В управлении было ещё относительно пусто, когда приехал Ленуар. Но всё равно наблюдалось непонятное оживление. Стражи стояли группами по двое и по трое, разговаривая вполголоса. Здесь находилось, по крайней мере, шесть сержантов, что было необычно для такого раннего времени, и все они были при оружии и в плащах, будто готовились все вместе идти обыскивать улицы. Молодая женщина из писарей, имя которой инспектор не помнил, присела у стола, заливаясь слезами.
Случилось явно что-то плохое.
Ленуар заметил шефа на другом конце комнаты, тот качал головой и хмурился, слушая доклад сержанта Иннеса. Шеф очень редко появлялся в управлении, предпочитая свой личный кабинет. И уж точно он никогда не появлялся здесь до завтрака.
Случилось что-то очень плохое.
— Шеф, — окликнул его Ленуар.
Начальник поднял глаза, и его губы сжались, когда заметил Ленуара. Он снова кивнул головой, разрешая Иннесу идти.
— Где ты шлялся? — грубо спросил он у Ленуара, когда тот подошёл.
— Работал всю ночь, — ответил инспектор, чувствуя неловкость. — А что случилось?
Лэндон Рек, шеф Департамента Полиции, замолчал, посмотрев на Ленуара уставшими глазами. Лицо было покрыто морщинами, густые брови, сведённые в одну линию, были уже практически седыми. Наверное, шеф уже давно мог уйти на пенсию, но он считал, что никто в Кенниане не способен будет его заменить. В принципе, Ленуар был с этим согласен, но он не думал, что когда-нибудь увидит начальники таким уставшим.
— Что случилось? — тихо повторил свой вопрос Ленуар.
— Сержант Хардин мёртв, а Коди в коме. Врачи не думают, что он выкарабкается.
Ленуар застыл.
— Один из стражей нашёл их около двух часов назад. Иннес уже побывал на месте происшествия. Обоих проткнули мечами в живот.
— Попытка выдать всё за ограбление, — вставил Иннес, подойдя к ним, — хотя им это и не удалось, инспектор.
— В аллее нет крови, сказал шеф. — Очевидно, что тела двигали. Плюс, у Коди ужасная шишка на голове. Можно сказать, повезло — то, что он был без сознания, спасло его жизнь. Убийца, похоже, не понял, что меч не сделал свою работу. — Он снова замолк. — Мне жаль, Ленуар. Я знаю, что он из ваших лучших.
Ленуар сглотнул, наконец в состоянии говорить.
— Не просто один из них, шеф. Он лучшее, что у нас есть. И лучший человек, чем любой из нас, — добавил он тихо.
Иннес кивнул, ни один из сержантов не был несогласен.
— Когда мы найдем ублюдка, который это сделал, мы повесим его на собственных кишках.
Большой мужчина присоединился к остальным, захватив связку пистолетов со стола, мимо которого проходил.
Шеф вздохнул, наблюдая как сержанты покидают здание, целеустремленными рядами.
— Я думаю, они могут это сделать. У меня тут будет серьезная проблема с дисциплиной. — Он взглянул на Ленуара. — Есть идеи, кто мог это сделать?
Ленуар тяжело сел на стол:
— Нет. Когда я оставил его вчера, мы вернулись из Берривина. Мы планировали опросить кого-нибудь из местного сообщества адали. Если бы я был Коди, я бы начал с Форта Холд.
— Не очень поможет, — сказал шеф, царапая щетину на подбородке. Очевидно его подняли из постели по делам управления. — Если бы они совершили это преступление в тюрьме, мы бы узнали об этом от охраны. Кроме того, я сам видел Коди вчера вечером, выходящим из вашего офиса. Если вы правы насчет тюрьмы, он уже должен был побывать там и вернуться.
— Но, если он напал на след…
Шеф кивнул:
— Сержант Кэйл сказал, что он видел Коди, говорящим с парой других сержантов. Затем он и Хардин ушли вместе. Держу пари, он нашел что-то и решил взять Хардина с собой для расследования. Мы сейчас ищем Изара. Надеюсь, у него будет какая-то информация.
Ленуар подумал, что Хардин был бы последним, кого он взял с собой, но вслух ничего не сказал — о мёртвых плохо не говорят.
Шеф ткнул пальцем в стражей:
— Эй, вы! Созывайте всех инспекторов! Они, скорей всего, ещё спят, ленивые ублюдки. Отправьте одного на место преступления, ещё двух в тюрьму. А я тем временем хочу пообщаться с каждым из вас, кто вчера видел Коди. Я хочу знать о каждом его шаге: что он ел на завтрак и когда пошёл в сортир, всем ясно?!
Ленуар потер глаза, чувствуя себя более измотанным, чем за многие последние месяцы.
— А я шеф?
Рэк посмотрел на него мрачно:
— Если бы я мог, Ленуар, я бы послал тебя домой. Ты выглядишь крайне паршиво, а пахнешь еще хуже. Бог знает, где ты проводишь ночи. Но я не могу отослать тебя, даже если ты выглядишь так, будто это твой последний день в этом мире.
Ленуар фыркнул. Если бы вы только знали шеф.
— Со мной все будет хорошо. Как бы я не хотел понять, что случилось с Коди и Хардином, тем не менее, другие жизни также в опасности.
— О?
— Дело, над которым работал Коди, касалось похищения детей. У меня есть основания бояться, что жизнь, по крайней мере, одного ребенка находится под страшной угрозой. Я должен продолжить мою работу. Если я найду ответственных за это, я верю, что мы найдем убийцу Хардина.
— Лучше бы нам сделать это. Никто не убивает одну из моих ищеек и не остается жить и злорадствовать. — Он отступил назад и повысил голос для всех в конторе. — Вы слышите меня, люди? Я хочу, чтобы этот ублюдок был мертв завтра к этому времени, но от веревки, а не от меча. Это понятно? А теперь, пошевеливайтесь!
* * *
Ленуар направился в свой офис. Если Коди был здесь, возможно он оставил отчет о добытых вчера сведениях. Казалось маловероятным, что сержант мог найти что-то конкретное, опрашивая случайных адали, но тот факт, что он и Хардин были атакованы, определенно говорил, что он нашел что-то достаточное, чтобы направить его на путь, приведший к убийству Хардина.
Конечно же Ленуар нашел на своем столе записку, нацарапанную неровным почерком Коди. Он не обратился к клерку и не подал полный рапорт. Коди был самым дисциплинированным офицером, с которым Ленуар когда-либо работал, что Ленуара обычно раздражало. Если сержант не составил рапорт, значит он спешил. Возможно его зацепка не терпела отлагательств. Или он мог быть просто возбужден. Сержант был в такой же степени педантичным, в какой беспокойным, еще одно качество, раздражающее Ленуара. Коди мог позволить своему энтузиазму заглушить голос рассудка.
Записка не пролила много света. Она подтверждала, что Коди на самом деле посещал тюрьму и нашел ценную зацепку. Вместе с тем, однако, деталей не было. «Я введу вас в курс дела, как только вернусь», говорилось в ней, но не было ни слова, куда он направился, или что вызвало его интерес. Ленуар прочитал ее дважды. Потом скатал ее в тугой комок и выкинул.
Он присел на мгновение, дрожа от ярости. Затем Ленуар вскочил на ноги и взмахнул рукой над столом, сбив на пол чернильницу. Его гнев все еще не утих, и он схватил стул и бросил его в стену. Потом прислонился к столу, чувствуя себя глупо и опустошенно.
Николя проклял сержанта за его нетерпение. В тот момент, когда это было действительно необходимо, когда его бюрократические инстинкты могли принести пользу, Коди действовал безрассудно. Вместо того, чтобы подождать Ленуара, он отправился на дело с неумехой-сержантом, который был бы совершенно бесполезен, если бы все пошло плохо. Его разгильдяйство привело к смерти Хардина, и, возможно, его собственной.
И теперь не было никого, кто мог помочь найти Зака. Впервые Ленуар нуждался в Коди, а сержанта здесь не было. Как и никого другого, все силы Департамента Полиции были брошены на поиски убийц Хардина. У Ленуара не было ни зацепок, ни поддержки. Ему никогда не убедить шефа выделить ресурсы, чтобы помочь ему, не было ничего более целеустремленного в целом мире, чем ищейка, ищущая убийц ищейки. Ничего кроме, возможно, зеленоглазого человека.
Ленуар остановился.
Идея поразила его с такой силой, что он не мог поверить, что это не пришло ему в голову раньше. Возможно, некая часть его разума, та часть, которая желала выжить любой ценой, заблокировала его. Независимо от причины, Ленуар видел путь сейчас ясно. Он не был легким, это могло привести к его смерти, даже в случае успеха. Но, он смотрел в лицо смерти в течение нескольких дней. Возможно, пришло время привыкнуть к этому. Коди, возможно, уже заплатил самую высокую цену за то, чтобы спасти Зака, и он никогда даже не встречал мальчика. Может Ленуар сделать меньше?
Он выпрямился на стуле и заменил чернильницу и перо на столе, заботясь, чтобы не наступить в брызги свежих чернил на полу. Потом закрыл дверь в свой кабинет и направился вниз по лестнице. Управление заполнялось стражниками и клерками, на их лицах отражались гнев или печаль. Некоторые окликали Ленуара, предлагая свои соболезнования и выражения надежды, которые он хотел услышать, как им представлялось. Он проигнорировал их и направился на улицу.
Николя был голоден. Получив свободное время, он решил заглянуть в «Придворный». Надеясь, что они начали готовку рано; инспектор был в настроении съесть стейк. Была большая вероятность, что это его последнее блюдо, и он собирался насладиться им.
* * *
Зак дрожал от холода. В этой комнате было сыро, и она утопала в постоянной темноте. Воздух заполнял затхлый запах гниющих овощей, аромат, напомнивший ему кухню в приюте. Ассоциация была неприятной. Его движения звучали приглушенно по земляному полу, что означало тесное закрытое помещение. Мальчик находился в своего рода подвале. Он был здесь более одного дня, как ему казалось. Хотя, как можно узнать время, находясь в постоянной темноте?!
Зак лежал один в течение очень долгого времени. Он слышал, как его похитители приходят и уходят, их шаги звучали над головой, обрушивая каскады пыли ему в глаза. И даже не мог вытереть песок, так как его руки были по-прежнему связаны. По крайней мере, они сняли кляп. Судя по всему, похитители не возражали, чтобы он кричал, так что Зак не пытался. Мальчик был слишком храбрым для этого, в любом случае.
Он исследовал комнату как мог. Ее размер был около пяти шагов на десять, с лестницей, ведущей к двери. Он насчитал пятнадцать ступенек на ней, вот и все, что она ему дала. Была пара изогнутых полок на одной из стен, которые Зак исследовал подробно, ища гвоздь или что-нибудь еще, что он мог бы использовать, чтобы избавиться от пут. Не тут-то было: полки были пусты, и то, что крепило их к стене, он не смог найти.
Зак много спал. Больше нечего было делать. Когда он не спал, то проводил много времени, думая о Ленуаре.
Зак был уверен, что инспектор ищет его. Ленуар всегда говорил, что он ценен, и мальчик ему верил. Николя не допустит, чтобы что-нибудь случилось с ним. Еще Зак размышлял, почему его нет так долго. Ленуар был лучшим инспектором в Пяти деревнях — все подтвердят это. Он мог найти все, что и кого угодно. Так почему тот еще не пришел? Как могло быть, что похитители Зака еще здесь? Единственное объяснение, которое он мог придумать, — у Ленуара ушло больше времени, чтобы заметить пропажу. Это имело смысл, они не виделись каждый день.
Зак решил попробовать отправить Ленуару сообщение мысленно. Может быть, если бы он думал достаточно усердно, инспектор услышал бы его так или иначе, или если он не мог слышать четко, он мог бы как-то понять, инстинктивно. Зак закрыл глаза и подумал так усердно, что его лицо заболело.
Он услышал шум над головой, и сердце забилось сильнее. Но это всего лишь вернулись его похитители. Он уже узнавал их голоса. Их было трое, все адали: двое мужчин и женщина. Раньше их было больше, но со временем другие голоса пропали и больше не возвращались. Иногда они говорили на брейлишском, иногда нет. Но даже в первом случае Зак всё равно ничего нового не узнавал. Эти трое много спорили, особенно женщина, и иногда обстановка очень накалялась. Сейчас они тоже ссорились.
— Четыре, Эни. Четыре. Или ты уже прекратила считать?
— Я прекрасно умею считать, — зло ответила женщина. — Ты здесь не единственный, у кого есть мозги.
— Правда? Тогда почему я единственный, кто понимает, что происходит? Все, кто хоть раз притрагивался к трупам — мертвы. Считаешь, что это совпадение, да, Эни?
— Возможно, — ответила Эни. — Мы до сих пор точно не знаем, что случилось с могильщиком. Он мог попросту уехать. Он был трусом, в конце концов.
— Ха! Ты глупа!
— Вы оба глупцы, — сказал третий. Его акцент отличался от остальных, был более явным. — Даже если ты прав, Керн, слишком поздно давать задний ход. Если мы провалимся, все сообщество будет под угрозой. Я бы предпочел испытать судьбу при встрече с линчевателями, нежели потерять все.
— Линчеватели, — недоверчиво повторил другой мужчина. — Это то, что, как ты думаешь, происходит? Они нашли Райена с около сотней ран от ножа в горле и следами удушения. Мы уже знакомы с самосудом. Вы видели такую жестокость?
— Вы преувеличиваете, — сказала Эни презрительно.
Голова Зака разрывалась, когда он слушал. Его похитители были напуганы, особенно их пугал человек по имени Керн. Это звучало так, будто один из них, а может и больше, умер. Зак не знал, что такое «дружинники», но он знал много о линчевателях. Каждый уличный мальчик знал о них. Они могли просто появиться, группа обычных прохожих, чтобы остановить вора или вандала. Более пугающие группы были основаны, чтобы ловить насильников или убийц, и убедится, что они разобрались. Самосуд не был редкостью в Пяти Деревнях, особенно в Кенниане, и, насколько Зак мог сказать, охотники не слишком беспокоятся об этом. Но он никогда не слышал о чем-то настолько отвратительном, как случай с Райеном.
Голоса стихли, когда к ним подошёл ещё кто-то. Послышались глухие приветствия, и затем незнакомый голос произнёс:
— Вот вы где. Я пришёл раньше, но дом был пуст. Где вы были?
У этого человека акцент был мягче, как у Эни и Керна, и похож на речь жителей Кенниана. Зак решил, что все его похитители местные, кроме одного. Ленуар бы гордился, что Зак сам пришёл к таким выводам.
— Мы уходили, чтобы узнать новости о Лэшни, — сказала Эни. — Они нашли его в переулке в Берривине. Ты тоже об этом слышал?
— Да, слышал. И что?
— Это сделали четверо, — сказал Керн снова.
— Мы подозреваем линчевателей.
— Ты подозреваешь линчевателей, — прошипел Керн.
— Вы слишком легко отвлекаетесь, — холодно сказал новенький. — Помните о цели. Если вам удастся это сделать, ваш клан будет могущественнее, чем большинство других. Сохраняйте это всегда в своих мыслях и не волнуйтесь. Лучшее для своего клана — это всё, что имеет значение.
— Это значит, что каждый из нас медлит, — сказал Керн.
— Конечно, мы медлим, — сказал мужчина с сильным акцентом. — Клан всегда превыше всего. Где твои ценности? Или ты так долго жил среди горожан, что забыл, кто ты?
— Я тут родился, — сказал Керн. — Что клан сделал для меня? Они даже не знают о моем существовании. Какое мне дело до того, что они могущественны?
— Дело не в силе, — сказал другой человек. — Наши люди страдают. Это небольшая цена за то, чтобы исцелить их.
— Для тебя, возможно.
— Ты можешь покинуть нас в любое время, Керн.
— И пойти куда? Мне нужны деньги.
По половым доскам над головой Зака послышались звуки шагов, будто кто-то начал ходить. Когда Керн заговорил снова, его голос звучал спокойнее:
— Это просто… это выходит из-под контроля. Ты никогда не говорил о том, что нужно причинить кому-то вред. Они должны были быть уже мертвы. И теперь эти убийства…
— Достаточно, — сказал новоприбывший. — Сколько времени тебе еще нужно? Это уже и так заняло больше, чем ты говорил.
— Это сложнее, чем мы ожидали, — сказал мужчина с сильным акцентом. — Мы провалились дважды, но мы получили ценные уроки.
— Вы можете обойтись без другого целителя?
— Потеря Райена — неудача, но я думаю, у него была кишка тонка для этого. Он выполнил свою задачу; я узнал всё, что мне нужно от него. Мы близко сейчас. Мне нужно только сделать несколько изменений.
— Тогда сделай это! Охотники будут вынюхивать, и это только вопрос времени, когда они найдут нас. Спешите готовиться, и сообщите мне, когда будете пытаться снова. Я хочу быть здесь в это время.
— Как пожелаешь.
Новичок ушел, и троица вернулась к спору. Зак перестал слушать. Просто не хотел слышать больше об убийстве и линчевателях, не хотел думать о своих похитителях, о том, что они планировали для него. Вместо этого он цеплялся за те несколько слов, что сказал новичок.
Охотники шли. Ленуар шел. Зак закрыл глаза и ждал.
* * *
Ленуар никогда не ждал ночи с таким нетерпением. Его нога беспокойно двигалась под столом, а глаза косились на окно каждые несколько минут. Он не двигался с места весь день. Буфетчица дошла от любопытства до нервозности, а потом и до боязни. Она уже давно перестала приносить ему вино. Это было к лучшему; ему нужно было подумать о Винсенте. Наконец, когда Николя не мог терпеть больше, он схватил свое пальто и направился к двери, не обращая внимания на каменное лицо буфетчицы. Это еще не был закат, но уже близко. У него было достаточно времени, чтобы добраться к главной площади рынка. Ленуар не был уверен, почему он выбрал это место, но это казалось хорошей приметой, в любом случае.
Он сидел на скамейке в западной части площади. Его нога снова начала нервно дергаться от ожидания. Тени сгущались, вылезая из-под зданий и двигались через площадь. Уже осталось недолго. Он смотрел, как фонари зажигались, каждый из которых создавал небольшой круг света на камне под ними. Он смотрел, как продавцы закрывают свои магазины. Он высматривал Мердена, но провидец так и не появился. Возможно, ему нужно некоторое время, чтобы отделаться от волнений предыдущей ночи.
Тьма пришла, но площадь не опустела сразу. Тут всё еще были уличные музыканты, продавцы цветов и другие торговцы, чьи услуги были нужны вечером. Романтика была в моде этими днями, и молодые дворяне Кенниана часто могли находиться в районе рынка, где они были в бесконечных поисках преимуществ, которыми могли произвести впечатление на юных леди. Ленуар желал, чтобы они все ушли. Там, где есть столько легкомыслия, однажды появится цинизм, а они казались к нему положительно настроены.
Прошел час, возможно больше. Наконец, последний вечерний купец ушел. Ленуар был один на площади. Вздрогнув, он натянул шарф на своей шее плотнее. Он был благодарен за то, что шарф был из толстой шерсти. Зима уже почти пришла. Его сердце больно кольнуло, когда он понял, что видел его прошлой весной.
Он мечтал о Серле, ее бульварах, украшенных гирляндами из новых зеленых листьев, когда произошло нападение.
Бич затянулся на его шее, сжимая. Ленуар был оттянут от скамейки. Он вцепился в кнут, но шипы разрывали его плоть, не давая ему засунуть пальцы вниз. Его сильно тянули сзади и протащили по верху скамейки. Инспектор упал на правое плечо, воздух уходил из его легких. Он не мог вдохнуть; в его глазах уже начало темнеть.
Нет! Еще рано! Так не должно быть! Ленуар отчаянно сопротивлялся, пытаясь ослабить бич достаточно, чтобы иметь возможность говорить. Он не думал, что дух устроит ему засаду. Ему никогда не приходило в голову, что не сможет сказать ни слова перед своей смертью. Как бы это ни было, Николя оставался жив только благодарю шарфу на его шее, который делал барьер между его плотью и убивающим прикосновением бича.
Шарф!
Ленуар дернул за свободный узел и начал стягивать шарф с шеи, используя шерсть, как рычаг, против витков бича. Шипы впились до конца, и на момент он подумал, что шарф порвется. Он тянул с силой родившегося отчаяния, и, наконец, кожа потеряла свою власть, и витки свободно упали. Воздух загудел, когда зеленоглазый мужчина дернул бич назад к себе, готовясь к следующему удару.
Ленуар судорожно вздохнул, наполняя свои легкие воздухом, которого было достаточно, чтобы сказать одно слово:
— Винсент!
Как и прежде, дух заколебался, пусть даже и на долю секунды.
Ленуар снова наполнил свои легкие воздухом.
— Подожди! — Он поднял руку в умоляющем жесте, но бич набросил на него, обернулся вокруг его предплечья. Ленуар расходовал драгоценный воздух на крик. Он искал рукой, но его левая рука была настолько слабой, а боль настолько сильной…
Забудь о боли. У тебя только один шанс.
— Я могу помочь тебе найти его! — Слова растворились в новом крике.
И тут случилось чудо. Боль остановилась. Бич отпустил его.
Это сработало.
— Я могу помочь тебе найти их, — сказал Ленуар, задыхаясь. — Всех их.
Бич остался на месте. Надежда затопила тело Ленуара, придала ему силы, и он упал на колени. Зеленоглазый мужчина стоял перед ним, склонив голову на бок, бич безвольно болтался на его спине. Его глаза загадочно сверкнули. Он ждал.
Вот он — единственный шанс Ленуара. Это было отчаяние в чистом виде. Даже хуже — как самоубийство. Но это была и единственная надежда Зака.
— Мы ищет тех же людей, — прохрипел он. — Похитители трупов. Ты видел некоторых из них глазами мёртвых, и ты убил их. Но тут есть и нечто большее — этого ты не видел. Я уверен в этом. И я могу помочь тебе найти их.
Дух не двигался. Он рассматривал Ленуара, прищурившись. Ленуар не знал, произвели ли его слова какое-то впечатление. Он не был уверен, что дух понял, что он хотел сказать.
— Винсент. — Он сказал это имя намеренно, с надеждой обратиться к остаткам этого прежнего существа. — Позволь помочь тебе найти их.
Это была долгая тишина, прерываемая только сумасшедшим ритмом биения сердца Ленуара.
— Почему? — Слово вырвалось вперед, будто ледяной ветер из глубин склепа. Ленуар вздрогнул. Он не думал, что дух может говорить, и он предпочел бы умереть, чем услышать этот голос.
Собравшись, он сказал:
— Потому что мне нужно найти их тоже. Они забрали мальчика, которого я знаю, и они могут нанести ему вред.
— Мне нет дела до живых, — сказал Винсент, и бесчеловечность его слов слышалась в ужасном холоде его голоса. Его лицо оставалось лишенным эмоций.
— Возможно, но если я прав, то похитители мальчика, это те же, кто воровал трупы. Ты отомстил людям, которые сделали это на самом деле, но как на счет тех, для кого они это сделали? Должны ли действительно виновные оставаться безнаказанными? — Он практиковал эту речь сто и больше раз, во время его беспокойных часов в «Придворном». В его голове это звучало более убедительно.
— Они не останутся безнаказанными. Я найду их.
— Только если ты видел их.
Ленуар молился, чтобы информация Мердена была верной. Поколения за поколениями, устная передача информации — не самая надежная:
— Те, кто отдает приказы, редко сами их выполняют.
Это тоже была авантюра. Ленуар не имел понятия, сколько виноватых было, и, не говоря уже о том, скольких видел Винсент.
Дух притих, его мраморные черты ничем не выдавали его мысли, если он вообще думал.
Ленуар облизнул губы, пытаясь думать ясно сквозь шум крови в ушах. Его страх делал его легкомысленным, но у него было много часов, чтобы подготовится к этой встрече. Он благодарил Господа за это.
— Когда ты… видел… похитителя трупов, ты также видел и мальчика? Живым?
Дух ответил не сразу, и на момент Ленуару показалось, что разговор — и его жизнь — подошел к концу. Тогда Винсент сказал:
— Я не видел ни одного ребенка.
Сердце Ленуара упало, но это были хорошие новости:
— Ты видишь? Это подтверждает, что ты не видел всех похитителей трупов, некоторые из них до сих пор держат мальчика.
— Если верить тебе.
— Правда. — Он снова почувствовал головокружение. Это был момент, которого он боялся больше всего. Это было время, чтобы сделать свое предложение. — Но моя помощь не будет стоить тебе ничего. Моя жизнь потеряна, я знаю это. Но если я умру сегодня ночью, парень умрет тоже. Всё, что я прошу, это чтобы ты остановил свою руку на недолгое время, достаточно долгое для меня, чтобы найти его. В свою очередь, я найду похитителей трупов. Всех их. Когда я их найду, ты можете совершить свою месть, которая касается похитителей трупов и меня.
Глаза духа, что были цвета абсента, со скукой смотрели на Ленуара. Его юное лицо, такое пугающе красивое, оставалось неподвижным, будто высеченное в камне.
— А какое тебе дело до этого мальчика?
Вопрос застал Ленуара врасплох. Дух знал, что он из себя представляет. Он видел разложение в душе инспектора, то самое, которое в итоге отметило его печатью смерти. Почему подобного человека должно волновать, что случится с уличным мальчишкой, подобно Заку?
Ленуар опустил взгляд:
— Я не знаю.
Это была ложь.
— Нет никакого искупления. — Наверное, это заявление пришло от Самого Бога.
Ленуар вздрогнул:
— Я знаю.
Когда он снова посмотрел вверх, происходило что-то странное. В глазах Винсента померк свет, будто бессмертная душа в ловушке забрала всё целиком где-то в другом месте. Ленуару не пришлось долго гадать; свет превратился в зеленое пламя, и он почувствовал, как дух тепло смотрит на него.
— Твое предложение принято, — как ни в чем не бывало сказал Винсент.
Ленуар моргнул:
— Кем?
Винсент проигнорировал вопрос:
— Отведи меня к грабителям трупов.
Ошеломленный Ленуар колебался. Это сработало.
Только сейчас он мог себе признаться, что он не ожидал успеха. Вот он здесь, на коленях на рыночной площади, зеленоглазый мужчина стоит прямо перед ним. Винсент сохранил ему жизнь. Пока.
«Очисти голову, дурак. Есть еще работа, которую нужно сделать».
— Я не могу просто взять тебя к ним. Я не знаю, где они, и мне нужна твоя помощь.
— Что тебе нужно от меня?
Ленуар стоял, отряхиваясь. Он старался не смотреть на свою руку; он не желал видеть то, что сделал бич. Не то, чтобы была какая-то разница — это была та же рука, которая была в шрамах уже однажды, и, в любом случае, какое имело значение, как выглядела его плоть, если его жизнь измерялась в часах?
— Ты должен рассказать, что ты видел, — сказал Ленуар, удивленный тем, каким высоким был его голос. Возможно, он действительно заключил мир со смертью. — Ты должен рассказать мне всё.