в почву хлебным зерном,
чтобы счастья великого урожай
могли мы пожать потом.
Черные, белые, желтые - все
мы в мире живем людском,
поэтому зависти, злобы, вражды
быть не должно ни в ком,
пусть это трудно, пусть даже нам
придется идти напролом,
но надо попробовать!.. Мир на земле
совсем не мечта пустая!
(Опять этот мальчик! Гоните его,
чертова шалопая!)
Помните, кружится жезл Рыбаря,
нас, словно кегли, сшибая!
Свежая рыба! Ту-ру, ту-ру-ру,
только что из Валс-бая!
МОГИЛА В ПУСТЫНЕ
Отбой тревоги. Кончился налет.
Вдали затихла песня "мессершмитта".
Заходит солнце - кажется, вот-вот
на землю рухнет глыбой динамита.
Вокруг могилы шестеро стоят.
Никто в печали не потупит взора.
Высоко над барханами закат
горит и гаснет, как витраж собора.
Вот вспыхнул он и вот совсем истлел.
Пустыню грохот боя рвет на части.
Смерть собирает жатву. Где предел
ее безумию и хищной власти?
"Бедняга Абель... - первые слова
промолвил Пит. - Но нужно топать живо!
Пусть плоть - трава, но где же здесь трава?
Здесь высохла бы даже и крапива!
Господь, раба усопшего прими.
Не повезло бедняге. Боже правый,
помилуй нас!" Высоко над людьми
занесена, как ятаган кровавый,
огромная луна. Пустыня спит,
но в ней грохочет битва с новой силой.
"Пора идти, - устало молвил Пит,
но надо спеть хоть что-то над могилой,
чтоб наш товарищ спать спокойно мог.
Но я пою, к несчастью, препогано.
Ты тоже так считаешь? Спой, браток.
Но только - никакого балагана,
серьезно пой! Какой-нибудь псалом,
такой, в который много сердца вложишь.
Ну пой же, пой! Да не реви ослом!