Будильник выдрал меня из сладких денежных снов.
Люблю, знаете ли, бабло. А кто его не любит? Некоторые утверждают, что работают за идею или по доброте душевной, но не верьте этим лицемерам. Врут, причём безбожно. Просто по какой-то причине не умеют хорошо зарабатывать. Я не скажу, что у меня лучшая профессия на свете… скорее наоборот. Просто так сложилось, начал развиваться по одному вектору. Со временем научился видеть в своих заказах своеобразную эстетику. Труднодоступность цели, усиленная охрана, мастерское владение клиента мечом… Всё это позволяло выкладываться по максимуму, повышая свой уровень. И служило неким поводом для гордости, если всё было исполнено в срок и без нареканий со стороны заказчика.
К чему это я?
Во сне Гамов восхитился моей работой и озвучил сумму, которая будет начислена. Начальнику СБ показалось, что цифра «недостаточно круглая», и он решил выплатить мне триста тысяч. Отметил, что у некоторых покойников весьма своеобразные ранения, но спрашивать, каким оружием они сделаны, не стал. Только бросил напоследок многозначительную фразу:
— Ты достиг значительных высот, Кромсатель. Не забывай о том, что некоторые вещи… кхм… не проходят бесследно. От некоторых вещей… не защитит даже клан.
— Я запомню, Ваше Сиятельство.
Обговорив передачу денег, мы расстались.
Город с трамваем плавно перетёк в круизный лайнер, на котором я однажды путешествовал, наслаждаясь заслуженной пенсией. Я сидел в джакузи на верхней палубе и смотрел на вздымающиеся вокруг скалы одного из красивейших норвежских фьордов. Я видел сбегающий вниз водопад, крохотные туристические лодочки, свинцово-серое небо и очерчивающиеся вдалеке крыши рыбацкой деревушки. Там, кстати, делали восхитительный козий сыр.
Не думал, что мне настолько нравится Норвегия.
В эту секунду ткань сна исказилась, пропуская непрошеного гостя.
— Привет, дорогая, — я покосился на Джан в купальнике. Девушка явно увеличила себе грудь в этом сновидении и в целом выглядела… более взрослой. — Мы же договаривались.
— Не лезть в твоё личное пространство, — морфистка закатила глаза и погрузилась в бурлящую воду. — А тут прикольно.
— Сам знаю.
— Я влезла в сон к твоему Ивану. Он, кстати, не Иван.
— А кто?
— Матиас. Но это к делу не относится. Готов?
Я кивнул.
И на меня обрушился поток образов, собранных морфисткой в чужих сновидениях. Джан — умничка. Всё упорядочила, сгруппировала, пояснила некоторые моменты своими словами. Отметила, что рептилоид неплохо выставляет блоки, но это работает против телепатов, а во сне… всё гораздо сложнее.
Я слушал, смотрел и запоминал.
Средние Рептилии, как я уже отмечал, собирали ячейки в зависимости от направления работы. Иван, как и Василий, относились к силовому блоку. То есть, отвечали за теракты, показательные казни, запугивание и устранение. По сути, выполняли всю грязную работу. Иван, он же Матиас, поддерживал контакт с непосредственным начальником из Высших, а также с двумя коллегами своего иерархического уровня. Первый — из контактной ячейки, второй — из финансовой.
Общение с Высшими происходит по уже знакомой схеме — посредством радиопередач. С той лишь разницей, что Иван не ездит по городам и весям на микроавтобусе, а использует оборудование, стоящее на чердаке арендованного дома. Раз в год дома меняются.
Я вспомнил резиденцию Чёрного Ока в Никополе. Не похоже, чтобы там кто-то скрывал свои лица или заморачивался вопросами безопасности. На это Джан ответила, что в Никополе, вероятнее всего, собрались представители одной иерархической ступеньки либо одноразовые наёмники.
— Это как? — заинтересовался я. — Почему одноразовые?
— Им очень хорошо заплатили, — улыбнулась девушка, — но после выполнения определённой миссии убьют.
Выяснилось, что для сеансов дальней связи имеются ограничения. Так, в России повсеместно раскиданы ретрансляторы, и радиолюбителям выделено девять коротковолновых диапазонов. Если у вас нет мощной антенны, даже не думайте пообщаться с кем-то на другом конце земного шарика. У микроавтобуса Васи антенна была, но очень скромная, неприметная. Поэтому Матиас сидел в Атлере и оттуда телепортировался на пирс. Собственно, Матиас курировал сразу две операции — уничтожение топовых бойцов Эфы перед Турниром и ликвидацию Кромсателя. В городе находились и другие Средние, они отвечали за финансирование и привлечение сторонних специалистов. В том числе, убийц вроде меня.
У каждой Рептилии имелся позывной. Как правило, это цифробуквенный код на латинском языке, вот только фанатики пользовались собственным алфавитом. Джан начала копать глубже, внедряя в сон рептилоида образы-крючочки, и вскоре достигла успеха. Мы получили не только название мёртвого языка, взятого за основу для шифра, но и саму систему шифрования. Плюс позывные двух Средних и одного Старшего.
Интрига дня — что за язык.
Готский.
Я сразу припомнил эти закорючки — они мне попадались и в прошлой жизни. К слову, не совсем закорючки. Буквы не были похожи на арабскую вязь, армянскую или грузинскую письменность. Первое, что приходило на ум, — скрещенные клинки. Или рукояти мечей. В общем, готы есть готы.
— И как мне вызвать Старшего? — поинтересовался я.
— У него есть позывной, — Джан с интересом наблюдала за приближением порта.
— И он придёт?
— Я тоже задала этот вопрос.
— И? — поторопил я.
— Не придёт. Старшие слишком загружены и слишком ценны для Реликтов, чтобы ими рисковать без нужды. Форс-мажорные обстоятельства не катят. Верхушка скорее откажется от нескольких звеньев Ока, чем раскроет себя. И Старшая Рептилия не будет сидеть в Фазисе.
— А где она будет сидеть?
Девушка пожала плечами:
— В соседней губернии. Или на противоположном краю России. Да где угодно.
Я выругался.
— Не спеши с выводами, — на лице Джан появилось самодовольное выражение. — Кое-что мне удалось выяснить. Чёрное Око до смерти боится одной технологии, которой владеют кланы и инквизиторы.
— Что за технология?
— Радиопеленг.
Я кое-что слышал об этом. В СССР, в «семидесятых», была очень популярна забава под названием «охота на лис». Мужики в спортивных костюмах бегали по лесам с круглыми штуковинами в руках и определяли источники сигналов. У меня даже один знакомый этим занимался. Так вот, клановые разведслужбы давно обзавелись мощными пеленгаторами, усиленными каббалистическими вставками. Там применяется какой-то хитрый эффект, позволяющий вычислить не только общее направление сигнала, но и определить локацию отправителя с точностью до двухсот метров.
— Почему они этим не пользуются? — офигел я. — Давно бы размазали фанатиков тонким слоем.
— Позывные, — напомнила девушка, — которые привязаны к готскому языку.
Ну, да.
Я это не учёл.
— Ладно, и как нам это использовать? — начал я рассуждать вслух. — У нас нет пеленгатора. И волосатой руки в разведке тоже нет. Сомневаюсь, что Гамов пустит нас к своим ребятам или окажет помощь.
— Нам не нужна помощь Гамова, — возразила Джан. — Я могу внедрить через сон одному из техников-пеленгаторов идею. Проверить подозрительный позывной, который ему привиделся ночью. Он это сделает, а мы добудем результат из его головы.
— Опасно, — я поцокал языком. — Во-первых, его могут прикрывать телепаты и другие морфисты. Во-вторых, он доложит руководству о своих исследованиях. Или выйдет на Старшего сам, а это не в моих интересах.
— Успокойся, — отмахнулась девушка. — Я сделаю так, что он обо всём забудет.
Заманчиво.
— И как нам поймать нужный радиосигнал?
— Догадайся.
— Аппаратура в бусе! — я щёлкнул пальцами.
— Гениально, — похвалила Джан. Но я понимал, что этот сценарий уже просчитан. — Перетащим её сюда. И попросим Бродягу вырастить приличную антенну.
— Строители заметят.
— Будем работать ночью — не заметят. К утру всё разберём. Я выяснила, что сеансы связи между Старшими и Средними происходят с часу до трёх ночи. В это время город спит, всем пофиг на твою антенну.
— И что, они каждую ночь переговариваются? — очумел я.
— Неа. Раз в месяц, десятого числа, Средние отправляют отчёт по отдельному каналу. Двадцать пятого числа выходит на связь Старший и скидывает новые задания. Ну, и уточняет непонятные моменты по отчёту.
— Двадцать пятого, — задумчиво повторил я. — Но это же совсем скоро!
— А то, — в глазах Джан появились лукавые искорки. — Кто молодец?
— Ты молодец, — искренне признал я. — Комсомолка, спортсменка, красавица.
— Кто-кто? — Джан зацепилась за неизвестное слово.
— Не бери в голову, — хмыкнул я. — Цитата из моего прошлого. Так, буди меня. Надо притащить радиостанцию в дом. А потом избавиться от фургона.
— Ты ничего не забыл?
Напрягаю память.
— Матиас. Он тебе больше не нужен?
— Нет, — морфистка покачала головой.
И вот оно — яростное верещание будильника. Что интересно, будильник держит в руках моя соседка, одетая в «гепардовский» спортивный костюм. Очень похоже на то, в чём выступала сборная СССР по баскетболу.
— Он скоро проснётся, — девушка выключила ненавистный механизм. — Быстрая фаза подходит к концу.
— Понял.
Выбравшись из постели, я начал одеваться. Джан пробормотала что-то невнятное и пулей выскочила из моей спальни. Пожав плечами, я направился в тренировочную комнату, порылся в одном из ящиков и достал гарроту. Проверенная временем удавка с ручками, отдалённо смахивает на нунчаки. В этот раз хочу обойтись без крови — надоела уборка.
Поспал я совсем чуть-чуть. Около трёх с половиной часов, если верить настенным циферблатам. Соответственно, не чувствовал себя отдохнувшим от слова совсем. Успел принять душ, наскоро поужинать бутербродами с чаем и сразу отправился в кровать, чтобы не потерять ни минутки драгоценного отдыха.
Джан стояла в коридоре, вооружившись топориком для рубки мяса.
— Ты чего? — удивился я.
— Вдруг он проснётся, — девушка сделала большие глаза. — Надо защищаться.
— Не справишься ты с ним, — отмахнулся я. — Иди спать.
— А ты?
— Разберусь.
Морфистка хотела возразить, но, наткнувшись на мой взгляд, передумала. Когда её шаги стихли на втором уровне дуплекса, я подошёл к спящему рептилоиду, наклонился и проделал уже знакомый приём с точкой Вселенского Спокойствия. Затем перевернул Матиаса, набросил ему на шею гарроту и стал душить. Минут через пять всё было кончено — рептилоид перестал подавать признаки жизни. Вернувшись в тренировочную комнату, я положил инструмент на место.
— Бродяга?
— Доброй ночи, Сергей.
— Мне нужно сбросить труп в море. Подальше от берега.
— Насколько подальше?
Я вновь оказался в прихожей и встал над телом, задумчиво почёсывая подбородок.
— Километров двадцать. Или тридцать. Чтобы прибоем не выбросило на пляж.
— Можно и пятьдесят, — заметил домоморф. — Разницу по времени ты не заметишь.
— Согласен. Давай прошвырнёмся туда, сделаем в полу люк и скинем этого придурка.
— Исполняю.
Поскольку окна в прихожей отсутствовали, я не увидел обычной чертовщины, творящейся в иных измерениях. В какой-то момент Бродяга просто взял и вырезал круглое отверстие в полу. Иван, он же Матиас, провалился в бездну. Круг затянулся, и мы двинули к родному ЖК.
— Я услышал ваш разговор с Джан, — подал голос Бродяга, когда мы вновь стали дуплексом, — и хочу сказать, что нет нужды тащить радиостанцию на себе. Только прикажи, и мы спустимся в подвал. Если надо — станем подвалом.
Как тебе такое, Илон Маск?
Стать подвалом!
— Вот что, — я принял решение. — Спускайся вниз и сделай для меня гараж. Я хочу загнать в тебя весь микроавтобус. Вытащу из него всё ценное… ну, и сбросим тачку в море. Мне понравилось, как ты это делаешь.
— Благодарю, — без тени самодовольства ответил артефакт. — Всё.
— Что — всё? — опешил я.
— Гараж рядом с тренировочной комнатой. Загляни под лестницу.
Под лестницей действительно нарисовалась «лишняя» дверь. Открыв её, я попал в просторный гараж с голыми стенами. Размер — аккурат для микроавтобуса. Надо взять это на заметку. Вот зачем, скажите на милость, держать свои тачки хрен знает где, если можно загонять их прямо в квартиру? Я просто не догадался сделать так раньше, а ведь идея лежит на поверхности.
Ворота открывались поднятием вверх.
Бродяга не обманул. Проём вписался рядышком с лифтовыми шахтами. Напротив припаркованного микроавтобуса. Я босиком добежал до водительской двери, достал ключ из кармана штанов, открыл дверцу и прыгнул внутрь. Бетонный пол чуть не отморозил мне пятки.
Развернувшись задом, я аккуратно завёл бус в проём гаража, заглушил движок и выбрался наружу, чтобы закрыть ворота. Минут двадцать потратил на то, чтобы перетащить трансивер и другое непонятное оборудование к себе в комнату. Пришлось выращивать дополнительные полки у письменного стола, чтобы всё уместилось и не загромождало пространство. Гадство, я же не представляю, как всё это включается… Что уж говорить о серьёзной работе. Радиолюбитель из меня — как из сантехника балерина.
Ладно, прорвёмся.
Есть же библиотека.
Мы с Бродягой повторили операцию по выходу в открытое море. Я проследил за тем, как пол гаража исчезает, и бус проваливается в пучину. Всплеск, бульканье. Восстановление целостности. Обнаглев вконец, я назвал домоморфу адрес, где был оставлен «Борей», и мы перенеслись в этот двор за считанные секунды. Не знаю, что подумали бы жильцы многоквартирного дома, увидев мгновенно материализовавшийся двухэтажный особняк, да мне и пофиг. В полпятого утра ни одно окно не горело.
Выбравшись из гаража в дождь, я спокойно снял печать, открыл тачку и завёл её к себе. На душе стало спокойнее. Повторил ту же операцию с драндулетом, для чего бродяге пришлось раздвинуть стены в гараже, урезав пространство холла.
После возвращения в комплекс, я понял, что ложиться спать бессмысленно. Всё равно скоро вставать. Поэтому принял душ, потратил пятнадцать минут на ежедневную восстановительную медитацию, заварил себе кофе и пошёл читать тетрадку Василия. И то, что я в ней прочитал, мне не понравилось.