Доктор делал вид; что и в мыслях не допускал встретить здесь Хамзу, что он очень удивлен.
Хамза, поняв игру, ответил, потупясь:
- Семья у меня, жить надо... А здесь заработки хорошие.
- И давно вы здесь уже работаете? - говорил Смольников явно для чьих-то ушей, слушавших их разговор.
- Нет, недавно.
- А я и не знал...
- Что случилось, доктор? - почти не шевеля губами, спросил Хамза.
- К больному вызвали...
- А я испугался, подумал, что произошло что-нибудь со Степаном...
- Нет, нет, у нас все в порядке, а здесь одному из рабочих стало плохо...
Доктор пошел за мальчиком.
- Пойдем-ка, Сабит, узнаем, что там, - сказал Хамза.
В цехе очистки плясала настоящая белая метель. С верхнего люка хлопок падал так густо, что сразу вспомнилась поговорка:
"Снег, кружащийся аистом". Работа была остановлена, все растерянно стояли над рабочим, который, чувствовалось, задыхаясь от нехватки воздуха, лежал обессиленный на куче хлопка.
Когда в цех вошел доктор, кто-то крикнул: "Да остановите же пока!" Люк закрыли, хлопковый поток прервался, но пыль, будто густой туман, долго еще висела в воздухе. Рабочие, уши и ноздри которых были забиты пылью, словно рыбы, оказавшиеся на суше, дышали, широко раскрыв рты.
Мальчик, приведший Смольникова, опустился около больного. Это был его отец. Хлопок вокруг его головы был заплеван кровью.
- Папа, папа! Ты слышишь меня? Я нашел, я привел доктора...
Но отец не издавал ни звука.
Все, кто работал на заводе Садыкджана, знали, что эта работа равносильна медленному умиранию. Но люди вынуждены были идти сюда - не камни же грызть...
Большинство выдерживало не более года, а то и полгода.
Астма была обеспечена всем. Месяц назад умер совсем молодой парень. Не прошло и двух недель - второй.
Доктор Смольников, зная об этом, молча стоял над больным.
- Да, все то же самое, - сказал он наконец. - Легкие его забиты пылью. - Он приложил ухо к груди рабочего. - Не может дышать... Вынесите на воздух, подальше отсюда.
И в этот момент в ворота завода въехала машина, в которой сидели Садыкджан-байвачча, купец-англичанин и Алчинбек.
Навстречу им толпа вынесла из цеха потерявшего сознание рабочего.
- Что это? - спросил англичанин.
- Нас встречают, - пьяно ухмыльнулся байвачча. - Так происходит всегда, когда я приезжаю сюда.
Рабочие расступились.
Алчинбек первый все понял. Выскочив из машины, он побежал за управляющим.
- Что тут происходит? - тяжело ступил на землю Садыкджан. - Почему никто не работает? Почему лежит этот человек?
- Его легкие забиты пылью, он задыхается, - объяснил доктор Смольников.
Байвачча, пытаясь наклониться, еле удержался на ногах.
- А он не пьяный? - Хозяин завода покачнулся.
- Нет, не пьяный.
- Откуда вы все знаете?
- Я работал врачом в рудниках на каторге и много раз видел людей в таком состоянии.
- Напрасно вы вернулись с каторги...
- Там людям жилось намного легче.
Во двор вбежал управляющий.
- Что делает здесь русский табиб? - накинулся на него байвачча. - Как он попал сюда, разве тут больница?
Хамза, будучи не в силах больше сдерживаться, вышел вперед:
- Это я позвал врача...
Увидев Хамзу, Садыкджан задохнулся от злости.
- Что ты здесь делаешь, негодяй?
- Работаю, - глядя в ненавистное лицо, сказал Хамза. - А если тут есть негодяй, то...
- Спокойно, - сказал сзади доктор Смольников.
- Зачем ты взял на завод этого смутьяна? - заорал байвачча на управляющего, хватая его за халат.
- За него просил ваш племянник...
- Какой еще племянник? - продолжал орать Садыкджан и, обернувшись к машине, увидел совсем забытого им Уиллкинса.