Улицы были всё ещё пусты, что очень удивило лорда. Ему казалось, что он пробыл в Вавилоне около двух часов, если не больше, а в его мире время, как будто, и с места не двигалось. Лозарг стоял в недоумении.
— Что тебя тревожит, — послышался голос дьявола из-за левого плеча вора. Он слегка повернул голову на голос, — это просто результат путешествия между мирами: часы в моём лишь — минуты в твоём… Так устроена эта Вселенная… До встречи, друг мой.
Лорд решил вернуться в своё убежище и навестить Елену. Он застал её за чтением Библии. Увидев своего возлюбленного, Елена бросилась ему на шею. Лозарг, обняв её, поцеловал. Книга лежала не закрытая.
— Где ты был? — спросила Елена, улыбаясь едва заметной улыбкой.
— Ты же знаешь, я должен выполнять договор, — голос лорда звучал спокойно и безрадостно, а глаза косились в раскрытую Библию, от которой исходил жар.
— Мне страшно, — говорила Елена, и на её лице уже не было той незаметной улыбки.
— Чего же ты боишься? — спросил тихо вор. Елена опустила руки с шеи на грудь Лозарга.
— Не знаю, — сказала она, потупив глаза и опустив голову. Лорд пытался что-то прочитать на открытой странице.
— Бояться нечего, — сказал вор и, обняв Елену покрепче, прижал к себе. И в этот момент его глаза остановились на одной строчке: «И скажу им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою; если же нет, — не давайте; и они…» — на этом месте текст был затёрт настолько сильно, что дальше нельзя было что-нибудь прочитать. Эти слова врезались в память Лозаргу и обожгли его глаза. В них он что-то чувствовал, как будто они были адресованы ему. Вор задумался и поцеловал Елену в висок, — бояться нечего, — шёпотом повторил он, будто ощущая какую-то невидимую защиту.
— Мне нужно дочитать, — сказала Елена. Лозарг отпустил её, а сам подошёл к сундуку и что-то положил в него.
Елена упёрлась руками в стол и, склонив голову, продолжила чтение. Она читала стоя. Лорд молча ушёл.
Серые тяжёлые тучи затянули небо и закрыли собой солнце. Было душно. Изредка, лёгкий ветерок пробегал по, шумящим как лесная роща, улицам города, который был напуган ужасным происшествием, случившимся прошлой ночью. Все обсуждали то существо, которое жесточайшим образом расправилось с несколькими десятками человек.
— …это был огромный волк с громадными когтями, — повествовал один горожанин другому, когда мимо них проходил Лозарг. Многие повествователи утверждали, что лично видели зверя, хотя не были свидетелями происшествия.
Лорд опять шёл к Бастьену. На привычном месте Жана не было. Лозарг стал высматривать своего товарища в толпе: может он не успел далеко уйти.
— Ищешь кого-то, — послышался знакомый голос за спиной лорда.
— Да, ты как раз вовремя, — обернулся Лозарг, — давай пройдёмся, разговор есть
— Хорошо, — согласился Жан, — пойдём.
Воры пошли вдоль заполонённой людьми улицы, слившись с, неумолимо текущим, потоком шумной толпы.
— Кто такая прорицательница? — спросил лорд.
— А-ах, прорицательница… Знаю, знаю… Живёт на окраине города. Её зовут Хлоя. Женщина лет тридцати. Предсказывает людям их судьбы и истолковывает сны. Всё, что она говорит, сбывается.
— У неё дар?
— Да, дар. Только никто не знает от кого: от Бога или от дьявола.
— Ты ходил к ней?
— Да. Приснился мне какой-то странный сон… целый день он не давал мне покоя. Я решил сходить за советом к прорицательнице.
— И что же тебе снилось?
— Странный сон, — Бастьен усмехнулся, — мне снилось, что я тону в море, в котором вместо воды кровь.
— И что значит этот сон?
— Сибилла сказала, что меня погубит чья-то кровь, — сказал с лёгкой улыбкой Жан.
— Ты ей веришь?
— Нет. Как можно погибнуть от чьей-то крови? Разве, что захлебнуться ею.
Лозарга почему-то насторожило истолкование сна.
— Если хочешь, я отведу тебя к ней, — предложил Бастьен.
— Нет, пока не нужно, — отказался лорд, сегодня ночью все пойдём в лес — вы должны опробовать свои способности.
— Как скажешь, — согласился Жан.
— Пожалуй, я пойду, мне нужно выспаться, — веки Лозарга внезапно потяжелели, и начали опускаться вниз.
— Если что, ты знаешь, где меня найти, — сказал Бастьен и пошёл назад.
Когда лорд пришёл домой, Елены уже не было. Он лёг на свою кровать и, посмотрев на, лежащую на столе и пылающую, Библию, закрыл глаза. Лозаргу начало казаться, что он падает в какую-то бездонную и нескончаемую пропасть с невероятно быстрой скоростью. Его веки настолько отяжелели, что он не мог их открыть. По телу лорда разливалось сладкое бессилие. Вор уснул. Когда Лозарг открыл глаза, ему казалось, что он только что их закрыл. Выйдя на улицу, лорд убедился, что это не так. Уже был вечер. Солнце касалось крыш зданий своим золотым брюхом, и туч уже не было. Прохладный ветерок дул в лицо Лозаргу, который снова направлялся к Бастьену.
— Отведи меня к прорицательнице, — попросил лорд.
— Дурной сон приснился? — с улыбкой спросил Жан.
— Да… просто, обычно, мне сны не снятся…
— Ладно, идём.
Когда воры пришли к дому провидицы, солнечный диск уже спрятался за крыши, лишь едва выглядывающий кусок разбрызгивал розовый свет на серые улицы. На заднем дворе, в стене пятиэтажного дома была дверь, ведущая в подвал.
— Вот и пришли, — сказал Бастьен и открыл дверь.
Проход был довольно широким. Вдоль невысокой лестницы на стенах, с обеих сторон, висели свечи. Лестница вела вниз и оканчивалась началом короткого коридора, вдоль которого так же были развешаны свечи, а в конце была дверь. Жан шёл впереди.
— Дальше иди сам, — сказал Бастьен, когда до двери осталось несколько шагов, — я подожду на улице, — после этих слов он пошёл назад.
Лозарг подошёл к двери, над которой висела табличка с надписью: «Desinesperarequihicintras». И когда он поднял руку, чтобы постучать, дверь открыла молоденькая белокурая девушка.
— Проходи, Хлоя ждёт тебя, — пригласила она. Лозарг испугался, но не подал виду и молча вошёл внутрь.
Он очутился в небольшой комнате. Пол был устлан прекраснейшим персидским ковром. Под потолком висел круглый подсвечник с множеством свечей. На стенах, обделанных тёмно-синими узорчатыми обоями, висели картины живописи, и большие, и малые. Посреди комнаты стоял круглый столик на трёх ножках. Напротив двери, под стеной стоял диван из чёрной, блестящей от тусклого света, кожи, на узорчатых ножках. На диване сидела женщина в красном шёлковом платье с обнажёнными плечами и откровенным вырезом на груди. Сидела, оперевшись на левую спинку, положив свои босые ноги на диван. Огненно-рыжие волосы были заплетены и собраны на голове, золотые серьги, напоминавшие капли дождя, едва не касались плеч, на шее висел небольшой золотой медальон на тонкой золотой цепочке с выгравированной надписью: «Abimopectore», но на руках не было ни одного украшения. Её коралловые губы блестели вместе с медальоном, а изумрудно-зелёные глаза жадно впитывали свет. Над диваном с прорицательницей висела, во всю стену, картина «Тайная Вечеря».
Когда Лозарг вошёл, служанка закрыла за ним дверь и стала рядом.
— Ты можешь идти, Жаклин, — нежным голосом сказала Хлоя, и девушка ушла в соседнюю комнату, — подойди ближе, Лозарг, не бойся, — улыбнулась сивилла, — я слушаю тебя, — сказала она когда вор подошёл к столику.
— Мне снился сон…
— Знаю, знаю, — перебила его провидица тем же тихим и нежным голосом, — тебе приснился кошмар… рассказывай.
— Мне снилось, что я бегу по скале и пытаюсь догнать большую собаку, а впереди обрыв. Когда пёс подбежал к нему, он повернулся ко мне и, полаяв, бросился вниз, в море, которое было красного цвета, и утонул.
— И ты думаешь, что это совпаденье? — улыбалась прорицательница. Лозарг не понял, — разве Жан не рассказывал тебе, какой ему приснился сон?
— Откуда ты знаешь? — удивился Лозарг. Сибилла рассмеялась.
— Я всё знаю, Лозарг, всё.
— Так объясни мне мой сон, — попросил вор.
Хлоя вздохнула, и улыбка сошла с её лица, оно стало спокойным и невозмутимым.
— Ты потеряешь друга, — её слова прозвучали как приговор.
— У меня много друзей.
— Но ты ведь знаешь, о каком именно я говорю. Лишь один искренне предан тебе, и готов отдать свою жизнь, чтобы спасти твою. И он умрёт из-за тебя.
В глазах лорда читался испуг.
— И зачем ты с ним связался? — грустно спросила Хлоя.
— С кем?
— Ну, не с другом же, — как бы намекнула сивилла. Вор понял, что она говорила о дьяволе, — зря ты мне не веришь. Без него тебе будет трудно… о, бедный Жан…
— Почему я должен тебе верить?
— А разве не за этим ты сюда пришёл? — удивилась прорицательница.
Лозарг потупил глаза. Сибилла встала и, подойдя к нему, положила свои руки ему на грудь. Едва ли не касаясь его губ, она сказала шёпотом:
— Нельзя избежать того, чему надлежит быть вскоре, — её слова горячим воздухом обожгли его губы, — всё, что я говорю, говорю не просто так, — громким шёпотом сказала провидица на ухо Лозаргу и, своими нежными руками, повернула его голову в сторону двери, над которой висела табличка с надписью: «Adfutarumreimemoriam», — это латынь, — сказала Хлоя, отпустив лорда, когда он повернулся, — всё, что я говорю, я говорю в напоминание о событии, — перевела она надпись на табличке, — и делаю это, с полной откровенностью, — Лозарг посмотрел на медальон.
— Значит, то, что ты сказала неотвратимо? — спросил вор.
— Увы…
— И что мне делать?
— Ничего. Как бы ты не пытался, ничего изменить не получится.
Лозарг подошёл к двери.
— Если ты действительно всё знаешь, скажи мне, приду ли я к тебе ещё? — сказал лорд через плечо.
— Придёшь… Не переживай так сильно, это скоро пройдёт. Когда выйдешь на улицу, тебе полегчает.
Лозарг вышел.
— Всё, что было сказано — для тебя, для тебя одного, — сказал Жан, когда лорд закрывал за собой входную дверь, — и никому другому об этом знать не обязательно, — Лозарг молча кивнул, — я, пожалуй, пойду, — сказал Бастьен, — нужно кое-куда зайти. До вечера.
Солнца уже не было видно, но остатки света подобно змеям, расползались по стихшему городу, в попытке донести свои лучи к самым отдалённым местам. Лозарг был погружён в раздумья, и всё ещё стоял у той двери, из которой недавно вышел. Бастьен ушёл. Лорд постоял ещё пару минут и, придя в себя, пошёл прочь.
«Значит, это правда, — думал Лозарг, — у неё действительно дар… Но вот в чём вопрос: верить ли ей или нет?.. Как бы мне это не хотелось, но поверить придётся» — согласился вор и зашагал по улице чуть быстрее. Людей было уже не так много. Город стих. Большинство лавок были закрыты.
— Опять ты, — радостно воскликнул дед, видевший лорда возле трупа блудницы, — может зайдёшь, — предложил старик. Лозарг посмотрел на небо и, поняв, что у него есть ещё время, кивнул в знак согласия. Дед открыл дверь и пропустил вора вперёд. Жилищем старика была всего одна не большая комната с маленькой кладовой. Стены были полностью голые и ничем не прикрытые. Справа от входной двери перед окном стоял деревянный столик с двумя пустыми тарелками и кружкой. Под ним стояла табуретка. Напротив стола, под стеной, располагалась кровать, бельё которой было грязным и засаленным. Потолок осыпался.
— Присаживайся на кровать, — сказал старик, а сам достал из-под стола табурет и присел напротив лорда, положив руки на свою клюку.
— Меня зовут Фелипоне, — начал он, — я хочу, чтобы ты помог мне в одном деле.
— В каком, — заинтересовался Лозарг.
— Когда я был молод, я был как ты: грабил, воровал, убивал… — хриплость из голоса старика внезапно пропала.
— Откуда ты знаешь, что я вор? — с удивлением перебил лорд.
— Твоя одежда выдаёт тебя. Но не переживай, это знают только те, кто когда-то сам занимался подобными делами, а простые люди ничего об этом не знают, ну, а кто знает — тот молчит. Так вот. Во времена моей молодости, среди многих разбойников и воров, ходила легенда о Братстве Феникса, некоторые называли их Орден Феникса. Члены этого братства были истинными мастерами своего дела, — слова Фелипоне начали поднимать со дна памяти Лозарга, какие-то странные и непонятные воспоминания, относящиеся к его детству и отрочеству, — каждый из них мог украсть любую вещь у человека так, что он ничего не заметил бы; они могли пройти через любую стражу; они могли обворовать царей, говорят, что они могли обокрасть самого дьявола…
— И что же случилось с орденом? — фальшиво спросил лорд, будто бы зная ответ на вопрос, но желая проверить собеседника.
— Случилось несчастье. За братством шла охота с самого начала. Им удавалось скрываться, прячась по чердакам и крышам. Но городским властям удалось их найти — в ордене был предатель, который привёл врагов в логово. Его звали Артур. Всех, кроме него, посадили в тюрьму и собирались казнить, казнить семь человек — Артур был восьмым. Ему заплатили хорошие деньги, и он сбежал в соседний город. Все семь членов братства сидели в одной комнате, дожидаясь казни на рассвете… Когда утром отперли камеру, там никого не было. Никто не знает как, но им удалось сбежать. Все входы, выходы и двери в тюрьме хорошо охранялись, но никто никого не видел. Сбежавшие, укрылись на время в лесной пещере. Сразу же после побега, один из ордена отправился за Артуром. Это был предводитель, его звали Гаспар. Он отыскал предателя. Артур писал письмо, когда на перилах балкона его квартиры, находившемся на третьем этаже, появился странный силуэт. Гаспар был в плаще с капюшоном, в правой руке у него был клинок, который сверкал в лунном свете. В одно мгновенье Гаспар оказался перед предателем и столкнул его со стула. «Зачем ты нас пре́дал?» — спросил он, держа кинжал наготове. «Ты… сбежал?..» — запинаясь от страха и пятясь по полу назад, спросил Артур. В ответ молчание. «Не… убивай…» — молил предатель. «Предав однажды — второй раз тебе не поверят» — ответил Гаспар, подойдя ближе к жертве. «Возьми деньги… возьми всё… только не убивай… я никому не скажу» — едва не плача просил, прижатый самим собой к стене, Артур. «Не за деньгами я сюда пришёл, — Гаспар задул свечу на столе, и его глаза засветились в темноте белыми огоньками, — а за твоей жизнью» — он занёс кинжал над левым плечом, и голова предателя упала на пол. Из тела забила кровь, но Гаспара в комнате уже не было. Когда он вернулся, на совете ордена было принято решение уйти в катакомбы, потому что очень громкий слух о них прошёл по городу… Эту легенду рассказывали сорок лет назад. Многие подробности скрыты, многое не сказано, и легенда передана не в идеальной точности… И вот я хочу, чтобы ты спустился в городские подземелья и узнал, там ли они…
— Ты думаешь, что они живы? — также фальшиво-удивлённо спросил Лозарг.
— Легенда гласит, что они бессмертны, — таинственно произнёс Фелипоне.
— Где находится вход в катакомбы?
— Я отведу тебя туда, когда ты решишь спуститься.
— А почему ты сам не проверил, когда был молод?
— Очень уж я их боялся. Неизвестно, что они могли со мной сделать: убить или отпустить. А может их нет в этих катакомбах, или Братства Феникса вообще не существует.
— А если существует, если они убьют меня́? — фальшивость в голосе лорда не пропадала.
— Не убьют — ты одет как они, только медальона нет.
— Какого медальона?
— Каждый из ордена носил на шее медальон с изображением феникса.
— Ну, хорошо, я подумаю… — Лозарг встал и подошёл к двери.
— Постой, — остановил его старик, — сколько тебе лет?
— Тридцать, — ответил вор и покинул коморку Фелипоне.
Ночь спустилась на стихший город. Лорд, направляющийся к своему братству, был погружён в воспоминания, пытаясь в них что-то найти. Людей на улицах почти не было. Изредка попадались нищие и бродяги в оборванных лохмотьях. Медленно идущий Лозарг, остановился, гладя в землю.
— Нет… этого не может быть… — прошептал он, подняв голову. Его глаза наполнило удивление, от переизбытка которого, у лорда открылся рот. Чему он был так сильно удивлён — было не ясно. Может своим воспоминаниям, может разговору с Фелипоне — неизвестно.
Опомнившись, Лозарг пошёл дальше, но его размышления не покидали его.
Серебристый серп месяца висел над городом и освещал улицы своим тусклым светом. До полуночи оставался час, когда лорд вошёл в убежище своего братства.
— Итак, вы готовы? — спросил он, войдя и убедившись, что собрались все.
— Да, готовы, — отозвался Бастьен, а все остальные в подтвержденье кивнули.
— Тогда идём, — лорд развернулся и вышел. За ним последовали остальные.
Воры направились в лес. Именно в то место, где первый раз обратился их предводитель.
— Послушай, Лозарг, — заявил вор с длинными распущенными волосами и безобразным шрамом, идущим от левого уголка рта по всей щеке, средней комплекции, его имя — Жером Пикард, — нам обязательно идти в лес?
— Обязательно, — возразил лорд, — в городе нас могут увидеть.
Город бы уже позади и, тёмный, веющий мраком, лес раскинулся перед ними. Через несколько минут воры были на той же самой поляне, на которой довелось обратиться их предводителю. В земле ещё остались следы его когтей, некогда впивавшихся в неё.
— Слушайте, — начал Лозарг, — для того, чтобы войти в облик зверя, вам нужно… — орд сделал короткую паузу, — просто пожелать этого.
— Пожелать? — удивился коротко стриженый Филипп Готье, с горбатым и уродливым носом, — пожелать и всё? Больше ничего? Никаких заклинаний?
Лозарг рассмеялся.
— Предупреждаю, — заговорил он, — первый раз будет тяжело, потом легче. Итак… — Лозарг сделал жест рукой.
Воры разом упали на четвереньки, как будто им подрубили ноги. Лес будто ожил. Из самой его глубины доносился ужасающий вопль двенадцати мужей, членов великого братства. Их одежда трещала по швам и рвалась. Ремни и наручи лопались. Тела порастали шерстью. Головы людей превращались в головы волков. Человеческий крик плавно переходил в рёв зверя. Видя, что обращение его товарищей подходит к концу, Лозарг обратился сам, в одно мгновенье. Когда, уже оборотни, поднялись с колен, всё братство взвыло, запрокинув головы. Вой был настолько громким, что отчётливо был слышен в центре города. Испуганные люди начинали неистово креститься и читать молитвы.
Каждый из оборотней имел свой особый вид. Бастьен и Вальян казались немного больше остальных, но Жан имел меньше всего шерсти на голове и серьгу в левом ухе, шерсть его была бледно-серой. Артур Вальян не утратил своей главной особенности — разноцветных глаз, а борода его была в виде длинной шерсти на нижней челюсти, сам он был чёрного цвета, тёмно-чёрного был Лозарг, и темнее его никого не было. Морис Бюжо не нёс в себе никаких особенностей, шерсть имел бурого цвета. Жерар Деко́ казался меньше всех остальных, шерсть имел серую. Пика́рд не утратил своих длинных волос и пасть его была обезображена, шерсть имел болотного цвета. Филипп Готье́ сохранил тот уродливый горб на носу, шерсть имел светло-коричневого цвета. Аженор Ниве́ в облике человека не имел правого уха, а в левом носил три серьги одновременно — в облике зверя ухо не появилось, а серьги не исчезли. У Германа Бо́сса очень сильно выпирала нижняя челюсть, и, следовательно, в облике зверя эта особенность сохранилась, шерсть имел чёрно-синюю. Фернан Вьер был с двойным лицом: одна половина была гладкая и ровная, а другая какая-то кривая, на его зверином облике это отразилось, шерсть имел серую с тремя чёрными полосами вдоль позвоночника. Жерар Гаре́ль не имел никаких внешних особенностей, но его шерсть была почему-то серо-зелёной. Жак Жаккар был единственным в братстве с рыжими волосами, а потому и шерсть имел соответствующего цвета. У Эммануэля Клема́на отсутствовали два пальца на левой руке и на левой ноге вовсе, но в лике оборотня они отросли, ибо без них он не смог бы в полной мере выполнять свою работу.
Стая была готова собрать урожай душ для своего господина Люцифера.
— Ну что ж, братья, — заговорил Лозарг. Его голос смешался со звериным и приобрёл соответствующий хрип, — сейчас мы войдём в город. Тех, кого нужно убивать, а кого нет я укажу вам. Учтите, в лике волка вы будете видеть не людей, а их души. И не забывайте, чего вам следует опасаться. А теперь за мной… — лорд прыгнул на четвереньки и помчался через лес к городу. Все остальные последовали его примеру.
Земля дрожала от, мчащихся галопом, тринадцати оборотней. Через минуту стая была уже в городе. Свернув в проулок, оборотни двигались рысцой на двух ногах. Подойдя к улице, волки остановились напротив ресторана. По улице шла молодая пара.
— Смотрите, — сказал Лозарг, указывая на идущих. И вместо прекрасно одетых чистых людей, оборотни увидели двое гниющих тел, — чтобы забрать душу, нужно лишить их сердца́, неважно как: вырвать, выгрызть или даже разорвать его.
Лорд выскочил из проулка и бросился на идущих. Дама заверещала. Одной рукой Лозарг рассёк ей грудь, а второй с рёвом вырвал гнилое сердце. Спутник девушки от испуга потерял сознание. Лорд накинулся на него. Вцепившись зубами в грудь, он разорвал её и выгрыз сердце. Два растерзанных и окровавленных тела лежали посреди безлюдной улицы. Лозарг махнул рукой своим товарищам, а сам кинулся в ресторан. Выбитая лордом дверь ударила какого-то толстяка во фраке в висок, от чего он упал на пол. В заведении поднялся вопль. Люди встали из-за столиков и пытались уйти. В этот момент в окна и в открытую дверь ввалились ещё двенадцать ревущих оборотней. Волки принялись за дело. По ресторану начали разлетаться людские головы, конечности, внутренности и куски кожи. Пол мгновенно покрылся свежей кровью, но, увы, гнилой. Перерезав около десятка человек, Герман Бо́сса зажал в углу сорокалетнего мужчину, трясущегося от страха. Бо́сса подходил всё ближе и ближе. Внезапно, обречённый завопил:
— Верую, Господи! Спаси меня! — и начал поспешно креститься. Когда Герман занёс руку, чтобы вонзить её в грудь жертве, перед ним, вдруг, вместо гнилого полутрупа, оказался целый человек в белом одеянии. Оборотень не собирался его щадить. Не переставая креститься, мужчина, нечаянно, каким-то странным образом, положил крестное знамение куда-то в воздух. Невидимый крест слегка задел, занесённую над головой, руку оборотня. Бо́сса отступил и взревел, а несостоявшаяся жертва сбежала. На обагренный пол закапала чёрная кровь Бо́ссы. К этому времени, живых в помещении не осталось. Оборотни покинули ресторан.
— Достаточно, — послышался голос Люцифера, — отныне, время вашей жатвы — полнолуние. Ад перегружен. Демоны не успевают распределять души по камерам.
— Вы слышали? — обратился Лозарг к оборотням, — возвращаемся в лес.
Стая покинула город. Они вернулись на ту же поляну.
— Чтобы снова стать людьми, вам нужно пожелать этого, — подсказал лорд.
В несколько секунд волки оборотились в людей.
— В любой момент мы можем снова сделаться оборотнями, если пожелаем этого? — спросил Артур Вальян.
— Да, — ответил Лозарг, — Герман, как твоя рука, — обратился он к раненому.
— Рана не большая, но глубокая, — пытаясь сдержать кровь рукой и стиснув зубы, ответил Бо́сса.
Всё его левое предплечье было залито чёрной, как смола, кровью, которая не переставала течь.
— Дайте мне ремень, — приказал лорд.
Бастьен распоясался и дал ремень Лозаргу. Рану перетянули. Придя в город, лорд распустил воров, а сам потащил Бо́ссу к Лафару.
— Леон! — кричал Лозарг, стуча в дверь. Чернокнижник спал. — Леон! — продолжал звать вор.
Дверь открылась. Сонная физиономия мага не выражала никаких эмоций.
— Входи, — сказал он, — что случилось?
— Герман ранен. Можешь остановить кровь?
— Чем он ранен?
— Крестным знамением.
Лафар вздохнул.
— Можно только прижечь, но мне нужно время, чтобы раскалить угли. Терпи, — обратился Леон к Бо́ссе.
Чернокнижник начал разводить огонь. Лозарг затянул потуже ремень на руке Германа, который рухнул на стул от бессилия.
Городские часы били три часа ночи. Бо́сса сидел, закатив зрачки и склонив голову на плечо. По нему струился холодный пот.
— Угли готовы, — сказал Леон.
— Герман, Герман, — пытался пробудить раненного Лозарг.
Невероятными усилиями, Бо́сса выпрямил голову и посмотрел на лорда.
— Убирай ремень, — Лафар уже держал клещами раскалённый докрасна уголь.
Лозарг снял ремень. Кровь всё ещё сочилась. Леон приложил уголь, который полностью покрыл рану. Кровь зашипела, пошёл лёгкий дымок.
— Мне не больно, — прошептал Бо́сса.
— И не должно. Уголь символизирует частицу ада, — объяснял Лафар, — разве тебе может повредить часть удела души твоей?
Рана затянулась и Герману полегчало.
— Он потерял много крови, — начал Лафар, — ему нужно восстановить её.
— Как? — спросил лорд.
Маг достал из-под стола бутылку с кровью.
— Вот, — показывал он, — осталось после ритуала, — Леон вытащил пробку, — капни сюда свою кровь, — сказал он Лозаргу.
— Давай нож.
Проколов себе левый указательный палец, лорд выдавил кровь и капнул её в бутылку. Кровь сразу же почернела.
— Пей, — протянул чернокнижник бутылку Бо́ссе. Тот взял и, запрокинув её, начал пить. Чёрная кровь стекала по шее в за пазуху. Бутылка была осушена. Герман ободрился и встал со стула.
— Спасибо тебе, — обратился он к Лафару.
— Постарайся больше не попадаться под крест, — посоветовал тот.
— Иди, отдохни, — сказал Лозарг, — и отдай Бастьену его ремень.
Бо́сса покинул лабораторию.
— Мне тоже пора.
— Доброй ночи, — вздыхая сказал маг.
Лорд прибрёл в свой подвал и повалился на кровать как убитый.