Зоя(повернувшись к нему и меряя его угрожающим взглядом). Господин Кацавенку! Вы еще не потеряли дара речи? Вы еще иронизируете? А! Вы сильны!
Гражданин. Мадам Зоя, это правда?
Зоя. Да, правда, за господина Агамицэ Данданаке; это единственная правда, которую Кацавенку сказал за всю свою жизнь.
Гражданин. Ну, я побегу голосовать… (Хочет идти.) Как его, этого?
Зоя. Господин Кацавенку, будьте любезны, напишите этому уважаемому гражданину имя кандидата.
Кацавенку не двигается с места.
Прошу вас… (Показывает ему письмо.)
Кацавенку подходит к столу, заполняет бюллетень и подает его гражданину.
Разрешите? (Берет бюллетень.) «Агамицэ Данданаке»… Браво, господин Кацавенку, вы человек слова!..
Гражданин(беря бюллетень). Я пойду, а то опоздаю…
Зоя(провожая его). Прошу вас поверить, моя признательность всегда…
Гражданин(очень торопливо). У меня времени нет… а то выборы кончаются… (Уходит, неся в руках бюллетень.)
Зоя любезно проводила его до выхода; возвращаясь, останавливается в глубине сцены, прячет за корсаж письмо и направляется к Кацавенку. С каждым шагом Зои Кацавенку склоняется все ниже и ниже, и наконец, когда она совсем приблизилась и остановилась перед ним, он падает на колени.
Зоя, Кацавенку.
Кацавенку. Простите меня, простите!
Зоя(смеясь). Встаньте, будьте мужчиной, как вам не стыдно? (Сурово.) Встаньте!
Кацавенку(смущенно). Простите меня.
Зоя(с достоинством). Вы плохой человек и доказали это. Но я — добрая женщина. И вы убедитесь в этом. Теперь я счастлива. Мне безразлично, что вы хотели причинить мне вред, но не смогли. Бог не помог вам в этом, потому что вы плохой человек. А я хочу, чтобы мне он всегда помогал, и потому я буду доброй, как всегда.
Кацавенку(униженно). Мадам!
Зоя. Не дрожите! Вы спасены, даю вам честное слово…
Кацавенку. Целую ручки… моя признательность…
Зоя. С одним условием: после выборов будет публичная демонстрация, и вы будете ею руководить.
Кацавенку(поспешно и покорно). Буду руководить…
Зоя. Вы будете председательствовать на банкете в саду примэрии…
Кацавенку(так же). Буду председательствовать…
Зоя. Вы будете пировать с народом…
Кацавенку(та же игра). Буду пировать.
Зоя. И придете со всеми вместе сюда приветствовать нового депутата и префекта от имени избирателей.
Кацавенку. Да.
Зоя. Мы договорились?
Кацавенку. Да.
Зоя. Идите и займите место во главе стола; будьте исполнительны! Это ведь не последние выборы.
Кацавенку. Мадам, мадам Траханаке, вы ангел!..
Зоя. Благодарю вас, вы слишком любезны, но идите скорей.
Кацавенку. Иду, иду, вы останетесь мною довольны… Целую ваши ручки! Целую ручки!.. (Поспешно уходит.)
Зоя одна.
Зоя. Это явь или сон? (Садится на стул, вынимает письмо, читает и целует его.) Фэникэ! (Поднимается со смехом, еще раз читает, снова подносит к губам, снова садится.) Фэникэ. (Плачет. После паузы встает, улыбаясь, вытирает глаза.) Все прошло… Фэникэ! (Быстро взбегает по ступенькам и исчезает в доме.)
Типэтеску один.
Типэтеску(поспешно входит на сцену). Гицэ сошел с ума. Посылать меня на телеграф без толку… Смеется, что ли, надо мной? Что это значит?.. А Зоя… Где Зоя? (Оглядывается и быстро уходит.)
Траханаке и Данданаке выходят из глубины сцены.
Траханаке. Да-а, любезнейший, у нас здесь была отчаянная борьба. Произошла настоящая драка…
Данданаке. Не говорите, братец.
Траханаке. Подлость! Представьте себе: один негодяй, подлец, для того чтобы повлиять на Типэтеску, на Фэникэ, то есть на префекта…
Данданаке(очень внимательно слушает, но явно ничего не понимает). О да! Так! Значит, это не вы — префект?
Вдали слышны звуки марша.
Траханаке. Чтобы поссорить его со иной и моей семьей… додумался состряпать любовное письмо от Фэникэ, префекта, к Зое, моей жене, и подделал его почерк… Подделал почерк!.. И какая это была чистая работа! Побожиться можно, что…
Данданаке. Что вы говорите, голубчик? А у меня было подлинное письмо!
Музыка приближается, слышны крики «ура».
Траханаке. Как, подлинное?