— Да, — выдавила я, отводя глаза. Не стоит, думаю, говорить, что заказы, о которых она говорила уже пришли. Правда на одного из высших, но, пожалуй, не будь я с ним знакома, сочла бы это за билет в один конец. Напасть на высшего вампира, пусть его силы и ограничены. Безумие. — Но среди них не было высших.
— Ладно, — она встала из-за стола и быстрым шагом отправилась наверх. Я сполоснула чашку и опомнилась, что оставила кровать в ужасном состоянии, да и не прибирала вещи с пола. Взглянув на время — его было ещё достаточно, я отправилась наверх. Много времени это не составило и застыв на пороге собственной комнаты я увидела Монику, читающую письмо из ГОЗГ. Вероятно, я выронила его или…не помню, что с ним могло случится. Не до письма мне было. Её глаза округлились и она подняла их на меня, хватая губами воздух, словно рыба.
— Мне повесить на дверь табличку, что бы сюда никто не входил? — фыркнула я, хмурясь. Не хватало ещё поругаться с Моникой.
— Зачем ты соврала? — она непонимающе дёрнулась и нахмурила тонкие брови. Оббежала пуф, закиданный одеждой, мельком окинула сбитую кровать, на которой спал кот и встала передо мной, словно вкопанная. — Ты испугалась? Или…
— Или что? — я вздёрнула бровями, выпрямилась и скрестила руки на груди.
— Может ты… — она запнулась и прикусила губу, отводя глаза. Это было страннее, чем что либо вообще. В принципе. От меня что-то скрывают. Я вижу. Я слишком хорошо знаю Монику и этот взгляд, закушенная губа и шуршание холодным белых пальцев на бумаге, которая почему-то не обожгла руки Монике. Иммунитет охотника, выработанный у вампира. Гениально! Вампир против вампиров! Или самое бесполезное оружие. Потому что слабое.
— Что?! — я надулась и сердито выдохнула, выхватывая из её рук письмо и сжимая его в бесформенный комок. — Ты хотя бы думаешь головой своей? Или тебя ведут идеи и принципы Кармелиты?! Я — семнадцатилетняя школьница, голова которой забита логарифмами, популяциями видов, органической химией и прочей школьной ерундой! Я просто не могу прикончить пятисотлетнего вампира, с таким видом, будто это моё любимое занятие по четвергам или субботам после полудня!
— Рита?! — Моника как-то пошатнулась и удивилась. — Ты намного способнее своих родителей, разве нет? Я не однократно видела, как, прошу заметить, десятилетняя девочка кидает ножи в мишень с такой точностью, будто она родилась с этим ножом в руках! Я видела, как маленькие руки одиннадцатилетней девочки вырезали глаза вампиру! Я видела, как ты, юная совсем, позволила себе ударить высшего вампира, сидящего в плену гильдии!!! И ты говоришь мне, что не способна убить пятисотлетнего вампира? Ты способна на всё!
Я отошла от неё на шаг и хватая телефон, который внезапно зазвонил, выбежала из дома, схватив сумку и накинув обувь. Мне вдруг стало не хватать воздуха. Захлопнув за собой дверь, я сдвинула слайд на телефоне и прижала его к уху, при этом часто и быстро вздыхая и выдыхая. Понятия не имею, что она имела под высшими и вырезанных глазах… Да и ножи я всегда метала так, что все близ стоящие разбегались в соседние комнаты. Бред какой-то.
— Рита? — в трубке раздался приятный бархатистый, слегка приглушённый голос, от которого паника только возросла. — С тобой всё в порядке?
— А-а-а, — протянула я, заглатывая воздух и быстро перебирая ногами, в надежде по скорее убежать от дома. Не знаю, что на меня такое нашло. Перед глазами мутнело и в голове всплывали странные силуэты — воспоминания — которых никогда не было. Не могла разобрать ничего и от этого только тяжелее дышала, одновременно краснея, потому что его голос кипятил кровь. Даже голос. Я не вижу его, но точно знаю, какое выражение лица у него сейчас. Ухмыляется, сверкает голубыми глазами, словно огоньками пылающего синего льда.
— Кросс, ты в порядке? — прозвучало снова и я остановилась посреди дороги, закрывая глаза и вздыхая полной грудью, отчего топ заёрзал и приподнялся, сложившись некрасивой складкой над моей грудью.
— Прости, — выдавила я, прикусывая губу и сжимая вторую руку в кулак. Чёрт. Это странное состояние с головокружением и волна лёгкой дрожи, от которой становится одновременно приятно и мерзко… совсем выбивают меня из колеи. — Со мной…всё в порядке. Просто… Не важно.
— Ладно, — в его голосе послышалось разочарование. Никогда не слышала, что бы этот идеальный голос, вызывающий трепет внизу живота, звучал так грустно. Даже не думала о том, что он может так звучать. Я ещё раз глубоко вдохнула и пошла дальше, теперь размеренно и более спокойно, сжимая ремень сумки. — Выспалась?
— Вроде бы да, — я пожала плечами, хотя знала, что он этого не видел. Вообще эта странная привычка быстро приелась мне после общения с Каем. Заразное пожатие плечами. — А ты?
— Мне же не обязательно спать, — он звучно усмехнулся и послышались громкие глотки, а после удовлетворённое «а-а-ах». — Из вежливости спросила?
— Пыталась не думать о том, что ты живой труп, — я цокнула, закатила глаза и переступила через высокий бордюр, случайно топнув в маленькую лужу, вода от которой разлеталась и попала мне на обувь. Грязная мутная жидкость растеклась коричневыми пятнами. Отстой.
— Труп…м-м-м, как грубо, Рита.
— Констатирую факт.
— Мне больше нравится: «дееспособный сексуальный мертвец», — на фоне его голоса был странный стук, напоминающий стук шпилек о кафель, затем женский голос, совсем не знакомый, к счастью, не слышала о чём говорит эта девушка.
— Всё равно — труп, только приукрашенный несколькими прилагательными, — я гордо вздёрнула подбородок и прошла в распахнутые ворота школы, на кампусе которой тусовались ученики. В основном старшеклассники, среди них даже заметила знакомую мордашку родного брата. И как он только успел опередить меня. — Ты сегодня в школе появишься?
— Да, — снова какой-то посторонний шум, а после гул ветра в динамике. — Увидимся.
— Увидимся, — ответила я нажала отбой, спрятав после телефон в карман джинсов. Я прошла по асфальтированной дороге кампуса, преодолела невысокую но крутую лестницу и оказалась внутри здания. Тут толпились школьники и явно эта толкучка была не без причины, так как шли страстные обсуждения чего-то, вероятно, крайне важного, но чего именно я не уловила. Прошла к шкафчикам и застала очень неприятную картину. На фоне этой шумихи и толкучки, три вычурные барышни, которые сразу не понравились мне и мне отчаянно рекомендовали не лезть к ним, откровенно говоря, чмырили Кэтрин. Блондинка прижалась к холодной неровной стене из многочисленных шкафчиков и испуганными глазами смотрела на них, пока одна из девушек — высокая шатенка с заштукатуренным лицом и грудью, что вываливалась из откровенного декольте — тыкала в неё пальцем и что-то сердито говорила.
Я подошла ближе, нет, впритык и уставилась на девушку, наехавшую на мою подругу. Та вздёрнула нарисованными бровями и поставила руки на бока, отчего зазвенели браслеты на её тонких запястьях.
— Что вам нужно от Кэт? — вполне себе спокойно начала я, и только потому, что меня учили к спокойным ходам решения любых проблем. Орать и кидаться в драку не в моём стиле, если конечно это не пятисотлетний вампир, который по другому может и не понять.
— Ты, кажется, новенькая, да? — её голос прозвучал, как звук удара металла о металл. Её подруги усмехнулись друг дружке и после, перекидывая длинные волосы через плечи, уставились на меня, словно я не школьница, а знаменитый экспонат в музее современного искусства.
— Пытаешься сделать вид, что тебя настолько сильно плевать, что даже не знаешь меня? Забавно. Хотя бы потому, что молва обо мне ходит аж до начальной школы, — я скрестила руки на груди и косо взглянула на Кэтрин, прикрывающуюся папкой. В её глазах читалась улыбка. — Так что вам нужно от Кэтрин? Домашку не сделали?
— Было интересно узнать, что твоя «подруга» знает о твоих интрижках, — весьма спокойно сказала девушка, хотя после скривила брови и её накрашенные губы растянулись в злой улыбке. — Ты же забавляешься и с одним красавчиком, и с другим.
— Ты такая тупая, — вырвалось у меня на вздохе и я закатила глаза, складывая руки на груди. — Так говоришь, словно больше нет красавчиков! Оглянись вокруг, глупенькая, тут красавцев, как звёзд на небе! А вы всё упираетесь в идею одного единственного сногсшибательного парня, который вас за людей-то не считает. Он вас даже не видит.
— А тебя заметил, да? — она усмехнулась и в этот же момент замерла, словно увидела приведение за моей спиной. Я удивилась и пошатнулась, жестом будто бы спрашивая: в чём дело? Девушки за спиной вычурной типичной мрази, так же остолбенели, а следом за ними и Кэтрин. Её голубые глаза округлились и она застыла, словно изображённая на фотографии. Я повернулась и в это же мгновение моих губ коснулись ледяные мягкие губы, быстро унесшие меня в куда-то далеко. Куда-то, где была только я и он. Холодные нежные руки легли на щёки, а сквозь тонкую ткань футболки чувствовались удары ледяных иголочек в моё горячее тело и то, как его грудная клетка резко вздымается и опускается. Только сейчас дошло, что вампирам даже не нужно дышать. А он дышит. Вскоре холодная рука ударилась о шкафчик позади меня и я оказалась прижатой к неровной холодной стене ученических «сейфов». Приоткрыв глаза, я поняла, что шумиха улеглась и теперь все взгляды были сосредоточены на нас. Стало стыдно и одновременно я почувствовала некую власть и радость, что теперь обо мне будет больше интересных сплетен, больше разговоров, шептаний, взглядом. Я в центре внимания, чёрт побери!
— Доброе утро! — он чмокнул меня в губы и отстранился, улыбаясь и сверкая белизной ровных зубов. Я огромными глазами посмотрела на него, пошатнулась, запуская руку в собственные волосы и мельком осмотрела всех вокруг, в частности Кэтрин, которая стояла открыв рот, а после на девушек, которые на неё наехали. Шатенка тряслась, её руки сжимались от то ли гнева, то ли зависти — точно не знаю.
— Придурок! — я толкнула его в плечо и закрыла глаза, отстраняясь от шкафчиков и хватая губами воздух. О Господи! Волна стыда быстро окатила меня, смыв радость и гордость. Я закрыла лицо руками и просто стояла смирно. Максу явно было смешно это наблюдать, так как между пальцев я видела выражение его красивого лица. Тёмные скулы дёргались на бледном лице, а бледно-розовые губы, напоминающие цветом выгоревшие на солнце пионы, растягивались в довольной улыбке. Тем временем мои щёки наливались краской и губы судорожно тряслись, вместе с трепетом сердца. Я… я не знаю, почему так реагирую на его прикосновения и поцелуи. Я глубоко в душе понадеялась, что после вчерашнего это чувство убавится, но вместо этого, сердцебиение только ускорялось. Кто-нибудь, спасите меня!
— Как это понимать вообще? Пришла какая-то новенькая и всё… — возмущалась шатенка, отходя от нас медленным шагом, однако шла она задом и взгляд накрашенных глаз, из-за чего не было точно ясно, какого цвета её глаза, был устремлён на нас. Макс, смотря на неё, вздёрнул густыми бровями и после запустил изящную руку в чёрные растрёпанные волосы, якобы поправляя их, но… приводить взрыв на собственной голове в порядок и не собирался. Это был этакий соблазняющий жест, быстро заткнувший девушку высказавшую своё недовольство. Так же делал Кай, запускал пальцы в волосы, крутил на указательном пальце выгоревшую светло-русую прядь.
Нависшую неловкость разбавил стук шпилек о кафель. Я отняла ладони от лица и застыла, приоткрыв рот. По коридору шла высокая грациозная девушка, пусть красивая, но сразу видно — бунтарка. Она двигалась плавно, изящно, походка была схожа с модельной, а острые шпильки отдавались звучным эхом в ушах и стенах здания. Перед ней все расступались, как море перед Моисеем. Необычно лиловые волосы спадали до изящной аккуратной линии плеч, прикрытых широкими бретелями топа, мягкого на вид. Он доходил почти до пупка и вздымался вверх, когда она шла, гордо вздёрнув подбородок и держа спину поразительно ровно. Её лицо выделялось высокими скулами, оттененными не только естественно, но и с помощью тёмных румян. Карие глаза, отливающие блеском тёмного золота, были жирно обведены подводкой, а длинные ресницы подведены одним-двумя слоями туши. Пухлые губы кривились в хитрой усмешке, и казались одним из самых ярких пятен в её образе. Они были ярко-алые, словно капли свежей крови. На эту девушку, возникшую тут внезапно, так же, как и Макс, смотрели абсолютно все, кроме брюнета, который тем временем копался в собственном шкафчике, видимо ему этот аншлаг по боку. Девушка приблизилась к Максу и схватив его за шиворот, оттащила от шкафчика и положив руку ему на плечо, усмехнулась, дёрнув светлыми бровями, слегка подкрашенными тёмным карандашом. Теперь взглянув на них: на безразличное лицо Макса и хитрую усмешку девушки, я нашла несколько видимых сходств. Высокие скулы, такая же челюсть, одинаковый разрез глаз, высокомерно вздёрнутый подбородок и девушка улыбалась так же ехидно, как и любил делать брюнет.
— Мирослава? — вырвалось у меня, и девушка улыбнулась, показав ровные белые зубы, которые слегка отдавали желтизной из-за помады и её фарфоровой кожи.
— Да, — она кивнула. — Мирослава Карс, но ты можешь звать меня просто Слава.
— Очень…приятно, — я неуверенно протянула руку, что бы поздороваться, однако девушка только усмехнулась, отдалившись от старшего брата. Она ловко обернулась и осмотрела раскрывших рот школьников, которые уже переживали второй шок за последние минут пять.
— Какие все… перепуганные и удивлённые, будто увидели не меня, какую-то сестру этого парня, — она указала пальцем на Макса и тот, прикрыв глаза, засмеялся, — а второе пришествие Христа.
— Если бы Иисус был женщиной, в конкурсе красоты между тобой и им — ты бы победила! — раздалось из толпы. Это сказал высокий высушенный парень, покрытый густой сетью татуировок на руках и шее. Тёмные волосы вздымались причудливым ёжиком, а до высоких скул, выделяющихся на смуглой коже, расползалась лёгкая щетина. На парне была лёгкая белая майка, болтающееся на нём, словно на вешалке. Он держал на одном плече портфель, а второй вертел не начатую сигарету, аккуратно перебирал ею меж длинными пальцами, так же покрытыми чёрными тату. Позади него светились ещё два парня, такие же небритые, лохматые, татуированные и с пирсингом в ушах. Я всмотрелась в их глаза и что-то заставило сердце нервно дёрнуться, что отдалось лёгким покалыванием в груди. Глаза парня, заговорившего о Славе, отдавали страной желтизной. Девушка, которой был адресован комплимент, выгнулась, словно кошка и улыбнулась, закидывая волосы назад с видом супермодели перед фотоаппаратами.
— Мне кажется, место альфа-самца выдали не тому парню, — парень с видом утренней помятости прошёл мимо Мирославы, подмигнул ей и клацнул зубами перед её лицом. Девушка хмыкнула и подмигнула ему в ответ. Я наблюдала за всем этим, как за неким спектаклем. Провела глазами парня и заметила отвисшую челюсть Кэтрин, которая чуть ли не пускала слюни, провожая взглядом явно плохого парня, который, к странности, не завоевал место самого сексуального старшеклассника. Её голубые глаза загорелись, руки тряслись, по лбу стекала капля пота.
— Мне кажется, кому-то нравятся плохие пальчики… — собрав всю свои стёбовские замашки, я нагнулась к Кэтрин и медленно шептала. От этого блондинка покраснела, а после вовсе отвернулась от меня и сделала вид, будто листает конспекты. Вроде бы ступор унялся и в коридоре снова началась шумиха, какая была раньше, до прихода Мирославы и её брата. Конечно, все теперь косились на нас и перекидывались парой слов, но всё-таки стало привычно шумно и не так неловко.
Мирослава покачивалась на каблуках, рассматривала меня совсем не стесняясь и в какой-то момент, она, кажется, понюхала меня?…
— Макс, три штуки! — она демонстративно протянула руку брату и улыбнулась, косо взглянув на него. Брюнет, сделав гримасу, достал из кармана пару купюр и вручил сестре. — Хорошие духи, Маргарита. Скажешь как-нибудь название.
— Обязательно, — неуверенно ответила я, потому что не совсем понимала, что сейчас произошло. С чего вдруг она нюхает меня и забирает у брата деньги?
— Где Кай? — Слава выпрямилась, осмотрелась и вздохнула, засовывая деньги в задний карман светлых джинсов. Её лицо быстро изменилось, словно то, что она меня нюхает и хвалит мои духи, хотя, по ней видно, что запах ей определённо не нравился, было чем-то совсем никчёмным. — Мы вчера так скудно поболтали.
— Появится, — бросил Макс и кивнул мне, увлекая за собой. Я пошла следом за ним, через плечо смотря на Мирославу, быстро нашедшую общий язык с какими-то парнями из параллельного класса. Карс завернул за угол в полумрак многочисленных школьных коридоров и остановился у двери в мини-архив, где хранились украшения и прочие безделушки, предназначенные для праздников. Парень кинул портфель на пол и взглянул на меня. Я видела взгляд голубых глаз в полутемноте и застыла, снова вспоминая его ледяные поцелуи и всё, что он со мной делал… Не знаю, как ещё не потеряла сознание. Я через силу отвела глаза и заметила, что у него на поясе была завязана клетчатая чёрно-красная рубашка, прикрывающая чёрные джинсы, уходящие в тёмные кеды. Он томно вздохнул, провел рукой по спутанным волосам, схожими цветом на антрацит. Я вздохнула, сдерживая прилив неоднозначных чувств, заставляющих руки потеть и что-то внизу живота раздражающе сжиматься.
— Что ты хотел? — начала я, так как смотреть на него молча больше не могу.
— У нас тут такая странная ситуация, — его руки потянулась к краям футболки и вскоре я увидела обнажённый крепкий торс, по которому ветвями расходилась чёрная печать, напоминающая розу, следом подкаченную грудь, на которой, пусть и в полумраке, заметила светлый отпечаток чего-то, напоминало это шрам. Откуда у вампиров шрамы? Хотя… У Лео они тоже были. Парень остановился, оставив футболку у горла и вскоре повернулся ко мне спиной. По рельефу мышц, очерчённых тенью на бледной коже, выделялись покрасневшие царапины, напоминающие следы от ногтей. — Они не исчезли.
— А должны были?… — я коснулась его холодного тела пальцами и в голову ударила мысль о том, что он, мать его, вампир, на нём всё заживает быстрее, чем на собаке. — Точно…