— Еще двое, — сказал Винсент, — и я покончу с ними.
Ленуар кивнул. Он сидел на скамейке, где ждал Винсента, когда тот напал. Было в этом что-то по-мрачному забавным — сидеть здесь и вести беседу с бессмертным духом, что был послан из другого мира, чтобы убить его. Прохожие заметили бы что-то неладное, если бы Винсент смотрел на них, и то, они бы удивились только цвету его глаз. Его природа не заметна на первый взгляд.
Он точно не был разговорчив. Он высказывался кратко, используя несколько слов, и до сих пор без эмоций. Он ответил на вопросы Ленуара, но почти без деталей. Ленуар не мог сказать, был ли он скрытным, или он просто не хотел разговаривать. Или, возможно, он был таким и в жизни. Ленуару было интересно, сколько времени прошло с тех пор, как дух говорил с кем-то.
— Сколько трупов они выкопали? — Спросил его Ленуар.
— Два.
— Тот, кто выкопал оба трупа — один и тот же человек?
— Нет.
Страх Ленуара потихоньку уступал место другим более обыденным эмоциям. Например, разочарованию. Казалось, дух делает всё возможное, чтобы инспектору было сложно выудить у него информацию. Винсент с ним играет? Если и так, в его действиях не было и намёка на иронию. Он сидел абсолютно прямо и в основном говорил без интонации. Он не ёрзал и не менял позу. Казалось, он почти не знает, что такое эмоции. Почти. Ленуар вспомнил, как дух отреагировал, когда инспектор впервые назвал его по имени — он определённо был потрясён. Может Винсент и не выражал эмоций, но чувствовать он был способен.
— Кто выкопал первый труп?
— Я не знаю его имени.
Ленуар вздохнул:
— Я не спрашиваю его имя. Что ты знаешь о нем?
— Он мертв. Я убил его.
— Это я понял, Винсент. Но кем он был до этого?
— Он был могильщиком. Из Брейкенсвейла.
Наконец, он сказал что-то нужное.
— Ты видел еще кого-то с могильщиком?
— Двое других. Мужчины адали. Я также убил их.
Ленуар задумчиво хмыкнул:
— Полагаю, могильщик передал труп мужчинам адали?
Винсент почти незаметно склонил голову. Приняв это за подтверждение, Ленуар продолжил:
— Ты видел, куда они отвезли тело?
Дух задумался:
— То, что я видел, тебе не поможет. Его доставили в какую-то хижину, но я не знаю, где она находится, потому что тело перевозили накрытым.
Это было самое длинное предложение Винсента за последнее время.
— Думаю, я знаю, о какой хижине ты говоришь. Мы нашли её спустя несколько дней, но она уже была пуста. Там остался только мальчишка, но он сошёл с ума.
Винсент склонил голову набок:
— Сошел с ума?
— Да, — Ленуар вздрогнул от воспоминания. — Мы нашли привязанного к стулу мальчика, и когда мы его выпустили, он напал на моего сержанта. Он кричал и кусался, будто в него вселился дьявол. Он был совершенно безумен.
— Я знаю этого парня, — сказал Винсент, что удивило Ленуара. — Он не сумасшедший.
— Извини?
— Душа ушла. Он одинок.
Ленуар начал:
— Я… не понимаю.
Глаза цвета абсента посмотрели на него, посылая вдоль спины Ленуара дрожь:
— Они вызвали душу, которую пытались заключить в парня. Она ушла. Им не удалось это сделать.
«Во имя всего святого, — выругался про себя Ленуар, — Мерден был прав. Похититель трупов пытались переселить душу из этого мальчика в другое тело».
— Отчасти им это удалось, — сказал Ленуар скорее себе, чем Винсенту. — У мальчика было две души, и, кажется, именно это и свело его с ума.
— Какое-то время, но заклинание долго не продлилось. Душа мертвого ребенка вернулась в мир духов.
— Откуда ты знаешь? — Ленуар был настолько болезненно увлечен, что забыл о своем страхе.
— Это в моей памяти. Души умерших помнят, и их воспоминания — мои.
Холод в голосе Винсента стал ледяным, а абсентовые глаза сузились до щелочек:
— Мертвым не нужны новые воспоминания. Они не должны быть оторваны от остальных. Это смертный грех.
Ленуар плотнее закутался в пальто, но ему стало ненамного теплее. Холод, пробиравший его, происходил не извне.
— Когда я спрашивал раньше, ты сказал, что не видел ребенка.
— Это так. Но в течение небольшого времени, я видел глазами ребенка. Я видел тебя, хотя и не узнавал в то время.
Ну конечно. Когда они нашли Мику на заброшенной ферме, у него были завязаны глаза. Он, скорей всего, не видел ни своих похитителей, ни кого-либо ещё, пока Коди не снял повязку. В то время душа мёртвого ребёнка была в теле Мики вместе с его собственной.
— Уже давно я не видел глазами живых, — рассеяно сказал Винсент. Неисчислимое количество лет, полных пустоты, эхом звучали в его голосе.
Ленуар вернулся к начальной линии задачи вопросов:
— Второй труп. Они увезли его в то же место?
— Да.
— Что они с ним делали?
— Некромантия.
— Они пытались воскресить мертвых детей, — предложил Ленуар, вспоминая теорию Мердена.
— Нет.
Ленуар был удивлен:
— Нет? Что тогда они делают?
— Души детей, чьи тела забрали, не были потревожены. Только их плоть была осквернена.
«О чём это он?»
Ленуар был в полном замешательстве:
— Но ведь они пытались вселить те души в тело Мики…
Казалось, Винсент обдумывал свой ответ перед тем, как сказать что-то:
— Некроманты не стремятся оживить детей, которых они забрали, — сказал он, и у Ленуара сложилось впечатление, что дух тщательно подбирал слова. — Они только хотели найти подходящее тело. Они хотят воскресить другую, давно мертвую душу. Они провалились с заключением этой души в мертвое тело, так что сейчас они пытаются использовать живое.
Ленуару стало дурно. В то же время, он не мог отрицать, что был очарован. Всего лишь неделю, он занимался расследованием (или, точнее, Коди занимался расследованием) нескольких странных, но, в конечном итоге, безвредных преступлений. Затем, когда Зака украли, Ленуар предположил, что они имели дело с заурядным маньяком — тревожным, конечно, но, к сожалению, вполне обычным явлением. Реальность же была непостижима. Даже Коди, видивший заговор, который отказался признать сам Ленуар, ни за что не вообразил бы себе что-то такое темное и сложное.
— Чью душу они пытаются воскресить?
— Я больше не назову его имени.
— Он был из Кенниана?
— Да.
— Как давно он умер?
Винсент задумался:
— Я давно потерял способность считать время мерками смертных. Но думаю. сейчас он был бы уже взрослым, лет двадцати-двадцати пяти.
Учитывая, что мальчик, скорей всего, умер в возрасте Зака, это должно было произойти более десяти лет назад.
— Он был убит.
Это не сильно удивило Ленуара:
— Кто его убил?
Винсент закрыл глаза, вспоминая:
— Его отец.
Что-то всколыхнулось в памяти Ленуара, мысль, слишком быстрая, чтобы её ухватить. Он не стал на ней останавливаться; мысль вернётся более оформленной, когда придёт время. А сейчас надо сосредоточиться на наиболее прямом пути к спасению Зака.
— Оставим пока этого мальчика. Ты говорил, что видел ещё двух могильщиков. Знаешь, где они?
— Конечно. Я чувствую, когда они рядом.
Ленуар не смог сдержаться:
— Тогда почему ты не смог найти меня за все эти годы?
Висент повернулся и взглянул на Ленуара, тот сразу понял, что совершил ошибку. Снова накатил ледяной ужас, скрутив внутренности.
Инспектор поднял дрожащую руку:
— Извини за вопрос. Это было глупым любопытством. Я не собираюсь сбегать.
Винсент ничего не ответил.
Ленуар поднялся, пошатываясь. Колени дрожали и он еле держался на ногах.
— Идём. Допросим твою следующую… метку.
Почему-то инспектору казалось, что Винсент не воспринимает похитителей трупов в качестве своих жертв.
Винсент медленно поплыл вперёд, Ленуар поспешил за ним. Он не знал, что Винсент понимал под «рядом», но надеялся, что дорога будет достаточно длинной, чтобы он смог прийти в себя. Иначе допрос не будет проходить по всей форме, если инспектора начнет трясти, когда они прибудут на место.
* * *
Дождик начал моросить, когда Ленуар и Винсент покинули район рынка, и к тому времени, как они достигли Лагеря, превратился в настоящий ливень. Он терзал жалкие лачуги, в которых жили люди, их конструкция могла едва выдержать ежедневное испытание гравитацией, не говоря уж о буре. Дождь громко стучал по полосам оловянной обшивки, пропитывал крыши из соломы или шкур животных, вымывал глиняные фундаменты. Он собирался в каждой впадине или углублении и ручейками сбегал с затопленных крыш. Дымное марево, которое обычно сдерживали узкие щели между палатками и лачугами начало распространяться, когда просочилась вода, принося с домой запах костров, на которых готовилась еда. Глиняные дорожки стремительно превращались в реки ила, несущие с собой отбросы и экскременты, и все, что не было привязано. За несколько коротких минут лагерь превратился из депрессивных трущоб в настоящий ад.
Вонь этого места была такой, что желудок Ленуара едва мог вынести, и тошнота подступила к горлу, когда он следовал за Винсентом между хижин, делая все возможное, чтобы его туфли не наступили на что-нибудь мерзкое. Он опустил голову из-за дождя, не замечая сцен, мимо которых проходил — перепачканные мужчины пытались заткнуть дыры в своих жилищах, костлявые собаки дрожали в углах, густая грязная вода собиралась в лужи, которые угрожали затопить соседние хижины. Даже в этот момент, он не мог не отметить, что почти каждое лицо, которое он видел, было адали. Лагерь являлся одним из самых больших кварталов Кенниана; Ленуар не догадывался, сколько поселенцев адали в Пяти Деревнях. Это заставило его понять, сколько времени прошло с тех пор, когда он посещал трущобы. Как большинство ищеек, инспектор избегал этого места любой ценой. Хотя лагерь был рассадником преступности, никого особо не волновало, если жители трущоб резали друг другу глотки.
Даже сквозь шум дождя, Ленуар слышал кашель, доносившийся изнутри многих хижин, из-за дыма или болезни, или того и другого. Но он мог также услышать смех. Дети шумели и визжали, их тонкие голоса звучали неуместно ярко, как цветы, тянущиеся ввысь сквозь грязь. Даже здесь, подумал он, жизнь продолжается. На что эти люди могут рассчитывать в будущем? И все же они смеются. У них есть дети. Они к чему — то стремятся. Они не лежат в отчаянии и ждут смерти. Почувствовав внезапной прилив ненависти к себе, он ускорил шаг, желая, чтобы это поручение закончилось.
А вот Винсенту было абсолютно наплевать на дождь, казалось, он не замечал промокших брюк и обуви. Его иссиня-чёрные волосы прилипли к лицу, отливая серебром в лунном свете, но он не пытался убрать их назад. Он шагал к цели, ведомый только ему известными чувствами. Он даже не замечал окружающую его местность, не руководствуясь ни зрением, ни слухом. Ленуар подумал, что единственной причиной, почему Винсент идёт пешком, а не просто переходит из одной тени в другую, была необходимость вести за собой смертного.
Дух остановился перед невзрачной хибаркой, молча взглянул на Ленуара. Тот провёл рукой по волосам и постучал в дверь, гнилые доски которой еле держались на кое-как прибитых гвоздях и проволочных петлях. Винсент отступил в сторону и полностью растворился во мраке, так, что Ленуар подумал, что тот вообще ушёл.
Растрёпанный адали открыл дверь. Он подозрительно глянул на Ленуара и огляделся, есть ли с ним кто-то ещё.
— Что надо? — Буркнул он.
— Извините за беспокойство, сэр, но не могли бы вы ответит на несколько вопросов?
— Какие вопросы? Кто вы?
У него были высокие скулы, широко расположенные глаза, его лоб был покрыт каплями влаги. Дождь или пот? Не было возможности узнать.
— Я инспектор Ленуар из Департамента Полиции, — Ленуар говорил тихим голосом, едва слышным из-за ливня. Он сомневался, что соседи будут рады полицейским. — Я промок до нитки, так что, может, разрешите мне войти?
Выражение ужаса на лице адали было таким явным, что Ленуару стало интересно, как он умудрился выжить в этих трущобах. Мужчина не выглядел закоренелым преступником. Инспектор сомневался, что тот смог бы постоять за себя даже за игрой в карты.
— Что вам надо? — Снова спросил адали почти шёпотом.
— Вы отлично знаете, что мне надо. — Как правило, Ленуар не действовал так напористо, но с таким трусливым человеком запугивание было лучшей тактикой. — Давайте мы пройдём внутрь и поговорим, тогда мне не придётся звать своих людей.
— Я не вижу больше никого, — мужчина выглянул из-за плеча Ленуара снова.
— Конечно, — нетерпеливо сказал Ленуар. — Какой смысл показывать себя, если в этом нет нужды?
Мужчина заколебался, но потом посторонился, пропуская Ленуара внутрь и закрывая за ним дверь.
«Точно, не игрок», — подумал Ленуар.
В хижине не было очага, свет шёл только от маленькой масляной лампы, но его едва хватало, чтобы осмотреться. Впервые за многие годы Ленуар был рад темноте.
— Винсент, — сказал он спокойно, — покажись. Ты сэкономишь нам время.
Мужчина едва успел удивиться, когда в углу комнаты появился Винсент. Его ярко-зелёные глаза сверкнули в свете лампы. Адали закричал, но Ленуар был настороже, шагнул вперёд и закрыл тому рот рукой.
— Тихо! — Прошипел он. Мужчина был намного выше него, так что он приложил все свои силы, чтобы удержать извивающегося беднягу под контролем. — Делай то, что мы тебе говорим, и я сохраню тебе жизнь!
Винсент, наоборот, стоял неподвижно. Вот и хорошо. Само по себе присутствие духа было пугающим, а если бы он ещё и сделал что-то, мужчина вообще стал бы невменяемым. Ленуару нужно было, чтобы он мог вразумительно всё объяснить. Ничего хорошего не получится, если он оцепенеет от страха.
Когда крики мужчины стихли и превратились в тихое поскуливание, Ленуар его отпустил.
— Сядь! — Приказал он, и адали подчинился, опустившись на соломенную циновку. Он уставился на Ленуара с ужасом. Инспектор знал этот взгляд — взгляд человека, отмеченного смертью. Ленуар и сам носил такую метку пару лет назад. Возможно, и всё ещё носит.
— Как тебя зовут?
— Керн.
Ленуар указал ему за спину:
— А это знаешь кто, Керн? Ты ведь слышал о нём истории, когда ещё был ребёнком, так?
Мужчина начал всхлипывать. Ленуар решил немного отступить, а то и так слишком надавил на беднягу:
— Я пощажу твою жизнь, если ты будешь с нами сотрудничать. Это понятно?
Керн рыдал взахлёб и, казалось, ничего не слышал. Ленуар наклонился и дал ему пощёчину.
— Понятно? — Мужчина кивнул, не переставая плакать. — Отлично. Теперь расскажи мне, где мальчишка?
Керн снова громко всхлипнул:
— Ничего не должно было случиться. Это не должно было касаться мальчика, по крайней мере, живого. Они сказали, что нужны только трупы. Никто не говорил, что придётся кому-то причинять вред!
— Где он?
— Я не знаю!
— Смешно. Ты со своими друзьями держали его у себя несколько дней.
— Да, это правда, но они уехали этим утром. Я не знаю куда, я клянусь вам!
Ленуар опустился на корточки и угрожающе склонился над адали. Он был могущественным с Винсентом, стоящим за спиной. Он чувствовал себя карающей дланью, и это опьяняло:
— Думаешь, я этому поверю?
Керн снова начал рыдать. Ленуар ждал, когда всхлипывания прекратятся.
— Ищейки были у нас на хвосте, — пробормотал Керн. — А все остальные мертвы.
Взгляд адали упал на Винсента, и его веки задрожали, будто он вот-вот упадёт в обморок.
Ленуар выругался сквозь зубы:
— Сосредоточься, Керн!
Мужчина кивнул с видимым усилием:
— Они сказали, что собираются в дорогу сегодня утром. Я должен был пойти с ними, но у меня лихорадка.
Ленуар глянул на лицо адали — оно было мокрым от пота. Он заметил это и раньше, но списал всё на страх. Инспектор протянул вперёд руку и дотронулся до лба Керна, лоб, определённо, был горячим на ощупь.
— Ты не знаешь, куда они собрались? — грозно спросил Ленуар. Керн покачал головой. — Кто стоит во главе всего, где мне его найти?
— Тут было двое, но один из них мертв.
— Райен.
Керн несчастно кивнул.
— А другой? Кто он?
— Его имя Лос. Он жил с остальным кланом, в лагере возле Берривина. Он останавливался в хижине недалеко отсюда, но он не возвращался туда несколько недель. Он готовился раньше, и теперь остается с мальчиком.
Ленуар задумался. Имя этого человека — не та информация, которая помогла бы ему отправить патруль на поиски. Ленуар не собирался заводить на Лоса дело. Всё, что ему было нужно — найти похитителя, и как можно скорее.
— С кем еще ты работаешь?
Возможно, ему больше повезет с другим членом команды Керна.
— Все мертвы, — захныкал Керн. — Остались только я и Эни.
— Эни?
Возле него заговорил холодным голос:
— Я знаю эту женщину. Я видел ее.
Ленуар стоял. Они получили от Керна всё, что могли на данный момент. Он был разочарован в своей удаче. Болезнь Керна была единственной вещью, из-за которой он не мог сказать место нахождения Зака. Но, возможно, Эни могла сказать больше. Им нужно спешить.
— Я никогда не хотел ранить мальчика, клянусь. Ничего из обещанного Райеном не получилось. Они обманули меня!
Ленуар не обратил внимание на эти жалкие оправдания:
— На сейчас всё. На твоём месте я бы оставался в этой хибаре и не выходил из неё, даже чтобы сходить в сортир. Понял меня?
Керн молча кивнул, и Ленуар уже повернулся к выходу.
Винсент шагнул вперед, и резко выкрутил запястье, оборачивая шипы бича вокруг шеи Керна.
— Подожди! — Воскликнул Ленуар. — Что ты делаешь?
Винсент проигнорировал его. Ленуар мог только беспомощно смотреть на то, как дух выдушивал жизнь из болезненного труса, которого звали Керн.
Когда всё было кончено, Ленуар развернулся и вышел из хижины, чтобы увидеть ждавшего его снаружи Винсента. Он развернулся к духу, и его гнев затмил страх:
— Почему ты это сделал? Я дал ему слово, что мы сохраним его жизнь!
— Ты не должен был.
— Он мог потребоваться нам позже!
Винсент не ответил. Он просто стоял, неумолимый, и дождь падал на него, отскакивая от кожи его куртки, и стремясь вниз по сторонам носа.
— Ты убил его, когда он мог быть единственным, кто мог привести нас к Заку!
— У меня не было выбора.
— Что ты имеешь в виду? Этот дурак был безвреден!
— Он был помечен. У меня не было выбора.
Ленуар вспомнил слова Мердена:
«В легенде говорится, что у него нет больше собственной воли, во всяком случае, он не может её проявить».
— Но ты пощадил меня, — сказал Ленуар, смутно осознавая, что это не звучало так благодарно, как должно было.
— Ты не был пощажен.
Строго говоря, это было правдой — приговор Ленуара не был отменен, просто перенесен.
— Но тебе придется подождать, пока мы не найдем Зака.
— Возможно, — позволил дух. — Но сейчас всё кончено.
Он обернулся и ушел туда, откуда они пришли.
Ленуару оставалось только следовать за ним.