Чейз
К счастью, большая часть дня проходит без особых событий. Дождь не прекращается, и все вокруг спорят о том, отменят нашу игру или нет. Их хватает только на то, чтобы об этом говорить, а не предпринять что-то. Возможно, потому, что в этом округе большую часть сезона мы играем под дождем.
По пути к воротам на очередную тренировку Джейден с силой бьет меня по плечу.
— Мужик, я буду в ярости, если у нас не получится сразиться с «Лэйк Квинолт».
Я киваю, соглашаясь с ним. Это было бы отстойно.
Наша команда для разогрева делится на две группы, и я обращаю внимание на то, какая здесь сырая почва. При каждом шаге мои бутсы утопают в земле, очень скоро носки промокнут насквозь.
По полю то и дело разносится смех, пока мы ловим летящий с брызгами воды мяч, поскальзываясь на лужах грязи в центре поля.
— Майерс, — кричит тренер своему помощнику, махнув в сторону четырех из нас. — Раздели их.
Они смотрят на меня, капитана команды, чтобы убедиться, что мы готовы к разминке. Я улыбаюсь и киваю, но в ответ ничего не говорю, и, поправляя свою перчатку, направляюсь на позицию между второй и третьей базой около расчерченной линии.
Грязь прилипает к моим бутсам, пока я стою на поле, принимая точный бросок. Несмотря на то, что мои движения натренированы, и я занимаюсь этим с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы удерживать биту в вертикальном положении, мне это никогда не надоест.
Играть для меня стало таким естественным занятием, что в это время я спокойно вслушиваюсь в звуки, окружающие меня, те, которые ассоциируются у меня непосредственно с игрой, и я понимаю, почему так сильно это люблю. Ученики и родители заполняют трибуны, тренеры, мои товарищи по команде, болельщицы и дети смеются и наслаждаются пятничным вечером на поле.
Осматривая собравшуюся толпу, я вижу, что тренер в очередной раз отчитывает Ганнера за постоянные опоздания.
Какое-то время Джейден также наблюдает за ними, только его взгляд задерживается на ком-то другом и становится более злым и хмурым, когда он замечает, как девушка, с которой он когда-то тусовался, присоединяется к группе парней на парковке. У нас у всех есть свои проблемы. Многие девушки думают, что проблемы есть только у них. Будто наш разум не способен воспринимать ничего, кроме спорта. Да, мы думаем о спорте, много думаем, но когда не думаем о нем, мы очень легко можем переключиться на что-то другое.
Ладно, может, это и не относится к каждому парню старшей школы, но для тех, у кого есть жизнь вне пределов классных комнат, это правда.
Когда поднимается ветер, я чувствую запах свежескошенной травы. На побережье всегда ветрено, и меня всегда настигает запах травы. Он напоминает мне о лете и времени, проведенном на этом самом поле, когда я тренировался и сходил с ума от мечты быть не только лучшим, но и иметь возможность с помощью бейсбола выбраться из этого маленького городка.
Наблюдая за тем, как тренер подбрасывает в воздух мяч, слыша звук удара биты, как мяч, пролетая в двух метрах над землей, приземляется на первую базу, я сразу понимаю, насколько кое-кому будет больно.
— Сукин сын, — Джейден стонет и падает на колени, пропуская лайнер (Примеч. Лайнер — резко отбитый в воздух мяч, имеющий маленькую дугу), подвернув ногу, его худое длинное тело скрючивается от боли.
— Он был твой, Петерсон, — кричит тренер разочарованно.
Джейден — наш бейсмен. (Примеч. Бейсмен — игрок квадрата, защитник базы. Всего их три. Первый, второй и третий бейсмены защищают соответственно первую, вторую и третью базы). Я играю с ним с тех пор, как мне стукнуло четыре года, и он крайне редко пропускает лайнеры. Видите, девчонки пудрят нам мозги.
— Да, Петерсон, где ты витал в этот момент? — кричу я, улыбаясь.
Он стреляет в меня взглядом и показывает мне жест рукой, стараясь прикрыть его перчаткой. Его взгляд мечется между парковкой и тренером.
Я группируюсь и готовлюсь к следующему хиту (Примеч. Хит — удар, при котором отбивающий достиг первой базы), зная, что он будет в мою сторону, наблюдаю, как мяч покидает руку тренера и в этот раз со свистом летит в мою сторону. Я подпрыгиваю и разворачиваюсь вправо, чтобы поймать мяч перчаткой, потом, повернувшись, бросаю его в сторону второй базы.
Там стоит Ганнер, уже готовый его поймать, согнувшись так, как мы в течение недели снова и снова тренировались.
— Вот, как вы должны играть, парни! — вскинув руки, кричит тренер со скамьи у третьей базы, сплевывая скорлупу от семечек. — Я хочу видеть это всю игру.
Я быстро киваю тренеру, затем бросаю еще один взгляд на трибуны и улыбаюсь, заметив маму, сидящую на скамье рядом с Тейлор и машущую мне. Спустя все это время, я до сих пор не уверен, одобряет ли она Тейлор, но, опять-таки, она никогда не скажет мне об этом, если это и не так. Она просто хочет видеть меня счастливым, и если она решит, что Тейлор делает меня счастливым, то будет держать свое мнение при себе.
Наша разминка заканчивается, и я направляюсь к скамейке для игроков в сопровождении Джейдена и Ганнера, наши бутсы скрипят по бетону, когда мы выходим из грязи на поле.
Пока мы занимаем места на скамье, достаем семечки и «Гаторейд» (Примеч. общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo), тренер объявляет наш стартовый состав, кто пойдет первым, выкрикивает наши имена, зачитывая их из списка.
Если честно, я слушаю его только вполуха, потому что знаю, что наш шорт-стоп. (Примеч. Шорт-стоп — игрок защиты, находящийся между второй и третьей базой). С самого первого моего года тренировок я занял место шорт-стопа.
Заняв свое место на скамье, я достаю горсть семечек и протягиваю пакет Ганнеру, который сидит рядом со мной. Он качает головой, поэтому я передаю пакет Джейдену.
— Эй, мужик, — Ганнер кивает в сторону трибун, берет в руки биту, потом начинает искать на скамейке свою перчатку. Он никогда не умел делать это одновременно. — Твоей маме нравится Тейлор?
Это неожиданно. С чего это он беспокоится об этом?
Я в растерянности смотрю на него, потому что очень странно слышать от него такой вопрос, и мне становится интересно, почему он спрашивает об этом. Ганнера мало что волнует, кроме бейсбола и вечеринок.
— Понятия не имею, — я пожимаю плечами, отмахиваясь от вопроса. Я, правда, не уверен, что можно на это ответить.
Вместо этого, я поднимаю взгляд и мгновение наблюдаю за ними. Тейлор болтает без остановки, а мама вежливо слушает, как делала это всегда, с улыбкой на лице.
Гарантирую, она не особо слушает, что ей говорят. У моей мамы две работы и мало времени на сон. И я очень сомневаюсь, что она хочет разговаривать с Тейлор. Более вероятно, что единственная мысль, которая крутится у нее в голове, это, скорее всего, то, что она мечтает, чтобы у нее было больше времени на сон перед ночной сменой в баре, которая сегодня вечером начнется сразу после игры.
Я знаю, что все это она делает ради меня. Она так сильно хочет обеспечить мне ту жизнь, которой у нее самой никогда не было. Надеюсь, однажды я смогу отплатить ей за это и подарить такую жизнь, которую она заслуживает.
Тренер переключает на себя мое внимание, встав прямо передо мной.
— Ты хорошо себя сегодня чувствуешь, Паркер?
Нет. Не особо.
Но я киваю.
— Ага, — мой ответ уверенный и именно такой, какой он и хотел услышать. — Как всегда.
Мы на седьмом иннинге (Примеч. Иннинг — период бейсбольного матча, во время которого команды по разу играют в защите и нападении. Как правило, матч состоит из 9 иннингов) и сократили разрыв на два очка, когда замечаю, как на своей «Импале» с низкой посадкой к краю поля подъезжает Дин. Такое просто невозможно пропустить, звук двигателя разносится по воздуху с грохочущем завыванием. И, будто это недостаточно отвратительно, из колонок машины гремят басы музыки, привлекая внимание всего поля, пока он уменьшает звук своего дерьмового рэпа. Я бы с удовольствием швырнул мяч прямо в лобовое стекло машины этого придурка.
Когда отвожу взгляд, в меня врываются огни стадиона, напоминая мне о том, ради чего я здесь. Нет ничего лучше, чем играть в свою любимую игру под этими огнями.
Дин паркуется рядом с полем, около ограждения, выходит из машины и садится на капот, держа в руках сигарету.
Скорее всего, он здесь для того, чтобы продавать наркотики, и, к сожалению, половина парней нашей школы покупают их у него.
Я не вижу Куинн. Стоп. Какое мне вообще до нее дело?
— Паркер, твой выход! — кричит тренер, кивая в сторону отбивающего.
Я не бэттер. (Примеч. Бэттер — игрок нападения с битой. Находится у «дома» с левой или с правой стороны перед кэтчером). Я — тот парень, которого используют, когда нужно добраться до базы с хорошим твердым лайнером.
Я стою недалеко от скамьи запасных, глядя на двух парней, которые уже на базе, один на второй, а другой на третьей.
Моя работа заключается в том, чтобы привлечь их обоих, и в процессе этого сделать дабл. (Примеч. Дабл — удар, в результате которого бэттер сумел добежать до второй базы).
Толпа скандирует мое имя, в том числе и мама с Тейлор, которые в данный момент стоят, поддерживая меня.
Я ухмыляюсь, глядя на них, и подмигиваю маме и Тейлор. Невозможно не любить этот гул толпы или тот прилив адреналина, когда по воздуху разносится твое имя. Растягивая руки над головой, я оглядываю поле, проверяя, где мне можно будет вступить.
Чуть ранее, во время игры, я заметил, что брешь между вторым и шорт-стопом «Лэйк Квинолта», похоже, никогда не прикрывается. Их шорт-стоп, кажется, борется на левой стороне, и я понимаю, что это мой лучший шанс.
Занимая место отбивающего, я дотрагиваюсь концом своей биты основной базы и перевожу взгляд на питчера. Он внимательно осматривает мою позицию, но я ничем себя не выдаю, мое тело вытянуто и расслабленно.
Давай, парень, просто брось мяч.
Когда он наклоняется, заводя свою правую руку за спину, я корректирую свою позу и чуть больше разворачиваю бедра.
Замахнувшись и твердо отбив мяч, я посылаю его лететь прямо в центр, сквозь их брешь, в метре над головой питчера. Он недостаточно быстрый, чтобы задеть его. Второй бейсмен ныряет за мячом в то же самое время, как наш раннер с третьей базы уже на «доме», а тот, который был на второй, оббегает третью базу. Если он займет ее, мы будем связаны, если это сделаю я, мы победим.
Центральный филдер (Примеч. Филдер — полевой игрок) находит мяч, когда я уже на второй базе, но я не останавливаюсь до тех пор, пока у нас не остается только один аут, и это будет конец игры. Я бросаюсь в сторону третьей базы, центральный филдер совершает бросок, слабо подбросив его, чем и дарит мне преимущество.
Сейчас мое зрение обостряется, кэтчер (Примеч. Кэтчер — игрок, находящийся за «домом», принимающий мяч, который подал питчером) раскачивается на своей позиции, собранный и готовый, когда я падаю и проскальзываю к «дому», просовывая свою ногу между его ног, чтобы дотянуться до базы раньше, чем он дотянется руками до моего бедра.
— Сэйф! — выкрикивает судья, разводя руки в стороны. (Примеч. Сэйф — игровая ситуация, возникающая, когда бегущий достиг базы раньше мяча и захватил ее).
В спешке я вскакиваю на ноги, сбивая с себя пыль, и улыбаюсь. Моя ухмылка скрыта, так как моя голова наклонена вниз, я веду себя так, будто не ожидал, что мы победим. Мне нравится сдерживать и контролировать свои эмоции, никогда не выдавая свое настоящего настроения. Я известен своим спокойствием на поле, и я не хочу сейчас менять это.
Пока иду к скамейкам запасных, смотрю в сторону трибун, все наблюдают за моей реакцией, и я подмигиваю своей маме.
Мое очко привело нас к победе в этой игре, со счетом 7:6.
Команда похлопывает меня по спине, когда Тейлор подходит к ограждению. Она улыбается, в знак преданности одетая в толстовку «Диких Котов» с моим именем и номером на нем.
Не знаю зачем, но стреляю взглядом в сторону парковки, а потом снова смотрю на Тейлор.
Перестань искать ее.
— Привет, — я обнимаю Тейлор, когда меня накрывает волна эйфории от победы. Увидев, что к нам приближается мама, я улыбаюсь. Она тоже надела свою толстовку «Диких Котов», но на ее голове капюшон, скрывающий волосы.
Я знаю, что она уже опаздывает, поскольку осталась на всю игру. Обычно она должна быть в баре в шесть вечера, а сейчас уже почти семь.
Я поправляю кепку, разворачиваю ее козырьком назад и целую Тейлор в щеку, потом делаю шаг назад, когда мама останавливается около нас.
Блин, зачем я это сделал?
— Спасибо, что пришла, ма.
Сделав шаг вперед, она притягивает меня в свои объятия.
— Будто бы я могла пропустить твою игру, Чейз. Если проголодаешься, когда приедешь домой, в морозилке есть замороженная пицца, — потом она смотрит на Тейлор, на то, как близко мы стоим. — Ночью никаких друзей.
Таким образом мама хочет сказать, что никакого секса в нашем доме.
Она никогда не разрешает приводить Тейлор, когда она в ночь на работе, поскольку думает, что мы будем заниматься сексом в моей кровати. Что она не понимает, так это то, что матери Тейлор плевать, чем мы занимаемся, она практически сует нам в руки презервативы. Нет нужды заниматься этим в моем доме.
Кроме того, мой грузовик тоже хорошо подходит для этого. Иногда в нем немного тесновато, но он все равно подходит.
— Сегодня вечером я собираюсь потусоваться с парнями, съесть по гамбургеру, — говорю я ей. — Отпразднуем победу в доме у Джейдена.
Мама кивает, поправляя волосы под капюшоном, и начинает копаться в сумочке в поисках своих ключей.
— Хорошо, ну, тогда будь осторожен.
— Как всегда.
— Паркер, поехали! — кричит Джейден из кузова моего грузовика, где они с Ганнером сидят в ожидании нас с Тейлор.
Мама кивает и направляется к своей машине.
— Отойдем на минутку, Чейз. Мне нужно с тобой поговорить.
Я не уверен, о чем пойдет речь, но говорю Тейлор, чтобы она подождала меня в машине.
— Я сейчас подойду.
— Ты сегодня хорошо сыграл, дружок, — говорит она мне, пока мы направляемся в сторону парковки.
Дождь продолжает лить, капли, как попкорн, отскакивают от ее куртки.
— Кто тот парень рядом с Куинн?
Я оглядываюсь и вижу Куинн, которая сейчас сидит рядом с Дином на капоте его машины.
Ух. Я даже не знал, что она здесь.
Моя мама всегда была неравнодушна к Куинн. Я думаю, что она считает себя обязанной присматривать за ней, поскольку ее родители погибли. За что я, в некотором роде, ей признателен.
— Ее парень, — по моему тону можно легко понять, что мне не нравится то, что я сказал.
— Сколько ему лет?
Я оглядываюсь через плечо на ту сторону парковки.
— Точно не уверен. Кажется, он выпустился в прошлом году… так что, может, девятнадцать.
Мама бросает на меня взгляд, который будто говорит, как ты мог допустить это?
— Это не мое дело, мам. Куинн порвала со мной, помнишь?
Она знает, что мне до сих пор не все равно.
— Я знаю, но… — она вздыхает, и, сжав в ладонях ключ, открывает дверь машины. — Я просто думала, что вы двое все еще дружите. Я имею в виду, почему еще она пробирается по ночам в твою комнату?
Ну, ладно, она ее слышала.
Я пожимаю плечами.
— Я не знаю, кто мы друг для друга.
Это правда. Я не знаю, кто мы друг другу. Может, незнакомцы с общим прошлым.
Куинн была самой популярной девушкой в нашей школе вплоть до начала выпускного года. Суть в том, что когда я вернулся домой из бейсбольного лагеря, Куинн была уже другим человеком. Улыбающаяся девушка, которую я оставил, как-то радикально изменилась, став той незнакомкой, которая меня встретила. Или, может, это произошло еще раньше, а я просто этого не заметил.
Хотя, разве это когда-нибудь срабатывало?
Разве вас никогда не преследовали мысли о том, чего вы не можете изменить?
— Не гуляй всю ночь, — наконец, говорит мама, вздыхая, пока садится в свою машину.
Я наблюдаю, как она выезжает с парковки, в то время как ко мне направляется Тейлор. Она со спины обвивает меня руками за талию.
Развернувшись, я притягиваю ее ближе, все еще возбужденный от победы, вдыхаю запах дождя на ее коже.
— Я готова к тусовке с «Дикими Котами», — говорит она, снова обнимая меня, проскользнув своими руками под моими.
Не знаю почему, но не могу остановить себя от мысли, имеет ли она в виду тусовку со мной или тусовку со всей командой?
Мысли в голове перепрыгивают с одной на другую. Мой чертов мозг зациклился на этом, хоть я и говорю себе, что это не так. Тейлор ни разу не дала мне настоящего повода не доверять ей, но после того, как уже однажды обжегся, шрамы заставляют тебя помнить о том, что это может произойти снова.
Я смеюсь от своей неуверенности и тяну ее за руку следом за собой.
Тейлор облизывает губы, привлекая мое внимание к ним и только к ним, а затем выпячивает свою грудь.
— Сегодня вечером тебе есть чем заняться.
Видите, какой убедительной она может быть. Она использует силу своих сисек против меня.
Сейчас мы находимся около моего грузовика, поэтому я понижаю голос, потянувшись к ручке двери.
— Это так?
Тейлор делает шаг ко мне и опускает руки на мою талию.
— Так ты собираешься отплатить мне или как?
Нет, скорее всего, нет. Хотя моему семнадцатилетнему мозгу приходит мысль сделать это еще раз, напоследок. Особенно после того, как этим утром Куинн остановила нас.
— Не будь жадиной, — поддразниваю я, шлепнув ее по заднице, пока она забирается в грузовик.
Ганнер и Джейден выпрыгивают из кузова и садятся в кабину. Для нас четверых места здесь не хватает, поэтому Тейлор садится на колени к Ганнеру.
Когда мы выезжаем с парковки, в салоне включается музыка, а кабину заполняют разговоры об игре, я снова замечаю «Импалу» Дина. Куинн там, стоит со скрещенными на груди руками под проливным дождем, отказываясь садиться в его машину.
— Черт, кажется, он уже сдался, — фыркает Тейлор, задрав свой нос, глядя на свою лучшую подругу. — Она безнадежна.
Это так? Неужели каждый из них настолько далеко зашел, что уже нет дороги назад?
Мое сердце грохочет в бешенном ритме от слов Тейлор. Не уверен, почему, но мне не понравилось то, что она сказала. Это не первый раз, когда Тейлор в открытую при мне оскорбляет Куинн, но по какой-то причине в этот раз это действует на меня по-другому.
— Если она возьмет себя в руки, то он попытается еще раз, — добавляет Джейден, пытаясь стряхнуть пыль со своих забрызганных грязью штанов.
Если она возьмет себя в руки, то он попытается еще раз.
Это заявление посылает нервный всплеск сквозь все мое тело, и я стреляю взглядом в Джейдена. Может, я и веду себя невозмутимо на поле, но сам по себе я вспыльчивый, и он это знает. Последнее, чего хочет Джейден, или даже Ганнер, это столкнуться с обратной стороной моего характера.
Меня бесит, что Джейден сказал такое о Куинн, потому что, нравится вам это или нет, но я не наслаждаюсь мыслями о том, что у Куинн есть секс с кем-то другим. Я это ненавижу.
Ага, она — моя бывшая подружка, однако мои чувства все еще не исчезли. Не к такой девушке, как Куинн. Как и картинки в моей голове, изображающие ее с другими парнями. Они преследуют меня с того момента, как мы расстались.
Более того, эти мысли заставляют меня прибавить скорость, чтобы побыстрее отъехать от парковки.
Я ненавижу, что она в моих мыслях, засела так глубоко, что я не могу не думать о ней, и зацикливаюсь на взглядах, которые она мне не дарит.
Взгляды, которые получает он, а заслуживаю я.
Я снова задумываюсь, почему я такой.
Почему всегда Куинн?
Возможно, все это сводится к тому, что мы хотим иметь то, что не можем иметь, или, в данном случае, что не можем сохранить.