Комплекс «Рост», нижние этажи, 15:36
Уже час Полдень и Гетера медленно двигались по бесконечному коридору, словно пара туристов, посещавшие музей.
— Сочувствую твоему горю, — честно призналась Гетера, когда женщина поведала о нелёгкой судьбе младшей сестры, и двух её дочерях.
Полдень лишь презрительно фыркнула:
— Что ты можешь знать о сочувствии?
— Сочувствие, в первую очередь, — это остаток прошлого, сопровождающий тебя весь остаток жизни. Груз на сердце, тянущий к земле, вне зависимости от мощи твоих тауматургических сил.
— Звучит красиво, да что толку мне от твоих слов? — Резонно заметила Полдень, ступая по белоснежному линолеуму.
— Блуждающая Ржавчина, о которой ты говорила, — есть ничто иное, как застрявшее во времени людское войско, слепо следовавшее за властью чудовища. Толпа злостных, испорченных силой, женщин и мужчин, которых пришлось скрыть завесой, дабы упрятать этот позор человеческий от глаз смертных.
— Что это за чудовище, способное наделить людей бессмертием?
— Давным-давно по земле шёл ужасный, не ведающий боли и страха, великан, именуемый Мнемогемноном. Люди воспринимали его как бога, цари падали перед ним на колени, и клялись в вечной верности, в обмен на сохранение жизни.
— И где же он теперь?
— Развеян по вселенным. Некоторые его части: сердце, голос и дар, в виде источающего ядовитую ртуть камня, находятся под присмотром общины из учёных людей.
— Учёных людей? — С горькой ухмылкой переспросила Сестра. — Всего лишь скопление безответственных бюрократов, если ты про Фонд. Хотя, даже они видятся ангелами, в сравнении с истязателями советского Отдела.
В очередной раз, Гетера лишь снисходительно улыбнулась:
— Боюсь, это вопрос людской природы. Чем дальше в древность уходишь, тем хуже нравы.
— Что ты несёшь? Мою сестру пытали, а всего лишь один исповедник Ржавчины способен разорвать мою племянницу в клочья!
Голос Полдень вдруг начал дрожать. Остановившись, она облокотилась спиной на светлую стену коридора, остановившись между двумя камерами, пронумерованных алгебраическими монстрами. Впервые в жизни, Сестра позволила себе посмотреть вверх, и воскликнуть:
— Повезло же мне родиться в этом проклятом мире, где я должна страдать. Родиться в месте и времени войн, пыток и убийств моего народа. За что мне всё это? В чём я так провинилась?
Слёзы вновь проступили на краснеющих глазах Полдень. Гетера, наблюдавшая за этим со стороны, взяла Сестру за руку:
— Если есть, кто-то, кто должен винить себя за происходящее на этих землях, то он стоит перед тобой. За плечами Ржавчины, геноцидом нашего народа и многими другими несчастьями этого мира стою я.
Вырвав своё запястье из хватки ведьмы, Полдень гневно произнесла:
— Ты смогла проникнуть сюда, несмотря на барьеры, запрещающие использование развитых дисциплин. Уж не ты ли надзиратель и начальник этого каземата?
— Ахахах, совсем нет, — рассмеялась Гетера, — наоборот, всё то, что происходит здесь, и всё то, что было ранее, — по крайней мере то, что имеет отношение к нашему народу, — творилось во зло по отношению именно ко мне. Я смогла сюда войти не потому, что мне несколько тысяч лет, и моя сила превосходит твою в сотни раз. А потому что меня здесь ждут.
Сделав несколько шагов назад, Полдень выставила вперёд руки, создавая тауматургический щит.
— Выпусти меня. Я не смогла спасти сестру, и должна хотя бы найти и спасти её дочь и своего внука! Я чувствую, что они в опасности.
Закатив глаза, Гетера запрокинула голову, прислушиваясь к внутреннему видению.
— Твой внук в безопасности, но теряет сознание из-за наплыва кошмарных образов. А вот племяннице повезло меньше. Её настигла самоходная колония тлеедов, наполненная желчью ненависти к твоей сестре.
— Эрион, — выдохнула Полдень, и на лице её отразился ужас. — Она убила её?
— Почти. Однако, закончить начатое мешает некто, столь же сильный, как она сама.
Развеяв щит, Сестра ринулась вдаль по коридору:
— Я должна бежать к ним!
Выйдя из транса, Гетера в один миг оказалась на пути женщины, преградив ей путь.
— Стой. Между вами десятки тысяч этажей. Даже с левитацией, тебе понадобятся часы, чтобы нагнать их. К тому времени мальчишка уже покинет это место!
Выбросив вперёд длани, Полдень заставила загореться плечи Гетеры, но та лишь щёлкнула пальцами, заставляя пламя исчезнуть.
— Я не верю тебе! — Эхо, прокатившись по коридору, уносила возглас Сестры.
Несколько взмахов руками высвободили незримые лезвия, вспарывающие бледную кожу на шее Гетеры. Чёрная, наполненная тлеедами, кровь ручьём сочилась из ран, чтобы спустя секунду свернуться до состояния тягучей смолы.
Теряя терпение, ведьма выпустила из рук прозрачные как воздух нити, и связала ими руки Полдень, заставив их намертво склеится между собой.
Упав на колени, Сестра тщетно пыталась избавиться от сверхъестественных пут, но это лишь привело к тому, что её пальцы срастались между собой.
Коснувшись кончиками пальцев лба Сестры, Гетера пропустила через её мозг ударную дозу образов, среди которых можно было воочию увидеть момент, когда ведьма, тонущая в подземном озере, разверзла бездну, сотрясая мир столь мощными вибрациями, что вселенной ничего не оставалось, как раскрыть дыру между мирами, пожравшую Мнемогемнона и трёх воинственных мужчин.
Рухнув без сил на линолеум, Сестра уже не обращала внимания на нити, врезавшиеся в её кожу.
— Какой кошмар, — самозабвенно бормотала Полдень, пока Гетера водила над её телом руками, заставляя раны затягиваться. — О, боги, какой ужас!
***
Комплекс «Рост», Главный корпус, минус-девятый этаж, 16:00
Погрузив острые зубы в правое запястье Константина, Эрион вырывала плоть с его костей. Он пытался было отбиться левой рукой, даже смог окружить пятерню невиданным доселе слоем прозрачной брони, на манер железной перчатки, но чудовище, перехватив его кисть, одним рывком сместила локтевой сустав, ломая кости. Теперь мальчишка, избитый до полусмерти, отброшенный к стене, был вынужден наблюдать, как слои мышц и вены, минуту назад принадлежавшие его телу, исчезают в широкой глотке Эрион.
— Гнида, — задыхался мальчик, глотая остатки собственных зубов, — ты сожрёшь нас обоих, но Полночь убьёт тебя.
За время своих зверств, тварь была немногословна, но теперь, прожевав очередную порцию человечины, прошипела:
— Очень на это надеюсь.
— Видно, твоя мать очень хотела вырастить тебя сильной, но не подумала о последствиях. Что же она с тобою сделала, чтобы ты стала настолько чокнутой?!
— Всё, — прохрипела Эрион, отрывая мальчику правую руку.
Боли не было. Мозг Константина находился в глубочайшем шоке, но тлееды, подогревающие кровь, не давали ему потерять сознание. Они же, формируя из образов женский голос Древа, сплетённого из железных канатов и колючей проволоки, донесли до него, что помощь уже близко, и ему оставалось продержаться всего несколько минут. Внутренним взором, разогнавшимся в полную силу, он наблюдал переплетения железных корней в толще бетонных стен, оплетающих этажи здания, казавшегося бесконечным.
— И что же ты будешь делать, когда найдёшь Полночь? — Спросил Константин, краем глаза замечая, как открывается дверь, ведущая в комнату.
— Убью и сожру то, что останется, — ответило чудовище, хватая Константина за горло.
Подняв субтильную фигуру подростка, Эрион, сдавливая железной хваткой его шею, приблизилась, чтобы отрыгнуть в открывшийся рот комья чёрной, наполненной тлеедами, смолы.
Трепыхающийся в конвульсиях Константин ощущал, как в желудок проваливаются ошмётки плоти, наполненные изменившимися тлеедами.
Отбросив мальчика в угол, Эрион круто развернулась, чтобы тут же быть пронзённой длинным раскалённым лезвием. В полумраке помещения над её истощённой фигурой возвышался широкоплечий мужчина, одетый в чёрную шинель с эмблемой Отдела "П". Длинные патлы закрывали изувеченное лицо. В бойца руках были мечи, один из которых проходил сквозь грудную клетку обезумевшей дочери Полночь. Лезвие, нагреваемое небольшим механическим приводом, располагавшемся на рукояти, сплавлялось с токсичными внутренностями девушки.
Хрипло расхохотавшись, Эрион схватилась за лезвие, ещё глубже втыкая его себе в грудь.
— И что же ты сделаешь? — Издевательски спросила она, срывая свободной рукой висевшую на шее серебристую цепь.
Откинув в сторону аксессуар, на который крепился жетон с надписью: Капитан Алексей Звягинцев, Отдел "П" ГРУ, она провела сгнившими ногтями по форме нападающего, разрывая шинель на лоскуты.
Вырвав меч из тела Эрион, Капитан, лихо повернувшись вокруг своей оси, разрубил чудовище надвое. Не прекращая своего безумного хохота, перерастающего в истерический вой, она оттолкнулась от земли руками, вгрызаясь в остатки лица Звягинцева. Отпустив меч, солдат принялся биться грузным телом о стены, в попытках сбить оставшуюся без ног Эрион.
В это время, Константин, сотрясаясь в припадке, пытался сопротивляться чужеродным паразитам, прокладывающим путь в кровеносную систему через внутренние органы. Кровь, и без того пребывавшая в точке кипения, уже обращалась в кислотный реагент, вызывая трансформации в теле. Вены, внутри оставшейся в относительной целости руки, вдруг обрели крепость и силу. Прорвавшись через кожу, они оплетали суставы снаружи, вправляя их в нужное состояние, возвращая конечности работоспособность. Одна из глазниц, в которой отсутствовал орган зрения, заполнилась свернувшейся кровью, наполненной тлеедами, и мальчик вновь обрёл видение, превосходящее по остроте все взятые очки в мире.
Вскочив на ноги, не обращая внимания на битву солдата с чудовищем, Константин мельком оглядел себя. Изорванная одежда, перепачканная кровью, висела лохмотьями, прикрывая вырвавшиеся на свободу кровеносные сосуды. Обрубок руки, на конце которого уже трудились паразиты, напомнил ему одну из первых встреч с Верой, когда она явилась домой после столкновения с Ржавчиной.
Схватив упавший меч, на лезвии которого было выгравировано витиеватыми буквами имя Грета, он подбежал к телу Веры, и одни ударом отделил её голову от тела. Сняв с себя джинсовую куртку, он обернул в неё отрубленную часть тёти, и побежал к выходу. Остановившись у дверного проёма, с головой Веры подмышкой, он обернулся, чтобы увидеть Звягинцева, верхом на котором восседала визжащая Эрион, срывая с него куски плоти. Швырнув в их сторону меч, который тут же оказался в протянутой руке капитана, он выбежал из комнаты и пустился наутёк.
***
Село "Раннее", неподалёку от Комплекса "Рост", 16:19
Крохотная деревня, располагавшаяся рядом с заводом имени Новикова, насчитывала шесть полусгнивших деревянных домиков, напоминавших своим состоянием обычные сараи. Рядом находилось кладбище с покосившимися крестами, могилы под которыми принадлежали когда-то жившими на территории этого сила. Одним из таких жителей был Пётр Семёнович Зелёный, который однажды, прогуливаясь от своей могилы к фамильному домику, обнаружил внутри команду из вооружённых солдат, сопровождаемых учёными в белых халатах. Возмутившись до крайней степени, он приказал им выметаться вон, но те что-то говорили про аномалии и фантомов. Тогда он пригрозил им личным знакомством с председателем, но какой-то молодой франт, с фамилией Стычкин, сказал, дескать, Советский Союз давно развалился. Опешивший от такой наглости, Пётр Семёнович пошёл было жаловаться в город, но на выходе из села, он вдруг ощутил кошмарную слабость и, наверное, уснул на ходу. Очнулся он снова у креста, спустя два часа. Тогда он снова пошёл жаловаться в город, и снова уснул на ходу, оказавшись на прежнем месте. В конце концов, потеряв терпение, он вернулся в своё жилище, чтобы обратиться к мерзким оккупантам и врагам народа с требованием немедленно покинуть дом.
Доктор Марш, вернувшийся с комплекса, после беседы с деревом, обнаружил своих коллег, столпившимся вокруг полупрозрачного деда, одетого в старый пыльный костюм.
— Я сказал, вон из дома! — Сокрушался Пётр Семёнович, тыкая кулаком в грудь Стычкина. — Пиздуйте отсюда, собаки!
— Не деритесь пожалуйста, — обиженно произнёс ассистент, отмахиваясь от побоев.
Несколько оперативников неловко переглядывались, пока Марш устраивался за столом рядом с Артуром.
— Баревдзес, мой армянский друг, — приветствовал Владимир коллегу.
— Здарова, — без энтузиазма откликнулся Оганян, принимая из рук Марша диктофон. — Опять устав нарушаешь?
— Поверь, когда ты взглянешь на эту запись, ты забудешь про устав.
— Неужели? Ну, расскажи вкратце.
Облокотившись локтями на деревянный стол, Марш рассказал о том, что ему удалось выяснить в разговоре с железным растением. Так, инженер Новиков, именем которого был назван комплекс, был гениальным учёным, способным сравниться разве что с Калашниковым. За его плечами стояли сотни засекреченных разработок Отдела, включая клинки Грета и Стихия, которые были созданы для защиты от особо опасных монстров. О принципах их работы известно немного, но Марш был уверен, что найденные в 2006 и 2011 годах клинки, принадлежавшие Тульскому филиалу, вероятно, являются моделями типа Стихия, и предложил написать Одинцову обращение с просьбой выяснить у Тульских учёных информацию относительно этих предметов. Также, Владимир высказал предположение, что чертежи обоих мечей, и ещё многих устройств, должны находится в стенах Комплекса.
Про Новикова, кроме его фамилии, не было известно практически ничего, однако, из беседы с деревом, удалось выяснить, что при строительстве Комплекса, он использовал многие материалистические аномалии, заставляя кабинеты и коридоры множится без больших ресурсных затрат.
— То есть, ты хочешь сказать, — перебил Оганян, — что под заводом существуют ещё сто сорок этажей?
— Оно сказало: мои корни оплетают ПЕРВЫЕ сто сорок этажей. — Цитировал Владимир. — Учитывая потенциал Отдела, количество этажей, как и пространство внутренних помещений, может достигать немыслимых размеров.
— Всё же это Таумиэkь, — с видом победителя констатировала Аврора, усаживаясь за стол.
— Доктор Марш, — вклинился Стычкин, обернувшись к специалистам, — помогите выдворить этого… человека.
Взглянув на разъярённое привидение, Марш устало потёр веки. Недавний опыт с деревом подсказывал ему, что вежливость является немаловажной частью в общении с разумными аномалиями.
— Ну, зачем же выгонять этого почтенного человека из собственного дома?
— Так… — Опешил ассистент. — Он же это… Того.
— Сам ты того, — возмутился полупрозрачный дед, потрясая рабоче-крестьянскими кулаками.
— Подождите, — воскликнул Марш, — как вас зовут?
Старик, явно не ожидавший продолжения разговора, удивлённо представился.
— Рад познакомится, Пётр Семёнович, — откланялся Марш, привстав из-за стола. — Мы с моими коллегами просим прощения за вторжение на вашу жилплощадь. Уверяю вас, как только наше начальство оснастит нас необходимыми материалами, мы тут же удалимся вершить свои учёные дела за пределами деревни. До сего времени, будьте добры, дайте нам работать. Мы не воры и не захватчики, и уйдём при первой же возможности.
Поправив съехавшую на затылок шляпу, и пригладив пиджак костюма, призрак осторожно прошёл через кухню в комнату, где стояли тумба, кровать и затхлый воздух, пахнущий плесенью.
— Ладно, хрен с вами, — донеслось оттуда, — оставайтесь. Но чтобы потом я вас не видел!
Ассистент Стычкин, пробормотав слова благодарности, присоединился к обсуждению дел за столом.
— Итак, — продолжил Марш, складывая руки в замок, — на чём я остановился?
Нетрудно было догадаться, что Комплекс, оснащённый мощнейшими аномалиями, генерирующими пространство в промышленных масштабах, начнёт влиять на окружающую обстановку. Именно поэтому село, в котором теперь располагались специалисты Фонда SCP, было заброшенной, а местные жители, судя по древним записям из архива Зоны 112, были расселены в городе, под предлогом специальной государственной программы.
Для поддержания всех аномалий в состоянии равновесия, в ядро Комплекса была заложена связка аномалий, именуемая старшим Исполнителем. Этот механизм должен был регулировать работу всех систем, и обладать одной из крупнейших в мире вычислительных мощностей.
— Ты думаешь, — предположил Оганян, — что пропажа Комплекса связана с ошибкой в работе Исполнителя?
— Наоборот, — отрицательно покачал головой Владимир, — если верить дереву, влияние на Комплекс произошло извне. Что-то очень сильное, сильнее всех этих аномалий, составляющих Исполнителя, вырвало завод и прилегающее село из мира, сдвинув его с границ реальности в неизвестное измерение. Тем не менее, очевидно, что тот, кто осмелился совершить подобное, не всесилен, ибо простое поступление информации из обособленного пузыря пространства-времени, смогло вернуть Комплекс обратно в реальность.
— Вы об этой печатной машинке? — Недоверчиво спросил Стычкин. — Это же незначительное явление в масштабах метавселенной.
— Именно, — подчеркнул Марш, — тот, кто стоит за кражей Комплекса, не способен противостоять процедуре Перераспределения, а значит он является частью этого мира. Также это значит, что он разумен, и способен влиять на реальность, но не трансформировать её.
— Фух, — облегчённо выдохнул Оганян, — то есть он не конструктор реальности.
— Да, но это не должно нас радовать. Мы знаем, что конструктором реальности вполне может выступать Исполнитель, ответственный за состояние Комплекса "Рост". Представьте себе, на что способен разум, способный запереть, пусть и на некоторое время, такого конструктора реальности, при этом захватив и все сопровождающие аномалии.
— Ты ошибаешься, — возразил Артур, — логично предположить, что все аномалии "Роста" связаны с Исполнителем. Тогда нашей ультрааномалии достаточно было взять под контроль только ядро Комплекса.
— Вопрос, почему в таком случае этот сверхразум снова не возьмёт под контроль Исполнителя? — Заметил Стычкин.
Марш одобрительно кивнул головой:
— Хороший вопрос. Я знаю, что по закону процедуры Перераспределения, в реальность вернулось множество неподконтрольных Исполнителю аномалий, а значит этот сверхразум просто не способен охватить всех сверхъестественные единицы одновременно.
— Что же мешает ему схватить Исполнителя, оставив неподконтрольные аномалии на произвол судьбы? — Спросил Оганян.
— Дерево, с которым я общался, осознаёт нормы морального поведения. Как мы знаем из лекций, есть немало разумных аномалий, придерживающихся мирного существования. Вероятно, за поведением этого сверхразума стоят понятия совести и греха.
— Стало быть, сверхразум на нашей стороне, — предположила Аврора.
— Хотелось бы надеяться на это, — ответил Марш, доставая вибрирующую рацию из кармана халата, — да, Усачёв, на связи.
— Могилевич явился, — голос командира доносился из динамиков сквозь радиопомехи, — с прекрасной девой на борту.
— Ах, ты похотливый старый хрен, — с улыбкой покачал головой доктор, — ждите, мы все сейчас придём.
Оборвав связь, команда стала собираться в путь. Из соседней комнаты донёсся старческий ворчливый голос:
— Вот-вот, пиздуйте отсюда, псы!