Не решит ее загадку.
И лукаво утверждает,
Что с годами поглупел он,
И, дразня, зовет его
То Ночной Колпак, то Шеллинг.
Царь ей год назад в отместку
Твердый преподнес орешек,-
Он своей подруге верной
Переслал со мной загадку:
"Кто подлец наипервейший
Средь германских подлецов,
Среди всех, кто населяет
Тридцать шесть держав германских?"
Сто имен ему с тех пор
Уж царица отослала;
Царь в ответ упорно пишет:
"Нет, голубка, он не первый".
И царица чуть не плачет:
Хоть ее посланцы рыщут
Вдоль по всей земле германской,
Все ж ответ еще за нею.
Но едва она кого-то
Первым подлецом объявит,
Соломон ей пишет снова:
"Нет, голубка, он не первый".
"Милый друг, -- ему я молвил,
Долго будет Балкаиза
Биться тщетно, присуждая
Немцу лавры подлеца.
Ведь в моей отчизне подлость
Прогрессирует гигантски;
На венец из грязных лавров
Слишком много претендентов.
Так вчера еще ***
Первым подлецом считался,
Нынче по сравненью с***
Стал он унтер-подлецом.
Завтра ж назовут газеты
Архиподлеца, который
Даже нашего***
Переподличать сумеет".
ГЛАВА ХХШ
Вместо строфы 4-й:
Только младший, Корноухий,
Бодрствует, отцу внимая.
Тот опять мизантропично
Философствует о людях:
"Да, мой сын, всего противней
Эта кастовая спесь.