Как все отлично устраивается!.. Какая великолепная рекомендация!.. Вот что значит истинный друг!..
Положив конверт рядом с прибором, я буквально не мог оторвать от него глаз, точно с путеводной звезды всей моей жизни.
На столе рядом с письмом стояла салатница с поломанной ножкой, но я не обратил на нее внимания.
Вскоре мне принесли первое. Кельнер оказался неопытным и неуклюжим. Намереваясь налить в тарелку борщ, он задел локтем хромую салатницу и опрокинул ее прямо на письмо.
«Вот напасть! — подумал я. — Наверно, запачкал конверт».
Не успел я об этом подумать, как растяпа, обернувшись с тарелкой в руках, чтобы посмотреть на причиненные им разрушения, пролил еще борщ прямехонько на мое письмо.
— Письмо! Мое письмо!
Я схватил его со стола и быстро вытер салфеткой.
Увы! Конверт успел впитать в себя порядочное количество постного масла и теплого борща.
Что делать? Надо высушить его получше! И я начал усердно вытирать конверт с обеих сторон… Тогда случилось новое несчастье — конверт расклеился…
В таком плачевном состоянии письмо, конечно, нельзя было передавать. Оставалось одно — бежать обратно к моему другу и просить его написать новое…
Обругав как следует недотепу, я выбежал на улицу с злополучным конвертом в руках. По дороге, сам не знаю почему, точно нечистый меня попутал, пришла мне вдруг в голову такая мысль: конверт все равно расклеился… перечту-ка я еще раз теплые слова моего друга.
Я принялся осторожно извлекать письмо из засаленного конверта и вдруг прочел в самом низу: «Этот осел…»
«Этот осел»?! Откуда могли здесь взяться такие слова? В письме, которое читал мне мой друг, их не было и в помине… Что же это могло значить?
Теряясь в догадках, я решительно вынул письмо из конверта и, развернув его, прочел нижеследующее:
«Уважаемый друг!
Податель сего — ничтожный человек, который настойчиво требует моей рекомендации. Он уверяет, что у него к тебе дело, от которого зависит будущее всей его семьи. Считая своим долгом предупредить тебя, что этот человек совершенное ничтожество, я поспешил дать ему требуемое письмо, так как иначе он обратился бы к кому-то другому и ввел тебя в заблуждение.
Гляди в оба — не верь ни одному слову из того, что этот обманщик тебе скажет. Что касается его характера, то этот осел может показаться иногда остроумным, если позабыть о его легкомыслии и придурковатости.
Окажи, стало быть, этому уважаемому другу надлежащий прием.
Твой и т. д.».
Хорошенько вытерев катившийся по лицу пот, я вскочил на первого встречного извозчика и помчался к моему другу. Когда я подъехал к дому, я увидел, что приятель мой идет мне навстречу. Я соскочил с пролетки и, улыбаясь, бросился к нему.
— Ну как, уже побывал? — спросил он меня. — Застал его дома?
— Разумеется, — ответил я весело.
— И как? Добился своего? Что он тебе сказал?
— Что он мог мне сказать?.. Что я ничтожество, с которым не стоит связываться… что я попросту осел… Это все, что он мог сказать о моем характере… Что же до того, что я кажусь иногда остроумным, то на самом деле я человек поверхностный и придурковатый…
— Откуда он это узнал?
— Из твоего письма.
— Он сказал тебе об этом?
— Нет! Я сам узнал.
— Откуда?
— Я распечатал твое письмо.
— Ах вот оно что! — негодующе вскричал мой друг. — Ты вскрыл чужое письмо?! Это позорный поступок!
Вместо ответа я влепил ему две пощечины, снова уселся в пролетку и приказал извозчику погонять.
Само собой разумеется, что после такого моего позорного поступка всякая связь между нами должна была прекратиться.
А жаль! Я потерял такого доброго друга!..
1901
Однажды в ненастное ноябрьское утро, в дождь, снег, ветер, когда и собаку жалко выгнать на улицу, я вызвал самого расторопного сотрудника «Возмущения нации» и сказал ему:
— Уважаемый господин Каракуди, вы много раз проявляли свою блестящую репортерскую изобретательность. Именно вас я прошу оказать нашей газете новую услугу.
— Какую, господин директор?
— К рождеству мы выпускаем специальный литературно-художественный и научный номер газеты. В редакционном портфеле имеется довольно много материала, и мы отберем лучшее. Но нам не хватает специальной рождественской хроники… Возьметесь?
— С удовольствием…
— Рождество падает на понедельник; номер должен выйти из печати не позднее четверга. Специальный номер, красиво напечатанный и не измазанный типографской краской, как обычные номера, тщательно прокорректированный, без опечаток!..
і— Само собой разумеется… но…
— Что «но»?
— Какая погода на улице!
Действительно, начинался буран.
— Какое отношение имеет погода к нашей хронике?
— Непосредственного отношения она, конечно, не имеет; но батюшка зовет меня к обеду, он давно уже подает мне знаки, — по-видимому, проголодался, рано сегодня встал.
Батюшка — это тесть нашего репортера. Они живут вместе, как раз напротив редакции, во дворе церкви святого Иоанна. С балкона их дома видна редакция, а отсюда — их балкон. Летом, когда мы работаем с открытыми окнами, священник просто кричит своему зятю: «Игнат, готово!» Зимой он подает ему знак рукой. Поэтому Каракуди всегда работает за столом, что у окна.