Благодарю, за всё благодарю: Собрание стихотворений - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5
ЗАМКНУТЫЙ КРУГ (1935-1938)
«Не плакальщицей жертвенного Слова…»
Не плакальщицей жертвенного СловаМоей страны родной,Но вестницей грядущего живого,Евангельской женой,Душа моя, пребудь в усталом мире!Колебля твой покров,Уже дрожит в предутреннем эфиреБлагая весть веков.Лишь этим Словом всколосятся нивыИ лягут под серпом,И города восстанут, горделивы,В просторе голубом,И мой народ забудет мор и голод,Презренный страх и стыд –По наковальне обновленный молотСвободно зазвучит.Уже восходит творческое Слово,Пронзая мертвый слой,Звездой любви пылающей и новойНад русскою землей.1933«Тот, кто увидел предел…»
Тот, кто увидел пределМудрости шаткой,Тот, кто вполне овладелЛирою краткой,Мир не отвергнет – о нет! –Знающей горькой улыбкой,Жалостью к людям согретНежной и зыбкой.СОНЕТ
Там, где светил предельных чистота,Тысячелетья – краткие мгновенья.Как мне понять? В часы уединеньяВо мне звучит могильная плита.О страшный звук! Печальная четаНадгробных кипарисов, запах тленья…Твои давно исчислены мгновенья.Садись у придорожного куста.И слушай ночь. Куда спешить? К чему?В потертую дырявую сумуСложи надежды. И с мечтою тленнойУсни. И в лабиринте древних сновТы повторишь заклятье странных слов:Во мне пылает полнота вселенной.1934НА СМЕРТЬ АЛЕКСАНДРА I ЮГОСЛАВЯНСКОГО
Ты оживаешь, Король,Движешь стихией свободной,Пресуществленная боль,Стала душою народной.В гневе полночной грозы,В стоне пастушьей свирели,В тихом сияньи росы,В осени жертвенном хмеле,В памяти страшных утрат,В ярком биении жизни,Силой заветных преград,Алою кровью отчизны –Ты оживаешь. СердецСлитное слышу биенье.Только терновый венецДуха венчает рожденье.Рок отступает слепой.Ритмом надгробных рыданийТы вознесен над землейВ пурпуре древних преданий.1934, ноябрь«О одиночество! Луна сквозь саван туч…»
О одиночество! Луна сквозь саван тучИ вьюга снежная над узким переулком,Где шаг твой слышится таким чужим и гулким.Меж телом и теплом – замок и ржавый ключ.К чему спешить. И как ты завершилВседневный кружный путь: вот дом и вот калитка.Не разворачивай томительного свитка.Ты знаешь всё давно. От альф и до могилДушой измерены земные расстоянья.А там, на небесах, пронзительней, яснейНад трехаршинною бесспорной бездной днейЛуны загробное, незрячее сиянье.1935ЦЫГАНСКАЯ БАЛЛАДА
Ich schluss eine Katz am Zann,
Der Anne, der Hex, ihre schwarze liebe Katz.
Gothe
Мяукнула кошка на крыше дощатой:Проснулась, взыграла нечистая сила,И в чаще заохал леший мохнатый,И с неба звезда покатилась –Через пень, пень, пень,Через лес, лес, лес,Прямо в ад.Три меченных накрест забил я дробинкиВ ружье и три черные козьи шерстинки,И кошка упала к ногам моим, вояИ землю когтями кровавыми роя, –Через пень, пень, пень,Через лес, лес, лес,Прямо в ад.Шесть старух явилось и стали у двери,Но по имени ведьм я окликнул:Ты Дарья, ты Марья, Авдотья, Лукерья,А ты Катерина, и ты Акулина –Через пень, пень, пень,Через лес, лес, лес,Прямо в ад.И старухи исчезли, как ветер стеная,В соседней деревне зажглась огневаяЗарница.И скрипка запела в руках моих дико,И звуки неслися, лихие, как лихо,Как по небу красная птица –Через пень, пень, пень,Через лес, лес, лес,Прямо в ад.Всё быстрей я летел под луною двурогой,В алой мгле подо мной исчезали дороги,Ногами скользил по земле обгоревшей,Смычком я касался звезды побледневшей –Через пень, пень, пень,Через лес, лес, лес,Прямо в ад.1935ДЮРЕР
Склонись над книгой – тихие страницыРаскроются, как дальние дороги.Уже летят невиданные птицы,Пасутся белые единороги.Германские тяжелые тритоныПлывут по Рейна златоносным водам.И виноградников пьянеют склоныПод голубым и неподвижным сводом.Веселый рейтер, весь литой из стали,Беспечно скачет по дороге пестрой,Но знающий скелет, глазницы пяля,Ему грозит своей косою острой.Вот собралися молодые ведьмыЛететь на шабаш в сладострастном страхе.Крестом цветут рогов оленьих ветвиИ на коленях молится Евстафий.Вот Апокалипсиса всадник мстящийЗемле несет невиданные муки,Но защищают мир переходящийАпостолов молитвенные руки.Над месяцем блаженная МарияСтопою легкой попирает змея,И облаков струится литургия,Над яслями младенца нежно рдея,И кроткий лев у ног анахоретаЛежит и дремлет под псалмов журчанье,И в откровении теней и светаВдали встают, как давние преданья,Готические города, темницы,Соборы, площади и римские фонтаны,По улицам грохочут колесницыВеликолепного МаксимильянаСреди толпы, и музыки, и криков.И этот мир таит в себе глубокоВесь этот пир обличий, красок, ликов –Художника всевидящее око.1936ИЗИДА
Душа еще полна видений.Ей чудится подземный свод,И знаки мертвых поколенийОна с волненьем узнает.Кто ей в скитаниях поможет?За ней – некрашеный порог.Уже ее во тьме тревожитМогильный осторожный бог.Бормочут тише, глуше маги,Всё уже страстное кольцо.И в огненном сияньи влагиГорит любимое лицо,И ниспадают покрывала,И обнажаются миры.Но всё, что сердце предсказало,Лишь отсвет роковой игры,Улыбка сфинкса средь пустыни,Пути, подвластные судьбе…О, знанье полное отнынеТебя во мне, меня в тебе.1935«Ночных небес томительный избыток…»
Ночных небес томительный избыток,И вспышки краткие июньских гроз,И в лепестках поблекших маргаритокПолупризнанье, длительный вопрос,И влажных губ невнятный жаркий лепет,И первых капель сбивчивый ответ,Зарниц далеких неизбежный трепет,И мрак и свет, и снова мрак и свет.1936«Чем ты противилась сильней…»
Чем ты противилась сильней,Уединяясь безрассудней,Оберегая скудость дней –Безлюбые глухие будни,Тем я упорнее ловилТвое невольное волненье,Как пенье голубых светил,Как волн полночное кипенье.И легкое движенье плеч,Стесненных осторожной тканью,Твоя прерывистая речь,Досада и полупризнанье –Всё приближало ясный час,Когда поблекнут все утратыИ алой кровью свяжет насСлепой, пылающий, крылатый.1936«Усолнечной стены стоит сосна…»
У солнечной стены стоит соснаЗеленая, в лазури утопая.В моей душе нежданная веснаИ торжество негаданного мая.И озеро, и лес, и берега,Где тихо бродят кроткие олени,Нелегкие редеют облакаИ воздух пьян игрою светотени.Боюсь нарушить строем медных лир,О радости гремящих невозможной,Боюсь смутить настороженный мирТвоей души певучей и несложной.В тот ясный край дорогу вновь найду ль?Но ближе лета полнозвучный голос.Уж золотит невидимый ИюльТвоих волос отягощенный колос.1936«О хореямбы утренней зари…»
О хореямбы утренней зари,Как восклицанья девушки влюбленной.Анапесты ты сумраку дариНад гладью вод, над тишиною сонной.Трибрахии покажутся поройОбъятиями свиданья и разлуки,И мир, ритмической взволнованной игрой,Пусть снится.Ты протягиваешь рукиИз круга узкого судьбы и дольних мукК размерным колебаниям эфира.И вот ты весь – дыхание и звук,Миры колеблющая лира.1936«Октябрьский холодный небосклон…»
Октябрьский холодный небосклон,Избыток чувств и красок увяданье.И убывающих лучей лобзанье.Круженье листьев. Поворот времен.Не в первый раз. А всё глядишь на мир,К которому привыкнуть ты не можешь,Воспоминания напрасно потревожишь:Летит душа в разреженный эфирСквозь облака, и бури, и туман,И жизнь, и смерть в стремленьи забывая, –Так птиц летит упорный караванК сиянию полуденного рая.«О юноша, счастьем ты был побежден, и не раз…»
О юноша, счастьем ты был побежден, и не раз.Всю горечь изведал утраты и весь одиночества холод.И снова в сияньи твоих торжествующих глазБезумие пело: я вечен, я счастлив, я молод.1936«Осенние истлели багрецы…»
Осенние истлели багрецыИ нежные бледнеют акварели,И дуют ветры – легкие гонцыЗимы – в похолодевшие свирели.И серые струятся облакаВ разреженной чувствительной лазури,Твоей души касаются слегка.Не призывай довременные бури.Не облекай в их стон твой смертный страх –И жизнь, и смерть теперь неуловимы:Они смесились в тонких тростниках,Как над рекой опаловые дымы.«Только нежный, бледно-голубой…»
Только нежный, бледно-голубойПолог неба и ландшафт спокойный.Звезды, вечер, пруд и тополь стройный.Насладись минутною игройОблаков, и света, и созвучий,Полнящих еще немую грудь,Погрузись, отдайся, и забудь,И себя надеждою не мучай.Отступи в мерцание глубин,Слушай шепот листьев – зов Орфея,Ничего в прошедшем не жалея,Цельного мгновенья властелин.И звезда зажжется над тобой.И ты будешь как ландшафт спокойный –Вечер, пруд, и тонкий тополь стройный,И бессмертный полог голубой.«Окружена ограда темною листвой…»
Окружена ограда темною листвой,Побеги винограда шепчут надо мной.Сквозь облаков разрывы слабый свет проник,Уж на волнах трепещет лунный бледный лик.В тиши июньской ночи легкий шаг звучит.Калитка тихо скрипнет – милая спешит.И если не обманет сердца вещий стук –Прикосновенье близко нежных тонких рук.«Я просил у вышних богов…»
Я просил у вышних богов:«Дайте мне мудрость, о боги!»Я не мерил моих шаговПо восходящей дороге.В одиночестве и чистотеПроникал в небес пределы,Постигая ритмы в числе,Преступая границы тела,Не нашел запретных плодовДо звезд вознесенного древа.А в тени земных садовМне протягивала руки Ева.И я понял: неполно моеОт страстей отреченное знанье.Ускользающее бытиеСтало тайною обладанья.И познал я бога в крови,Что струится всё непокорней.Изголовьем стали любвиДрева горькие корни.МУЗЫКА НАД ВОДОЙ
Над рябью сонных вод последний луч погас,И стих волынщиками выдуманный трепет,И восемнадцатого века без прикрасПечальный снится лик, печальный слышен лепет.Наивный скрипками разыгранный бурэ,Отплясываемый пред сельскою таверной,Как лента пестрая в вечернем серебре,Мелькнул пред публикою грустной и манерной.И Божьей милостию английский корольГеорг ганноверское вспомнил заточенье,Жену-изменницу… рыдает фа-бемольИ разрешается как бы аккордом мщенья.Казалось королю, что бьют последний часНад тихой Темзою старинные куранты.И плакали вдали, где свет зари погас,Меланхолические Гайдена анданты.«Девушка в широком красном платье…»
Девушка в широком красном платье,Как в объятьи пламени, пришла.Что тебе могу смущенной дать яИз сокровищниц добра и зла?Сердца слышу частое биенье.И любовь нежданная твоя –Как звезды негаданной рожденьеНа привычном небе бытия.ВАРИАЦИЯ НА МОТИВ ИЗ ЛЕРМОНТОВА(Парус)
Я – как матрос, рожденный в час прибояНа палубе разбойничьего брига.Его душа не ведает покоя.Он не боится рокового мига.И с бурями, и с битвами он сжился,Но, выброшен на берег одинокий,Он вспомнил всё, о чем душой томился,И бродит по песку в тоске глубокой.Как солнце ни свети ему с зенита,Как ни мани его деревьев шепот,Его душа лишь бедствиям открыта.Он слышит волн однообразный ропот.И, всматриваясь в дымные пределы,Где разыгрались волны на просторе,Мелькнет ли вновь желанный парус белый,Крылу подобный чайки диких взморий.Там, на черте, что воды океанаОт серых тучек, мнится, отделяет,Полотнище, рождаясь из тумана,Видением мгновенным возникает.И, приближаясь к берегам безвестнымМогучим, ровным бегом, – не спасенье,А новое ему несет волненье,И ярость бурь, и колыханья бездны.«И если так – сольются облака…»
И если так – сольются облакаВ живую арку,И если так, то победим векаИ злую парку.Не хлынет, но пробьется узкий светСквозь отреченья –Негаданный и чаянный ответНа все сомненья.И не считать смиренные гроши –Что за, что против,Но ждать восстановления души,Одушевленья плоти.ПАМЯТИ Е. В. АНИЧКОВА
Вот книги старые под слоем мертвой пыли.Не славит их народная молва.Сперва не поняли, а после позабылиИх мудрые и вещие слова.Через столетия звучит их голос снова,И прошлого приподнялся покров.Иносказания тончайшая основаЦветами заткана земных лугов.Там пенье Сирина и песни Алконоста,Там хоровод идей и дум былых,Там мертвецы вселенского погостаЯвляются, как встарь, среди живых.Из старых книг, из тайников былогоТы новое откроешь миру слово.1937