«17 Мая. 1998 год. Портленд. Детский дом Пауэлл Бьютт»
— Ну что, ты достал ключи?
Двое юных мальчишек, которым на вид было не больше 12–14 лет, стояли около двери в подвал, когда к ним присоединился третий, осторожно проходя под окнами. Кайл был самый высокий с длинными, чуть волнистыми волосами. Бюджетная одежда с лёгкими потёртостями придавала его виду некой неряшливости. Второй — Грэг, самый угрюмый, которого можно было смело назвать заводилой компании. Ходил всегда с короткой стрижкой своих чёрных волос. Питер был самым последней в этой иерархии и самым юным, но всеми силами старался влиться в компанию, создавая образ «плохого парня», лишь бы угодить Грэгу. И неважно, если от него требовалось даже то, чего мальчик никак не хотел делать. Сейчас Питер залез в карман и, победоносно улыбнувшись, показал связку звенящих ключей.
— Я ещё кое-что нашёл, — Питер усмехнулся, достав из-за пазухи небольшую, старую камеру, — мы это ещё и заснимем.
Трое мальчишек разразились громким хохотом, после чего один из них подобрал ключ к подвальному замку и отворил дверь.
— Отлично. Ну что? Пит, иди за ним, мы пока к двери пройдём, — сказал Грэг, и они вместе с Кайлом скрылись в тёмном помещении подвала, куда уже долгое время стремились прорваться.
Проходя тёмными коридорами, мальчишки не издавали и звука, а лишь блуждали в поиске запретной двери, которую нашли лишь через долгие минуты в конце одного из длинных коридоров. Массивная, деревянная дверь, которая была заколочена четырьмя досками, так ещё и закрыта на старый, ржавый засов. Вдобавок, на ней был новый замок, который повесила мисс Бэвви. До боли знакомая ребятам воспитательница детского дома, хотя они звали её «надсмотрщица». Остановившись у двери, Кайл тщательно её осмотрел сверху донизу, а неуверенность в его глазах лишь обострилась.
— Может, вернёмся? Зачем мисс Бэвви повесила ещё замок, если она и так заколочена? Что-то мне это не нравится, — Кайл откровенно замялся, смотря на жуткую, старую дверь. Тяжело выдохнув, Грэг передал камеру напарнику и, лениво закатив глаза, подошёл к двери, попытавшись открыть засов. Но крепкий, ржавый засов не хотел поддаваться, — ты меня слышал, Грэг?
— Ты чего, как девчонка трясёшься? Нам уже нечего терять, всё равно получим, как только мисс Бэвви узнает, что мы ключи у неё стянули. К тому же ещё и камеру, — Грэг предпринял ещё несколько попыток открыть засов, но они с треском провалились, — хотя, мы и так можем не попасть сюда. Хорошо закис, зараза.
Грэг перевёл свой взгляд на хлипкие четыре доски по углам двери, где были выцарапаны непонятные им символы. Но никого значения ребята им даже не придали. Поэтому, Грэг уверенно схватился за одну доску и несколько раз дёрнул на себя. После небольшого сопротивления гнилое дерево всё же сдалось — Грэг с лёгкостью вырвал доску. Откинув её за ненадобностью, мальчик тут же принялся за оставшиеся преграды к таинственному помещению, которые уже через несколько минут все лежали на полу. Стоило Грэгу вырвать последнюю доску, как в подвале вдруг стало немного холоднее, а воспитанники могли ощутить лёгкий ветер и начали осматриваться по сторонам. Вот только сквозняку было неоткуда взяться. И они не заметили того, что вслед за последней вырванной доской, сквозь ржавчину на засове, ненадолго просветились такие же символы, как и на досках, но вскоре бесследно погасли. Не обратив внимания на странную аномалию, Грэг снова принялся за засов. Какого было его удивление, когда он с лёгкостью поддался, словно и не закисал никогда. Это было даже проще, чем гнилые доски. Ухмыльнувшись, мальчик обратился к Кайлу.
— Вот видишь — нет проблем! Если бы что-то прятали, заколотили бы серьёзнее, — уверенно выдал Грэг, отряхивая руки — на них остались небольшие частицы ржавчины, пыли и трухи, что осыпалась с подгнивших досок. Но совсем скоро послышались шаги Питера и Китта — десятилетнего воспитанника. Самый юный и застенчивый мальчик детского дома, на нервах которого хотели поиграть старшие ребята. Уже издали увидев страх в глазах Китта, Грэг расплылся в ехидной улыбке.
— Сейчас будет весело…
***
«Частично восстановленная запись разговора двух неизвестных, найденная на месте преступления в церкви Святого Георгия. Портленд:
— А существуют ли люди, которые, например, могут сдерживать в себе … (помеха)… сколько угодно? — c просил строгий, мужской голос на записи.
— Я сомневаюсь, конечно, что такие люди существуют, но тут зависит ещё и … (помеха) … Если энергетика человека будет равна или больше … (помеха) … которая в него … (помеха) … то в теории, их симбиоз возможен. Но, как правило, люди обладающие таким … (помеха) … могут ещё кое-что и, если … (помеха) … завладеет таким телом то, — задумчивый, искажённый голос на записи говорил, на удивление, абсолютно серьёзно, и запись оборвалась на его словах, — то он сможет натворить немало дел…»
«ПРЕДСМЕРТНАЯ ЗАПИСКА»
Я — Кэрри Уайт. Моя жизнь — это было всегда что-то необъяснимое, непонятное и, при этом, ужасное. По крайней мере, для меня. Я думала, что у меня есть шанс на новую, лучшую жизнь, которую он мог мне подарить. Но теперь его не стало. А без него — нет и меня. Если кто-нибудь прочитает эту записку, то я хочу, чтобы вы знали — никогда нельзя переступать черту. За ней есть лишь пустота и ничего больше. Я тому доказательство. Я больше не могу держаться… Я хочу его увидеть! Я ухожу. Ухожу туда, где мы будем вместе…