- Разные есть обычаи! - оборвал его черноволосый. - А если то, что мы ищем, спрятано под трупом умершей?..
Хамзу затрясло. Ибн Ямин понял - сейчас произойдет что-то ужасное. Он обнял сына, пытаясь его успокоить...
И в это время в дом вошел Алчинбек.
Ибн Ямин и Алчинбек вывели Хамзу во двор.
Чиновники подошли к телу Джахон-буви.
- Стойте! - сделал запрещающий жест Китаев. - Не трогайте ее!.. Вы что уж, на самом-то деле... Понимать надо!
Он говорил злым шепотом, с раздражением глядя на своих туповатых помощников. В их-то глазах он совсем не хотел быть осквернителем тела покойной.
- Встаньте у дверей и никого не пускайте! - приказал капитан. - Будут ломиться - применяйте силу.
Он быстро вошел в комнату Хамзы.
- Иди к дверям, - сказал Китаев полицейскому. - Когда я выйду из дома первым, громко скажешь через минуту мне сзади: ничего не найдено... Понял?
- Понял.
Оставшись один в комнате, капитан лихорадочно зашарил опытным глазом по стенам. Должен быть тайник... Ага, вот он!..
Рукопись. Большая. Наверное, та самая. И ничего больше, никакой нелегальщины... Черт с ней! Хватит и рукописи.
Остальное узнает Алчинбек.
Человек в картузе вышел во двор, закурил. Скосил взгляд в сторону старик, Хамза, Алчинбек и женщина стояли неподалеку. Алчинбек держал Хамзу за руку, что-то горячо говорил ему... Очень хорошо, все идет по плану.
- Так что ничего не найдено! - рявкнул сзади полицейский.
Китаев бросил папиросу на землю.
- Не найдено так не найдено, - так же громко сказал он, ощущая рукопись на животе под рубашкой. - Очень жаль...
Кончайте обыск! - И быстро пошел к калитке.
Чиновники и полицейский поспешили за ним.
Все вернулись в дом.
- Это ужасно, просто ужасно, - быстро говорил Алчпнбек, - приходить с обыском в дом умершей. Я не нахожу слов...
Ачахон подошла к матери. Ибн Ямин, взяв коран, сел около стены.
- Совершенно случайно узнал, что вашей матушке стало плохо, - продолжал Алчинбек, не отходя от Хамзы. - Я поспешил сюда, и вот... Какое горе, какое горе!
Ибн Ямин начал тихо читать прерванную суру.
- Они не трогали ее, - вдруг сказала Ачахон.
Ибн Ямин опустил книгу.
Хамза быстро посмотрел на сестру, рванулся в свою комнату.
- Рукопись! - закричал он, выбегая обратно. - Пьеса!..
Они украли ее!..
У ибн Ямина задергалась голова. Обессилевшая Ачахон опустилась около тела матери.
- Негодяи! - всхлипнул Хамза. - Я догоню их!.. И убью всех!.. За все, за все, за все!..
И, рванув ворот халата, он бросился к дверям.
Он добежал до конца улицы, остановился. Нигде никого не было.
Сзади подбежал Алчинбек.
- Хамзахон, что с вами? Какая рукопись?.. У вас умерла мать, как вы можете в такой день думать о каких-то рукописях?
- Уйдите от меня!
- Куда вы? Куда?
Он побежал по другой улице. Никого...
Сзади задыхался Алчинбек.
- Хамзахон, остановитесь!.. Вы никого не найдете сейчас!..
Уже ночь!..
Хамза стоял неподвижно, опустив голову.
Они сидели вдвоем на берегу арыка, опустив босые ноги в воду. Ночная траурная тишина неподвижно стояла вокруг них.
Невидимая, шумела над головой листва могучего карагача.
А в недостижимой высоте, в черной бездне неба, одиноко плакали звезды.
- Вы простите мне эту вспышку, Алчинбек, - понуро сказал Хамза, - я перестал владеть собой...
- Какие могут быть извинения между нами, - устало вздохнул Алчинбек, тем более в такой день...
- Я не могу поверить, что мамы больше нет...