Ключ - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 8

Глава 7

Первым опомнился Вепрев:

— Ну, это не беда, можно поправить! — самоуверенно заявил экс-математик, — надо только Жидкое Время слить.

— Ку-ку-ку-да слить? — заикаясь, спросила Галина.

— В Исток! — опередил всех с ответом старикашка Бусыгин, — через Фильтр пропустить и — туда.

— А как его найти, Исток то этот? — с тоской спросила Машка, которой до смерти надоело таскаться по темным и грязным пещерам Загробного Мира.

— Да, гогубчик, хотелось бы побольше конкгетики! — прогундосил доцэнт-жывотновод. — где его найти, исток этот ваш?

Вместо ответа Бусыгин взял кружку с пивом и жадно высосал ее до дна. Его примеру последовала остальная компания и на душе у коллектива слегка захорошело.

— Эх, и жить хорошо, и жизнь хороша, когда пивом залита душа! — процитировал старикашка классика. — А Исток в Нуль-материи начинается, — сообщил он, — нам проще всего сначала зайти в Адскую Долину, а там и до истока доберемся, он там с краю.

— Че за Нуль-материя? — полюбопытствовал Вепрев.

— Это, Санек, мутное место, — конфиденциальным тоном сообщил гений-изобретатель, — это материя, ваще не имеющая свойств.

— Это как это? — спросила Машка, — и вообще, мне пива хочется!

И нахальная девица взяла следующий бокал с пивом и одним махом выпила половину. Остальные последовали ее примеру, а затем старикашка Бусыгин пустился в объяснения.

— Нуль-материя, молодые люди, это область пространства, в которой неравенство Гейзенберга превращается в равенство. Отсюда следует, что волновая функция частицы в этом пространстве описывается кривой Гаусса и занимает всего одну клетку в фазовом пространстве. А это само собой означает, что нулевая материя — это предельно упорядоченная материя, не имеющая вообще никаких свойств. Например, ее теплоемкость бесконечна, а все расстояния равны нулю. Так вот, в этом пространстве нуль-материи имеется огромная полость, в которую и помещены все имеющиеся во вселенной материальные тела. Они и образовались-то в результате эксперимента Кодеров — они на внутренней поверхности этой полости атомную бомбу грохнули.

— А кто они — Кодеры? — спросил Вепрев, — ну, как они выглядят?

— Неизвестно, Санек, — до этого я еще не добрался, — развел руками старикашка, — они типа Супербогов, все от них пошло. А Исток этот — как раз то место, где бомба рванула.

— Ладно, — решительно сказал Вепрев, — допиваем, и пошли в этот самый Исток. Только сначала в твою конуру зайдем, я там Сосуд Бездонный оставил.

Компания молча посидела за столом еще с полчаса, переваривая услышанное, затем все молча допили остатки пива и двинулись на выход из шалмана. Ящик пива так и остался стоять у столика в подарок тете Наде.

На улице старикашка сразу повел компанию на соседнюю улицу и возле ржавого канализационного люка в глухом закоулке остановился. Все огляделись. Было до ужаса необычно видеть улицу, заполненную неподвижными фигурами людей и машин. Вепрев покрутил головой и спросил старикашку:

— Теперь куда, папаша?

— А вот сюда и полезайте, — старикашка указал на люк, — помогите-ка мне, ученые!

С помощью Вепрева и Семенова люк был благополучно отодвинут, и путники безропотно спустились в полутемный тоннель, густо провонявший крысами и дерьмом, Машку и Галину аж заколдобило.

— Пошли за мной, — приказал старикашка, и вся компания послушно зашагала за Бусыгиным в вонючую тьму фекальной клоаки.

К счастью, идти пришлось недолго — всего с десяток метров, когда в тоннеле справа показалось узкое ответвление. Старикашка мигом скрылся в нем и щелкнул выключателем. Над головами загорелась тусклая лампочка, и стало относительно светло. Тотчас из узкого рукава с пронзительным писком бросилась врассыпную крысиная стая.

— Ну, вот он, мой портал, — с гордостью заявил Бусыгин, указывая на узкий лаз в конце туннеля, ведущий неведомо куда, но точно не в райские кущи. Старикашка сунул руку в лаз и, немного повозившись, повернул какой-то рычаг. Что-то явственно громыхнуло, и на месте лаза появился переливающийся всеми цветами радуги портал, ведущий в Загробный Мир.

— Полезайте за мной, тут недалече, — предложил он коллективу и первым залез в дыру портала. За ним последовал Вепрев, потом Машка, а парочка животрупов замыкала процессию. Лаз и в самом деле оказался порталом — сразу же за мерцающей границей он вывел компанию в небольшую комнату, освещенную какими-то гнилушками, густо покрывающими стены. На противоположной стене торчала ржавая железная дверь.

Не говоря ни слова старикашка подошел к двери, широко распахнул ее и приглашающе махнул рукой:

— За мной, Золотая Рота! — и смело двинулся вперед по тускло освещенному проходу. Через несколько шагов он вывел коллектив в широкий тоннель, по которому все вернулись в давешнюю пещеру, в которую они недавно попали из логова Бусыгина.

— Ну, а теперь, молодые люди, подождите меня тут, — предложил старикашка, — а я разведаю че там да как.

С этими словами старикашка ловко, как таракан, залез в темный лаз и вскоре его зад с заштопанной дырой на штанах скрылся во тьме. Путешественники опасливо озирались по сторонам, памятуя о недавней встрече с крысоидами в этой же пещере. Но сейчас все было тихо.

— Наверно, крыски на обеденном перерыве, — сострила Галина, — закусывают!

— Интегесно, кем? — сварливо заметил доцэнт-жывотновод, — может, они людишек вогуют, как моглоки Уэллса?

— А что, вполне! — согласился Вепрев, — портал то — вон он, за углом!

— Ужас! — пробормотала Машка, — выходит, они в Питере человечиной промышляют?

Вепрев уже открыл было рот, чтобы сказать что-либо остроумное, но в этот момент из лаза донесся голос старикашки:

— Залезайте, все нормально.

Коллектив дружно, по очереди, влез в нору и после недолгого, хотя и неприятного путешествия ползком по грязному тоннелю, все вылезли из-под кровати в вонючей хованке Бусыгина. Сам Бусыгин уже сидел за столом и, по обыкновению, причащался портвешком 777 из стоящей тут же бутылки.

— Заходите, гости дорогие, — радушно приветствовал старикашка попутчиков, — садитесь, угощайтесь!

Путешественники расселись за столом, и дружно накатили по стакану портвешка. Казалось, все плавно катится к новому банкету, но Вепрев, как всегда, проявил твердую целеустремлённость:

— Так, папаша, поясняй, где дорога к Истоку этому гребаному?

— Эхе-хе, молодежь! Все не терпится! — посетовал старикашка, но все же поднялся из-за стола и подошел к одежному шкафу с зеркалом. Там, ни слова не говоря, он распахнул дверцу шкафа, но вместо вешалок с одеждой там открылась какая-то огромная пещера, сплошь уставленная странными машинами, судя по всему — пыточным станкам. Там были испанские сапоги, дыбы, железные люди и прочая хрень из арсенала инквизиторов. Возле каждого такого орудия истязания стояла парочка крысоящеров, вперившись красными глазами в нежданных гостей. Освещение давали столбы с электрическими лампочками, стоящие возле пыточных станков. От всего этого места остро воняло свежевыпущенными кишками и испражнениями, и отовсюду неслись дикие вопли терзаемых людей, испытывающих запредельную боль.

— Добро пожаловать в Ад, дамы и господа, — провозгласил старикашка с неприятной ухмылкой, — только ничего не трогайте!

— А че это за место такое? — настороженно спросил Вепрев.

— Это Ад, Санек, — пожал плечами старикашка, — а комната моя — сторожевая кандейка к Аду. Я у них в охране состою.

— Ну, ты силен, папаша, — покрутил головой Вепрев, — ладно, народ, пошли в Ад.

И путники, настороженно оглядываясь, зашли по одному в бусыгинский шкаф. Тотчас дверца сама собой захлопнулась, и все увидели на ее оборотной стороне надпись: «Оставь надежду навсегда».

Однако долго задерживаться не пришлось, — старикашка призывно махнул рукой в сторону обширной сумрачной долины, раскинувшейся перед нежданными гостями. Долина была сплошь заставлена разнообразными пыточными станками. Некоторые их них простаивали, но большая часть активно использовалась, и от душераздирающих воплей терзаемых грешников закладывало уши. Крысоящеры, используя свои станки, заживо пилили людей вдоль и поперек, рвали на части, давили прессами, жгли в факелах газовых горелок, раскатывали в блин катками — не перечесть тех зверств, которые практиковались в этом премилом местечке. Впрочем, все это ничуть не вредило истязуемым — разрезанные, распиленные, раздавленные и сожженные тела мгновенно восстанавливались, достаточно было пыточному станку остановиться на миг перед новым циклом. Вепрев сам видел, как парочка крысоидов вырубила пилораму, на которой только что распилили страдальца вдоль, и принялись менять сточившийся диск. Все это время истязуемый страдалец стоял, мелко подрагивая, упитанным телом, но целый и невредимый.

Справа вдали виднелась величественная мраморная лестница, уводящая в проем в потолке пещеры. У подножия лестницы стояла монументальная арка с надписью золотыми буквами «Райские кущи», охраняемая парочкой крысоящеров в бескозырках с надписью на тульях «Крысгвардия» и вооруженных дубинками. Слева же виднелась грязная шахта, скорее сточный канал, на арке перед которой вкривь и вкось было написано мелком «Добро пожаловать в Ад». Из шахты крысоящеры непрерывным потоком гнали каких-то истошно вопящих людишек, которых немедленно передавали экзекуторам, нетерпеливо переминающимся в длинной очереди.

А в самом конце обширной долины на фоне бескрайней черной стены Мрака возвышалась высоченная башня, напоминающая водокачку. Башня была сложена из красного кирпича, и на ее верхушке черными буквами было написано «Фильтр».

— Вон, в ту башню нам и надо, — сказал старикашка, указывая на водокачку, — туда надо Время слить.

— Пгастите, а как мы дойдем до нее? — сварливо спросил доцэнт-жывотновод.

— Ножьками, ножьками, — сострил Вепрев.

— Ну да, но эти крыски нас не пропустят! — слабо вякнула Галина, — сожрут!

— Слышь, Вепрев, а ведь Галя права! — встряла Машка, — вдруг они и нас пилить начнут? Ужас!

— Мммндааа… — протянул Вепрев, — в самделе… — начал было он, но неожиданно экс-математику пришла в голову очередная гениальная мысль:

— Слышь, Владимирыч, — обратился он к старикашке, — а откуда сюда электричество идет?

Задумчиво почесав задницу и не оборачиваясь, Бусыгин равнодушно ответил:

— Дык там рубильник есть, поверни — все сдохнет.

— А где, где он, ну, рубильник-то этот?

— А вон в той щитовой, — Бусыгин указал Вепреву неказистую будку невдалеке, вкривь и вкось сколоченную из горбылей, из которой во все стороны торчали провода, и доносилось низкое гудение мощного трансформатора.

— А ну, пошли туда, — распорядился экс-математик, и сам поразился командному металлу в голосе.

Компания безропотно подошла к будке, хрустя черепами, густо устилающими пол, и, подойдя вплотную, все остановились, разглядывая это деревянное убожество.

— Ты че задумал-то, Санек? — спросил Бусыгин Вепрева, — ежели хошь все это дело пресечь, — старикашка мотнул башкой на окрестности, наполненные страдальческими воплями, — так оно того не стоит, не нашего ума это дело.

— Нашего, не нашего! — грубо передразнил Бусыгина математик Вепрев, — а как нам через эту хрень прорваться? Загрызут, уёбки хуевы! Забыл, как они твоей башкой в футбол играли?

— А чо ты хошь сделать-то? — спросила Машка.

— Увидите! — зловещим голосом сказал Вепрев, входя в незапертую будку. В ней он увидел здоровенный трансформатор фирмы Сименс выпуска 1920 года, сильно нагревшийся и гудящий от натуги. На трухлявой стенке торчал огромный ржавый рубильник, кое-как привинченный парой шурупов. Вепрев, недолго думая, подошел к рубильнику, и рванул ручку на себя. Раздался скрежет ржавого металла, сверкнула искра и на пол посыпались хлопья окисла. Моментально грохот и рев пыточных станков снаружи стих, и наступила относительная тишина, только где-то еще слышались вопли страдальцев, видимо, не успевших свариться в котлах с кипящим маслом или сгореть в газовом пламени.

Выйдя из будки, Вепрев увидел странную картину: все обитатели Ада, и крысоиды и люди, числом немереным, молча стояли, уставившись на него немигающими глазами. И тут Шурика прорвало, как будто мощная океанская волна с неодолимой силой плавно приподняла его и понесла в сияющие дали. Не говоря ни слова, Вепрев вскарабкался на трансформаторную будку, и заблажил завывающим голосом, подражая речи Патлатого в кабаке у тети Нади:

— Слушайте меня, люди и прислужники Адовы! Истинно, истинно базарю вам, аз есьм Господь Бог ваш истинный, предвечный! И вот, сейчас я пришел к вам, и даю я вам заповедь новую, конкретную, доскональную: да будут отныне грешники праведниками, и да судят они судей своих тою же мерою, какой судимы были! Око за око! Зуб за зуб!

Проорав эту хрень, Вепрев облизнул губы и крикнул вниз:

— Эй, доцэнт! Включай рубило!

Семенов стремглав метнулся в будку, и вскоре из нее донесся глухой стук. Моторы на пыточных станках снова приглашающе взревели, словно ожидая очередных жертв, а по толпе крысоидов и людей пронесся оглушительный стон. Затем все принялись вопить, о чем-то спорить, размахивая руками и потрясая кулаками. Одни только крысоиды молча топтались на месте, словно не в силах переварить поносные слова ересиарха Вепрева.

Вдруг из толпы новоприбывших страдальцев выкатился жирненький и плюгавенький человечишка в бородке клинышком и пенсне на носу, взобрался на высоченный пресс для раздавливания гениталий грешников и принялся вещать истошным картавым голосом, размахивая длинными, тщательно завитыми пейсиками:

— Бгатья стгядальцы! Да будет суд ваш пгяведным, по слову Божию, котогый заповедал: око за око, зуб за зуб! Мочи этих угодов хвостатых конкгетно, чем и они нас!

Тотчас в Аду началось великое смятение: людишки, которых ранее истязали крысоиды, скрутили в бараний рог своих мучителей и принялись испытывать на них работу могучих пыточных агрегатов. Тотчас воздух наполнился пронзительным визгом крысоящеров, быстро истребляемых мощными механизмами. Однако теперь, поскольку на крысоидов не было наложено проклятие Папика, их тела не восстанавливались, и они так и оставались валяться на грязном полу в жирных лужах черной кровищи.

Тем временем пейсатенький мужичек, подбивший убогий народец на бунт, украдкой пробрался к райской лестнице и, нервно повизгивая, торопливо поскакал вверх, придерживая полы лапсердака и прыгая сразу через три ступени. Вскоре он скрылся в дыре, в которую уводила лестница.

Побоище же в Аду закончилось минут через десять: все крысоиды были истреблены начисто, и толпа бывших грешников, сбившись в плотную стаю вокруг будки, на которой все еще монументом возвышался Вепрев, внезапно пала ниц и принялась, завывая, восславлять дворника-математика:

— Ом мани падме хуммм!… Господи помилуй, господи помилуй… Аллах Акбар!…

Новоявленный Великий Бог Вепрев милостиво махнул рукой:

— Хуй с вами, милую! Канайте в рай, пацаны, там раскумаритесь! Дорогу-то кто-то знает?

Из толпы вывалился солидный мужичок с большим пузом:

— Я знаю, Божественный, живал я там, покуда не пал невинной жертвою превратностей судьбы!

— Во, давай, канай, папаша, веди массы — распорядился Вепрев, затем спрыгнул с будки и спросил компанию:

— Ну как? Эффектно?

— Ой, Саша, да ты просто прирожденный лохотронщик! — восхищенно воскликнула Машка, старикашка же Бусыгин только пожал плечами, а Семенов с Галиной смотрели на Вепрева с испугом в глазах.

Тем временем гигантская толпа бывших страдальцев с ревом сотен тысяч глоток неудержимой лавиной понеслась к лестнице в Райские кущи и принялась взбираться по ней, топча и сшибая с ног всех, кто мешал. Адская долина пустела прямо на глазах — вскоре в ней остались только ревущие вхолостую пыточные машины и новоявленный самозваный божок Вепрев со товарищи.

— Вот теперь можно и к Фильтру, — заявил Шурик и первым двинулся в путь. Компания последовала за ним, с почтительной опаской поглядывая на экс-математика.

Идти пришлось довольно долго, пробираясь по еле заметным тропкам, протоптанным между пыточными агрегатами. Под ногами хрустели черепа грешников, скопившиеся за столетия. От нечего делать Вепрев на ходу рассматривал страшенные карательные машины, иногда поражаясь извращенности и изобретательности их конструкторов. Более всего Вепрева восхитило одно из устройств, напоминающее огромный штопор, который, судя по всему, ввинчивался в задний проход жертвы. В ней и сейчас раком стояла туша все еще живого крысоида, навинченного на штопор, который громко верещал и сучил конечностями. Вепрев, походя, дернул за ранее примеченный рычаг, и штопор с диким скрежетом отъехал назад, выдрав потроха крысоящера.

— Акт гуманизма! — заявил он компании, и громко заржал от хохота.

Еще через сотню метров внимание новоявленного божества привлекла машина, похожая на огромную шашлычницу, в которой крутились уже подгоревшие крысоиды, насаженные на шампуры. От машины мерзко воняло горелым мясом и дерьмом, и Вепрев предпочел, не задерживаясь, торопливо прошагать мимо.

Наконец, далекая в начале водокачка, постепенно выросла в колоссальную башню, сложенную из красных кирпичей, кое-где вывалившихся, но все еще внушающую почтение своими размерами. Внизу водокачки виднелась небольшая железная дверь, а с противоположной стороны торчала толстенная труба, из которой в мутный ручеек изливалась тонкая струйка слегка опалесцирующей жидкости, вроде той, что Вепрев видел в пещере под Эрдрумом. Но самым поразительным была черная стена мрака, тянущаяся во все стороны, сколько было видно. В том месте, где она близко подходила к Водокачке, виднелась огромная рваная дыра, слабо светящаяся по краям. Из дыры истекал небольшой ручеек, на берегу которого уныло лежал вместительный катер, зачем то привязанный к колышку на берегу. На противоположной стороне ручейка стоял столб, с которого торчали два толстенных кабеля, утыкающиеся в черную стену. Все это место навевало благоговейный ужас перед мощью неведомых сил, сотворивших этот мир.

— Ну, ладно, налюбовались! — сказал Вепрев, вдоволь насмотревшись на пейзаж, — я пойду, по-быстрому солью Время, а вы подождите.

И доблестный математик, взяв двумя руками Бездонный Сосуд, пинком отворил железную дверь и принялся подниматься по крутой винтовой лестнице. Верная подруга Машка вскрикнула: «Ой, Саш, и я с тобой!» и бегом последовала за ним, тревожась за приятеля, на что Вепрев просто не обратил внимания. Для бывалых путешественников подъем оказался пустяковым — уже через пяток минут они вышли в обширное помещение вверху водокачки. В центре его находилась воронка диаметром метров в пять, в устье которой торчала зубастая пасть какой-то ужасной зверюги. Над воронкой клубился опалесцирующий пар, который, конденсируясь, стекал в пасть, которая жадно глотала эту гадость.

— Видать, это и есть фильтр, — с сомнением в голосе пробормотал Вепрев, — ты как, мать?

— Да, наверное, — равнодушно согласилась Маша, — а ты плесни в нее малость, посмотрим, чо будет»

— Точно! — согласился Вепрев, — опыт — царица доказательств!

С этими словами, недолго думая, Вепрев плеснул в воронку вонючую жижу из Бездонного Сосуда. Стекая по стенкам воронки, она достигла жаждущей пасти в центре фильтра. Тотчас раздался утробный рев и тварь жадно, с хлюпаньем, засосала эту дрянь. Закончив, зверюга высунула голову из воронки и уставилась на сладкую парочку парой немигающих глаз размером с блюдечко. Осмотрев молодых людей, голова удовлетворенно кивнула, и из огромной зубастой пасти послышался хрип, в котором можно было с трудом разобрать:

— Еще! — и тварь снова опустилась в воронку.

Вепрев, которому уже до печенок надоело таскать тяжеленный Бездонный Сосуд, наклонился над фильтром и, перевернув Сосуд горлышком вниз, принялся сливать Жидкое Время. Пасть принялась взахлеб заглатывать эту дрянь, мерзопакостно воняющую испражнениями, и вскоре снизу башни послышался шум, как от мощного водопада.

— Маша, глянь, че там шумит, — попросил Вепрев подругу. Машка подошла к узкому окошку и выглянула наружу. Там виднелись три крошечные фигурки Бусыгина и Галины с Семеновым, смотрящие куда-то на заднюю сторону водокачки и оживленно жестикулирующие. Маша подошла к окошку напротив и увидела, что из ржавой трубы внизу башни мощной струей истекает прозрачная, слегка опалесцирующая жидкость, которая вливалась в ручеек, превратившийся уже в самую настоящую реку. Неподалеку на волнах покачивался катерок.

— Время пошло, Саша, — улыбаясь, сообщила Маша приятелю, — у тебя руки не устали? Давай я подержу!

— Да ну, че тут стоять столбом, — отказался Вепрев, — мы щас оптимизируем процесс!

С этими словами Вепрев широко размахнулся и швырнул Бездонный Сосуд прямо в пасть чудищу, которое его мигом заглотило и принялось жадно сосать как леденец. Вепрев и Маша приникли к окнам и принялись наблюдать за последствиями. На их глазах поток жидкости внизу усилился до того, что река начала выходить из берегов, подступая к Водокачке.

— Щас поплывем, — буркнул Вепрев, — видать, в сосуде этом в самом деле все время упаковано было!

— Это что, ты посмотри, что там делается! — откликнулась Машка, указывая пальчиком на место, откуда они вошли в Адскую долину.

Действительно, посмотреть было на что. Из входа в Ад начала густо валить огромная толпа новоприбывших лохов, а вниз по Райской лестнице плотной стеной спускались Крысгвардейцы, гнавшие перед собой гигантскую толпу удравших от расправы грешников. На головах этих крысоящеров красовались форменные морские бескозырки с золотой надписью «Крысгвардия». За гвардейцами плотной толпой спускались крысоящеры-экзекуторы, идущие на замену истребленным собратьям. Согнавши всех лошар в Адскую долину, крысоящеры принялись хватать людишек и бегом растаскивать их по работающим вхолостую карательным машинам. Тотчас по всему аду возобновился утробный рев и вой страдальцев, и жизнь в Адской Долине потекла своим чередом.

— Да уж, от кармы не уйдешь! — философски прокомментировал Вепрев происходящее, и крикнул вниз Бусыгину и парочке животрупов, отступивших от прибывающей жидкости к самой башне:

— Эй, вы там! Подымайтесь! Утонете!

Те не замедлили воспользоваться приглашением и вскоре присоединились к Вепреву и Машке. Войдя в фильтровальную, новоприбывшие быстро огляделись, и доцэнт-жывотновод деловито спросил:

— И что дальше?

— Ждем-с! — коротко ответил Вепрев, — пусть вода сойдет, тогда и решим, че делать!

Все расселись, и, привалившись к стенкам, с наслаждением вытянули натруженные ноги.

— Господа! — внезапно предложил старикашка Бусыгин, — не пора ли нам накатить и закусить? Кто «за»?

«За» оказались все, и, достав из мешков бутылки московской и банки бычков, оголодавшая компания стала жадно наверстывать упущенное.

— За сбычу мечт! — провозгласил Вепрев, подняв откупоренную поллитру, и, чокнувшись с коллективом, мигом, не переводя дыхания, отсосал из нее мало не половину. Прочие последовали примеру вожака и все принялись закусывать бычками в томате, легко вскрывая банки с помощью ногтей. Видимо, близость Ада не прошла бесследно, и путники медленно, но верно начали превращаться в демонов. Первым на это обратил внимание Семенов:

— Господа! Да мы же нынче уже в кгысоидов начали пгевгащаться!

Все посмотрели друг на друга. В самом деле, у всех уши заметно удлинились, а на пальцах выросли острые и прочные как сталь коготки.

— Этак, скоро и хвосты отрастут, — с испугом сказала Маша.

— И черным волосом покроемся, — добавила Галина, — бррррр….. какая гадость!

— Не ссыте, юноши, это пройдет! — успокоил разволновавшийся коллектив старикашка Бусыгин, — вон у Маши Фиал Вечности есть, хлебнёте по глотку — как рукой снимет!

— Ладно, за это — еще по одной, — провозгласил Вепрев, — вперед!

Коллектив допил то, что еще оставалось в бутылках, и все стали молча прислушиваться к своим ощущениям. Нельзя сказать, что они были неприятны — напротив, все чувствовали прилив сил и бодрости, исчезли все ссадины, ушибы и прочие последствия скитания по Загробному Миру.

— Господа! — вдруг воскликнул доцэнт-жывотновод, сняв очки и разглядывая окружающую обстановку, — да у меня близогукость пгошла! С детства была, а сейчас — нет!

— Мда…. чудеса! — протянул Вепрев, не зная, что сказать, — ладно, посмотрим, че там и как.

С этими словами он поднялся и прошел к окну. Наводнение уже закончилось, Жидкое Время опало, и под водокачкой текла ровная спокойная река. Тут же Вепреву снова пришла в голову гениальная мысль:

— А чего бы нам не сплавиться вниз по реке, а? Глядишь, там и выход найдем в Питер!

— А на чем сплавимся? — лениво спросил Семенов, — ну, из чего плот-то делать будем?

— На хуй плот! — отверг сомнения Вепрев, — там катерок торчит без дела. Так мы его сейчас приватизируем.

Все приподнялись и лениво выглянули в окна. В самом деле, на берегу реки, покачиваясь на волнах, стоял вместительный катер с приглашающе распахнутыми дверями.

— Точно! — взвизгнула Машка, — Ты гений, Саша! Поехали!

И взбалмошная подруга Вепрева первая начала спускаться вниз, стремясь поскорее покинуть вонючую комнатку. Остальные не спеша последовали за ней, осторожно ступая по высоким крутым ступеням. Собравшись внизу, люди сбились в плотную кучку и дружно зашагали к катеру. Вскоре стало возможно разглядеть, что судёнышко носит гордое имя Лихой, и на корме у него торчит унылая тупая морда какой-то твари, не то сторожа не то механика.

Подойдя поближе, Вепрев вышел к берегу реки и, сложив руки рупором, громко крикнул в сторону катера:

— Эй, ты, как там тебя! Ехай сюда!

Тварь на корме покорно кивнула, тотчас катерок плавно и бесшумно подплыл к берегу и выбросил трап для пассажиров.

— За мной, — непререкаемым тоном рявкнул экс-математик, и первым взобрался на борт. Затем, обернувшись, помог взобраться Машке и Галине, а доцэнту-жывотноводу предоставил возможность искупаться в реке, после чего выволок его на борт за шкирку.

— Слышь, Санек! — внезапно прорезался до того притихший гений-изобретатель, — а давай-ка на тот берег переедем, я вам покажу кое-что.

— А что именно? — недовольно спросил Вепрев.

— Ты вон ту стену видишь? — старикашка ткнул пальцем в черную стену нуль-материи, почти вплотную примыкавшую к противоположному берегу, — давай туда подойдем, я вам фокусы покажу.

— Ну, ладно, — неохотно согласился экс-математик, — эй, ты, как там тебя, — крикнул он морде на корме, — давай на тот берег, живвва!

Морда кивнула, и, мгновенно убрав трап, плавно переехала на другую сторону Реки Времени. Там она снова выбросила трап на берег и замерла в тупом ожидании новой команды. Путешественники боязливо спустились на берег и гурьбой подошли вплотную к черной стене нуль-материи. Зрелище было обалденное — бескрайняя черная плоскость без единого изъяна, только в той точке, где она примыкала к Водокачке-Фильтру, виднелся огромный кратер, метров в сто диаметром, из которого через дыру в ручеек под водокачкой вливалась струйка черной жидкости. Рядом с путниками торчал деревянный столб, из которого вглубь Нуль-Материи уходили два толстенных железных штыря, а на противоположном берегу Реки Времени стоял другой столб, к которому от штырей отходили провода. Далее виднелась длинная вереница столбов линии электропередачи, ведущих к трансформаторной будке, питающей Адскую Долину.

— Саш, а помнишь, мы прыгали в какой-то туман во дворике? — спросила Машка, — тоже вроде этого, только серый.

Вепрев только неопределенно пожал плечами, и вместо него ответил Бусыгин:

— То, внученька, было нуль-пространство, то есть пространство без измерений. А это — трехмерная нуль-материя, классная вещь!

— И че в ней классного? — с сомнением спросила Машка, — одна чернота тупая!

— А вон, видишь штыри на столбе? — спросил он Машку.

— Ага, — равнодушно ответила девица.

— Вот от них весь Ад электричеством задарма снабжается!

— Ну и что? — пожала плечами Машка, — мне оно надо?

— А вот погоди! Дай-ка мне какую-нибудь вещь, любую.

Машка порылась в карманчике юбчонки и протянула старикашке бриллиант, выколупнутый из двери в зал Педрило. Старикашка взял камушек в левую руку, и вдруг сунул ее в черную стену. Тотчас же его рука высунулась рядом, по-прежнему держа камушек в грязных пальцах. Бусыгин правой рукой осторожно взял камушек из руки, и тут же вынул ее из стены нуль-материи. Все разом ахнули: в руке по прежнему сверкал Машкин бриллиант!

— Видала, Маша? — ласково сказал дедуленька, протягивая Машке обе руки, в каждой из которых держал по брюлику, — удвоились твои капиталы!

Машка взяла оба камушка и сравнила. Различий не было никаких, хоть сколько верти в руках.

— Вот это круть! — восторженно заявила Машка, — а мне можно так?

— А че, давай, — согласился Бусыгин.

Стараясь не дышать, Машка подошла к черной стене и, взяв в левую руку оба камушка, сунула ее в стену. Тотчас рядом с алчной девицей высунулась ее же рука с двумя брюликами. Машка торопливо схватила оба красивых камушка, убрала руку, и тотчас высунула ее снова. В ее руке опять были два брюлика. Так она повторила раз пять, пока не сотворила целую горсть ослепительно прекрасных бриллиантов. Радостно хихикнув, алчная девица сунула сокровище в мешок, потом чмокнула старикашку в небритую щеку и сказала:

— Спасибо, дедуленька! Теперь у меня мне по гроб жизни бабла будет немерено!

— А что еще размножить можно? — заинтересованно спросил Вепрев, — вот, если водки бутылку так сунуть?

— Будет у тебя Санек две бутылки, — доброжелательно ответил Бусыгин.

Вепрев попробовал. Дедок не обманул: в итоге экс-математик стал обладателем двух совершенно одинаковых бутылок Московской Особой водки фабрики Кристалл.

— А ежели коговку туда загнать, а потом за гога вытащить? — с любопытством спросил доцент-жывотновод.

— Ну, будут у тебя две коровки, — ухмыльнулся старикашка, — молочка попьешь вволю!

— А если человека? — внезапно спросила Галина.

— А вот это не советую! — быстро ответил старикашка, — не надо этого делать. Не надо. Зачем тебе, Галочка, пара двойников? Одно мучение.

Путешественники постояли еще несколько минут, переваривая услышанное, когда Вепреву, как всегда, пришла в голову блистательная идея:

— А что бы нам припасов не наделать в путь-дорожку? — спросил Шурик у коллектива, — хуй его знает, сколько плыть придется!

Все согласились и тут же принялись размножать бутылки водки и банки бычков в томате, купленные давеча у Ахмета в райском предбаннике. Получившуюся огромную кучу размноженной жратвы и бухла они стащили в катерок и аккуратно разложили по полкам в небольшой каютке.

— Ну, теперь, можно и отчаливать! — заявил Вепрев, когда в каюте не осталось свободного места, — как там в песне: с якоря сниматься, по местам стоять!

Веселая компания взошла на борт, и тут же Вепрев повелительно скомандовал пароходной твари:

— Эй, ты, как там тебя! Полный вперед!

Катер тотчас плавно двинулся вниз по реке. Путешественники сгрудились у борта и принялись любоваться разнообразными картинами зверских пыток адовых страдальцев, мимо которых они проплывали. Особый интерес Вепрева привлек штопорный станок-кишкодер, на котором в этот момент карали жырненького молодчика, подбившего народ на бунт. На глазах погогатываюшего от восторга математика в задницу молодчика, стоящего в позе раком и исходящего истошным воем, мощным мотором-редуктором вкручивался огромный ржавый железный штопор. Дойдя до дыхалки, штопор с визгом и скрежетом отъехал назад на салазках, выдирая из молодчика все его заросшие жиром потроха. Визг страдальца мгновенно стих, и молодчик, малость подергавшись в конвульсиях, опал на землю грудой костей. Тотчас же в зажимах станка вновь появился жирненький молодчик, все еще истошно орущий от ужаса, и вся процедура начала повторяться заново.

— Сик транзит глория мунди! — глубокомысленно изрек Вепрев, и, широко зевнув, вперил взор вперед, пытаясь понять, куда их несет. А несло их неведомо куда — Адская долина была огромна, а Река Времени пересекала ее всю.

Машке же особо приглянулась казнь на изящном станке с надписью «Доминатрикс» на вывеске. Там стояла внушительная дубовая скамейка, к которой был привязан голый мужик, задница которого выпукло приподнималась специальным валиком. Рядом стояла полуголая девица, хлеставшая его со всех сил по заднице ротанговой тростью. Мужик орал благим матом от боли и дергался на скамейке, вращая задом как пропеллером, на что девица не обращала никакого внимания.

— Саш, я тоже так хочу постегать! — заявила Машка, — очень меня заводит!

— Ишь ты! — поразился Вепрев, — чета я не замечал за тобой таких наклонностей!

— А я нынче полудемоница! — заявила Машка, — мне можно!

— Ладно, — согласился экс-математик, и снова принялся любоваться пейзажами, проплывающими за бортом.

Через несколько часов путники, уставшие хохотать от наблюдения за терзаниями лошар, культурно пожрали, капитально залившись водочкой, а затем повалились спать для освежения организмов.

sss

Вепрев, проснувшийся первым, обнаружил, что катер стоит, уткнувшись в мощные решетчатые ворота, преграждающие дальнейший путь. Ворота были заперты на огромный замок пружинно-нажимного действия и весом, наверное, пуда в два. Справа от врат находилась пристань с будкой, на которой крупными черными буквами было написано: «Королевская Гавань». На берегу, неподалеку от пристани, стоял роскошный дворец, весь отлитый из черного сверкающего металла, и производящий пугающе мрачное впечатление. Его циклопические башни, отделанные драгоценными камнями, создавали впечатление ощеренной акульей пасти, стремящейся поглотить наблюдателя, а высокие стены опоясывал широкий ров, в котором мощным пламенем полыхала какая-то черная жидкость. В сторону реки смотрели литые ворота, украшенные барельефами из адской жизни и богато украшенные драгоценными камнями.

Вепрев слегка встревожился, увидев, что перед воротами стоит огромная масса крысоидов, как будто чего-то ждущих. Впрочем, не они привлекли основное внимание Вепрева, а толпа их собратьев, стоящая на пристани. Едва завидев экс-математика, крысоиды принялись поясно кланяться и что-то смутно выкрикивать вопленными голосами. Ничего не понимая, Вепрев на всякий случай помахал толпе рукой. Крысоиды немедленно радостно взвыли и, бухнувшись с хвостов на колени, принялись, стукаясь лбами об железный пол пристани, кланяться Шурику.

— Ты теперь Король Ада, Санек, — сказал за спиной экс-математика бесшумно появившийся старикашка Бусыгин, — Соответствуй! Вон твой дворец, — старикашка ткнул пальцем в черный замок на берегу, — а перед ним толпа ходоков. Иди, разбирайся.

— Да ты че, папаша! — удивился Вепрев, — и это че, я могу делать тут все что хошь?

— Ага, — ответил Бусыгин, — только Папика и стоит опасаться, он тут типа императора.

— Ой, Саша, — восхитилась проснувшаяся Машка, — так я согласна Королевой на полставки!

— А вторую половину как заработаешь? — ухмыльнулся Король Ада, — В доминатрикс пойдёшь?

— Ага, — не моргнув глазом заявила наглая девица, — буду за бабки мужиков по жопам плеткой охаживать! Чувствую призвание!

— Ладно, об этом после, — заявил Вепрев, и скомандовал тупой морде на корме:

— Эй, ты там! Причаливай, перетереть надо.

Катер плавно причалил к пристани, и выбросил сходни. Вепрев собрался было сойти на берег, но вдруг обратил внимание на то, что Семенов и Галина так и продолжают спать и даже не дышат, словно мертвые.

— Че эт с ними? — спросил он старикашку, небрежно кивнув на парочку.

— Эхе-хе, — задумчиво изрек старикашка, почесывая задницу, — видать, померли оба, уже окончательно.

— А мы почему не померли? — спросил слегка озадаченный Вепрев.

— Так ведь ты себе и Маше бессмертие возжелал! — равнодушно ответил дедок, — вот и получай!

— Ладно, — задумчиво произнес Вепрев, и бросил взгляд на парочку покойничков. — И эт че, можно их теперь того, за борт аля-улировать?

— Ну да… если они тебе не нужны, конечно… — промямлил старикашка, — а то можно им внутрь влить по глотку из Фиала Вечности, тогда оклемаются.

Вепрев задумался — на кой черт ему эти двое? Теперь у него при дворе будет сколько угодно уродов для развлечения! Но все же за время совместных скитаний он привык к этим странноватым ребятам, и чувствовал, что ему будет их не хватать.

— Ладно, — сказал он, и обратился к подруге, — слышь, Зверева, залей им в пасти, плис, пусть живут. Если не жалко, конечно.

Маша пожала плечами и, вынув из мешка Фиал Вечности, осторожно влила обоим животрупам в рот по чуточке эликсира Богов. Семенов и Галина немедленно открыли глаза и принялись потягиваться.

— И как спалось? — осторожно спросил их Шурик.

— А нормально, — ответила Галина, — мне чудесные сны снились, будто бы я — придворная Короля и танцую менуэт на балу.

— А мне ниче не снилось, одни какие-то гыла, — посетовал Семенов, — аж тошнит!

— Ну, ладно, пошли на берег, — предложил Вепрев и первым сошел по трапу, приветствуемый радостным воем крысоидов. За ним поочередно, гуськом, на берег сошел остальной коллектив.

Ступившего на берег Короля Ада толпа крысоидов приветствовала радостным визгом и прыжками на хвостах. Вепрев мигом успокоил толпу, повелительно подняв руку, и произнес первую в жизни тронную речь:

— Мои благодарные подданные! Я! Всегда! Да! Но! Я! Никогда! Не позволю! Бунтовать! Тупым! Лошарам!

Засим Его Величество перевел дух и напутствовал толпу:

— Задача поставлена, цель ясна! За работу, верноподданные! — и Вепрев сделал толпе ручкой.

Восхищенный вой достиг апогея, после чего крысоиды стали быстро разбегаться, чтобы донести радостную весть по всем уголкам Адской Долины, и путники благополучно добрались до величественных врат в Черный Замок. По обе створки ворот, разделяя огромную толпу, стояли стражники — те же лошары, что и на входе в Игольное Ушко, а от Врат до распахнутых дверей в замок была расстелена ковровая дорожка, по обе стороны которой тоже стояла стража. Величаво прошествовав во дворец Вепрев тотчас попал в руки толстопузого крысоида-мажордома, обильно потеющего от служебного рвения.

— Что прикажете, Ваше Величество? — Елейным голосом, униженно кланяясь, вопросил мажордом. — Весь дворец к вашим услугам!

— Проводи-ка меня, паря, в Тронный Зал, — потребовал Вепрев, — надо в курсы дел входить!

— Сей момент, Ваше Величество, — раскланялся мажордом, — извольте следовать за мной!

И путники двинулись по бесконечной анфиладе коридоров, отделанных полированным камнем и золотыми барельефами, в завитушках которых таинственно поблескивали искорки драгоценных камней.

Наконец утомительное путешествие закончилось, и мажордом подобострастно распахнул перед повелителем дверь в Тронный Зал. Но едва Вепрев со товарищи вошли в его дышащие мрачным великолепием своды, дверь с громким треском захлопнулась и на Златом Троне нарисовалась фигура Папика, одетого в своеобычный белый балахон, справа от него, на троне поменьше, восседала Богова Мать, а сбоку тупо топтался Патлатый со свежим фингалом под глазом.

— Ну что, Вепрев, никак твой фейс опять распечатался? — ехидно вопросил Папик, — может, истребить тебя, чтоб не мельтешил?

— Обидно слышать, — нагло возразил экс-математик, — я вашего пацана на перезагрузку сводил, че еще надо?

— Сводить-то сводил, — заверещала Богова Мать голосом, дрожащим от гнева, — да только че он таким же олухом и остался? Вот, скажем, бриллиантовую подвеску у меня подрезал, и не колется?

— Это вы у Кайфолома спросите, че за фишку он ему всучил, а я не в курсах, — отрекся Вепрев ото всех претензий.

— Некада спрашивать, и так все ясно! — пресек начавшийся торг Папик, — слушай меня, как Бога и не вякай!

С этими словами Папик приосанился, и Вепрев приуныл, словно попавшийся уголовник, приготовившийся выслушать беспощадный приговор строгого судьи.

— Поскольку ты, Вепрев, нынче Король Ада, то вручаю тебе своего отпрыска на перевоспитание!

— Ах, Папик, вечно вы какую-то парашу метете! — капризно заявил Патлатый, — право же, западло уже!

— Цыц! — строго сказал Папик, — а ты, Вепрев, его своей подруге, как там её… о! Доминатрикс отдай на потеху! Пусть поучит его уму разуму через жопу.

— Ах, какая честь ваше Высокопреосвященство, — сусальным голосом пропела Машка, — да я его прям щас начну воспитывать!

— Не здесь! В общий зал веди, чтоб лучше проняло! — рявкнул Папик, — а ты, Вепрев, оставайся, будешь Ад пасти, да смотри у меня! Чтобы процент исправления давал!

— Ага, — быстро согласился Вепрев, чтобы поскорее отвязаться, — будет процент, чтоб я сдох!

— Во-во, дерзай! — похвалил экс-математика Папик, и с легким хлопком исчез вместе с Боговой Матерью.

Немедленно дверь в Тронный зал сама собой распахнулась, и из нее мигом выкатился мажордом, трепеща от усердия.

— Пожалуйте на трон, ваше Величество! — пропел старый подхалим.

Вепрев величественно взошел на пьедестал и уселся на мягкую подушку, положенную на сиденье золотого трона. Рядом, на трон поменьше, нагло уселась Машка.

— Осмелюсь доложить Вашим Величествам, — проблеял Мажордом, — что ваши министры и верноподданные ждут приема для решения государственных и иных дел.

— Запускай по одному, — повелел Вепрев, — сначала пусть главный экзекутор зайдет.

Мажордом низко поклонился и, допрыгав на хвосте до двери в зал, бархатным голосом возгласил:

— Главного экзекутора сюда!

Тотчас в зал прискакал здоровенный крысоид, держащий в руках черную обугленную кочергу — главный символ Ада.

— Чего изволите, Величайший? — осведомился экзекутор, низко кланяясь.

— Отведи в Адской Долине лучшее рабочее место Верховной Даме-Доминатрикс, — Вепрев указал на Машку, — и пусть ее проводят туда вместе с этим пацаном! — Вепрев указал на Патлатого, уныло топчущегося в уголке.

— Слушаю и повинуюсь, — пропел экзекутор, и, жестом пригласив Машку, направился к выходу. Вслед за ними затрусил Богов Сын, заранее держась за жопу.

— Теперь давай Министра Двора, — велел Вепрев.

— Желание Вашего Величества будет исполнено, — провякал мажордом, и став в дверях громко рявкнул:

— Министра Двора к Величайшему!

Толстопузый Министр Двора мячиком подкатился к подножию трона адского короля.

— Слушаю и повинуюсь, Величайший, — пропел колобок, — что угодно Вашему Величеству?

— Пойди, обустрой этих ребят — указал Вепрев на двух животрупов и старикашку Бусыгина, да пусть в баню, что ли, сходят да одёжку поменяют. Ясно?

— Абсолютно, Ваше Величество, — пропел колобок, — будет исполнено, — и предложил троице:

— Прощу следовать за мною, ваши Высочества, — и покатился прочь из зала. Ошеломленные попутчики Вепрева безропотно последовали за ним.

— Ну, вот теперь делами займемся, — подвел черту Вепрев, — зови Премьера и директора Центробанка.

И жизнь в Адской Долине покатилась по издавна заведенным рельсам. Машка с утра восседала на троне справа от Вепрева, а после роскошного обеда в Царской Трапезной отправлялась в Адскую долину, где привязывала голого Патлатого к дубовой скамейке, заставляла поцеловать толстую березовую розгу и принималась беспощадно пороть его по задранной вверх заднице. Патлатый орал благим матом и грозил всяческими карами, но Машка неумолимо продолжала экзекуцию. Нанеся десяток ударов, она переходила на другую сторону, и пока она обходила карательный станок задница Патлатого полностью заживала. Затем Машка повторяла процесс. Но, сказать по правде, толку от такого воспитания было мало, поскольку задница Патлатого уже давно ороговела до того, что все Машкины усилия сводились на нет.

Галина и Семенов окончательно сошлись и регулярно ночевали вместе, а днем высиживали на приемах сбоку от трона Величайшего на бархатных стульчиках. Старикашка же Бусыгин беспробудно пьянствовал в ликеро-водочных погребах адского короля и нажрал себе внушительную репу на своем любимом блюде — рябчиках в сметане.

sss

Так прошло полгода. Вепрев, да и все его товарищи свыклись с новой жизнью и все реже поминали возвращение в Питер, привыкнув к праздной беззаботности дворцового планктона, к сытной жратве и разнообразным чувственным развлечениям. Но все прекрасное быстро кончается, и как-то однажды в Трапезный Зал, где в это время Вепрев наслаждался лицезрением танцами живота обнаженных одалисок, вкатился Министр Двора, и дрожащим голосом сообщил:

— Войско взбунтовалось! Король, говорят, у нас, — ненастоящий!

С этими словами старый подхалим быстренько ускакал в потайную дверь, спеша укрыться от народного гнева. Вслед за ним в зал хлынула плотная толпа Крысгвардейцев, и начала подползать на брюхах к Трону, шипя и скаля острые зубы.

Недолго думая, Вепрев, предвидевший такой оборот событий, нажал заветную потайную пимпочку и вместе с Галиной и доцэнтом-жывотноводом провалился в свой тайный кабинет в ликеро-водочном подвале замка, куда заранее распорядился снести всю адскую кассу. В кабинете имелась потайная дверь, ведущая за стены Черного Замка, и вторая дверь, выходящая в ликеро-водочные погреба Черного Замка. Сейчас она была широко распахнута, и было видно, что возле стоведёрной бочки с коньяком лежит мертвецки пьяный старикашка Бусыгин, широко раскинувший руки и ноги и издававший густопсовый храп.

— Эй, папаша! — окликнул старикашку Вепрев, — вставай проклятьем заклейменный!

Для большего эффекта экс-математик потыкал носком ботинка ребра гения-изобретателя.

— А, что? — всколыхмятнулся старикашка, — уже вязать пришли?

— Точно, папаша, — ухмыльнулся Вепрев, — у нас войско взбунтовалось!

— Аааа… — вяло протянул дедок, почесывая лобок — нннуууу…. у них это постоянно, этсаааа…, корольков-то сносят!

— В общем, мы валим, — сообщил Вепрев, — ты с нами, или тут останешься?

— Да с вами я, с вами, — поспешно ответил дедок, — пошли.

И группа беглецов, с трудом отодрав от косяка прикипевшую потайную дверь, выбралась за стены Черного Замка по узкому и душному тоннелю. Семенову пришлось хуже всех, потому что Вепрев заставил его катить огромный сундук с драгоценными камнями, отобранными Машкой именно на такой случай. Вепрев же прихватил только толстенную сумку с пачками ассигнаций с портретом Папика, и не слишком запарился. Сразу на выходе они увидели Машку, которая в полуголом наряде Верховной Дамы-Доминатрикс стегала Патлатого по голой жопе железным шомполом. Патлатый, видимо, непривычный к этому орудию истязания, орал благим матом и крутил задом как пропеллером.

— Маша, — позвал подругу Шурик, — бросай этого хмыря, у нас мятеж! Мы валить собрались!

— А этого куда? — спросила сообразительная Машка.

— Да брось его нахуй, — сказал было Шурик, но вдруг опомнился. — Хотя нет, ты вот что. Отвяжи его. Пусть он нас к катеру доставит! Доставишь? — обратился он к Патлатому.

В ответ Патлатый только что-то неразборчиво промычал, и для взбодрения Машка стегнула его разок по заднице.

— Да отнесу, отнесу! — заорал Патлатый, — скажи только своей психопатке, чтобы отвязалась!

— Что? Психопатке?! — заорала Верховная Дама-Доминатрикс, — Ах ты дрянь такая! Да я тебя запорю!

И Машка принялась с утроенной силой стегать Патлатого по жопе, а тот опять принялся орать благим матом.

Внезапно со стороны Черного Замка послышался шум и визг крысоидов. Вепрев быстро обернулся и увидел, что из потайного хода выкатилась целая рота крысгвардейцев и бодро поскакала к государственным преступникам на своих толстых черных хвостах, потрясая огромными трезубыми вилами.

— Зверева! — заорал Вепрев, — отвязывай его или нам пиздец!

Сообразительная Машка мигом отстегнула Патлатого и швырнула ему потрепанный бурнус.

— Давай, богов сын, — с командным металлом в голосе рявкнул Вепрев, — Уноси к катеру!

Патлатый привычным жестом сорвал весь окружающий мир как декорацию, и путники оказались на берегу возле Реки Времени возле своего катеришки. Оглядевшись, Вепрев тотчас увидел, что из ворот Черного замка к берегу уже скачет сотня крысгвардейцев, держащих наперевес свои огромные трезубы.

— Все на борт! — заорал Вепрев, — Эй ты, как там тебя! Отчаливаем!

Искушенные путники галопом заскочили на борт плавсредства, утащив за собой сундук с брюликами и Патлатого. Тупая морда на корме, не дожидаясь окрика, быстренько убрала трап и катеришко сноровисто отплыл от берега на недосягаемую дистанцию. Наскакавшая толпа крысгвардейцев в бессильной злобе принялась выкрикивать оскорбления в адрес низвергнутого Короля Ада, высоко подпрыгивая на хвостах и потрясая трезубами.

Вепрев показал бунтовщикам средний палец и демонстративно повернулся к товарищам.

— Ну, братва, чо делать будем? — спросил он, — какие предложения?

Однако все молчали, привыкнув за полгода к тупому исполнению повелений Короля Ада.

— Ладно, — сказал Вепрев, — тогда сделаем так. Ты, — он ткнул пальцем в Патлатого, — свяжись со своим Папиком, обрисуй ситуацию.

— Уже обрисовал, — сообщил Патлатый, — обожди говорит, щас некогда, видите ли. Уррод!

— Ладно, — Вепрев повернулся к тупому рылу на корме, — а ты пока вези нас к воротам.

Катеришко немедленно изменил курс и споро подплыл к воротам, перегородившим Реку Времени, запертыми на огромный пружинно-нажимной замок. Вепрев, недолго думая, вытащил из кармана заветный бусыгинский ключ, сунул в скважину и повернул. С легким щелчком замок открылся, и ворота широко распахнулись течением Реки Времени.

Только сейчас все увидели, что неподалеку от них Река времени уходит куда-то вниз по крутому и узкому тоннелю в высокой черной скале, и их кораблик неудержимо приближается к чернеющему входу, в котором течение пенилось бурным потоком.

— О, ептыть! — выругался Вепрев, — опять хуй знает куда прет!

— Не опять, а в Тартар! — внезапно раздался голос Папика откуда то сверху. Задрав головы, путники увидели, что в широкой и глубокой нише в скале восседает Папик, имеющий зело грозный вид и держащий в руках — кавалерийский стек.

— Осади назад, Вепрев, — повелел Папик, я на ваше корыто сойду.

— Ага, — ответил Шурик, — эй ты, как там тебя, задний ход!

Катеришко сдал назад и замер прямо под Папиком, и он ловко спрыгнул со скалы на палубу.

— Теперь ехай к причалу, — повелел Папик, — будем покарать зло!

Не дожидаясь команды Вепрева, катеришко развернулся на месте, шустро подъехал к пристани и выкинул на причал сходню. Путники, столпившиеся у борта, увидели, что у врат Черного Замка собрался огромный митинг, на который сбежалось тысяч сто крысоящеров, а охрану несла всего сотня крысгвардейцев. На высоком помосте из черепов лошар стоял давешний жирненький молодчик с бородкой клинышком, огромной лысиной и свежими пейсиками, а возле него — огромного крысоящера, который давеча выдирал из него кишки на карательном станке шнекового типа.

— Бгатья кгысоиды! — заливался пейсатый, — сколько можно выносить беспощадную эксплоатацию! Тгебуем от нового Коголя Ада, — пейсатый ткнул пальцем в Кишкодера, — оплаты за наши услуги в газмере тыщи гублей за обогот станка! Ты согласен? — молодчик ткнул пальцем в крысоящера.

— Ага, ага, — торопливо закивало чудище, — со всем согласен, отец родной!

— Молодец! — заявил пейсатый, — а я буду денежки собигать за агенду адских машин! Так?

— Ага, ага, — снова торопливо согласилось чудище, — ты, ты, отец родной.

Вепрев и его спутники, посмеиваясь, смотрели на этот развод лохотни, дивясь доверчивости крысоящеров. Папик грозно сопел, но пока что помалкивал.

— Ой, Саша, а ведь мы у них всю кассу увезли! — спохватилась Верховная Дама-Доминатрикс, — че будет то?

— Да не боись, смоемся, — ответил Вепрев, — узнать бы только, что за Тартар, куда эта река течет?

Папик, за спиной которого стояли молодые люди, видимо, все слышал, и ответил Вепреву:

— Тоннель идет в Тартар, дно Ада. — Папик обернулся и тяжелым взглядом проутюжил вытянувшиеся фэйсы путников. — И вы сейчас эту сладкую парочку, — Папик ткнул пальцем на жирненького молодчика и Кишкодера, — туда свезете и с рук на руки Нергалу сдадите!

— Как мы их отвезем-то? — с тоской пробормотал Вепрев, — вона их сколько!

— Не твоя забота, Вепрев, — пресек возражения Папик, тяжелой поступью сходя на берег. Там он, не задерживаясь, протолкался сквозь толпу митингующих крысоидов и вскарабкался на холм из черепов, служивший трибуной ораторам. Наверху, не говоря ни слова, Папик сгреб за шкирку пейсатенького жирненького молодчика, ловко сунул его плешивую голову промеж ног, заголил задницу и принялся полосовать ее своим кавалерийским стеком.

— А вот тебе оплата за аренду, а вот тебе, а вот тебе, — приговаривал Папик, а молодчик только верещал благим матом, вращая жирной жопкой как пропеллером.

Наконец, когда задница пейсатенького стала напоминать кусок сырого бифштекса, он выпустил его и поволок за шкирку к Вепревскому катеришке. Крысоид-кишкодер поплелся следом сам, не переставая повторять, словно в горячечном бреду:

— Мы пскопские, мы пскопские….

Толпа, оставшаяся без вожаков, быстро разошлась, а Ад снова наполнился воем терзаемой лохотни. Папик же, взойдя на борт с пленниками, коротко бросил Вепреву, «Вперед» и прошествовал в Каюту, где швырнул пленников в нос, затем схватил первую попавшуюся бутылку Московской и выпил ее до дна на одном дыхании. По тому, как затуманился его божественный взор, видно было, что Папику капитально захорошело, но едва он собрался закайфовать, как ему помешал настырный экс-математик.

— А куда ехать то? — спросил Вепрев, сунув голову в каюту.

— Вперед ехай, в дыру эту, — ответил Папик, — куды ж еще!

— Да нас же там разобьет в блин! — взвыл экс-математик, — ты глянь, че там творится! — Вепрев ткнул пальцем на вход в тоннель, где пенился бурный поток.

— Не ссы, — пробормотал Папик, уже засыпая, — ехай давай!

Вепрев пожал плечами и крикнул тупой морде:

— Эй, ты, как там тебя! Вперед!

Тупая Морда вырулил катеришко на самый стрежень Реки Времени, и он с нарастающей скоростью понесся вперед. Среди путников началась легкая паника, но внезапно всех осадил резкий и злой голос Патлатого:

— Без паники! Щас прорвемся!

С этими словами Патлатый вырвал из головы волосок и бросил его в Реку Времени. Бурный поток внезапно замедлился и принялся течь как густая патока. Катеришко легко и плавно заскользил по течению и вскоре нырнул в длиннющий наклонный туннель, по которому Река Времени стекала в Тартар.

Все только ахнули, а Верховная Дама-Доминатрикс завизжала от восторга:

— Вот это американские горки! Круче не бывает!

Галина и Семенов помалкивали, а старикашка Бусыгин, махнув рукой, пошел в каюту, откупорил бутылку водки и осадил ее одним глотком. Затем, немного повозившись, он устроился на куче поллитровок и захрапел, перебивая громоподобный храп Папика.

Так продолжалось с полчаса, когда внезапно над головами путников появился широкий вертикальный ствол шахты, сверху которого виднелось светлое пятно и мелькали какие-то людишки, опрокидывающие вниз тяжеленные тачки с белым порошком. Эта дрянь, попадая на палубу катеришки, немедленно испарялась, оставляя задышливый запах мыльного раствора.

— Эт че за хуйня? — раздраженно спросил Вепрев Патлатого.

— Это Стибр, — равнодушно ответил тот, — времягаситель, усек? Ты его уже видел перед моим пришествием в Питер, но об этом потом.

— Не усек, — озадаченно сказал Вепрев, — че он гасит-то?

— Ну, Время, Время! — с легким раздражением ответил Патлатый, — пока оно течет по Аду, все дерьмо к нему липнет, вот и чистим, чтоб назад не попадало.

— Ага, ясно, — согласился Вепрев, хотя ничего не понял.

За это время катерок спустился глубоко вниз, мрак в тоннеле сгустился, и стало почти совсем темно, поэтому для путников оказалось неожиданностью когда катерок внезапно вынырнул из туннеля, и, стрелой пролетев под каким-то мостом, снова нырнул в широко распахнутую пасть нового туннеля. Вепрев тотчас припомнил, что в эту пещеру он попал от Эрдрума, когда ходил за стаканом времени для спасения Машки из ментовки.

Наконец, пролетев в почти полной темноте еще с полчаса, катеришко влетел из тоннеля в какую-то обширную полутемную пещеру, и закачался на волнах, упершись носом в новую решетку. Волосок Патлатого уплыл дальше по течению, и поток, вновь ставший бурным, принялся швырять катеришку туда и сюда. В этом мире было сумрачно, задувал холодный ветер, а издалека долетали надрывные выкрики и звуки тяжелых ударов.

— Отпирай решетку, Санек, — внезапно раздался сзади голос старикашки, — глянь, там пристань есть, причалим да осмотримся.

— Ты здесь бывал? — задумчиво спросил Вепрев.

— Не бывал, но ужасы разные слыхал, — с тревогой в голосе ответил старикашка.

— Не ссы, Бусыгин, тебе здесь понравится! — внезапно пророкотал голос Папика, вылезающего из каюты, — Щас перетру кое с кем, и — свободны.

— Ладно, — сказал Вепрев, отпирая замок. Ворота немедленно распахнулись под напором Реки Времени. За ними виднелась пристань с надписью угольком «Тартар» на кривой будке, сложенной из картонных ящиков, а неподалеку на берегу стояли огромные врата Тории, с которых на цепях свисала здоровенная рельса. Тут же на земле валялась кувалда, очевидно, предназначенная чтобы бить по рельсе. Неподалеку за пристанью над всем миром нависала огромная серая стена клубящегося Ничто.

— Саш, а помнишь, такая же стенка была во дворике после Педрило, — напомнила Вепреву Верховная Дама-Доминатрикс, — мы еще прыгали в нее?

— Как же, помню, — согласился Вепрев, и передернул плечами, — видать, это и есть оно, нуль-пространство.

Вдали, немного в стороне, стоял колоссальный замок, украшенный статуями крылатых жаб и змей, а прямо по курсу тупо мотылялась тачанка, запряженная тройкой крысоидов. В тачанке торчал какой-то плюгавый мужичонка в козьей шкуре, внимательно смотрящий на стену нуль-пространства. В одной руке он держал вожжи, а в другой был здоровенный жезл с набалдашником в форме львиной головы. Справа и слева виднелась длиннющая цепь крысоидов, стоящих наготове с алебардами наперевес.

Внезапно из стены нуль-пространства с оглушительным хлопком высунулась какая-то наглая козлиная морда с рогами. Мужичок тотчас же хлестнул вожжами своих крысоидов, и тачанка мигом подлетела в нарушителю. Там мужичок широко размахнулся своим жезлом и, резко выдохнув «Хок!», метко вдарил козлиную морду промеж рогов. Раздался тяжелый удар, и морда, взвизгнув напоследок, опала на землю, закатив глаза, а мужичок ловко подхватил ее за рога и вытащил наружу. Как оказалось, морда принадлежала какой-то безволосой обезьяноподобной твари с копытами на ногах и длинным, до колен, членом.

— А кто этот, с рогами? — спросил Шурик старикашку Бусыгина.

— А хуй ее знает, я ж говорил, еще тут не бывал, — задумчиво ответил гений-изобретатель.

Внезапно заговорил Патлатый — и это были его первые слова в этом мире:

— Это детеныш кодера, обитателя нуль-пространства! — Патлатый причмокнул, — очччень вкусный, ежели на вертеле зажарить, и с хреном! Да под водочку!

— А этот мужик кто? — полюбопытствовала Машка.

— Это Великий Бог Нергал, — пренебрежительно ответил Патлатый, — он тут за главного. Пока.

Между тем катеришко бодро подъехал к причалу, выкинул трап на берег и замер. Тотчас по трапу важно протопал Папик, держа в каждой руке за шкирки пейсатенького молодчика и Кишкодера.

— Вы тоже за мной, — скомандовал он спутникам, и все неохотно поплелись следом за Владыкой Мира, предчувствуя новую парашу на свою голову. К счастью тащиться им пришлось недолго: едва Папик ступил на берег, тачанка с плюгавым мужичонкой стремглав подкатила к визитерам, и Великий Бог Нергал, униженно сгибаясь в три погибели, выбежал навстречу Папику. Был этот Великий Бог из себя ростом мелок, прыщав, гнилозуб и вдобавок нестерпимо провонял козьим дерьмом. В руках его был все тот же жезл, в навершии которого красовалась львиная голова.

— Приветствую тебя, Величайший! — провякал Великий Нергал, заранее вжимая голову в плечи. Как оказалось, делал он это неспроста, поскольку Папик, не говоря ни слова, бросил на землю своих пленников и стукнул Гнилозуба по башке своим кавалерийским стеком. Немедленно на месте Нергала образовалось нуль-вакансия в виде клочка мрака, медленно расползавшегося в окружающем пространстве, а посох с львиной головой упал на землю.

— Однако делааааа… — протянул Вепрев, — дааааааа…

— Так, Вепрев, — обратился Папик деловым тоном, — ты теперь за Нергала будешь по совместительству, усек?

— Усек, — вяло сказал Вепрев, — че делать то? Где яму рыть, скажи, начальник!

— Не хами, Вепрев, не то в асфальт закатаю, — пригрозил Папик, — бери жезл, щас в замок пойдем. Да! И этого кодера заберёте в стадо, — Папик показал на тушку с козлиной мордой, валяющуюся на дне тачанки и уже слабо шевелящего ослиными ушами.

— Давай, Семенов! — велел Вепрев, — присмотри за скотинкой, как ты у нас жывотновод.

Семенов подошел к тушке кодера и пощупал пульс. Затем, покачав головой, приоткрыл ему веко и осмотрел мутный красный глаз пленного. Видимо, увиденное его не удовлетворило, и он произнес недовольным тоном:

— Сотрясение мозга! Неделю проваляется!

— Да пусть валяется, не заржавеет, — ответил Вепрев, — ты за ним присмотри, ага?

— Ага, — ответил Семенов и поволок кодера подальше от Папика.

Сам же Папик, позабыв про все, подошел к перекладине и что есть силы грохнул по рельсе кувалдой. Раздался оглушительный звон, Вепрев аж вздрогнул, а Верховная Дама-Доминатрикс ойкнула, зажав уши. Почти сразу же из стены нуль-пространства с треском выперся здоровенный кодер, одетый в пурпурную тогу и с золотой цепью с панагией на шее. На рогатой козлиной башке кодера красовалась барашковая шапка с павлиньим пером. Вепрев тотчас узнал его — это была та самая морда, от которой он получил бессмертие.

Величаво подойдя к компании, кодер проблеял бараньим голосом:

— Слушаю, тебя Низший! Привет, Вепрев, — сделал он экс-математику ручкой.

— Здрасьте, — только и вякнул Вепрев в ответ.

— Эээээ, — раболепно залебезил Папик, — приветствую тебя, Верховный!

— Ну, и чо те надо-то? — вяло спросил тот с нотками нетерпения в голосе.

— Предлагаю вот эту парочку рабов, — Папик ткнул пальцем в Пейсатенького и Кишкодера, — взамен на парочку зародышей.

Кодер покосился на предлагаемый товар, и вяло процедил:

— Хорошо, обоих — на фронт, — и вяло хлопнул в ладони.

Тотчас из стены нуль-пространства выскочила пара молодчиков, вылитых близнецов Пейсатенького, держа в руках по свертку. Свертки они безмолвно положили под ноги Папику, а Кишкодера и Пейсатенького, все так же, не говоря ни слова, пинками погнали в стену нуль-пространства.

— Чао! — сделал ручкой Кодер и неторопливо вошел в стену вслед за ними.

Папик, вытерев холодную испарину со лба, бережно подобрал свертки, и сунул в объемистый кулек. Затем сноровисто влез в тачанку и уселся на козлах и приглашающе махнул рукой своим попутчикам, наблюдавших всю сцену, разинув рты. Вепрев лениво подобрал жезл Нергала и вместе с товарищами и взгромоздился в тачанку с Владыкой Мира. Семенов держал на руках все еще не очухавшегося кодера.

Путь до замка Нергала оказался недолог, то ли это был очередной трюк этого мира, то ли он и в самом деле был недалеко. Едва тачанка подскакала к замку, златокованые врата сами собой широко распахнулись и путники взошли по широкой лестнице к дверям замка, красиво инкрустированных золотыми фигурками людей и животных.

Папик постучал в дверь своим стеком, и тут же они широко распахнулись, открывая огромный зал, в дальнем конце которого стоял Золотой Трон. Справа и слева на пути к трону железобетонными стенами стояли шеренги придворных, разодетых в леопардовые и тигровые шкуры, не скрывающие огромные члены, свисающие до колен своих хозяев, с колпачками из драгметалла, украшенного брюликами на конце. Колпачки крепились к поясам золотыми цепями. Вепрев обратил внимание на то, что эти крысоящеры выглядят иначе, нежели уже привычные крысоиды, поскольку у всех на головах красовались преогромные козлиные рога, и из пастей торчали длинные клыки.

Важно прошествовав сквозь толпу подобострастных придворных холуев, Папик взгромоздился на трон и выдал вступительную речь:

— Представляю вам нового Владыку Тартара Великого Бога Нергала, — Папик вытолкнул Вепрева вперед, — бойтесь его и повинуйтесь, а не тооо… — Папик погрозил придворным стеком.

По рядам холуйчиков пронесся трепет, и раздались верноподданные вопли:

— Все сделаем, Величайший, однова дыхнуть — только глазом моргни! Слава Нергалу!

— Слава Нергалу! Слава Нергалу! — принялась скандировать дворцовая плесень.

— Вот так-то, Вепрев, — обратился Папик к Шурику, — садись на трон, и рули.

— А че делать-то? — наивно спросил экс-математик, — пытать, резать, давить?

— Да нет, — поморщившись, отмел эти кровожадные предположения Папик, — тут рядом граница неформатированного пространства, видал? И оттуда все время разная сволота лезет. А ты их гасить должен своим посохом. Или поставишь кого-нибудь за себя. И за войском приглядывать. Просек?

— Ага, — тупо ответил Вепрев, — просек. Когда здесь обед подают?

— А когда прикажешь, — ответил Папик, — кстати, вот моего отпрыска можешь на передний край!

С этими словами Папик испарился, оставив Вепрева и его товарищей наедине с толпой рогатых крысоящеров. Однако доблестный математик Вепрев, уже привыкший к закидонам здешнего мира и приноровившийся командовать лохами, не растерялся, и, взобравшись на трон, рявкнул что было сил в пространство:

— Жрать! Водки! Блядей!

Тотчас в толпе у подножия Великого Нергала началось шевеление, и из толпы выкатился толстопузенький крысоид, одетый в ливрейную шкуру, который, кланяясь и низко приседая от ужаса, приблизился к трону и робко проблеял:

— Ваше Величество, прошу в трапезную. Сегодня подают изысканнейшее блюдо — младенцы кодеров в сметане.

— Ты че, охренел? Какие младенцы? — возмутился Великий Бог Нергал, — холестерин сплошной! Сами жрите! А мне ты мне рыбки подай, рыбки! И водки побольше! И блядей тащи, да чтоб голыми пели и плясали! Все усек?! Живва!

— Слушаю и повинуюсь, — проблеял крысоид, — сей момент! — и ускакал куда-то в боковую дверцу.

Вепрев принялся разглядывать толпу придворных. Были они все похожи друг на друга, и все светили тупыми козлиными мордами, навевающими смертную тоску.

— Премьер-министра сюда! — ни на кого не глядя бросил Великий Нергал в воздух.

Из толпы придворных на брюхе степенно выполз важный крысоид, одетый в бараний тулуп. На его кабаньей шее висела толстенная цепь с золотой звездой, а кончик его здоровенного члена украшал золотой колпачок с рубинами.

— Вот что, — я щас жрать пойду, а ты, Ормуз, приготовься — после обеда поедем на обзорную инспекцию. — Вепрев слегка удивился, откуда он знает имя премьера, — Усек?

— Усек, Ваше Величество, — с достоинством ответил премьер, — а как быть с Вашими спутниками?

— Этого, — Вепрев ткнул пальцем в Патлатого, — на стену, от кодеров отбиваться, остальные пока при мне будут, — небрежно бросил Вепрев, — ступай.

— Ах, Саша! — внезапно вмешалась Верховная Дама-Доминатрикс, — то есть, Великий Бог Нергал! — быстро поправилась сообразительная девица, — оставь мне вот этого — Машка указала на Патлатого, — я его еще недоперевоспитала!

— Че, понравилось? — лениво спросил Вепрев, — ладно, развлекайся, — и сделал знак премьеру, — отведи рабочее место Верховной Даме-Доминатрикс! А на фронт за него министра обороны сошли!

Премьер подозвал одного из придворных и что то приказал. Тот тотчас подбежал к Машке, и низко кланяясь, раболепно обратился к ней:

— Прошу следовать за мной, Ваше Высочество!

И Верховная Дама-Доминатрикс с Патлатым на цепочке, величественно проследовала за сопровождающим в боковую дверку.

В другом конце зала парочка крысоидов в позе «ласточка» выводила из зала министра обороны — толстопузого крысоида с четырьмя золотыми звездами на цепи. Бывший министр громко верещал, протестуя против понижения.

Урегулировав все эти мелочи, Вепрев снова рявкнул в пространство:

— Где жратва?! Запорю!

— Все готово, Ваше Величество, — мигом нарисовался у трона Толстопузик, — прошу за мной.

Вепрев поднялся со Златого Трона, и лениво зашагал в трапезную за Толстопузиком. За ним двинулись его соратники, а затем и придворные. Таковы были традиции этого мира — Вепрев откуда-то знал и это — король обедает вместе с придворными. Как оказалось, Тронная Трапезная располагалась в соседнем зале и представляла собой огромное помещение с длиннющим столом, плотно уставленным жратвой и бутылками водки.

Усевшись во главе стола на возвышении, Вепрев жестом пригласил присаживаться придворных, и, дождавшись, когда все рассядутся по чинам, предложил первый тост:

— Господа! Выпьем за победу над кодерами! — и с ходу замахнул литровый фужер с водкой. Придворные последовали примеру Великого Нергала, и дикий разгул воцарился в подземном царстве ужаса.

sss

Машка и ведомый на цепи Патлатый вслед за сопровождающим вошли в кабинет с надписью «Экзекуционная», расположенный неподалеку от Тронного Зала. Увиденное поразило Верховную Даму-Доминатрикс обилием всевозможных орудий истязания, но особенно ей понравилась обыкновенная деревянная скамейка с дырками для головы и рук и ремешками для привязывания наказуемого. Рядом стояло ведро, в котором мокли березовые розги.

Снедаемая нетерпением Машка выгнала из кабинета придворного экзекутора, затем велела Патлатому:

— Раздевайся! Пороть тебя буду!

— Да хватит уже с меня! — взвыл Патлатый, — лучше на фронт!

— Но-но! — сказала Машка, сама торопливо раздеваясь догола, — мы сначала с тобой порезвимся!

— Порезвится можно, — вдруг согласился богочеловек, и, повалив Машку на пол, принялся вспахивать младое тело своим деревянненьким. Машка сначала попыталась отбиваться, а потом, смирившись, закатила глаза и только глухо взвизгивала, а под конец и вовсе заорала благим матом, забившись в диком оргазме, так что когда Патлатый, отыграв партитуру, встал на ноги, она так и осталась лежать на полу, корчась в экстазе. Наконец, Верховная Дама-Доминатрикс поднялась с пола и глухим голосом бросила Патлатому:

— Ложись! Я тебе щас задам!

И Машка, привязавПатлатого к скамейке, принялась охаживать его задницу длинной березовой розгой.

С тех пор так и повелось у этой странной парочки: с утра — дичайшее соитие, затем — долгая порка со свистом. От постоянного перебора Машка исхудала, но все ей было безразлично, кроме этих диких сцен, конца которым не предвиделось. Пищу и воду им доставлял все тот же придворный, который привел их сюда, а спали они вповалку, обнявшись прямо на полу.

Тем временем Пейсатенький и Кишкодер, доставленные под конвоем в нуль-пространство, были направлены на линию фронта, и были приписаны к ударному штрафному батальону, занимавшему оборону в направлении столицы Тартара. Бои были тяжелыми: кодеры, с виду похожие на двуногих рогатых козлов с львиными клыками перли немереным числом на позиции тартаров, и отбиваться от них приходилось тяжеленными трехметровыми алебардами. Ими надлежало зацепить кодера за рога, а потом повалить, стреножить арканом и доставить приемщикам.

Кодеры же просто накалывали тартаров на рога и уносили вглубь нуль-пространства прямо на полковую кухню, где из них готовили закуску для господ офицеров, а из отходов — пищу для солдат. Потери были ужасающими, войска буквально пожирали друг друга, но Пейсатенький, а за ним и Кишкодер ловко приблатнились при походно-полевой кухне, где из трупов убитых кодеров готовили жратву для войска. Пейсатенький, ловко сообразив что к чему, предложил шеф-повару сначала потрошить и обдирать кодеров, а потом жарить мясо на углях. Для потрошения были использованы природные способности Кишкодера, который выдирал все потроха одним движением руки. Это изобретение до того понравилось командованию, что Пейсатенького назначили Главным Военным Кулинаром, а Кишкодера — его ассистентом. И служба покатилась легко и приятно, парочка сытно жрала, баловалась с пленными девкамии-демоницами из адких бардомов и наслаждалась изысканными напитками из подвалов Великого Кодера.

sss

Обед в Тронной Трапезной был в самом разгаре. Вепрева после пятого литра водки уже развезло в дым, а старикашка Бусыгин, пристроившийся за столом, уже и вовсе храпел, упав мордой в салат, когда в зал под визгливые звуки дудок вбежала полусотня голых одалисок и принялась плясать зажигательный танец живота. Отплясав, девицы по команде сутенера разбежались по придворным, и уселись на колени знати. Вепреву досталась их прима — сикилястая и жопистая цырла, увешанная золотыми побрякушками как Новогодняя елка. Она так умело вертелось у Шурика на коленях, что он, не выдержав, повалил девицу на стол и тут же принялся охаживать ее, рыча как дикий зверь. Тем же занимались и прочие придворные, и зал наполнился стонами и дикими выкриками. Как только они закончились, телки быстренько упорхнули, а на смену им выпорхнула стайка новых одалисок и все действо повторилось.

Через несколько часов этого занятия Вепрев совершенно выдохся, и, чтобы взбодриться, принял на грудь стакан водки. Однако тут в его мозгах совсем помутилось, и Великий Бог Нергал упал под стол и захрапел.

sss

Проснувшись через несколько часов, Вепрев обнаружил себя в роскошной спальне с тремя голыми телками возле себя. К удивлению экс-математика, он не ощущал никакого похмелья и усталости — видимо, теперь его божественное естество было выше этого. Тотчас вскочив, он рявкнул:

— Экипаж мне! Премьера позвать! На фронт поеду!

Тотчас же одна из стен комнаты широко распахнулась, и в помещение вкатился мозглявый холуёк, держащий под уздцы тройку крысоидов, запряженных в давешнюю тачанку Нергала. Взгромоздившись в нее, Вепрев в одну руку взял вожжи, в другую — львиноголовый посох, и, подобрав прискакавшего премьера, выехал из спальни в широченные ворота, прямо напротив границы нуль-пространства. Почти сразу же из-за границы появилась козлиная морда кодера. Вепрев треснул ее по рогам своей дубиной, а когда морда упала, он подцепил ее за рога и швырнул тушку в тачанку. Тут же он заметил еще одну морду, вылезающую наружу. С ней он разделался точно так же, и бросил в кучу к предыдущей.

— Ладно, пока хватит, — заявил он, и, хлестнув вожжами крысоидов, направил тачанку низ по Реке Времени.

— О, это опасно! — предостерег Премьер, — дальше по течению будет Провал Хроноса, куда стекает Время.

— И чем оно опасно? — вяло поинтересовался Вепрев, наблюдая, как бойцы его армии ловко расправляются с кодерами.

— Большая вероятность выпадения из метрики, Ваше Величество! — ответил Премьер, — Великий Хронос гипнотизирует всех, кто приближается к Провалу, и пытается утащить его к себе вместе с потоком Времени.

— Ладно, разберемся, — отмел сомнения Вепрев, нахлестывая крысоидов.

Через пару часов езды вдоль стены Нуль-Пространства Река Времени отвернула в сторону и потекла в обширную долину, в центре которой находилось неглубокое озеро круглой формы. В самой середке озера чернела огромная дыра, в которую с шумом водопада стекало Жидкое Время.

— Эта дыра и есть Хронос? — спросил Вепрев Премьера.

— О, да, Ваше Величество, — подтвердил тот. — Само Тело Великого Хроноса лежит под землей, только его рот виден нам.

Вепрев пожал плечами и, дернув вожжи, повернул назад.

— Хронос, хронос, — бурчал он про себя, — а не пошёл бы ты нахуй!

Галопом вернувшись к Дворцу, Вепрев высадил Премьера и, подъехав к стене Нуль-Пространства, принялся беспощадно истреблять кодеров, забыв обо всем.

Так оно и продолжалось долгое время: Вепрев похудел, почернел, но занятия не прерывал, словно какая-то неведомая сила гнала его вперед и вперед. Когда тачанка набивалась доверху, он отвозил ее в приемку, где теперь Семенов и Галина занимались откормом стада кодеров, число которых неуклонно росло. Сдав добычу, Шурик шел в Тронный Зал, где выслушивал доклады министров, а затем удалялся в Трапезную, где предавался дичайшему разгулу, пропуская за раз полсотни одалисок.

Потянулось время, которого здесь не было — Стибр, который Папиковы рабы бросали в Реку Времени в тоннеле, нейтрализовывал Время, так что в Тартаре время отсутствовало. И так бы оно и продолжалось до бесконечности, когда однажды Вепрев, проснувшись от громких воплей, вышел в коридор, собираясь покарать нарушителя тишины. Проходя мимо дверей, он остановился возле одной из них, откуда доносились особо громкие крики. Толкнув дверь, Великий Нергал увидел Патлатого, который беспощадно порол голую Машку, привязанную к гильотине. Машка дико орала и вращала аппетитной попкой, уже покрытой розовыми полосками поцелуев любви.

Завидев Великого Бога, Патлатый отбросил розгу и пал ниц:

— Приветствую тебя, Великий Бог, — раболепно приветствовал он Шурика.

— Ты че творишь? — грозно вопросил Великий Бог, — кто велел? Как смел?

— Ах, Саша, отстань, — вдруг томно ответила Машка, — это игра у нас такая, можешь присоединиться.

Вепрев тупо переводил взгляд с Патлатого на Машку, и вдруг, подчиняясь порыву, взял свежую розгу и полоснул Машку по заднице. Девица взвизгнула, и отдернула попочку.

— Врешь, так не больно! — сказал Вепрев, — а вот так больнее, — Вепрев стеганул Машку еще раз, потом еще и еще, — я тебе покажу как блядовать с кем попало! — приговаривал Великий Нергал, не прерывая экзекуцию.

Машкам орала благим матом и просила о пощаде:

— Прости меня, Саша, я больше не буду-у-у-у-у!

— Вот выпорю, тогда прощу, — грозно заявил Великий Бог, не прекращая пороть изменщицу.

Наконец, когда попочка Машки капитально порозовела, Вепрев отбросил розгу и освободил Машку из зажимов гильотины.

— Одевайся и пошли, — велел он девице, — сваливаем отсюда.

Машка торопливо напялила свое облачение Верховной Дамы-Доминатрикс, и, послав Патлатому воздушный поцелуй, упорхнула вслед за Великим Нергалом. Вепрев, как будто протрезвев после месячного запоя, решил, наконец, взять ситуацию в свои руки и лично перетереть тему с Верховным Кодером. Больше всего его интересовало, к чему все эти войны и прочие непонятки, и как все это отменить навсегда. Однако первым делом Шурик решил забрать с собой попутчиков, которых давно потерял из виду.

Быстрым шагом пройдя коридор, Великий Нергал вышел во двор замка и двинулся на скотный двор, где Семенов и Галина воспитывали кодеров, прошедших первичный отсев. Провалившихся же Галина резала на месте, и отправляли на скотобойню в разделку на мясо. Вот и сейчас говнологи обучали детенышей кодеров не гадить где попало, а пользоваться отхожим местом и подтираться лопухами. Семенов читал об этом нотацию, а Галина на здоровенной колоде стегала плеткой какого-то ослушника, визжащего как недорезанный поросенок.

Завидев парочку, Вепрев махнул им рукой, и властно крикнул:

— Эй, вы там, говнологи! За мной! — и двинулся обратно во дворец, чтобы подобрать старикашку Бусыгина. Остальные затрусили за ним недружной стайкой.

Старикашка по обыкновению отсыпался после вчерашней попойки в компании пяти одалисок в своих «апартаментах», как он их называл, а попросту говоря — под столом в Тронной Трапезной. Подойдя к нему, Вепрев жестом прогнал одалисок и потыкал старикашку по ребрам носком сапога.

— А? Что? Уже? — всколыхнулся дедок, — наливай!

— Хорош гулять, пошли на терку, — велел ему Вепрев, — надевай штаны, папаша!

Гений-изобретатель торопливо напялил свои новые бархатные штаны и парчовый камзол — дар Великого Нергала, — и двинулся следом за Вепревым, позевывая и почесываясь. Сразу по выходе из дворца Тартаров из дверей выскочил Патлатый, и с криком «и я с вами!» побежал вслед за компанией. Пожав плечами, Вепрев промолчал и повел компанию к причалу, где все еще сиротливо покачивался на волнах их катерок с тупой мордой на корме. Там он сразу подошел к перекладине и пару раз трахнул кувалдой по рельсе.

Едва звон утих, как из-за границы нуль-пространства все так же вальяжно выступил Верховный Кодер, одетый на этот раз в красный плащ на меховом подбое и с короной на голове.

— Привет, Вепрев! С чем пожаловал? — обратился он к Шурику.

— Хочу, чтобы вы мне пояснили, — осторожно начал Вепрев, — из-за чего мы воюем?

— Нешто не понимаешь? — удивился Верховный Кодер, — жрать-то надо, Вепрев, сам понимаешь. Да и население сокращать надо, а то у меня народец плодится как тараканы!

— А полегче как-то нельзя? — спросил Шурик.

— Ну, пошли ко мне, потолкуем, — и Верховный Кодер зашагал к стене нуль-пространства. Не оборачиваясь, он скрылся в ней, и путники, с замиранием сердца, последовали за Кодером. Как и в прошлый раз, путешествие свелось к бесконечному падению в бездну, но на этот раз оно закончилось в уже знакомом дворике, с которого начались все приключения Вепрева и Машки. Точно так же в центре дворика покачивался на козлах квадратный корень, а с осеннего неба моросил мелкий холодный дождик. На сей раз, однако, в двери одного из парадных стоял Верховный Кодер, маня путников пальцем. Все зашли следом за ним в обыкновенную зачуханную трехкомнатную квартиру на втором этаже, в одной из комнат которой стоял стол с компьютером и полупустой бутылкой водки и грязным стаканом рядом.

Не задерживаясь, Верховный Кодер пинком ноги отворил хлипкую фанерную дверь, из которой хлынул яркий солнечный свет, и все вошли в новый мир, который показался им до невозможности странным. Прямо напротив них возвышалась колоссальная туша какой-то твари, из которой бодренько вылезали все новые и новые кодеры — маленькие, едва стоящие на ногах. Они немедленно подскакивали к своей мамаше и начинали сосать молоко из одного из сотен ее сосков. Голова твари уходила в стену черного мрака — границу Нуль-Материи, стена которой возвышалась справа, которая, очевидно, служила пищей для несушки.

Тут же вокруг несушки топталось огромное стадо кодеров повзрослее, но и они занимались тем, что сосали огромные соски своей мамаши — другой еды вокруг не наблюдалось, ибо весь пейзаж составлял голый песок. Некоторые молодые кодеры по глупости высовывали свои головы за границу Нуль-Пространства, нависающую слева над всем миром, и, тотчас получив по рогам, выволакивались по ту сторону границы пространства солдатами Тартаров. Другие же забегали через границу Нуль-Материи, и тогда назад выскакивало уже два кодера, которые, посмотрев друг нам друга, начинали яростно бодаться рогами. Наконец, наиболее сильные потомки залезали на свою мамашу и начинали яростно совокупляться с ней через одну из многих половых щелей.

Неподалеку за тушей плодоносящей твари торчал великолепный дворец, весь инкрустированный золотом, драгоценными камнями и украшенный скульптурами людей и животных, тоже отлитыми из золота.

— Ну, вот оно, мое царство, — с нехорошей усмешкой поведал Верховный Кодер, — запустил однажды процесс, а он все идет и идет, и конца ему нет. И эти уроды все множатся и множатся, скоро меня сожрут!

— А кто эта туша? — спросила Машка.

— Порождение Нуль-Материи, вроде кисты, — со злобой в голосе ответил Верховный Кодер, — вылезла однажды — и давай!

— А вы спигаль поставить ей не пгобовали? — спросил профессиональным тоном Семенов.

— Да какая спираль, у нее же матка как дирижабль! — с тоской в голосе ответил Верховный Кодер, че делать — ума не приложу!

— Надо ей матку вывернуть, — внезапно посоветовала Галина, — а потом отрубить начисто. Это я как бывший биолог говорю.

— Ну, давай! — охотно согласился Кодер, — выворачивай!

— А щас, — заявила Галина, — веревка есть?

— На, — мигом ответил Верховный Кодер, снимая пояс со своего бурнуса.

Галина сунула в карман расшитый золотом пояс и подошла к необъятной туше, засучивая рукава казенного халата. Зайдя сзади, откуда вылезали кодеры, она, улучив момент, смело сунула руку в дупло несушки, немного пошурудила внутри и вдруг резким жестом вывернула наружу огромный пузырь матки, размером под стать своей хозяйке — метра три диаметром. На землю посыпались недозрелые зародыши, и тут же набежавшая толпа взрослых кодеров начала жадно жрать своих не родившихся братишек. Не обращая на них внимания, Галина вынула из кармана пояс Верховного Кодера и намертво перевязала основание матки, после чего, вынув из-за пояса нож, которым резала для кухни Нергала отстающих в учении кодеров, уверенно откромсала пузырь и бросила его на съедение. Тотчас же кодеры жадной сворой накинулись на даровое мясо и принялись в драку пожирать то, что их же самих и породило, а Галина не спеша вытерла нож тряпкой и снова сунула за пояс.

— Ну, нет слов, — развел руками верховный кодер, — теперь живем. Проси, чего хочешь, голубица!

— Назад хочу, в Питер! — заявила ученая-говноведка, — в свой ларек!

— Ладно, — согласился Кодер, и тотчас же Галина исчезла.

— И я, и я хочу! — заорал Семенов, — в Питег!

Кодер пожал плечами и Семенов тоже исчез, как будто его и не было.

— Ну, а вас, юноши, прошу в гости, перетереть надо! — радушно предложил Верховный Кодер, указывая на свой дворец. Сократившаяся компания равнодушно последовала вслед за хозяином и, обойдя тушу охолощенной Несушки, вошли в сверкающий великолепием дворец Верховного Кодера. Войдя в Тронный зал, Кодер воссел на трон и обратился к своим гостям:

— Предлагаю такой расклад — все вы возвращаетесь в Ад, где Вепрев будет Королем Ада, Владыкой Тартара Великим Богом Нергалом, а все остальные — при нем. Согласны? По глазам вижу, что согласны!

— А в Питер можно? — осторожно спросила Машка, — у меня там родители, братишки…

— Да конечно, конечно! — замахал руками Кодер, — портал я вам обеспечу, можете даже жить в Питере, а в Ад являться только на работу. Хотя — не пойму, чего вам тут не хватает.

— А его как? — Вепрев кивнул на Патлатого. — Он ведь даже не человек!

Кодер хлопнул в ладоши. Тут же перед ним возник Папик с растрепанной бородой и распухшей со сна мордой лица.

— А? Что? Куда? — Забормотал дедуля.

— Забирай свое чадо! — Кодер указал на Патлатого. Папик тотчас дернул отпрыска за руку и мигом испарился.

Тут же на сцену вывернулся Бусыгин, и нагло заявил:

— А мне какая работа светит?

— А кем ты хочешь быть? — спросил Вепрев.

— Верховным Сомелье Великого Нергала! — непреклонно заявил Бусыгин, — хочу отдохнуть, хочу вознаградить себя за всю мою беспокойную трезвую молодость!

— Давай, — согласился Вепрев, — а Машка будет при мне Девой Марией, подругой жизни Великого Нергала, а по совместительству Верховной Дамой-Доминатрикс! — Пойдет?

— Пойдет! — по деловому кратко согласился Верховный Кодер, — вот тебе, Вепрев, Карта, — куда ткнешь, туда и попадешь, — и Верховный кодер выдал Вепреву тугой рулон карты Загробного Мира.

Вепрев развернул карту и, пошарив глазами, ткнул пальцем в надпись Дворец Короля Ада. Тотчас посреди Тронного зала появилось переливающееся всеми цветами радуги кольцо Портала, и Вепрев, махнув на прощание рукой Верховному Кодеру, скрылся в нем вместе с попутчиками. Очутившись в своем Тронном Зале, Великий Нергал поприветствовал придворную плесень, сделав всем ручкой, и тотчас повелел:

— Водки! Закуски! Блядей голых! Живва!

— Извольте пройти в Тронную Трапезную, Ваше Величество, — раболепно предложил шарообразный придворный, — все готово к удовольствию Вашего Величества.

И Вепрев с Машкой под руку и старикашкой Бусыгиным торжественно прошествовали в зал, и машина бешеного разгула снова бешено завертелась.

А где то там, в далеком Питерском морге, ошарашенные трупомойщики увидели, как завернутые в простыни ожившие мертвецы Галина и Семенов под ручку шествуют к выходу, садятся в метро и едут по домам. Случай этот ненадолго занял первое место в сообщениях соцсетей, но скоро утонул в прочих актуальных и не очень новостях.

Прошло полгода. Вепрев и Машка вполне освоились со своими новыми ролями, и находили их много лучшими, чем выгребание помоек или обучение арифметике детей-дебилов. Чтобы не отстать от жизни, Великий Бог Нергал повелел построить запруду на Реке Времени и на время своего загула просто останавливает Время. Старикашка же Бусыгин целыми днями торчит в ликеро-водочных погребах Великого Нергала, пробуя поочередно напитки из его бесконечно обширной коллекции. Он даже изобрел для себя специальную форму Верховного Сомелье, срисовав ее с какой-то старинной картины — величавый муж, разодетый в шелка и бархат и с золотой бляхой на груди.

И так оно все идет, и все идет, и идет…

Больше книг на сайте - Knigoed.net

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• »