Оксана сидела на старом продавленном диване и напряженно прислушивалась к звукам, доносящимся из-за занавески. После того, как шеф уехал, они с Красавчиком остались сторожить Егора, а правильнее сказать, ждать звонка от его жены на «сотовый» Красавчика. Ждать пришлось больше часа. Заняться было нечем, разговаривать не хотелось, тем более Красавчик был занят рассматриванием бинтов на своих пальцах. Оксана, по обыкновению, принялась мечтать. Мечты всегда были одни и те же. Благородный мужчина вырывает ее из бандитского болота, привозит в свой дом и делает ее своей любовницей. Странно, но никогда в своих мечтах Оксана не представляла, что может стать законной женой благородного мужчины. Это было бы слишком хорошо, даже для фантазий. В последнее время в облике мужчины просматривались черты Егора, который сейчас лежал связанный за занавеской.
Ее мысли прервал звонок «сотового». Красавчик встрепенулся, ответил на звонок и пошел за перегородку к Егору. Оксана подошла поближе, но самого Егора не увидела, его закрывал своей спиной Красавчик. Она только услышала, как пленник несколько раз назвал свою жену по имени и поняла, что план шефа сработал. Еще она поняла, что жену Егора через час убьют и прислушалась к своим ощущениям. На душе было мутно и она решила оставить размышления на потом, когда уйдет Красавчик.
Киллер не торопился, потому что от дома, где они находились, до церкви, куда должна была приехать Нина, ходу было минут десять, даже если идти нога за ногу. Оксана начала нервничать. От Красавчика волнами исходила звериная злоба — он морально готовился к убийству. Никогда еще ей не приходилось видеть киллера перед работой. Она замерла на диване и боялась пошевелиться, чтобы не встречаться взглядом с Красавчиком. Наконец он поднялся, достал из-за пояса пистолет, проверил его и убрал в карман своей темно-серой ветровки.
— Я пошел. — буркнул он в ее сторону. — Ты следи за ним, не развязывай, а лучше вообще не подходи. Я приду через полчаса.
В горле у Оксаны пересохло и она смогла лишь утвердительно кивнуть в ответ. Расслабилась она только тогда, когда шаги Красавчика затихли на дорожке, ведущей к воротам. К ней вернулась способность мыслить и первой мыслью, которую она осознала, была уверенность, что после Нины они убьют Егора. Сделают выемку того, что им переслали из Парижа и убьют. Эта мысль привела ее в ужас.
И вот теперь Оксана сидела на диване и прислушивалась к звукам за занавеской. Но прислушиваться было не к чему, потому что оттуда не доносилось ни одного звука. А что, если он умер от слишком большой дозы снотворного. Ведь шеф не медик, мог и ошибиться. Вот так поговорил Егор с женой и умер.
Оксана нервно поднялась с дивана и решительно направилась за перегородку. Отдернув занавеску, она увидела, что Егор лежит в неестественной позе, запрокинув голову и вроде бы не дышит. Ее охватило странное оцепенение, как будто она раньше не видела покойников. Сделав несколько осторожных шагов, она протянула руку и кончиками пальцев дотронулась до щеки Егора.
* * *
Мы шли уже пять минут по задам чьих-то огородов. Слева от нас тянулся длинный темный овраг из которого тянуло сыростью и прелой листвой. Я опасливо косилась в эту черноту и уговаривала себя, что если там и водятся какие-нибудь звери, то в этот час они спят. Не успела я додумать эту успокаивающую мысль, как «слесарь» дернулся в сторону оврага, упал и покатился в его темную глубину, ломая на пути ветки густого кустарника.
— Ах ты гад!! — услышала я сзади Вадькин вопль и он, почти перепрыгнув через меня, не раздумывая скатился вслед за киллером на дно оврага. Я осталась совсем одна, но за Вадькой не последовала бы даже при условии светлого дня. Снизу до меня доносились звуки возни, редкие вскрики и сопение. Я изо всех сил прислушивалась, чтобы понять, что там происходит, но так ничего и не поняла. Мне показалось, что звуки стали приближаться и действительно через некоторое время на тропинку вывалился «слесарь», подталкиваемый сзади злым Вадькой. По причине темноты я не могла видеть, как они выглядят, но по запаху догадалась, что оба основательно вывозились в какой-то тухлой воде.
Теперь мы изменили порядок следования: первым шел «слесарь», за ним Вадька, а я была замыкающей. Следующие пять минут пути мы проделали в более резвом темпе, так как Вадька постоянно подталкивал в спину молчаливого «слесаря». К нужному дому мы вышли уже со стороны улицы и прошли следом за киллером в открытые настежь ворота.
— Черт! — внезапно остановился наш пленник. — А машина-то где?
— Какая машина? — сурово поинтересовался Вадька, ожидая очередного подвоха.
— Моя. — зло сказал киллер. — Оксанка, сука, сбежала!
— Ты давай веди нас в дом и мозги не полощи. — снова ткнул его в спину Вадька. — И попробуй только голос подать — убью!
— Да нет там никого, в доме. — огрызнулся «слесарь».
— Ага, а свет горит. — ткнул Вадька пальцем в сторону слабо светящегося бокового окна.
— Так там, наверное, только Егор. Говорю же, что Оксанка сбежала на моей машине. — как дуракам вдалбливал незадачливый киллер.
— Нужна нам твоя баба! — взорвался Вадька. — Веди в дом!
Тот послушно потащился в сторону крыльца, бубня проклятия в адрес Оксаны. Войдя вслед за ним в комнату, мы огляделись, но никого не увидели.
— Где Егор? — зловеще спросил Вадька, надвигаясь на мужика.
Тот кивнул в сторону ситцевой занавески и я резко отдернула ее в сторону. Там была абсолютно пустая смятая постель и обрывки каких-то веревок. Я взяла один из них, рассмотрела и вопросительно взглянула на «слесаря».
— У него этим руки были связаны. — неохотно пояснил тот. — Значит, вдвоем сбежали.
Я представила себе, как геройская Оксана спасает моего мужа от верной гибели, заслужив тем самым его искреннюю благодарность и мое сердце сжала неконтролируемая ревность. Но я глубоко вздохнула и спокойно спросила Вадьку.
— Что дальше будем делать?
В это время мой взгляд упал на трубку «сотового», которая лежала на краю обшарпанного деревянного стола. Я подошла, взяла ее и убедилась, что телефон в рабочем состоянии. Я нажала на кнопку, но за долю секунды до того, раздался звонок.
— Ало? — услышала я в трубке властный голос, приглушаемый помехами. — Оксана, передай трубу Красавчику.
— А кто это? — глупо спросила я, исключительно потому, что голос показался мне смутно знакомым.
В трубке тут же запикали гудки и я удивленно уставилась на Вадима.
— Что? — спросил он.
— Его хотели услышать, но передумали. — задумчиво сказала я, кивнув в сторону киллера и мучаясь от желания вспомнить, чем мне показался знакомым голос.
— Ну, что ты стоишь? — вывел меня из задумчивости Вадька. — Звони Крапивину.
Я два раза хлопнула глазами, почти как упомянутый капитан Крапивин и начала набирать запомнившийся номер.
— Краивин слушает. — донеслось сквозь треск и шум.
— Алексей Леонидович! — радостно заорала я. — Это Нина Ларина. Вы меня слышите?
— Где вы находитесь, черт вас возьми! — отнюдь не радостно заорал в ответ капитан. — Мы уже тут всю церковь обшарили.
— Какую церковь? — всерьез озадачилась я.
— Как это какую?! — взревел капитан. — В деревне Боголюбово, как вы и сказали Рите.
— О, Господи! — дошло до меня. — Так мы недалеко от вас, минутах в десяти ходьбы, на краю деревни.
— На каком именно краю? — спросил Крапивин.
— Не знаю. — ответила я и повернулась к Вадьке.
— Он спрашивает, где именно мы находимся.
Вадька взял у меня трубку и доходчиво объяснил капитану, как до нас добраться, с упоминаниями сторон света. Вот ведь, юный топограф. «Слесарь» в это время подпирал стену и мерил нас с Вадькой угрюмым взглядом. Только тут я обратила внимание, какие они оба грязные. Вот капитан-то обрадуется, ведь их в машину придется сажать.
Тут как по заказу взвизгнули тормоза, послышались шаги нескольких человек и в избу вошел Крапивин в сопровождении двух автоматчиков в камуфляже. «ОМОНовцы, наверное» — уважительно подумала я.
Капитан окинул нас всех быстрым взглядом и цепко уставился в глаза «слесаря». Ему хватило одной минуты, чтобы понять что к чему. Даже при условии, что руки киллера были связаны за спиной и забинтованных пальцев видно не было.
— Тот самый? — спросил он меня.
Я утвердительно кивнула.
— Этого в машину! — скомандовал он автоматчикам. — Мы скоро придем.
Ребята встали по обе стороны задержанного и брезгливо скривились, глядя на его перемазанную подсыхающей грязью одежду. Вадька поймал их взгляд и попытался спрятаться за мою спину.
— Так, коротко, но понятно расскажите мне, что произошло. Почему вы не выполнили мою просьбу и ушли из дома? — сурово спросил капитан.
Мы почувствовали себя нашкодившими школьниками. Вадька молчал и продолжал прятаться за мою спину, так что я даже заподозрила, что он не испачканной одежды стесняется, а боится гнева капитана. Пришлось отвечать мне.
Я поведала всю нашу историю, стараясь превознести Вадькину храбрость и сообразительность, но капитан слушал меня молча, с угрюмым выражением лица и когда я жалобно закончила словами: «А Егора здесь не оказалось», протянул руку и потребовал.
— Записку дайте.
Я подала ему листок. Он внимательно прочитал и спросил.
— Что в сумке?
Я недоуменно проследила за взглядом капитана и увидела, что дорожная сумка Егора уже находится у меня в руках. Когда успела?
— Деньги. — ответила я.
Капитан кивнул и снова спросил.
— Где оружие?
Вадька аккуратно, за ствол, достал из кармана запачканных штанов пистолет и протянул Крапивину. Тот раскрыл свою папку, вынул полиэтиленовый пакет и положил туда улику. Затем встал и кивком приказал идти за ним. Когда мы проходили через сени, я предусмотрительно сдернула с сундука старый тканый коврик.
Мы подошли к полицейской «Волге», капитан указал нам на заднее сиденье, а сам сел впереди. Я открыла заднюю дверь и свет из салона упал на Вадьку. Водитель оглянулся и ошарашенно уставился на моего спутника, не веря, что в его чистенькую машину сейчас влезет это «чмо болотное». Я демонстративно постелила коврик на всю дальнюю часть сиденья и подтолкнула туда Вадьку. Водитель отвернулся, но во время всего пути нервно поглядывал на нас в зеркало заднего вида. Не менее грязного киллера увезли на «УАЗе», в отделении для задержанных.
* * *
Оксане показалось сначала, что щека Егора холодная и она в страхе отдернула руку. Но в это время Егор нервно всхлипнул и поменял позу. «Слава Богу, живой» — подумала она.
Нужно было бежать — это Оксана поняла очень даже отчетливо. Бежать и спасать этого человека. Его жены наверняка уже нет в живых. Оксана поможет ему и он будет ей за это благодарен. Ничего, со смертью жены он свыкнется, а тут рядом она — Оксана. Красивая, заботливая, любящая.
Ее снова уносило в мечты, но женщина вовремя остановилась. Скоро явится Красавчик. Оксана для начала попробовала разбудить Егора, но у нее ничего не получилось. Тот мотал головой, пытался открыть глаза, но они снова непроизвольно закрывались. Он, наверное, даже не видел, кто перед ним. А самое досадное, что Егор все время бормотал.
— Нина, Ниночка, где ты?
Оксана оставила тщетные попытки. Где-то она видела нож. Он нашелся в литровой банке вместе с вилками и ложками на кухонном столе. Оксана разрезала веревки на руках Егора и попыталась усадить его на кровати. С третьего раза ей это удалось. Егор сидел и качался, как пьяный. Оксана несколько раз чувствительно хлопнула его по щекам и тот наконец открыл глаза. Взгляд был мутным, но на Оксане все-таки сфокусировался. Егор нахмурился, разглядывая ее лицо и спросил.
— Что происходит?
— Пошли, нам нужно ехать. — сказала Оксана, подхватывая его под руку.
Егор машинально встал и шатаясь из стороны в сторону пошел к двери, поддерживаемый Оксаной. По пути к машине он два раза намеревался упасть, но она ему не позволила. С трудом затолкав ослабевшего Егора на заднее сиденье, женщина кинулась к воротам, распахнула их, затем вернулась к машине, села за руль и поехала в сторону, противоположную той, где находилась церковь. Сначала ее била нервная дрожь, но мало по малу Оксана начала успокаиваться и, когда машина въехала в город, женщина была уже в прекрасном настроении.
Она сама делает свою судьбу. Не будет больше оскорблений, унижений и бандитских рожь. Не будет больше надменного шефа, который сначала тащит в койку, а потом устраивает унизительный разбор полетов, осыпая ее такими эпитетами, как будто это не она только что доставила ему сексуальное удовольствие. Все, конец всему этому беспределу! Она свободна!
Единственное, что омрачало ее радужное настроение, так это потребность решить, куда им с Егором сейчас податься. Но эту проблему можно было отложить до утра. Оксана въехала в незнакомый двор, припарковала машину рядом с другими, оставленными под открытым небом, автомобилями, откинула сиденье, повозилась, устраиваясь поудобнее и тут же уснула, даже не успев по обыкновению помечтать.
* * *
Крапивин привез нас с Вадькой прямо к нашему подъезду. Было видно, что капитан зол и совершенно не расположен к разговорам. А мне так хотелось спросить, что предпринимается для поисков моего Егора. Но я не рискнула. Капитан проводил нас до моей квартиры, вошел вместе с нами, осмотрел все комнаты и велел сидеть дома. При этом он многозначительно посмотрел на меня и сказал.
— Даже, если вам принесут десять записок от мужа. Кстати, мне нужен образец его почерка.
— Так у вас же… — я показала рукой на карман его кителя, куда он сунул записку Егора.
— Что-нибудь другое.
Я пошла в комнату и принесла открытку с видом Эйфелевой башни, которую Егор умудрился прислать мне за две недели отсутствия. Капитан удовлетворенно кивнул и ушел, даже не попрощавшись. Видимо мы здорово провинились.
Я взглянула на себя в зеркало. Ну и видок — вязаная шапочка из белой превратилась в серую, правда, благодаря ей пластырь на голове выглядел свежим. Одежда кое-где тоже была испачкана грязью, видимо об меня обтерся Вадька. Руки были грязные, под ногтями чернота. Срочно в душ! Я направилась в сторону ванной комнаты, абсолютно забыв о присутствии Вадьки в моей квартире.
— А мне куда? — жалобно спросил он, сливаясь по колеру с бежевыми обоями в нашей прихожей.
— Вторым будешь, но в комнату не входи. — бросила я на ходу, скрываясь за дверью.
Через пятнадцать минут я освободила ванную для Вадьки. Для его грязной одежды приготовила пакет, а взамен дала спортивный костюм Егора. Шмотки свои пусть сам стирает, хоть я ему и благодарна за все.
За окном было уже светло и я подошла взглянуть на то место, где совсем недавно стояла наша «ракушка», а в ней любимая «десятка». Дворник постарался — весь двор был тщательно выметен и о нашей собственности напоминал лишь прямоугольник, отпечатавшийся на асфальте. Соседняя «ракушка» была немного побита осколками, но в целом выглядела нормально. Я помнила, что взрыв весь был направлен вверх, то есть меня хотели отправить сразу на небеса. Я загрустила, уперевшись лбом в прохладное стекло. Мужа нет, гаража нет, машины нет — осталось только потерять собственную жизнь и нашей семьи не будет существовать. А мы даже ребенка не родили.
Я впервые всерьез задумалась над этим вопросом. Это не значит, что до сегодняшнего дня мы с Егором не обсуждали тему продолжения рода. Иногда, увидев на улице особо симпатичного карапуза, мы долго умилялись и представляли, как будут выглядеть наши собственные дети. Но дальше этого разговоры не распространялись, потому что Егор был очень занят, а меня еще не сильно доставал материнский инстинкт. Правда моя мама несколько раз уже заводила разговор на тему внуков, но как-то мимоходом и не серьезно.
Сейчас же я остро ощутила потребность прижать к груди крошечное, сладко чмокающее существо, которое будет похоже и на меня и на Егора одновременно. Сердце мое сжалось и я уже вполне была готова заплакать, но тут за моей спиной раздался мелодичный перебор гитарных струн. С меня сразу же слетела меланхолия и я резко обернулась. В кресле сидел чистый Вадька в спортивном костюме моего мужа и держал в руках гитару. Я возмущенно нахмурилась, но тут же вспомнила, что во время наших ночных приключений пообещала вернуть гитару, если мой одноклассник проявит чудеса храбрости. Что ж, обещала, значит нужно выполнять.
Я прислушалась и удивленно уставилась на Вадьку. Мелодия, которую извлекали его пальцы, не имела ничего общего с теми дикими звуками, что мы слышали через стенку.
— Вадик? — удивленно-вопросительно сказала я.
— А, это я баловался, когда было веселое настроение. — сразу понял он мое недоумение. — Когда же я в меланхолии, играю что-то вроде этого.
Его пальцы быстрее задвигались, переборы сменяли один другого и мелодия получалась очень красивая. Я села на диван, подперла руками свою многострадальную головушку и вся превратилась в слух. Когда Вадька взял последний аккорд, я непроизвольно вздохнула.
— Да, удивил. Ведь умеешь же. — сказала я.
— Ну, положим, не один я сегодня удивляю. — отставил он гитару. — Как ты с гвоздем-то ловко обошлась, а?
— Ну, не козырять же девушке силой своих рук. — смущенно сказала я.
— Слышал я в десятом классе, что ты Ваську Пырьева ухватила пальцами за нос и он после этого месяц ходил вот с такой сизой сливой вместо носа. — не отставал Вадька, показав руками, какой стал у Пырьева нос.
Я помнила этот случай. Васька, проходя мимо меня, легонько огладил рукой мою попку. Я же была ужасная недотрога и без всякого предупреждения защемила Васькин нос большим и указательным пальцем. Ну, не рассчитала, сдавила слишком сильно. Хорошо, что в носу нет костей, а то перелом был бы обеспечен.
— Нечего было руки распускать. — прокомментировала я давнюю историю.
Но Вадька не собирался отставать и вынудил рассказать о моих неординарных способностях. Мы еще немного поговорили на эту тему и заскучали. Утро уже было в разгаре, капитан Крапивин не подавал признаков жизни, а мне все сильнее хотелось узнать хоть что-нибудь о поисках моего мужа. Я понимала, что с этим вопросом соваться к капитану бесполезно, отмахнется или ответит общими фразами. Вот, если бы у нас была для него какая-нибудь информация, тогда другое дело. Баш на баш.
Я задумалась. Киллера мы ему сдали, оружие тоже, про Оксану он все знает. И тут меня осенило — телефонный звонок! Кто требовал у меня позвать Красавчика? (Кстати, очень подходящая кличка для «слесаря»). Чей голос показался мне смутно знакомым через помехи на линии? Вот и причина, чтобы позвонить Крапивину. Я ему расскажу, а анализирует пусть сам.
Я резко поднялась, чем вспугнула задремавшего в кресле Вадьку.
— Ты куда? — приподнялся он.
— Спи ты, я капитану позвоню.
Вадька снова упал в кресло, а я набрала номер. Трубку взял сам Крапивин.
— Алексей Леонидович, это Нина Ларина. — заискивающе сказала я.
— Слушаю. — неожиданно миролюбивым тоном ответил он.
— Я тут вспомнила одну вещь. Когда я собралась ночью звонить вам по их сотовому, сначала был звонок от какого-то мужчины. Он спрашивал Красавчика, да властно так. Были сильные помехи, но мне показался знакомым его голос. Правда я так и не поняла, чем он мне так знаком. — упредила я вопрос капитана.
— Да, понимаю. Красавчика уже предварительно допросили и выяснилось, что в этой истории существует организатор.
— И кто он? — возбужденно спросила я.
— В том-то и дело. Красавчик описал его внешность, но ни имени, ни фамилии, ни адреса, ни места работы он не знает. Называли его просто шефом. Думаю, что властным голосом мог звонить только он. Раз голос вам показался знакомым, то стоит взглянуть и на фоторобот. Привезу с собой, когда приеду.
Мне показалось, что Крапивин сейчас даст отбой и я крикнула.
— Алексей Леонидович! Подождите!
— Господи, что ж вы так кричите-то? — удивился он.
Из комнаты высунул физиономию Вадька. Я раздраженно махнула на него рукой и он скрылся.
— Я хотела узнать что-нибудь о муже. — более спокойно сказала я.
— К сожалению, пока ничего конкретного, но его активно ищут. Приду, расскажу все, что станет известно.
Крапивин положил трубку, а я с тяжким вздохом вернулась в комнату.
* * *
Оксана открыла глаза и тут же встретилась с удивленным взглядом Егора. Он сидел на заднем сиденье, а спинка ее кресла была откинута, поэтому их взгляды так легко встретились.
— Давно проснулся? — спросила Оксана, приводя спинку в нормальное положение и поворачиваясь к Егору.
— Давненько. — хмуро сказал он. — Что все это значит?
Егор обвел широким жестом салон машины. Оксана поправила прическу, оттягивая время неизбежных объяснений, но Егор не являл чудеса терпения.
— Я бы давно ушел, но ты заблокировала двери и спрятала ключи. — вопросительно взглянул он на нее.
Действительно, Оксана сделала все это перед тем, как заснуть. Она подозревала, что Егор не будет покорно сидеть в чужой машине и приняла меры предосторожности. Теперь нужно было убедить его в том, что она спасительница, а не преступница.
— Тебе нельзя уходить, потому что твоя жизнь в опасности. Один раз я спасла тебя от смерти, не уверена, что смогу это сделать еще раз, потому что с этого момента мне тоже грозит серьезная опасность.
— Ты о чем? — недовольно спросил Егор.
— Неужели ты ничего не помнишь? — вопросом на вопрос ответила Оксана.
— А что я должен помнить?
Какая досада, если Егор не помнит прошедшую ночь, то и чувства опасности он не испытывает. Значит Оксана должна его запугать, сломить и подчинить своей воле. Эти мысли вызвали в душе непривычное томление. До сих пор запугивали, ломали и подчиняли именно ее. Теперь же она собиралась сделать это с человеком, на которого имела большие виды. Цель оправдывает средства и Оксана пошла сразу с козырной карты.
— Твоя жена мертва. — жестко сказала она, глядя прямо в глаза Егору.
Его зрачки расширились, ноздри нервно дрогнули, а пальцы вцепились в спинку переднего сиденья. Отлично, подумала Оксана, видя все признаки надвигающейся паники.
— Что ты сказала? — зловеще переспросил Егор, наклоняясь к ней.
— То, что ты слышал. — более мягко ответила Оксана, на всякий случай слегка отодвигаясь к лобовому стеклу. — Мне очень жаль, но Красавчик ее застрелил. По приказу шефа.
— Что за чушь? Какой Красавчик, какой шеф? — Егор и не собирался впадать в панику, но здорово злился.
— Правильно, ты же ничего не знаешь. — деланно спохватилась Оксана.
Следующие десять минут она в красках описывала Егору последние события, драматизируя их там, где речь шла о шефе и Красавчике и идеализируя свою роль в этом деле. По ее словам выходило, что она еще в самолете действовала по принуждению и дальше старалась помочь Егору и его жене, но шеф очень коварный человек и ей приходилось быть осторожной.
Егор внимательно слушал ее эмоциональный рассказ и все больше хмурился. Молодой женщине казалось, что ее план работает, но Оксана не рассчитала реакцию Егора, потому что в силу своей малой образованности и соответствующего образа жизни даже не представляла какой цепкий ум и глубокий анализ фактов присущ изобретателям. А Егор был именно изобретателем. Отбросив всю словесную шелуху и проанализировав поведение Оксаны, он понял, что его водят за нос, но с какой целью пока было не ясно. Его здорово зацепили слова о смерти жены, но сердце не подтверждало эту информацию. Егор же привык верить своему сердцу во всем, что касалось его Нины. И он пришел к единственно верному решению в сложившейся ситуации. Нужно подыграть этой девице, ослабить ее бдительность и найти выход из положения. Проще было бы, конечно, дать ей по башке и идти домой, но девица была замешана в серьезных делах и упускать ее было нельзя. Она запросто могла знать где сейчас находится его жена, но скрывать это из каких-то своих, непонятных Егору, побуждений.
Оксана наблюдала за Егором и ловила малейшие изменения в его настроении. Ее рассказ он выслушал не шелохнувшись, потом опустил голову и надолго задумался. Что сейчас твориться в его душе? Поверил он ей или нет? Эти вопросы постоянно вертелись в голове и вызывали неприятные ощущения. Наконец Егор поднял голову, взгляд его был серьезным и грустным. Он внимательно посмотрел Оксане в глаза и тихо сказал.
— Спасибо тебе за все. Без твоей помощи мне было бы очень плохо.
Сердце ее радостно затрепетало. Получилось, сработало! Она потупила взгляд, чтобы Егор не увидел радостных искорок в ее глазах и тут же услышала еще более желанные слова.
— Я прошу тебя, не оставляй меня одного. Я должен найти Красавчика и шефа. Понимаю, что в полицию обращаться пока нельзя, так как вместе с ними могут арестовать и тебя, поэтому давай отыщем их самостоятельно. Если Нины действительно нет в живых, то я сам должен отомстить им за смерть жены.
Ну, уж нет, такой поворот событий не устраивал Оксану. Она понимала, что если Егору каким-то образом удастся встретиться с кем-нибудь из упомянутых бандитов, то живым они его не отпустят. Плакали тогда ее мечты о спокойной жизни. С другой стороны, благородный Егор просто не может остаться безучастным к гибели своей жены. Значит нужно водить его за нос.
— Хорошо, я сделаю все для того, чтобы отыскать этих подонков. — с надрывом сказала Оксана. — Только у нас проблема.
— Какая?
— Нам некуда сейчас ехать. Квартиру мне снимал шеф, а Красавчик был там не раз, поэтому соваться туда опасно, нас могут поджидать.
— Но нам именно они и нужны. — удивился Егор.
— Вот именно. — быстро нашлась Оксана. — А поджидать нас могут вовсе не они. Шеф никогда не действует самостоятельно, он всегда посылает кого-нибудь из своих подручных. Мы дверь не успеем открыть, как нам уже продырявят головы.
— Ладно, я все понял, тогда мы поедем ко мне домой. — твердо сказал Егор
Оксанины мысли лихорадочно заметались. Можно ли сейчас ехать к Егору? Не будет ли это ошибкой? Про квартиру, которую для нее снимал шеф она, конечно, наврала. Квартира существовала, но Оксана в ней не жила ни одного дня. Шеф привозил ее туда, когда ему хотелось любовных утех или нужен был серьезный разговор в спокойной обстановке без посторонних ушей. Сама же Оксана жила в снятой на собственные деньги комнатушке в старой коммунальной квартире с полубезумной старухой в соседней комнате. Туда ехать было нельзя как раз потому, что шеф, не зная что же произошло на самом деле, мог поджидать Оксану именно в ее жилище.
В смерти жены Егора она не сомневалась ни капельки. Сама видела с каким настроем уходил на дело Красавчик. Он, конечно, лопух и прокалывается иногда, но в этот раз невыполнение задания могло стоить ему не только денег, но и жизни. Оксана видела, как смотрел на Красавчика шеф, давая ему задание убрать Нину Ларину окончательно и бесповоротно. Ну, и в конце концов, что же он будет за киллер, если не сможет справиться с испуганной женщиной, пришедшей ночью к церкви, чтобы спасти от смерти своего мужа?
— Хорошо, едем к тебе. — согласилась она после раздумий, устроилась поудобней и завела двигатель.
* * *
«Кто это взял трубку?» — растерянно подумал шеф. Голос показался ему знакомым, правда, сказано-то было всего три слова, но это явно была не Оксана. У той глубокий грудной голос, а в трубке прозвучал тонкий. Прошло уже достаточно времени после сообщения Красавчика, что Нина клюнула на приманку и он идет к ней на встречу. Пора бы уже и доложить о выполнении, поэтому шеф и решился сам позвонить. Видимо, снова что-то пошло не так. Слишком частыми стали проколы у Красавчика или это Нина, как заговоренная, избегает раз от раза смерти?
Шеф вызвал в памяти образ Нины. Ничего особенного, худышка с большими глазами. Правда характер в ней просматривался сразу. Он терпеть не мог женщин с таким характером. Настоящая женщина в его понимании должна была быть функционально полезной. Хорошо готовить, содержать дом в чистоте, уметь одеваться со вкусом и молчать, пока ее о чем-нибудь не спросят. А если спросили, то отвечать односложно, заменяя лишнюю болтовню улыбкой. А уж умной женщина вообще не имеет права быть. По крайней мере та, на которую он обратит свое внимание. Вот, например, его жена. Полностью соответствует вышеперечисленным требованиям. В меру бестолковая, в меру привлекательная, не лезет к нему с дурацкими вопросами типа: «Где ты был?» или «Откуда деньги?». Берет денежки со спокойной совестью и не тратит их на какие-нибудь глупости. То что в постели с ней не испытываешь никакого удовольствия, так это поправимо. Для этого есть такие как Оксана, у которых все на месте и даже в избытке.
Шефу всегда нравились крупные женщины. С одной стороны они были ему физически приятны, а с другой стороны он получал моральное удовлетворение, подчиняя себе и унижая такие крупные экземпляры самок.
Шеф тряхнул головой и снова посмотрел на трубку сотового телефона в своей руке. Что-то пошло не так и нужно срочно во всем разобраться. Он убрал телефон в карман и решительно тронул с места свою красавицу машину. На сердце потеплело, но тревога мешала получать удовольствие от езды.
* * *
В дверь позвонили долго и настойчиво. Я стремительно вышла с кухни, где пыталась приготовить хоть какой-нибудь завтрак и столкнулась с Вадькой, который ошалело таращил глаза на входную дверь. Мы вопросительно уставились друг на друга. Ночные приключения не прошли даром и вид у нас был как у двух параноиков, одновременно застигнутых приступом.
— Крапивин? — тихо спросил меня Вадька.
— Нет, я только что говорила с ним по телефону. — ответила я.
— Кто тогда? — снова спросил он.
— А вдруг это Егор? — осенило меня и я бросилась к двери.
Вадька не успел мне помешать и через секунду мы увидели в дверном проеме мужчину, который испуганно переводил взгляд с меня на моего соседа. То, что это был не Егор я поняла сразу, а вот то, что передо мной стоит приятель моего мужа Никита Пасюк, до меня дошло только через какое-то время.
— Нина, что у тебя с головой? — выдавил из себя мужчина, продолжая оставаться в недоумении.
— Боже мой, Никита, это ты? — прищурилась я в неверном свете подъездной лампочки. Куда ты так вырядился?
Никита оглядел себя и сказал.
— А, это. Мы с Ириной идем в гости к родственникам, вот я и прибарахлился.
— Входи. — сказала я, отступая в сторону и делая приглашающий жест рукой.
Никита вошел, не переставая поглядывать на Вадима. Мое удивление росло, по мере того, как я разглядывала одежду нашего приятеля. Никогда он не носил таких дорогих вещей, все время поддевал Егора, если тот покупал красивую рубашку или галстук. Может быть Никита тоже получил премию в связи с продажей прибора за границу?
— Знакомься, это мой бывший одноклассник и нынешний сосед Вадим. — вспомнила я о приличиях. — А это Никита, сослуживец Егора.
Мужчины кивнули друг другу, но руки не подал никто. Никита повернулся ко мне.
— Егор дома? Я зашел узнать, как они съездили. Ты мою записку видела? И что все же у тебя с головой?
Вместо ответа я спросила.
— Ирина что, осталась в такси?
— Нет, она еще дома. Мы не сейчас едем в гости.
— Тогда пройди. У меня есть, что тебе рассказать.
Никита молча прошел в гостиную и сел в кресло. Вадим занял свое место, а я устроилась на диване. Мой рассказ длился не больше пятнадцати минут. Никита ахал, хмурился, сжимал кулаки, а когда я дошла в своем повествовании до сцены в церкви, так и вовсе разволновался.
— Какая сволочь! Расстрелять его мало! — горячился Никита, имея в виду Красавчика.
— Это не исключено, потому что его уже взяли и сейчас он дает показания в отделении милиции. — сказала я.
— Да? — прекратил поток ругательств Никита. — Что-нибудь уже известно? Где Егор?
— Знаю только, что Егор и Оксана уехали на машине Красавчика, а больше ничего. — грустно сказала я.
— Это слишком мало. — задумчиво сказал Никита.
— Не просто мало, а, можно сказать совсем ничего. — вздохнула я. — Ой, забыла, ведь составили фоторобот организатора всего этого безобразия. Красавчик постарался.
— А вот это уже кое-что. Ты видела портрет? — серьезно спросил Никита, поднимаясь с кресла и засовывая руки в карманы элегантного пиджака.
— Нет. Капитан Крапивин обещал скоро привезти его сюда, чтобы показать мне. А ты что уже уходишь? — спросила я, глядя на Никиту снизу вверх.
Ответить он не успел, так как в дверь снова позвонили. Напряглись все, даже Никита. Я и раньше знала, что он трусоват, поэтому не удивилась, а бросилась в прихожую. Открывая замок, я успела заметить, что Никита скрылся за дверью ванной комнаты. Неужели настолько испугался, что…
В дверях стоял капитан Крапивин и приветливо улыбался. От ночной суровости и неприступности не осталось и следа.
— Что, Егор нашелся? — с надеждой спросила я.
Капитан несколько притушил улыбку, отрицательно помотал головой и прошел мимо меня прямо в комнату. Я последовала за ним. Пожав руку Вадьке, капитан сел в кресло и положил на журнальный столик свою пухлую папку. Я присела на диван и вопросительно уставилась на него.
— Нет, Егора пока не нашли. — счел нужным объясниться капитан, а я недовольно пробурчала.
— Чего же вы тогда так улыбались?
— Ну, извините. — обиженно сказал капитан. — Просто радовался, что вы дома и живы-здоровы. Согласитесь, после того, что вы вдвоем отмочили ночью, это веская причина для радости. Кстати, моя Маргарита велела обязательно привезти вас к ней на перевязку.
— Что, и меня тоже? — мгновенно загрустил Вадим.
Как, наверное, ему надоело изображать из себя моего телохранителя. И вообще Вадьке завтра уже на работу.
— Нет. — к нашей общей радости сказал Крапивин. — Вы можете быть свободны. У меня дома Нина Борисовна будет в безопасности.
Вадька облегченно выдохнул, а мне, вопреки логике, стало обидно. Радуется, паразит, что избавился от меня.
Капитан тем временем достал из папки два листа бумаги с черно-белым изображением мужского лица и дал их мне и Вадьке. Ерунда какая-то, тут и родную маму узнать не сможешь. Я присмотрелась повнимательней и меня обдало горячей волной. Сквозь лишние карандашные штрихи и маленькие неточности на меня с бумажки глянул Никита Пасюк. Я помотала головой, зажмурилась и снова посмотрела на портрет. Он, никакого сомнения! Мои дергания не ускользнули от внимания капитана, он напрягся, наклонился в мою сторону и спросил.
— Что? Узнали?
Вместо меня ответил Вадька.
— А чего узнавать-то. Он только что сидел на вашем месте, а сейчас в туалете закрылся.
Крапивин ошалело посмотрел на Вадика, хлопнул два раза ресницами и уставился на меня. Я оглянулась на дверь и прошептала.
— Это Никита Пасюк. Он пришел минут двадцать назад, про Егора расспрашивал.
Капитан, несмотря на моргание ресницами, сразу понял о ком идет речь.
— Это его записку я нашел в двери?
— Да. — снова прошептала я.
Крапивин изогнулся, не вставая с кресла, откуда-то из-за спины достал пистолет, снял его с предохранителя, грациозно поднялся и двинулся в сторону коридора, бросив нам на ходу.
— Сидеть и не двигаться.
Это было лишним, по крайней мере для меня, так как я все равно не смогла бы встать. Мысль о том, что коварным шефом, раздающим приказы об убийстве моего мужа и меня оказался Никита Пасюк, буквально пригвоздила меня к месту. Конечно, я и раньше знала, что семейка Пасюков не подарок. Завистливые, жадные, недалекие (по крайней мере Ирина), но чтобы такое! Да я Никите самолично разрисую ногтями всю его постную физиономию! Слизняк, неудачник! Неудивительно, что я не узнала его по телефону. Он в жизни слова не сказал властным голосом, все время заискивает или ноет.
Тут мои мысли прервал окрик капитана, донесшийся до нас из коридора.
— Пасюк, выходите! Руки на голову! Сопротивляться не советую!
Мы с Вадькой напряглись, как две гончие и не сговариваясь подбежали к двери, чтобы выглянуть в коридор. Капитан увидел наши, торчащие из дверного проема, головы и свирепо зыркнул своими глазищами. Потом, видя, что мы на это не реагируем, махнул пистолетом, приказывая удалиться. На Вадьку с некоторых пор вид пистолета действует угнетающе, поэтому он тут же скрылся в комнате, а я осталась стоять с приоткрытым ртом.
Капитан, думая, что я тоже выполнила его немой приказ, снова принялся за свое.
— Пасюк, еще раз предупреждаю…
Договорить он не успел, потому что я громко позвала его по имени.
— Алексей Леонидович!
Капитан повернулся на голос и чуть не задохнулся от возмущения. Его лицо пошло багровыми пятнами, губы зашевелились и, я думаю, если бы с него не требовали отчета за каждый истраченный патрон, то один он сейчас с удовольствием всадил бы мне прямо в лоб.
Но я не испугалась, потому что смотрела вовсе не на капитана, а на входную дверь своей квартиры. Я точно помнила, что закрыла ее на замок, после того, как впустила Крапивина. Сейчас же дверь была неплотно прикрыта и слегка покачивалась от легкого сквозняка.
— Что вы здесь делаете? — наконец прохрипел капитан, справившись с собой.
— Я думаю, что Пасюка в ванной уже нет. — ответила я и кивнула на входную дверь.
Капитан, не опуская пистолета и постоянно оглядываясь на дверь ванной приблизился ко мне.
— Что? — раздраженно спросил он, снова оглянувшись на ванную комнату.
— Дверь. Я ее закрывала, а теперь она открыта. — сказала я и тоже посмотрела туда, куда оглядывался капитан. — Кстати, та дверь тоже не заперта. Видите щель? Если закрыться изнутри, то щель исчезает. Удрал Пасюк, сволочь!
Капитан быстрыми крадущимися шагами подошел к ванной, встал у стены сбоку и осторожно открыл дверь. Свет внутри не был включен. Я с интересом наблюдала за действиями Крапивина. Он снова махнул на меня пистолетом, приказывая уйти. Пожалуйста, все равно ничего интересного не предвидится. Я вернулась в комнату и сказала испуганному Вадьке.
— Расслабься, солдат, Пасюк сбежал. — и опустилась в пустующее кресло.
— Так, значит? — спросил Вадька. — А капитан где?
— Ванную обыскивает. — устало ответила я.
В это время Крапивин появился в комнате.
— Действительно сбежал. — констатировал он. — Ничего, далеко не уйдет. Главное, мы знаем, кто он такой. Быстро за мной, я отвезу вас к жене.
Под действием энергичного приказа я заметалась по прихожей, пытаясь сообразить, что мне может понадобиться в чужой квартире. На полу все еще стояла неразобранная сумка, с которой я уже один раз переселялась к Крапивиным. Схватив ее, я вытолкала на площадку зазевавшегося Вадьку, махнула ему рукой и ринулась в лифт, следом за капитаном.