другой номер и, дождавшись ответа, сказала.
— Это я, Оксана. Егора уже нет, она дома одна.
— Ну, а дальше? — строго спросил собеседник.
— Ты был прав, она меня по голосу сразу узнала. Еще и нахамила, стерва! — скривилась Оксана.
— А ты думала, что хозяева просто так меня назначили руководить этой операцией? — ехидно спросил ее собеседник. — Из-за твоей тупости теперь придется делать лишние телодвижения и что-то придумывать на счет его жены, чтобы не могла на тебя донести в милицию. А как все хорошо складывалось. Пользуешься тем, что никого другого теперь не введешь в курс дела, кроме тебя, вот и портачишь.
— Да поняла я уже! — повысила голос Оксана. — Ты шеф, ты и думай. Вчера своими нотациями все удовольствие от секса испортил. Что же теперь, убить меня что ли?
— А это мысль! — сказал мужчина и отключил свой сотовый.
Оксана напряглась при последних словах собеседника, грохнула трубку на аппарат и сквозь зубы процедила.
— Козёл!
* * *
Когда на плите уже закипал чайник, телефон зазвонил снова.
— Слушаю. — с тайной надеждой продолжить веселье, сказала я.
— Это квартира Лариных? — услышала я приятный мужской голос.
— Да.
— Здравствуйте, позовите, пожалуйста Егора.
Обычная просьба, но мне почему-то стало неуютно.
— А кто его спрашивает?
— Мы познакомились с ним в самолете, меня зовут Виктор. — все так же приветливо ответил мужчина.
— Его нет дома, перезвоните ближе к вечеру. — сказала я и быстро положила трубку, как будто она могла мне чем-то навредить.
Ну, не самолет, а какая-то служба знакомств. Нехорошее предчувствие завозилось у меня где-то в районе желудка. Мужчина врал. Егор не мог с ним познакомиться в самолете, потому что с одной стороны рядом с ним сидела приставучая Оксана, а с другой всю дорогу спала очень пожилая женщина. Если бы он познакомился с каким-нибудь мужчиной, да еще и дал бы ему наш номер телефона, то обязательно сказал бы мне об этом. Я решила позвонить мужу.
— Да, слушаю. — робко прозвучал в трубке знакомый голос.
— Никита, привет, это Нина Ларина. Позови, пожалуйста, Егора.
— А, привет, проснулась уже? — весело спросил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Егор сказал, что оставил тебя в сладкой дреме. — подначил меня Никита.
— Ох, и болтун он. — рассмеялась я. — Зови, сейчас я с ним разберусь.
— Он у шефа в кабинете, хвалится заключенными договорами. — бодро сказал Никита, но я сразу почувствовала в его голосе завистливые нотки.
— А ты что-же не там? — поинтересовалась я.
— Сейчас иду, вышел на пять минут по делу. Если Егор сразу не сможет тебе позвонить, то жди звонка минут через двадцать. — и Никита положил трубку.
О, Боже, он неисправим. Наверняка вышел отдышаться, чтобы жаба не душила, потому что сейчас наверняка всеобщее внимание направлено на Егора.
Муж перезвонил почти через минуту.
— Нинок, ты звонила? — спросил он.
— Да. Послушай, ты знакомился в самолете с каким-нибудь Виктором?
— Нет, а что? — недоуменно протянул Егор.
— И никому не давал наш домашний номер телефона? — игнорируя его вопрос продолжила я.
— Нет, конечно, ты же знаешь. Да что случилось-то?
— Сейчас позвонил какой-то мужик, спросил тебя и сказал, что познакомились вы в самолете, что зовут его Виктор.
— И сказал, что я сам дал ему наш номер?
— Нет, но ведь он позвонил. — укоризненно сказала я.
— А, ну да, я просто не сообразил. Знаешь что, выкинь из головы. Ни с кем я не знакомился и никому ничего не давал. Наверное, кто-то ошибся.
— Ты так думаешь? — неуверенно переспросила я.
— Нинок, мне сейчас некогда, давай дома поговорим. Я приеду часа в три.
— Ладно. — согласилась я и неожиданно для себя самой сказала. — Ты там поосторожней.
Егор опешил, но все-таки ответил.
— Хорошо.
Я походила по комнате, поглядывая на телефон. Беспокойство не отпускало, хоть тресни, а я привыкла доверять своим предчувствиям. Когда я уже совсем решилась выйти из комнаты и сделать себе большую кружку крепкого кофе, раздался звонок в прихожей.
— Черт! — раздраженно сказала я и направилась к двери.
Чего я никогда не забываю сделать, так это посмотреть в глазок и спросить: «Кто там?». В выпуклой линзе глазка я увидела привлекательного мужчину, одетого в линялую рабочую куртку и застиранную кепку, а на свой вопрос я услышала.
— Это слесарь. Откройте, мне нужно перекрыть у вас воду.
Я продолжала смотреть в глазок, а сама думала, не отдавая себе отчета, что тяну время, а «слесарь» терпеливо ждет.
«Э-э, милый, ты такой же слесарь, как я — водитель шагающего экскаватора. И не противно было тебе натягивать робу на рубашку за семьсот рублей? А причёсочка, которую ты примял отвратительной кепкой, явно сделана у дорогого мастера. Да и голосочек можно было бы изменить. Думаешь, если ты пять минут назад спрашивал Егора по телефону, то сейчас я впаду в идиотизм и не узнаю твой голос?»
«Слесарь» не удержался, взглянул на глазок и протянул руку к двери, чтобы снова позвонить, но я его опередила.
— Никого нет дома, а мама не разрешает открывать дверь чужим дяденькам. — сказала я.
Мужчина отдернул руку, так и не нажав на звонок, и задумчиво почесал в затылке. Конечно, задумаешься тут, ведь вышесказанную фразу я произнесла абсолютно серьезно и собственным взрослым голосом.
Мне стало даже интересно, что он будет делать дальше. Но мужчина меня разочаровал. Он спокойно повернулся и ушел вниз по лестнице. Я еще немного постояла возле двери, как раньше возле телефона, но ничего не дождавшись, ушла-таки пить кофе.
Этот напиток действительно тонизирует, так как в процессе его поглощения, я задавала себе вопросы и даже подбирала к некоторым ответы. Например, зачем мужик хотел попасть в квартиру, маскируясь под слесаря, если я по телефону сказала, что Егора нет дома? Ответ напрашивался сам собой. Ему нужна была я или то, что было у нас в квартире, а вовсе даже не Егор.
Я внимательно осмотрела кухню, мысленным взором окинула остальные помещения и пришла к выводу, что лично я позволила бы себе рисковать так безрассудно из-за единственной ценной вещи, находящейся в данный момент вне нашей квартиры. Это была дорогущая цифровая видеокамера, которую Егор купил не так давно. Фирма выделила ему деньги за изобретение того самого прибора, который теперь будут производить французы. Деньги были неожиданные и большие, так что мы с обоюдного согласия потратили их на дорогую игрушку. Но в данный момент видеокамера находилась у моей мамы. Она попросила ее на время, чтобы поснимать на встрече с однокурсниками. Они не виделись двадцать пять лет.
Но почему тогда, если этот мужик — вор, он не попытался проникнуть в квартиру до приезда Егора? Это было бы правильно, если даже предположить, что ему нужна была вовсе не камера, а, например, я. Хотя, тут же возникал следующий вопрос: на фиг я ему сдалась?
Бросив рассеянный взгляд на часы, я охнула и помчалась одеваться. Уже половина двенадцатого, а Егор обещал прийти к трем. Так как вчера после бурного секса мы слопали все, что я готовила к праздничному столу, то сейчас мне срочно нужно было на рынок за новой порцией свежих продуктов. А потом еще все это требовалось приготовить. Я в цейтноте!
Когда уже в полной боевой готовности я взялась за ручку двери, меня словно током от нее дернуло. Ну не дура ли?! Посторонний мужик только что собирался обманом проникнуть к нам в квартиру, а я, можно сказать, сама его сейчас и впущу. Где гарантия, что он не притаился этажом ниже и не ждет удобного момента?
Я отошла от двери и задумалась. Идея пришла на удивление быстро. Конечно, попробуйте не накормить любимого мужа, когда он возвращается с работы — сразу меня поймете.
Я подошла к телефону и набрала номер.
— Вадик! — сладким голосом пропела я. — Как ремешок, понравился?
— Отпад. — тут же бодро отозвался Вадька.
— А у меня к тебе просьба. — обрадовала я его.
— А гитару вернешь? — спросил этот наглец. Совершенно никакого чувства благодарности.
— Даже и не надейся, только через месяц. Можешь отмечать эти «критические дни» в календарике. — непреклонно сказала я.
— Ладно, говори, что надо. — обреченно отступился он.
— Мне нужно запасти продуктов на целую неделю. С понедельника сажусь за срочный заказ и совсем не будет времени.
Я работала в женском журнале по договору. Разрабатывала схемы для вышивания крестиком. Работа была интересная, а главное, надомная. Мне присылали по почте эскизы, а я их дорабатывала и составляла цветовую гамму. Платили без проволочек и хорошие деньги.
— Ну, а от меня что требуется? — вздохнул Вадька.
— Сейчас едем на машине на рынок, там ты помогаешь мне закупиться и тащишь сумки ко мне в квартиру. Вот и все. С меня бутылка пива. — добавила я.
— «Хольстен» — тут же обнаглел Вадька.
— Мне, конечно, не жалко, но учти, что имеющийся в магазине «Хольстен» делают у нас. — назидательно произнесла я.
— Разливают? — спросил Вадька.
— Если бы. Производят. Я сама пробовала. Лучше брать «Балтику» или «Невское».
— Уговорила.
— Тогда быстро собирайся и позвони мне в дверь, когда будешь готов. — сказала я и положила трубку.
Хорошо, что Егор не ездит на машине на работу. Здесь всего три остановки на троллейбусе и он считает, что нечего гонять машину на такие маленькие расстояния. Я же во всю использую нашу «десяточку» для хозяйственных поездок.
До рынка мы доехали без всяких приключений и я с досадой подумала, что поддалась панике, как нервная барышня. Вадька исправно выполнял функции носильщика, а я, чтобы поддержать сочиненную мной легенду, выложила кучу денег, но набрала-таки продуктов на всю неделю.
Мы благополучно доехали до дома, загнали машину в «ракушку» и внесли бесчисленные пакеты ко мне на кухню. Вадька получил свою бутылку «Невского», я закрыла за ним дверь и отправилась разбирать продукты, но до кухни не дошла, так как в дверь позвонили. «Если Вадька не перестанет меня отвлекать от дела, то я не успею приготовить обед» — думала я, отпирая дверь, но мне даже не дали возможности поднять глаза и увидеть, что отвлек меня совсем не Вадька.
Удар по голове был таким мощным, что я отлетела к стене прихожей и прикорнула возле нее на неопределенное время.