— Только вернись до полуночи, а то на Сбор опоздаешь. Старшие из других поселений потребовали от Афаэла объяснений по поводу того, что случилось с Лайлой. Многие недовольны. Некоторые даже грозятся пересмотреть кандидатуру Афаэла как правителя Падших. В общем, мы должны быть настороже, чтобы не допустить бунта.
— Не волнуйся, я буду вовремя, — Тадиэль серьёзно кивнул. — А если что, Беллор быстро их пыл охладит.
Они вышли из дома и направились к машине, стоявшей у ворот.
— Жаль, я не видел, как он грохнул Хемаха, — продолжил Армисаэль с откровенной досадой. — Говорят, он его пополам разделил?
— Как по линеечке разрезал, — Тадиэль кивнул.
— Непонятно только, почему Беллор встал на сторону Афаэла в этом вопросе, ведь он, как никто, был заинтересован в том, чтобы Лайла родила.
— Почему?
— Беллор редко принимает участие в церемонии: он слишком избирателен, — негромко пояснил доктор. — Человеческих самок не признаёт, нефилимов презирает. Он вырастил нескольких детей, но то были мальчики. Блондин мечтает о чистокровной дочери, и чтобы непременно была такой же светленькой, как он. Это стало его навязчивой идеей.
— Что ж, теперь ясно, почему он взялся защищать Афаэла, — Тадиэль помрачнел. — Блондин выторговал у него Натаниэль.
— Да, наверное, — Армисаэль неопределённо повёл плечами. — Беллор — тёмная лошадка. Но одно совершенно точно можно сказать: с ним лучше не связываться. А то, что он решился взяться за Светлую, даже хорошо. Если получится, нам же будет проще.
— А ты думаешь, может получиться?
— Почему нет? — Армисаэль загадочно прищурился. — Совсем скоро она сама этого захочет, вот увидишь…
Они сели в машину и вскоре уже катили по пыльной просёлочной дороге.
После полуночи раздался стук в дверь, и ребята впустили в дом запыхавшегося Муриэля.
— Вы готовы? — сразу спросил тот, едва переступив порог. — Если так, то надо идти: у нас мало времени.
Ребята полностью собрались, поэтому, подхватив рюкзак и повесив через плечо несколько сумок, не раздумывая вступили в ночь.
Шли молча, лишь изредка останавливаясь, чтобы прислушаться. Вокруг было удивительно тихо. Только раз Сандал засёк кого-то из Младших ангелов, патрулирующих небо где-то за просекой.
Войдя в лес, тут же поменяли направление и очень скоро свернули с нахоженной тропы в густую чащу, заросшую подлеском и заваленную валежником. Ната жалась ближе к Сандалу, потому что почти ничего не видела у себя под ногами. После того, как она два раза упала, споткнувшись о какой-то корень, парень взял её за руку и, придерживая, потянул за собой. Муриэль шагал чуть впереди, зорко высматривая Жерхов между деревьев.
Примерно через час пути на них неожиданно выскочил кролик с безумными красными глазами. Муриэль сразу же метнулся к Сандалу. Парень зашипел, и кролик удрал в чащу.
— Почему он не напал? — шёпотом спросила девушка, переводя дыхание от страха.
— Они не трогают тех, что с крыльями, — ответил за Сандала Муриэль. — Младшие демоны очень боятся ангелов. Поэтому рядом с Сандалом нам ничего не грозит.
Передохнув несколько минут и убедившись, что больше Жерхов поблизости нет, компания отправилась дальше.
— Странно, что до сих пор нас не хватились, — уже перед рассветом заметил парень, устанавливая под густыми лапами ели низкую брезентовую палатку. — Я думал, они сразу поднимут тревогу.
— Некому было поднимать, — пробурчал Муриэль, затаскивая один из спальных мешков под завесу густого кустарника. — Все Падшие на Сборе. Скоро разойдутся, тогда и начнётся.
— А ты откуда знаешь, что они на Сборе? — тут же насторожился Сандал.
— Я видел, как они в сторону бункера летели, — Муриэль крякнул, заползая в мешок. — А теперь давайте спать. И помалкивайте, если не хотите, чтобы нас обнаружили — мы ещё недалеко ушли.
— Ты так и не сказал, куда нас ведёшь.
— Вот дойдём до границы, там и скажу. А сейчас заткнулись и спать! И не шататься до ночи по лесу! — Муриэль застегнул мешок и, отвернувшись, засопел.
Ната влезла в палатку, но втиснуться в спальник не получилось. Оказалось, что там сломана молния, которая теперь намертво застряла и не желала двигаться. Тогда девушка бросила спальный мешок на пол, устроив из него что-то типа матраса, свернулась на нём калачиком и укрылась сверху тёплым свитером. Закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.
Сандал, по примеру Муриэля, тоже устроился под кустами, разложив спальник на куче сухих прошлогодних листьев.
Проснулась Натаниэль от завывания ветра и тяжёлых капель дождя, стучавших по крыше палатки барабанной дробью. Из-за плотных дождевых облаков было совершенно непонятно день сейчас или вечер. Кроме того, девушка так замёрзла, что её зубы отбивали дробь похлеще дождя.
— Ты чего не спишь? — послышался шёпот Сандала, и его голова просунулась в створки палатки. Лицо было мокрым, с волос капала вода.
— Я закоченела, — стуча зубами, выдохнула Ната, судорожно засовывая руки в рукава свитера. — Почему так х-х-х-холо-д-д-но?
— А почему ты не в мешке? — парень нахмурился и на четвереньках вполз в палатку. Взял спальник и, осмотрев, покачал головой. — Что же ты не сказала? — чуть слышно возмутился он и полез обратно на улицу. Спустя минуту возвратился вместе со своим спальным мешком. — Давай залезай, погрейся, — скомандовал Сандал. — Ты своим клацаньем зубов не только Жерхов, но и Падших всех распугала!
— Они были здесь?! — ахнула Ната, послушно забираясь в мешок, который чуть намок сверху, но внутри был сухим и всё ещё сохранял тепло юноши.
— Были, — парень кивнул, помогая ей улечься. — Два раза пролетали, но нас не заметили. Хорошо, что дождь такой сильный — им учуять нас тяжелей.
— А где Муриэль?
— Спит ещё.
— Ты знаешь, который час?
— Почти восемь вечера. Стемнеет ещё не скоро, но тучи нам в помощь. Думаю, часа через два, если ветер их не разгонит, сможем выходить.
— Есть очень хочется, — пожаловалась Ната, когда в её животе жалобно заурчало.
— Понимаю, — хмыкнул Сандал и, улыбнувшись, полез в сумки, стоявшие здесь же, в палатке.
Они с аппетитом набросились на бутерброды и допили остатки горячего чая из термоса.
— Муриэль так и не сказал, куда мы идём? — разомлев от еды и наконец согревшись, Натаниэль принялась укладывать остатки продуктов в сумку, отложив в сторону несколько бутербродов для их проводника.
— Нет, он что-то темнит, — парень сразу напрягся и помрачнел. — И мне это совсем не нравится. Наверное, зря мы ему доверились.
— Всё равно другого выхода у нас не было, — Натаниэль тихонько прикоснулась к его руке, успокаивая. Сандал кивнул, но на его лице так и остался отпечаток непроходящей тревоги…
Миэл уже четвёртую ночь подряд плёлся по лесу, утопая в жидкой грязи и раздирая одежду о колючие ветки кустарников. Оскальзываясь на мокрых корнях и траве, парень тихо шипел и ругался, проклиная Сандала, Муриэля и, разумеется, Беллора, который заставил его следить за беглецами. У нефилима был не такой острый запах, как у ангелов, и это качество всегда помогало ему подслушивать разговоры Падших, а сейчас успешно оставаться для них незамеченным. Время от времени парень останавливался и взлетал, чтобы острыми когтями оставить метку на вершине какого-нибудь дерева. Потом приземлялся и тащился дальше, не в силах противиться воле Старшего. Миэл насквозь промок, сильно замёрз и проголодался.
Чёртов дождь лил как из ведра, не прекращаясь ни на минуту уже который день подряд. Серые тучи до того разбухли и отяжелели, что боками задевали высокие сосны. Туман стелился плотным ковром, закрывая следы и перемешивая запахи. И если бы не запах самки, который так хорошо чувствовал перерождённый и который был знаком ему слишком давно, Миэл уже сто раз сбился бы с пути.
Сейчас нефилим сидел на жухлых прошлогодних листьях под густыми ветками кустарника и дремал, то и дело вздрагивая и поглядывая на небо. Сумерки быстро окутывали лес, поглощая и без того скупые лучики света. Значит, скоро ночь и вновь придётся тащиться по этому нескончаемому проклятому лесу, спотыкаясь о корни и проваливаясь в затопленные жидкой вонючей грязью прогалины. Этот белобрысый садист — Беллор — даже не сказал, куда они идут. Просто велел следовать за беглецами по пятам и не показываться на глаза никому, даже тем, кто будет их искать. Пригрозил натереть Миэла на тёрке, как морковку, если нефилим провалит поручение. И он это сделает — парень нисколько не сомневался…