Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2
В последние два десятилетия XIX века главенствующее до тех пор влияние «Жуними» фактически себя изжило и стало мешать развитию литературы. Не удивительно, что эта литературная группировка подвергалась ожесточенным нападкам. Так, журнал «Литераторул» («Литератор»), издававшийся с 1880 по 1919 год поэтом Александру Мачедонским (1854–1920), энергично выступал за сближение румынской поэзии с французским символизмом. Однако румынский символизм, наиболее яркими представителями которого были тогда Димитрие Ангел (1872–1914) и Штефан Петикэ (1877–1904), так и не оформился в единое литературное движение, а остался конгломератом всевозможных течений и школ, выступавших в целом за обновление поэзии и очищение ее от штампов и казенщины.
Весьма значительную роль в дальнейшем движении вперед румынской культуры в целом, и литературы в частности, сыграл орган молодого социалистического движения Румынии — журнал «Контемпоранул» («Современник»), выходивший между 1881 и 1891 годами и противопоставивший эстетическим теориям «Жуними», берущим свои истоки в идеалистической немецкой философии, концепцию материалистическую, основанную на трудах Маркса, Энгельса и русских революционных демократов. Теоретик румынского социалистического движения тех лет и его основной литературный критик Константин Доброджану-Геря (1855–1920), выходец из России, эмигрировавший в Румынию, в своих многочисленных статьях и книгах дал первые образцы марксистского анализа литературных произведений. Большой отклик и, главное, плодотворные последствия имела острая полемика между Доброджану-Геря и Майореску по вопросу о природе и миссии искусства, о его взаимоотношениях с социальной действительностью, полемике, в которой Майореску ратовал за «искусство для искусства», а Геря убедительно выступал за искусство общественно значимое и ставящее перед собой вполне определенные социальные цели.
Ознаменовав собой новый подход к литературным явлениям, молодая марксистская критика, делавшая тогда лишь первые шаги и впоследствии освободившаяся от узкого догматизма и вульгарного социологизма, предопределила дальнейший расцвет румынской литературы, основанной на творениях бессмертных классиков — Василе Александри, Михая Эминеску, Иона Луки Караджале, Иоана Славнча и Джеордже Кошбука.
А. Садецкий
ВАСИЛЕ АЛЕКСАНДРИСтихотворения
ДОЙНАПеревод В. Луговского
Дойна, дойница!Где ты, милая девица,В золотых цветах косицы,Губы — ярче заряницы?Хорошо с такою милой,С голубицей сизокрылой,С сердцем, полным гордой силой!С белокурой недотрогой,Схожей с ланью быстроногой,Нежной полною тревогой!Соловей неутомимый,Я в прохладе нелюдимойСпел бы дойну о любимой!* * *
Дойна, дойница!Ружьецом бы мне разжитьсяДа с топориком сродниться,Не тужить — а веселиться!Под седло б мне вороного,Что черней греха людского, —Горделивого и злого!Семерых бы мне с мечами,Братьев с гневными очами.На конях, чье имя — пламя!Мне б орлиный лет и зренье,Пел бы яростно весь день яДойну гнева и отмщенья!* * *
Дойна, дойница!Слышишь, милая моя ты,Всем клянусь, что сердцу свято,Стать тебе роднее брата!А коню наказ мой краток:Ты лети быстрей касаток,Бурей вдоль лесов косматых.Братьям молвлю: — Вот что, братья,Клятву дам пред вашей ратьюБасурманов убивать я!Гей, пошло на битву братство,Час настал освобождатьсяОт языческого рабства!1842
СТАРАЯ КЛОАНЦАПеревод В. Шора
В зарослях Клоанца[1] бродит,В небеса глядит она:Там, печальна и бледна,То за облако заходит,То сияет вновь луна.Нынче ночью полнолунье;И подалее в кустыТам, где заросли густы,С прялкой прячется колдуньяИ хрустят ее персты.Шепчет бабка, нить свивая:— Убирайся, дьявол, прочь,Пусть тебя поглотит ночь!Хочешь ты, проклятый, знаю,Фэт-Фрумоса[2] уволочь.Пусть веретено кружится,Пряжу тонкую прядет,Пусть ушами конь прядетИ сюда летит, как птица;Пусть мой Фэт-Фрумос придет!Если ж не захочет милыйТотчас полететь ко мнеНа горячем скакуне,Пусть он будет взят могилой,В адском пусть горит огне!Пусть в когтях нечистой силыКорчится от страшных мук,Пусть лишится ног и рук,Пусть он будет вздет на вилыИли на железный крюк!Пусть Страшилищем ЗеленымБудет он всегда гонимИль чудовищем иным:Храконитом разъяренным,Кровососом — духом злым!Бабка воет, бабка стонет,И жужжит веретено,Но невидимо оно:Бледный месяц в тучах тонет.Все вокруг черным-черно.— Приходи же, мой желанный,Хоровод оставь тотчас,Берегись девичьих глаз:Взгляд их, ласковый, обманный,Порчу наведет как раз.В холе б я тебя держалаИ своею ворожбойОтвела бы глаз дурной,Отвела б гадюки жалоОт тебя, любимый мой.Летним вечером ты дойну,Заблудившись, пел в лесу.Увидав твою красу,Шелк кудрей и стан твой стройный,Горе в сердце я несу.Ах, я чахну без надежды,Я хочу тебя ласкать,От себя не отпускать,Царские хочу одеждыДля тебя, дружок, соткать!Дни проходят и недели…Как тебя приворожить?Длинную свила я нить,Мне остался клок кудели,Мало мне осталось жить…Ах, мне не снести страданий!Ах, ему я не мила!Бот к концу кудель пришла… —Бабка издает стенанья,Смотрит в сторону села,А затем кричит визгливо,На восток оборотясь:— Слушай, тьмы и мрака князь,Слушай, враг небес спесивый,Ты, что мучаешь, ярясь,Род людской и час мученийПревращаешь в сотню лет;Сеятель грехов и бед;Ты, за несколько мгновенийОбходящий целый свет!Я зову тебя, слабея,Мне не жить теперь, не прясть,На меня нашла напасть!Помоги! Не зря тебе яДушу отдала во власть!И на вопль колдуньи сразуОтозвался серный ад;Опахнул старуху чад;Два горящих красных глазаНа нее из тьмы глядят.Говорит ей черт лохматый:— Кончится твоя беда:Приведу его сюда!Повози за то меня тыНа себе вокруг пруда.Бабка сладила с нечистымДело пополам с грехом.Сатана на ней верхомЕдет с гиканьем и свистом,Словно на коне лихом.Хочет поскорей старухаНа себе юнца женить.Размоталась пряжи нить,Что есть силы, что есть духуСтала бабка семенить.Любострастница седая,И ужасна и смешна,Скачет бешено она;На старухе восседая,Хрипло воет Сатана.И несется за КлоанцейПризраков зловещих рой;Все увлечены игройИ кружатся в диком танцеПредрассветною порой…Лес грохочет, сотрясенныйСтрашным смехом Сатаны,И до самой глубиныРастревожен омут сонный —Царство вечной тишины.Мчится бабка… Треплет ветерКосмы спутанных волос…Вся она во власти грез,Жаждет, чтоб попал к ней в сетиНедоступный Фэт-Фрумос.— В холе я б его держалаИ своею ворожбойОтвела бы глаз дурной,Отвела б гадюки жало, —Только б стать ему женой!Лес гудит, рябится омут,Но вдали петух поет:Черта оторопь берет…Сатана и ведьма тонутВ глубине стоячих вод.Волны пенятся и плещут.По воде круги идут.Взбаламучен тихий пруд,Камыши вокруг трепещут,Филины крылами бьют.Постепенно затихаетПлеск спадающей волны…Дремой заросли полны…В просветлевшем небе таетСеребристый диск луны.Слышит путник одинокий,Проходя в ночной тиши,Стон мятущейся души:— Что же медлишь ты, жестокий,Мой желанный, поспеши!В холе я б тебя держалаИ своею ворожбойОтвела бы глаз дурной,Отвела б гадюки жалоОт тебя, любимый мой…1842
ПОСЛУШНИЦА И РАЗБОЙНИКПеревод И. Шафаренко
На пригорке, за высокойМонастырскою стеною,Голос девы одинокойСлышится порой ночною:— С самых ранних лет забытаЯ роднею бессердечной.За глухой стеною скитаБуду я томиться вечно!Перед кем я провинилась,И за что со дня рожденья,Я всех радостей лишиласьИ терплю одни мученья!С детства в келье, как в пустыне,Я тоскую, увядая.Ах, без ласки сердце стынет,Угасает жизнь младая!Хоть бы кончилось скорееНетерпимое томленье!Смерть, приди! В слезах старея,Жду тебя как избавленья!— Эй, сестра, не плачь напрасно! —Вдруг услышала монашка, —Словно ландыш, ты прекрасна,Грех тебе скорбеть так тяжко!И тебе ль, такой красотке,С жизнью в юности проститься?Подыми же взор свой кроткий.Осуши свои ресницы!Хочешь, чтоб исчезли слезы,Чтоб в глазах любовь горела,И на щечках рдели розы,И душа, как птица, пела?К нам иди в наш лес разбойный,Здесь мои друзья лихиеСлушать звуки грустной дойныЛюбят в вечера глухие.Здесь над недоступной кручей,Над горами и доламиЯстреб вольный и могучийМашет черными крылами.Здесь богач с тугим карманом,Мироед, толстяк спесивый,Мне, лесному атаману,В ноги кланяется льстиво.У меня есть кони: ветруНе догнать их в чистом поле,Есть кинжал и пистолеты,Семеро друзей и воля.Под чешуйчатой кольчугой,Как и ты, ношу я крестик…Стань же мне навек подругой,Будем счастливы мы вместе.Яхонт есть; во мраке ночиОн искрится и сверкает.Так твои, красотка, очиСветом счастья засияют.Четки, рясу, власяницуБрось скорее в мрачной келье!Там — печаль сырой темницы,Здесь — свобода и веселье.Там посты да песнопенья,Покаянья да молитвы,Здесь — земных страстей кипенье:Жар любви и ярость битвы!Нам неведомо, ушла лиДева с ним тропой лесною, —Только больше не слыхалиПлача за глухой стеною…1842
СТРУ́НГАПеревод В. Луговского
По-над Струнгой, в темной чаще,Ждет народ — лихой, гулящий,Под открытым небом спящий.Люд бездомный, забубенныйНочью дует в лист зеленыйДа стреляет в месяц сонный.Если хочешь жив остаться,С кошельком домой добраться,Обходи их верст за двадцать!Где-то спереди иль сзадиЖдут разбойнички в засаде,Чтоб убить потехи ради!Ты идешь тропой опасной,Филин ухает ушастый,В ближней роще свет неясный.Восемь храбрых в полной силеРукава позасучилиДа винтовки зарядили.Трое — крест святой лобзают,Трое — силушку пытают,Двое — тихо напевают:— Гей, скажу я господину,Не тревожь мою кручину,Из ножон клинок я выну!Гей, девчина молодая,Весела тропа лесная,Приходи к нам в лес, родная!За кустом лежу с дубинойДа с ружьем, с винтовкой длинной,А душа полна кручиной!Свиста ждать нам надоело,Руки чешутся без дела,Ретивое закипело!Ружьецо ржавеет, братцы!На коне хочу промчаться,Дам гнедому поразмяться!По-над Струнгой гомон птичий,Да к чему ружье — без дичи,Без стрельбы да без добычи?1842
ГРО́ЗАПеревод Вс. Рождественского
Желтый, словно свечка, свечка восковая,С тусклым огоньком,На дворе тюремном, молча остывая,Он лежал, объятый тяжким вечным сном.И никто слезинки не пролил о нем.Кто глядел печально, кто в оцепененье,Поли немой тоской…Кое-кто крестился… Многие в волненье,Губы сжав, качали скорбно головой,И шептались люди тихо меж собой:— Разве это Гроза, кровью обагренный,Неужели он?Рыскавший повсюду зверем разъяренным,Тот, кто в злодеянья вечно погружен,Ада не боялся, преступал закон?А старик угрюмый с длинной бородоюБлиже к трупу стал,Вынул две монетки дрогнувшей рукою,Бросил к изголовью, в лоб поцеловалИ, крестясь, сквозь слезы так другим сказал:— Люди, дом мой вспыхнул, и в мороз суровыйОн сгорел дотла.В чистом поле дети и жена без крова.Ни краюшки хлеба… Ох, беда пришла!Руки опустились, жизнь мне не мила.Я не видел света, в горе изнывая,Ждал лишь смерти дня.Человек же этот — он достоин рая!Белого, как вьюга, горяча коня,На холме в то время повстречал меня.«Но томи, — сказал он, — сердце ты слезою,Твердым будь душой!Дам тебе я денег, дом тебе отстрою».Выручил меня он из беды большой.С той поры нужды я не знавал с семьей!Вновь поцеловал он руку мертвецаИ побрел с клюкою, не подняв лица.А народ печальный зашептал в волненье:— Даст всевышний Грозе всех грехов прощенье!1843
ГАЙДУЦКАЯ[3] ПЕСНЯПеревод В. Луговского
К нам зима явилась в гости,Лето красное ушло:Холодно, как на погосте,Жить зимою тяжело!Трудно нам без солнца, право,Жить, от холода дрожа, —Ни червонца, ни дубравы,Ни бояр для грабежа!Ну-ка, ворон, вороненок,Погляди да успокой:Может, с торбою червонныхПутник шествует какой?!Он шагает, оробелый,Обвязав платком башку…Я пущу винтовку в дело,Нет проходу кошельку!Лес, признайся, бога ради,Где листвы зеленой сень?Здесь я сиживал в засаде,Если надо — целый день!К нам зима приходит в гости,Лето красное, прости!Ветви наги, словно кости,Да и мне уж не цвести!Нужно спрятать пистолеты,Потрудиться под ярмомИ до будущего летаЖить, как все живут кругом.Вот весне бы выйти в поле,Землю вновь расцеловать!Добрым молодцем на волюПолетел бы я опять!Снова набок шапку сдвину,Снова кудри отпущу,Щуря глаз, винтовку выну,В лист зеленый засвищу!На боку клинок заветный,Сотоварищ мой стальной, —Пять со мною пистолетовИ винтовка за спиной!Вновь гнедому расчешу яГривы спутанной волнуИ, затягивая сбрую,На ушко ему шепну:«Ты, как дума, мчись, как ветер,Ты не цокай тяжело.Славно жить на белом свете,Наше времечко пришло!В темный лес под ветром свежимНам скакать с тобой вдвоем:Путь солдатам перережемДа жирок с бояр стряхнем!»1843
ФЭТ-ЛОГОФЭ́ТПеревод Н. Подгоричани
— Юный Фэт-Логофэт,Яркий солнечный светТвои кудри ласкает.Ты постой, погоди,На холме впередиЧерный змей поджидает.— О девица-краса,До колена коса,Ожерелье на шее.Не останусь с тобой,Рвется палица в бойИ прикончит злодея.— О мой витязь, тебяЯ хотела б, любя,Уберечь от напасти.Змей так зол и жесток,Он собьет тебя с ног,Растерзает на части.— Золотая звезда,Любоваться б всегдаКрасотой неземною.На расправу я лют,Змеи в страхе бегут,Им не сладить со мною.— О мой славный орел,Ты откуда пришелС этой речью певучей?Змей ногою однойНа земле, а другойДостигает он тучи.— Ты, как птичка, легкаИ прекрасней цветка.Не пугайся, девица, —Чрез моря мой гнедойПерескочит стрелойИ сквозь тучи промчится.— Юный Фэт-Логофэт,Ты очей моих свет,Златокудрый, нежданный,Подожди, я молю,Ведь тебя я люблю,Богатырь мой желанный.— О девица-краса,До колена коса,Коль тебе я по нраву.Я на битву пойду,В честь тебя я найдуИли смерть, или славу.1843
ОСВОБОЖДЕНИЕ ЦЫГАН ОТ РАБСТВАПеревод В. Луговского
Прославлю день счастливый, долгожданный день свободы,Свет надежды справедливой, озарившей все народы:В наши души проникает гордый луч добра и братстваИ людей освобождает от оков холодных рабства.Жил цыган под тяжким игом гнета многовекового,Но мечтал он, угнетенный, о собрате справедливом,И румын рукою сильной смело рвет его оковы,И цыган, отныне вольный, просыпается счастливым!Нынче солнце светит ярче! Веселей людские лица!Как душа моя ликует! Стала жизнь ясней и краше!Пробуждается Молдова, вся поет и веселится,Человечности призывы слышит вся Молдова наша!Славься, милая Молдова! Славься, родина, вовеки:Рабский ты ярем разбила, справедливость даровала!Я в святой твоей заботе о согбенном человекеВижу вольности грядущей величавое начало!1844
МЕЧТА РУМЫНКИПеревод Ю. Валич
Если б дал ты, добрый боже,То, что мне всего дороже, —С неба ангела послал,На земле сыночка дал!Дня и ночи было б мало —Столько б я его ласкала,Утешала как могла,Целовала, берегла,Берегла без дня, без срока,Больше, чем зеницу ока,Лишь бы петь порой ночной:«Баю-баю, мальчик мой!»Если б небо не скупилосьИ послало эту милость,Снизошло ко мне, даряМальчика, богатыря, —Не было б его счастливей,Не было б его красивей,Обойдите целый свет —Никого нежнее нет!Пены личико белее,Света ясного милее.Пусть покажут, у когоГлазки слаще, чем его!Я бы маленькому пела,Замолкая то и дело,Замолкая, чтоб опятьРот и глазки целовать.Я б его заговорила,Чтобы в нем взыграла силаИ светлее белый светСтал бы от его побед.Я б к груди его прижала,Приласкала, укачала,Прогнала бы сон дурной…«Баю-баю, мальчик мой!»1845
РЫБАК С БОСФОРАПеревод В. Луговского
Пускай захочет Магомет,Велит пророк святой,Чтоб насладиться мог чуть светЯ сбывшейся мечтой!Чтоб Царь Морской, старик седой,Владыка на волнах,С челом, увенчанным звездой,Повис в моих сетях.Я беден, рыбу я ловлю,Мала моя ладья,А по ночам в Скутари сплюВ прибрежных травах я.Я Абдуллах — меня сильнейГребца не знал Босфор,Качаюсь в лодочке моей,Горит любовью взор!Когда б царя во всей красеВ моих сетях нашли,Я приобрел бы сразу всеСокровища земли!Куплю я множество обнов,Индийские шелка,Мисирских резвых скакунов,Что легче ветерка.Куплю эбеновый каякВ узорах золотых,Дам высечь на его краяхКорана мудрый стих.Найму я тридцать молодцов,Им весла в руки дам,Чтоб влек меня отряд гребцовПо голубым волнам!Пусть я не так уже богат,Мне пышность не нужна,Не нужен визирский халатИ пляска скакуна!Мечи табесские остры —Пусть их возьмет другой!На исфаганские коврыЯ не ступлю ногой!Я поклянусь тебе, аллах,Морской твой талисманПусть нужен мне — но я не шах,Не визирь, не султан!Мне украшенья не под стать,Кафтан не по плечу,И в день байрама я ласкатьКрасавиц не хочу!Я превратил бы сердце в сеть,Потоньше взял бы нить,Ушел бы в море песни петьИ счастье в сеть ловить.Топала дочь поймать смогу,Красотку Бюльбюли:Она поет на берегуВ зеленом Кандили!1845
ПРОБУЖДЕНИЕ РУМЫНИИПеревод В. Луговского
Люди, разве вы застыли в неподвижности, в дремоте,Разве вам еще не слышен гордый голос торжества,Что стремится к небосводу, всех будя в своем полете, —Разве сердцем вы не пьетеСлавы будущей слова?Люди, люди, ощутите сердца вашего волненье,Громкий голос возрожденья — он звенит у вас в груди,Он могуч и непреложен, как земное притяженье,Он как зов, как вдохновенье,Он как знамя впереди!Человечество, поднявшись из глубокой летаргии,Семимильными шагами к цели радостной идет:Пробуждайтесь и румыны — братья, братья дорогие!Жизнь проснулась — и впервыеСброшен сна столетний гнет!Солнце чудное зажгла нам величавая свобода,И теперь к нему стремятся все земные племена, —По-орлиному стремятся к ясным высям небосвода,Прямо к пламени восхода, —Им победа суждена!Разве ты, народ румынский, равнодушен к переменам?Неужели ты навеки слепотою поражен?Иль участвовать не хочешь в новом братстве вдохновенном?В счастье мирном и нетленномСлавных будущих времен?Долго ль мир клеймить вас будет, о страны румынской дети?Или вольность не мила вам, не боитесь вы хулы?Долго ль будете покорны вражьей злобе, черной плети,Волочить возы столетий,Как покорные волы?Подымайся, брат мой кровный, и вперед — во имя жизни!Ради вольности высокой — самой жизни не жалей!Мир глядит на вас, румыны, — сладко все отдать отчизне,Только б вызволить из пленаМать-отчизну поскорей!Счастлив тот, кто рвет оковы, попирает тиранию,Счастлив воин, увидавший: вольность старая жива!Счастлив, павший за отчизну за поля ее родные, —Людям, павшим в дни такие,На бессмертье все права!1848
ПРОЩАНИЕ С МОЛДОВОЙПеревод В. Луговского
О Молдова дорогая,Милая сердцам горячим!Край, чьи земли покидая,Каждый горечью охвачен.Жизнь сладка в твоих пределах,Все цветет под солнцем вешним:Для моих мечтаний смелыхНет преград в просторе здешнем!Больше в небе синеокомМне твоя не светит зорька, —Сердце в трауре глубоком,Ухожу, вздыхая горько!Час разлук, путей опасных…И дрожат мои колени, —А в душе моей погаслиВсе отрадные виденья!Доведется ль мне счастливымВ край родной вернуться снова,Чтоб к твоим приникнуть нивам,Ненаглядная Молдова,Вновь узреть твои долины,Цепи гор твоих могучих,Чьи надменные вершиныЗатерялись в грозных тучах?Вновь узреть твои дубравыИ мерцанье рек спокойных;Про любовные забавыВновь услышать в нежных дойнах?Небо самое смеется,Улыбается, колдуя, —Все здесь родиной зовется:Здесь любим я, здесь люблю я!Наступает час прощанья,Горе в сердце мне струится, —Все былое упованьяОставляю на границе!Вновь душа к пути готова,Но Молдову не забуду, —Так прощай, моя Молдова, —Коль вернусь я, счастлив буду!1848
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУПеревод В. Луговского
Скольжу над обрывами, страха не зная,Угрюмых ворон на пути обгоняя.Я в сани запряг молодого коняИ знаю — никто не обгонит меня!С мечтою к небесным стремлюсь я пределамПо белым снегам за конем моим белым.Сугробы мой конь прорезает, могуч, —За ними пушистые марева туч.Стремится мечта моя к зорьке высокой,А сам я, изгнанник, — к отчизне далекой!Стволы свои тщетно пытались согнутьДеревья и снегом осыпать мой путь!Напрасно и небом рожденные вьюгиСкрывали от взора поля и яруги.Напрасно и волки в сторонке леснойХвостатою вьюгой бежали за мной, —И волки и сонмы стволов онемелыхТерялись в туманах студеных и белых.Мечта моя мчится к волшебной звезде,А сам я — к отчизне — желанной везде!Дороги отчизны цветами покрыты,Стучите, стучите, стучите копыта!На дальней звезде моя радость живет,И к ней я мечты направляю полет!Смеюсь я, к отчизне душой проникая,Душа моя словно в преддверии рая!Звезда голубая горит в вышине:То ангел любви улыбается мне.Развейтесь, туманы, — звезда надо мной!Исчезни, чужбина, — вот край мой родной!1849
УМИРАЮЩИЙ БЭЛЧЕСКУ[4]Перевод Н. Подгоричани
С каждым днем теряю силы,Одинокий и больной.Мне поля родные милы,А томлюсь в стране чужой.Вижу я: по небу птицаМчится прямо на восток,И туда же луч стремится,Тучку гонит ветерок.— Птичка, легкое созданье,Я твой путь узнать хочу!— Богом мне дано заданье —Я в Румынию лечу.Отнесу отчизне радость,Глас гармонии святой,Чтобы песенная сладостьК сердцу путь нашла прямой.— Светлый луч, томясь в изгнанье,Я твой путь узнать хочу!— Богом мне дано заданье —Я в Румынию лечу.Поцелую осторожноЯ страны любимой грудьИ изгнаннику, возможно,Облегчу тернистый путь.— Тучка в солнечном сиянье,Я твой путь узнать хочу!— Богом мне дано заданье —Я в Румынию лечу.Напою луга и нивыОсвежающим дождем,Распустились чтоб на дивоВсе цветы в краю твоем.Вдаль летите, луч и птичка,Неба голубой тропой,Утешенье отнеситеВы отчизне дорогой.Тучка, землю увлажняя,Сделай так, чтобы в тиши,В листьях лавра утопая,Рос цветок моей души!1852
ЗВЕЗДОЧКАПеревод Вс. Рождественского
Любимая всем сердцем, звезда, душе родная,Исчезнувшая рано во тьме небытия,Ты жизнь мне согревала, лишь для меня сияя,Когда на свете были мы вместе — ты и я.О нежное сиянье, ласкающее очи,Ищу тебя все время среди светил ночных,Любовь моя стремится к тебе во мраке ночиВ безмолвный край бессмертья в просторах мировых.Прошли в печали годы, еще пройдет немало,С тех пор как в час несчастный я потерял тебя,И вечности подобна печаль отныне стала,И утешенья в горе не знаю я, скорбя.Любви моей блаженство и все, что сердцу мило,О будущем великом прекрасные мечтыВ один вы миг погасли, как на небе светила,Оставив за собою пустыню темноты.Погасли вы, и жить мне отныне одиноким,И в мире утешенья иного больше нет,Чем страстною мечтою лететь к лучам далеким,Искать за гранью жизни тебя, твой вечный свет.О, как тебя любил я, всем сердцем, всей душою,Нежнейшая услада, любовь, звезда моя,И столько, столько счастья изведал я с тобою,Когда на свете были мы вместе — ты и я!Мой белоснежный ангел, мое очарованье,Сон золотой, прекрасный в моей глухой судьбе,Там, в небесах, исчезла, ушло цветка дыханье,Одно воспоминанье оставив о себе.Мои воспоминанья — в сокровищах бесценныхСвиданий, поцелуев, что жгут все горячей,В неугасимом свете тех дней благословенныхИ тех венецианских чарующих ночей!Мои воспоминанья — тех дней венок прелестный,Что сердцу утешенье несет всегда, всегда,Сливаясь со звучаньем бессмертных арф небесных,Когда в ночи тебе я молюсь, моя звезда.Твоя любовь была мне, как дар, как пробужденьеПоэзии и счастья в моей душе, в крови,Тебе в твой край далекий шлю ландышей цветенье,Как нежный отзвук нашей всегда живой любви!<1853>
ЗВЕЗДЫ(Дойна)Перевод Г. Семенова
Нет не годы и не версты —Между нами только звезды!А подумаешь, так простоЭто слезы, а не звезды, —Что из глаз моих скатились,В чистом небе засветились,Как росинки в час рассветаНа цветах любого цвета.Много слез я пролил в жизниЗа судьбу моей отчизны!За изгнанников, живущихЛишь мечтой о милых пущах,Сколько раз я плакал горько!А счастливых слез восторгаОбронил лишь только две я —Эти звезды всех светлее!1853
В СЕВАСТОПОЛЕПеревод Вс. Рождественского
Под злобный грохот пушек, гремящих здесь и там,Я прохожу печально по крымским берегам.Могильною землею ступаю я повсюду:Здесь каждый холмик прячет костей истлевших груду.Взлетали с визгом бомбы в сырой осенней мглеИ рвались с тяжким громом, ударив по земле.И почва вся разрыта — она перемешалаВ себе обломки ружей с осколками металла.Затопленные в бухте видны мне корабли.Сожженный Севастополь в клубящейся пыли.В дыму свои руины раскинул над холмами,Окутан в белый саван тумана облаками.Великая картина отсюда мне видна…Теперь венками славы украшена она,А сколько было крови, и ужаса, и страха,И все это по воле тщеславного монарха!Прошло ль землетрясенье, разрушив все кругом,Иль с неба пало пламя, небесной кары гром?Нет, не землетрясенье, не пламень божьей кары —Следы людской здесь злобы и ненависти ярой.Повсюду здесь остался на грустных берегахСлед свежих разрушений, руин остывших прах.И тут и там венчает безвестные могилыКачаемый ветрами на взгорье крест унылый.Когда, когда ж, о боже, пора настанет та,В которой воплотится святой завет Христа,Когда в печальном мире не станет зла и тени,А человек не будет орудьем разрушений?И день навек прекрасный, прославленный взойдет,Когда любой властитель, что был он слеп, пойметИ воцарится в мире великих чувств богатство:Свобода, справедливость, и равенство, и братство.В те думы погруженный, перехожу оврагИ у одной могилы я замедляю шаг.Она разбита бомбой, что с высоты упала,И на земле остались осколки пьедестала.Ядро лежит здесь рядом, расколото оноИ, словно чаша смерти, теперь росой полно,А сквозь разбитый мрамор упрямо прорастая,Свой вытянула стебель ромашка полевая.Ядро — посланник смерти — превращено в сосуд(О тайна провиденья!), откуда птицы пьют.Из смерти жизнь родилась, из тьмы взошло светило,И венчик на могиле ромашка распустила.О, если б реки крови, что пролиты в бояхНа этих бастионах, на выжженных холмах,Плод добрый принесли нам — права на возрожденьеСтраны моей родимой в век горький угнетенья!1855
ЗАГОВОРПеревод Н. Подгоричани
Солнце, взойди!Братец, найдиСорок четыре луча в груди.Сорок тебе — жарко гори,Четыре луча мне подари.Два луча твои светлоПусть ложатся на чело.Два другие — не забудь —Брось в глаза мне, брось на грудь!Солнце, сокол золотой,Солнце, вестник огневой,Солнце, погоди, постой, —Сделай, солнышко, меняЯрче дня,Светлей огня,Чтобы милый полюбил,Чтоб нас бог соединил!<1863>
ВЕЧЕРА В МИРЧЕ́ШТИПеревод Ю. Валич
Опущенные шторы и лампы свет лучистый…Я ласковому другу — огню в камине — рад.Картины, глаз лаская отливом золотистым,Таинственно и тихо из сумрака глядят.А на дворе ненастье, а на дворе все то же:Дождь, снег и в черном поле буран куда-то мчит,А я мечтаю… фея сойдет ко мне, быть может,И золотистый голос тихонько зажурчит.И вот сижу, весь вечер пера не выпуская, —То песню на лету я ловлю концом пера,То вижу одалиску, что нежится, нагая,На разноцветном поле узорного ковра.Упругая округлость ее младого телаИ мраморные ноги… И грудь, волны нежней…Вот так же Афродита над пеною белела,Чтобы никто на свете не мог сравниться с ней!А рядом поле боя. От края и до края —Кровь черная и трупы… Нигде не слышен стон.Вот юноша цветущий. Меч сломанный сжимая,Не сводит глаз угасших со входа в вечность он!Блуждает глаз повсюду — и в голубом простореЯ вижу древний город, печальный и немой, —Венеция, царица, глядящаяся в море,Сиянья древней славы не видит над собой.Увы! Но вот над пеной, что плещет и клубится,Корвет несется быстрый — то легкий алкион,И журавлей уныло промчались вереницыИскать тепла и счастья среди чужих сторон.Очарованье дали и вечных странствий сладость,Мечта о нежных красках спокойной синевы,Грусть тихая по свету, при виде солнца радость, —От холода и мрака меня спасете вы!А во дворе ненастье и буре нет пределов —Повсюду снег смешался с промозглой темнотой,Но вижу край, где полночь блестит луною белой,Полив цветы прозрачной волною золотой.О, сказочное море и страны без названья!Озера изумрудны, прекрасны города,И на рассвете теплом пугливых фей купанье,И дикари, что бродят в густых лесах всегда…Вот так сквозь кольца дыма я вижу поле брани,Я слышу лязг оружья, героев голоса,И сердцу дарят сладость томительных мечтанийТаинственных гаремов Востока чудеса.Но вот воображенье устало крылья сложит,И все картины меркнут и тают в тишине…О рой воспоминаний, что кружит и тревожит,Портретом той, далекой, ты снова послан мне!И улетает сердце туда, в иную пору…Страданья стали счастьем, далеким, дорогим…Тогда цветы и звезды, леса, моря и горыМне пели величавый, ласкавший сердце гимн.И вот сижу один я, а во дворе ненастье,И радуг переливы все манят мысль в полет,Пока свеча не меркнет, огонь в печи не гаснет,Пока моя собачка с колен не соскользнет.1867
ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬПеревод В. Луговского
Постояльцы наших кровель в край далекий улетели,Гнезда аистов, касаток — обветшали, опустели,Журавлей неугомонных вдаль умчались косяки,И напутствует их голос нашей дружбы и тоски.Поле зеленью покрыто, увядающей и тощей,Заморозками побиты, на заре ржавеют рощи;Листья мечутся и вьются — наземь, наземь лечь спеша:Так с мечтами расстается чья-то тихая душа.Словно сказочные змеи, поднимаются высокоТучи, сумрачные тучи — с юга, севера, востока;Запад солнце погребает — и с печалью похоронЗлое карканье сливает стая встрепанных ворон.Меркнет день; седая стужа ветер северный седлает, —Снежный ветер, страшный ветер в дымоходах завывает;Вол мычит, собаки лают, рвет постромки рыжий конь,К очагам теснятся люди, тихо смотрят на огонь.1867
ЗИМАПеревод В. Луговского
Пали с неба тучи снега, зимний ветер полон злобы,Громоздятся над полями странствующие сугробы,Хлопья роем мотыльковым вьются в ледяной пыли,Одевают снежной дрожью плечи матери-земли.В полдень снег, метели ночью, поутру бушуют вьюги!Хороша моя отчизна в среброкованой кольчуге;Солнце зимнее печально, все бледней струится свет,Словно юности мечтанья в непрестанной смене лет.Все бело — холмы, поляны — и вблизи и в отдаленье,Тополя уходят в дали — белые, как привиденья;Зимний мир снегами устлан, бездорожен, нелюдим, —Лишь над кровлями селений там и сям клубится дым.Но благой конец приходит даже буйству снегопада:Снег мерцающий на солнце — взора нашего отрада!По серебряным долинам санки легкие скользят,В зимнем воздухе студеном колокольчики звенят.1868
МОРОЗПеревод Н. Подгоричани
Как мороз, жестокий, лютый, в ледяном своем объятьеСжал долину, что застыла, цепенея, в черном платье.Словно мертвую невесту, старику долину жаль,На заре ее закутал в снежно-белую вуаль.С гор мороз спешит спуститься, ледяной скользит дорожкой,На огонь глядит веселый, задержавшись у окошка.Лепестки цветов целуя, на стекло кладет морозСтебли белых, хрупких лилий и охапки снежных роз.А затем одним дыханьем строит мост меж берегами,С крыши вешает гирлянды, чтоб сверкали хрусталями.Расцветают от мороза щечки нежные девчат,Живо нам напоминая, как хорош цветущий сад.Чуя крылья за спиною, мчатся взмыленные кони,По равнине гладкой, белой их мороз нещадно гонит.Моего коня гнедого подгони, мороз седой,А куда меня примчит он, знаем только мы с тобой!1868
МЕТЕЛЬПеревод Вс. Рождественского
Ветры северные воют, снег с холмов, с равнин сметая,Тучи колкой снежной пыли прямо к небу поднимая,И сугробом эти тучи оседают в низкий лог,Как в пустыне африканской ветром вздыбленный песок.Вьюга мир терзает; волки меж холмов, друг друга клича,Пробираются сквозь вьюгу, ждет их верная добыча.Стадо в страхе. Буйный ветер сносит в сторону ворон,И к земле пригнулись ивы, издавая жалкий стон.Вой и рев, рыданья, крики поднимает ужас древний.Из лесов, объятых страхом, из притихнувшей деревни.Раздается где-то ржанье на просторе снеговом.Ночь спустилась, волки воют… Горе путнику с конем!Счастлив тот, кто в ночь глухую в снежном бешеном круженьеВдруг услышит лай собачий и увидит в изумленьеОгонек гостеприимный, что лучом прорезал тьму, —Дом, где радостная встреча приготовлена ему!1868
В РАЗГАР ЗИМЫПеревод В. Шефнера
Дуб трещит в лесу дремучем, холод лют, неумолим,Звезды стынут от мороза, небо кажется стальным.Под ногой скрипят упруго снега звонкие кристалл, —Словно нива, вся в алмазах, с неба на землю упала.В чистом воздухе недвижном дым из труб струится ввысь —Словно там колонны храма прямо к звездам поднялись, —И сияет свод небесный, опершись на те колонны,И венчает крышу храма белый шар луны бессонной.О волшебный храм небесный! Вижу, взор подняв туда, —Как светильник негасимый, светит каждая звезда!Алтари в том храме — горы, а леса — орган грядущий,Где порою стонет ветер, ветер, с севера летящий.Но сейчас здесь все безгласно, словно вымер белый свет,Пусто белое пространство, на снегу — ни следа нет.Чу! Мелькает в лунном свете темный призрак, тень ночная:Это волк добычу гонит, смертный страх в нее вселяя…1868
ПЕРЕД ПЕЧКОЙПеревод Г. Семенова
Сидя ночью перед печкой, в час когда бушует вьюга.Только в пламени веселом нахожу себе я друга,Я в огонь смотрю устало, и в глазах моих встаетМилых сказочных видений фантастический полет.Вот чудесная жар-птица в небесах с драконом бьется;Вот мостами золотыми со звездой олень несется;Кони мчат быстрее мысли; бьет хвостом крылатый змей,Что в волшебном подземелье держит царских дочерей.Вот орлы, что в крепких клювах из-за гор, из дальней далиГордых витязей приносят, чтоб красавиц покоряли;Вот на озере молочном феи плещутся в волнах, —Возле них шутник Пепе́ля[5] в майских спрятался цветах.Что ж меня так привлекает, что еще там, погляди-ка:То Иля́на-Косынзя́на[6], в волосах поет гвоздика,И сижу я до рассвета, загляделся, загрустил —Снова вспомнилось мне чудо, что когда-то я любил.1868
КОНЕЦ ЗИМЫПеревод Г. Семенова
Страны моей просторы с сугробами расстались,А бабьи дни[7] и ночи бессонные — промчались,Струится пар над пашней, и ростепель дорогПодсушивает легкий весенний ветерок.Лучи теплее стали и в сердце запросились,Последние сугробы в оврагах притаились,Журчит ручей, вздуваясь, сбегая напрямик,И почки распуститься готовы каждый миг…Вот бабочка — о боже! — мелькнула и исчезла!Вот на поле былинка зеленая воскресла,И, тяжестью своею клоня былинку вниз,На ней жучок отважный, задумавшись, повис.Лучом, жучком, былинкой и бабочкой беспечной,Устав от зимней стужи и скуки бесконечной,Как будто бы впервые душа изумленаИ тихим нежным светом опять озарена.1868
ВЕСЕННИЕ ГОСТИПеревод Вс. Рождественского
Там на востоке, в небе, на синеве просторной,Вдруг что-то показалось растущей точкой черной.То аист, гость далекий, летит из глубины, —Любимый всеми вестник чудесных дней весны.Он кружит над селеньем, он вьется ниже, вышеИ вдруг быстрее мысли летит к гнезду на крыше.К нему бежит навстречу в восторге детвора:«Привет тебе, наш аист! Давно домой пора!»Вот жаворонки в небе, вот ласточки над хатой,В лесу уже не молкнет на ветках хор пернатый,Щебечет, согреваясь под ласковым лучом,А чибисы все кружат над солнечным прудом.Ах, все поля одеты в зеленые одежды,Воскресли жизнь и радость, живут любовь, надежды,Земля сливает с небом объятья горячейВ огне весенних песен и золоте лучей.1868
ЖУРАВЛИПеревод В. Шефнера
Вновь несутся узким клином журавли из светлой дали,На крылах своих широких солнца свет они примчали.Вот летят они над нами, вот за тучу скрылись вмиг…Впереди — журавль бывалый, их небесный проводник.Нынче к нам они вернулись, ради севера покинувДальней Индии пределы, край таинственный браминов;Там не счесть свирепых тигров, джунгли змеями полны,Ходят ночью к водопою с длинным хоботом слоны.О счастливые скитальцы! Мчась в заоблачные дали,Сверху, с неба, эти птицы тайны Африки видали:Горы лунные, пустыню, землю, странную как сон,Где народом чернокожим Белый Нил обожествлен.О скитальцы дорогие! Позади у них полмира:Реки Азии, долины плодородного Кашмира;И Цейлон оставлен ими, благодатный остров-рай,И несут они на крыльях счастье в наш родимый край!1968
ГРОМПеревод Вс. Рождественского
Там, над пшеничным полем, замедлив свой полет,Скользят неторопливо кочующие тени.Подобно горной речке, с высот несущей ледИ ширящей в долине разлив воды весенней.То тень от легких тучек, летящих на простор,Сверкающих под солнцем, как цепь далеких гор.Они приходят в полдень, слегка ворча сначала,Чтоб после звоном жизни гроза загрохотала.И вот удары грома! Тем голосам в ответПрирода, пробудившись, свои задела струны.Ей весело подумать, что зимней стужи нет,Ей чувствовать приятно себя, как прежде, юной.Уже ликует запад, ликует и восток,Полет орлов в лазури и волен и широк.Они летят, чтоб слушать весенние фанфарыГрозы, несущей радость в леса, поля и яры.1868
ВЕРБНАЯ НЕДЕЛЯПеревод Н. Подгоричани
Злые вьюги отшумелиИ явились к нам вдвоем —Солнце с вербною неделей,Верба с солнечным лучом.Как от радостной капелиВсе заискрилось кругом —Солнце с вербною неделей,Верба с солнечным лучом!Жаворонки прилетели,И пригнало ветеркомСолнце с вербною неделей,Вербу с солнечным лучом.Жаль прикованных к постели,Ждет здоровых за окном —Солнце с вербною неделей,Верба с солнечным лучом.Что тут думать в самом деле!Девушка, со мной пойдемК солнцу с вербною неделей,К вербе с солнечным лучом.Глянь, фиалки посинели!Их пригрели за кустомСолнце с вербною неделей,Верба с солнечным лучом.Поцелуемся у ели,Пусть на нас глядят тайкомСолнце с вербною неделей,Верба с солнечным лучом.Ты сердита — неужели?Не поверят нипочемСолнце с вербною неделей,Верба с солнечным лучом.1868
ПЛУГИПеревод В. Шефнера
В добрый час! С рассветом в поле вышли пахари-румыны,Шесть волов упряжку тянут, напряженно выгнув спины.Парень жмет на рукояти — углубилась в землю сталь,Длинной черной полосою борозда уходит вдаль.От борозд широких поле — с каждым часом все чернее,Батраков — парней безусых — голоса звучат слышнее.И под солнцем сохнет нива, на ветру чуть-чуть дымясь.Аисты в раздумье важно вдаль идут, не торопясь.Вот и полдень. Тут же в поле отдыхать садятся люди,Им еду несут подруги в узелках, в простой посуде.Плуг лежит, а мальчик славный, черноглаз и чернобров,Шумно гонит к водопою утомившихся волов.Земледельца труд священный, труд, завещанный от века,Братской дружбою с землею ты связуешь человека!..…Но уже заходит солнце, и, свершив свой труд дневной,Вместе с плугами крестьяне возвращаются домой.1868
СЕЯТЕЛИПеревод В. Луговского
Вдоль борозды крестьяне идут — пшеницу сеют.Кругом луга и долы украсила весна,Надежду земледельцы великую лелеют,За горстью горсть бросая по ветру семена.— Сам-тысячу нам снять бы! Мы лишь довольства просим!— Хорошей бы погоды, удачи б мужику!— Чтоб зернышки крупнее, чем воробей под осень!— Чтоб каждый стебель ростом был равен тростнику!— Пусть горлица отыщет приют в полях пшеницы,Неслышно зреют зерна пускай в июньский зной!— Пусть в день страды в пшеницу войдут жнецы и жницы,Войдут — и будут скрыты янтарною волной!А бороны неспешно идут четой колючей,Разравнивая комья мужицкой борозды;Весельем полнит душу весенний день певучий,Придет к крестьянам осень наградой за труды.1868
БЕРЕГ СЕРЕТАПеревод В. Луговского
Исчезает, словно призрак, дымка легкая ночнаяНад прибрежной чуткой рощей — расточаясь, пропадая.А река блестит, мерцает, как чешуйчатый дракон,Что рассветными лучами пробужден и озарен.И слежу я на рассвете там, на берегу зеленом,За течением, что вьется ускользающим драконом:Гальку моет, берег роет, дремлет в омутах река,Хвост серебряный покоит за излуками песка.Шорохи плакучей ивы на песчаном слышу склоне,Вижу, как сверкнула щука за шальной осой в погоне,Редко — крики диких уток оглашают вышинуИ ложатся тени стаек на прозрачную волну.А река бежит, струится, непривычная к покою,Проплывают мимо мысли, уносимые рекою;Отмель желтую покинув, радуясь приходу дня,Ящерка-зеленошкурка зорко смотрит на меня…1868
НА ПРУДУПеревод Г. Семенова
Воздух свежий и прозрачный, и его прикосновеньеУспокаивает душу и оттачивает зренье.Пруд пока еще в тумане, и вода его тиха,Ждет она восхода солнца, как невеста жениха.На востоке заалело, воробьишки-замарашкиНа скирде засвиристели и давай играть в пятнашки.Начался концерт шумливый, пруд от гула задрожал,Зашептался камышами, стайкой уток просвистал.Челн охотничий лениво в камышах застыл прибрежных,Гибких водорослей змеи обвились вкруг лилий нежных,Утки-кряквы между кочек затаились и молчат,Скрылись под воду лысухи, только чибисы кричат.Наводя смертельный ужас, челн проходит по теченью,То блеснет ружье на солнце, то широкой скрыто тенью.Лишь у цапли длинноногой страха не было и нет,Знай по бережку гуляет: «Ведь охотник-то поэт!»1869
ЖАТВАПеревод Вс. Рождественского
Вьются жаворонки в небе и, кружась, щебечут где-то,К нам спускаясь из-под солнца легкой лестницею света.Неподвижный знойный воздух, треск кузнечиков сухой,Щебетанье перепелок там, в пшенице золотой.Жать высокие колосья вышли люди пред зареюВ час, когда еще сверкало поле свежею росою,И плывут в потоке желтом, что не знает берегов,Девушки — все без косынок, парни — все без поясов.Серп — звенящий полумесяц — так и режет колос колкий,Дальше, птенчиков скликая, убегают перепелки.Дальше поле отступает, вырастают без концаКопны с тяжкими снопами за спиною у косца.Парень с девушкою рядом. Хорошо идет работа.Жнут и, прячась за копною, знай целуются без счета,Песня жаворонка льется над простором нив родных:«Сладок, сладок будет людям хлеб из зерен золотых!»1869
СЕНОКОСПеревод В. Шефнера
Над высокими холмами всходят утренние зори,Светоносною рекою разливаясь на просторе.С ветром в блеске трав росистых трудовой проходит день,По земле простерли стебли шевелящуюся тень.Косари, долину брея, вдаль уходят мерным шагом,Зелена земля под нами, и блестит она, как влага;Им во след идут другие, ловко сено вороша,И вон там уж стог увенчан ровной связкой камыша.А в дубраве при долине, где росистая поляна,Где и тень зеленой стала, где цветами пахнет пряно, —Косы звякают упруго, блеска влажного полны,Скачет вспугнутая птица от копны и до копны.Парень шел с косой сторонкой, где растут кусты сульчины,Перед смятою травою замер он не без причины:«Кто лежал тут, — зверь иль птица? — разобраться не могу!»Вдруг с улыбкой удивленной поднимает он серьгу!1869
ПОХОД В СИБИРЬПеревод В. Луговского
В седых заснеженных степях,Под пологом свинцовым,Толпа бредет за шагом шаг,Привыкшая к оковам,Лохмотья к небу вопиют,А злобный холод лют.Они по снежной целинеБредут уже полгода,По бездорожной сторонеВедет их непогода.Иной обмерз, уснул инойПод хладной пеленой!Им нет ни края, ни конца,Нет ни конца, ни края,Их хлещет снежная пыльца,Поземка ледяная, —Тела в крови, в крови уста,Тяжел удар кнута!Как много стражей — вон казакНа лошаденке дикой, —Вон злобу затаил в глазахНаездник с длинной пикой, —Спешит эскорт сторожевой:Как жуток волчий вой!Звенит оковами беда,Нет людям места в жизни,Им, безыменным, никогдаНе жить в былой отчизне!Надежды нет — есть снежный прах,Смерть в ледяных степях.Бредут в просторах снеговых,А каждый жил когда-то,О, как горел любой из них,Любя отчизну свято!Они в сугробах и кровиВо имя той любви!Героев вольности не счесть,Не всех в живых найду я,Свела их яростная местьВ могилу ледяную.За шагом шаг толпа бредет,Сибирский крут поход!Но вот смолкает скрип шагов,Слышнее вьюги ропот, —Из замерзающих рядовПечальный слышен шепот, —Страдальцы выстроились в ряд —И стонут и дрожат.Начальник палачу под стать,Вкруг рыщет, словно ветер,Погибших стал он отмечатьНа рукояти плети;Потом сурово приказал!— Конвойные, привал!И опустился жалкий стройВ сугробах на колени.Окутаны морозной мглойВповалку люди-тени,Друг к другу жмутся, жизнь кляня,Без крова и огня.Скорей на снег ничком упасть!Страданье затихает,Воспоминаний милых властьДушой повелевает.Цветущий мир, далекий край,Теперь во сне вставай!И одному приснилась мать,Жена пришла к другому,Их души начала ласкатьЛюбовь к родному дому.Пусть хлынут слезы! Этих слезНе истребит мороз.Заснули! Рвется вихрь во мглеИз ледяной утробы.Страдальцы спят, а на землеРастут-растут сугробы, —Мерцает сквозь кристаллы льда И слезы льет звезда.И ветер саваном седымПустыню одевает, —Снег беспределен, и под нимКолонна исчезает;Лежит равнина на зареВся в снежном серебре.Снега, снега — и нет людей,Им страшный выпал жребий, —Все неотвязней, все слышнейОрлиный клекот в небе.Выходит с воем волчья ратьДобычу в клочья рвать!<1871>
МЕСТЬ СТАТУ-ПАЛМЭ[8]Перевод В. Луговского
Близнецы и великаны — Стры́мбэ-Ле́мне[9], Сфа́рмэ-Пья́трэ[10]Видели потоп и плыли меж его взъяренных вод.И с тех пор как у печурки сказки слушать вам приятно,Проживает с ними карлик — Ста́ту-Па́лмэ-Ба́рбэ-Кот.На своем наречье странном говорили исполины,Лежа на лугу зеленом у подножия хребта,И на лица их большие в травах солнечных долиныВдруг нежданно набегала мрачной мысли чернота.— Братец, знаешь ли Трестяну? — вопрошает Стрымбэ-Лемне.— Знаю! — Сфармэ отвечает. — И сравню ее с виденьем,Как Иляну-Косынзяну, я сравню ее с цветком,С золотым осколком солнца, света яркого куском!— Прав ты, братец Сфармэ-Пьятрэ, сомневаюсь я все время(Хоть твердят — сосну большую малое рождает семя…),Вправду ль карлик Стату-Палмэ этой девушке отец?— Говорят, дружком на свадьбе был Пепеля-молодец!Опершись на локти, громко рассмеялись исполины,Горные орлы взлетели на скалистые вершины,Заходили-загудели горы, нивы и леса,Посмотреть им захотелось, где творятся чудеса.И, задумавшись глубоко, снова молвил Сфармэ-Пьятрэ:— Все бы отдал я, чем недра гор таинственных богаты,Я б Трестяне милой отдал скалы, золото и медь, —За меня ей только надо выйти замуж захотеть!Отвечает Стрымбэ-Лемне: — Если бы моей ТрестянаСтать внезапно захотела, я б ей отдал все поляны,Я б леса свои ей отдал, я б ей отдал зелень рощ,Соколов, павлинов пестрых и орлов волшебных мощь,Я б ей отдал львов, и ланей, и гепардов, и грифонов.Отдал ей лесов прохладу, норы яростных драконов,И оленей златорогих, и поющих соловьев,Всю гармонию природы, сладость всех земных плодов!— Нет, твоей она не будет! — Сфармэ-Пьятрэ взвился с местаИ булыжник исполинский сильной лапой ухватил.Грозно крикнул Стрымбэ-Лемне: — Нет, ей быть моей невестой, —И над черной головою дуб могучий закрутил!Вдруг до слуха их домчался дикий вопль тонкоголосый,Обернулись великаны, бросив ратные труды:Видят: старый Стату-Палмэ кувырком летит с откоса,Ножки путаются в прядях знаменитой бороды!Сфармэ-Пьятрэ злого карлу на ладонь свою поставил.— Помогите, великаны! — Стату-Палмэ закричал. —Перепутайте, сметите все дороги и заставы,Сон пучины всколыхните, раздробите плечи скал!Ставьте мощные заслоны от земли до небосвода…Фэт-Фрумос украл Трестяну, дочь похитил у меня! —Бросились искать злодея великаны-скороходыВ темные леса и скалы, похитителя кляня.Ужасом земля объята, топчет горы Сфармэ-Пьятрэ,Через пропасти шагает, переходит реки вброд,Недра темные колышет быстроногий тучеход,Властелин землетрясений, не идущий на попятный!Он скалу, как лист табачный, растирает меж ладоней,Камни сбрасывает в реки, те в речном сгрудились лоне,Стопудовыми ногами глыбы грозные дробит,И вода на тех порогах вся бурунами кипит!Покидающие русла затопляют землю реки,Долу клонятся вершины, брызжет пена на холмы,Но подземный гул и гомон, но подспудный грохот некийНе смущает так людские омраченные умы,Как над миром потрясенным появленье исполина,Челюстей могучих скрежет и огонь кровавых глаз;Головой пронзая тучи, топчет горы и долины,Сам живой горы подобье, поражает страхом нас!Ну а братец Стрымбэ-Лемне ворвался в лесную гущу,Голос вьюг в былом затишье громче яростной трубы, —Тополя, как травы, клонит великан, в лесах бегущий,На бегу корчует вязы, ломит буки и дубы.Продирается сквозь дебри и шумит в прибрежных рощах,Заскрипели ветви дико, лезет Стрымбэ напролом,За его спиною бревна и обломки веток тощих,За плечами черный хворост, искривленный бурелом!Вдруг застыли исполины, кверху головы задрав,Вдруг сверкающее солнце скрыло лик за мрачной тучей:Фэт-Фрумоса и Трестяну ввысь уносит конь летучий,Золотистыми крылами на прощанье помахав!Прижимается Трестяна нежно к сердцу Фэт-Фрумоса,Как звезда, ее улыбка блещет выше звездных стай,И сокровище земное Фэт-Фрумос златоволосыйНа коне везет крылатом в беспредельный звездный рай!Проплывала эта пара, нежно слив уста с устами,Всё друг другу в очи глядя, словно мчатся в чудном сне, —Застонали великаны и затопали ногами:Ярость гневная вскипела в их душевной глубине.И взъярились великаны, словно дымные вулканы,Рвут дубы, швыряют в небо камни, корни, валуны,И летят деревья к солнцу, скалы мчатся сквозь туманы,Камни рухнули — у братьев черепа размозжены!Сказочники уверяют, что лукавый Стату-Палмэ,Спрыгнув с тополя, на зайце поскакал, не чуя ног, —И, приблизившись к убитым, произнес почти печально,Что телегу пребольшую сковырнул с пути пенек!1872
Константин Розентал (1820–1851) «Революционная Румыния»
ПУТЬ РАБОВ[11](Млечный Путь)Перевод В. Шефнера
Река светил прекрасных сверкает в небе темном,Из далей бесконечных к Молдове все течет;В небесном океане, бездонном и огромном,Сияют звезды ярко, как светоносный флот.Порой, покинув выси, звезда с отливом синимСрывается нежданно в небесную пустыню;На черном поле неба бороздка серебрится, —Что жизнь, коль рядом вечность? Она недолго длится…К прекрасному Востоку по темени бескрайнойПростерлось это поле в мерцанье звезд ночных,Оно напоминает о пустоте печальной,Что в сердце остается по смерти дорогих…И путникам заблудшим, как верною рукою,Указан путь в Молдову светящейся рекою.Буджяк — то поле света, в дни горя и печалиИстоптанное теми, что от татар бежали.<1874>
ОСЕНЬ-ПРЯХАПеревод В. Луговского
«Работящая и тароватая»
Народная поговоркаСнова осень золотаяК нам явилась, рассыпаяВсе дары щедрот своих, —Листья на ветер швырнула,А плоды полей вернулаТем, кто трудится на них.Лен — для рушников чудесных,Воз початков полновесных,Кукурузу нам дала,Кисти виноградин длинных,Чтоб на свадьбах и крестинахРадость пенилась, светла!Острым жалом кос блестящихТрав раздолье шелестящих,Тех, что в мае отцвели.А краям восточным в просиньПевчих птиц послала осень,Следом — клином журавли!Погрустнела золотая,Стужу зимнюю встречая:Как ей голою брести?Все наглее вихрь летучий,Снеговые мчатся тучи,Чтоб сугробы намести.Как ей жить в степной округе,Как ей встретить ярость вьюги:Дует ветер-лиходей, —Он, не ведая покоя,С верб над мертвою рекоюЛистья снес в простор полей!Нет, пока на свете тихо,Осень, статная ткачиха,В руки взяв веретено,Загодя сготовит пряжу,Чтоб укутать грудь лебяжьюВ голубое полотно.Пред зимой не зная страха,Тихо бродит осень-пряхаПо холодной борозде, —Паучки, сюда бегите,Вон — мерцающие нитиБлещут всюду и везде!По полям и по долинамСеребристым нитям длиннымИ сплетаться и лететь.Из одних — клочки кудели,А другие — вниз осели,Как таинственная сеть.Осень их сбирает снова,Приготовлена основа,Нитей ткать не переткать, —Будет шаль в узорах мелких,Чтоб на сельских посиделкахДо рассвета проплясать!Вон она — в простой рубахе!Черноглазой этой пряхеПравить пир в душе людской!На груди бренчат мониста,А зима ворчит завистно,Злится ветер колдовской!А румын сказал: — Не худо,Чтоб еще свершилось чудо,Чтобы девушка с утраИ в мою явилась хату:Работяща, таровата,Как осенняя пора!1875
ЗИМНЯЯ НОЧЬПеревод В. Луговского
Небосклон мутней опала,Холод в воздухе седом,Белой ночью засверкалаВлага, скованная льдом, —Страх спешит в дубы вселиться,Здесь хозяйкою самаСмерти младшая сестрица,Необъятная зима.Стужа зимняя окрепла,Лют мороз — белеют в немПар из уст и горстка пеплаПод бушующим огнем.Всех слепит морозный воздух,Путник бродит как слепой,Пляшет вихрь в вороньих гнездахНад яичной скорлупой.Поле спереди и сзади,Чистых перлов целина,И в серебряном окладеЯсноликая луна,Что в бескрайной и безбрежнойВысоте забылась сном,Как корабль под ризой снежнойВ океане ледяном.Этой полночью унылойМир, в который мы пришли,Скорбной кажется могилой,Где упрятан труп земли, —И, не ведая отрады,В час ночной, что стужей лют,Звезд бессмертных мириадыНад могилой слезы льют.Тишь ночной поры нарушу,Каблуками прозвеню.Старую увижу грушу,Где раздолье воронью.Даже ветви помертвели.Лед, безмолвье, голизна.Что же? Значит, в самом делеСмерть и солнцу суждена?И ужель на свете беломТолько я один в живых,Путник в мире помертвелом,В бездорожьях ледяных?Но вдали, быстрее пули,Сквозь мороз и ветра войСанки легкие мелькнулиПо дорожке световой.Мчатся зимнею дорогой,Полоз буковый хорош, —Ну-ка, зайка хромоногий,Ты куда же их везешь?Кто ж глядит из тех салазок,Может, ведьма? Ну так вот:То герой известных сказокСтату-Палмэ-Барбэ-Кот!Правит зайцем хромоногим…Небосвод мутней слюды,На снегу лесной дорогиЗайки легкие следы.На снегу сребристо-синемВозле зайкина следаРазлеглась хвостом павлиньимЗлого карлы борода.Мчат вдоль берега речногоС оголенным ивняком, —Вот старик с холма крутогоПолетел, как снежный ком.Въехал в рощицу нагую.Стужа, снега белизна.В буковом стволе тоскуя,Здесь их ждать должна весна!Что за резвость у зайчонка:Прянул вбок одним прыжком.Бук высокий, там в сторонке,По сказаньям нам знаком:Карлик топором блестящимСтукнул в звонкую кору:— Милая, не прячься в чаще,Я с собой тебя беру!Из сугробов снежно-белых,Из-за буков, из яругПрямо к свету сотни белокСерым вихрем мчатся вдруг!Погребен в заветном букеИ не вызволен пока,Юный голос, полный муки,Вопрошает старика:— Кто стучит в мое жилище,В дом мой, где царит мороз?Брат Апрель сестрицу ищет,Или витязь Фэт-Фрумос?— Это я, твой Стату-Палмэ,У меня мечта одна:Из лесной опочивальниВызволить тебя, Весна!— Старец, ты моей душоюХочешь, видно, овладеть?— Я дышу тобой одною,Я хочу помолодеть! —Старичок прошамкал тонко.Голос девушки затих,И деревья звонко-звонкоЗасмеялись в тот же миг.Бук волшебный в мелколесьеОжил — и его рукаПодняла до поднебесьяЧародея старика,Плачет Стату-Палмэ-Барбэ,Но меж буковых ветвейПровисит, неблагодарный,До погожих летних дней!Неустанный дует ветер,Непрерывный слышен стон:Карлик на морозной ветвиВ зимний воздух вознесен.Пешеход, крестясь в испуге,Лишь качает головой:— Верно, нечисть всей округиУвязалась вслед за мной!1875
ВЕТЕР С ЮГАПеревод В. Луговского
Ветер с юга, ветер с юга,Разорвал он снежный полог,Все убрал, что ночь и вьюгаНамели в горах и долах.Ветер дует-завываетНад подтаявшими льдами,Стужа зимняя рыдает,Плачет горькими слезами.Прилетел он к нам, бродяга,Из краев, подвластных зною,Где скупа земная влага,Дождь не брызжет над травою;Солнца шар кроваво-алыйЖжет пески тропы верблюжьей,Караван бредет усталыйВереницей неуклюжей.Южный ветер беспокоен:Остудил он зноя крыльяНад пучиною морскоюВодяной лазурной пылью, —Он к сугробам припадает,Дальних мест посол чудесный,Снегом голод утоляет,Точно манною небесной!Дует он, чело наморщив,Чтобы вышла из-под снегаНа клочке земли отмерзшемЗелень юного побега.А потом еще нежнееРаскрывает ветер почки,Где укрылись, зеленея,Боязливые листочки!Здравствуй, властвуй, ветер южный!Новой силою богатый,Ожил в норке — черный, дюжий —Жук блестящий, жук рогатый!Зародившись в дальних селах,Мчатся, русл не зная торных,Мириады рек веселыхВ теплый дом с отрогов горных!И уже над мокрой нивойНачинают слышать людиГром настройки хлопотливойНезаписанных прелюдий:Скоро в синь вонзится прямоЖуравлиный клин крылатый,Забарахтаются в травахТонкорунные ягнята!Утомясь от перелета,Ветер с юга утихает;Он, подобно пешеходу,На опушке отдыхает, —Вдаль глядит он, ветер с юга;Там зима полунагаяПосинела от испуга,От пришельца убегая.Ветер, сидя на опушке,Слышит голос, полный муки,Кто-то, как в темнице душной,Заключен в могучем буке!И другой он голос слышитНад собой, в лазури вешней:Кто-то стонет, злобой пышет,Жизнь клянет в округе здешней!Голос нежный и молящийПовторяет тихо: — Кто жеИз темницы шелестящейВызволит меня, о боже?!Витязь, видевший полсвета,Даст мне волю — сердцем чую, —А потом ему за этоПоцелуем отплачу я!Ветер, встав на резвы ноги,Заклинает и колдует,И в отраде и в тревогеНа живые ветви дует.Треснул ствол — и расступиласьВмиг кора, — из кельи теснойДева чудная явиласьКраше звездочки небесной!Вся — тепло и обаянье,Вся — улыбка, нежность, нега,Всех живущих упованьеК нам нисходит, словно с неба!К ней стремятся с медом пчелыИз непроходимой чащи, —Ясен взор ее веселый,Землю всю животворящий!Блещет солнца круг желанный,Снега нету и в помине,Ясен лик весны румянойИ глаза прозрачно-сини!На челе весны зеленыйИз травы сплетенный венчик,Нежность розы озареннойНа ее ланитах вечных!Осчастливлен, раскрываетЕй объятья ветер с юга,И, смеясь, в них упадаетНежная его подруга;Кроной полускрыт могучей,Кто же там, в испуге диком,Бьется жалкий, невезучий,Жалобным исходит криком?Он бы слез, коль не был стар бы!Бьется он, как в путах птица.То несчастный Стату-Барбэ —Карле впору удавиться! —Уподобился ледышке,Как дрожат его колени!Ах, в нем жизни только вспышки,Ах, в нем чувства только тени!Рукавом весна взмахнула,Не дается ветер в руки,От его порыва-гулаДрогнула листва на буке!Руки дерево роняет,К деве клонится приветно,И весна-краса снимаетСтарика с угрюмой ветви!Подчинился старый сноваЧарам вешней недотроги, —Из-за кустика смешногоВышел зайка хромоногий, —И старик ему вещает(Он пристыжен и встревожен):«Пусть, как я, тот пострадает,Кто, как я, безумен тоже!»Подставляет спинку заяц,Скачет карлик седоглавый:Все вздыхает он, терзаясьО красавице лукавой.И скользит невеста ветраС женихом — четой влюбленной,Исчезая в миг рассветныйВ роще юной и зеленой!1876
АПРЕЛЬ И ДОЧЬ ЗИМЫПеревод А. Сендыка
I
Зиму высватал Мороз,Молодым и горя мало!Страсть крепчала, холод рос,Все живое замерзало,Застилала дали мгла,Стыло солнце в дымке синей.Смерть на свадьбу к ним пришла,В кружевной одевшись иней.Облачась в тяжелый мех,Новобрачные глядели,Как плясали без помехБелогривые метели.На полгода пир продлен, —Голоса сплетают в хореСтаи черные воронИ буран, несущий горе.Скрежет яростный клыков,Взоры, мутные от злости, —Тьма медведей и волковК молодым явилась в гости.Ради мяса и костейУбивали гости ланейНе щадили и детей,Заблудившихся в буране.II
Дочь белее полотнаУ Зимы родилась вскоре.Недвижима, холодна,В пышном сказочном уборе,На щеках девичьих снег,В косах лилии и иней,А под сенью сонных векЛедяные очи сини.Прелесть смерти на лице.Как под маской восковою,Спит красавица в венцеТьмы и вечного покоя.Словно статуя она,Без движенья, без ответа,От рассвета до темна,От темна и до рассвета.Понапрасну тратит матьСлезы, ласку и заботу, —Дочка спит и будет спать,Улыбаясь сквозь дремоту.Тщетно солнце на зареШлет лучи, над ней вставая, —Вся в снегу, как в серебре,Спит жемчужина живая.Царств за тридевять отсельОб уснувшей деве снежнойКнязь листвы и трав — Апрель —Услыхал рассказ небрежный:«Спит она, вокруг покой,Да снега, да ветви ели…»И любовною тоскойСердце вспыхнуло в Апреле.И Апрель пустился в путь,Сквозь просторы ледяные,Бился с бурей грудь о грудь,Ветры с ног валил шальные;Чтоб остаток зимних днейОдолеть в одно мгновенье,Он за стаей журавлейМчал на крыльях нетерпенья.Долетел и в тот же миг,Страстью огненной волнуем,К снежной девушке приникВожделенным поцелуем.Руки ласково сплелись,Взор поднять она хотела,Но растаяла… и ввысьЛегкой тучкой улетела.1876
СЕРЖАНТПеревод В. Луговского
В Васлуй[12] брел тихо странник извилистой тропой,И мучился-терзался он думою такой:«Длинна моя дорога по родине желанной,Летел бы я до дому, да наградили раной!»Мрачнее черной тучи и смерти он бледней,Рубаха в клочьях — тело виднеется под ней.Хромая, по дороге шагал бедняк уныло,Но слава лик усталый сияньем озарила,И взор его — орлиный, глубокий и живой —Хранил мерцанье славы, легенды боевой.Он шел в постолах рваных, в косматой шапке драной,Но лоб его лучился, как лаврами венчанный,И на наряде нищем сверкали в ряд четой«Георгий» русский рядом с румынскою звездой.Румын шел одиноко, пылали солнцем дали,Вдруг загремели трубы, мундиры засверкали:То страннику навстречу, как на лихой парад,Сверкая синей сталью, шел воинский отряд.Три русских батальона идут с отвагой гневной,Спеша сразиться храбро с врагом, с проклятой Плевной.Их вел полковник бравый, их взглядом ободрял,И пегий конь горячий под ним вовсю плясал.Как сердце офицера горело и стучало,Мечтой он чуял битвы грядущее начало.И вдруг полковник видит: укрыт густой листвой,Румын стоит под дубом — усталый, чуть живой.Как поражен полковник, как он застыл в восторге:Над сердцем ветерана сверкнул «Святой Георгий»!Дав знак остановиться, сошел с коня: «Ну что ж,Ответь мне, незнакомец, откуда ты идешь?»«Иду из Плевны прямо». — «Ну, как там?» — «Да не худо!»«А награжден за что ты? Награды-то откуда?»«Наш государь и царь ваш за дело дали их!»«За что же?» — «Сам не знаю… в один короткий мигФлаг захватил я вражий, с турецкого редута,И в ров свалился, ранен, — был вал насыпан круто!»«Есть званье?» — «Доробанца[13]…» Полковник руку жметСержанту — и команду гвардейцам отдает:Три бравых батальона застыли, салютуяРумыну. Вновь тот ногу поволочил больную.1877
ПАСТУХИ И ЗЕМЛЕПАШЦЫПеревод В. Луговского
I
Поглядите — перед вами зелен мир лугов холмистых,Все усеяно цветами там, на пастбищах душистых,На стада вы поглядите, как, ведомы пастухами,Щиплют мураву коровы, охраняемые псами.Как неспешна перекличка звонких голосов пастушьих,Отразился свод лазурный, как в ручье, в их чистых душах!Слышите: поют свирели на высоких полонинах, —Рог у пояса привешен, песня в голубых глубинах.Вы, которые смеялись над собратьями своими,Опустите нынче очи, преклонитесь перед ними;Меч в куске руды провидя, что разит без укоризны,В чабане сегодня каждом видим воина отчизны!II
Поглядите — перед вами на родимых тучных нивахЦелый день кипит работа земляков трудолюбивых:Солнце огненное в небе, солнце гневное ярится,Но ясны глаза живые, добротой сияют лица.А в руках — коса иль заступ, вожжи иль чепыги плуга,И волы ступают тяжко под ярмом, давящим туго, —Все вокруг: холмы, и рощи, и ручьев бегущих стаяДобротой сердец крестьянских, лаской их полны до края.Вы, которые смеялись над собратьями своими,Опустите очи долу, преклонитесь перед ними:Меч отмщенья нами скован из оков неволи долгой,В нас отвага доробанцев, доблесть их и чувство долга!